Текст книги "Помещик 2 (СИ)"
Автор книги: Константин Беличенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– Нет, ну что тебе стоит? А я тебе такого хорошего вина пришлю, настоящий букет – и делает жест руками от губ. – И серебряные кубки. Знаешь, какие у нас красивые делают?
– Михаил, ты совесть имеешь? Ты и так всё лучшее у меня выпросил и выкупил.
– Неправда. Я ещё и дилижанс хочу, который ты переделываешь. Ты мне друг или нет?
Я действительно отдал команду на переделку одного из трофейных дилижансов. Сам ещё не знал, что из этого получится. Но ни внутреннее устройство, ни амортизация дилижанса меня абсолютно не устраивала. Надо налаживать своё производство. Особенно надо разобраться с подшипниками. Они были известны давно, и даже стаяли на моих новых дилижансах. Но вот форма и качество, далеко не такие, как нужно. И это на люксовских дилижансах. А на других и таких не было, а про крестьянские телеги я вообще молчу. Первый металлический подшипник качения был установлен в опоре ветряка, построенного в Англии в 1780 году. Этот подшипник состоял из двух литых чугунных дорожек качения, между которыми находилось 40 чугунных шаров. Сейчас уже во всю их использовали в английских и немецких паровозах и дилижансах. Но в основном это втулки во втулках, тех же знакомых нам подшипников ещё нет. В России массово в конце 19 века подшипники начали выпускать шведы, надо их опередить.
На втором дилижансе я пока сам ездил, лишь слегка превратив его в грузо-пассажирский. Ну, нравились они мне и всё тут. Ничего особо лучшего я пока и не видел, чай не столица. Да и то, там больше вычурные, а тут "хорошая рабочая лошадка".
– Боюсь, одним вином ты не отделаешься – вздыхаю я. Что-то своим напором Лорис-Меликов начал меня доставать. Всё-то ему отдай, да ещё и самое лучшее. – Я подумаю.
Опять спорим за тактику, одежду и снаряжение. Вышел спор и из-за сапог-ботфортов, которые мне совсем не нравятся. А ходить в них, по-моему, вообще нормально невозможно. Ботфорты защищают ноги всадника не только при длительных маршах на лошади, но и при сабельных схватках. Если не учитывать даже их удобства, то их цена... явно не радовала. И далеко не все могли иметь разное обмундирование. Народ в основной массе жил очень бедно, даже дворяне. И тут я вспомнил о ковбойских кожаных накладках на штаны. Подхватив Михаила, мешок трофейной обуви и кожи, отправились вместе к Давыдову. На судне я особо не стеснялся, отобрал все перспективные образцы у команды. Причём от сапог до тапок. Сейчас с моделями и фасонами обуви настоящая беда, срочно надо вводить разнообразие. И не только кожаной обуви. Можно же разной комбинированной.
Но сначала от сапожника я выслушал его жалобы. Ну да, как же без них. Стон, что я всё затеял, ввёл его в растраты, а сам куда-то уехал. Привык сапожник к моим заказам и моим деньгам, и менять ничего не хочет. Вот жук. Мои прошлые заказы уже копируют другие мастера, сам видел, правда, не всегда хорошо. Давыдов начал ругать и жаловаться на других мастеров, что отбивают у него хороших и денежных клиентов. Хотя только с моей подсказки и давления, сам недавно начал их делать. А потом опять пришлось этого упрямца буквально заставлять делать новые необычные заказы. Заказали по три комплекта кожаных накладок, но на ремешках с пряжками, чтобы можно было их быстро снять.
А ещё, я заказал десяток кожаных ковбойских шляп, и так чтобы поля можно было заворачивать и закреплять. Опять жалобы, что этим он не занимается и опять мои угрозы найти другого мастера. Хотя почему ковбойские, такие шляпы носили с 14 века. Для непогоды, да и так, самое-то. Но разве, что для зимы не подойдут. Неплохо было бы из-из фетра, но когда я увидел цену шляпного фетра, мне стало плохо. За эти деньги хорошую зимнюю куртку сшить можно. Мало того, ещё и сплошной импорт. Обойдусь. Заказали и по пять поясов с бронзовыми бляхами.
