Текст книги "Русский Царь Батый"

Автор книги: Константин Пензев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Особенным покровительством могольской имперской власти христиане пользовались при кагане Гуюке (правил 1246–1248 гг.), предшественнике Менгу, что подтверждает Рашид ад-Дин: «Так как в должности атабека при Гуюк-хане состоял Кадак, который был христианином с детства, то это наложило отпечаток на характер [Гуюк-хана]. А после того и Чинкай оказался пособником тому делу; и по этой причине [Гуюк-хан] всегда допускал учение священников и христиан. Когда молва о том распространилась, то из стран Шама, Рума, Осов и Русов в его столицу направились христианские священники. Благодаря постоянному присутствию Кадака и Чинкая не было недостатка в отречении от веры ислама, и дело христиан во время правления Гуюк-хана взяло верх, и ни у одного мусульманина не было силы поднять против них голос»[206]206
  Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.2, с.120–121.


[Закрыть].

Следует полагать, что из Рума (Константинополя) и из русских княжеств прибывали именно православные клирики, которые, что очевидно, находили себе здесь благодарную паству, возможно Ариг-Буга как раз и входил в ее число.

Впрочем, нельзя не отметить и того факта, что некоторая часть могольского руководства придерживалась языческих верований, вот только назвать данные верования исконными верованиями монголов-халхинцев вряд ли возможно.

Каган Угедей, заменивший на троне своего отца, Чингис-кагана, исповедовал языческую религию, отличительными чертами которой являлись: 1. Поклонение священным кладбищам-рощам («кустам»). Карпини лично свидетельствует: «Мы видели также, что Оккодай-хан (Угедей. – К.П.), отец нынешнего императора, посадил куст за упокой своей души, вследствие этого он предписал, чтобы никто там ничего не срезал, если же кто срезал какой-нибудь прут, то, как мы сами видели, подвергался бичеванию; снятию одежды и злым побоям»[207]207
  Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с. 32.


[Закрыть]. Согласно Ипатьевской летописи: «Приходящая цари, и князи, и велможе солнцю и луне и земли, дьяволу и умершимъ въ аде отцемь ихъ и дедомъ и матеремь водяше около куста покланятися имъ». 2. Человеческие жертвы и жертвы коней. Рашид ад-Дин сообщает: «И когда он (Угедей. – К.П.) кончил пировать и дарить, то приказал, согласно их обычаю и правилу, последующие три дня раздавать пищу ради души Чингиз-хана. Выбрали сорок красивых девушек из родов и семей, находившихся при нем эмиров и в дорогих одеждах, украшенных золотом и драгоценными камнями, вместе с отборными конями принесли в жертву его духу»[208]208
  Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.2, с. 19.


[Закрыть]. 3. Поклонение огню и идолам: «Веля ему поклонитися огневи и болваном ихъ» (Лаврентьевская летопись). 4. Поклонение небесным светилам: «Приходящая цари, и князи, и велможе солнцю и луне и земли…» (Ипатьевская летопись).

У монголов-халхинцев не существовало кладбищ-рощ. Кроме того, если обратиться к халхинским этнографическим материалам, то выяснится любопытная вещь. По словам М. Дамгинжавына: «Похоронный обряд монголов (халхинцев. – К.П.) и протомонголов в течение многих веков был не одинаков. В историческом прошлом существовало несколько способов захоронений: закрытое – закапывание умершего в землю, открытое – умерший оставался на поверхности, кремация и бальзамирование»[209]209
  Майдар Дамгинжавын. Памятники истории и культуры Монголии. М., 1981 (WWW).


[Закрыть].

1. Открытое захоронение заключалось в следующем – «покойник оставался на земле, а над его головой водружался шест, который венчался изображением древнего тотема – луны и солнца»[210]210
  Майдар Дамгинжавын. Памятники истории и культуры Монголии. М., 1981 (WWW).


[Закрыть]. Данный обычай был характерен для народной массы халхинцев.

2. Ингумация. Однако «в могилах хоронили только знатных людей, например Сецен-ханов, Дзасакту-ханов и других князей Северной Монголии»[211]211
  Майдар Дамгинжавын. Памятники истории и культуры Монголии. М., 1981 (WWW).


