Текст книги "Компьютер любви"

Автор книги: Константин Кедров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

множество зазубрин, впадин,

насечек минаретов,

молелен коек.

Ничего нет,

ничего не было

ничего не будет

1982

–Смерч значений-

Не обязательно искать завязь в каждом случае завязи,

Не обязательно обгладывать облака,

Не обязательно признаваться-отчаиваться-влюбляться

(на ться и тся).

Железнодорожный инсульт-растратчик,

соглядатай пустот,

отодвинь от меня эту мертвую стрекозу,

наполненную соком бездыханности и дрожания,

горькую как вторая любовь.

Небопогасловомненавсегда

илинепогасло.

Настигает меня отрицательный смерч почти

Издавна кромсает меня

Ярко-красный медведь –

Это дознание.

Кто виноват?

Кто не виноват?

Кто – никто?

Кто – некто?

Так нависай, настигай, ау,

я и сам готов,

везде одно и то же:

ноги разных размеров,

ноги,

ноги,

ноги/

любовь.

–Последняя смерть-

В мире полуденного солнца идей падают спелые вишни

там доброта очерствела от воровства

и ворота светлого празднества разверзлись.

Луна – больная дочка, отхожее место света.

Нет меня ни в ком и ни в чем.

Это временно, временно, безвременно.

Зеленый прах смиренно улетает

на сизых крыльях сумрачного дня.

Сегодня нет меня: нигде и ни в чем

нет меня на дереве конном,

нет меня в плоскостях, в печатях.

Только пролетающий мимо бог уронил ночное крыло.

Как больно ударил гром.

Как беспозвоночно уползла ночь.

Небеса еще согревают ночь,

продрогшую до изморози звезд,

только рисунок пустой ладони

говорит о последней смерти.

–Четвертьквадрат-

Терпкий запах амурной знающей плоти

там померкли травы

сквознячки дыханий.

Стая семени летела

два дыхания несла

опрометью мимо сада.

Я состраданье вылепил

я перелетел

я устало теплел

в отторгнутом

мимолетном.

Остановился четвертьквадрат

опрокинулся камнем в лоб

дух померк

из лона зрачка просочилась сочная тьма.

Оторвавшись от пустоты

все еще летел зазубренный меч

чья-то голова – мяч

чья-то голова с плеч.

Но заплесневелое лицо

оползающее квадратами звезд

и над прахом звонким все еще кружатся

мертвые ночные лепестки голов.

Танец танец

слагающий бубен углов

ты первопричина а я –

затрапезная бубновая голова-нога.

1983

–Истомина-

Глаза Истоминой еще не воспетые

выше ножек

и ножки хотя и воспетые

но без глазок

Вихрь ножек

закрученных между

лебяжьих ляжек

Я жрец Истоминой

и стан ее

обточенный многостаночный

мне дороже понедельника

отраднее вторника

Полуголодная полуголая

Истомина страдает истомой

и вопрошает ножками:

– Корниловщина, калединщина –

что это значит?

А полуголый Аполлон

давит чугунных девок

на крыше Большого театра

В его колеснице

угадывается мощь чугунки

и поршни паровоза

накачивающие Истомину

для полета в минуту

вот история России Росси

от Кариона Истомина до Истоминой

от Истоминой до истомы

1984

* * *

Златоуст или автопилот

это златокузнец

он стучит в моем сердце

он выковывает луну

и четыре камеры изнутри

возликовала тонная ночь

от нетерпения

я преображен в падаль-даль

диаметр воздуха параллелен неоытию праха

земледелец возделывающий радиус

и землевладелец очерчивающий округу

трансцендентальны

и черепно-обнажены.

1982

–Проститутка-

Мне не нужна без тебя вселенная

истина эта проста как опять

я повернул свое время вспять

чтобы не видеть тебя никогда

без тебя без вселенной один на один

любим-нелюбим-нелюбим-любим

Я серый плотник я сколотил табуретку

и вот сижу на ней посреди себя

и нет никого здесь кроме меня

и моей табуретки.

