Текст книги "Невинная грешница"
Автор книги: Конни Мейсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Пини была одной из маленьких арестанток, которую часто выбирали садисты-охранники. Она была моложе Аманды и имела богатый опыт в искусстве чувственного наслаждения, девушки немного подружились, хотя иногда Пини с трудом выносила общество своей новой подруги. Аманда думала, что это из-за того, что она находилась в привилегированном положении.
Однажды новый охранник, которого Аманда не видела раньше, пришел в их переполненную камеру и стал выбирать, с кем бы ему повеселиться. Его придирчивый взгляд прошелся по всем женщинам, и, наконец, остановился на Пини и Аманде. Казалось, прошло несколько часов, а на самом деле – минут, как охранник показал грязным пальцем на Аманду и грубо приказал:
– Ложись, сука.
– Нет, – заявила Аманда храбро. – Ты не посмеешь! Ты не полезешь ко мне!
Охранник хмуро улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов.
– И кто меня остановит? Все вы здесь либо шлюхи, либо воровки, а иначе вы бы здесь не сидели. И никого не волнует, как с вами здесь обращаются. Вы заслужили это. – Он стянул ее на сырой каменный пол, задрал платье. Ее сокамерницы, радостные от того, что видят, как Аманда страдает от такого обращения, которому они подвергались каждую ночь, смеялись и улюлюкали, подбадривая насильника.
Но в последнюю минуту Аманду спас пришедший констебль. Сходу оценив ситуацию, он отдал немногословный приказ, остановивший новичка. Тот молчаливо отошел и завалил Пини, от которой сначала отказался. Таким образом, положение Аманды, как неприкосновенной собственности старшего, больше никогда не менялось.
К концу первого месяца тюрьмы, констебль в один из своих визитов рассказал Аманде о смерти матери. Он заплатил за похороны, и Аманда отблагодарила его тем единственным способом, которым только могла. После этого дни и ночи переменялись с ужасом и однообразием, кроме тех дней, когда приходил кон-стебель, хотя это тоже было своего рода испытанием. Аманда жила как в могиле. Она еще жива и, тем не менее, была мертва; она была способна общаться, и в то же время хранила молчание; она была способна на чувства и ничего не чувствовала. Даже теперь, вне тюрьмы находясь на пути в колонию, она не надеялась на благополучный исход в будущем. Ей всего 18 лет, а она уже преступила закон, брошена в тюрьму, с выгодой использовала свое тело, а теперь была готова на 7 лет продать свое тело и душу кому-нибудь другому. Сколько я еще выдержу?» – с отчаянием думала Аманда.
– Что случилось, Принцесса? Чем ты озабочена?
Держась от всех подальше, Аманда оглянулась и увидела рядом с собой наглое лицо. Аманда тут же узнала Пини. Хотя той еще не стукнуло и шестнадцати, но она уже была не по годам опытна. Дочь проститутки и одного из ее клиентов, Пини слонялась по улицам с восьми лет и существовала, в основном, за счет воровства и милостынь. Когда ей исполнилось 11 лет, у нее открылись другие таланты. Обвиненная в воровстве денег у одного из клиентов, которого она обслуживала, Пини попала в ту же самую тюрьму, что и Аманда. Суд, памятуя о юности обвиняемой, отправил ее и еще несколько женщин на корабле в колонии для работы в качестве слуг.
– А чему радоваться? – безжизненно спросила Аманда. – Кто-то из людей в порту, куда мы скоро прибудем, завладеет нами. Мы идем от одного унижения к другому, одним словом к рабству!
– Да, но ты ведь жива? – спросила Пини, подняв брови. – Над тобой голубое небо, не так ли? Ты больше не в той темной дыре, где тобой пользуются садисты-охранники. Могло бы быть и хуже. Ну только подумай, через 7 лет тебе будет всего лишь 25, и ты станешь свободной и начнешь новую жизнь. Боже, я благодарна этому чертову суду за то, что они меня сюда отправили.
Вскоре она отправилась на поиски более подходящей компании, к женщинам, находившимся палубой ниже.