[Закрыть]. Данное обстоятельство позволяет предположить, что некоторая часть правящего слоя халхинцев имела иноэтническое происхождение.

3. Вторичное погребение, но оно практиковалось по отношению к шаманам, а также известно у дархатов[212]212
  Дархаты – этнографическая группа в составе населения МНР.


[Закрыть].

4. Кремация практиковалась по отношению к шаманам.

5. Мумифицирование – «шарил» (от санскритского «шарира») – применялось для захоронения ханов и высших представителей ламаистской церкви. Для них сооружались субурганы.

Погребальный обряд, как известно, является одним из важнейших этноопределяющих признаков. Джузджани, к примеру, сообщает о погребальном обычае моголов следующее: «У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землей устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место это украшают ложем, ковром, сосудами и множеством вещей; там же хоронят его с оружием его и со всем его имуществом. Хоронят с ним в этом месте и некоторых жен и слуг его, да (того) человека, которого он любил более всех. Затем ночью зарывают это место и до тех пор гоняют лошадей над поверхностью могилы, пока не останется ни малейшего признака того места (погребения). Этот обычай их известен всем народам мусульманским»[213]213
  В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, М.-Л., 1941, т.2, с. 116.


[Закрыть].

Погребальный обряд знати обычно отличается от погребального обряда простонародья только своей пышностью и усложненностью, в том случае, если знать вышла из собственной среды этноса. Если же мы имеем сведения о том, что погребальный обряд правящего слоя некоего народа кардинальным образом отличается от обряда основной его массы, то данные сведения позволяют нам предположить иноэтническое происхождение этого слоя.

Итак. Среди моголов вообще и Чингизидов, в частности, присутствовали приверженцы самых различных религий и культов, как языческих, так и монотеистических, а именно – христианства и ислама. Самый интересный вопрос состоит в следующем – являлся ли последователем христианства сам Чингис-каган?

Однозначно ответить на этот вопрос вряд ли возможно. Однако весьма сомнительно, чтобы Чингис был язычником. Рашид ад-Дин пишет о его молении следующее: «В этом пламенении гнева он (Чингис. – К.П.) поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. В течение трех суток он молился и плакал, [обращаясь] к Господу, и говорил: «О, великий Господь! О, Творец тазиков и тюрков! Я не был зачинщиком пробуждения этой смуты, даруй же мне своею помощью силу для отмщения!»[214]214
  Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т.1. Кн.2, с. 189.


[Закрыть]. Данные слова Рашид ад-Дина вызывают определенные ассоциации с текстом Евангелия: «В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк. 6:12).

Кроме того, есть некоторые основания полагать, что Оэлун, мать Чингис-кагана, была христианкой. Она, это следует отметить особо, имела на сына огромное влияние, усиленное тем обстоятельством, что отец Чингиса, Есугей-багатур, погиб, когда тому было около девяти лет. Ей же в одиночку пришлось нести бремя пропитания малолетних сыновей. В пользу предположения о христианстве Оэлун свидетельствует следующий факт. По сообщению автора «Сокровенного сказания», знакомство Есугея со своей будущей женой произошло следующим образом: «Есугай-Баатур повстречал меркитского Эке-Чиледу, который ехал со свадьбы, взяв себе девушку из Олхонутского племени. Заглянув в возок и поразившись редкой красотой девушки, он поспешно вернулся домой и привел с собой старшего своего брата, Некун-танчжия, и младшего – Даритай-отчигина»[215]215
  Сокровенное сказание. М.-Л., 1941 (WWW).


[Закрыть].

Так вот, меркиты, из числа которых был Эке-Чиледу, являлись христианами, о том есть достаточно упоминаний в источниках. Рубрук, к примеру, сообщает следующее: «У этого Иоанна («поп Иван», он же «пресвитер Иоанн». – К.П.) был брат, также могущественный пастух, по имени Унк; он жил за горами каракатаев, на три недели пути от своего брата, и был властелином некоего городка по имени Каракорум; под его властью находился народ, именовавшийся Крит и Меркит и принадлежавший к христианам-несторианам»[216]216
  Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 116.


[Закрыть].

