Текст книги "Пятое измерение (авторский сборник)"

Автор книги: Конрад Фиалковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

СТОЯЩИЙ НА ГРАНИ ДВУХ ВРЕМЕН

Уже сотни лет экзамены сдают в мае. Правда, придумано не ахти как удачно, зато освящено традицией. Разумеется, на Марсе это не имеет значения, но на северном полушарии Земли, пожалуй, следовало бы внести кое-какие изменения.

Академия космонавтики, в стенах которой, по выражению Цифирки, «люди превращаются в космонавтов», расположена в центре Европы, и поэтому зубрить мне приходится как раз тогда, когда цветут каштаны, когда первые порывы теплого, уже летнего воздуха пригибают к воде камыш на берегу озера, а климатологи организуют теплые лунные ночи.

Я живу в высотном здании неподалеку от старой академии и часто смотрю на ее тяжелые серые стены, придавленные тяготением, которого не могли победить древние строители. Сейчас там музей роботов: под низкими сводами залов выстроились ряды автоматов, которые когда-то для чего-то были нужны. Я люблю эту тишину, полумрак застекленных прямоугольников, именуемых окнами, и едва ощутимый запах материалов, из которых некогда делали автоматы, – аромат прошлого.

Я был там недавно, несколько дней назад, с Таффом, Лили и Бортом. Мы встретились у входа в экзаменационный зал. Я искал Ворта и пришел как раз в тот момент, когда автомат вконец охрипшим голосом вызывал Таффа. На минуту шум утих, и я услышал голос Ворта:

– Сат! Куда ты летишь, протонище?! Мы здесь…

Они с Лили стояли у колонны информатора.

– Подойди-ка на минутку, Сат. Расскажи, как ты сдал… Лили крепко схватила меня за рукав.

Тогда я вспомнил, что вчера сдавал экзамен, а они еще ничего не знают.

– Провалился, – сказал я.

– Как так?

– Очень просто. Спросили о древней гипотезе, касающейся Красного Пятна Юпитера. Гипотеза какого-то Вильдта или как там… Никогда не мог запомнить замысловатых научных предположений, с которыми выступали наши уважаемые прадеды…

– Ну и что? – Лили все еще держалась за мой рукав.

– Известно что. «Подучите, дорогой коллега», – просипел Цифирка, как обычно говорят разлаженные автоматы, и открыл выходное поле.

– У Цифирки вечно такие штучки, – авторитетно заметил Ворт. – «Прошу вас, коллега», «благодарю вас, коллега», а пила – каких мало. Не расстраивайся, Сат…

– Неловко все-таки…

– А что ему расстраиваться, – пожала плечами Лили. – Может еще раз пойти сдать тому же Цифирке. А у меня вот осталась только полуавтоматная…

– Не горюй. Тафф говорит, что нет ничего лучше автоматов… – попытался я успокоить ее.

– Так то Тафф. У него есть подход к автоматам. Он, кажется, когда-то изучал психологию гомоидальных автоматов.

– Брехня, – заметил Ворт. – Его выгнали с того факультета, и он попал к нам…

– Но он на этом собаку съел. А в Музее древней роботики почти все автоматы – его старые знакомые.

– С некоторыми я даже на ты, – сказал Тафф, подойдя ко мне и хлопнув меня по плечу.

– Ну, как, Тафф, сдал?

– Мгм… Цифирка расспрашивал о бдящих и крякающих роботах. Я лично знаком с несколькими, так что в общем сами понимаете…

– Так ты вместо системы Юпитера сдавал роботику? – недоверчиво взглянула на него Лили.

– Ничего подобного. Цифирка спросил меня, кто спас поселок Саган, когда битоптеры открыли люк входного шлюза. Помнишь случай на спутнике Юпитера, Европе, семьдесят или восемьдесят лет назад?

– Ты даже не знаешь точной даты и все-таки сдал?

– Мы как-то не говорили о датах. Я рассказал Цифирке, как бдящий робот учуял битоптеров и героически, рискуя раствориться, дал импульс крякающим роботам. Те начали с акустических частот, но потом перешли к ультразвукам, и когда прибежали космонавты, от битоптеров осталось одно воспоминание.