Покраснев от упрека Пини, Аманда обратила свой взор на берег; ее зеленые глаза блестели от слез. Обычно стройная, сейчас она выглядела очень изможденной. Она была измотана долгим плаванием и скудной пищей, которой кормили заключенных. По крайней мере, к ней не приставали матросы. Капитан, человек верующий, не позволял никому из команды приставать к женщинам без их согласия. И это несмотря на то, что было много таких как Пини, обслуживающих матросов за дополнительную пищу или деньги.
Аманда вспомнила день, когда услышала новый приговор суда о семилетнем рабстве. В тот момент она благодарила судьбу за то, что скоро избежит ужасов тюремного заключения. Она неудержимо плакала, убеждая себя в том, что это будет лучше, чем разыгрывать из себя проститутку перед констеблем, время от времени пользовавшимся ее телом.
Но долгое путешествие дало ей время серьезно подумать о будущем. Семь лет может и небольшой срок, но для Аманды он представлялся невыносимо долгим. По кораблю ходили слухи о жестокости их будущих хозяев, приукрашенные тем, что их, женщин, будут наказывать кнутами и другими подобными способами. Аманда даже слышала, что наиболее молодых, привлекательных каторжниц покупали в публичные дома, и им приходилось оставаться более чем на семь лет.
«Нет справедливости», – печально думала Аманда. Ее было не в чем обвинить, кроме того, что она украла кусочек хлеба, чтобы накормить умирающую мать. Аманда думала, что она виновата только в том, что ее поймали. Но настоящее преступление по отношению к ней, было совершено человеком по имени Тони и его благородными друзьями, принявшими ее за проститутку и лишившими девственности в ту туманную холодную ночь.
Глядя на скучный и непривлекательный пейзаж, Аманда думала о том, как отличался Чарлстон от многолюдного Лондона. Она видела узкие улицы, расходившиеся по всем направлениям от порта, улицы, застроенные деревянными домами в которых, как она решила, находились конторы и квартиры. Все дышало спокойствием и однообразием. Все это, по сравнению с огромными домами в Лондоне, казалось маленьким и незначительным. За городом тянулся густой березовый и сосновый лес, поднимающийся до самого неба. Искристая дорожка бежала, извиваясь вдоль лесов и полей.
Хотя солнышко и ласкало впавшие щеки Аманды, грело ее дрожавшее тело, чувства девушки были притуплены. Она казалась безжизненной. Когда спустили трап, люди на берегу пришли в движение. Всем хотелось купить кого-нибудь из несчастных каторжников, которых можно заставить подолгу работать, выжимая из них последние соки. Среди общей массы покупателей выделялся высокий черноволосый мужчина. Он выдвинулся чуть вперед.
Тони Брандту нужна была экономка. Какая-нибудь женщина со строгим лицом, сильной волей, выносливая, способная держать слуг в узде, и, если потребуется, работать целый день в поле. Его сосед, Стенли Картер, предложил купить женщину-каторжницу. Многие из них не совершили ничего, кроме воровства. Да и пошли на это только ради куска хлеба для своих семей. «Такую женщину будет не трудно распознать», – думал Тони, внимательно рассматривая заключенных, выстроенных для просмотра на палубе.
Несмотря на бледность и изможденность от тюремного заключения и недели, проведенное в море, среди женщин, он заметил нескольких, довольно приличных. Тони внимательно слушал, как капитан судна называл их имена, останавливался рядом и читал обвинение.
Наконец, Тони заметил такую, о которой думал. Высокая, плотная, широкой кости, она напоминала ему деревенскую женщину, призванную растить детей и трудиться наравне с мужчиной. Она была средних лет, и Тони казалось, что это прекрасный выбор. Он подошел к капитану объявить о своем намерении, но едва уловимое движение привлекло его взгляд.