Без всякого сомнения, христианин Эке-Чиледу ни в коем случае не женился бы на девице чуждой ему веры, посему Оэлун или приняла вероисповедание мужа перед свадьбой, или являлась христианкой с младенческого возраста. Таким образом, вполне возможно, что имя Оэлун – это не более чем некоторое фонетическое искажение крестильного имени Елена.

Как бы там ни было, т. е. являлся каган Чингис христианином или нет, следует отметить одну важную вещь. Бытующие в воображении современной публики представления о древних моголах как о сборище узкоглазых монголоидных дикарей, пребывавших на той стадии культурного развития, которой религиозная исключительность еще чужда, неверны. В завершение темы разговора о религиозной принадлежности моголов я хотел бы процитировать следующие слова Марко Поло о событиях, произошедших в его бытность в Китае.

«Ванху и Ченху сговорились, сообщили свое решение знатным катайцам, с общего согласия передали то решение в другие города своим друзьям, и положено было в назначенный день по данному огнем знаку перебить всех бородатых, подать такой же знак другим городам и там то же сделать. А перебить бородатых хотели потому, что катайцы по природе без бород, татары же, сарацины и христиане носят бороды (т. е. «татары» не являлись монголоидами. – К.П.). Нужно знать, что все катайцы не любят управления великого хана, потому что поставил он над ними татар и всего чаще сарацин; а этого катайцы не выносили, так как обходились с ними как с рабами. Великий хан овладел Катаем не по праву, а силой и не доверял катайцам, а отдал страну в управление татарам, сарацинам и христианам, людям из его рода (выделено мной. – К.П.), верным и не туземцам»[217]217
  Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. Гильом де Рубрук. Путешествия в восточные страны. Книга Марко Поло. М.: Мысль, 1997, с. 254.


[Закрыть].

Вот так.

Мобилизация и война

Население СССР накануне его распада, в 1989 году, составляло 288 млн. человек. Численность Вооруженных сил СССР, по сообщениям прессы, на тот момент составляла около 5,5 млн. человек. Таким образом, в мирное время, в СССР было призвано на военную службу чуть меньше 2 % от общего числа населения. Согласно отчету Бюро переписи США, к 1 июля 2003 года численность населения США достигла 290,8 млн. человек. Численность вооруженных сил США на 2004 год составляла 1627 тыс. человек (Лента. ру). Следовательно, в 2004 году в США в армии служило около 0,56 % населения страны. По сообщению Федеральной службы государственной статистики Росстат, численность постоянного населения Российской Федерации на 1 октября 2005 г. составила 142,9 млн. человек. По сообщению агентства ПРАЙМ-ТАСС, в Вооруженных силах РФ в 2005 году служили 1134 тыс. человек, т. е. 0,79 % населения страны.

Ситуация с воинской повинностью, к примеру, при Петре I выглядела следующим образом. По словам Р. Пайпса: «В 1705 г. Петр ввел регулярную рекрутскую квоту, при которой от каждых двадцати сельских и городских дворов требовалось поставить одного солдата в год, – пропорция составила примерно три рекрута на каждую тысячу жителей… К моменту смерти Петра Россия располагала мощным войском, состоявшим из 210 тысяч регулярных и 110 тысяч вспомогательных солдат (казаков, иноземцев и т. д.), а также 24 тысяч моряков. В отношении к населению России того времени (12–13 миллионов) военная машина такого размера почти втрое превышала пропорцию, которая считалась в Европе XVIII в. нормой того, что способна содержать страна, а именно одного солдата на каждую сотню жителей (выделено мной. – К.П.). Для такой бедной страны, как Россия, содержание подобной вооруженной силы было огромным бременем» («Россия при старом режиме»).

Затребованные Батыем в 1237 году 5 %[218]218
  5% от общей численности населения, 10 % от мужского.


[Закрыть] «призывников», в 2,5 раза превышающие процент призванных в Советскую Армию, были необходимы, очевидно, не для доукомплектования армии, а для ее начальной организации.

