Текст книги "Русский Царь Батый"

Автор книги: Константин Пензев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

«Мы знаем, что мессия – Бог»

При рассмотрении могольской истории обязательно следует иметь в виду одно очень важное обстоятельство. Моголы, составлявшие в XIII–XIV вв. военно-политическую верхушку в государствах Китая, Ирана, Средней Азии и др., отличались не только чрезвычайной веротерпимостью, но и непременным стремлением наладить дружественные отношения с теми религиозными течениями, которые господствовали в пределах той или иной территории.

На сегодняшний день общепринятой является та точка зрения на могольскую религиозность, которую можно выразить словами Г.В. Вернадского, утверждавшего в книге «Монголы и Русь», что «традиционные верования монголов являли собою смесь шаманизма и поклонения Небу». В принципе, в данном утверждении есть некоторая доля правды, однако в реальности дело обстоит значительно сложнее.

Во-первых, шаманизм это не религия, а только особая психотехника, с помощью которой шаман достигает транса и общается с духами[173]173
  Торчинов Е.А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. 4-е изд. СПб.: Азбука-классика, Петербургское Востоковедение, 2005, с. 123–143.


[Закрыть]. Само слово «шаман» выводится, скорее всего, из тохарского samane, оно же наличествует в согдийском smn (saman)[174]174
  Элиаде М. Шаманизм: Архаические техники экстаза. Киев: София, 2000 (WWW).


[Закрыть]. Шаманизм, к примеру, практиковали аланы[175]175
  Яценко С.А. О шаманстве у алано-осетин // V Минаевские чтения по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа. Тезисы докладов межрегиональной научной конференции (12–15 апреля 2001 г.). Ставрополь: Изд-во Ставропольского государственного университета, 2001.


[Закрыть], истоки же аланской общности следует искать в смешении тохаров, усуней и жителей государства Кангюй[176]176
  Габуев Т.А. Аланы. Кто они? // Дарьял, № 4, 2000.


[Закрыть].

Так вот, по утверждению исследователя данного вопроса М. Элиаде, шаманизм у халхинцев получил свое распространение достаточно поздно, позже, чем у уйгуров и енисейских киргизов (европеоидные народы) и чжурчжэней. Расцвет шаманизма у киргизов и уйгуров, приходится на промежуток между VII и XI веками, на территории Маньчжурии он наблюдается в XII–XVII вв., в Монголии же шаманизм получает распространение только к XIV веку и связывается с буддистской экспансией[177]177
  Элиаде М. Шаманизм: Архаические техники экстаза. Киев: София, 2000 (WWW).


[Закрыть].

Во-вторых, встречающиеся в источниках аппеляции моголов к некоему «Небу» сами по себе еще не означают существования определенной «религии Неба». Так, к примеру, ветхозаветный патриарх Авраам, который утверждал: «Господь, Бог неба, Который взял меня из дома отца моего» (Быт. 24:7), вовсе не являлся адептом какого-то «тенгрианства». В Библии, кстати, вообще весьма часто упоминается Господь, как «Бог неба и земли»: «мы рабы Бога неба и земли» (1 Езд. 5:11).

К «небу», как известно, взывают последователи различных религий, поскольку оно считается как бы «местообиталищем» Господа. Если подойти к делу механически, то к разряду адептов «религии Неба» можно смело причислить едва ли не всех писателей и поэтов. Каждый из них хотя бы раз восклицал в каком-либо из своих произведений: «О небо!». К примеру, Омар Хайям сетовал: «О небо, я твоим вращением утомлен, К тебе без отклика возносится мой стон. Невежд и дурней лишь ты милуешь…». Впрочем, здесь мы сталкиваемся с достаточно сложной проблемой и не станем ничего утверждать однозначно, сдедаем только одно замечание.

Дело в том, что весьма специфическое сочетание приверженности как к шаманизму, так и к некоему культу Неба в наибольшей степени было присуще вовсе не предкам халхинцев, а чжурчжэням (т. е. нюйчжи), предкам маньчжуров.