Испуганную девушку с золотистыми волосами насильно выталкивала вперед полная женщина, одетая в темное пальто. Ей помогал худощавый мужчина. Что-то в этой девушке задело Тони. Может, ее зеленые глаза, широко раскрытые от ужаса, может, копна каштановых локонов, подчеркивавших красоту лица, пока не тронутую лишениями. Несмотря на ободранное, грязное платье, болтавшееся на девушке, Тони инстинктивно почувствовал, что хорошая пища очень скоро приведет ее в надлежащую форму. Но совсем не одежда девушки привлекла внимание Тони. Это было странное чувство дежа вю. Как будто когда-то он уже встречался с этой преступницей, хотя знал, что это невозможно. За все годы, прожитые в Лондоне, он мало общался с женщинами из такой среды. Подойдя поближе, Тони прислушался к разговору между полной женщиной и капитаном.
– Вы говорите, воровство, капитан? Один порок влечет за собой другой, я всегда говорю это, – фыркнула она, вытирая пот с лица. – Только Богу известно, какие непристойности она совершила. А те, кто невинно выглядят, бывают самыми ужасными преступниками.
– Воровство – единственное преступление, в котором обвиняется мисс Прискотт, – презрительно ответил капитан. – Нам, христианам, надлежит быть милостивыми к тем, кто несчастен.
– Вы правы, капитан, – сказал муж толстухи, очень напоминавший воробья и искоса поглядывавший на Аманду. – Отданная нам на милость, эта девушка вскоре раскается во всех содеянных грехах.
Он явно дурачил свою жену, и Тони с капитаном хорошо понимали, что девушку в самом деле ожидает «милость божья».
Капитан громко произнес:
– Закон в таких вопросах вполне ясен. Женщины, которых вы видите здесь, могут работать слугами в течение 7 лет, и их нельзя использовать для ... в ... других целях.
– Какие цели, думаете вы, мы имеем, капитан? – задиристо и возмущенно спросила женщина. – Нам нужна посудомойка. Последняя, которую мы купили, умерла. Мой муж – священник, – объяснила она и бросила на мужа нежный взгляд. – Он божественный человек и не одобряет рабства, поэтому нам приходится иметь дело с этими преступниками, которых королева присылает нам.
– Дорогая, – проворковал священник, – где твое сочувствие к этим бедным, сбившимся с пути созданиям? Под моим опекунством это дитя скоро раскается во всех своих грехах. Ее сладкое тело будет принадлежать лишь Господу.
Пока он говорил это, его глаза-бусинки сверкали дьявольским огнем. Аманда содрогнулась внутри, думая о том, что лучше выбрать смерть, чем жить с таким ханжой-священником и его придирчивой женой. Ей казалось, что она из огня попадет в полымя. И хуже всего было то, что у нее не было никакого выбора.
Тони слушал это стиснув зубы и чувствовал, как его кровь закипает. Он не имел понятия, почему судьба этой полуголодной узницы вызывает в нем такую душевную боль. Но он понял, что не может просто так позволить этому распутному священнику завладеть юной хрупкой бедняжкой. И совсем неважно то, какая жизнь у нее была в прошлом.
Забыв, зачем он приехал, забыв про женщину, которая подошла бы ему в домохозяйки, Тони подошел к капитану, немного знавшего его через своего друга Стенли Картера.
– Капитан Блейквел, – с холодной решимостью начал он, – как вы помните, я первый просил об этой девушке. И вы уже дали согласие на то, что я покупаю заключенную мисс Прискотт. – Он наклонил голову с сторону Аманды. – Мне очень нужна домохозяйка.
– Домохозяйка! Вот это да! – насмешливо вставила жена священника. – Ей скорее подойдет теплая постель. Выберите другую, сэр, их еще там много.
– Я уже сделал свой выбор, мадам! – настойчиво произнес он.
– А я повторяю: выберите другую, – злобно взревела дама.
– А вы что скажете, капитан Блейквел? – спросил Тони, глядя на удивленное лицо капитана. – Кто первым просил вас о девушке?