– Воспоминание? – деловито спросил Ворт.

– Я не знаю точно, но Цифирка тоже не знал, поэтому он лишь кивнул, и я сдал…

– Везет же человеку!

– Это не везение, а всестороннее знание предмета и… знакомства среди роботов из Музея древностей…

– При чем здесь знакомства? – спросил я, потому что не мог уловить связи между музеем и экзаменом.

– Что за вопрос! Там есть один старый автомат-сказочник. Когда-то, он рассказывал мне подобную историю, происшедшую в земном городе Риме, о крякающих автоматах с каким-то странным названием.

Ворт немного подумал, потом сказал:

– Я думал, ты говоришь серьезно. Поселок Саган был спасен бдящим автоматом. Крякающих там вообще не было…

– Но ведь могли быть… – не растерялся Тафф. – Впрочем, стоит ли спорить о мелочах?

– Знаешь, Тафф, я бы не прочь сходить в твой музей, – неожиданно предложила Лили.

– Зачем? Ты же современный нейроник, значит, не любишь возиться со старыми автоматами…

– Еще бы! От этих автоматов вечно пахнет горелой изоляцией. Но вдруг он мне поможет…

Я немного удивленно посмотрел на Лили, так как никогда не подозревал, что она способна додуматься до этого.

– То есть как? – Тафф тоже был удивлен.

– Я завтра сдаю полуавтоматный. Если провалюсь – в академии мне делать нечего.

Тафф на минуту задумался.

– М-да. Дело дрянь. Только не знаю, захотят ли эти роботы с тобой разговаривать.

– Почему?

– Они что-то не любят девчат…

– Это почему же?

– А просто так. Наверно, не привыкли. Раньше почти всегда мужчины создавали и воспитывали роботов.

– А женщины?

– У женщин было столько других занятий… Во всяком случае, роботами они не очень интересовались.

– Болтовня, – перебил его Ворт. – У нас есть исторические примеры…

– Да, есть, – согласился Тафф. – Но роботы с ними не знакомы.

– Ну, значит, не пойду в музей, – пожала плечами Лили. Да и чем эти старые сундуки могут мне помочь?

– Ты права. Нам, нормальным людям, нечего делать около этих транзисторных трупов. Другое дело такой тип, как Тафф… – сказал Ворт и взглянул на Таффа.

– Впрочем, неважно. Я сдаю завтра в полдень. Все равно ничего не успею выучить. Если не сдам… Эх, да что там говорить…

– Больше оптимизма, Лили. – Ворту было жаль ее.

– Почти наверняка не сдам. Вы знаете об этом не хуже меня. Нечего утешать. Выгонят – и все. Не волнуйтесь, я не расплачусь перед этими автоматами и вашим Цифиркой!

– Не падай духом, а то провалишься, – сказал я как можно убедительнее.

– Слушай, есть идея, – неожиданно вставил Тафф.

– Внимание, защитник транзисторных гробов что-то придумал! Это не часто случается… – сказал Ворт, который не был поклонником таффовских идей.

– Перестань ерундить, я говорю серьезно.

– Что за идея? – спросил я.

– Но, чур, все замечания – только после того, как я кончу. Договорились?

– Но мы же серьезны, почти как автоматы, – не выдержал Ворт.

– Ладно! – сказал я.

– Так договорились?

– Договорились. Выкладывай свою идею.

– Так вот, триста лет назад, – начал Тафф, – в городе Ата на Марсе жил старый кибернетик… и случилось так, что этого кибернетика исключили из Всесолнечного кибернетического общества и, хотя он был известным в свое время ученым, издали приказ стереть его имя из памяти всех автоматов, мнемотронов и прочих аккумуляторов информации…

– А ты-то откуда об этом знаешь? – спросил я.

– Подожди. Я скажу.

– Не перебивайте его, – остановила Лили Ворта, который тоже собирался ввернуть словечко.