Можно было бы и кожаные плащи, у Антоновой заказать, подумал я. Нет, они слишком тяжелые. Да и по мне, хорошая с пропиткой войлочная бурка лучше. Её можно и как спальный мешок использовать. Хотя надо подумать. По городу буду плащ носить, для форса. А вот кожаную куртку нужно, типа "пилот". А молнии? Это как же я про них-то забыл. Кому бы поручить? Надо найти и другого сапожника, поручить делать ему ботинки из брезента. Тут из брезента делают паруса, так что и пропитка для обуви тоже есть. Матросы на флоте из кусков брезента шьют себе обувь, но это всё не то. Надо типа берцев.
– Семён делай и побыстрее – поторапливаю сапожника.
– А когда надо? – хмурится он.
– Вчера – чем вызвал смех Михаила и чесание в затылке у мастера. В общем, обрадовали Давыдова заказами и уехали.
– А ты уверен, что такие накладки будут носить? Дворянам, это точно не очень понравиться – скептически ответил Лорис.
– Зато намного дешевле и долговечней. Да и защита более качественная, и усилить её ещё можно. А жить захочешь, ...ещё не так раскорячишься – подвел итог и расстаюсь с Лорис-Меликовым.
Дальше опять "закружили" дела. Лука, Трофимов и другие, все требовали моего внимания, а часто и нагоняя. Расслабились, понимаешь. Спешить им, видишь ли, некуда. Да, я ещё привлёк отца Марии продавать ненужные мне трофейные и подарочные вещи, которые с невероятным количеством стали скапливаться у меня. Так и он заработает, и у меня появятся дополнительные денежные средства, которых мне почему-то вечно не хватает. Ну, прямо беда с ними и всё.
– Это что? – глядя на пачку денег, спрашиваю у Хрипковой. Сейчас я пью чай в гостях у Антоновой. Она срочно пригласила к ней в гости, где я застал свою соседку по имению, помещицу Елизавету Павловну Хрипкову. С ней, после нашей последней встречи, я так ни разу и не виделся. Хотя, она настойчиво и не раз, приглашала в гости.
– Ну...говорят, Вы можете такое ...э, посоветовать, чтобы это приносило хороший доход. А за это берете 500 рублей. Вот и я прошу мне посоветовать – немного смущаясь, но явно уверенная в себе Хрипкова.
Вот это да. Помещицы оказывались часто намного расторопнее своих мужских половин. Я уже, кстати, это заметил. Тут вдовам надеяться можно только на себя, особенно если нет возможности выйти повторно замуж. Им неохотно дают кредиты и закладные на поместья. Если после смерти мужа поместье сразу не разорилось, то оно оказывается довольно таки жизнеспособным и управлялось намного более лучше.
– Хм. Ну не знаю. А если Вам попробовать меховых животных разводить? – на пшенице, овсе и гречихе много не наторгуешь. Картошка пока ещё не стала вторым хлебом. Мало того, ещё продолжаются картофельные бунты крестьян из-за отравления. И самое интересное, что травятся из-за неправильного хранения и питания. Часто едят и с кожурой. А власти, как всегда, забывают нормально информировать население.
– Это, каких и зачем?
– Пушнина, она в Африке пушнина. А Антонова будет из них одежду шить. Ну а разводить лучше песца, соболя и чёрно-бурую лисицу в клетках.
– А кормить их чем?
– Частью рыбой, часть мясом с кашами?
– Ну а мяса,... где столько взять?
– Сделать загоны и разводить косуль, лосей или оленей. Им специальный уход не особо и нужен – сам когда-то такое в Бельгии 21 веке видел. Среди коров паслись косули, а в ресторане можно заказать стейк из них или другое блюдо. – А в оврагах сделать пруды и разводить рыбу. Поля лучше использовать для производства кормов, ну и для себя – теперь можно смело и деньги брать, мех всегда в цене.
– Неожиданное предложение – согласилась она.
– Только не надо шить полностью шубы из дорогого меха. Они хоть и дорогие, но и продать их трудно. Вон Анна Ильинична, какую хорошую шубу Марии сшила. А чтобы не сильно выделялись, можно и мех подкрашивать.