По словам Л.Н. Гумилева («Древняя Русь и Великая степь»), население Руси в XIII веке составляло приблизительно 5–6 млн. человек. Возьмем среднее значение – 5,5 млн. По советским меркам мобилизации, Русь в XIII веке могла содержать до 110 000 человек «под ружьем» в качестве регулярной армии (результат практически совпадает с оценкой в 100 000 человек, сделанной СМ. Соловьевым в его «Истории России»). Л.Н. Гумилев оценивал численность половцев к XIII веку в 300–400 тыс. человек (в среднем 350 тыс.), С.А. Плетнева (см. выше) в 500–600 тыс. (в среднем 550 тыс.). Т. е. половцы могли выставить, опять же по советским стандартам мобилизации, в виде регулярной армии, по различным оценкам, от 7 до 11 тыс. бойцов в мирное время. Безусловно, в военное время число «призывников» резко увеличивалось.

Если говорить о мобилизационных способностях Русских княжеств и половцев исходя из батыевых требований в 5 %, то Русские княжества могли выставить армию в 275 тыс. человек, а половцы всего только 17,5 – 27,5 тыс. Разрыв в военном потенциале, как вы, читатель, можете убедиться, огромный.

Что же касается численности моголов в ордынских войсках, то, по словам Л.Н. Гумилева, «в улусах Джучи и Джагатая находилось по 4 тыс. воинов-монголов, преданных своему хану. А число воинов в одной только Большой, т. е. Золотой, Орде доходило до 200 тыс. всадников[219]219
  В 1251 г. Батый послал в Монголию для поддержки своего двоюродного брата Мункэ-хана 30 тыс. воинов, а во время битвы между Тохтой и Ногаем в 1299 г. сражались якобы около 900 тыс. воинов (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. II. С. 86) – это явное преувеличение (в 9—10 раз). См.: Мункуев Н.Ц. // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970. С. 370–371 (прим. к тексту).


[Закрыть], при том что выходцы с Дальнего Востока – мангуты и хины (чжурчжэни) – насчитывали всего 2000 воинов» («Древняя Русь и Великая степь»).

Не находите ли вы, читатель, обоснованным утверждение, что Орда, как и впоследствии казачество, являлась организацией преимущественно русской по национальному составу, иначе откуда у ордынских темников такие имена как Алекса Неврюй и Федорчук?

Сейчас попробуем ответить на один весьма непростой вопрос. Какова могла быть возможная численность могольского войска, как общая, так и войск Батыя, в событиях 1237–1238 гг.? Д.и.н. Б.В. Сапунов в статье «Основные ориентиры внешней политики Александра Невского» делает небольшой обзор мнений историков по этому вопросу. Воспользуемся им.

«Дискуссию по вопросу численности войск Батыя начал «отец русской истории» Н.М. Карамзин (1766–1826 гг.). В своем труде «История государства Российского» он писал, что на Русь обрушилась орда, численность которой достигала полмиллиона человек. Дореволюционные русские историки – И.Н. Березин, М.И. Иванов, Б.И. Иловайский, Д.И. Троицкий и ряд других сократили цифру, предложенную Н.М. Карамзиным, до 300 000. Хотя и допускали возможность того, что в Россию вторглось 400–500 тысяч человек. Советские историки – К.В. Базилевич, В.Т. Пашуто, Е.А. Разин, А.А. Строков соглашались со своими предшественниками. В 1967 г. В.В. Каргалов считал, что у Батыя было 120–140 тысяч воинов. И.Б. Греков и Ф.Ф. Шахмагонов пошли еще дальше. Они пытались доказать, что у Батыя было не более 30–40 тысяч воинов. Наконец, Д.В. Чернышев утверждал, что численность татаро-монгол равнялась 55–65 тысячам, а что все другие определения – это явное преувеличение. Его поддерживал В.Л. Егоров».

Каким же образом решали и решают вопрос о численности татарских войск именитые российские историки?

Н.М. Карамзин, к примеру, не утруждал себя каким-либо особым обоснованием. По его словам: «Новый хан (Угедей. – К.П.) дал 300 000 воинов Батыю, своему племяннику, и велел ему покорить северные берега моря Каспийского с дальнейшими странами… Напрасно новые историки говорят о превосходстве моголов в ратном деле: древние россияне, в течение многих веков воюя или с иноплеменниками, или с единоземцами, не уступали как в мужестве, так и в искусстве истреблять людей ни одному из тогдашних европейских народов. Но дружины князей и города не хотели соединиться, действовали особенно, и весьма естественным образом не могли устоять против полумиллиона (выделено мной. – К.П.) Батыева: ибо сей завоеватель беспрестанно умножал рать свою, присоединяя к ней побежденных» («История государства Российского»).