– Он понес наказание за то, что не уважал Общество, оскорбил его членов и использовал свои знания для создания вздорной и лживой машины, недостойной называться автоматом. Сей старец имел наглость показать машину Обществу и добился того, что сам председатель доверчиво задавал вопросы этому лжецу.

– Ты скажешь, наконец, что это за автомат? – не выдержал я.

– Затем старик, всю свою жизнь отдавший этим машинам, покинул город Ату и поселился на XII базе у Залива Улыбок. Несколько лет он прожил в небольшой кабине на окраине базы, там, где выбрасывали на свалку пришедшие в негодность узлы автоматов. Потом умер. О нем говорили, что он мастерил из кибернетического лома преудивительные автоматы, вел с ними бесконечные споры, но после его смерти ничего не нашли.

– Наверно, он разговаривал сам с собой, – заметил Ворт.

– Возможно. Известно только, что через неделю после его смерти в Центр дезинформированных автоматов обратился странный робот. Его появление не связали со смертью старика. Разве мало роботов, не нашедших себе места в жизни, обращалось в Центр?! Однако у этого робота была стерта память, и он не мог сказать, для чего создан. Главный кибернетик Центра лично произвел технический осмотр, но тоже ничего не выяснил.

– Неужели кибернетик не мог понять, для чего создан робот? – Ворт был настроен скептически.

– Понять нетрудно, если робот служил для выпечки булочек или исполнения песенок, но тот робот был совершенно другим. Его хотели даже сдать на слом, но, учитывая необычную конструкцию, передали в музей.

– И он стал твоим знакомым, – не сдавался Ворт.

– Ты попал в точку. Как вы уже догадались, это был автомат старика. Почти два столетия он молчал, но несколько десятков лет назад впервые сказал правду…

– Ну и что? – заинтересовалась Лили.

– А ничего. Болтовней старых роботов никто не интересуется.

– Но для чего он служит?

– Я скажу, но вы не смейтесь. Он служит… для предсказания будущего.

– Вот остроумно! – воскликнул Ворт и начал смеяться так громко, что студенты, стоявшие рядом, замолчали.

– Ерунда. И ты в это веришь? – сказал я, пытаясь сохранить серьезный вид.

– Не такая уж это ерунда, как вам кажется, – обиделся Тафф. – Кое-что он предсказал точно…

– Например? – спросила Лили.

– Ну, хотя бы то, что сегодня я сдам экзамен. Я ведь совсем не готовился.

– Это может быть случайностью, – заметил я.

– Он предсказал, что я заблужусь в космосе…

– В самом деле? Я слышал о твоем приключении…

– Во всяком случае, я ему верю.

– А другим он тоже что-нибудь предсказывал? – Ворт перестал смеяться.

– Конечно. Он предсказал Кобару, что его законы сверхконцентрации управляющих систем окажутся неверными.

– Кобару? Кибернетику, жившему триста лет назад?

– Да, ему. Кобар тогда был председателем Всесолнечного кибернетического общества. Свое предсказание автомат сделал публично. Теперь вы понимаете, почему старик и его автомат были преданы анафеме. В то время законы Кобара еще были теоретической основой для кибернетиков-конструкторов и ничто не предвещало их падения.

– И автомат не сообщил, как звали старика? – я хотел наконец услышать что-нибудь конкретное.

– Нет. Старик, повинуясь решению Верховного собрания кибернетиков, стер свое имя из памяти автомата.

– Значит, оно никому не известно? – удивилась Лили.

– Никому.

– Невероятно. Ведь твой безымянный старик – один из величайших кибернетиков всех времен.

– Если только эта история правдива, – Ворт не был убежден.

– Мы можем проверить, – сказал я и выжидающе посмотрел на Таффа.

– Сможете, если только автомат захочет с вами разговаривать. Он, знаете ли, со странностями. Прежде чем я добился от него ответа, мне пришлось три дня кряду поливать его десятипроцентным раствором поваренной соли. Его сосед по музею, надстратосферный охотник, сказал мне, что он это очень любит…

– А как зовут твой удивительный автомат? – пыталась узнать Лили.

– В том-то и дело, что никак, во всяком случае в нашем понимании.

– Но ты же к нему как-то обращаешься? – не унималась Лили.