Капитан, изучая Тони по его умным глазам, взвешивал каждое слово, касающееся заключенной. Он был немного знаком с этим молодым человеком. Они встречались несколько раз в доме Картера. Капитан знал, что Картер высоко ценил этого благородного человека и надеялся на брак Тони с его дочерью Летти. Но пока никакой помолвки еще не было объявлено, и молодые люди были просто хорошими друзьями, часто проводя время вместе. Капитан Блейквел понимал, почему Тони решил разрушить планы священника относительно этой девушки. Даже ему было очевидно, что пройдет немного времени и, немного отдохнув, приведя себя в порядок, Аманда превратится в настоящую красавицу. Может ли он позволить молодому неженатому мужчине забрать такую девушку? Но будет еще хуже позволить ей попасть в бессовестные руки стареющего развратника, такого, как этот священник, который будет отвратительно обходиться с ней. Каковы бы ни были намерения молодого человека, капитану не потребовалось много времени на то, чтобы обдумать оба требования и решить в пользу Тони. «Ничего из того, что сделает Тони, – рассудил он, – не сравняется с тем, что может быть в голове у этого священника».
– Сэр Тони, в самом деле, первым просил за эту девушку, – сказал он, подчеркнув титул Тони, тем самым прикрыв ложь и унизив эту парочку. – Мы уже заключили договор.
– Почему же вы нам об этом не сказали? – прошипела жена священника, неохотно отпуская руку Аманды.
– Тут моя вина, – пробормотал капитан. – Но это не так важно, есть много других девушек. Выбирайте. – Он жестом отпустил эту неприятную пару.
В первые минуты, когда толстуха отпустила ее руку, Аманда почувствовала, что может снова дышать и судорожно стала глотать воздух.
– С вами все в порядке, мисс Прискотт? – волнуясь спросил капитан, встревоженный бледностью девушки.
– Спасибо, капитан. Мне... хорошо, – соврала Аманда.
До этого момента она не смотрела на человека, который будет ее хозяином семь последующих лет. От воспоминания прошлого у нее закружилась голова. Перед ней стоял тот самый мужчина, которого она поклялась ненавидеть до гроба. Он и его друзья были причиной всех ее бед. Все плохое, что случилось с ней, началось в тот день, когда она из-за дурацкой шутки оказалась в постели этого человека.
Тони был удивлен ненавистным взглядом, которым одарили его огромные зеленые глаза Аманды. Он ожидал увидеть благодарность, может быть, страх, но только не ненависть. «Но что можно ожидать от узницы, общавшейся с отбросами общества, – спрашивал он себя. Он почувствовал отвращение к собственному желанию из-за того, что захотел помочь этой хрупкой беспризорнице, без всяких сомнений продававшей свое тело бесчетное количество раз. «На улицах Лондона было полным полно таких бездомных девушек как Аманда», – думал он. Но ему понравилось ее невинное лицо и огромные испуганные зеленые глаза. Хотя теперь он уже ничего не мог сделать. Он сыграл свою роль и купил документы на девушку, выглядевшую слишком болезненной, чтобы стать помехой в его доме. Думая об этом, он сказал резче, чем хотел:
– Соберите свои вещи. Вы идете со мной, как только я закончу переговоры с капитаном.
Аманда враждебно посмотрела на Тони. Мысль о том, что она, наконец, отплатит этому человеку за все ее страдания, о том, что его ждет наказание, согревала ее. Все же, казалось, что Бог на самом деле существует. Все следующие 7 лет Аманда сможет отплатить за то, как Тони бесчеловечно с ней обошелся. Было очевидно то, что он не узнал девушку, лишенную девственности в прибрежной гостинице год назад. Но трудно было не узнать его.
Даже тогда, в пьяном виде, он полностью контролировал ситуацию. Аманда решила повиноваться его приказу думая о дне, когда отплатит ему сполна. Она еще не знала, когда и как сделает это, но такой день обязательно придет.
Когда Аманда пошла собирать свои жалкие пожитки, Тони удалился с капитаном в его каюту, чтобы заключить сделку. Он не имел представления о том, что же подтолкнуло его купить девушку, явно не подходившую на пост, который Тони намеревался ей представить.
– Вы уверены, что эта девушка – то, что вам нужно? – спросил капитан, пытаясь понять внезапность такого решения Тони.
Несмотря на то, что Тони сделал поспешный шаг, несколько застигший его врасплох, он знал, что не сдастся. По странной необъяснимой причине он не мог позволить, чтобы Аманда попала к этому священнику.
