Текст книги "Викинг"
Автор книги: Конни Мейсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Фиона протестующе застонала, и на сей раз Торн согласился с ней.
– Да, сейчас у нас уже нет времени, – сказал он. – Мы должны вернуться прежде, чем отец пошлет людей на поиски.
– А что ты скажешь ему? – спросила Фиона, кутаясь в плащ.
– Правду, – ответил Торн, обнимая Фиону и ведя ее к дому. – Скажу, что у меня не было выбора. Я, возможно, поступил безрассудно – что ж! В свое оправдание я могу сказать лишь одно: твои чары оказались сильней, чем я мог предполагать. – Он тряхнул головой. – Это и в самом деле безумие!
Фиона поправила на плечах сползающий плащ и повернула лицо к Topнy.
– Нет, не безумие. Теперь я – твоя законная жена, которую ты взял после церковного благословения.
– Да. Наверное, это так и есть.
– Тогда сними цепь с моей шеи. Я больше не раба тебе, но жена. И как жена имею на это право.
– Я должен подумать, – нерешительно сказал Торн. Фиона замерла. Нет, уж коль скоро она стала же ной – законной женой Торна, она ни за что не примирится с это цепью на шее!
– Сними ее сейчас же!
Торн приподнял свою светлую бровь.
– Зачем, жена? И что у тебя на уме? Хочешь наложить на меня новое заклятие? Послушай, с меня уже хватит твоего колдовства!
– Разве жены викингов ходят с цепью на шее? – возразила Фиона. – Сними цепь, и это будет справедливо.
Фиона стояла затаив дыхание. Сделает викинг то, о чем она просит, или нет? Она молила бога, чтобы он это сделал. Тогда она укрепится в вере в то, что все происходит с ней во имя господне.
Торн некоторое время стоял в глубоком раздумье. Если он снимет эту цепь, то тем самым признает окончательно, что Фиона – его жена, а не рабыня. Но ведь так оно и есть, ведь он женился на ней. Брак, правда, был совершен христианским священником, а такой брак в глазах викинга не имел особого значения. Почему он пошел на это? Только для того, чтобы сломить сопротивление Фионы? Или причина его поступка гораздо сложнее и глубже? Так что же это было – помрачение ума, уступка похоти или страх перед черной магией? А может быть, что-то другое?
Гром и молния, он и в самом деле сошел с ума!
Фиона не могла скрыть возбуждения, когда руки Торна легли на ее шею. Что он сделает в следующую минуту, этот дикарь? Снимет цепь или просто свернет ей шею?
Стальные пальцы Торна безо всякого усилия переломили звенья цепи, Фиона облегченно вздохнула. Он отбросил снятую цепь в сторону, и она упала в траву, сверкнув на солнце.
– Готово, – сказал Торн и отступил на шаг назад. За спиной Торна Фиона увидела уже оседланного коня.
Она не стала говорить о том, насколько благодарна ему за избавление от позорной цепи, но невольно подумала о том, что быть женой викинга – не так-то, в сущности, и плохо.
Еще минута – и они поскакали по пустынной, залитой утренним солнцем дороге.
Поместье бурлило, когда там появились Фиона и Торн. Олаф как раз заканчивал снаряжать отряд для поисков пропавшего сына. Он молча посмотрел на Торна, окинул хмурым взглядом сидящую перед ним на лошади Фиону, и лицо старого викинга стало багроветь от гнева.
– Разрази тебя молния, Торн! Где ты был всю ночь? Мы уже стали думать, что тебя захватили в плен! Эрик Рыжий рыщет в округе со своими людьми, и мы боялись, что ты попал к ним в руки! – Олаф перевел взгляд на Фиону. – Ведьма была с тобой? Ну-ну. А твоя невеста между тем просто не находит себе места!
Торн спешился, помог спуститься Фионе и сказал: – Отошли своих людей, отец. Я должен поговорить с тобой, Торольфом и Роло.
– Идите, – коротко приказал Олаф, отсылая прочь собравшихся на поиски людей.
Фиона ушла вместе с ними.
Четверо мужчин отошли в тень высокого дерева, росшего во дворе. Здесь Олаф обернулся к старшему сыну.
– Так о чем ты хотел говорить с нами? – спросил он. – И о чем не должны слышать посторонние уши?
