Текст книги "Мы взлетали, как утки... (СИ)"

Автор книги: Комбат Найтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

  Возвращаемся с пустым БК (боекомплектом), и ШКАСы, и пушки пусты. У Ксюши осталось только штук пятьдесят патронов, на всякий пожарный, тоже работала по земле на выходах. Настороженно осматривает небо, так как самолетов много, и можно пропустить внезапную атаку. Все, распускаю группу, заходим на посадку. В воздух поднялась шестерка 'Яков' нас 'пасти'. Летают по старинке, тройками. Но, РЛС работает, так что это просто перестраховка: вдруг 'чужой' затесался. Я их отправил на посадку и провел занятие по тактике с новыми полками. Полки радиофицированы, но жалуются на плохую работу радиостанций. Приказываю поставить мощные конденсаторы на цепь питания, и заземлить их. По возможности экранировать высоковольтные провода двигателей. Начали подбирать им площадки для рассредоточения, иначе нас немцы достанут. К двенадцати приземлились новенькие 'Илы' с испытателями первого завода, и их командир, сходу заявил, что они только перегоняют машины, что им требуется самолет в Москву.

  – На, читай, сейчас подойдут стрелки из 9-го СБАП, и вся группа идет на боевой вылет вместе с нами.

  – Вы не имеете права, это самоуправство, мы – испытатели.

  – Так, ты мне не нужен, ташкентский герой, ты и технику, и людей угробишь. Идешь в штаб, получаешь отметку в командировочном, и пинок под зад, да такой, чтобы ты до самого Ташкента почесывался. Вон отсюда. Еще 'ташкентские герои' есть?

  Летчики попереминались с ноги на ногу, но больше никто ничего не сказал. Их пересадили на одноместные 'Илы', а их машины заняли уже обстрелянные летчики. Людей, освоивших новую машину, у меня не было, и пусть обо мне пойдет такая же слава, как о 'мяснике Жукове', я переживу. Право привлекать всех для выполнения задания у меня было. Кстати, до Москвы этот герой так и не доехал, а ребята туда вернулись, почти все. Один погиб при посадке с пробитыми колесами.

  Получившиеся фотографии налета посмотрел Жуков, подошел к БОДО, и отстучал что-то кому-то.

  – Сколько твои будут переснаряжаться?

  – Два тридцать.

  – Даю четыре часа, и мы начинаем. Вот, смотри!

  Действовал он по-своему, вовсе не так, как говорили ночью. Два мехкорпуса и две моторизованные дивизии пойдут на Алитус, оттуда на Гродно. Третья армия продолжает удерживать Августов, туда же для усиления перебрасывается 17-й, 6-й мехкорпуса и 6-й кавкорпус. После взятия Алитуса, все части начинают штурм Гродно с двух сторон. Моя задача за ночь перебросить максимально возможное количество топлива под Августов.

  – Ставка план утвердила, 10-я армия должна продолжать удерживать районы фронтовых складов артвооружений и боеприпасов. После взятия Алитуса обратно, ты перемещаешься в тот район, и оттуда уже сможешь достать Бяло-Подляску, Соколов и Остролек, откуда немцы выбивают 10-ю армию. По количеству самолетовылетов там сейчас пик. Задача ясна?

  – Да, товарищ генерал армии.

  В это время и прилетели московские 'Илы', так что выбора у меня особого не было. Группу штурмовиков я разделил на две части, Михалыч будет непосредственно работать над полем боя, а я пойду на Даугай и Варену, погоняю немцев на дорогах, так как малые кампфгруппы, чуть ли не ротные, наверняка расползлись по этому району, наводя панику, сея смерть и разрывая линии связи.