Дело в том, что Угедей не давал Батыю 300 тыс. бойцов. Согласно показаниям восточных авторов, он давал много меньше. Как утверждает Вассаф: «В 626 г.х. (Хиджры, 30.XI.1225—19.XI.1226) Угетай-каан назначил в (разные) страны света, от одного конца до другого, огромные войска со (своими) братьями и нойонами; (между прочих) отправил Куктая и Сунтай-нойона (Субедей. – К.П.) с 30 000 всадников в сторону Кипчака, Саксина и Булгара)»[220]220
  Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941, с.84.


[Закрыть].

По сообщению анонимного автора «Сокровенного сказания», еще через 2 года, в 1228 г., Угедеем в помощь Субедею был отправлен другой корпус, в составе которого в южнорусские степи прибыл Бату: «Точно так же он отправил в поход Бату, Бури, Мунке и многих других царевичей на помощь Субеетаю, так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено»[221]221
  Сокровенное сказание. М.-Л., 1941 (WWW).


[Закрыть].

Что касается присоединения к могольским отрядам войск завоеванных государств, то этот способ комплектования выглядит сомнительно. Подобным образом моголы комплектовали хашар, т. е. вспомогательные инженерно-саперные подразделения, которые в число боевых частей не входили.

Посмотрим, как решал вопрос о численности моголь-ского войска советский ученый проф. В.В. Каргалов в книге «Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси». Ученый руководствовался следующими соображениями.

Первое соображение В.В. Каргалова таково: «В первом томе «Сборника летописей» Рашид ад-Дина приводится подробный перечень собственно монгольских войск, оставшихся после смерти Чингиз-хана и разделенных им между его наследниками. Всего Чингиз-ханом было распределено между «сыновьями, братьями и племянниками» монгольское войско в «сто двадцать девять тысяч человек». Подробный перечень монгольских войск, разделение их по тысячам и даже сотням, с указанием имен и родословных военачальников, список наследников и степень их родства с великим ханом, – все это свидетельствует о документальном характере сведений Рашид ад-Дина. Свидетельство Рашид ад-Дина в известной степени подтверждается и другим заслуживающим доверия источником – монгольской феодальной хроникой XIII в. Таким образом, при определении численности армии Батыя можно, видимо, исходить из этих данных». Под «монгольской феодальной хроникой» подразумевается «Сокровенное сказание».

Второе соображение В.В. Каргалова выглядит следующим образом: «По завещанию Чингиз-хана «царевичам», участвовавшим в походе, было выделено примерно 40–45 тысяч собственно монгольского войска. Но численность армии Батыя не ограничивалась, конечно, этой цифрой. Во время походов монголы постоянно включали в свое войско отряды покоренных народов, пополняя ими монгольские «сотни» и даже создавая из них особые корпуса. Удельный вес собственно монгольских отрядов в этой разноплеменной орде определить трудно. Плано Карпини писал, что в 40-х годах XIII в. в армии Батыя монголов насчитывалось примерно 1/4 (160 тысяч монголов и до 450 тысяч воинов из покоренных народов). Можно предположить, что накануне нашествия на Восточную Европу монголов было несколько больше, до 1/3, так как впоследствии в состав полчищ Батыя влилось большое количество аланов, кыпчаков и булгар. Исходя из этого соотношения общую численность войска Батыя накануне нашествия можно весьма приблизительно определить в 120–140 тысяч воинов».

Подкрепляет это свое соображение В.В. Каргалов тем доводом, что каждый царевич в походе якобы обычно командовал туменом (номинальная численность тумена – 10 тыс. человек), а в походе на Русь принимало участие 12–14 ханов-чингизидов, т. е. опять же 120–140 тыс. воинов. Между тем, царевичи вообще-то являлись начальниками тысяч. Собственная территориально-мобилизационная организация моголов не предусматривала никаких туменов.