Торн не знал, как начать. Он стискивал челюсти так, что на его щеках надувались желваки. Наконец он заговорил, напрягая шею и подняв плечи:
– В момент помрачения ума я совершил нечто, о чем, возможно, еще не раз пожалею.
Торн расправил плечи и продолжил – уже увереннее и спокойнее. Он начал говорить, и самое трудное осталось позади.
Что сделано, то сделано, – продолжил он. – Прошлой ночью нас с Фионой обвенчал христианский священник.
Олаф ошеломленно ахнул и привалился к дереву так, что оно задрожало.
– Скажи, я правильно понял тебя? Нет, я не верю своим ушам! Скажи, что это была шутка! Это слишком страшно, чтобы быть правдой! Ты… Ты женился на ведьме? Ты сошел с ума! Да, ее колдовство оказалось сильнее, чем я думал. Но клянусь, я освобожу тебя, Торн! Я отсеку ей голову моим собственным мечом.
– Отец, позволь мне! – воскликнул Торольф, хватаясь за оружие. – Где она?
Признание Торна повергло Роло в шок, и он долго не мог произнести ни единого слова. Когда же он собрался наконец с мыслями, на губах его зазмеилась тонкая усмешка.
– Погоди, Торольф! – остановил он пылкого юношу движением руки. – Ведь Торн сказал, что их венчал христианский священник. Значит, этот брак не имеет для нас никакой силы. Так что не торопись убивать эту красавицу Фиону. Лучше я возьму ее себе в наложницы, а когда она мне надоест – продам. И вы ни когда не увидите ее и не услышите о ней до скончания века. Вся эта история будет забыта, и мы отпразднуем свадьбу Торна с моей сестрой.
– Забирай ее! – зарычал Олаф.
– Нет! – пылко возразил Торн. – Никто не смеет даже пальцем притронуться к Фионе! Она моя. И будет со мной столько, сколько и этого пожелаю.
– Безумец, – скривился Олаф. – Сын, ты сам не понимаешь, что делаешь. Эта женщина околдовала тебя. Будь ты в своем уме, ты давно бы уже убил ее.
– Может быть, я и заколдован, – сказал Торн. – В самом деле, трудно найти другое объяснение тому, что происходит со мной. Но покуда я сам не приму решения, Фиона останется моей женой.
– А как же Бретта? – поинтересовался Олаф.
– Выдай ее за Торольфа.
Тут уже пришла очередь Роло нахмурить брови.
– Постойте! Бретта была обручена с наследником Олафа! А Торольф – младший.
– Ты хорошо продумал последствия своего рокового шага? – спросил Торна Олаф. – Ведь твои собственные воины ненавидят эту женщину и боятся ее. Что с ней станет, когда ты уедешь? И сможешь ли ты защитить ее, даже будучи здесь?
– Значит, защищать ее и от тебя, отец? – горько усмехнулся Торн. – И от тебя, Торольф? Неужели вы бросите ее на произвол судьбы, если меня не будет рядом?
– Ладно, Торн, оставим это, – хмуро сказал Олаф.
– Захочет ли Бретта выйти за Торольфа? – ехидно вставил Роло.
– Ты еще изменишь свое мнение, когда придешь в разум, брат, – убежденно сказал Торольф.
– Может быть, – парировал Торн. – Но пока что я твердо знаю только одно: Фиона принадлежит мне, и так будет, пока я не решу иначе.
– Тогда я, пожалуй, готов жениться на Бретте, – сказал Торольф. – Если она, разумеется, не станет возражать.
– Если для Бретты главное – наследство, – сказал Торн, сам поражаясь своим словам, – я готов уступить это право Торольфу.
– Нет, – возразил Олаф. – Ты – мой наследник. Ты – старший сын. Впрочем, поговори с Бреттой, Роло. Скажи, я пойму ее, если она ответит отказом.
– Лично мне все равно, кто станет мужем Бретты – Торн или Торольф, – заявил Роло. – В конце концов, мы в любом случае должны объединить свои владения. Я поговорю с Бреттой. Думаю, она прислушается к моим словам.
– Что касается меня, то я никогда не признаю твой безумный брак. Торн, – сказал Олаф. – И советую тебе держать эту шлюху подальше от меня. Тем более что ваш брак заключил какой-то христианский священ ник.
Ничего не изменилось в лице Торна при этих словах.