– Да, я действительно получила ещё несколько заказов на такую одежду – неопределённо ответила купчиха.
Дальше мы обсудили общие вопросы, взаимодействие. Нужно налаживать выделку шкур и выделку кожи, покраску, причём разных оттенков. Хорошо выделанная кожа и обработанные шкуры всегда в цене. Сейчас в России выпускалось до 80 видов выделки кож. Но мастеров было очень и очень мало. И зачастую на экспорт вывозили просто пересыпанную солью необработанную кожу. Заказал кожаную куртку, а застежку сказал, что передам. Расспросил, как устроились у Антоновой переданные ей девочки, сказала, что всё нормально.
На следующий день у меня в гостях появился Гейдеке Людвиг Егорович, сразу напомнив, что и в моём имении появиться надо бы. Весна, как-никак. Пришёл с обозом муки, рыбы и других продуктов. Мне в подарок привёз двух жирных гусей и бочонок мёду, литра на три, что меня очень умилило. При его бедности, довольно щедро. Я тоже отдарился отрезом импортной ткани и кинжалом в ножнах. Мы с ним прекрасно посидели за самоваром, обсуждая дела в государстве и районе. Скупил у него оптом, по нормальной цене, все привезённые продукты. Трофимов продаст их в розницу, чему Людвиг Егорович был очень рад. Все-таки находится долго в Туле при его доходах, довольно разорительно. Купцы стараются сильно сбивать цены у таких приезжих. Оставил его ночевать у себя на раскладушки. Договорились, что завтра выезжаем в Венёва.
К вечеру, почти в сумерках, во двор въехала целая кавалькада всадников и повозок. Неужели Мальцев? Хотя нет. Повозки и всадники не знакомые. Сердце забилось в ожидании неприятностей, никак генерал постарался. Арест. Не успел удрать, вот я растяпа.
Оказалось не всё так страшно, но звоночек прозвенел. Пожаловал купец Розов за дочкой и её подружкой. Если он успел с Новгорода, значит скоро и от генерала "гости" будут. Всё, всех дел не переделаешь, завтра уезжаю.
Купец Розов сорокалетний толстый мужик с большой бородой и длинными, зачёсанными назад волосами. Ростом под полтора метра и такой же толстый. Не успел вылезти из возка, сразу принялся отдавать распоряжения трубным голосом, как будто у себя дома. Громогласный и властный. Его слуги распоряжения выполняли бегом, но немного чудно. Вместо нормального приветствия и спасибо, сразу попытался "наехать" на меня. Я, аж опешил от такой наглости. Ну, понятно от чего Настя могла, подастся во все тяжкие.
– Слышь ты. Как там тебя зовут, толстопуз? Убирайся из моего двора или я начну стрелять – наставив на него мариэтту, командую ему. Я, конечно, понимаю, что купцы Новгорода это отдельная каста. Они привыкли из покон веков к свободе и своеволию, но не настолько же. Все-таки, я же дворянин, а это мой двор. А тут такой ...концерт.
Пока купец лупал глазами, подбежал его управляющий Василий и упал на колени. Начали разбираться более спокойно. Оказывается Афанасий Розов просто пьян, хотя по нему и не видно. Вот же твою м..., переволновался он, видите ли. А я тут чуть стрельбу на поражение не открыл, а мои бы люди меня поддержали.
Ох и долго и смачно я матюгался. Гейдеке, лишь улыбался. Возможно, он к этому и привычный, а вот я тут с этим х...сталкиваюсь первый раз. А потом их всех п....отправил "пинком под зад" в знакомый трактир на улице Замочной к Замятным. Там не только купец пьян, а и половина работников каравана. Путешественники, мать их так. Пусть проспятся.
Не успело утро вступить в свои права, появился Василий. Во двор зашёл бочком, сразу сняв шапку. Пришлось идти встречать, нечего ему в моём доме делать.
– Вы уж простите, Ваше благородие, за вчерашнее. Переволновался Афанасий Прохорович. Нижайше просит за дочку. Вам в подарок ...ловчего сокола, просит принять.