  Идем группой в 16 'Илов', половина со стрелками, прикрытие – 16 'Яков' и 16 'МиГов'. После Транкоса на всех дорогах – немцы. Отрядики небольшие: несколько мотоциклов впереди, пара-тройка танков Т-2 или Т-3, пара БТР SdKfz 251 'Hanomag' и несколько грузовиков с пехотой на крыше которых держатель для MG34. Разъезжают по дорогам, грабят села, отлавливают отбившихся бойцов РККА. Цели как раз для наших машин, так что развлекались полтора часа, порядок на дорогах восстановлен. Правда, истребителям пришлось подраться, но штурман 'Редута' заранее предупредил о подходе группы истребителей противника, поэтому у них не сильно получилось. 'МиГ' на высоте вполне успешно с ними дерется. Их еще 'ободрать' не успели, так что у него три крупнокалиберных БС и БК, и два ШКАСа. Вполне хватало. Летчики в 'московских' полках были натасканные. И, похоже, на нас немцы реагировали, и о нас сообщали, а вот про верхнее прикрытие забывали сообщить, так как долго поговорить им не удавалось.

  В лесной Варене немцев видно не было, но какие-то ребята попытались по нам стрелять из винтовок и пулеметов. Ой, зря они это попробовали! У бывшего жителя дерьмократической России совершенно отсутствует классовая солидарность с литовскими бандитами. Получили НУРами от всей души!

  Прорыв Жукову удался. Он активно расширял его. Если возникали заморочки, то тут же срабатывали авианаводчики, которые 'паслись' на вольных хлебах, в случае необходимости Коля Мальцев их перебрасывал даже в тыл немцев. Во втором налете на Алитус накрывали правобережную часть. и лишь на выходе работали по правой. Немцы не успели эвакуировать техсостав и склады Люфтваффе с аэродрома, и мне достался новенький немецкий шлем с русскими 'папой-мамой'. Оказывается, они такие делали для нашей трофейной техники. Явно заранее! Я им остался очень благодарен. Жарко! Очень жарко! Печет так, что закрывать заслонки можно только на время атаки. Вышел из пике, и крути колесико. Сегодня уже четвертый вылет, если считать с ночи. Или с утра – третий. У штурмовиков потерь нет, немцы еще к ним не приспособились. Но, пытаются. У Ксюши еще один сбитый. А у нас первые дырки в корпусе от пушек 'Мессера'. Но, 12.7 немцу сильно не понравились. Он, нагло, попытался пристроиться и обработать нас в упор, так как я довольно интенсивно маневрировал. Ксюха взяла его всего двумя очередями. После первой, он клюнул, Ксюха заорала: 'влево вверх!' по СПУ, я дернул машину, и она опять пустила пулемет в действие. Стреляет она, и правда, хорошо. Выполнили облет района, нашли горку, где установить локатор, и три площадки у Цепкелайских болот, рядом с которыми шла железная дорога из Вильно, с нашей колеей. Здесь еще встречается немецкая. От них, до Друскининкая – рукой подать! Там – немцы, но они ушли по шоссе на Гожу, а тут – пусто. Высадили туда десант посадочный с батальоном НКВД. И отправили горючее, предварительно обрезав связь, идущую на Гродно. Ночью – переселимся. А пока погранцы работают, занимая оборону и обеспечивая безопасность БАО (батальона аэродромного обслуживания). Не зря по Варене отработали!

  Паровозик из Ромашково подтащил к деревне Маргионис платформу с топливом, с нее бочки перегрузили на подводы, реквизированные у местных, и перевезли на поле, которое у местных называется Волокай. Туда сели шесть 'ночных' 'Илов', которые были дозаправлены и им подвесили вооружение, туда мы летели только со стрелковым. Оттуда, курсом 197, вылетели к Бяло-Подляска. Пришлось сделать круг, потому, что тройка 'СБ' не успела подойти точно в срок. Наконец, они наверху, мы внизу. Я битый час разъяснял им задачу: вешать ОАБ на 700 метрах, если сбрасываете Фотаб для фотографирования результатов, то предупреждать о времени вспышки. Ведущий отработал как надо, но, похоже, что ведомые ему только мешали. Но цель он осветил. Вначале косо и криво, было не понять куда стрелять, и что бомбить, потом на обратном заходе поймал цель нормально. Было трудно промахнуться. По нему в этот момент било все, что было на аэродроме. На четвертом заходе, а ему пришлось делать четыре, в него попали, и вытаскивал его Коля Мальцев двумя бортами. Кстати, после этого, и к этим заданиям у бомберов изменилось отношение. Одно дело, когда тебя бросают и выбирайся сам, другое дело, когда тебя пасут и вытаскивают, даже если ты был вынужден выброситься в тылу у немцев. Приземлились они у наших, и помогли найти 86-ю дивизию десятой армии.