В настоящее время численность могольского войска, участвовавшего в так называемом «завоевании» Русских княжеств, считается равной 130 тыс. бойцов. Данная цифра является общепринятой в исторической науке и идеологической пропаганде. Любопытно, что сам В.В. Каргалов упоминал в примечании: «Вспомним, что войска крестоносцев, объединявшие, по существу, значительную часть военных сил Европы, не превышали 100 тысяч человек» («Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси»). Следует отметить, что 100 тыс. человек это колоссальная цифра для Средневековья, даже для густонаселенной Европы.

За сравнительным примером обратимся к статье К.Л. Козюренка «Армия Тевтонского ордена». По его словам: «Войско Тевтонского ордена было по своим боевым качествам, вероятно, одним из сильнейших в Европе кон. XIV – нач. XV вв. Собственно духовно-рыцарские корпорации и создавались как сообщества воинов-профессионалов, специально для постоянной вооруженной борьбы с «язычниками» в защиту Гроба Господня… Покорив и освоив в XIII – нач. XIV вв. прибалтийские земли, создав там державу с мощным государственным аппаратом, обеспечивавшим бесперебойное поступление и накопление огромных финансовых средств, используя преимущества организации духовно-рыцарской корпорации в сочетании с обычной системой феодальной вассально-ленной службы, Орден уже в XIV в. был в состоянии развернуть мощную многочисленную армию».

Как известно, в 1410 году состоялась известная битва при Грюнвальде, в которой практически решалась судьба Тевтонского ордена. Естественным будет полагать, что в этой битве орден бросил на чашу весов все имеющиеся в его распоряжении наличные военные средства.

1. Основу боевой силы Тевтонского ордена составляли братья-рыцари. К.Л. Козюренок указывает: «Мы принимаем традиционно указываемую численность тевтонцев в Грюнвальдском сражении: 800 братьев-рыцарей и 6400 полубратьев-кнехтов. Попутно заметим, что это больше, чем было воинов в ордонансовых ротах французского короля Карла VII 40-х гг. XV в., считающихся первыми постоянными войсками в Европе, и немногим меньше, чем насчитывала профессиональная армия бургундского герцога Карла Смелого в 70-е гг. XV в.».

Состав остальных подразделений, участвовавших в Грюнвальдском сражении на стороне Тевтонского ордена, был следующий.

2. «Двенадцатью годами ранее, в поход 1398 г. против датчан на Готланд, с территории 26 комтурств и 5 фогств Ордена во исполнение ленной присяги было выставлено 5872 «земских» воина… Вероятно, примерно такова же, с незначительными поправками, была численность дворянского ополчения тевтонского войска и в 1410 г.».

3. «Известно, что в 1398 г. города тевтонского государства выставили в общей сложности 1900 воинов. При Грюнвальде же в орденской армии находились, вероятно, около полутора тысяч бюргеров».

4. «Численность наемников… известна нам лучше какой бы то ни было другой составляющей орденской армии, поскольку братья скрупулезно фиксировали все выплаты жалованья им в специальных казначейских книгах. К счастью, большая часть этих книг за начало XV в. дошла до наших дней. Согласно содержащимся в них сведениям, всего в начале июля 1410 г. в Пруссии находился 5751 наемник. Однако часть рот, завербованных перед самым началом кампании, прибыла на Поморье только в первых числах июля и не успела присоединиться к армии великого магистра до сражения. Поэтому на грюнвальдском поле в ее рядах состояло только 3712 наемников».

5. «Гости»-крестоносцы… Известно, что при Грюнвальде сражались также 24 рыцаря из Геннегау и до 120 рыцарей из различных областей Франции».

6. «Союзники… Известно, что Казимир V привел к великому магистру 600 копий, причем в данном случае под копьем понимается скорее отдельный воин, чем рыцарь с вооруженной свитой. Лишь немногим слабее должна была быть хоругвь Конрада Белого, поскольку с ним прибыл еще один силезский князь – Януш Зенбицкий».

Итого – 21 687 при счете наемников в 5751 человек.

Таким образом, одна из сильнейших армий Европы в начале XV века смогла выставить на решительную битву около 22 тыс. человек. Откуда некоторые историки находят в Средние века армии в 500–150—100 тыс. воинов, можно только догадываться. Утверждение, что из монгольских степей выходили полчища завоевателей, крайне сомнительно. Численность степных кочевых народов никогда не являлась хоть сколько-нибудь высокой.