– Я думаю, что если ее хорошенько подучить, она будет неплохой домохозяйкой, – в голосе Тони прозвучало больше уверенности, чем было на самом деле.
Капитан выразительно посмотрел на него и принялся заполнять необходимые бумаги. – Мне не хотелось бы быть на вашем месте, когда Летти увидит эту молодую даму в вашем доме.
Хотя Тони и не нуждался в таком совете, он хорошо знал характер Летти Картер. Он понимал, что она рассчитывает когда-нибудь стать его женой. «Может, так оно и будет», – подумал Тони. Но у него не было намерения жениться в ближайшее время.
1
Солнце еще было высоко в небе, когда Тони помог Аманде уложить ее небольшой узелок на заднее сиденье фургона, заваленного всякой всячиной, и сесть рядом с собой. Аманда чувствовала его враждебность, но не понимала, чем она была вызвана. «Неужели он узнал меня? – думала она, искоса поглядывая на Тони. – Если это так, то до каких пор он будет притворяться? Для какой цели он выкупил мои документы. Ему на самом деле нужна домохозяйка, или он разыгрывал сочувствие из-за моего ужасного положения?» Какая бы причина у него ни была, было ясно, что он сожалел о том, что принял такое поспешное решение.
Некоторое время они ехали молча. Каждый думал о своем. Аманда чуть ли не падала в обморок от истощения. Уже темнело и голодные судороги появились в желудке. Кроме того, ей очень хотелось в туалет, и она упрямо отказывалась признаться Тони, что уже не может больше терпеть.
Наконец, как будто почувствовав ее состояние, Тони остановился среди высоких сосен. Аманда от радости чуть ли не потеряла сознание. Ее мочевой пузырь распирало так, что она выпрыгнула из повозки и понеслась к зарослям густого кустарника. Ее лицо горело.
Тони проклинал себя за то, что презрение к девушке оказалось настолько велико, что он не обратил внимание на ее состояние. Неважно, что она раньше совершила. Это все-таки еще совсем юное создание, причем в чужой стране, далеко от родных и друзей. Он тут же смягчился и дал себе слово, что исправится.
Когда Амана вернулась, горел костер, и она без слов подошла к огню. При виде ее стройной хрупкой красоты, которую высветил огонь, Тони пришлось подавить страстное желание и поджать ноги. Аманда удивленно слушала низкий сочный голос, обратившийся к ней. Это была первая попытка завязать разговор с тех пор, как они покинули корабль с узниками.
– Мисс Прискотт, – колеблясь, начал Тони. – Я оценил вашу выдержку, и когда вам в следующий раз потребуется в туалет, вам нужно только об этом сказать. Я не такой бессердечный, как вы себе это представляете.
Аманда покраснела до корней волос оттого, что он так открыто сказал о человеческих нуждах. В этом незнакомом новом мире даже обычные вещи казались чем-то особенным.
– Я не знала, можно ли мне говорить, – ответила она таким тоном; что не оставалось никакого сомнения, в том, какого низкого мнения она была о нем.
Тони сердито покачал головой. Как она смеет думать, что он такой жестокий человек! Он вспыхнул от ярости. Он решил поставить ее на свое место, не оставляя сомнений в том, кто здесь раб, а кто хозяин.
– Располагайтесь, – резко приказал он и, указывая в темную даль, добавил: – И принесите ведро воды из ручья.
Тут же Аманда поняла, что она говорила не так, чем и навлекла на себя гнев Тони. Она воздержалась от злобного ответа. Может, у него есть жена, и она будет с ней хорошо обращаться, подумала Аманда. Устало вздохнув, Аманда оглянулась в поисках ведра, намереваясь смиренно выполнить приказ хозяина, даже если бы ей грозила смерть. Почти так оно и было.
В нескольких ярдах от их самодельного лагеря земля неровно обрывалась и спускалась к ручью, на который указал Тони. Изможденная и измотанная голодом и страданиями Аманда потеряла равновесие, встав на ползущую землю. Полетев вверх тормашками, она в одно мгновение очутилась в ледяной воде.