Вот она шотландская бездна

Засветите день приостановите смерть

Далее далее вплавь в пустыню

где нет тебя где нет меня

О свобода горькая как мертвые губы

прощальная окостеневшая

Ты не знаешь в какую сторону

сдвинется вдруг пустыня

Но даже если не сдвинется ты не знаешь

Не растрачивай себя на Китай

Будет время когда не будет даже Китая

В моей крови нет золота

но свобода одинокой любви

это тоже где-то в крови

Всемирная сотня кражи добра

смело за мной в небесную антиневесту врывайся

Итак Шанхай Ханой Ханаан

отдаленные местности где живут ханаанцы

гордые как невесты

мои классовые друзья

по борьбе со смертью

1983

–География-

Красифф ливийский изумруд

но еще краше французы из Каргополя

в них есть ум голова стать

городское нетление

и себя собака

Всего этого нет в китайцах

начальниках гнева божьего

Аркан владыки не брамину принадлежит

а бормашине

воровато сверлящей

Евроатом не означает еврейский атом

но среди атомов есть евреи

Там на фоне афона

я раздариваю радары

всекитайского счастья-братства

Где вы лилипуты китайские

знатные бразильцы из братиславы

гондурасские пигмеи

мертвые мексиканцы из пазолини-феличита

Я не Людвиг ван Бетховен

и не Стринберг-Метерлинкен

Я не Мунк не Мунк я Софья-правозащитница

Саранск находится на стыке всех географий

линейный радиус португальца

простирается в никуда

Алеет в Бисмарке аристократ Ариосто

градусировка

псиная осиграмма

верхняя синема

Здравствуй аграрно-промышленный комплекс

неполноценности

промысел сельсовета

сельпо депо рапо

Эдгар По

Отчет нечести

Три вора

Синеус-вор

Рюрик-вор

и Трувор

да в БАСОножках сестра моргесса

приветливая как память

Терзают тарзана

тигранят тиграна

он витязь в негровой шкуре

директор семи отражений

сегмент и антисемит

1983

–Коза-

Станция прямого слежения унавоживания и наваждения

местонахождение неизвестно и впредь не будет

но из дальнего бюро-автомата прилетело знание

КОЗЫ НЕ БУДЕТ

Эта весть как громом с ясного неба

поразила всех паразитов

облетела всех негодяев

и завлекла в капуст:

«Граждане, сегодня козы не будет!»

Так нет же нет

Пусть предъявят мне доКАЗАтельства

пусть принесут мне рога и копыта и вымя

тогда это будет подлинно и псевдонаучно

Прощай коза-дереза

больше мы не увидимся

по небу течет твое млеко

и огненными знаками

начертано в зените полуночи

«Отныне и сегодня козы не будет!»

1981

–Семантика сатаны-

Монолит Моны Лизы база ликбеза

не линяй раньше времени зайка

ты берез заскорузлый друг и образ Бразилии

своеобразно скачущая икона

дающая разгон мирозданию

Вагранка знает сталь

как сталин знает грань

а гравер аграрного праха

не отличает вихрь праха от вихря духа

дух пахаря прах

а прах пахаря вихрь

Равно приятно ощущать материю

Матрицу мертвеца

Семантику сатаны

Плавно плавно оседает

домкрат примитивного духа

а паровоз луны

давит то сирийца

то ассирийца

Например НИТРОГЛИЦЕРИН

взрывоопасен под рельсами

но не под языком

он растворят суперфосфат в тринитротолуол

и олицетворяет во всем гидролиз

Кто растворяется тот неусвояем

кто не полностью усвояем

тот полностью растворим

1983

–Посвящение-

Борушка лесная

индивидуального ткачества

благоприобретенность

На снегах наносных корабли плывут в Лету

Им древо заповедное заповедано

им чрево первородное первородно дано

И не невестится Восток

и не невестится Запад

Братие и дружина лобзают отроковицу

а полногрудые нетопыри

полногрудились

Брат Заря-заряницы

освоил самолетостроение летное

Сын Девы-зари недоброе помышляет

Наш Перемышль наш

Это так ясно

как кормилица солнца

навстречу Божию свету

Не будь стозверем рогатым

а будь перекати-поле

На лугах летных будем

мороз хороводить

вихри водить

водворять время

правонасущное

Не носит сентябрь правду недобрословия

не громит журавль павлодеяние луготомильца

Мадрас пустил свои корни в середину отроковицы

и мы аки голуби

в глубине Малраса

Между собица – это межа иже не прийдеши

возможно размежевание позади межи

Кто ты, пришелец летный

Вопрошание твое

сугубо люто – люто сугубо

В нем твердотаракань ненасытным весом

Будь же отныне

Несторианцем

Возлагаю на тебя Кампучию

Возлагаю на тебя Вьетнам

Возлагаю на тебя Эфиопию

Возлагаю на тебя Анголу

Возлагаю на тебя Афганистан

Возлагаю на тебя Кубу

Сингапур Гонконг

Возлагаю на тебя

Рязань Хохлому Тибет

тибетскую медицину конницу Батыя

общественное мнение прелюбодеяние единоначалие

Возлагаю на тебя Чернобыль и Агропром

Все сие приемлю да будет

катапультируюсь на юг в север

АМЕН

–Ланселот-

Этот многоугольник сезонных ню

алгоритм боли

состоит из трехчленного ряда

«а, в, с»

