Текст книги "Дети Сатурна или Космическая одиссея Лёхи (СИ)"

Автор книги: Коля Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 15. Невероятное происшествие на планете Сатурн.

Глава 15. Невероятное происшествие на планете Сатурн.

В дверях лаборатории появился Роск, сатурнат с приятным едва заметным салатовым оттенком паутоскана. Причем, когда он поворачивался или шел, в зависимости от того, куда падал свет, то паутоскан незначительно менялся, становясь то бледнее, то более насыщеннее. Роск, только войдя внутрь, сразу холодно отметил недочет:

– Безобразие, преступники оставлены одни в помещении, без должного присмотра, прежние дежурные не дождались пересменки. Грубейшее нарушение.

И, согласно инструкции, прежде чем, преступить к основным обязанностям и прмнятию смены, он пошел к специальному монитору внутренней связи уведомить о том, что дежурившие на важном объекте сатурнаты оставили пост, не дождались сменщика и не объяснили причины такого поведения.

Далее Роск направился проверять помещение, осмотрел стеклянные кубы очень тщательно, вплоть до проверки подключения и герметичности всех подключенных систем жизнеобеспечения. Затем внимательно проверил экраны у кубов, выдающие данные о физическом состоянии, сидящих внутри. Пристально прочёл все, что было пропечатано на мониторах, пролистал историю и уселся за наблюдение.

Серега, видимо отойдя от первого шока, что его сюда перевели, попытался как-то повзаимолействовать с Лехой, что-то ему кричал, но Роск быстро пресёк эти попытки.

– Леха, Лёха, – вопил Сергей, жестикулируя для большей эмоциональности.

– Тишина, – гаркнул Роск, приближаясь к стеклянному кубу, – переговоры между преступниками запрещены, согласно положениям инструкции о содержании лиц с других планет, преступивших законы Сатурна.

– Мы не знаем ваших законов, – бушевал Сергей, – как мы можем их нарушать?

Роск постоял с минуту, наблюдая за поведением Сергея, потом предупредил:

– Я вам докладываю, что если вы еще будете кричать и шумно себя вести здесь, то мне придется отключить вам некоторые функции жизнеобеспечения , до наступления порядка, например, такие, как свет, или тепло, снизив градус температуры до нуля по Цельсию, или воду.

Это уже была угроза со стороны сатурната, как расценил Серега и ему ничего не оставалось, как смириться с требованиями хозяев и вернуться в общество телевизора.

Лёха спрятал эмокон под подушкой и задумался. Применять сейчас эмокон на Роске не имело смысла, придумывать надо было что-то реально действенное, а не просто для того, чтобы поржать над сатурнатами. Вот целый день проигрался, а результата ноль. Нет, сейчас надо действовать посерьезнее. Леха перекусил и полез в пенную ванну думать.

В таком режиме жизнепровождения по Лехиным подсчетам прошло дня два. На дежурстве всё время находился Роск, на ночь меняемым другим сатурнатом, который особо к обитателям кубов внимания не проявлял, даже не подходил близко, все время простаивая за мониторами, видимо таковым был его служебный функционал.

И вот на утро третьего дня, когда Леха уже проснулся, поплескался в ванне и «выпил» кофе, в помещение зашли сатурнаты целой толпой. Зашел Роск, сменить ночного дежурного, и зашли еще пятеро все с различными оттенками паутосканов. Важной неспешной походкой прошествовали до стола, стоящего сбоку от ряда мониторов. Он находился довольно далековато от стеклянных кубов, поэтому слышимость была слабовата. Сатурнаты терпеливо ждали, пока Роск принял смену, сверил данные на мониторах, проверил подопечных и подошел к столу. После этого один из сатурнатов, который уже приходил сюда с проверками, Насмит, произнес:

– Начинаем.