Чжурчжэньская хроника «Цзинь Ши» («История Дома Цзинь») повествует: «Религиозные обряды Цзинь коренятся в их обычаях. Есть обряды поклонения Небу» [цз. 28, с. 195]. Видный чжурчжэневед М.В. Воробьев отмечает, что огромная роль Неба в верованиях чжурчжэней неоднократно была отражена в словах и поступках их политических лидеров. К примеру, Угунай прервал поход в 1073 г., так как Небо сильным ливнем «высказалось против его намерения». Хэлибо, одержав в 1074 г. победу на р. Подоту, сказал: «Сегодняшняя победа не могла обойтись без помощи Неба». В подобной обстановке Полашу заявил своим приближенным: «Если Небо поможет, то мы будем вождями племен, за сегодняшними делами наблюдают духи» [Цзинь Ши, цз. 1, с. 17]. Первый император чжурчжэней Агуда перед объявлением войны «принял чашу с вином и, обратясь к востоку, произнес молитву Небу и Земле». [Цзинь Ши, цз. 2, с. 22][178]178
  Цит. по: Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 44.


[Закрыть].

По словам М.В. Воробьева, «культ Неба был столь развит у чжурчжэней, что в государственный ритуал включены два параллельных моления Небу: одно – (с 1126 г.) по китайскому образцу, проводимое на алтарях Неба и Земли по очень сложному церемониалу, другое – чжурчжэньское, полное своеобразия, в котором моление, сопряженное с играми, явно оттесняло на второй план церемониал и жертвоприношения. Культ Неба по китайскому образцу утвердился в Цзинь к середине XII в., когда уже существовало два храма – Небу и Земле: первый – в южном предместье столицы, в нем моления и жертвы приносились в день зимнего солнцестояния, второй – в северо-восточном предместье, где те же обряды совершались в день летнего солнцестояния. Во второй половине XII в. храм Неба представлял собой круглое трехъярусное сооружение, а храм Земли – квадратную платформу. Процедура отправления культа Неба и Земли – одна из главнейших и регулярно повторяющихся – осуществлялась лично императором Цзинь. За семь дней до самой церемонии начинался период поста и морального очищения. За два дня до срока наставник императора в храме предков официально объявлял о церемониале»[179]179
  Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 139.


[Закрыть].

Что же касается шаманизма, то в чжурчжэньской среде он был распространен чрезвычайно широко, а у маньчжур, потомков чжурчжэней, он являлся чем-то вроде официального культа, если допустимо так выразиться.

М.В. Воробьев отмечает, что шаманство являлось оригинальнейшей чертой чжурчжэньской жизни. Он полагает, что слово «шаман» имеет чжурчжэньское же происхождение, и указывает, что именно данное обстоятельство дало основание СМ. Широкогорову считать чжурчжэней родоначальниками шаманства[180]180
  Shirokogorof S.M. Social Organization of the Northern Tungus. With Introductionary Chapters Concerning Geographical Distribution and History of these Groups. Shanghai, 1929, p. 86.


[Закрыть]. Действительно, слово «шаньмань» широко используется в чжурчжэньском лексиконе[181]181
  Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 50, 130.


[Закрыть], однако оно, как мы знаем, присутствует и в лексиконе тохар и согдийцев, т. е. в лексиконе индоевропейских народов.

М.В. Воробьев пишет: «Чжурчжэни верили, что весь мир населен духами – добрыми и злыми, причем последние особенно активны и насылают все напасти, болезни и смерть. Верующий постоянно заботился, как бы не разгневать какого-либо духа и как бы умилостивить предположительно уже разгневанного. Для выявления нужного духа и нужной церемонии должен был существовать особый разряд людей, которые, как верили, могли вступать в сношения с этими духами. К профессиональным жрецам, колдунам, шаманам примыкали люди, несшие эти функции эпизодически в силу занимаемого общественного положения или личных качеств. У чжурчжэней были шаманы обоего пола. Они заклинали, гадали о новорожденном, об умершем и его отношении с живыми, лечили больных, разгадывали сны и имели большое влияние среди окружающих их людей»[182]182
  Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 48.


[Закрыть].

Империя Цзинь, как известно, являлась многонациональным и густозаселенным государством, в котором проживали как представители ханьских и тунгусских, так и иных народностей, причем принадлежащих не только к монголоидной, но и европеоидной расе. Последнее обстоятельство вовсе не отрицается современной наукой. Как указывает М.В. Воробьев: «В подтверждение этому мнению приводят описание внешности «желтоголовых» чжурчжэней, облик некоторых человеческих лиц в виде амулетов или на зеркалах – горбоносых, большеглазых – и находки в Приморье гирек с арабскими и уйгурскими надписями[183]183
  Медведев В.Е. Могильник у с. Дубово – памятник ранних чжурчжэней Среднего Приамурья // Археологический поиск (Северная Азия). Новосибирск, 1980; Медведев В.Е. Некоторые результаты раскопок могильника на острове Уссурийском в 1976 г. // Источники по истории Северной Азии (1935–1976 гг.). Новосибирск, 1980; Медведев В.Е. Корсаковский могильник. АО, 1979; Шавкунов Э.В., Пермяков Г. Новое о чжурчжэнях. ДВ. 1967, № 1, с. 117, 141–142; Малявкин А.Г. Китай и уйгуры в 840–848 гг. СЦВА, 1975.