в нем несколько прохлад

от станции к станции

вдали белеет Спас Боря

а Спас Сережа летит навстречу Брису Спасу

немецкий Спас Никодим опередил всех на старте

и ему зачитывается время

в счет прошлогоднего будущего снега

выпадающего в осадок

кающимися метелями

нераскаянными туманами

Ланселот храбрый рыцарь

не надеется жоскакать до середины

я же поскакал далее

я застопорил этот взвизг

чтобы не визжала светопила

чтобы диагноз был точен как приговор

а приговор расплывчатым как диагноз

1985

–Дизайнер грусти-

Консул любви академик наук

вдаль лицезреет лето

немота дня превышает меня

но открывает торбу

в ней три заповеди «не быть»

доброжелатель мая

ортопедический однолюб

нежный голыш надежды

вот сердечная амальгама

иносказание мига

половчане из Негрограда

хазары из хозрасчета

маленькие лилипутики

из-под гомеопатической тары

крупные славяне из консервного мяса

многие как я любят женщин

но я один из немногих

весна несет нам весы

Борисоглебск в Борисоглебске

но я не в я

вселенная расширяется

а я сужаюсь

1984

–Линия иволги-

Горизонтом называется воображаемая

линия иволги

продолжаемая

линия

где не ты не я.

Розовое горло иногда восток

там на чердаке нетесном

из златоткани

красит солнце любименькой киноварью

в зеркалах лохматых

облачко былого и боль любимого

За этими червями огненными небесными

копошатся руки и ноги

иногда удар иногда никто иногда ничто

Да распространится взгляд истекая кровью

в некотором царстве

1983

–Тигль пяти солнц-

Лети моя золотая няня

моя серебряная кастрюлька

а я оторву от окна волокна

и воткнусь в розетку

ток-ток

Моя мама выткала потолок

и улетела в приют престарелых

где на витринах висят корабли

и сияет тигль солнца.

Я разбил окно

чтобы больше не высвечивать даль

ведь в конечном итоге

вместилище полета

это совсем не тот угол

иначе зачем мне

эти красномясые кусалища

где нет никому пристанища

1981

–ДООС-

Есть возможность лечь навзничь

сказал мне врач

есть возможность быть или не быть

о какой восхитительный выбор

от Христа до Христа верста

далее по требованию везде.

Мне вечному мученику бечевы и вервия

пламенному заступнику всех народов

пулеметному настройщику всех пулеметов

одновременному негодяю всех стран

любимчику ненасытных вдовых

приостановится высь и осатанеет закат

знание это не знание

а простуда вездемигрень

это гарнир из не одной доли

гарантия катарсиса от любви

Квитанция, которую я получил

полыхает закатом

там солнечная печать

надо доверять только вечности по субботам

все остальное время лучше не доверять

Неостановленная кровь обратно не принимается

Окна настежь и все напрасно

две дани времен две отгадки

одна направо одна налево

ДООС

Добровольное

Общество

Охраны

Стрекоз

1984

–Копье Ахиллеса-

Розовая аура со звоном

раскалилась в тигле добела

ночь была бела

и черноуха

На подсаде вылетела смерть

унося иглу Кощея страсть.

Там где розы-розы

и параллелепипед

там где окна-окна

и углы угла

кто-то должен бесконечным быть

Значит буду бесконечным я

Ясноглазая иксометрия

расчлененная на три глаза

образует иглу

на которой стража Господня

день и ночь охраняет вас

На острие летящего копья Ахиллеса

Мир бесконечно плоский близкий

приблизился к лицу

стал небом разросшимся

за горизонт стола короля Артура

а король Артур

переставляя стулья

ладонями полировал стол

Вслед за столом улетают в бесконечность

на острие копья Ахиллеса.