Сероватый сатурнат, отойдя от стола, встал за отдельную электронную тумбу; по всей видимости, он должен будет заниматься техническим сопровождением намечающегося процесса, в мире людей это бы значило что-то вроде секретаря. Сероватый начал там активно действовать, нажимать, переключать рычаги. Помещение погрузилось в приглушенный желтоватый цвет. Лёхе показалось, что при этом свете всё вокруг изменилось. Изменились оттенки паутосканов всех присутствующих, изменились даже очертания предметов и оборудования, имеющихся вокруг, и, конечно это был скорее всего просто обман зрения, изменился даже рост самих сатурнатов – они стали на голову выше. Леха замерв своей стеклянной квартирке, наблюдая за этими чудесами. Вытаращился на происходящее и Серега; выключил телевизор и встал у стены, разглядывая собравшихся.

А они спокойно начали беседу. Только оказалось, что это не просто беседа, а самый настоящий суд над Лёхой. Правда судом назвать данное собрание – это громко сказано. Здесь никто ничего не решал, а подобные сборы нужны были только лишь для того, чтобы озвучить предписания инструкции, что за чем должно следовать в подобных ситуациях. А решения любого вопроса уже были прописаны за сатурнатов давным-давно.

Насмит сказал:

– Начали процесс изложения предписаний инструкции, разработанных для случаев проникновения на территорию планеты Сатурн инопланетных существ. В данном случае руководствуемся частью восемьсот тысяч сто, где описаны действия, если проникающий является биологическим материалом с планеты Земля. Это первый случай в истории Сатурна. И тем более мы обязаны не допустить ни малейшей ошибки и сделать всё, неукоснительно прописанному.

Дальше следовал ещё огромный список номеров частей и пунктов инструкции, предписывающий первое, второе и третье в различных ситуациях.

– Также мы озвучим, кто и за какой пункт инструкции должен отвечать.

Все повернулись к сатурнату, стоящему ближе всего к мониторам. Это был Эсок, сотрудник особой лаборатории, где изучали инструкцию, разрабатывали пластины с инструкцией для библиотек, а также читы со знанием инструкции для индивидуальных браслетов, застегивающихся на руке сатурната при его создании.

Экос после приветствия нудно и монотонно стал перечислять в порядке, положенном для выполнения, пункты инструкции. Леха стоял у стекла и, так же как Серега, пытался вслушиваться, но половину не улавливал, половины не понимал. Но до сознания дошло, что его признали преступником, что примерно определили земной год его рождения. Что даже предположили, будто именно он является пропавшим подопытным из лаборатории планеты Земля, доставленным на Сатурн сотрудником экспедиционной службы Сатой. Эсок развернул к себе монитор и ознакомил, только Лёха не понял, с какой целью это было сделано, со всеми показателями физического состояния Лехи. Зател изрек:

– Итак, на основе всего перечисленного и руководствуясь озвученными положениями инструкции, выполняем дальше следующие действия; завтра на аппарате лаборатории Земля перевозим преступившего инструкцию в лабораторию для дальнейшего изучения. Экспедиции на планету Земля приостанавливаются на десять сатурнатовских лет до особого распоряжения. Преступник это время подлежит изучению в лаборатории. От лаборатории Земля для этих целей выделяются три сотрудника. От лаборатории психологического изучения землян выделяются пять сотрудников. Также выделяется сотрудник лаборатории инструкции для проверки браслетов перечисленных сатурнатов и для ежедневной проверки их при входе в лабораторию. Все данные этой работы ежедневно заносятся в персональный планшет преступника и в базу данных обеих лабораторий.

Эсок окинул взглядом коллег и уточнил:

– Всё понятно?

Присутствующие ответили хором, будто детишки в садике:

– Да.

– По истечению оговоренного срока, – продолжал он, – преступник с Земли, называющий себя Сехой, пройдя изучение в лаборатории, отправляется оправдывать своё преступление перед планетой Сатурн.

Леха вздрогнул.

– Для избегания разночтения, – уточнил Эсок, – проговариваю, что за наказание полагается преступникам на нашей планете – они отправляются с целью изучения на планету Плутов в различного вида паутосканов с датчиками слежения. Для возможности нахрждения в лаборатории Плутон наиболее оптимального состава паутоскана для выживания в условиях Плутона. Всё.