– Да. К нему надо обращаться так: «О стоящий на грани двух времен».

– Немного длинновато.

– Что делать, иначе он вообще не реагирует. Я считаю это безвредным чудачеством.

– Почему на грани двух времен? – заинтересовался я странным названием.

– На грани прошлого и будущего, – объяснил Тафф. – Он это объясняет гораздо сложнее, но смысл примерно такой.

– Что же общего у этого названия с предсказанием будущего?

– Очень много. Я не упомянул о главном: как он это делает.

– Не гадает же он по руке? А, Тафф?

– Конечно, – Тафф даже не взглянул на Ворта. – Он вообще не гадает, а предсказывает. Это разные вещи.

– Ну, так как же он это делает?

– Переносится в будущее, понимаете? В его предсказаниях нет ничего мистического. Наоборот, они опираются на науку. Автомат переносится в будущее, узнает что к чему, потом опять возвращается в наше время и предсказывает. Если он согласится сделать предсказание относительно твоего экзамена, то перенесется в завтрашний день, проверит, сдала ли ты, и сообщит нам.

– Значит, он никогда не ошибается? – задумалась Лили.

– Никогда! Только не всегда хочет предсказывать.

– А как ты думаешь, мне он станет предсказывать…

– Не знаю. Я сделаю все, что смогу. Давайте встретимся в четыре у музея.

– А раньше нельзя?

– Нет. Мне надо пообедать. Разговор с ним требует космического терпения.

Лили хотела еще о чем-то спросить, но Таффа уже не было. Он бросил: «Привет!» и стал проталкиваться к выходу.

– И что вы об этом думаете? – спросила Лили.

– Посмотрим, – сказал я.

– Ерунда, – авторитетно заявил Ворт.

– Так ты не придешь после обеда?

– Приду… Чего не сделаешь ради друзей.

Мы ждали Таффа у главного входа на древних каменных ступенях. Погода была солнечная, и от серых камней балюстрады веяло жаром.

– Не придет… Наплел, а теперь не придет, – сказал Ворт, когда часы пробили четыре.

Но в то же мгновение я услышал посвистывание Таффа. Он медленно брел по аллее, усаженной старыми деревьями. Подошел к лестнице и, перескакивая сразу через две ступеньки, поднялся к нам.

– Пошли, – бросил он и, отворив старые деревянные двери, нырнул в дом. Мы прошествовали по длинному коридору, усеянному солнечными пятнами.

– Здесь, – Тафф наконец остановился перед одним из залов. Внутри было темно, но я разглядел контуры автоматов, стоящих вдоль стен.

– В этом зале? – шепотом спросила Лили.

– Да, только не толкайтесь, – вполголоса ответил Тафф.

– Ну и рухлядь! Подумать только, что человечество изготовляло подобные гробы! – Ворт внимательно рассматривал автоматы.

– Тише. У них отличный слух.

Вдруг что-то щелкнуло, и мы услышали странный звук: пум-пум-пум…

– Что это? – остановилась Лили.

– Надстратосферный охотник. Ему скучно, вот он и имитирует охоту на метеориты, – объяснил Тафф.

– Он всегда так? – спросил я.

– Нет, только иногда. Диапазон акустических частот у него довольно широк, и он может издавать разнообразные звуки. Охотнее всего он подражает коровам.

– Коровам?

– Ну да. Были в древности такие животные. Обязательно сходи как-нибудь в зоопарк, посмотри.

– Но при чем тут коровы? – поинтересовалась Лили.

– Автоматы неравнодушны ко всем белковым существам.

– И к людям тоже?

– Прежде всего. Но признаваться в этом они не любят. Считают дурным тоном.

– Так и к нам твой предсказатель неравнодушен? Прекрасно! – обрадовался Ворт.

– Тише! Вон он стоит.

– Что? Тот ржавый ящик? – Ворт с неодобрением посмотрел на автомат.

– Это печать времени, выгодно отличающая благородные автоматы минувших эпох от современных, одетых в дешевую оболочку, – громко, очень громко произнес Тафф.