– Хорошо, – сказал он. – Мы уедем отсюда, как только будет готов мой новый дом.
Он повернулся и пошел прочь с тяжестью на сердце. Впервые он так резко говорил с отцом, которого глубоко уважал. Нелегко дался ему этот разговор.
– Он сумасшедший, – сказал Торольф в спину Торна.
– Или околдованный, – поддержал его Олаф.
– А может быть, ни то и ни другое, – жестко заметил Роло. – Ну, ладно, пойду поговорю с Бреттой.
– Что, интересно, он имел в виду? – задумчиво спросил Торольф, глядя вслед удаляющемуся Роло. – Если Торн не сошел с ума и не околдован, то тогда что?
Олаф не ответил. Он бросил на младшего сына тяжелый взгляд и тоже пошел прочь.
Когда Торн появился в зале, Фиона подняла голову, тревожно всматриваясь в него. Викинг шагал тяжело.
«Интересно, о чем они договорились с отцом?» – подумала Фиона, но, пожалуй, ей лучше и не знать этого. То, что разговор был трудным и неприятным, понятно и так. Для этого достаточно знать, как относятся к ней Олаф, Торольф и их люди.
Спустя минуту в зале появился и Роло. Он пристально посмотрел на/Фиону, но направился не к ней, а к своей сестре, сидевшей здесь же, за столом. Брат и сестра о чем-то коротко переговорили – так тихо, что Фиона не смогла услышать ни единого слова, – и вместе покинули зал.
Фиона понятия не имела о том, как сложится ее дальнейшая жизнь. Вполне возможно, что Торн расстанется с ней. Его вполне могут вынудить к этому. Если он не выдержит и поступит так, что ж, она поймет его и даже не станет осуждать.
– Ну, в чем дело? – спросила Бретта, выйдя на двор вслед за своим братом.
– Подожди, – ответил тот и повел ее подальше, в такое место, где их наверняка никто не смог бы подслушать.
– Ну не тяни, – поторопила его Бретта. – Что случилось? Если дело касается меня, я желаю все знать немедленно.
Роло остановился, затем повернулся лицом к сестре. То, о чем ему предстояло рассказать, было настолько нелепо и неприятно, что Роло замялся, не зная, с чего начать. Наконец он нашел первые слова:
– Торн и Фиона обвенчались прошлой ночью. У христианского священника.
Бретта сдавленно вскрикнула.
– Нет! Не может быть! Я не переживу этого! Он… Как он мог так поступить со мной!
– Неважно, главное – он это сделал. А теперь предлагает отцу выдать тебя за Торольфа. Я хотел бы заключить этот брак. Поверь, Бретта, это небольшая разница.
– Для тебя – может быть, а для меня очень большая. Торн должен унаследовать все земли после смерти своего отца. Земли и титул. Торольф – второй сын, ему мало что обломится.
– Олаф обещал выделить Торольфу большой кусок. Это да плюс твое приданое… Побираться тебе не придется!
– О нет! Мне недостаточно того, о чем ты говоришь. Мне нужен именно Торн. Фиона околдовала его, он не в своем уме. Если бы не ее заклятие, черта с два он женился бы на этой ведьме!
– Предположим, что все это так. Но в любом случае Торн не согласен ни на то, чтобы расторгнуть свой брак с Фионой, ни на то, чтобы отослать ее прочь.
– Их венчал христианский священник, – злобно усмехнулась Бретта. – А это ничего не значит. Разве Олаф готов признать Фиону женой Торна?
– Нет. Олафу она очень не нравится. Но, с другой стороны, Торн – взрослый мужчина и вправе поступать так, как считает нужным.
– Я подожду, пока Торн не переменит свое решение, – решительно заявила Бретта.
– Ты выйдешь за Торольфа, – негромко, но веско сказал Роло. – Выслушай меня внимательно, Бретта. Кто такой Торн? Воин, боец, берсеркер. Его место – в самой гуще битвы. Но в битвах люди так часто гибнут. А в море? Разве мало мужчин находят свой конец в море? Торн не из тех, кто подолгу засиживается на берегу.
Вскоре он уйдет в очередной поход. Кто может поручиться за то, что он вернется? Торольф – совсем Другое дело. Он храбрый мужчина, но не боец. – Роло набрал в грудь воздуха и продолжил после драматической паузы: – Мало ли чего может случиться. Любой человек смертен, всем это известно. И причин для смерти предостаточно. Вот и подумай, что будет, если Торн умрет. Торольф унаследует все. А ты станешь здесь хозяйкой.