[Закрыть]»[184]184
  Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 233.


[Закрыть].

Как полагают некоторые исследователи, мохэ, т. е. предки чжурчжэней, оказались на Амуре в результате переселения из Забайкалья под натиском сюнну и сяньби[185]185
  Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М., 1983, с. 233.


[Закрыть], а Э.В. Шавкунов отмечает в чжурчжэньском искусстве наличие элементов т. н. «звериного стиля» являющегося ярчайшей особенностью скифской культуры[186]186
  Шавкунов Э.В. Проявление «звериного стиля» в искусстве чжурчжэней. АМДИДВ, 1978.


[Закрыть]. Следует также отметить, что моголы, очевидно, состояли в этническом родстве с уйгурами. На данное положение дел указывают не только некоторые обстоятельства ранней могольской истории (см. предыдущую главу), но и та культурная и политическая близость, которая существовала между моголами и уйгурами в более поздние времена.

Уйгуры занимали политически значимые посты в администрации Юаньского государства, а Чингис-каган называл уйгурского правителя (идикута) своим пятым сыном. (Впрочем, согласно показаниям Рашид ад-Дина, пятым сыном Чингис-каган называл еще и тангутского Учаган-нойона.) Весьма любопытным является и тот факт, что моголы приняли для своего делопроизводства уйгурское письмо, что свидетельствует об уйгурском культурном влиянии на них. В этом нет ничего необычного, если принять за верное общее происхождение этих двух народов от тохар. Кстати говоря, вполне возможно, что и христианство проникло в могольскую среду именно от уйгуров. Здесь следует указать на некоторые факты.

Известно, что после разгрома енисейскими кыргызами Уйгурского каганата в 840 г., господствующей религией которого было манихейство, уйгуры попали под сильное влияние христианства. Абу Дулеф в середине X в. упоминал о христианах, живших в местности Бай, между Аксу и Кучей[187]187
  Бартольд В.В. О христианстве в Туркестане в домонгольский период. Сочинения. Т. 2. Ч. 2. М., 1964, с. 287.


[Закрыть]. Гардизи, который писал около 1050 г., сообщал, что в Хотане находились две христианские церкви. Карпини и Рубрук в середине XIII в. писали об уйгурах как о несторианах[188]188
  Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 39, 126.


[Закрыть]. Наконец, моголы в XIII–XIV вв. называли уйгуров тарса (заимств. из персидского), т. е. христиане[189]189
  Pelliot P. Chretiens d’Asie Centrale et d’Extreme – Orient. «Toung Pao». Vol. 15, 1914 с 635.


[Закрыть].