В вопросе об определении как общей численности могольских войск, так и численности войска Батыя, огромную помеху играет идеология. Дело в том, что общепринятая на сегодня точка зрения состоит в том, что в результате событий 1237–1240 гг. Русские земли попали под ужасное могольское иго и находились под этим игом целых 240 лет.

240 лет – много это или мало? Чрезвычайно много.

Китай освободился от могольской оккупации в результате восстания «Красных повязок», с Чжу Юаньчжанем во главе, в период 1351–1368 гг. Государство Хулагуидов (Иран) после смерти ильхана Абу Саида (1335 г.) сделалось ареной феодальных междоусобных войн и к 1353 году политически распалось на ряд независимых государств. В Западной Руси могольское владычество завершилось в 1349 году и сменилось господством Литвы и Польши.

Московская Русь (преемница Владимиро-Суздальского княжества), официально, освободилась от татарской власти в 1480 году, т. е. значительно позже всех государств составлявших некогда единую Могольскую империю. Московия никогда не была оккупирована моголами и могольские гарнизоны в русских княжествах не стояли. Однако любопытно другое. По утверждению Едигея, повторимся, московитский народ (улус) «всю державу держал».

Столь длительный период «ига» объясняется историками ужасным, просто кошмарным геноцидом русского народа в период 1237–1241 гг., после которого Русские земли очень долго не могли прийти в себя. Естественно, если армия пресловутых монголо-татар насчитывала воинов не больше, чем армия тевтонов, то говорить о каком-то геноциде становится очень сложно, если только не предположить, что уже в те времена монголо-татары владели оружием массового уничтожения, а не примитивными саблями и копьями.

Здесь есть над чем подумать.

Член-корр. РАН Н.И. Веселовский предполагал, что в Русские земли в составе батыевских войск вторглось 30 тыс. бойцов: «По первоначальному плану Батыю предполагалось дать 30 000 войска; нет основания думать, что это число было потом изменено в ту или другую сторону» («Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона»). Безусловно, возможности 30 тыс. человек, вооруженных саблями и луками, в деле устроения какого-либо геноцида крайне невелики. За пять месяцев, из которых семь недель моголы провозились с Козельском, очень сложно устроить что-либо подобное Апокалипсису.

Я думаю, что прежде чем определять численность могольского воинства в XIII веке, нам необходимо определить численность всей могольской нации в том же XIII веке. «Сокровенное сказание» сообщает, что после 1207 года Чингис-каган произвел раздел народа, находившегося под его властью, на улусы и поделил их между членами своего семейства. «Порешив выделить уделы для матери, сыновей и младших братьев, Чингисхан произвел такое распределение. Он сказал: «Матушка больше всех потрудилась над созиданием государства. Чжочи – мой старший наследник, а Отчигин – самый младший из отцовых братьев». Ввиду этого он, выделяя уделы, дал 10 000 юрт матери совместно с Отчигином. Мать обиделась, но смолчала. Чжочию выделил 9000 юрт, Чаадаю – 8000, Огодаю – 5000, Толую – 5000, Хасару – 4000, Алчидаю – 2000 и Бельгутаю – 1500 юрт». Итого: 44 500 юрт.

Юрта в данном случае – домохозяйство, которое, очевидно, вмещает в себя одну семью. Определив среднестатистическую численность могольской семьи в XIII веке, мы имеем возможность определить численность всего народа подвластного Чингис-кагану. Это сложно, поскольку статистика в то время не велась. Однако ничего невозможного здесь нет. Современная историческая наука утверждает, что моголы являются предками современных халха-монголов. Согласимся с этим, тем более что в данном случае это обстоятельство немногое меняет.

В период 1950–1960 гг. среднее количество детей в халха-монгольской кочевой семье составляло 6 человек, при смертности 134 ребенка на 1000 родившихся. В 70-е годы это количество составило 7 человек и достигло максимума, при смертности 98 на 1000. Очевидно, что увеличение числа детей произошло за счет снижения детской смертности. Затем количество детей стало неуклонно снижаться и в 2000 году составляет 2,3 ребенка на семью при смертности 58,2 на 1000.