Бретта пристально смотрела на брата, словно пытаясь проникнуть в тайную суть его размышлений. Похоже, это ей удалось, потому что морщины, набежавшие на ее лоб, вскоре разгладились, и она сказала:
– Мне кажется, я начинаю понимать тебя, братец. Похоже, нам пора объединиться, поскольку наши интересы совпадают. Не секрет, что ты хочешь заполучить себе Фиону. Для того чтобы это произошло, ее нужно лишить защиты Торна. Не станет Торна – и Олаф с радостью отдаст эту девку тебе.
Ответная улыбка Роло была совершенно сатанинской.
– Молодец, Бретта. Впрочем, ты всегда умела понимать меня с полуслова. Так что, могу я сказать старому Олафу, что ты согласна выйти за Торольфа?
– Разумеется. Я выйду за Торольфа, и я хочу, чтобы наша свадьба состоялась поскорее – до конца лета. Кто знает, что нас ждет в самом ближайшем будущем? – Бретта слегка прищурилась и продолжила с холодной усмешкой: – Ведь, как ты говоришь. Торн в любой момент может погибнуть, и тогда наследником Олафа станет Торольф.
8
– А, так, это случилось? – такими словами встретил Фиону Бренн, когда та пришла в зал и села на его скамью. Старик окинул девушку пронизывающим взглядом и продолжил: – Твой муж уже лишил тебя девственности?
Фиона смущенно потупилась, но ответила:
– Да.
– Он не поранил тебя? Не был с тобою груб?
– Нет. Вовсе нет. Он вел себя удивительно, он был даже нежен.
– Бретта уже знает?
– Наверное, Роло рассказывает сейчас своей сестре о том, что произошло прошлой ночью, – ответила Фиона. – Я видела, как они выходили отсюда вместе.
– Думаю, это придется Бретте не по вкусу.
– Узнав о решении Торна, она станет смертельно опасной, эта женщина, – сказал Бренн. – Остерегайся ее, дитя мое.
Он увидел направляющегося к ним Торна и поспешил исчезнуть, Фиона не успела ни удержать его ни спросить о чем-либо.
Подошел Торн.
– Весь дом гудит от слухов, – сказал он, протягивая Фионе руку. – Пойдем, я хочу, чтобы ты сидела за столом рядом со мной.
– Разумно ли это? – спросила Фиона. – Ведь ненависть твоих людей ко мне только усилится, если ты посадишь меня за один стол с ними.
Внезапно, словно из пустоты, перед ними явился Бренн.
– Иди со своим мужем, Фиона, – провозгласил он. – И не бойся – викинг сумеет защитить тебя.
Торн поднял на Бренна злобный взгляд.
– Теперь ты доволен, колдун? Я ничего не могу с собой поделать. Где моя голова? Где мой ум? Вы двое украли мою душу. Вы заставили меня поступить против воли отца и взять Фиону в жены. Я сделал это. У меня нет сил противиться вашему колдовству, у меня нет сил прогнать Фиону прочь. Ну что, ты доволен, старый пень?!
Бренн не рассердился и не огорчился. Он смотрел на Торна и сочувственно улыбался.
– Да, викинг, дела идут так, что можно быть довольным. А если ты заглянешь поглубже в свое собственное сердце, ты увидишь, что все это не чьи-то каверзные проделки. Все в этой жизни происходит с нами лишь по воле божьей.
– Х-ха! – фыркнул Торн. – Я не верю в вашего христианского бога. А что до моего сердца, то мне незачем в него заглядывать – я и так знаю, что оно ожесточилось против ведьм и колдунов. Можете напускать мне тумана в мозги, можете держать в цепях мою душу, но в глубине сердцам всегда останусь самим собой.
– Упрямство – плохая черта, викинг, – заметил Бренн. – Выслушай меня, и выслушай внимательно. Тучи сгущаются над твоей головой. К. сожалению, я не знаю точно, откуда ждать напастей тебе и Фионе.
– Не говори загадками, колдун. Разъясни свои слова.
– Если бы я мог, викинг, если бы я мог! Я чувствую опасность, но не могу точно сказать, от кого она исходит.