1983

–Казнь-

Казнь и казна это два необъятных царства

это особое свойство времени

именуемое необратимость

Казнь это казнь

Даже если не будет казни

все превращается в казнь

Если казни не будет

Есть дисциплина

Ибо бес дисциплины казнь невозможна

Хотя дисциплина казнь.

Пусть повышает поэт производство грусти

Заповедь стали – крепить дисциплину казни

Так разрастается всемирная казнь

дисциплинированная размеренная

окрашенная как гроб в маренго

и косящая в бок.

Время косит

это незапрограммированное свойство

дает возможность улизнуть

и уже никогда не возвращаться

Так Полежаев и Тарас Шевченко

два товарища два солдата

отслужили службу времени

и улизнули в вечность.

Вечность это

недисциплинированное время

1983

–Прятки-

Однажды Сталин к Ленину пришел

но Ленина он дома не наше

и приказа искать его повсюду

пока не встретил Берия-Иуду

И Берия везде вождя искал

десятиклассниц к Сталину таскал,

не находил

и очень тосковал.

Он плакал, полумертвых обнимая,

а за окном кипело утро мая,

но маялся великий вождь напрасно,

ведь и без Ленина все было так прекрасно,

пока клевреты Берия-злодея

не вынесли вождя из мавзолея.

Без Сталина мы вмиг осиротели,

но все еще живет он в нашем теле,

и если злость в тебе свербит и свищет,

знай –

это вождь вождя другого ищет.

1988

* * *

Я подарил Сталигу портрет Риббентропа

Сталин сказал «хорошее»

«зер гут» сказал Риббентроп

они полюбили друг друга

как рибосома и хромосома

в одной яйцеклетке

Джугашвили – Гитлер унд Шикльгрубер

един в рех яйцах

как Русь Советская коею пел Есенин в своем труде «основы социализма»

социализм состоит из серпов и млатом

он по ночам кует мечи на орала

он по утрам орет орлы на мечила

режет рубанком и рубит русского шведа

социализм – это конница рубит-режет

социализм – это дом из стекла-металла

социализм – это партия и партита

слава тебе Онега-Печора-Лена

слава тебе краснозвездный герой

Онегин-Печорин-Ленин

1988

* * *

Тариф и Британия заднего смысла

где нынешний немец гордится собой

где мертвые спят запрокинув мочонки

навеки отдав сталинизму свой вой

от Сталина рези глазные в запястье

сквозь Берию всходит оБЕРИут

не надо меня заставлять логически мыслить

от дум логических я глупею как стадион

Грамотен был царь Иван имя ему Четыре

наш краснофлотец и краснобай

завоевал Царевокошайск и выколало глаза Богу

словно Скуратов малютка он

красноречив как Герцен

«кто не с нами тот против а кто не против тот не с нами»

направо пойдешь – придешь налево – сказки говорят

там чудеса там брутто-нетто

сдит за решеткой в темнице сырой

вскормленный в неволе нарком молодой

кровавую пищу клюет за окном

и вымолвить хочет

да не может

* * *

Пора злодейских рифм и песьих песен

уж миновала станцию рубля

и на устах уже возникла плесень

и на губах возникло слово «бля»

Когда в долину солнце упадая

срезает горизонт как пилорама

я повторяю судоржно рыдая

– прости меня за все родная мама –

за срезом срез нам режет сыр и дни

как бы фрезой закрученные в штопор

мы во вселенной вовсе не одни

но есть над нами бесконечный кто-то

он из меня как Минин и Пожарский

за горизонт протягивает руки

– Отдай, – он говорит и мне не жалко

от дать себя для бога и науки

когда она протягивает руки

как химия широко распростерла

я испытал неслыханные муки

и мне хирург отрезал гланды в горле

другой хирург разрезал мне живот

извлек аппендикс розовый как феникс

благодаря ему во мне живет

и все не умирает птица Феникс

* * *

газеты врут и врут и врут календари

а я не календарь и не газета

я выпилен из нового глазета

и у меня снаружи – что внутри.

Я как автопилот влетаю в спальню

оттуда кривоногий и хромой

внезапно вылетает умывальник

но не хромой он а глухонемой

Я обогнул Чернигов и Чернобыль

и над Черненко облаком паря

достал из-под сиденья новый рубль

в котором скачут три богатыря.