В то же время доля городского населения в Монголии увеличивается и в 2002 году она достигла 56,6 %. В общем, Монголия в настоящее время является урбанизированной страной, что соответствующим образом влияет на состав семьи. По сообщению БСЭ, в период 50-х годов, конкретно до 1956 года, городское население Монголии равнялось 183 тыс. человек при общей численности в 839 тыс. человек (БЭКМ), что составляет 22 % общего населения.

В целом можно с уверенностью допустить, что данные 50-х годов относятся к неурбанизированному, кочевому периоду жизни халхинцев и приближены, хотя и с определенными погрешностями, к жизни в XIII веке. Естественно, в 50-е годы появилось медицинское обслуживание и детская смертность была существенно снижена. О контрацепции в это время мало кто знал. При этом среднее количество детей в семье составляло 6 человек. В XIII веке также контрацепцией не пользовались, однако детская смертность была существенно выше, чем в 50-е годы XX века, поэтому цифра в 6 детей на семью никак не может быть заниженной.

При том, что «Сокровенное сказание» упоминает о 44 500 юртах после 1207 года в Моголии, можно достаточно уверенно говорить, что общее население объединенных Чингис-каганом могольских племен составляло 356 тыс., при средней численности семьи в 8 человек. Однако если учитывать некоторое количество «дедов» (надо только помнить, что в те годы долго не заживались), то следует принять численность средней монгольской семьи в 9 человек. Итого: около 400 тысяч человек. Л.Н. Гумилев в книге «Древняя Русь и Великая степь» и Э. Хара-Даван в книге «Чингисхан как полководец и его наследие» оглашают именно эту цифру.

Сейчас следует выяснить мобилизационные возможности моголов в начале XIII века. В «Сокровенном сказании» присутствует список начальников тысяч общим числом в 95 человек.

«И нарек он и поставил нойонами-тысячниками ниже поименованных девяносто и пять нойонов-тысячников: 1) Мунлик-эциге; 2) Боорчу; 3) Мухали-Го-ван; 4) Хорчи; 5) Илугай; 6) Чжурчедай; 7) Хунан; 8) Хубилай; 9) Чжельме; 10) Туге; 11) Дегай; 12) Толоан; 13) Онгур; 14) Чулгетай; 15) Борохул; 16) Шиги-Хутуху; 17) Гучу; 18) Кокочу; 19) Хоргосун; 20) Хуи-Дар; 21)Шилугай; 22) Чжетай; 23) Тахай; 24) Цаган-Гова; 25) Алак; 26) Сорхан-Шира; 27) Булган; 28) Харачар; 29) Коко-Цос; 30) Суйкету; 31) Наяа; 32) Чжунсу; 33) Гучугур; 34) Бала; 35) Оронар-тай; 36) Дайр; 37) Муге; 38) Бучжир; 39) Мунгуур; 40) Долоадай; 41) Боген; 42) Худус; 43) Марал; 44) Чжебке; 45) Юрухан; 46) Коко; 47) Чжебе; 48) Удутай; 49) Бала-черби; 50) Кете; 51) Субеетай; 52) Мунко; 53) Халчжа; 54) Хурчахус; 55) Гоуги; 56) Бадай; 57) Кишлык; 58) Кетай; 59) Чаурхай; 60) Унгиран; 61) Тогон-Темур; 62) Мегеру; 63) Хадаан; 64) Мороха; 65) Дори-Буха; 66) Идухадай; 67) Ширахул; 68) Давун; 69) Тамачи; 70) Хауран; 71) Алчи; 72) Тобсаха; 73) Тунгуйдай; 74) Тобуха; 75) Ачжинай; 76) Туйгегер; 77) Сечавур; 78) Чжедер; 79) Олар-гурген; 80) Кинкиядай; 81) Буха-гурген; 82) Курил; 83) Аших-гурген; 84) Хадай-гурген; 85) Чигу-гурген; 86) Алчи-гурген; 87–89) (три тысячника на) три тысячи икиресов; 90) Онгудский Алахушдигитхури-гурген и 91–95) (пять тысячников на) пять тысяч Онгудцев. Всего, таким образом, Чингисхан назначил девяносто пять (95) нойонов-тысячников из монгольского народа, не считая в этом числе таковых же из Лесных народов (выделено мной. – К.П.). Однако в этом числе полагаются и ханские зятья» («Сокровенное сказание монголов»).