– Зато современная оболочка прочна… а эти рассыплются через сто лет… – дополнил Ворт.

– Еще что-нибудь в таком духе, и мы можем спокойно уйти, – твердо сказал Тафф. – Автоматы очень чувствительны к такого рода замечаниям.

Неожиданно завыл надстратосферный охотник.

– Тафф, прикажи ему успокоиться или выключиться, – попросил Ворт.

– Сразу видно, что ты воспитывался в наш век. Тебя совершенно, не интересует психология робота…

– Лекцию о психологии этих милых систем ты прочтешь нам в следующий раз. Мы не за этим пришли.

– Поговорим, наконец, со стоящим на грани… – предложила Лили и шагнула к автомату.

– Не подходи слишком близко, – предостерег ее Тафф. – С ним надо разговаривать, держась на расстоянии не меньше пяти метров.

– Почему?

– Не знаю. Иначе он не отвечает.

– Ну, мы стоим точно так, как желает уважаемый робот, заметил я. – Давайте начинать.

– Ну, Тафф, начинай, – поддержала меня Лили.

Тафф набрал в легкие воздуха и напыщенно сказал:

– О стоящий на грани двух времен, мы пришли к тебе…

Робот не отвечал. Некоторое время мы стояли молча.

– Ну и что? – спросила наконец Лили.

– Повтори еще раз, – посоветовал я.

– О стоящий на грани двух времен, ответь нам! – воскликнул Тафф.

– Ответь же, наконец! – произнес Ворт совершенно нормальным тоном, и, быть может, именно это подействовало. В автомате что-то щелкнуло, и мы услышали низкий металлический голос.

– Что вы хотите узнать? Когда космические корабли достигнут системы Сириуса? Наступит ли ледниковый период после превращения Солнца в сверхновую? А может, вы хотите узнать о величайшем дне вашей жизни, дне победы или поражения? Дне, который будет иметь решающее значение в вашей жизни, от которого зависят все остальные дни…

– Нет… я… только хотела бы знать, сдам ли завтра экзамен, – робко ответила Лили.

– Жизненный экзамен? Выдержишь ли ты его так, как должен выдержать человек… – автомат замолк.

– Нет… экзамен по системе Юпитера… Мне сдавать перед полуавтоматной…

Ответа не было. Тафф встревоженно шевельнулся. Затем сказал:

– Прости, что мы беспокоим тебя, о стоящий на грани двух времен, по столь незначительному поводу. В действительности он очень важен. Но ты, о стоящий на грани двух времен, никогда не был студентом и не знаешь этого…

Автомат молчал.

– Прости, я неправильно выразился. Не то, чтобы ты не знал, просто тебе, о стоящий на грани двух времен, трудно взглянуть на это с точки зрения студента… Потому что, видишь ли… – начал заикаться Тафф.

И вдруг автомат заговорил:

– Не понимаю. Не понимаю, что значит полуавтоматная?..

– Экзаменационная комиссия, в состав которой входят и люди, и автоматы, – тут же ответила Лили.

– Не понимаю, что там делают люди, раз есть автоматы, но это, наверное, еще одна странность вашей эпохи… В мое время такое было бы немыслимо.

– Итак, о стоящий на грани двух времен, можешь ли ты ответить на наш вопрос? – Тафф сделал шаг вперед, но тут же отступил.

– Я исполню ваше желание, – сказал автомат громче прежнего, а может, нам только показалось. Потом он зашумел и… исчез.

– Где он? – первым воскликнул Ворт.

– Исчез! Что с ним? – Лили сделала шаг вперед, но Тафф схватил ее за руку.

– Перенесся в будущее. Осторожнее, теперь туда нельзя входить.

– В каком смысле перенесся? – спросил я.

– Таков принцип его действия. Он переносится в будущее и проверяет. Я вам уже говорил. – Тафф объяснял все так, словно описывал принципы действия ракеты.

– И когда же он вернется? – нетерпеливо спросила Лили.

– Через минуту. Мы послали его в завтрашний день. Чтобы отправиться на сто лет вперед, ему понадобилось бы больше времени…

– Подумать только, триста лет назад… – Ворт хотел что-то сказать, но его слова потонули в басовитом гуле. Автомат стоял на прежнем месте.