Заслуживает особого внимания описание уйгурских несториан Рубруком: «Итак, когда я вошел в упомянутую кумирню, я застал жрецов сидящими у наружных ворот. Те, кого я видел, казались мне франками по своим бритым бородам. На головах у них были татарские тиары. Жрецы этих югуров (выделено мной. – К.П.) имеют следующее одеяние: куда бы они ни шли, они постоянно носят желтые рубашки, довольно узкие; подпоясаны они вверху прямо, как франки; плащ они носят на левом плече; он, спускаясь, покрывает грудь и спину до правого бока, как облачение у дьякона во время Четыредесятницы. Татары (тартары, здесь моголы. – К.П.) приняли их письмена. Они начинают писать сверху и ведут строку вниз; таким же образом они читают и продолжают строки слева направо. Они усиленно пользуются для волшебства бумагой и буквами, откуда храмы их наполнены висящими краткими изречениями (brevibus). И Мангу-хан посылает вам грамоту на языке моалов, но письменами югуров. Они сжигают своих умерших по старинному обряду и сохраняют прах на вершине пирамиды (любопытное этнографическое наблюдение. – К.П.). Итак, когда, войдя в их храм и осмотрев много их идолов, как больших, так и малых, я сел рядом с вышеупомянутыми жрецами, то спросил их, как они веруют в Бога. Они ответили: «Мы веруем только в единого Бога». И я спросил: «Веруете ли вы, что Он дух или нечто телесное?» Они сказали: «Мы веруем, что Он дух». Тогда я спросил: «Веруете ли вы, что Он никогда не принимал человеческой природы?» Они ответили: «Никогда». Тогда я спросил: «Раз вы веруете, что Он только един и дух, почему вы делаете для Него телесные изображения и в таком количестве? Сверх того, раз вы не веруете, что Он стал человеком, почему вы делаете для Него предпочтительнее изображения людей, а не другого животного?» Тогда они ответили: «Мы не представляем в этих изображениях Бога, а когда какой-нибудь богач из наших умирает, то или сын его, или жена, или кто-нибудь дорогой для него приказывает сделать изображение умершего и ставит его здесь, а мы чтим его в память его». Я сказал им: «Тогда, стало быть, вы делаете это только ради лести людям». «Нет, – отвечали они, – а на память о нем»… Моалы, или татары, принадлежат к их сектам в том отношении, что они веруют только в единого Бога (выделено мной. – К.П.), однако они делают из войлока изображения своих умерших, одевают их драгоценнейшими тканями и кладут на одну повозку или на две. К этим повозкам никто не смеет касаться, и они находятся под охраной их прорицателей, которые являются их жрецами… Эти прорицатели находятся всегда пред двором самого Мангу и других богачей. Ибо у бедных их нет, за исключением принадлежащих к роду Чингиса. И когда они должны ехать, эти прорицатели предшествуют им, как облачный столб сынам Израиля, и они выбирают место, где разбить лагерь, и затем первые снимают свои дома, а за ними весь двор. И затем, если наступает праздничный день или первое число месяца, они извлекают вышеупомянутые изображения и ставят их в порядке вокруг в своем доме. Затем приходят сами моалы и вступают в тот дом, кланяются этим изображениям и чтут их. И в этот дом нельзя входить ни одному чужестранцу»[190]190
  Вильгельм де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 126–127.


[Закрыть].

Таким образом, если довериться показаниям францисканца Вильгельма де Рубрука, посла Людовика IX, то моголы, равно как и уйгуры, придерживались веры в единого Бога, т. е. являлись монотеистами, очевидно христианами несторианского толка. Данный факт с трудом воспринимается современной публикой, равно как и факт принадлежности моголов к европеоидной расе, однако что есть, то есть. Но каким же образом моголы могли быть приобщены к христианству?

Следует заметить, что процесс проникновения христианства в Среднюю Азию и Северный Китай начался практически сразу же после распятия Иисуса Христа. Так, уже святой апостол Фома проповедывал здесь Евангелие по пути в «страны индийские», подтверждением чему может служить тот факт, что индийские общины до новейших времен называли себя «христианами апостола Фомы». Память о его деятельности в землях Китая содержится в церковных преданиях, и о том есть свидетельства. Например, в службе апостолу Фоме, помещенной в халдейской Минее Малабарской Церкви, говорится о том, что апостол пронес евангельское слово в Эфиопию, Индию, Персию и Китай. Кроме того, книга Соборных постановлений, чье происхождение датируется первыми веками христианства, в главе 19 сообщает о епископских кафедрах в пределах Китая[191]191
  Дионисий Поздняев. История Православной церкви в Китае // Портал «Православие. RU» (http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/ display.pl?sid=855&did=619).


[Закрыть].

Очень интересен и тот факт, что в государстве гуннов-эфталитов, а оно охватывало в V–VI веках едва ли не всю Среднюю Азию, христианство было объявлено даже государственной религией. Кстати говоря, идеологическим основанием для союза эфталитов и армян в борьбе с зороастрийской Персией послужило именно единство веры. Впрочем, христианство в эфталитской державе вполне мирно уживалось с буддизмом, огнепоклонничеством и племенными культами.

Как сообщает А.Б. Никитин, в Средней Азии и Северном Китае действовали следующие православные митрополии: Мервская (кафедральный центр в Мерве, современный г. Мары, Туркменистан); Самаркандская, объединявшая общины Маверонахра (междуречье Амударьи и Сырдарьи, современный Узбекистан); Винкердская (центр в Винкерде, ныне городище на границе Ташкентской и Сырдарьинской областей); Невакетская (центр в Невакете, который был одной из столиц Тюркского каганата, в данный момент – это городище близ поселка Красная Речка в Кыргызстане). Невакетская митрополия объединяла общины Семиречья (современный Кыргызстан и Западный Казахстан). В XI веке Невакетская митрополия простирала свое влияние на громадную территорию нынешнего Казахстана, земель Восточного Туркестана и отдельных районов Сибири. Здешний церковный иерарх носил титул митрополита Невакетского и Кашгарского (по городу Кашгару в Восточном Туркестане, бывшему столицей государства кара-киданей)[192]192
  А.Б. Никитин. Христианство в Центральной Азии. Восточный Туркестан и Центральная Азия: история, культура, связи. М., 1984 (WWW).