  Обнаруженные Ju-87 в Бяло-Подляске мы уничтожили, но израсходовали все новые ракеты, больше их не было. Я направил радиограмму Сталину об этом, Иван Филимонович уже улетел в Москву. К 04.00 прибыл самолет с ними из Ленинграда, так что без ракет сидеть не будем. В четыре утра танки и бронемашины вошли в Дзукийский лес и двинулись на Друскининкай и Гродно. Их сопровождали переброшенные по воздуху части пятого десантного корпуса, которые ночной атакой захватили и подорвали мост в Меркине. Вторая колонна вошла в тот же лес со стороны Варене, и двигалась по двум дорогам вдоль железнодорожного полотна. Мы нанесли удар по Озерам и вывели из строя радиостанцию в них, которая активно работала все эти дни. Видимо, какой-то штаб. Там появились наши танки, и все внимание немцев было приковано к этому небольшому городку. В Друскининкае стояли только тыловые части, для немцев это – глубокий тыл, сопротивляться танкам они долго не смогли. Вызванная авиация до него, с бомбами, не дошла, об этом мы позаботились. Ну, а фланговый удар вдоль реки мало кто может выдержать. Гродно взят, и части третьей и одиннадцатой армий соединились. Приказ Ставки выполнен. Плотно прикрытые с воздуха части 3-го и 12-го корпусов проделали за два дня 25-го и 26-го июня марш в 140 километров, по 70 в день, не хуже немцев. Правда, на путях этого марша осталось приличное количество вышедшей из строя техники, которую приходилось вновь ремонтировать, но, в котел пошло топливо. А танков там было еще достаточно, все их выбить немцы не успели. Берега Немана прикрыли наш маневр, и превратились в крепость, которую немцам еще предстояло взять, и не бескровно, как в ночь с 21-го на 22-е июня. Основные ударные части Гота находились у Налибокской пущи, завершая штурм Минского укрепрайона и окружение 10-й армии. Справа от нас действовал 20 армейский корпус, который был связан боями с третьей армией под Августовым.

  К нам привезли генерала М.Г. Хацкилевича, командира самого большого в округе механизированного корпуса. У него в корпусе на начало войны было 1024 машины. По моим сведениям, он должен был погибнуть вчера под Зельвой, но нет, жив, и его корпус ударил от Белостокской пущи на Гродно, а не отходил к Минску. Штаб и основной аэродром для связных самолетов у нас теперь в Саловарте, небольшой деревушке на берегах небольшой реки Меркус. Жители деревни почти полностью ушли. Лабусы! Немцы им больше нравятся. Свой полевой штаб Жуков расположил в Варене, которую основательно 'почистили', оставив только служащих железной дороги. В городе, как я уже писал, активно действовала банда местной организации 'Шаулю саюнга'. Правда, во время нашего налета были убиты ее главари. Меня Жуков высвистал из Волокая. Требовалось решить: что делать дальше, и определить задачи для ОАГ. Задачу минимум мы выполнили: мешок разорван. Генерал был не парадный: в черном промасленном комбинезоне и в танкистском шлеме. От него пахло потом, кровью, сгоревшим порохом. Лицо грязное, в потеках от пота. В общем, его Колины девушки прямо из танка выдернули под Гродно, и сюда. На Жукова это не слишком действовало, поэтому после короткого разноса за потерю управления и отсутствия на связи в течение двух дней, генерала отправили мыться.

  – Приведите себя в порядок, потом и поговорим. Теперь с тобой, Сергей. Не знаю: что и как, но вместо тебя назначен генерал Красовский. Я ничего не понимаю в этих играх, но тебя отзывают в Москву.

  Я вытаращился на него, но он протянул мне текст шифровки. Подписано Сталиным. В той же телеграмме содержалось требование немедленно вернуть по железной дороге 12-й корпус на место дислокации под Елгаву. 61-й штурмовой полк отвести в Лосики под Двинском. Части и соединения 3-й и 10-й армий придаются Северо-западному фронту, Августово и Белосток оставить, и отойти за Неман. Красовский менял не только меня, но и Ионова. ВВС Северо-Западного фронта упразднялись и формировалась первая воздушная армия. 61-й ШАП в ее состав не вошел. Вот она, царская милость!

