Текст книги "Пятое измерение (авторский сборник)"

Автор книги: Конрад Фиалковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Нет. Мы обязаны проверить, что с ними произошло. Правда, Серг? – обратился ко мне Дор.

– Район могла бы осмотреть спасательная экспедиция, но вдруг тогда будет уже поздно? Пожалуй, нам нужно туда полететь.

– Ну, что ж. Вы в большинстве. Но я остаюсь при своем мнении.

Я смотрел на черную тучу, висящую сейчас немного правее массива Тукопататана. Она казалась неподвижной, но когда я спустя некоторое время снова взглянул на нее, мне почудилось, что она немного увеличилась.

С минуту я внимательно наблюдал за ней. Да, я не ошибся.

– Возвращаемся, – сказал я как можно спокойнее.

Дор удивленно взглянул на меня.

– Туча, – объяснил я, – туча приближается.

Резкий поворот рулей – и центробежная сила отбросила меня к стене. Я потер ушибленный локоть и повернулся к заднему экрану, в центре которого после поворота машины высился Тукопататан. Рядом со мной, схватившись за мою руку, стояла Гай. Она тоже видела, как растет и увеличивается туча.

– Не успеем… – она сказала это совершенно спокойно. Потом резко повернулась к Дору: – Иди на посадку! – и взглянула на меня, словно ища поддержки. Но, увидев свои побелевшие от напряжения пальцы, Гай отпустила мою руку и повторила:

– Иди на посадку!

– Внизу скалы, разобьемся, – пытался возражать Дор.

– Быстрее, – торопила она. – У нас нет выхода. Надо рискнуть.

Ракета ринулась вниз. Лишь теперь, очутившись под тучей, мы могли как следует оценить ее скорость. Туча мчалась, вращаясь, словно огромный черный диск, запущенный в нашу сторону. Я оторвал от нее взгляд. В долине между скалами виднелась небольшая площадка, к которой падала ракета. Слишком мала. Ракета не уместится. Дор, видимо, подумал то же, потому что на мгновение выровнял рули.

– Чего ты ждешь, Дор? Садись немедленно! – Гай сказала это тоном, не допускающим возражения.

– Держитесь! – Дор решительно потянул ручку руля.

Двигатель зарычал, выбрасывая из дюз поток огня.

От первого же удара металлический поручень кресла выскользнул у меня из рук, я упал на пол и покатился к стене. Падая, я слышал треск ломавшихся дюз и амортизаторов. Однако все звуки перекрывал скрежет обшивки ракеты, сползавшей вниз по скале. Еще два слабых толчка, и ракета замерла. В ушах, привыкших к вою двигателя, зазвенело. Дор встал из-за рулей. У стены поднялась Вера. Один за другим гасли экраны и контрольные лампочки. Разбитые аккумуляторы не давали тока.

– И все-таки мы живы! – улыбнулся Дор. В слабом свете далекого солнца его лицо казалось маской. Вера громко рассмеялась, но тут же осеклась. Солнце, освещающее вершины скал, погасло. Над нами висела туча.

Теперь она двигалась медленно и неожиданно начала снижаться. Разбухая и наливаясь тьмой, она наконец затянула все небо, закрыв звезды и диск Юпитера. Мрак сгустился. Я едва различал контуры скал. Стоя у стены, я ждал… Значит, конец. Все-таки они нас заметили.

Никаких шансов на спасение. Умру, как Анодо, случайно и глупо. Я сказал:

– Он погиб у тороида, а мы – в туче. Разница небольшая, Гай…

– Пока ты еще жив, – ответила Гай.

Я не видел ее, только слышал, и пошел на голос.

Она сидела у экрана, подперев голову руками. Над ней слабо светилась шкала альтиметра, получающего сигнал – все время один и тот же, нулевой, без смысла.

Я обнял ее за плечи. Она опустила голову еще ниже.

Я почувствовал, что годы, проведенные нами на разных планетах, не в счет. Мне захотелось сказать ей это.

– Гай, – начал я и замолчал. На экране, рядом с ее головой, я увидел маленький, быстро увеличивающийся клочок звездного неба. Туча удалялась…

Я с трудом протиснулся наружу и помог Дору, который вышел последним, захлопнуть крышку люка. Корабль стоял, привалившись одним боком к скале. У самого люка лежала рулевая лопасть, вырванная из дюзы, дальше – погнутые амортизаторы. Рядом с ними стояли Гай и Вера, в своих серых скафандрах и круглых шлемах похожие на двух одинаковых кукол. Кругом вздымались бурые, беспорядочно разбросанные валуны, из-за них виднелась вершина далекого Тукопататана. Именно там должны были лежать остатки разбитых ракет Вардена и Болея.