– На чёрта он мне нужен – да я понимаю, очень ценный подарок. Царский. Но возни мне только ещё с ловчей птицей не хватает. Я точно не знаю, но геморроя, там, по-моему, много.
– А как же быть, барин? – растерялся Василий.
– А что вы в возах привезли?
– Соль.
– Вот и дашь воз соли. И пусть предоставит мастеров по ганзейским одежде. Так и передай купцу. К обеду Анастасия с подружкой прибудут в трактир, где вы остановились.
Обычно gansey – это плотная, хорошо облегающая верхняя одежда, которая вяжется по кругу, обычно из синей шерсти и носится рыбаками как джерси. Для одежды типа пуловера используются названия двух островов, Гернси и Джерси." Джерси ассоциируется с вязанием уже 400 лет. В XVI в. вязаная одежда острова Джерси экспортировалась в Англию и Францию. В основном это были чулки и мужские рубашки. Тогда производство трикотажа достигло на острове такого масштаба, что возникла угроза для производства продуктов питания, так как многие фермеры семьями бросали работу в поле, с головой уходя в вязальную промышленность. В 1608 году совет Джерси издал закон, по которому каждому жителю острова старше 15 лет, застигнутому во время сбора урожая за вязанием, грозило тюремное заключение. Именно с тех пор слово "джерси", стало синимом вязания. Таким образом, слово джерси используется для описания вязаной одежды, получившей свое название от этого крупнейшего из Нормандских островов.
Всё это я узнал, когда начал расспрашивать про вязаную одежду и возможности производить здесь. Конечно, она считается одеждой бедняков и рыбаков, но я думаю, что изменю тенденцию. У новгородских купцов там давние связи, пусть ищет. Явно будет дешевле, чем ловчий сокол.
Василий ушёл, а через час приехал воз с солью. Ну, там уже дед Иван с Фёдором командовали. Я же командовал сбором каравана в Гусь-Мальцевский. Даже модель мельницы туда повезут, буду там строить.
Оставив распоряжения, выпроводив Розову с Савиной, мы с Гейдеке отправились в Венёва. Потом я оттуда в Гусь-Мальцевский, а там посмотрим. Особо и планов у меня не было, настолько неожиданно всё закрутилось.
Ехали мы в моём новом дилижансе, под охраной Семёна, Фатея и младшего Ремеза. Лошадьми управляет Савва. Сзади люди Гейдеке, в своих телегах. Поехали по объездной дороге. Хватит с меня и прошлогодних приключений. Взял я с собой и Пьера Ожана. Он у меня и как учитель французского и как спарринг партнёр. Всё больше убеждаюсь, что парень он не плохой. Остальные пленные едут с караваном в Гусь-Мальцевский, там технически грамотным людям найдём дело. На этот раз вместо собаки, взял соболя, пусть проветрится. Да и в Гусь-Мальцевском порадую детей Шулера и других. Ну и может и себе заведут.
С собой набрал подарков для крестьян, и даже одну ломовую лошадь. Но всё же склоняюсь к мысли, их освободить. Уж очень неудобно мне к ним ездить, да и приносит это имение одни убытки.
Так и сделал. По приезду в Венёва озадачил этим Гейдеке с ратманом Шаталовым по подготовке документов, чем сильно их удивил. Можно сказать, сам себя лишаю собственности. Земли. Да тут за неё все держаться, и ни под каким предлогом стараются не терять. Правда и сами не очень толково управляют, мягко сказано, но зато собственность. Поспрашивал насчёт цены на землю в районе.
В имении нечего и не изменилось. Умерло, правда, несколько человек разного полу и возраста, но меньше чем обычно. Моя помощь сыграла в этом большую роль. Отдал подарки. В свою телегу сели Егор Лазарев за старосту, Андрей Михайлов и Степан Смирнов, эти уже выборные от общины. Поедут со мной в город. Но сначала я выслушал крестьян. С одной стороны, они рады, что сами себе будут хозяева. С другой, теряют всякую защиту. А это очень плохо для них. Обидеть и ободрать их могут запросто, особенно дворяне или военные. Пришлось опять менять планы. Согласовали так, что пока не выплатят долг за землю, будут принадлежать мне и дальше. Договорились на семь тысяч серебром за всё. Это самая минимальная цена, которую я смог выставить. Оплачивать будут двести пятьдесят в год серебром. Придётся, крестьянам поработать, но в пределах нормы. Конечно, мне это досталось намного дешевле. Но злить ещё и местных дворян, совсем нет желания.