  Делать нечего, группа расформирована. Прилетел на 'Аисте' в Волокай, и передал командование обратно Мамушкину, вместе с приказом о перебазировании. Приняли топливо, вооружение, и вылетели строем в Двинск. До Вильно нас прикрывали, дальше пошли без прикрытия. Из Лосиков отпустил испытателей, и запросил Москву о порядке прибытия. Приказано самолетом. Отсюда полтора часа лётом, так что сели в машину с Ксюшей и летим на распыл. Ведь во время успеха обычно не снимают. А тут такая задница. Непонятно: что не так? Либава еще держится, действия Северо-Западный фронта существенно улучшили положение на советско-германском фронте. Правда, на юге дела из рук вон плохо идут, но отвели нас в Двинск, а не на юг. И должности никакой не дали, даже не комэск.

  – Тебе выспаться надо. – сказала Ксюша по приземлению на Центральном. Кстати, пустили на него без предварительной посадки и разоружения самолета. И сразу поставили машину в ангар. Оставив Ксюшу устраиваться в гостинице, а теперь у нее уже новое удостоверение личности, сам отправляюсь в штаб ВВС. Кадры ВВС информации никакой не имеют, посоветовали записаться к командующему. Дескать, вызывал он. Командует сейчас Новиков. Записался к нему, а пока сидел – задремал. Меня разбудили только когда командующий был готов меня принять. Чуть проморгался, и вошел. Впрочем, адъютанты тех лет на подобные казусы особого внимания не обращали. Спали все урывками. Где появилась возможность, там и уснул. У генерал-лейтенанта довольно полное лицо, позднее он выглядел не так, но это, видимо, в тюрьме желудок испортил. Сейчас – пышет здоровьем, хотя и у него глаза красные от недосыпа.

  – Полковник Шкирятов, бывший командующий ОАГ Северо-Западного фронта. Отозван в Москву в связи с расформированием Особой авиагруппы. Назначение не получил.

  – Ну и зря сидел у меня. Назначение получишь завтра, после показа новой техники 'Самому'. Езжай отдыхай. Кстати, где остановился?

  – Не знаю, стрелок ищет место на Центральном.

  Генерал посмотрел на часы, было около 16-ти.

  – Вот что, возьмешь мою машину, и тебя отвезут в Марфино, а стрелок пусть в казарме на аэродроме спит.

  – Вообще-то, это моя жена, и она – сержант ГБ.

  – Это несколько меняет дело. Васильев! – он подписал какую-то бумагу. Вошел майор, адъютант.

  – Заполните сами! – он протянул мне путевку в санаторий 'Авиатор'. – Майор, обеспечьте транспортом и отвезите в Марфино полковника с женой. Завтра обеспечить его прибытие на Центральный к 13.00. Отдыхайте, товарищ Шкирятов.

  Еле нашли Аксинью, которая добралась до кровати, и мгновенно вырубилась. Разбудили и, с шиком, на 'Паккарде', доехали до санатория. Там для старшего комсостава выделены отдельные коттеджи. В санатории, правда, шумновато, теперь большая часть зданий используется в качестве казарм для 'безлошадных', а они шумят, ругаются, пьют, требуют их обратно на фронт отправить. Вот только: где их машины? И где Родина-мать их возьмет? Из пальца высосет? Но, в столовой сохраняется, пока, дух ВВС: обязательная фреска с голубым небом, с Чкаловым, Сталиным и Байдуковым, и летящим высоко в небе АНТ-25. Кругом лозунги: 'Выше, дальше, быстрее'. Очень неплохой буфет, забитый довоенными вкусностями. Можно составить неплохую винную карту. Без изысков, но качественно и добротно. Нам же, по сути, предстояла 'брачная ночь'! А заводящая процедура свадьбы с ее 'Горько' была слишком давно, придется пользоваться другими способами. Поэтому тщательно подбираю все. Еще бы снять накопившуюся усталость, но это только мечты! Лишь бы кто-нибудь не приперся! Но, не тут-то было! Среди 'безлошадных' полно выпускников нашего и предыдущих выпусков. И началось: расскажи, да, расскажи, покажи, да ты гонишь! Сам Сталин, столько сбитых? В общем, лучше бы мы в номер заказали, но таких услуг санаторий не предоставляет. Насилу вырвались из кольца, хуже, чем под Белостоком! Ура! Кровати двигаются и их можно спарить! В коттедже есть и душ, и ванная. Все условия! Усадив на колени Ксюшу, попытался обставить этот момент красиво. Но, оказалось, что этого не сильно требуется, потому, что после нескольких легких поцелуев, мы вдруг стали жадно целовать друг друга и сами не заметили, как все это и произошло.