Лёха задрожал, будто уже представил себя в минус непонятно сколько градусов на чертовом Плутоне в непонятно каком паутоскане. Ясно, что это верная смерть. К тому же, он от деда Сашки знал, что с той планеты обратно ещё никто не возвращался.

Недолго постояла тишина и Насмит продолжил процесс, сообщив, что, разобравшись с одним преступником, сейчас принимаются за разбирательство дальнейшей судьбы другого преступника, и обоснование, почему его также причислили к преступникам, а не к просто материалу для изучения.

Серега слушал всё происходящее, впившись лбом и ладонями в стекло куба, он даже не моргал, настолько весь превратился в слух и зрение, боясь хоть что-то пропустить.

Леха, обессилив от информации, плюхнулся на диван, еле переводя дух. Состояние, словно в школе пробежал быстрее всех стометровку и у тебя отказывает всё: ноги, сердце, дыхалка.

Издали доходили фразу сатурнатов, сознание улавливало, что к преступникам Сергея причисляют за якобы связь с Лехой, что камеры зафиксировали изменение состояния Лехи в психологической лаборатории при появлении Сергея, значит они узнали друг друга. И Сергей из подопытного тут же превратился в преступника. А, следовательно, его ждет какая же судьба, как и Леху: изучения в лаборатории при усиленной охране, а затем – использование как расходного материала для опытов – пошлют на Плутон, на откровенную гибель.

– Дурдом, какой дурдом, – запричитал Леха, готовый взвыть от злости и беспомощности, – и всё эта чертова сатурниха, – вмазал от от отчаяния кулаком по дивану, – если выберусь из того говна, ни на одни титьки больше не позарюсь...

Внутри бушевала буря. Леха соскочил, чтобы как-то внутри унять огонь, и быстро заходил по комнатам, но быстро устал – не хватило дыхания, повалился на кровать. И тут же подскочил, словно подожженный огнем. Эмокон! Как он мог о нем забыть.

Леха забился под одеяло, достал эмокон, прокрутил кнопку включения. Трясущимися руками хотел нажать «сострадание», но палец соскользнул на кнопку «слезы». Подумав, Леха все же нажал еще раз «сострадание» и , не став медлить, тут же до упора вывел усиление чувства.

Дыхание сбивалось, тело била мелкая дрожь. Леха замотался в одеяло и уселся на кровати, поджав ноги, направив эмокон вглубь помещения. Оставалось подождать, но каждая доля секундочки сейчас казалась настоящей вечностью.

Наконец, до Лехи донеслись первые ласточки действия эмокона. Говорил бледно-фиолетовый сатурнат:

– Какая неизученная и страшная планета Плутон, сколько сатурнатов на ней уже загублено. Не лучше ли сначала более тщательно отнестись к разработкам, и посылать туда сатурнатов, зная, что паутоскан для Плутона надежен?

Насмит ответил:

– В данном случае мы не говорим про сатурнатов. Мы говорим о преступниках с Земли, мы пошлем их для подтверждения или опровержения способности наших разработок. И к тому же, они поучаствуют даже в важном деле – послужат развитию науки Сатурна. Это почетная миссия для каждого.

Фиолетовый с явным сочувствием в голосе уточнил:

– Но ведь они не вернутся!

– Конечно не вернутся, – так запросто ответил Насмит, – для чего нам здесь преступники.

Фиолетовый не унимался, видимо, действие микроволн эмокона поразило его в первую очередь из всех:

– Каждый землянин достается нам с большим трудом, перелет до Земли долгий. И они нам очень необходимы в качестве подопытных. А то планета Земля для нас так и останется недоизученной, недопонятой. Да и вот экспедиции на Землю отменяются, выходит изучение этой планеты растянется на века?