– А как же мельница, барин – Фатей Михайлов.
– Стройте, как и договаривались. Жернова я в долг дам, ну и денег на установку – я им не объяснял, какую буду строить. Сказал, что вот там будет мельница, и всё. – Но вот, что-то дикого камня, как договаривались, я не наблюдаю.
– Так это, барин ...только снег сошёл – Захар.
– Так-к. Не будет камня с запасом, хрен вам, а не мельница. Чтобы после Петрова поста (12 июня) камень был. И не забудьте весточку послать, когда башкиры приедут.
Вот уж мне эта социальная нагрузка...ну нахрена мне это всё надо? Сам себе удивляюсь. В отсутствии интернета и телевидения на трудовые подвиги тянет? Чёрт знает что.
В Венёва быстро всё оформили, но уже с новыми требованиями.
– Дмитрий Иванович, как-то Вы так? – Гейдеке.
– Да ну их нафиг, Людвиг Егорович. Ну, нет, у меня желания возиться с этими крестьянами.
– Я всё понимаю. Наняли бы управляющего.
– Толку-то. Дополнительно нищету плодить? Мне имение приносит одни убытки. А так я деньги в предприятие какое-нибудь лучше инвестирую.
– Кстати об этом. А может, нам что посоветуете?
– Съездите к Хрипковой в гости. Скажите, я посоветовал. Думаю, там всем работы и заботы хватит.
-?
С этими словами я уселся в дилижанс, и мы покатили в Гусь-Мальцевский.
Глава -7.
– Я так понимаю, это мы Вам обязаны, Дмитрий Иванович, всеми этими ...перестановками – Шулер. Через день как я приехал, а отдельно пришёл мой караван.
Понятно, кому же ещё. Мои "идеи" приносящие солидные деньги Мальцеву, в которых он нуждался не меньше меня, и головную боль его подчинённым. В Гусь-Мальцевском началась большая перестройка города и производства. Поступило распоряжение разобрать бумагопрядильную фабрику и перенести её в другое место. Её не только модернизируют, но расширят. Должно поступить новое оборудование из Бельгии для производства ткани изо льна. На месте фабрики построят большой цех по производству оконного стекла и зеркал. Большие прибыли и желания конкурентов узнать секрет производства побудили Мальцева к перестройке производства и к улучшению и увеличению охраны. Лучшее же место было уже занято. Вот он и решил сделать два в одном. И фабрику модернизировать и перестроить заодно. А пока огородить цех оконного стекла и зеркал забором и отдельной охраной.
– Ну, я и приехал Вам помочь. За одно и другое кое-что предложить – не буду же я истинные причины называть.
Мы сидим за столом в доме Шулера. Кроме знакомых тут Вальберга и Филатова, ещё присутствует и Рыбкин Андрей Сергеевич. Этого тридцати трёх летнего инженера направили на "усиления" местных кадров. Уже весна, а стекла и зеркал требуется всё больше и больше. Вопрос нанесения на стекло специального зеркального покрытия, как ни странно сумели решить. Разобрались, что надо азотнокислое серебро. Так как травление и украшение серебром уже давно применялась, это был просто вопрос времени, денег и хороших мастеров. Это мне по секрету сказал Филатов. От меня же ждали обещанного устройства для распыления и нанесения его на стекло. Я заверил, что как только заработает будущий кузнечно-токарный цех, всё будет. Его тоже будут перестраивать и увеличивать. Сделаю обычный ручной пулевизатор, и все дела. А дальше и сами усовершенствуют. Чего-чего, а талантами русская земля всегда была богата. В общем, хорошо посидели. Повспоминали прошлое, поблагодарили меня за подарки, которые я им привёз.