  – А сколько страхов мне рассказывали! – резюмировала Ксюша, пристраиваясь поудобнее, и так, чтобы ничего не испачкать. Впрочем, через буквально минуту, нас обоих это уже совсем не волновало. Сон закрыл разум, а разбудил нас только звонок по телефону, что за нами выехали. А вылезать из-под простыни совсем не хотелось. И мы решили 'успеть'. Успели, но не на завтрак. Одевались на ходу, и схватив со столика остатки вчерашней роскоши вылетаем к гудящей машине у коттеджа. Не могли раньше позвонить!

  Пожилой водитель 'Паккарда' внимательно рассмотрел наши красные запыхавшиеся рожицы в зеркале, видимо, понял это по-своему, и закрыл непроницаемым бронестеклом свой отсек, отделив нас от всего, что происходит в мире. Мне положили правую руку на бедро и сказали:

  – Я считала это сказками, честное слово, думала, что мои подружки просто врут мне и дразнятся. Теперь я знаю, что это – правда.

  – Одна маленькая проблема: война идет, и личное счастье в ней не предусмотрено, Ксюш.

  – Я понимаю, отчасти, но ничего не хочу и не буду делать, чтобы разрушить эту идиллию. Пусть будет так, как получилось.

  Что ж, не будем разрушать ничего! Достаточно тех бомб, которые мы бросаем. И не стоит заводиться опять и опять целуя милое и родное лицо. Из машины мы вылезли несколько помятые. Аккуратно поправили прически перед зеркалом, при этом Ксюха постоянно строила рожицы, а потом принимала очень серьезный вид. Ее забавляла ситуация и собственные ощущения. А война ушла далеко-далеко! До нее целых два часа лета. В таком виде мы предстали перед представителями НКАП, ВВС и охраны Сталина.

  – Сейчас перелетаете в Чкаловское, там Вам поставят задачу. К запуску.

  По дороге я с трудом удержался, чтобы не обнять жену. Влез на крыло и подал ей руку, что никогда не делал. Помог забраться в кабину, и сел сам. Незнакомый техник захлопнул фонарь мне и Аксинье, и нас вытолкали из ангара. Прочел молитву, запросил добро на запуск. Запуск разрешили. 'От винта!' Двигатель тяжело и неровно провернулся, дернулся и выбросил целое море сизого дыма. ХЫРРР. И я убавляю обороты, ставя машину на прогрев. Время от времени раздаются характерные хлопки с выбросом пламени из ночного коллектора. 40 градусов, мотор перестал плеваться огнем и дымом. Запросил добро на полосу и взлет. Поехали! Короткая пробежка с опробыванием тормозов, запрос на старт, добро на полосу. Ждем посадки встречного борта, крутя винт на нулевых. Добро, обороты, щиток во взлетное, отпускаю тормоз, и плавно прибавляю обороты, изменяю шаг, парируя момент винта и оборотов. Разбег, отрыв, шасси. В наборе, чуть прибрал ручку, убрал щиток. Доворот на курс 0 (ноль). Набрал положенные полтора, прошел деревушку Шереметьево и лег на курс 70. Над Пяловским водохранилищем вираж, и запрос на посадку. Добро, я на курсе 120, снижаюсь, чтобы сесть в Чкаловском. Давненько я здесь не был! Дают отворот, и цель на Малопрудном полигоне. Об этом на земле не говорили. Доворачиваю, вижу мишени, это грузовые автомашины, легкая бронетехника, наша и немецкая. Приказано атаковать ракетами. Начал работу, стараясь побыстрее избавиться от груза, под конец прошел над целью и отработала Ксюша. БК подошел к концу.