– Вернулся! – крикнула Лили. – Вернулся!

– Действительно, он уже здесь, – подтвердил Тафф, а потом обратился к автомату: – О стоящий на грани двух времен, можешь ли ты дать ответ на наш вопрос?

Автомат молчал.

– Почему он не говорит?! Наверное, я провалюсь!

– Может, он испортился? – подсказал я.

– О стоящий… – начал было Тафф, но автомат прервал его:

– Минуточку, молодые люди, дайте старому автомату прийти в себя…

– Как с Лили? – спросил я.

– Сдаст, если завтра не будет трогать рукой цветных металлов.

Автомат сказал это тихо, словно очень устал.

– Как тебя понять? – Лили удивленно смотрела на нас.

– Предсказание не хуже других, – пожал плечами Тафф.

– Не понимаю. Что это значит? Объясни, автомат! – крикнула Лили.

– Кончено, – сказал Тафф.

– Что «кончено»? – Лили еще не понимала.

– Сегодняшняя беседа. Ты назвала его автоматом. Теперь он не ответит.

– Но он должен мне объяснить…

– Ничего он тебе уже не объяснит. Я предупреждал. Благодарим тебя, о стоящий на грани двух времен… – обратился Тафф непосредственно к автомату.

– Нам пора сматываться? – догадался Ворт.

– Вот именно.

– Ну, так привет, старый ящик, – сказал Ворт, и мы вышли.

На следующий день толчея у входа в экзаменационный зал была еще больше. Начались экзамены перед полуавтоматной комиссией. Я немного запоздал и, когда проталкивался сквозь толпу, услышал, как автомат вызывал Лили:

– Внимание, Том Лили приглашают на полуавтоматную комиссию. Внимание, повторяю: Том Лили приглашают на полуавтоматную…

Я увидел Ворта и Таффа. Они стояли в сторонке.

– Как думаешь, сдаст? – спросил я Ворта, вовсе не будучи в этом уверен.

– Не знаю, – неопределенно ответил Ворт. – Она неплохой нейроник, но идеальным мнемотроном по вопросам системы Юпитера ее не назовешь.

– Автомат сказал, что сдаст, – заметил я.

– Ты в это веришь? – засмеялся Ворт.

– Сам не знаю. Мы, кажется, видели, как он перенесся в будущее.

– Видели, как он исчез, – уточнил Ворт.

– Наши предки многое умели…

– Хватит вам разглагольствовать о гениальности предков, перебил меня Тафф. – Замечу только, что они были даже более гениальны, чем нам кажется.

– Посмотрим, Тафф, сдаст ли Лили, – серьезно сказал Ворт. – В противном случае я отправлю уважаемый автомат на склад кибернетического лома. Если только его примут. Такие развалины просто выкидывают на свалку.

– Сдаст, если не прикасалась ладонью к цветным металлам. Так он сказал?

– Могу тебя заверить, Тафф, не прикасалась. Она с самого утра натянула перчатки…

– Думаешь, поможет? – Тафф засмеялся. – Автомат сказал о руке, но не говорил насчет перчаток.

– Но ведь без перчаток она рано или поздно будет вынуждена к чему-нибудь прикоснуться.

– Надо быть повнимательнее, если хочешь, чтобы предсказания сбывались… – Тафф хотел еще что-то добавить, но помешала Лили.

Она радостно смеялась, словно ребенок, который первый раз летит на вироплане.

– Сдала! Сдала! Вы слышите?!

– Молниеносно.

– Поздравляю!

– Цифирка сидит какой-то заспанный, автоматы все время болтали друг с другом, а потом, прежде чем он успел хоть что-то сказать, единодушно вывели мне плюс!

– Значит, стоящий на грани не обманул… – отметил Тафф.

– Ага. Впрочем, сегодня утром я ходила к нему еще раз, засмеялась Лили.

– И что же сказала тебе эта развалина? – спросил Ворт.

– Он разговаривал с тобой? – Тафф подозрительно посмотрел на нее.