– Сказать такое все равно что ничего не сказать! – огрызнулся Торн и потянул Фиону за локоть. – Пойдем подальше от этого сумасшедшего.
Он подвел Фиону к длинному, заставленному блюдами столу и разыскал для себя и своей жены свободное местечко на лавке. В ту же минуту все, кто сидел рядом с ними, встали со своих мест и пересели подальше. Лавка мигом опустела.
– До чего же они не любят меня, – сказала Фиона.
– Еще бы! Ведь они прекрасно видят, что сделала со мной твоя черная магия, и очень боятся, что ты и их можешь заколдовать.
– Я ничего плохого не делала, – наверное, в сотый раз произнесла Фиона. – Ты напрасно меня в этом обвиняешь. Я вовсе не обладаю ни какой-то особенной силой, ни тем более черной магией.
– Но не тебя ли прозвали твои земляки Ученой Фионой? Ведь неспроста они это сделали?
– Да, но только…
– Разве ты не обладаешь даром предвидеть то, что еще не произошло, но непременно произойдет в будущем?
– Временами я вижу будущее, но…
– В таком случае ты – настоящая ведьма.
– Я целительница.
Увлеченные своей перепалкой, Торн и Фиона не заметили, как в зале появился Олаф. Он окинул взглядом стол, заметил старшего сына и сидящую рядом с ним ведьму и прямиком направился в их сторону. Подойдя вплотную, он закричал так, чтобы все слышали, стукнув до белизны сжатым кулаком по столу:
– А что она делает за моим столом? Хватит позорить нашу семью. Торн! Только этой девки еще недоставало! Немедленно отошли ее прочь! Пусть ест там, где ей положено, – вместе с псами!
Кровь бросилась в лицо Фионы, но девушка сумела удержать себя в руках. Она промолчала. Она хотела услышать ответ Торна.
Торн посмотрел прямо в лицо Олафа:
– Отец, Фиона – моя жена.
Громко сказанные слова Торна отозвались в зале общим вздохом, вырвавшимся из десятков грудей. То, о чем целый день перешептывались, оказалось правдой.
– И она останется моей женой до тех пор, пока я захочу, – продолжил Торн. – Не смей больше никогда называть Фиону девкой.
Лицо Олафа сделалось багровым. Так дерзко сыновья еще никогда не разговаривали с ним. Весь гнев его обрушился на Фиону. Она и только она виновна в том, что происходит между ним и его сыном. Эта ведьма взяла в плен душу Торна, околдовала несчастного!
– Послушай, ты, ведьма, – тяжело дыша, сказал Олаф. – Попробуй только сделать что-нибудь с моим сыном, и ты проклянешь тот день, когда появилась на свет!
Фиона по-прежнему молчала. Угрозы Олафа были неопределенными, но Фиона вовсе и не хотела определенности. Ей вполне достаточно было знать, что до тех пор, пока Торн будет называть ее своей женой, у нее будет постоянный враг.
Враг… Тут же на ум Фионе пришло еще одно имя. Она повела глазами и встретилась с горящим ненавистью взглядом Бретты. Да, это тоже враг – и весьма опасный! Опаснее даже, чем Олаф. Фионе почему-то казалось, что со временем она смогла бы найти общий язык с отцом Торна. С Бреттой – никогда.
– Я не желаю зла Торну, – сказала Фиона.
Олаф повернулся и пошел прочь, не произнеся больше ни слова. По дороге он внимательно посмотрел на Бретту, которая сидела рядом со своим братом.
С уходом Олафа по залу прокатился возбужденный негромкий гул голосов – все потихоньку обсуждали случившееся. Фиона знала, что разговор идет о ней, и, хотя сплетни не особенно волновали ее, она все равно чувствовала себя несчастной.
После обеда, когда все разошлись, Фиона осталась, чтобы помочь прибрать со стола. В какой-то момент рядом с нею оказалась Тира и негромко сказала:
– Я рада за тебя, Фиона. Торн – потрясающий любовник. Ты будешь счастлива с ним, если только, конечно, вам не помешают. Скажи, ты в самом деле околдовала его?
Фиона отпрянула назад. До нее только теперь дошел смысл сказанного Тирой. Она, конечно, и прежде знала о том, что Торн спал с Тирой, но услышать об этом вот так, откровенно, из уст самой Тиры, было для нее очень неприятно.