Мы двинулись в том же направлении, куда летели раньше прямо к Тукопататану.

– Если бы я мог взять пробу из этой тучи, все было б гораздо проще. Мне кажется, что вся туча – это какое-то силовое поле, облако, управляемое на расстоянии оттуда, с Туконататана. – Дор на минуту замолчал, потом добавил уже другим тоном: – Туча безошибочно появляется там, где находимся мы… Может, они за нами следят…

Может, и теперь смотрят на нас…

– Ерунда. Как они могут за нами следить? При помощи чего? Ты, может быть, считаешь, что они всеведущи?.. – я совсем не был уверен в том, о чем говорил, но настроение у всех было и так отвратительное, а домыслы Дора отнюдь не улучшали его.

– Мы в любой момент, можем вернуться к ракете, и тогда спасательная группа отыщет нас без труда, – беззаботно добавила Вера.

– …без труда, – повторил за ней Дор, пожал плечами и первым ринулся в узкое ущелье между двумя каменными утесами.

Когда мы вышли на обширную равнину, террасами спускающуюся к массиву, камни, разбросанные в радиусе нескольких километров, почти совершенно исчезли. Видимость была хорошая, потому что Солнце и Юпитер светили одновременно, и я различал даже самые незначительные неровности рельефа на многие километры вокруг. И все же пейзаж казался нереальным. Нужно провести на спутниках Юпитера долгие годы, чтобы привыкнуть к этой планете. Во всяком случае, мне подобная картина напоминала декорации к мрачному кинофильму, в котором все герои гибнут, и глаз камеры скользит лишь по скалам и бесконечному звездному фону. Я немного отстал и теперь ускорил шаг, чтобы догнать остальных. Мы приближались к следующему уступу. Однако не успели мы с него спуститься, как я услышал крик, который почти тут же перешел в придушенный хрип. Подняв голову, я увидел, что Дор упал на колени и, упираясь руками о камень, на секунду застыл в такой позе, потом перевернулся на бок. Я бросился к нему. И на бегу столкнулся с Гай. Она схватила меня за руку.

– Куда? Это же тороид!

Я остановился. Выглянув из-за скалы, я различил сквозь прозрачный шлем Дора седые, коротко остриженные волосы. Гай прижалась к неровной коричневой поверхности валуна и осторожно высунула голову, так, чтобы видеть тороид. Потом сняла со спины дезинтегратор и приложила его к плечу. Два голубых разряда на мгновение ослепили меня. Полыхнуло жаром. Гай вышла из-за валуна и посмотрела на то, что осталось от тороида.

– А если б он тебя опередил? – показал я глазами на остатки тороида.

– Тогда я выглядела бы так, как сейчас он, а вернее, как Дор, – она пожала плечами.

Я взглянул на Дора. Около него на коленях стояла Вера. Потом она поднялась, мы вместе перенесли тело под валун и уложили в небольшом углублении.

– Возвращаемся? – Вера сказала это как-то невнятно, а может, ее передатчик плохо работал?

– Нет, пойдем дальше.

– Погибнем, как и он. Вот увидишь.

– Его смерть в конце концов случайность.

Она опустила голову и не ответила. Гай смотрела на нас, стоя в стороне.

– Пошли. Чего мы ждем? – сказала она.

Мы прошли всего с десяток шагов, когда вдруг потемнело. Туча падала на нас огромным черным листом, чересчур тяжелым, чтобы кружиться на ветру. Стало совершенно темно; Вера, по-видимому, потеряла нас из виду, потому что секунду стояла в нерешительности, а потом побежала.

– Серг… Серг… – раздался ее крик.

– Падай на камни. Сейчас же падай на камни! – я старался говорить спокойно, не кричать.

– Серг, где ты?

Я видел очертания ее скафандра; она споткнулась, с трудом удержала равновесие и продолжала бежать.

Тогда я увидел щупальца, огромные черные щупальца тучи, напоминающие трубы. Они медленно тянулись в сторону Веры.

– Беги! Беги! – крикнул я.

Но было уже поздно. Она мгновенно исчезла в черном столбе, который почти тут же поднялся вверх. Там, где еще секунду назад стояла Вера, не было никого. Туча улетела. Мрак отступал. Я увидел на камне Верин дезинтегратор. Она хотела защищаться, хотела стрелять во что-то…

– Пошли обратно, – сказал я.