  – 82100, вам посадка. Зайдите на второй круг.

  – Могу срезать.

  – Работайте.

  Валюсь на левое крыло и вхожу в крутой вираж, щитки, шасси, и я на глиссаде. Единственное 'но' – СПС нет, никто и ничто в кабине не звенит. Все на тебе и твоем глазомере. Притерся у 'Т', бегу по полю. Мне машут флажками, подгоняя к нескольким деревянным домикам на северной стороне аэродрома. Там я заглушил двигатель и вылез из машины. Представителей партии и правительства не видно. Что за дурь? Наконец от Щелково появляется несколько автомашин, в том числе пять или шесть 'Паккардов' правительственного серого окраса. Вышло довольно большое количество людей, в том числе и Новиков, который, почему-то грозит мне пальцем. Тут я вспоминаю, что шлемофон у меня немецкий, и Ксюхи – тоже. Они сетчатые и коричневые. А наши черные кожаные. Стою, сделал тупое выражение лица, дескать, 'моя-твоя не понимай'.

  Подходит Сталин и протягивает руку. Отдал честь и пожал ее.

  – Трофейный? – первый вопрос про шлемофон.

  – Да, товарищ Сталин, в Алитусе захватили с нашими разъемами. Удобный, не так жарко, и ларингофоны хорошие. – Сталин улыбнулся, и гроза прошла мимо, все заулыбались, тоже. Посмотрел на Аксинью.

  – Стрелок-радист сержант ГБ Шкирятова. – выпятив свою грудь, представилась Ксюша.

  – А почему аттестацию не прошли? – задал вопрос кто-то из окружения.

  – Война началась, не успела.

  – Сбитые есть?

  – Два, товарищ Сталин.

  – Вы опять без машины, товарищ Шкирятов?

  – Только эта. – я показал на 'Ил'.

  – Садитесь в мою. – и я увидел большой кулак, который показывал мне Новиков. Ксюшу 'подобрал' Новиков, вся кавалькада тронулась обратно к Щелковскому шоссе. На 'высочайший осмотр' ушло всего несколько минут. Кстати, пока ожидал 'начальство', самолет вновь украсили ракетами как новогоднюю елку. Вешаются они довольно быстро, особенно такой толпой. Показуха! Но, было видно, что козлы для пушек поставили и готовятся их чистить. Вот бы в полках довести до такого состояния техническую службу.

  По дороге Сталин расспрашивал о моих впечатлениях о первом наступлении РККА.

  – Оно больше на рейд походило, товарищ Сталин, хотя, почти все элементы наступления присутствовали, кроме артподготовки. Воспользовались отсутствием сплошной линии фронта, а плотное авиационное прикрытие дало возможность передвигаться маршевыми колоннами. Бронетранспортеров пехоте не хватает, а грузовик – есть грузовик, это не оружие.

  – Как настроение у трудящихся, особенно в тех районах, которые побывали под немцем?

  – Мне сложно сказать, товарищ Сталин, мы базировались в таких местах, что с населением не поговоришь. Аэродромы подбирались специально в стороне от населенных пунктов, чтобы облегчить охрану аэродрома. Контактировать пришлось всего пару раз. Люди испуганы, как немцами, так и боевыми действиями. Но, помогают, и охотно.

  – Откровенно говоря, товарищ Шкирятов, надежд на успех было совсем немного, не только у меня, но и у всего командования РККА, задание Вы получили невыполнимое, но нашли способ и средства его решить, и не в лоб, а грамотным обходным маневром, и генерала Гота просто переиграли.

  – Мне не понятна причина моего отзыва и снятия 61-го полка с этого направления, там сейчас начнутся атаки с двух сторон на Гродно, и склады из Белостока надо выводить и прикрывать этот вывод.

  – Мы перебросили товарищу Красовскому дополнительно истребительную авиацию, и провели с ним работу по изучению Вашего опыта использования истребительной авиации и средств обнаружения.