[Закрыть].

Среди найденных археологами памятников древнего и средневекового христианства Средней Азии находятся руины храмов и монастырей, иконы на ткани (занданачи), нательные крестики, монеты с христианской символикой, Евангельские сюжеты на керамике, кайраки – надгробные камни с запечатленным на них крестом. Большинство находок датируется IV–XIV веками.

Что касается распространения христианства в Северном Китае, то, к примеру, Марко Поло сообщал в свое время о государстве Тангут: «Как поедешь тридцать дней по той степи, о которой я говорил, тут город великого хана Сасион[193]193
  Сасион (Сашион, Шачжоу и др.) – г. Шачжоу (Дуньхуа) в низовьях Данхэ, крупнейшего притока Сулэхэ в Северо-Западном Китае (прим. к тексту).


[Закрыть]. Страна зовется Тангутом; народ молится идолам, есть и христиане-несториане, и сарацины… Народ здешний не торговый, хлебопашеством занимается. Много у них аббатств и много монастырей»[194]194
  Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. Гильом де Рубрук. Путешествия в восточные страны. Книга Марко Поло. М.: Мысль, 1997, с. 227–228.


[Закрыть].

В распространении христианства на Восток следует отметить особую значимость Семиречья. По словам А.Б. Никитина: «Семиречье – район, исторически связанный с Восточным Туркестаном. Через него проходили важнейшие пути, соединявшие Среднюю Азию с Дальним Востоком: один – на Аксу и Кучу, другой – в Турфанский оазис[195]195
  Кляшторный С.Г. Древнерусские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М., 1964, с. 98.


[Закрыть]. По тем же направлениям шло распространение христианства на Восток»[196]196
  А.Б. Никитин. Христианство в Центральной Азии. Восточный Туркестан и Центральная Азия: история, культура, связи. М., 1984 (WWW).


[Закрыть].

Сейчас нам следует задаться вот каким вопросом. Моголы и уйгуры исповедовали христианство несторианского толка, что же представляло собой данное течение в доктринальном плане?

В настоящее время несторианство в мире не имеет сколько-нибудь широкого распространения. Остатки некогда больших несторианских общин ныне находятся в Ираке. Отсюда некоторая их часть переселилась, из соображений безопасности, в Калифорнию[197]197
  Прот. Иоанн (Мейндорф). Введение в святоотеческое богословие. М., 2001 (WWW).


[Закрыть]. Появление несторианства было обусловлено христологическими спорами о природе Христа: кто он, Бог или Человек? Не представляя никакой ценности для нынешнего атеистического сознания, данный вопрос для верующих людей своего времени имел большое значение.

В начале V века ситуация в христианском мире накалилась. В апреле 428 года архиепископом Константинополя становится Несторий, который с самого начала проявил необычайное рвение в борьбе с ересями. По словам протоиерея Иоанна Мейндорфа: «Самыми большими врагами Нестория были аполлинаристы, утверждавшие, что во Христе на месте человеческой души был божественный Логос, тем самым нарушая полноту человечности Спасителя. Вопрос о природе Христа тогда носился в воздухе, и все споры по существу сводились к проблеме, как называть Деву Марию – Богородицей или «человекородицей». Несторий считал, что Пресвятую Деву не следует называть Богородицей, ибо она родила не Бога, а человека, Эммануила, с которым соединилось предвечное Слово Божие. Это решение было с большим негодованием встречено среди народных масс, так как в богослужении слово «Богородица» уже стало привычным – о «человекородице» и слышать не хотели. В качестве компромисса Несторий предложил называть Марию «Христородицей», но это не решало проблемы, а лишь обходило ее. Очевидно было, что речь идет не о словоупотреблении, а о понимании сущности Воплощения»[198]198
  Прот. Иоанн (Мейндорф). Введение в святоотеческое богословие.


[Закрыть].