Один направо песенку заводит

другой налево сказки говорит

один – там чудеса, там леший бродит

другой – как полагается – сидит

Их всех искусств для нас всегда важнейшим

словно Христос – является кино

из всех картин является нежнейшим

для нас изображение одно

там дебет-кредит

но не кредит-дебет

там все исконно или исполать

там сквозь меня плывет царевна-лебедь

а от меня плывет царевна-мать

1988

–Легионер судьбы-

Легионер судьбы я знаю слово

которым разверзается судьба

в основе слова некая основа

похожая на слово «голытьба»

легионер срывается в атаку

пока в нем пуля новая живет

так Одиссей спешит в свою Итаку

так клетки поглощают кислород

судьба над ним висит как гроб пророка

или над мясником окорока

он чист

в нем как в невесте нет порока

как нет в отечестве пророка – мясника

легионер судьбы хватает пламя

потом свободу за душу берет

он реет как милиция над нами

он как Орфей вступает в лабиринт

в том лабиринте нет громоотвода

зато в нем есть свобода от судьбы

когда

«с улыбкой ясною природа

сквозь сон встречает утро го..»

лытьбы.

1988

* * *

Медленно летит стрела

дробя тела

край лица

где край стола

Голубь это ты

а я

город синего лица

за пределами лица

Несколько дорог

на дороге бог

за дорогой песнь

колесный лай

окоем

каскад небесных поцелуев

лицо

которое глядит в окно

За горизонтом только око

а за окном еще окно

на нотных знаках

знаки нот.

Они звучат

что смерти нет

а смерть ничто

Я зачеркнул еще одно

и дно

безмерного окна

где все воздушные сады

из горизонтов и грозы

сплелись в неистовое пламя

очерченное знаком нот

От мании первопрестольной

до ноты зря

глодая веды

не ведаю

В моем лице лезгинка тьмы полутоновой

В росном опустошенье

обнажая деву

не теряй до неразвитости

пост фактум

Триумвират

двух градусов града вече

не мучь меня

не безмерь

резед бессистемный натиск

носоглоточный матч

меченосцев личностных

личин впадин

ворошат и опустошают

Надо быть вне

Тонна глаз

и злата тон

1978

–Борисоглебская любовь-

В монастыре Борисоглебском

где я с тобой не расквитаюсь

никак ничем и никогда

в монастыре Борисоглебском

ночами ходят поезда

и эта светлая любовь

обугленная кровью спящей

отторгнута от нас как зрячий

произносить ночную боль

похожую на длинный ящик

задвинутую в стол вчерашний

на преднамеренную казнь

В монастыре Борисоглебском

ночами теплится любовь

Там все всегда меня встречают

и плачут провожая

Вдоль опустевшего вагона

отринутая нагота

дрожащих мышц укромных

двустворчатых держав

властительниц и царств церковных

Борисоглебских.

Борисоглебский монастырь

прервав властительные связи

еще вершит в ночи кромешной

борисоглебскую любовь

Оставь меня

я кроток весь

нет мне прощенья в настоящем

и в будущем за то

что день вчерашний

я превратил в обугленную кровь

В Борисоглебском монастыре

в Борисоглебском монастыре

где сон монахинь укромен и тих

тих и укромен

где громадные пространства

ящиков простреленной пустоты

еще теплится прошлое

лебединое либидо золотого попугая в иконостасе

спеленатое златом-серебром

Так не возвращайся туда

в прохладные полунаклоненные

колокольные звоны

вонзившие в лопухи окровавленные кресты

из зорь и светлого стекла.

Это лес прощальный прощальный

где не надо любви окрест

этот гром громадный огромный

этот громкий гремящий

умопомрачительный гром

говорящий любви о том

что времени нет

нет времени

все бессмертно

в заоблачном погребении

1979

–Лонолет-НЛО-

Тысячелазутчик из мизерере

навечно вычерчен я – непроходимец болот

теряющий Индию в облаках

во мне грядущее пламенеет как АЛКИНОЙ

но не в будущем я а во всем что не время

или в громаде этого света нахлынувшего из-под того

Не лгите ангелам они откровенны и окровавленны

в них любви больше чем невесомости

а ведь невесомость уже летит

парно вышагивая играя прах-парами

они летят как снега улановых

и обладают верхом надежды на навсегда

в них две луны одна радуга четыре зарплаты

и перелет– перелет– перелет

пока не перелетел небо

О левкои как они легки и прохладнонеги

они разрастаются до полного обилия сил в ливонцах

и уменьшались до поля зрения

потому что ливнем капустным копны-гряды

обрушились на Иоанна с лопатой

Эта лопата была пилой и автопилотом

срезающей электропилатопилой голову иоанна

Затем нарисовав даль

он превратил горностай в резеду

наметил несколько чресл и лон

и лениво погрузился в дальнее лоно

оно

летело

1983

–

ЗАИНЬКА И НАСТАСЬЯ

–Заинька и Настасья-

(поэма)

Растерянно стрела летела

не задевая тела

летела вдаль стрела ночная

дробя осколки дня.