– Нет, – ответила Гай.

– Почему?

– Она… она тоже хотела вернуться. Ты заставил ее идти дальше. И вообще мы не на пикнике, чтобы возвращаться, как только надоест. Из такого похода приходят с чем-то конкретным… С чем-то большим, чем краткое сообщение о смерти друзей.

– Да, но теперь мы знаем, что их смерть – не случайность. Туча… туча прилетает тогда, когда мы встречаем тороид…

– Ты хотел проверить и проверил… Но я еще не уверена в этом. Пошли дальше, тогда… убедимся, – в ее голосе звучала явная насмешка.

– Мы погибнем, – я сказал это спокойно, совершенно спокойно.

– …но, вероятнее всего, поодиночке. Если погибну я… ты вернешься. Если ты… то, может быть, это убедит меня…

– Гай, – я осекся. А что, если она не хочет возвращаться на базу, не хочет никуда возвращаться? Чушь.

Она всегда была совершенно нормальной девушкой. Любила танцевать, кататься на лодке по озеру, целоваться… Но так было раньше. Потом годы на Ганимеде с Анодо, который всегда относился к смеху подозрительно.

Разве после всего этого еще можно плавать наперегонки к бую и смеяться так громко, что зеленые берега отвечают эхом? Не знаю…

– Не знаю, – сказал я громко.

Она вопросительно взглянула на меня, но промолчала, и мы пошли вниз к массиву Тукопататана. Переход на нижние уступы был не очень трудным. Там лежало много валунов. Гай опередила меня и шла первой. Я догадался почему. Она ждала тороидов. Но их не было.

Нижний уступ переходил в однообразную равнину, тянувшуюся до самого горизонта. Это было унылое зрелище: ни единой точки, на которой можно было бы остановить взгляд. Мы шли долго. Юпитер медленно перемещался в сторону Солнца. Наконец я почувствовал усталость. Гай шла со мной в ногу, как когда-то в Андах, во время самых тяжелых восхождений. Вблизи массив Тукопататана казался еще выше, словно он касался диска Юпитера. Я как раз смотрел в ту сторону, когда у подножия горы три раза подряд что-то сверкнуло. Это были голубые вспышки, они исходили откуда-то снизу, с края уступа…

До края уступа мы дошли примерно через час. Там громоздились камни, много камней. Неожиданно камни кончились. Гай схватила меня за руку. Мы прижались к скалам. Перед нами лежала обычная котловина диаметром в несколько километров. В центре ее стоял конус.

Высокий, идеально отполированный конус. В нем отражались звезды, Юпитер и стены скал. Это был их корабль, их база, плацдарм вторжения… В котловине царило оживление. Со всех сторон к конусу двигались какие-то машины и исчезали в белом тумане у его основания.

Большинство машин напоминало воронки, которые заканчивались шаровидными резервуарами. Они висели над самой поверхностью, перелетая с валуна на валун, словно бабочки среди цветов на поляне. Две машины разбивали ослепительным голубым пламенем огромный валун.

Вспышки их огнеметов мы и видели, подходя к котловине.

– Что они делают? – спросила Гай.

– Они? Это автоматы. Собирают камни. Смотри, как близко подлетел вон тот…

Действительно, не больше чем в двухстах метрах от нас проплыл один из автоматов. Очевидно, из воронки широким снопом струилось какое-то силовое поле. Камни, попадающие в этот сноп, срывались с места и исчезали в воронке. Неожиданно машина изменила направление и начала подниматься к нам, без труда преодолевая крутой склон. Я вскочил.

– Стой! Не успеешь… – Гай скинула с плеча дезинтегратор, старательно прицелилась, слегка наклонив голову.

– В основание. Там должны быть двигатели. – Она говорила это с такой уверенностью, словно сама была конструктором странной машины. Я тоже скинул дезинтегратор, но не успел даже снять предохранитель, как машина неожиданно взвилась на несколько метров над скалой и направила свою диковинную воронку прямо на меня. Гай что-то крикнула и подняла дезинтегратор.

Вдруг все стало красным, словно я надел красные очки.