Засим по Ромейской империи стала распространяться молва о новой ереси, смысл которой состоял в том, что Пресвятая Дева Мария родила простого человека Христа, с которым Бог впоследствии соединился нравственно и благодатно обитал в нем, как в храме. Таким образом, Божественная и человеческая природы во Христе оставались разделенными. Конфликт в церкви привел к созыву III Вселенского собора (431 г.) на котором доктрина Нестория была осуждена. Собор утвердил истину о том, что обе природы во Христе соединены в одно Богочеловеческое Лицо (Ипостась).

Утвердившись в божественной сущности Христа, некоторые епископы поспешили впасть в другую крайность – монофизитство, и в 451 году был созван IV Вселенский (Халкидонский) собор для осуждения ереси Константинопольского архимандрита Евтихия, который, отрицая несторианство, стал учить о полном слиянии Божественной и человеческой природы во Христе (т. н. монофизитство). При этом Божество неизбежно поглощало человечество. Собор утвердил антиномическую истину о том, что две природы во Христе соединены «неслиянно и неизменно» (против Евтихия), «нераздельно и неразлучно» (против Нестория). Затем последовала новая смута, поскольку монофизиты обвинили приверженцев Халкидонского собора (Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Иву Эдесского) в скрытом несторианстве. Для успокоения смуты был созван V Вселенский (II Константинопольский) собор (553 г.). Собор осудил заблуждения трех учителей («трех глав»), а также заблуждения Оригена. Однако на этом дело не успокоилось, и на VI Вселенском (III Константинопольском) соборе (680–681 гг; 692 г.) осудили еще и монофелитов, которые хотя и признавали в Иисусе Христе две природы, но объединяли их одной Божественной волей. Собор утвердил истину о том, что Иисус Христос как истинный Бог и истинный Человек имеет две воли, но его человеческая воля не противна, а покорна Божественной.

Короче говоря, осужденные в 431 году как еретики, несториане устремились в Центральную Азию, в том числе и в Китай, куда они проникали через Синьцзян. Поначалу отношения между ними и китайской императорской властью складывались неплохо, однако после эдикта 845 года несторианам, впрочем, как и другим христианам, пришлось оставить благословенные земли Поднебесной и, как это следует из многочисленных утверждений историков (и церковных, и гражданских), переместиться на север. Похоже на то, что здесь несториане употребили все свои миссионерские возможности и достигли огромного успеха, о чем свидетельствует, к примеру, Марко Поло.

«Татары (здесь моголы. – К.П.), нужно знать, жили на севере, в Чиорчие (Джурджэ у Рашид ад-Дина, она же историческая Маньчжурия, северо-восток нынешнего Китая. – К.П.); в той стране большие равнины и нет там жилья, ни городов, ни замков, но славные там пастбища, большие реки и воды там вдоволь. Не было у них князей, платили они великому царю и звали его по-своему Унекан, а по-французски это значит «поп Иван»; это тот самый поп Иван, о чьем великом могуществе говорит весь свет. Татары платили ему дань, из десяти скотов одну скотину»[199]199
  Марко Поло. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 232.


[Закрыть].

Что произошло дальше, в общих чертах, известно всем. Наследники Чингис-кагана завоевали ханьцев, ханьская династия Сун пресеклась, уступив место могольской династии Юань, которая активнейшим образом поддерживала распространение в Китае христианства. Впрочем, не только в Китае. Известен даже т. н. «желтый крестовый поход», так называется попытка могольских войск освободить Иерусалим, об этом случае достаточно подробно написано у Л.Н. Гумилева[200]200
  См.: Гумилев Л.Н. В поисках вымышленного царства. М.: Айрис-Пресс, 2006.


[Закрыть]. Насколько он был «желтым», мы не станем сейчас объясняться, укажем только, что несторианство процветало при Юанях, а несторианская епископская (собственно, митрополичья) кафедра существовала в самом Пекине (Бэйцзине). Как сообщает энциклопедия Брокгауза и Ефрона, китайский несторианин Мар-Ябалах (р. 1245 г.) сделался патриархом в Персии, даже несмотря на незнание сирийского языка.

Моголы также пригласили в Китай католических священников. Известно, что в Пекине Иоанном де Монте-Корвино (ум. в 1333 г.) было учреждено католическое архиепископство с викариатством в провинции Фу-цзянь. Успехи как католичества, так и несторианства оказались практически уничтожены во 2-й половине XIV в. с падением Юаней и воцарением в 1368 году национальной ханьской династии Мин.