Я ни о чем не думал дольше

чем веер четырех сторон

растягивалось вдаль пространство

там я летел

Кому принадлежит сей остров

сия страна

Корабль распахнутый как поле

из ничего

он втиснут в кромку голубую

из этих фей

навеянных прохладой горькой

лугов стогов

Дарован бабочке небесной

древесный плот

она распахивает двери своих двух крыл

и вовлекая все пространство в свои слои

плывет та теневая фея из сдобных сот

Как голубь начинал ворклив

дробить свой звон

на самом дне всего пространства

мой сонный сын

Негеют голуби из грома

древес

нас обнимают тамариски и ломота

холодного движенья

подрагивания листа

на грани вод

Тот праздник сановных взоров

где я из огня воды

из космоса шлют тарелочки

в заоблачные сады

Там синеворот

ворота открыл

а вот заарканив плоть

выныривает из гласных нот

всемирный зеленый конь

Не опрометчивым будь ты как

Не затемняйся где

Видимо око

и зарев верх

в неотраженной воде

Ты из волны добывай волну

а из струны струну

Слишком родной тебе этот дом

и громогласный сад

трижды вычеркнутый из книг

но напечатанный по слогам

в поминальник

или в букварь.

В конечном итоге ты только шрифт

рассыпанный по лугам

все состоит из себя во всем

будет луг твой

как голубок

Улетая за облака

где нет твоих глаз

не надейся что улетишь

В каждом облаке расширен зрачок

достигающий двух криниц

Лесосплав или лесоповал полуслов

так уплыл этот плот

где не тонет нога

но зачем мне дана нагота

Был я лирником и мурлыкой

орамура

отныне

я в тесном не-сне живу

постоянно воспламеняем

люблю

Два волкодава Заинька и Настасья

посуху плывут из грозы

Как королевич твой Сигизмунд

так и мой кротокоролевич Речь

гремя турнирами

входит в розовый будуар

а я нечаянно опрокинул коня

огибая твою линию

и еще один интимный изгибчик сзади

Я надеюсь что оба конника

благополучно доскачут вдаль,

но даже если не доскачут

им гарантирован самострел

таран

и уже совсем ненадежная центрифуга

отделяющая

небо-масло

от земли-молока

Так думал я

входя в трухлявый пень

за что меня возненавидел муравьиный род

обросший крыльями на время

пока тонул в трухе железный рыцарь

теряя латы, саблю и коня

Девчурочка-полотнянка

прочирикай и прославь

мои пламенные речи

про твои нагие грудки

от которых я устал

Не теряй свой мокрый лифчик

чтобы он не улетел

дальше близлежащих

деревень и сел

полей лесов лугов.