«Интересно, скольких еще рабынь и служанок пропустил через свою постель Торн? – подумала она. – И будет ли он впредь затаскивать к себе молодых смазливых девок?»
Эта мысль доставила Фионе физическую боль.
– Знаешь, Тира, пускай эти викинги верят в то, во что им хочется верить. Что касается меня, то я уже устала объяснять всем, что я не ведьма. Торн… Он женился на мне только потому, что очень хотел меня. У него были две возможности – либо взять меня в жены, либо изнасиловать. Честно говоря, я сама не знаю, почему он вы брал первое, а не второе.
– Говорят, что он даже разыскал христианского священника, – заметила Тира. – Вон как о тебе заботится!
Она мечтательно вздохнула и продолжила:
– Счастливая ты, Фиона. Не то что я. Ведь теперь я больше не нужна Торну, и он прогонит меня. Значит, теперь я должна буду ложиться в постель со всяким, кто этого захочет. Ведь я – простая рабыня и никогда не должна произносить слова «нет».
– И ты ничего не можешь поделать? – спросила Фиона, начиная испытывать симпатию к этой несчастной девушке. – И никто не может тебе помочь?
– Пожалуй, только ты. Ульм уже посматривает на меня, а я боюсь его. Он такой грубый. У меня, кроме Торна, не было ни одного мужчины. Нет, он, конечно, не любил меня, ничего такого, но… Но мне с ним было хорошо.
– Я попытаюсь помочь тебе, – пообещала Фиона, хотя с трудом представляла, как это сделать. – Скажи, а среди викингов есть кто-нибудь, кто тебе нравится?
Фиона посмотрела через зал и увидела Торна. Он, очевидно, почувствовал ее взгляд, потому что немедленно повернул голову в сторону Фионы, и глаза его заблестели.
Фиона поспешно отвела взгляд.
– Кроме Торна, разумеется, – поспешно добавила она, – Скажи его имя, Тира, и я попробую поговорить с моим мужем.
Тира зарделась.
– Есть один молодой викинг по имени Арен, – призналась она. – Мне кажется, что он добрее остальных. Он – двоюродный брат Торна. Похоже, что и я ему нравлюсь. Покуда я была с Торном, он, конечно, не смел ко мне даже приблизиться, но и тогда я видела, как он на меня поглядывал… Одним словом, мне хотелось бы перейти в руки Арену.
– Я попробую… – Фиона не договорила, услышав совсем рядом шаги Торна. – Ладно, потом договорим.
– Иди со мной, – без всяких предисловий распорядился Торн. Повернулся и пошел, не удосужившись даже обернуться, чтобы посмотреть, идет ли вслед за ним Фиона. Он прошел прямиком в свою спальню, пропустил Фиону и плотно запер дверь.
– В чем дело? Что случилось? – встревожено спросила Фиона.
– Снимай платье, – коротко и жестко ответил Торн. Фиалковые глаза Фионы округлились и потемнели от неожиданности.
– Прямо сейчас? Что это на тебя нашло – уложить меня в постель прямо среди дня?
– Ты не хочешь? – Голос Торна прозвучал странно, так, словно ему и в самом деле хотелось, чтобы Фиона отказала ему.
– Я этого не говорила.
Торн издал какой-то клокочущий звук, схватил Фиону и буквально сорвал с нее платье. Еще секунда, и на пол упала его одежда.
– Сама виновата, – прорычал он. – Я стоял и разговаривал с моим родственником и вдруг поймал твой взгляд. Ты потянула меня к себе, и для этого тебе не нужны были слова. Я снова ощутил твое колдовство – совсем как тогда, в ту ночь, когда впервые увидел тебя, на свою беду, на этом проклятом острове Мэн. Твоя власть надо мной гораздо сильнее, чем я думал. Это пугает меня.
– Боже, опять ты об этом! Это становится невыносимым! – закричала Фиона. – У тебя просто слишком буйное воображение.
Торн пожал плечами:
– Я знаю то, что знаю, и вижу то, что вижу. Я в твоих руках. Ты творишь со мною все, что захочешь.
Он схватил Фиону и повалил ее в постель.
На сей раз его поцелуй не был нежным. Язык Торна бесцеремонно вторгся в рот Фионы, прорвавшись сквозь ее сжатые зубы. Она ощутила жар его тела, переполненного страстью.