  – Одного 'Редута' на такой фронт явно не хватит, товарищ Сталин.

  – Так вы не в курсе, что туда направлен радиолокационный полк из Ленинградского Округа?

  – Нет. 26-го июня этого полка еще не было.

  – Странно, мне докладывали иначе. – он сделал отметку у себя в блокноте. – Меня интересует один вопрос, товарищ Шкирятов, почему Вы попросили через товарища Жукова себе самолеты ЛаГГ-3, от которых категорически отказываются наши авиаторы.

  – Авиационные генералы или летчики?

  – И те, и другие. Говорят, что слабая и вялая машина. Вооружений навешено много, а толку никакого. Рекомендуют снять его с вооружения, и заменить более легким самолетом конструкции Яковлева. Ваше мнение по этому поводу.

  – Двигатель М-105 для него мало подходит, товарищ Сталин. А вот если на него поставить М-82, воздушного охлаждения, то машина полетит, и еще как полетит!

  – Вы на нем летали?

  – Да, немного летал.

  – Мы переводим один из полков из Сибири в Двинск. В ближайшее время решится вопрос о переводе еще одного полка. Вы получите ту технику, которую Вы просите. Нами принято решение сформировать смешанную дивизию резерва Ставки, с перспективой развертывания ее в корпус. К сожалению, практически все самолеты 'Ил-2', выпущенные в этом году, потеряны. Кроме Вашего 61-го полка, больше боеспособных частей, вооруженных этой маркой самолета, у нас не осталось. То, что мы решили отвести этот полк и разукомплектовать ОАГ, говорит о том, что мы хотим сохранить его уникальные, пока, кадры, чтобы восстановить этот вид нашей авиации, и укомплектовывать ее таким образом, чтобы командир штурмовой дивизии или корпуса имел возможность руководить всей цепочкой проведения операции, от ее разработки, проведения, и до разбора каждого вылета. Ваши действия показали, что эффективность использования авиации над полем боя во многом зависит от правильной организации, здоровой инициативы, решительности и глубокой продуманности действий. Во многом это зависит от действия разведки, специальных сил, технического состояния, средств обнаружения и наблюдения. Требуется учить таким действиям и других командиров авиационных соединений. Ваш полк и Ваша дивизия должны стать образцом, эталоном, по которому будут формироваться такие силы.

  Я даже не ожидал от Сталина такой длинной тирады. Политик, он и есть политик. Возразить ему сложно, ведь при всей кажущейся продуманности решения, слишком многое находится в скрытом состоянии. В концепции есть гигантские подводные камни, о которые может разбиться подобное начинание. В первую очередь, это командиры. Будь тот же Мамушкин чуть более боязливым, и не поддерживай меня Алексей Михайлович, который сам летчик от бога, с прекрасной техникой пилотирования, так еще и заводить людей умеет на нужные дела, то ничего бы у меня не получилось. Ни топлива бы не дали, ни полеты на боевое применение, так называемый 'второй раздел' программы переучивания, провести бы запретили. Там много 'опасных' и затратных элементов пилотирования, и требуется практическая слетанность эскадрильи. Не будь ее у меня к 22-му июня, выходил бы сейчас пешком из-под Каунаса, как отец, через всю Прибалтику к Луге.

  Сталин мое молчание воспринял по-своему, и спросил меня: поддерживаю ли я 'линию партии'.

  – Обдумываю Ваше предложение, товарищ Сталин. Есть некоторые сомнения в качестве, как техники, так и в наборе личного состава в такие полки и дивизии. Требуется каким-то образом заинтересовать людей служить в таких соединениях.

  – Принято решение о создании Советской гвардии. Приказ об этом будет опубликован в ближайшее время. Все полки и соединения, отличившиеся в боях под Ковно, Алитусом и Гродно получат специальное наименование: Гвардейских. Какие замечания по самой технике у Вас возникли?