Насмит отвечал уже мягче, без прежней резкости и категоричности, но все ещё не вставал полностью на его сторону:

– Конечно, жалко всех, кто сгинул и ещё пропадет на просторах Плутона, но мы же работаем над этой проблемой. Невозможно враз взять и решить все сложности с экипировкой и полетами. Нужно время...

– И землян жалко, – вмешался стоящий рядом с ним сатурнат, – у них совсем другая атмосфера, температурный режим, образ жизни, устои, они к нашим-то, наверное, очень долго привыкали. К тому же они не космические, они биологические существа, вы понимаете, о каких отличиях я говорю?

Все согласно закивали.

– Так вот, – продолжил он, – они едва стали привыкать к условиям нашей планеты, как мы их тут же отправим еще в более худшие для них условия. Очень жалко их.

Эсок вступил в разговор, пока сохраняя сатурнатовское спокойствие:

– Я уверяю вас, коллеги, что они на Плутоне земляне не будут мучиться, скорее всего они погибнут ещё в пути, поскольку туда мы запускаем только высокоскоростные аппартаты; они не смогут пережить такую скорость. А если долетят, то срок жизни их там равен не более земной недели, так как пищей землян, в отличии от сатурнатов, мы не укомплектовываем в оборудование аппарата.

«Замечательно, – мрачно подумал про себя Леха, – умереть либо от голода, либо от того, что тебя просто разорвет от скорости. Вообще придурки».

Между тем диалог разгорался. Насмит и фиолетовый сатурнат всё больше проникались сочувствием к землянам.

– Возможно отправку на Плутон заменить другим видом деятельности? – Неуверенно проговорил Насмит, поглядывая на всех в поисках поддержки.

-Каким же? – Нахмурился Эсок, уже, видимо, поддавшись действию прибора.

Повисла тишина, все задумались, наверное, соображая в уме, чем же заменить отправку. Вдруг в этой тишине громко и с сочувствием всхлипнул один из сатурнатов:

– Как же их жалко!!!

Сатурнат заплакал, совершенно по земному, только без слёз. Его поддержал сидящий рядом, упав ему на плечо. За ними подхватил фиолетовый уже по-настоящему завыв.

– Так что же делать? – повторил Экос свой вопрос.

Всхлипывали уже все и разговаривали друг с другом сквозь слезы.

– Может их отправить обратно на Земля, – предложил Насмит, – они такие несмышлёные, маленькие, беззащитные.

– Это же противоречит инструкции, – проговорил Экос, держась ладонями за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, – мы не ммеем права так делать.

– Всегда ли инструкция права, – заголосил фиолетовый; этим заявлением он покусился на самое великое и неоспоримое веками.

Все сатурнаты, напуганные этим, вздрогнули и уставились на фиолетового, а потом , как по взмаху палочки, враз взвыли.

Они сидели ревели, смотрели на Леху с Серегой и махали им руками. Серега, уже устав удивляться происходящим событиям, ухмылялся и мотал головой, не зная, что и думать: или эпидемия дурости на Сатурне, или одна кучка сошла с сума. Леха, зная суть дела, похихикивал и удовлетворенно наблюдал ща своими обидчикам , иногда отвечая им – помахивая рукой.

Вскоре сатурнаты договорились до того, что решили идти заводить летательный аппарат и всем вместе сопровождать людей на Землю, чтобы в дороге их никто не обидел. Они хныкали, причитали, хватались за голову, идя к выходу.

– Бедные, несчастные, – тянул к ним руки Насмит, выходя из помещения в коридор.

– Мы поможем вам, – перекрикивая его, кивал им Экос.

– Надо хорошенько вас накормить, запастись питанием на время полета, – ревел Роск, плетясь за ними.

Фиолетовый и еще двое просто стонали. Наконец, все они утопали в коридор, наступила тишина. Леха подошел ближе к стороне, где находился куб Сереги и махнул ему, крикнул:

– Видал, что творится?

Серега смеялся:

– С ума они что ли все походили?

Лёха пожал плечами, не стал палить эмокон; ведь здесь везде камеры, потом посмотрят и заметят. Точно, хлопнул себя по лбу Леха, и метнулся в спальню отключить его.