– Беги, Гай, беги! – кричал я, но услышал в наушниках только прерывистый треск, хотя Гай стояла в двух шагах от меня. Разумеется, все это продолжалось лишь несколько секунд. Я хотел подбежать к Гай и оттащить ее, но вдруг увидел, как сначала дезинтегратор, а за ним Гай поднимаются вверх и летят в раструб воронки. Не успел я удивиться, как сам почувствовал смену ускорения, – как в лифте, когда он трогается вниз, – и тоже полетел в воронку. «Направленное гравитационное поле», – только и успел я подумать. Темный раструб поглотил меня. Воронка оканчивалась огромным резервуаром, и я почувствовал, что проваливаюсь куда-то в глубину. Там было совершенно темно. Инстинктивно, не задумываясь над тем, что делаю, я зажег лампу на шлеме. В нескольких метрах от меня лежала Гай… Тут же я увидел камни, уложенные ровно, с таким расчетом, чтобы они занимали как можно меньше места. Нас бросили на них. Я тотчас вскочил, боясь, что в нас вот-вот полетят камни, которые всасывала в себя воронка. Однако камней больше не было.

– Он прекратил работу… – Гай прислушалась. Было совсем тихо.

Я кивнул.

– Самое скверное то, что это из-за нас, – сказал я.

– Ты думаешь? Если так, то, вероятно, сейчас он докладывает хозяевам о том, что произошло.

– Так сделал бы земной автомат. У них может быть совершенно иначе.

– Как иначе?

– Ну, какие-нибудь саморешающие автоматы.

– Не думаю.

– А поле?

– Поле – другое дело. Автомат, может, так работает. Но никто не станет снабжать автоматы, собирающие камни, саморешающими системами…

– Ты говоришь по меньшей мере так, словно сама конструировала этот автомат…

В этот момент мы почувствовали толчок, едва ощутимый легкий толчок.

– Сели, – сказала Гай.

– Пожалуй, да, – кивнул я.

– Сейчас за нас возьмутся…

– У нас есть дезинтеграторы.

– Вряд ли это поможет, – пробормотала Гай, обращаясь скорее к себе самой, чем ко мне.

– Попытаемся выбраться отсюда? – спросил я.

– Попытаться можно… но все равно ничего не выйдет.

– С каких это пор ты стала пессимисткой? – Я попытался как-то стряхнуть с себя уныние, которое вызывал этот «подвал с камнями», как я мысленно назвал автомат. – Помнится, раньше… ты все видела в розовом свете.

– Раньше я была моложе… и дело происходило на Земле. Пошли, – схватила она меня за руку, – осмотрим эти катакомбы.

Но камни были всюду; они выступали из темноты, куда бы я ни направлял луч фонаря.

– Совсем, как тогда на осыпи в Андах. Тоже везде были камни, – сказал я.

– Но вверху было небо. Давай быстрей. Нам надо обойти «брюхо» автомата.

Дальше мы шли молча, описывая круг, но я не очень соображал, какую часть окружности мы уже прошли.

Вдруг стало совершенно светло. Мы оказались в огромном зале. Стены автомата куда-то исчезли. «Видимо, резервуар автомата раскладной», – подумал я и взглянул наверх. То, что было вверху, напоминало туман, розовый туман.

– Мы… мы внутри конуса, – сказала Гай.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное.

Камни, все до единого, взлетели вверх, к туманному потолку, и исчезли. Но самым удивительным было то, что мы остались. Мы стояли, погруженные по пояс в розовый, мерцающий туман. И не видели собственных ног.

– Они нас заметили.

– Может быть, автомат-сортировщик отличил нас от камней…

– Ерунда. Это они… Серг, бежим.

Куда девалось ее спокойствие!

– …бежим… бежим отсюда, – повторяла она беспрерывно.

– Куда?

– Все равно куда, – она повернулась и пошла.

– Стой! – крикнул я.

Она не остановилась. Теперь она почти бежала. Неожиданно туман заколебался, словно внизу подул ветер…

– Гай… Гай… – кричал я.

Туман стал подниматься, и его клубы окутали мою грудь. Спустя секунду я уже видел только шлем Гай. Возможно, она даже говорила что-нибудь, но радиоволны ее передатчика не доходили до меня. Внезапно туман поднялся и окутал меня бесформенной розовой массой.

Я почувствовал, что под ногами у меня пустота. Я висел в безгравитационном пространстве, в котором понятия верха и низа вообще не имеют физического смысла.

Не знаю, как долго это длилось. Я потерял счет времени. Подсознательно я проделывал ногами и руками небольшие движения, стараясь отыскать хоть какую-нибудь точку опоры. Мне казалось, что сквозь изоляцию шлема, сквозь материал скафандра проникает высокий, стонущий звук. Потом звук понизился, перешел в гул.