На следующий день уже началась предметное разбирательство по строительству, что, куда и как. Я сумел настоять, чтобы не трогали карантинную зону и рынок, а перенесли фабрику вправо. Единственное, что тогда придётся строить дорогу от 2-й Васильевской. Я сразу предложил двести рублей, на этом спор по этому поводу и закончился.
Решили построить и новую большую больницу с новой печью, между новой фабрикой и рынком. Пришлось ещё на сотню раскошелиться. А старое здание перестроим, и там будет располагаться сапожная и кожаная мастерская. Гусь-Мальцевском такая уже была, но я настоял на расширении и увеличении мастеров. Хорошо бы туда поместить и швейные машинки. А они, между прочим, по сто рублей серебром за штуку, за новые. Надеюсь, убедить Мальцева в их необходимости. Надо бы поговорить и с Молчановым. Освоил же он зажигалки, может и швейные машинки освоит. Тем более сделать для работы ногой, которых ещё не придумали. А что, это идея.
Ещё, недалеко от дома управляющего, на берегу пруда, я решил заложить двухэтажный дом с причалом для яхты, для себя. Там разберут старые постройки. Что самое интересное, что и у Мальцева тоже не было тут своего дома. По приезду он останавливался или в доме управляющего или в главной конторе. Вот пусть и будет у нас нормальный дом на двоих. Денег, конечно на всё жалко, ведь это всё не моё. Но, как пришли...так и ушли. Не суждено мне стать миллионером. Воспитание подкачало или ...совесть, при такой нищете вокруг. Сам себя не пойму.
Так же будет строиться и нормальный небольшой цех по производству мыла. Распоряжение Мальцева. Местные жители уже привозят разные жиры на обмен различной продукции Гусь-Мальцевского. Основная же часть мыла идёт в Москву на продажу. Так намного выгоднее, из-за отсутствия наличных денег вокруг. Из-за такой перестройки, скучать до зимы тут точно никто не будет. Только успевай поворачиваться.
А вот я, не сильно что-либо и успел. Только обсудил и наметил дела. Рассказал Филатову о термосе. Уж не помню как звали того немца, который изобрёл колбу. Но научно-познавательный фильм о производстве её я видел. Сослался Филатову, что мне рассказали об этом купцы, ездившие в Лейпциг. Зимой и весной спрос на стеклянную продукцию резко упал, много мастеров художественного литья, ювелиров и обработки простаивало. Даже гранёные стаканы, самый ходовой товар, сейчас не брали. (Происхождение гранёного стеклянного стакана доподлинно неизвестно. Распространена точка зрения, что в России стеклянные гранёные стаканы начали делать в эпоху Петра-1 в городе Гусь-Мальцевском. В Европе стакан известен с конца 14 начала 15 века – прим. Автора.) Из-за этого Филатов отнёсся к моей идеи положительно и решил попробовать изготовить. Город получал разный процент с разной продажи своей продукции от Мальцева. Все были заинтересованы в новой продукции, и её реализации. Чернильницы-непроливайки, спиртовки и фильтровальные колонны, тоже приносили небольшой доход. Но всё же, очень не большой. Его хватало только для части людей Гусь-Мальцевского. А вот какие деньги получал Мальцев за продажу стекла и зеркал в Гусь-Мальцевском не знали. И никаких денег за это не получали. В общем, чёрт ногу сломит, пока разберёшься в этом взаимодействии. Ну и я не стал. Кто я тут такой? По сравнению с другими купцами и заводчиками, Мальцев заботился и платил своим людям намного больше.
Пришло письмо-распоряжение от Ивана Акимовича Мальцева, мне срочно прибыть в Москву.
– Опять Вы, Дмитрий Иванович, тут всё взбаламутили, а сами уезжаете – съязвил Шулер, передавая мне пакет с планами по перестройке в городе.
– Ничего Александр Карлович, мы вот с Иваном Акимовичем ещё хотим новую мельницу тут построить. Вот тогда точно будет весело – пошутил я.
– Вот не хорошо, Вы поступаете. Где мне столько инженеров и грамотных мастеров на всё взять?