Потом они с Лехой ещё перекинулись парой фраз и в хорошем весёлом настроении отправились спать.

А пока они отдыхали, почти весь Сатурн не спал, узнавая последние новости. Суды над преступниками и некоторые другие нерядовые события на планете принято было транслировать на общественных экранах. Экраны стояли в отдельных залах всех лабораторий, зданиях, библиотеках, в куполах жителей. И, получается, большинство сатурнатов видели это позорное заседание суда над землянами. Они замирали перед экранами, слушая доселе неслыханные слова, непонятные фразы о сочувствии. Увиденное будоражило сатурнатов, они удивлялись и возмущались, но только по своему – то есть говорили друг другу, что нарушена инструкция.

– Они сами преступники, – говорили сатурнаты.

– Их самих судить надо.

Все присутствующие на заседании, выйдя в коридор, через какое-то время вдруг опомнились и посмотрели вокруг, не понимая, как попали сюда.

– Что-то случилось? – Спросил Роск железным голосом.

– Заседание уже окончено? – Вопросом на вопрос отвечал фиолетовый, оглядываясь на дверь.

Экос осмотрел всех и сделал логический вывод, что если они все стоят здесь в коридоре, то следует, что заседание завершено, иначе почему бы они все вышли.

– Что же мы решили? – Уточнил Насмит, – силясь припомнить.

– Решили то, что прописано в инструкции, – отвечал фиолетовый, – иначе и быть не может...

Они ещё раз оглядели друг друга, решили, что завершили заседание положениями инструкции и потом молча разошлись по своим делам.

Роск вернулся в комнату с кубами, проверил преступников. Они уже спали. Потом он встал за мониторы и провел в наблюдении всю ночь.

Данное происшествие не осталось не замеченным не только всеми сатурнатами планеты, но и имело свои последствия для сидящих в стеклянных кубах. Сатурнаты сразу же начали расследование случившегося, вызвали на беседы всех участников, выслушали их. Каждый утверждал, пересматривая вчерашнюю запись, что не может объяснить случившегося и даже почти не помнит ничего, хотя сатурнаты всегда обладали совершенной памятью. Во время следствия всплыли и другие странные происшествия, случившиеся накануне; Токис и Минтс рассказали, что с ними также случилась необъяснимая история. Они то почувствовали возмущение, то заботу, то тревогу. Но всё проходило само собой, стоило им только выйти в коридор.

Сатурнатов, всех заходивших в комнату к землянам, и дежуривших там, в срочном порядке на следующий день положили в пересоздательное учреждение. Это что-то вроде земной больницы. Там сатурнатам заменяли браслеты, обследовали, и если требовалось, приводили в порядок паутоскан, оставляли на отдых и подбирали в рацион особый состав пыли.

Лёху и Сергея же перевели в лабораторию Земля, объявив карантин и запретив все экспедиции на планету Земля. При входе в лабораторию сейчас следовало поверх своего надевать еше и второй защитный паутоскан. А помещение, где содержались земляне , подверглось тщательному исследованию и переработке. Камеры сданы на изучение. Стали искать причины происходящим необъяснимым событиям.

Глава 16. Сборы в долгожданный путь домой.

Глава 16. Сборы в долгожданный путь домой.

Лёха испытал даже некое облегчение, когда вновь оказался в лаборатории планеты Земля, будто бы вернулся в давно покинутое место. Ведь именно здесь он провел большую часть времени, находясь на Сатурне. И в минуты затишья и раздумий сейчас он часто рассуждал и пытался предположить, где же может находиться дед Сашка. Его дальнейшая судьба очень интересовала Леху. С одной стороны, он был, конечно зол на него, что оказался в руках этого дельца игрушкой, а с другой, был благодарен и за помощь тогда, и за эмокон сейчас. Ведь только в этом устройстве, точнее, его возможностях заключалась для Лехи дорога к дому.