Между тем, возникает вполне резонный вопрос: каким же образом в могольской среде могли уживаться монотеистические религиозные представления, диктуемые несторианством, с архаическим анимизмом (т. е. верой в духов) и шаманством?

Если сказать прямо, то ответ на этот вопрос не может составить особого труда. Возьмем, для примера, средневековую Западную Европу того времени (XII–XIII вв.) и посмотрим, как обстояли дела здесь. Вряд ли мы ошибемся, если станем утверждать, что Католическая церковь занимала главенствующие позиции в духовной жизни населения западноевропейских государств Средневековья. Безусловно, нельзя списывать со счетов влияние на европейское население остатков неискорененного язычества, сохраняющегося в Испании мусульманства и иудаизма, а также разного рода ересей и культов, тем не менее, господствующей религией в Европе в XII–XIII вв. было христианство, и это факт. Однако господство христианства не уничтожило здесь тех же астрологов, которые процветали при дворах западноевропейских государей. К примеру, известный астроном И. Кеплер, открывший законы движения планет, зарабатывал на жизнь еще и составлением гороскопов, а его мать, кроме содержания трактира, подрабатывала гаданием и знахарством, каковые занятия, в общем-то, не приветствовались церковью. Между тем, И. Кеплер готовился принять сан священника и даже учился на теологическом факультете в Тюбингене, однако его математические способности уготовили ему иную карьеру.

При дворе могольских каганов, так же как и при дворах западноевропейских монархов, присутствовал целый штат астрологов, что подтверждается показаниями Рубрука: «Другие прорицатели живут сзади двора, в местах, им назначенных; к ним стекаются из различных стран мира люди, верующие в их искусство. Некоторые из них, и в особенности первенствующий, знают нечто из астрономии и предсказывают им затмение солнца и луны»[201]201
  Г ильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 176.


[Закрыть].

Что до могольских шаманов, то, как выше уже было говорено, они вовсе не являлись жрецами некоей религии, а представляли собой аналог западноевропейских медиумов. Услуги же медиумов были востребованы во все времена и среди всех народов. По этому поводу следует вспомнить одну библейскую историю, которую я приведу здесь без всякого сокращения.

«И умер Самуил, и оплакивали его все израильтяне и погребли его в Раме, в городе его. Саул же изгнал волшебников и гадателей из страны. И собрались филистимляне и пошли и стали станом в Сонаме; собрал и Саул весь народ израильский, и стали станом на Гелвуе. И увидел Саул стан филистимский и испугался, и крепко дрогнуло сердце его. И вопросил Саул Господа; но Господь не отвечал ему ни во сне, ни чрез урим, ни чрез пророков. Тогда Саул сказал слугам своим: сыщите мне женщину волшебницу, и я пойду к ней и спрошу ее. И отвечали ему слуги его: здесь в Аэндоре есть женщина волшебница. И снял с себя Саул одежды свои и надел другие, и пошел сам и два человека с ним, и пришли они к женщине ночью. И сказал ей [Саул]: прошу тебя, поворожи мне и выведи мне, о ком я скажу тебе. Но женщина отвечала ему: ты знаешь, что сделал Саул, как выгнал он из страны волшебников и гадателей; для чего же ты расставляешь сеть душе моей на погибель мне? И поклялся ей Саул Господом, говоря: жив Господь! не будет тебе беды за это дело. Тогда женщина спросила: кого же вывесть тебе? И отвечал он: Самуила выведи мне. И увидела женщина Самуила и громко вскрикнула; и обратилась женщина к Саулу, говоря: зачем ты обманул меня? ты – Саул. И сказал ей царь: не бойся; что ты видишь? И отвечала женщина: вижу как бы бога, выходящего из земли. Какой он видом? – спросил у нее [Саул]. Она сказала: выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду. Тогда узнал Саул, что это Самуил, и пал лицем на землю и поклонился. И сказал Самуил Саулу: для чего ты тревожишь меня, чтобы я вышел? И отвечал Саул: тяжело мне очень; филистимляне воюют против меня, а Бог отступил от меня и более не отвечает мне ни чрез пророков, ни во сне; потому я вызвал тебя, чтобы ты научил меня, что мне делать. И сказал Самуил: для чего же ты спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим? Господь сделает то, что говорил чрез меня; отнимет Господь царство из рук твоих и отдаст его ближнему твоему, Давиду. Так как ты не послушал гласа Господня и не выполнил ярости гнева Его на Амалика, то Господь и делает это над тобою ныне. И предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки филистимлян: завтра ты и сыны твои [будете] со мною, и стан израильский предаст Господь в руки филистимлян. Тогда Саул вдруг пал всем телом своим на землю, ибо сильно испугался слов Самуила; притом и силы не стало в нем, ибо он не ел хлеба весь тот день и всю ночь. И подошла женщина та к Саулу, и увидела, что он очень испугался, и сказала: вот, раба твоя послушалась голоса твоего и подвергала жизнь свою опасности и исполнила приказание, которое ты дал мне; теперь прошу, послушайся и ты голоса рабы твоей: я предложу тебе кусок хлеба, поешь, и будет в тебе крепость, когда пойдешь в путь. Но он отказался и сказал: не буду есть. И стали уговаривать его слуги его, а также и женщина; и он послушался голоса их, и встал с земли и сел на ложе. У женщины же был в доме откормленный теленок, и она поспешила заколоть его и, взяв муки, замесила и испекла опресноки, и предложила Саулу и слугам его, и они поели, и встали, и ушли в ту же ночь». (1 Цар. 28:3-25).