Она все еще была без сознания, когда Тони, встревоженный долгим отсутствием девушки, нашел ее. Подхватив ее на руки скорее с нежностью, чем по необходимости, Тони понес легкое тело к костру, где положил на одеяло. Заметив, что одежда девушки промокла до нитки, а саму ее трясет, он решил раздеть свою пленницу, чтобы она не заболела. Осторожно он принялся снимать мокрую, прилипшую к телу одежду. Он обратил внимание на впалые бедра, такой же живот и заострившиеся конечности. «Когда она поправится, то несомненно станет очень привлекательной», – подумал Тони. Даже у такой худой, какой она предстала сейчас, была прекрасной формы грудь с упругими сосками. Он завороженно смотрел, как на холодном воздухе соски превращались в твердые комочки. Он ощупал ее тело в поисках сломанной кости, но ничего не обнаружил. После этого его собственное тело по-своему отреагировало на такое исследование. Устыдившись своих мыслей, Тони поспешно прикрыл обнаженную девушку одеялом и неохотно стал думать о том, что бы поесть.
Через некоторое время от приятного запаха, витающего в морозном воздухе, Аманда пришла в себя и попыталась встать, но тут же упала на спину, стеная от боли. Голова болела и кружилась.
Только потом она вспомнила, что с ней произошло. Ненависть к Тони вспыхнула в ней с новой силой.
Встревоженный ее безудержными стонами, Тони оставил свое занятие и подошел к убогому ложу, где он поместил девушку.
– Ты ушиблась? – заботливо спросил он. – Я не нашел у тебя никаких переломов.
– Вы... обследовали меня? – спросила Аманда, ужаснувшись. Мысль о том, что его руки касались ее тела, явно была ей неприятна.
– Конечно, – сказал Тони безразлично. – Если бы у тебя обнаружился перелом, кому бы пришлось его лечить?
До этого момента Аманда не понимала, что она лежит под одеялом совершенно голая.
– Моя одежда! Вы сняли мою одежду!
– Только для того, чтобы высушить ее, – заверил Тони, указывая на костер, вокруг которого на длинных шестах сушилась ее одежда. – Ты дрожала так, что я испугался, что ты сильно простудишься.
– Как мне знать, что вы...
– Не воспользовался моментом? Аманда, округлив глаза, кивнула.
– Мне это удалось с трудом, – пренебрежительно отозвался он. – Я не привык соблазнять женщин в полуобморочном состоянии, особенно, если она может наградить меня сифилисом.
Такое замечание повергло Аманду. Никогда в жизни она не думала, что с ней будут так обращаться. Это только укрепило ее решение однажды обязательно поквитаться с Тони.
– Я не проститутка, – выдавила она из себя, делая попытку защитить свою репутацию.
– Мне это безразлично, мисс Прискотт, – заявил Тони. – Вы будете моей домохозяйкой, если, конечно, способны этому научиться. Если нет, то будете зарабатывать себе на жизнь работой в поле, как только совершенно поправитесь. Мне не нужна партнерша в постели. Так что, если у вас на этот счет имеются какие-нибудь мысли, забудьте их.
– Осел! – крикнула Аманда, забыв про все на свете. – Ты не всегда был таким честным, если я начну вспоминать. У меня никогда не было и не будет желания спать с тобой! И если ты собираешься измотать меня работой до смерти, тебе придется хорошенько меня кормить.
Тони не мог сдержать улыбку перед гордым ответом Аманды, хотя считал предосудительным то, что она его столь мало уважает. Ее слова, высказанные с такой злостью, удивили его. Но он понял, что она говорит это все просто от отчаяния. Что еще мог он ожидать от преступницы? Он скоро поставит ее на свое место, думал Тони, а пока лучше не обращать внимание на эти слова и накормить ее.
От кролика, жарившегося на костре, у Аманды потекли слюнки. Тони снял его, разделил поровну и протянул Аманде ее порцию. Оба ели жадно, смакуя вкус нежного мяса.
– Очень вкусно, – вздохнула девушка, с умилением облизывая жирные пальцы. Она сидела завернутая в одеяло, как в пеленку. – А есть еще что-нибудь? – спросила она, беря в руки чашку горячего крепкого чая, заваренного в старом медном чайнике.