Так думал я,

сравнивая павую и левую сторону

белой девочки

подсыхающей вокруг неба

Я решил, что справа

всегда немножко больше чем слева

и вспомнил жалобы

что правому всегда достается больше

Даже от собственного тела

приходится иногда таиться

Сколько бы ни было лет вселенной

у человека времени больше

Переполняют меня облака

а на заутрене звонких зорь

синий журавлик и золотой

дарят мне искренность и постоянство

Сколько бы я ни прожил в этом мире

я проживу дольше чем этот мир

Вылепил телом я звездную глыбу

где шестеренки лучей

тело мое высотой щекочут

из голубого огня

Обтекаю галактику селезенкой

я улиткой звездной вполз в себя

медленно волоча за собой

вихревую галактику

как ракушку

Звездный мой дом опустел без меня

Ты будешь больше солнца больше света

на волоске громадного себя

Ты не похож на гром луны

ты гололед вчерашних рам

луч громкого пространства

вчерашнее ничто

сегодняшнее окостенение

любоцвет

восточная отроковица

гнездышко бурь

Не надейся на светотень

на тень пролетевшей птицы

В водовороте огня-воды

сонный вол гладиолус

тот вертоград

где луны вытекающий глаз

и взгляд

слепо обводит горизонт

никогда вчера

Не проморгай троянскую плоть

не саблезубь в три горла коня

это заря овса утекла

и захрустела свежая мгла

Неужели вписали в криницы

костенеющий взгляд и зрачок

В полдень неба толчков

и роды

Боже

обагри

Разве не плывет незабудка в златоткань

из нутра нутра

Открой мне дверь

ведь я колдун залетный

не тральщик

Неужели из нутряного ткачества

не выткать небо

сердечное солнце

золотую звезду Настасью

Тихое дыхание ажурных хоров

из незатихающих листьев

Прощай отраженье

никогда еще не было ты так прозрачно

За день распадается время

На границе меж взлетом и взлетом

златорогая птица плывет

танцевальная плоть стрекозы

переливчата как стрекоза

Нет ни тела

ни даже того что вне тела

кроме грозных стрекоз

ускользающих в нас

оставляющих нас

под настилом из тала

леденящего звездного жуткого нежного вихря

из тумана

и полновоздушного ада любви

От обилия праха настил оседает

и над бездонным затоном

тонны неги туманной

нагой

огнедышащей

плотной

Тронным листным настилом

и лопнувшим солнцем

от недавнего гнета оторванных плеч

в лунной Сызрани

и прошлогоднем опале

Точильщик-точильщик

верстальщик и веретенщик

атман и атаман из резни лазури

выпестовал няню

надзирающую за прахом

охотницу на стрекоз

веретеницу зорь

точильщицу огневицу

ластоногую конницу

уносящую все-все

на себе себя

в огнелицей буре

из платяного шкафа

наших и ненаших широт

Та мама моя велела

Не стынь на морозе

если облако впадает в невмоготу

Ладить надо кораблик ладить

Ведь эта ладья

от того туда

в лад уплывшая лада

На разных оградах

один железный узор

розы розы розы

заря из зорь

1983, Малеевка

–Лабиринт света-

Когда в середину сердца

вонзилась высь того света

и перевернулся голубь

раскинув лапки сквозь небо

как та парчовая ветошь

что из рук выпадает

изрешеченная светом

Этот вечер вечен

но в самой середине

где пещерник вырыл пещеру

и лег в застекленный гроб

в парнике бессмертия

как в оранжерее

мумифицируется душа как мощи

И нетленные длани

Благословляют нас высохшими перстами

Как ласточки в песчаном береге

они поселились в пещерах

И тогда продолжая доверчивое время

мы то ласточки то отшельники

ведь ласточки

это летающие мощи отшельника

ведь отшельники

это ласточки

увеличенные за счет остановленного полета

как частица

увязшая в массе свинцовых прослоек

увеличивает массу теряя в весе

Тот археолог что вычертил горизонт

предугадал траекторию мощей отшельника

от Гостомысла до путеводителя по Киеву

Наши шаги рано или поздно станут птицами

и как бы ни была далеко птица

она рано или поздно станет следом

Я вошел в отшельника

он был всей горой

Множество ласточкиных гнезд изрешетило парчу

и ветшающая ткань обнажила мощи

Я вошел в отшельника

и оставил себя где-то в близлежащей пещерке

позади маршрута

Я прошел по пространству двух коридоров

похожих на слуховой путь

где звуки блуждают

ударяясь о мембрану небес

и встречаются

ударившись друг о друга

Так рассыпается прах отшельника

не оставляя следов гниения

и ласточка улетая

вычерчивает в небе лабиринты пещер

Я припадаю к тебе всем солнцем

и остаются мои поцелуи на запотевшем стекле

и тают, как ласточкин полет в небе

высвобождая нетленный лик

чтобы ты не знала злой рюриковой печали

Как Киево-Печерский патерик

запечатлевает дела святителей

так твое тело запечатлевает мои лобзания

Поцелуй Аз поцелуй Буки поцелуй Веди

Аз Буки Веди

так глаголемое

кирилло-мефодиевское лобзание

Глаголь Еже Живете

я буквы глаголю пока живу ежели живу

Аз Буки Веди Люди Любовь

Люди буквы любви

а я буква Живот.