Фиона невольно застонала, придавленная тяжестью Торна, чувствуя быстрые, нетерпеливые прикосновения его рук к своему телу.
Спустя какое-то время Торн приподнялся на локтях и посмотрел в лицо Фионе. В глазах его читались замешательство и осуждение.
– Как ты делаешь это? – спросил он. – Как тебе удается так полно владеть моим разумом и моим телом? Я не хочу быть в плену у тебя. Я знаю, что ты пустила в ход черную магию, чтобы женить меня на себе. Ты должна прекратить пользоваться чарами.
Фиона вздохнула и постаралась ответить спокойно:
– Я вовсе не хотела, чтобы ты затаскивал меня в постель посреди дня да еще срывал с меня платье словно сумасшедший. Так что, видишь, я не властна над твоей душой и над твоим телом.
Торн молча поднялся и стал одеваться. От платья Фионы остались лишь жалкие клочки.
– Ну, и что ты прикажешь мне теперь надеть?
Торн брезгливо посмотрел на остатки платья.
– Уж не эти тряпки, во всяком случае. Ты должна теперь одеваться в соответствии со своим новым положением. Я пришлю к тебе Тиру, и она поможет тебе стать похожей на жену будущего ярла.
С этими словами он повернулся и вышел.
За ужином Фиона появилась в новом платье. Они смастерили его вместе с Тирой из темно-красного шелка, выбрав кусок из тех сундуков, что прислал Торн. Целый день ушел у них на это, но наряд удался на славу – легкий, облегающий тонкую талию Фионы, с пышными длинными рукавами. Платье было украшено изящной серебряной брошью, которую Тира умудрилась где-то раздобыть.
Когда Фиона вошла в зал, все разговоры разом стихли и наступила тишина. И действительно, затянутая в красный шелк, со спадающими почти до пояса иссиня-черными волосами, Фиона выглядела так, что красота долговязой рыжей Бретты померкла. Торн просто дар речи потерял, увидев свою красавицу-жену. Роло тоже онемел и молча пожирал Фиону горящими глазами.
Взгляд Роло не остался незамеченным, и Торн подумал, что допустил ошибку, позволив Фионе появиться на глазах у всех в таком соблазнительном виде. И тут неожиданная мысль властно прозвучала у него в мозгу: «Ты еще можешь спасти свою душу и избавиться от заклятия. Ты должен забыть о ней, не тянуться к ней. Заставить себя жить так, будто ее и нет вовсе».
И в самом деле, страсть его становилась все более и более неутолимой, неуправляемой, она грозила испепелить до основания его бедную душу. Чем ближе он к этой женщине, тем сильнее становится ее власть над ним. Еще немного, и его душа окончательно перестанет принадлежать ему. Уже сейчас ему хочется остаться возле Фионы, здесь, дома – а ведь раньше он просто не мог жить без битв и дальних походов. Он потерял интерес ко всему, кроме Фионы. Жизнь его катится в пропасть, и нужно немедленно что-то сделать, чтобы не очнуться на самом дне.
Мысли Торна отражались на его лице, поэтому Фиона с тревогой наблюдала за ним. Он рассержен? Недоволен? В чем дело? Что не так сделала она на сей раз?
До чего же трудно поверить в то, что именно этот мужчина – непредсказуемый, непонятный – определен ей судьбой на всю жизнь. Фионе часто казалось, что звезды ошибаются. Или Бренн что-то неверно понял. Сделать так, чтобы варвар понял, что такое любовь и научился ее ценить, трудно, почти невозможно. Пожалуй, целой жизни не хватит.
После ужина Фиона подсела к Бренну, не дожидаясь, покуда мужчины допьют свой эль – конца этому занятию видно не было.
В зале появился скальд и завел очередную бесконечную балладу о битвах, плаваниях и приключениях в дальних странах. Посидеть спокойно возле Бренна удалось недолго. Торн резко поднялся из-за стола и направился в их сторону. Фиона в тревожном молчании смотрела на него.
Вот он подошел, встал рядом, бросил на нее взгляд. Что творится у него на сердце?
– Сегодня и впредь ты будешь спать в зале, – жестко сказал викинг.
Еще раз окинул девушку суровым взглядом и вернулся за стол к своим собутыльникам.