– Да-а. А я Вам четверых технически грамотных человека привёз. Можете их задействовать, как считаете нужным. Ну и Пьера подключать – его я назначил руководить строительством дома в моё отсутствие.
– Этого всё равно мало, а строительства много.
Понятно, что мало. А где взять? С техническими специалистами, да и просто грамотными людьми напряжёнка жуткая. А тут, чуть ли не все производства в городе перестраивать. Разве, что ещё купить или нанять?
– Я попрошу Ивана Акимовича что-то придумать и прислать Вам, помощь.
– За одно и сами возвращайтесь – толи пошутил, толи подколол Шулер.
– Ну а кому сейчас легко? – возвращаю ему.
– Мне даже трудно представить, что ожидает нас в Ваш,... следующий приезд.
В Москве хозяин кабинета как всегда одет "с иголочки". Неизменный тёмный костюм и белоснежный шёлковый шейный платок. Когда я вошёл, он сидел в глубоком кресле, около камина. О чём-то сильно задумавшись, и смотрел на огонь.
– А "сынок"...Ну проходи, проходи. Дай я тебя обниму. Давно не виделись.
За мной идёт слуга и тащит разных размеров берестяные короба с моими подарками. Ничего лучшего, чем берестяные короба я придумать не мог. Но, а для куклы императора короб с узорами и лакированным покрытием.
Осторожно подхожу, но чувствую явно какой-то подвох. Дед проворно вскочил. А ведь ему уже за семьдесят, хотя и выглядит не больше пятидесяти. Очень крепкий и ухоженный дядька, аристократ "чистой воды". Протянул ко мне руки и тут же ухватил меня за правое ухо. Крутанул так, что из моих глаз невольно брызнули слёзы, и я выронил папку с документами из рук.
– Вот я тебе, что прошлый раз говорил? Занимайся тихо своими делами и не лезь в великосветские свары. А ты что? Мало того, что Мордвиновы теперь во врагах, так я ещё перед императором Николаем Павловичем за твои художества оправдываться должен. Хорошо хоть Ферзен помощь оказал, и дело поручили моему бы...другу Дубельту Леонтию Васильевичу. Если окажется, что ты без толку набедокурил, я от тебя откажусь.
– Ну а что было делать, Иван Акимович? Людей и скотину у меня воруют. Мне что утереться?
– Поэтому ты, вьюноша бледный с взором горящим, отправился за тридевять земель справедливость искать. Так что ли? – ого, прямо стихами Мальцев заговорил.
– Так кто ж знал?
– Оболтус. Думаешь, твой полковник, который тебя посылал, о чём-то подобном не догадывался? Знал. Вот только ни сам, не своих людей посылать не стал.
– Да там вообще всё не просто – мне ничего не оставалось, как достать старинный перстень с красным камнем и монограммой.
– Вот что у младшего Мордвинова было. А у англичанина бумаги – поднимаю и подаю кожаную папку с бумагами.
– Та-ак. И ты знаешь, что это такое? – только лишь мельком взглянув на перстень Мальцев. – Положи на стол, а теперь садись и всё подробно рассказывай.
Устроившись напротив Мальцева в другом кресле, рассказываю отредактированную версию событий. Сам Мальцев с любопытством маленького ребенка начал рассматривать подарки.
– Я тебе сейчас второе ухо оборву. Ты кому врать надумал, отрок? А что, очень ничего. Кто делал?
– Антонова, вон печать на пятке.
– Давай, ...не отвлекайся. Рассказывай правду.
Пришлось "колоться" по полной. Без Мальцевской поддержки мне не выжить, не сейчас не в дальнейшем. Нет, можно конечно забиться в какой-нибудь угол и носа оттуда не высовывать. А она мне надо, такая жизнь?
– Та-ак. Ты с Ангелом общаешься? Что он? – как только я закончил рассказ о своих приключениях, и какие сделал из этого выводы.
– Общаюсь. Он назвал императора – человеком, делает то, с какой ноги сегодня встал.
– Поясни – удивляется Мальцев.