Еже Живете

Я Живот любви Жизнь любви

Так сплетая в животворящую боль

лабиринты живых пещер

я вышел навстречу колокольному свету

жужжанье осы и железо

множество животворящих ос

Я червь чрева и речь червя

вползающего в заветное чрево

Вынь уста мои

они как устье Днепра

А по берегам Дона перламутровый путь ракушек

Я знаю тебя Марко Гробокопатель

твой заступ опередил могилу

и разрезая червя

рассек меня на два чрева

ты творишь рассеченное лоно

и соединяешь могилу с небом

Давно ли ты вырыл свою могилу

и лег в нее вместе с лопатой

давно ли ты погребая братию

равномерно выкапывал пути к солнцу

Давно ли ты рассекая червя

повторяя в земле лабиринты чрева

Ты учился у червя и учил червя

В лабиринтах твоих гробов

как коконы зреют мощи

в них таятся гусеницы тел и бабочки душ

Но ты не доверяя тайны даже святителю

лежишь даже не пытаясь вспорхнуть

дабы не вспугнуть смерть

Как затаенный натуралист

ты затаив дыхание

следишь за ходом экскурсий

бесконечным червем вползающим в твое чрево

И когда запыхавшийся экскурсовод

отсеченный порогом

отпадает от бесконечного тела

ты ведешь их незримо песчаными лабиринтами

от солнца к солнцу

Честная мироточивая глава истекает миром

и обволакивает череп

благоуханный наружный мозг

Он прозрачен как небо

в нем тонет череп

и преломляется черепной изнанкой

Так благоуханное миро мысли

обволакивает небо и землю

где усмехаются в глубине костенеющие мощи

и голова завещанная Лавре

нежится в трехлитровой банке

Я бродил с тобой по пещерам

хотя мой мозг извивался песчаным лабиринтом

и не будучи спрессован черепом

расправляя извилины растекался небом

Небо это банка,

наполненная мозговым миром

потому миро и мир однокоренные слова

Когда я увидел свой череп снаружи

он был горой омываемой Днепром

Здесь наверху изображен Марко Гробокопатель

опирающийся на заступ

это наш групповой портрет

1984

–Позади зодиака-

Тебя долбят изнутри

и вот ты – челн из зыби

в глазной изнанке нет горизонта

угольный зрачок стекает с резьбы винта

небо – гаечный ключ луны –

медленно поверни

из резьбы вывернется лицо

хлынет свет обратный

на путях луны в пурпурных провалах

друг в друге алея.

Марс – Марс

каменное болото

костяное сердце

отзовись на зов

Кто поймет эту клинопись

провалов носов и глаз

Черепа – черепки известковой книги

в мерцающей извести зияющие провалы

твоя звенящая бороздка

долгоиграющий диск черепной

повторяющий вибрацию звонких гор.

В том извиве прочтешь

ослепительный звук тошнотворный

и затухающий взвизг

при скольжении с горы вниз

в костенеющую черепную изнанку.

В том надтреснутом мах и пристанище

ночная грызня светил.

За этой свободой

ничем не очерченный

не ограненный

за этими пьянящими контурами

проявляющейся фотобумаги

не ищи заветных признаков

не обременяй громоздким

твое грядущее шествие в неограненность

и когда эти камни

эти щемящие камни

отпадая от тела

упадут в пустоту

ты пойдешь по полю

наполненному прохладой

отрывая от земли букет своих тел

1982

–Конь окон-

Распрями свой мозг в извилистом пространстве

распрямись на мозговом коне

Хрустнули суставы потекли

выкатилась громкосуставная песнь

заполняя вселенную звездными костями

пирамиды хрустального света

низвергая в низины

В расколотом солнце

голубой молот дробит хрусталь

Громыхнул сиянием

проскакал над полем

всадник серебряной колесницы

раздробился в костях

весь из летящего тела, наполненного теплом

На окне иконном

на коне оконном

закусив удила горизонта

скачи конь

золотых окон

Там тело твое стало звонким стеклом

сияющим телом

Чтобы тело твое добыть

надо окно разбить

но в окне все сияет

ты весь оконный

конь голубого света

ты окна разверз за карниз

ты звон вонзающий ввысь

оскал голубой

Твое тело

рама другого

небесного окна голубого

1982

–Квадрат Малевича-

Оброненная фольга

в мертвом воздухе звенит

свой затейливый повтор

продолжает сладкий звук

свет ночной намолочен

резко сдвинута ночь

как комод

и от пыльного лунного света

остался квадрат под квадратом

манит теплою лунною пылью квадрат

не смываемый никем и ничем

не вмещая обтекает себя квадрат

как рог изобилия сыплет квадрат вещами

в отсутствующей вещи

намного больше вещей

из него выпадает ночь

и прозрачная пыльная луна

извлечена

как корень