Таким образом, несмотря на то, что христианство, впрочем, как и любая другая монотеистическая религия, отвергает шаманство (медиумизм) и прорицательство, это еще не означает, что крещенный народ разом вдруг прекращает пользоваться подобного рода услугами. Рубрук, к примеру, рассказывая об одном несторианском монахе при дворе кагана Менгу, сообщает следующее: «После того я открыл, что сам монах призывал упомянутого выше гадателя и его жену к себе в часовню и заставлял просевать пыль[202]202
  Известное поверье, распространенное в Средние века, заключающееся в том, что для того, чтобы поймать злых духов или дьяволов, надо рассыпать пепел, на котором должны остаться следы от их ног, чем и удостоверяется появление злых существ (коммент. к тексту).


[Закрыть] и гадать себе. У него был также какой-то русский дьякон (выделено мной. – К.П.), который гадал ему»[203]203
  Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 165.


[Закрыть].

Вообще-то у моголов не существовало приверженности к какой-то одной религии. Так, по сообщению Вассафа, внук Чингис-кагана Бату «был веры христианской… но (у него) не было наклонности и расположения ни к одному из религиозных вероисповеданий и учений, и он был чужд нетерпимости и хвастовства»[204]204
  В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. 2 М.-Л.: Изд. АН СССР, 1941, с. 85.


[Закрыть]. Сартак, сын Бату, был христианином, а вот Берке, брат Бату, являлся мусульманином. Кроме того, вполне возможно, что среди могольской аристократии присутствовали не только несториане, но и православные христиане, называемые на Востоке мелькитами (мелик – князь).

Рубрук свидетельствует об одном случае, произошедшем в резиденции кагана Менгу: «Арабукха сам выехал навстречу брату своему хану. Монах же и мы, заметив, что он едет мимо нас, встретили его со крестом. Он же, признав нас, так как раз был в нашей часовне, протянул руку и сделал нам ею крест, как епископ. Тогда монах сел на коня и последовал за ним, взяв с собою плоды. Арабукха же слез перед двором своего брата, ожидая его, пока тот не вернется с охоты. Тогда монах слез там же и поднес Арабукхе свои плоды, которые тот принял; рядом с ним сидели два вельможи из двора самого хана, саррацины. Арабукха, зная про вражду, существующую между христианами и саррацинами, спросил у монаха, знает ли он упомянутых саррацинов. Тот ответил: «Знаю, потому что они собаки; зачем держишь ты их возле себя?» Те возразили: «Зачем ты говоришь нам обидные речи, тогда как мы не говорим тебе никаких?» Монах сказал им: «Я говорю правду, и вы, и Магомет ваш – презренные псы». Тогда они начали отвечать богохульствами на Христа, но Арабукха удержал их, говоря: «Не говорите, так как мы знаем, что Мессия – Бог»[205]205
  Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 166–167.


[Закрыть].

Слова царевича Ариг-Буги (Арабукхи) свидетельствуют против того, чтобы считать его несторианином, поскольку, согласно несторианской доктрине, Христос имел человеческую сущность. Здесь нельзя прямо утверждать, что Ариг-Буга являлся православным, тем не менее, показания Рубрука свидетельствует в пользу данного предположения. Еще одно замечание состоит в том, что если бы Ариг-Буга являлся неким язычником-тенгрианцем, то он бы никогда не сказал о Христе – Мессия, откуда ему в таком случае вообще быть сведущим в подобных вещах?