И, насмотревшись на последствия его работы, Леха стал придумывать план возвращения. И один шаг к этому был уже сделан – Лёха и Серега находились в лаборатории Земля. И это замечательно, потому что только тут были летательные аппараты , «сливы», способные добраться до голубой планеты.

Сейчас дело за вторым шагом – попасть внутрь этой сливы. А для этого следовало уговорить одного из сатурнатов проводить их туда и взлететь. Чем Леха и намерен был заняться.

Он выждал несколько дней, пока улягутся все воспонимания о случившихся инцидентах. Сатурнаты думали, что причинами происшествий возможно стала радиация, либо какие-то химические процессы, начавшиеся в здании. И поэтому исследовали материалы, из которых было возведено здание, проверяли оборудование. И никому из низ и в голову не приходило, что сами преступники с Земли, могут стать источниками такого воздействия. Сатурнаты откровенно считали землян ниже развитием и достижениями во всех сферах, поэтому даже не брали их в расчет.

Лёха много спал, ел противную пищу из таблеток и переговаривался с Сергеем. Здесь стеклянный куб был один , поделенный на квартиры, поэтому общаться было легче. Кстати, девушка, что находилась здесь раньше исчезла, куда-то ее сатурнаты перевели.

– Слышь, Серый, – стучал Леха в стену, – хочешь домой?

Сергей вяло, не вставая с дивана, махал рукой в его сторону и кривился:

– Чего душу рвешь, конечно хочется, но, чую я, так и сгнием мы тут, не повидав больше родной земли русской...

– Ой, Серый, ерунду говоришь, все в нашей жизни может быть, может статься, – ходил вокруг да около Лёха, не признаваясь ему о существовании эмокона.

А сам потихонечку готовился к действию.

Дежурным к ним назначили Месва, сатурната с насыщенным серым оттенком; он как-то пугливо заходил в лабораторию и долго соображал, если к нему обращались. Может, конечно, из-за всех произошедших событий себя так вёл, а может просто обладал такой особенностью из-за настроек. Ещё в лабораторию ежедневно приходили ученые сатурнатовские мужи, то по пять, то по шесть. Это были представители различных лаборатории, собраных для наблюдения за землянами. Они приходили рано утром каждого дня, вставали полукругом возле стеклянно куба, так, чтобы видно было и того, и другого преступника, и просто стояли лупоглазили на них, как в зоопарке, иногда что– то отмечая в своих планшетах. Первый раз, когда они заявились, Лёха только проснулся и, нащупав у кровати тапки, ринулся в туалет. Они выстроились в это время и уставились. Лёха ретировался обратно, как-то непривычно было делать свои утренние делишки, когда на тебя смотрят в упор с десяток пар глаз. Сначала терпел, а когда стало не в моготу, плюнул и уже не обращал внимания.

Лёха понимал, что шанс воспользоваться эмоконом у него будет только один, поэтому право на ошибку исключено. К этому событию также надо подготовить и Серёгу.

Сергей жил в смежной комнате , наискосок, поэтому разговаривать с ним было можно и лучше, чем раньше, но не совсем удобно; комната же, где раньше жила девушка, пустовала. Время для беседы Лёха выбрал ночь, когда Месв простаивал за мониторами, а ученые-лаборанты уходили. Тогда он подошёл к стене и стал звать Серегу. Тот нехотя откликнулся, подошёл в трусах и неизменных тапках.

Лёха старался говорить как можно тише и подбирать менее понятные для сатурната слова.

– Слышь, домой надо мотать...

– Ага, – буркнул Сергей, – всем надо , а как...

Леха замаячил руками, указывая на Мосва, на уши, прикладывая палец к губам, мол – тише. Сергей сразу смекнул, что дело не рядовое, не обычное, потому что так горели у Лехи глаза и всем поведением своим он указывал на это.

– Что делать надо? – Сергей данную фразу более прожестикулировал, чем произнёс.