Наконец гул прекратился и одновременно я почувствовал под ногами опору. Туман начал медленно оседать… Из него вынырнули какие-то громадные шары диаметром в несколько метров и параболоиды вращения, напоминающие огромные фужеры. Они казались прозрачными, но стоило взглянуть на любой из них в упор, как он становился матовым. Казалось они движутся, колеблются, и только спустя некоторое время я сообразил, что это прозрачное газообразное вещество, оставшееся после того, как опал туман, преломляет свет так же, как преломляет его летом горячий воздух. То, на чем я стоял, было эластичным, но, взглянув вниз, я не увидел собственных ног. Мои ноги «размывались» по щиколотку в том, на чем я стоял.

«Пожалуй, опять силовое поле», – подумал я. Однако ходить по этому «полю» было вполне удобно. Я сделал несколько шагов, потом хотел подойти к одному из шаров… и не смог. За полметра от шара начиналось какое-то силовое поле, которое меня отталкивало.

Я уже хотел обойти шар кругом, когда вдруг заметил, что в нескольких метрах от меня кто-то стоит.

– Гай?

Я побежал к ней, но она, не шевелясь, начала отплывать, так что расстояние между нами все время оставалось неизменным. Неожиданно я остановился. Ну, конечно, это была не Гай… это была Вера. Она тоже остановилась…

Тогда я заметил, что она прозрачна и сквозь нее видны контуры находящихся в глубине шаров и параболоидов.

Так я стоял, вероятно, около минуты. Она тоже не двигалась, словно ожидая меня. Так, значит, они хотят заманить меня куда-то… А может, это ловушка? Нет, если бы они действительно хотели, они могли бы без труда перенести меня в любое место при помощи какого-нибудь силового поля… Я решился. Пошел за Верой. Ее изображение все время убегало от меня. Неожиданно между двумя шарами я увидел небольшую ракету, настоящую маленькую земную ракету с открытым люком, в котором исчезла Вера. Я пошел за ней… и увидел Гай.

– Серг, это ты? Как ты сюда попал? – спросила она.

Потом я увидел в ее глазах страх; она отодвинулась от меня к стенке.

– Да. Это я, Серг. Как вошел? Очень просто – через люк… – я повернулся, чтобы показать ей вход, но за мной была сплошная стена.

– А может, ты тоже умер, как Вера, и это просто образ Серга.

– Да нет же, Гай, я живой. Я действительно живой… – и я схватил ее за руку.

– Живой… А Веру ты видел? – вдруг спросила она.

– Видел. Да, это был ее образ.

– И она провела тебя между шарами…

– Провела.

– А зачем, Серг? Зачем?

– Не понимаю…

– Зачем они заперли нас здесь?.. – Она забилась в угол кабины и закрыла глаза.

Я не знал, что ей ответить. Осмотревшись, я увидел… экран. Он не походил на земной экран, но все же это был экран – в нем светились звезды.

– Гай! Гай! – Я дернул ее за рукав скафандра и сквозь стекло шлема увидел, как она медленно открыла глаза.

– Что случилось? – спросила она.

– Не знаю. Какие-то звезды…

– Звезды?

– Да, на экране, посмотри сама, это же звезды.

Некоторое время мы смотрели на экран. Вдруг Гай вскочила, и я увидел, как ее зрачки расширились от ужаса.

– Серг, а если они нас выбросили с Ганимеда…

– Не понимаю.

– Ну, отправили нас в космос.

– Зачем? Зачем им это, объясни мне, – я старался говорить спокойно, но уже и сам чувствовал страх.

– Откуда мне знать… А камни… Зачем они собирали камни и переносили их в розовый туман?

– Но нас-то они не тронули…

– Может, именно для того, чтобы запустить в безвоздушное пространство. А вдруг они всех людей или убивают, или выбрасывают в космос…

Я помолчал.

– Они выбросили нас с Ганимеда на снаряде и не дали нам возможности управлять этим снарядом.

– Ты думаешь, они на нас экспериментируют?

– Нет. Наверно, так они убивают своих соплеменников. Может, их нельзя убить иначе.

Я не ответил. Если Гай права… то нас действительно ждет смерть… Ни одна обсерватория нас не обнаружит… самое большее, случайно отыщет радар какой-нибудь пролетающей ракеты, но мы не передаем сигналов, поэтому они примут нас за метеорит, разрядят свой аннигилятор, и мы испаримся.

– Мы испаримся, если…

– Нет, – прервала меня Гай, – мы умрем здесь. Здесь, в этой кабине, слышишь.