– Ну, конечно. Мы подружились.

– Лили, ты не шутишь? – Тафф был немного обеспокоен.

– Как можно! Милая транзисторная труха так мне помогла! Неужели я позволю себе смеяться над лучшим другом…

Тафф остановился перед ней.

– Не разыгрывай нас, Лили. Что он тебе сказал?

– Мы беседовали на различные темы.

– Ну и что?

– Ничего. Да, совсем забыла. Он просил передать тебе привет. Уж так тебя хвалил., так хвалил. Сказал, что такие обаятельные юноши, как ты, в теперешние времена вообще не встречаются… Говорил еще что-то, но надстратосферный охотник ужасно мешал ему…

– Как все это понять? – покраснел Тафф.

– Лучше спроси у него сам. Я иду поблагодарить его за прекрасные, научно обоснованные предсказания. Может, сходим вместе?

– Согласен, пошли, – сказал я.

Надстратосферного охотника мы услышали уже издалека.

– Не обращайте на него внимания, – сказала Лили тоном завсегдатая здешних мест.

– Где… где автомат? – спросил Тафф, и только тогда я заметил, что автомата нет. На паркете, там, где он раньше стоял, темнело пятно.

– Как ты его назвал? Автомат?! – возмутилась Лили. – Хорошо, что его нет!

– Но где же он? – настаивал Тафф.

– А, понимаю… Он еще не вернулся… – сказала Лили.

– Откуда не вернулся? – Тафф сделал шаг к пятну на полу.

– Не подходи, – крикнула Лили.

– Шутки в сторону. Где ты его спрятала?

– Я спросила его, когда будет конец света, и он отправился в будущее, чтобы ответить на этот вопрос.

– Так он никогда не вернется, – заметил я.

– Еще бы.

– Не шути, Лили. Куда ты его запрятала? Это мой любимый автомат… – Теперь Тафф говорил спокойно.

– Ты же слышал… Она только что сказала… – Ворт смотрел на Таффа.

– Она издевается, ясно вам?

– Ничего не понимаю, – сказал я, и это была истинная правда.

– Я тоже, – согласился Ворт.

– Автомат – просто игрушка, – объяснил Тафф.

– Значит, он не предсказывает будущего?

– Нет.

– И не переносится во времени?

– Нет, не переносится…

– Значит, ты просто нас обманул, – возмутился Ворт.

– Обманул. Я хотел поднять настроение Лили.

– Ладно, но как же он исчезает? – спросил я.

– Создает вокруг себя поле, сквозь которое не проникает луч света. Вот и вся его тайна. Это древний автомат для развлечений.

– А история с забытым кибернетиком? – не сдавался я.

– Рекламная сказка. Но ее рассказывает сам автомат. Я не выдумал ее. Лили, что ты с ним сделала?

– Разобрала на части. Как нейроник, я хотела познакомиться с его устройством.

– И он не протестовал? – удивился я, потому что помнил, как вопят демонтируемые автоматы.

– Еще как! Он предсказывал мне скорую и мучительную смерть…

– И ты не боялась? – я серьезно взглянул на Лили.

– Немного боялась, – призналась она, – но решила довести дело до конца. Я нейроник и действовала во имя науки.

– И все-таки я бы этого не сделал, – сказал Ворт.

– Может, и я не решилась бы, но я обратилась к смотрителю музея.

– Ну и что? – на этот раз Тафф был явно заинтересован.

– Он разрешил мне демонтировать эту рухлядь. А потом кое о чем спросил. Знаешь, о чем, Тафф?

– Нет. Меня это не интересует. Ты испортила лучший автомат…

– Он спросил меня: не новая ли я симпатия Таффа. Тафф всегда приходит с ними сюда, к автомату, который предсказывает будущее. То будущее, о котором говорил автомат, программировал сам Тафф, но бедные девочки об этом не знали.

– Одним словом, соблазнение с помощью автомата, так что ли, Тафф? – Ворт громко засмеялся.

– Надо же было тебе его уничтожить! Не зря он мне советовал не связываться с женщинами-нейрониками!