Не успел он усесться на свое место, как рядом с ним оказалась Бретта. Торн был совершенно равнодушен к своей бывшей невесте, но это, похоже, не смущало ее. Она снова и снова пыталась привлечь внимание Торна, совершенно игнорируя при этом своего нового жениха – Торольфа. Наконец эль был допит, и мужчины начали расходиться. Торн поднялся вместе со всеми и направился в свою спальню. Бретта, посидев для отвода глаз за столом еще с полчаса, отправилась вслед за ним. Со своей скамьи Фиона хорошо видела, что рыжеволосая прошла мимо своей двери и вошла в спальню Торна.
– Верь Торну, – прошептал Бренн, уловив на правление взгляда Фионы.
– Вряд ли это возможно, – ответила та. – Он упрям, как мул, и непредсказуем, словно ветер. То нежно ухаживает за мной, то буквально через минуту выставляет из своей комнаты. Он спесив, несдержан и ревнив. И похотлив тоже. Он и женился-то на мне только для того, чтобы утолить свою похоть. Да еще из страха перед тем, что я могу превратить его в жабу. Мне и двух жизней не хватит, чтобы сделать из него мужчину, которого я смогла бы полюбить.
– Успокойся, дитя мое, – заботливо прошептал Бренн. – Ведь викинг женился на тебе, так?
– Так, – сокрушенно вздохнула Фиона. – Но, похоже, вовсе не собирается хранить супружескую верность. Я только что своими глазами видела, как в его спальню вошла Бретта.
Бренн уставился куда-то в пустоту поверх плеча Фионы и улыбнулся.
– Это просто испытание на прочность. Я уверен, что у викинга окажется достаточно сильный характер.
– Да уж. Характер у него сильный, – согласилась Фиона. – И несносный. Ох уж эта Бретта! Я не сомневаюсь, что она попытается сейчас улечься в его постель!
Торн метался в своей спальне, словно разъяренный лев в клетке. Он уже жалел о том, что прогнал от себя Фиону, Да, был близок с Фионой сегодня днем, но его тело вновь изнывало от страстного желания. Неужели нет конца его мучениям? Неужели так будет теперь всегда?
Скрипнула дверь за спиной, и Торн обернулся, Бретта проскользнула в спальню и плотно притворила за собою дверь.
– Это ты? – удивленно воскликнул Торн. – Что это значит, гром и молния? А если Торольф узнает, что ты приходила ко мне?
– Мне это безразлично, – ответила Бретта низким страстным голосом. – Дом гудит от слухов. Сейчас только и говорят о том, что ты прогнал свою жену. Все рады, что она наконец разонравилась тебе. А особенно доволен Роло. Он хочет иметь ее своей любовницей. Впрочем, ты и сам это знаешь. Скажи, это правда, что ты даешь ей развод? Ты опять хочешь взять в жены меня? Я по-прежнему твоя невеста? Ты – моя первая любовь, Торн.
Бретта подошла, тесно прильнула к его груди и затрепетала от страсти. С губ ее сорвался негромкий томный стон.
Бретта была высокой девушкой – почти такой же высокой, как сам Торн. Объятие становилось еще более тесным – грудь к груди, бедра к бедрам. Бретта обвила руками шею Торна, но он лишь опустил глаза в пол.
– Я женат, Бретта, – холодно сказал Торн. – А ты обручена с моим братом. Я не могу поступить подло по отношению к нему.
– При чем тут Торольф, если ты решил расстаться с Фионой? К тому же вас венчал христианский священ ник. Такой брак ничего не значит. Кто может упрекнуть тебя? Позволь мне разрушить чары этой ведьмы. Я мигом исцелю тебя. Когда ты узнаешь меня в постели, ты забудешь о Фионе и никогда больше не вспомнишь о ней.
Бретта протянула руку и принялась дрожащими пальцами расстегивать пряжку на шее Торна, но он остановил ее.
– Ты красивая женщина, Бретта, спору нет, – сказал Торн. – Я был рад, что мой отец выбрал именно тебя мне в жены, но лишь до того дня, пока не встретил Фиону. Как ни печально, но только она имеет власть над моим сердцем. Она приковала меня к себе, и этому наваждению не будет конца. Да, у меня могут быть ссоры с моей женой, но это еще не повод для того, чтобы завести себе любовницу. Никем другим ты не можешь для меня стать. Так что успокойся, иди и будь счастлива с Торольфом.