– Разве тебя не кормили на корабле? – спросил Тони, ища сумку с провизией, закупленной в Чарлстоне.
– Меня почти все время тошнило, и я не могла есть. Было совсем не до еды.
Тони помолчал немного, представляя трудности, пережитые девушкой, брошенной в суровые условия заключения, и то, как моряки домогались женщин во время долгого путешествия. И опять сострадание коснулось его сердца.
– Вот, – сказал он, протягивая Аманде кусок вяленого мяса и кусочки сухаря, – попробуй это.
– Что это? – спросила она, подозрительно глядя на мясо.
– Сушеная оленина. Очень питательно, – объяснил Тони. – Она очень вкусная, только нужно к ней привыкнуть. Откуси кусочек и подержи во рту.
Аманда сделала так, как ей сказали, и вскоре грызла вяленое мясо вместе с сухарями, запивая все это горячим чаем.
– Боже, какая же ты голодная! – воскликнул Тони, увидев, как быстро исчезла пища.
Аманда закончила и вздохнула с явным сожалением.
– Как твоя голова? Все еще болит?
– Намного лучше.
– Тогда тебе лучше поспать. Мы поедем рано утром. Удивившись его дружелюбности, Аманда решила спросить его о доме, который станет и ее домом на следующие 7 лет.
– Как далеко еще ехать до вашего владения? – спросила она. Ее интересовала любая информация.
– В Южной Каролине это называют плантациями, – сообщил Тони. – К завтрашнему дню мы будем на моих участках.
– Ваши участки. Они большие?
– Можно сказать, что так. Это отличная земля. Мне просто повезло, что я смог купить такие ценные земли.
– Что вы выращиваете? Эта земля так отличается от английской. Мне незнакомы многие растения и деревья.
– Эта новая земля – другая, – согласился Тони. – Она велика и загадочна. Нетронутые белые пески у побережья, на которых растут пальмы. Дальше, вглубь, идет лесистая возвышенность и покрытые соснами горы. Здесь, в этой плодородной стране, можно увидеть все существующие в природе контрасты. Скоро ты немного повзрослеешь и полюбишь эту страну, как и я. Основные доходные культуры – это рис и индиго. В Ривер Эйдж растет и то, и это.
– Ривер Эйдж?
– Да, я так назвал свою плантацию. Ривер Эйдж. По-моему, неплохо звучит.
– И вы никогда не вернетесь в Англию?
– Возможно, только в гости, но чтобы там жить – никогда. У меня здесь своя жизнь и очень хорошая.
– ...Ваша жена, ...она отсюда? – робко спросила Аманда.
– Я не женат. Но женюсь когда-нибудь. Когда решу, что мне нужен наследник.
Не непонятной причине Аманде было приятно слышать такой ответ. Погрузившись в свои тайные мысли, она неотрывно смотрела на гаснувший огонь, стараясь угадать, что же будущее приготовило для нее. Вскоре она зазевала, что привлекло внимание Тони.
– Отправляемся спать, Аманда. Думаю, все в порядке, если я буду тебя так называть? – спросил он, внезапно поняв, что обращается с ней, как со знакомой. Ее имя как-то само слетело с языка.
Без слов она кивнула и нырнула под одеяло, пока Тони готовил ложе для себя. Он отдал Аманде почти все одеяла. Его постель была намного проще, но он уютно устроился и, подбросив дров в костер, уснул.
Аманда проснулась дрожа, ее зубы стучали. Ночь была холодна и безлунна. Костра не было, от него остались лишь угольки, и сырой апрельский ветер шумел в высоких соснах. Как часто случается в это время года, первые дни весны кажутся солнечными, теплыми, но это обманчиво. Ночи, как правило, стоят холодные и дождливые. Именно такой ночью и проснулась Аманда. Начал накрапывать мелкий легкий дождик, а температура резко падала. Аманда встала с одеял, думая о том, что когда она оденется, то ей станет теплее. Итак, завернутая в одеяло она ходила в темноте в поисках своего платья. Вдруг громкий выстрел потряс тишину. Аманда застыла, как вкопанная. Она сразу же узнала звук пистолета.