  – В первую очередь: необходимо прикрыть объектив бомбардировочного прицела шторкой. И так оптика не слишком качественная, так еще и капли масла по нему растекаются. Вторая большая проблема: пневмосистема, точнее, ее герметичность. И тросы управления на новых машинах устанавливаются без предварительного вытягивания. Очень большие люфты механизма привода триммеров рулей. Требуются новые серводвигатели приводов, электрические. И автомат курса и тангажа, гиростабилизированный, требуется улучшить и упростить прицеливание. Точность и количество ракет увеличилось, а прицельные приспособления остались прежними. В общем, там работы много.

  – Товарищ Ильюшин интересовался: когда Вы появитесь в Москве. Свяжитесь с ним по этим вопросам. Вы у нас теперь специалист по этой машине, к которому все прислушиваются. Вы давно женаты?

  – Нет, 23-го июня расписались. Свадебным путешествием у нас был прошлый прилет в Москву.

  – Молодожены! В трудное время родился Ваш брак. Жена откуда?

  – Перед войной жила и работала в Ковно, на авиазаводе, начальником 3-го отдела Летно-Испытательной службы. Ее эскадрилья, кстати, осталась под Гродно, я совсем забыл об этом. Она добровольно вызвалась быть стрелком на моем самолете. У меня все стрелки – добровольцы и из этой эскадрильи связи и управления Ковенского авиазавода. Штатом штурмового полка стрелки не предусмотрены, они под одноместный 'Ил-2' создавались.

  – Как всякая бюрократия, военная бюрократия всегда отстает и действует по сложившемся обстоятельствам, но мы рассмотрим этот вопрос в ближайшее время.

  Само совещание было достаточно коротким, для меня, во всяком случае. Коротко отчитался о проведенной операции, задействованных силах и средствах, высаженных авианаводчиках, потерях своих и противника. Получил приказание подготовить полный отчет об операциях с 22-го по 26-е июня и прочитать в академии Генштаба доклад на эту тему. Так что отдыхаем еще целую неделю в санатории 'Авиатор'. Правда, попутно предстоит решать кучу поднятых вопросов. Ракеты РС-82РК и подобные РС-132РК вместе с установками РО-82РК и РО-132РК приняты на вооружение РККА и запущены в массовое производство. Контейнеры КМГ-100, 250, 500 и 1000 постигла та же участь, кроме того, АТ-4 и АВД-41, взрыватели мгновенного и замедленного действия для осколочных гранат, кумулятивных бомб и авиаустанавливаемых мин и мелких бомб так же встали на поток, и массовое применение. Больше не придется бомбардировщикам таскать тяжеленые и неудобные РРАБы, и постоянно заниматься их сборкой и разборкой. Собранный контейнер мог храниться долго, в том числе и со взрывателем АВД, в котором колба с кислотой теперь разбивалась при ударе. А время выставлялось в момент установки взрывателя на изделие, то есть при снаряжении. Поставлены в производство зажигательные баки ЗБ250АС и ЗБ500АС, и похожие серии Р и РТ, снаряжение которых происходит на заводе. Бак РТ при сбрасывании разделяется на три части. Все это вооружение разрабатывалось и испытывалось в 'ведомстве' Сакриера, но попасть на вооружение не успело. Сейчас ускоренным образом оно вводилось в бой. Я-то считал, что небольшого толчка хватит, чтобы разбудить болото Управления снабжения и вооружения, но, оказалось, что проблема была давно запущена, и, скорее всего, чьи-то разведслужбы постарались, помимо обычных в этой среде завистников и карьеристов.

  Лавочкин доводить машину решил с М-107, ну и пусть ждет его, проще всего оказалось договориться с Гудковым, которого мы и уволокли с собой в дивизию. Тот смекнул, что при таком внимании к ней, ему удастся вывернуться из застарелого конфликта с Лавочкиным и Горбуновым. Он стал исполняющим обязанности инженера дивизии.

  Для Ксюши настали райские денечки и ночки. Так как она была в Москве до этого один раз, то ее интересовало все в столице, и иногда удавалось выкроить время и для посещения театров и музеев. В общем, она повышала культурный уровень, а я – обороноспособность страны. Но дважды меня выволакивали на культурные мероприятия. Однако, как любой отдых, и этот имел свой срок, и после лекции в Академии 30-го июня, мы заняли места в кабинах.