– Успокойся, Гай, успокойся…

– Смотри, – Гай показала на экран. – Они специально установили его, чтобы заставить нас думать об этом.

– О чем?

– О том, что мы умрем.

– Гай!

Она только рассмеялась.

– Будем умирать и смотреть на звезды…

Тогда я взглянул на экран. Звезд не было, они исчезли, их вытеснила с экрана все увеличивающаяся знакомая глыба Ганимеда. Наш снаряд шел на посадку.

Я следил глазами за солнечным зайчиком, медленно ползущим по паркету. За открытым окном был слышен шум автомата, подстригающего газон в саду. По голубому прямоугольнику неба плыли облака. У окна стояла Гай…

Гай без скафандра… Это была Земля, настоящая Земля!

Мы кончили рассказ, и Торен задумчиво потирал рукой свой высокий, с большими залысинами лоб.

– Так, говорите, там был туман, розовый туман… а потом шары? – повторил он.

Наконец я решился спросить:

– А что – вторжение… отражено?

– Вторжение? – рассеянно взглянул он на меня. – Вторжения вообще не было.

– Не было?

– Конечно, это просто наш домысел, результат мегаломании нашего рода, рода Homo Sapiens. – Торен смотрел на Гай. Кажется, он заметил, что она ничего не понимает. – Видите ли, это похоже на то, как если бы кто-нибудь хотел защитить свой сад от непрошеных гостей. Можно просто возвести забор. Но если ты располагаешь соответствующей техникой и не хочешь убивать, то просто устраиваешь… сигнальную сеть из тороидов, вызывающую управляемое облако. Облако выносит все движущееся за пределы «забора», за пределы охраняемой зоны. Правда, тороид убивал… Видимо, им было и невдомек, что именно такой импульс для нас смертелен. Им это, наверно, даже в голову не пришло.

– Значит, Варден, Волей, Вера… все они живы?

– Конечно. Облако выбросило их на скалы, за пределы кольца тороидов.

– А мы? Что они сделали с нами?..

– Об этом мы можем только догадываться. Их корабль улетел. Улетел, вероятно, сразу же после вашего появления там…

– Но мы ничего не чувствовали. Ни перегрузок, ни толчков.

Торен улыбнулся.

– Они используют для перемещения гравитационное поле. Создают его перед кораблем. Вы вместе со своим космолетом падали в этом поле… А тот, кто падает, ничего не весит. Проблема человека в падающей кабине лифта, – улыбнулся он опять. – Так что не было и речи о перегрузках. Самое большее, что ты мог чувствовать…

– Действительно, я ощущал невесомость.

– Видишь, мы правы, – обрадовался Торен. – Вы попали внутрь автоматического устройства, накапливающего горючее для их корабля. Вам повезло. Может, они в какой-то степени похожи на нас, а может, заметили вас, во всяком случае, вы не разделили судьбу камней, превращаемых в двигателях в энергию. Они отсортировали вас от камней… но потом у них были затруднения с возвращением вас на спутник, потому что они уже улетели. Тогда они построили специальный снаряд. Построили, я думаю, в течение неполного часа, приспособили его к вашим нуждам, заманили вас внутрь, использовав образ Веры, и запустили в сторону Ганимеда… Да, они не желали вас уничтожить. Они отослали вас, хотя сами за это время пролетели уже миллионы километров.

– А сейчас… где они сейчас?

– Где-то в межзвездном пространстве… Исчезли с экранов даже самых чувствительных радаров.

– И ничего вам не оставили, ничего не передали?

– Только вас. Больше ничего. Вас они не хотели забирать. Вы попали в их корабль случайно… и они сначала не заметили… А потом отослали вас на Ганимед.

– Странно… А тот туман… Полет камней… Образ Веры…

– Это действовали их автоматы. Их техника опережает нашу на сотни, может быть, на тысячи лет… Они и не собирались вступать с нами в контакт… Понимаете, что это значит?

– Нам казалось, что они ничем иным, кроме нас, не интересуются…

– Не только вам… – Торен говорил тихо, словно про себя, – мы все так думали. Мы даже придумали гипотезу о вторжении. Нам и в голову не пришло, что они прилетели к нам только для того, чтобы пополнить запасы горючего, а мы… мы для них – просто воробьи…

– Не понимаю. Почему воробьи?

– Ты когда-нибудь задерживался, чтобы посмотреть на воробьев? Наверно, нет. Они слишком распространены, чтобы обращать на них внимание… и, как знать, может, мы и есть такие воробьи в нашей Галактике…