– Кто там ходит? – раздался напряженный голос Тони.
– Это я, Аманда, – быстро проговорила девушка.
– Какого черта ты бродишь в такой темноте? – сердито спросил он. – Ты что не понимаешь, что я мог пристрелить тебя. Тебе еще многому придется учиться, если ты хочешь выжить в этой дикой стране.
– Я за... мерзла. Я хочу найти мое платье.
Тут Тони только почувствовал, как резко похолодало. Выругавшись, он стер холодные капли дождя с лица, отряхнул волосы и быстро встав, собрал одеяла и бросил их в повозку. Затем взял сырые вещи Аманды и бросил их туда же. В последнюю очередь он собрал ее постель, не обращая никакого внимания на девушку.
– Иди сюда, Аманда, – приказал он и, взяв ее маленькую озябшую руку втянул в самодельное убежище. Расстелив половину одеял, Тони хотел накрыть оставшимися Аманду. Но девушка решительно потянулась к своей одежде.
– Нет, вещи мокрые от дождя, – убедительно сказал Тони.
– Но я замерзаю, – ответила расстроенная Аманда.
– Эти мокрые тряпки тебя не согреют. Скорее наоборот. Ложись, и я накрою тебя остальными одеялами.
Она послушно легла и уже через несколько минут перестала дрожать. Но вскоре Тони, лежавший поверх одеял рядом с ней, начал трястись от холода.
– Черт! Я не собираюсь мерзнуть здесь, пока ты лежишь в тепле, – выругался он, потянул за край одеяла и нырнул туда, чтобы насладиться теплом, которое Аманда уже накопила.
Аманда чуть не задохнулась от того, что к ней прислонилось его холодное тело. Прежде чем забраться к ней, он быстро снял с себя мокрую рубашку и брюки.
– Что вы делаете? – сердито прошипела она.
– Пытаюсь спастись от холода и смерти, – с ворчливым раздражением сказал он. – Лежи спокойно и спи. У нас завтра долгий путь.
Пытаясь не обращать внимание на крепкое мускулистое тело, лежавшее за ее спиной, Аманда поняла, что Тони прав, и уже сонная от тепла закрыла глаза, отчаянно стремясь успокоить свое сильно бьющееся сердце.
Она вдруг вспомнила, как год назад была в постели с незнакомцем, решившим подчинить ее своей воле. Весь ужас той ночи, как и все, что было потом, обрушилось на нее в этот момент. Горячие, неудержимые слезы хлынули из зеленых глаз, отчаянные рыдания неслись из глубины сердца.
– Что случилось? – спросил Тони, поднимаясь на локоть. – Тебе все еще холодно?
– Нет... – выдавила она.
– Ты больна?
– Н... нет. По крайней мере, я так думаю. В любом случае, вам не понять.
– Ты права. Мне не понять. – Его слова вызвали новый поток слез.
Без всяких задних мыслей, Тони обнял трясующуюся девушку, желая только успокоить и согреть ее, чтобы уснуть и самому. Аманда инстинктивно свернулась в его теплых руках, успокоилась, услышав его храп. Понемногу она расслабилась, забыв о том, что поклялась ненавидеть этого человека. Впервые после смерти матери она почувствовала нежность.
Если Аманда успокоилась, лежа к нему так близко, то Тони был в чрезвычайном возбуждении. Маленькое теплое тело так доверчиво свернулось рядом с ним, что в его закаленном организме постепенно поднималась волна чувств. Помимо воли его руки искали и нашли бугорки ее маленькой груди. Он указательным пальцем коснулся соска, и сосок стал твердым, а грудь напряглась.
Прерывистое дыхание Аманды ненадолго разочаровало его, так как то, что он намеревался сделать, не назовешь детской забавой. Особенно к такой потерянной и одинокой девушке, какой была Аманда. Но уже было поздно. Его тело горело от пламени желания, кровь пульсировала в венах. Гладкая, прохладная нежная кожа трепетала под бешеным натиском его рук, он намеренно бросился в атаку к нежным влажным губам.