– Объяснил так. С одной стороны поддерживает промышленность, с другой запрещает крестьянским детям учиться.(19 августа 1827 г. последовал рескрипт царя Шишкову о запрещении принимать в гимназии, и тем более в университеты, крепостных крестьян.) И это в стране, где 95% крестьян. И где он собирается квалифицированных рабочих брать?
Критикует помещиков за их отношения к крестьянам. ( В 1847 году он заявил смоленским помещикам: "...но я не понимаю, каким образом человек сделался вещью. Я не могу себе представить иначе, как хитростью и обманом с одной стороны и невежеством – с другой". "Этому нужно положить конец". Николай – 1 провёл большинство черновой работы по подготовке отмены крепостного права. Проживи он несколько лет больше – крепостное право отменил бы он сам. ) А с другой, поддерживает и субсидирует разорившихся помещиков, причём даже тех, кто промотал своё богатство.
– Подарил Габсбургам четыре миллиона золотом на подавление венгерского восстания, а сам сфальсифицировал бюджет страны.
– Что? – вырвалось у Мальцева, и он зашагал по комнате. – Как подарил? Как сфальсифицировал бюджет? Я тут бьюсь, что вся торговля встала из-за отсутствия денег, а... Это точно?
– Так говорит Ангел.
– Продолжай.
– Ищет союзников, забывая, что у России может быть только два союзника – это её армия и флот.
– Х-м – издал звук Мальцев.
– Слишком прямолинейная политика, построенная на уверенности что Россия сильнее всех. Напуганная этим вся Европа – смотрю на хмурящегося Мальцева. – Наплодил кучу бастардов (не мене 10 человек). А всем им дай и побольше.
– Ты с этим поосторожней. ...И не вздумай никому больше это рассказывать – перебил меня Мальцев.
– Понятно. Строит и перестраивает дворцы, когда бюджет страны дефицитный, а сам меньше английского в 20 раз. И как выразился Ангел – скромнее надо быть.
Смотрю, Мальцев доходит до "кипения", пора на этом заканчивать.
– Пока на этом всё. А как у Вас дела? Что с новинками?
Мальцев пометался, как "злой зверь по клетки" и остановился передо мной.
– Я, конечно, знал, что такие люди как ты... не от мира сего. Но чтобы на столько – заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок передо мной. – Одно слово – великовозрастный оболтус.
Ну и чего он злиться? Можно подумать про бастардов для него новость. Сижу и смотрю на Мальцева, ожидая, что он ещё скажет. Мальцев отошёл от меня, постоял, подумал, взял какую-то деревянную шкатулку и подал мне.
– Ух ты, красота та какая – рассматривая две серебряные ручки для письма, отделанные кусочками янтаря.
– Вот только за эту красоту Николай Павлович и не сослал тебя сразу в Сибирь, за захват торгового судна... Возьми, это тебе.
– И что хорошо продаются?
– Да, есть уже заказы. Приходиться расширять производство в столице, а это опять деньги. И не маленькие. Ещё я заказал бельгийские ткацкие машины и пригласил из Англии мистера Хоу. Ты же просил – и наклонив голову набок внимательно посмотрел на меня.
Вообще-то я швейные машинки просил, а не самого изобретателя. И заказывал, что машинки, что станки для себя. Мальцев же всё под себя подгрёб. Ох, чувствую, будет мне за это дополнительная нагрузка.
– У него там дело не пошло, и он хотел уехать домой в Америку. Но согласился по контракту поработать на меня. Европейские же власти всячески мне мешают, пришлось это делать через разных людей – сделав паузу. – А это, вышло не дёшево. Из-за всего этого мне пришлось продать привилегию на стекло для керосиновых ламп Олсуфьеву – продолжил Иван Акимович.
– Что так плохо с деньгами?
– Плохо, не то слово. У меня работает 100.000 человек и всех надо накормить, и одеть. А торговля встала. Да ещё император задержал выплату за поставки рельсов. А из-за твоих "шалостей", я не могу на..., получить деньги. Ладно, иди, отдыхай – вздыхает он и берёт папку с привезёнными мной документами. – Завтра будем с Дубельтом говорить, и не вздумай про Ангела взболтнуть.