– Быть готовым, – одними губами без звучно ответил Лехи и Сергей ей понял, выпрямился по стойке смирно, грудь колесом и приложил правую руку в взмахе перед лбом. Это значило всем известное «Всегда готов». Леха одобрительно закивал, закивал, поднял большой палец вверх, мол, молодец, что соображаешь, класс.

Леха дальше показал: минутку и метнулся в спальню, принёс паутоскан. Закричал:

– Утром...

И начал действиями, тыча пальцем в паутоскан, показывать, что надо будет натянуть на себя его и, сел, сидеть ждать.

– Чуда? – Хмыкнул Сергей.

– Почти чуда. – Ответил Леха, – договорились.

Сергей закивал. Леха, сложив руки как лежат младенцы, махнул:

– Идем спать. – И уже шепотом про себя, – завтра трудный день.

Вопреки ожиданиям, спал Лёха отлично; так спят в деревне после жаркой бани, выкопав всю картошку и упав в мягкую постель с легким сердцем. Проснулся уже когда вся учёная братия собралась и, взирая, записывала, в какой позе он спит и во сколько проснулся. Лёха, не обращая на них внимания, вымылся, позавтракал чаем с молоком и противной яичницей, почему-то яичница была противнее всего в сатурнатовских таблетках. Потом посмотрел, чем там занят Серёга; он, видимо уже переделав все дела, сидел на диване и терпеливо ждал, смотря в Лёхину комнату.

Леха тоже уселся на диван, зажав эмокон в руке, чтобы сатурнаты ничего необычного не заметили.

Сатурнаты по-прежнему стояли, изредка переговариваясь и делая пометки в планшете.

Леха включил эмокон. Включил на ощупь, сам, не отрывая взгляд, смотрел на сатурнатов. Потом нажал кнопку «сочувствие», потом подождал немного, изменил, на «доброта» и прокрутил усиление чувства до упора. Сложил ручки, сделав самый невинный вид, и принялся ждать.

Тишина. Тревожность.

– Требуется ли что-нибудь вам? – Участливо спросил один из сатурнатов из психологической службы, судя по оттенку паутоскана, – по данным метеорологической службы сегодня ожидаются сильные бури на Солнце. А они вредны для вас. Может что-то нужно?

Лёха подошел к стеклу, хотел сначала ответить, что ничего не требуется, всё есть. А потом понял: началось.

– Да, согласен, – закивал он, принимая такое умилительно – сокрушительное выражение лица, что прямо хотелось расплакаться, – невероятно тяжело жить, когда на Солнце начинаются бури, так тяжело, так тяжело.

Сатурнаты заохали.

– А на Солнце так часто эти бури, такие сильные и долгие; и так болит голова от них, это просто ужас ведь...голова разрывается...

Все сочувственно закивали, прижимая руки к груди и сострадательно покачивая головами.

– Что же мы можем сделать?

– Мы можем ведь чем-то помочь?

– Так трудно смотреть на муки других!

Леха кивал им в такт, поддерживая эти порывы доброты как мог:

– Я знаю, что вы очень добрые ребята, это так замечательно, встретить добрых сатурнатов на столь прекрасной планете.

Серега, прижавшись ухом к стеклянной стеге и скосив в сторону говорящих глаза, вслушивался, боясь даже пошевелиться.

– Как я могу осмелиться просить помощи у хозяев этой планеты, – Леха уже явно наигранно прослезился, – ведь я же простой преступник. Но, клянусь вам, я не хотел ничего страшного или незаконного совершить. Я лишь хотел быть счастливым...

Все сатурнаты в голос простонали:

– Оооооооо!

– Я просто хотел домой! – Причитал Леха, протягивая руки вверх, – я могу быть счастливым лишь в моём родном доме, на моей голубой планете...

Вдруг он выпрямился и в плотную прислонившись к стеклу, спросил с театральным вызовом у одного из сатурнатов, смотря ему прямо в глаза:

– А вы любите свою планету? Вы любите свой Сатурн?

У того от страданий за преступника опустились плечи, он вмиг весь обмяк, застонал.

Лёха продолжал разыгрывать спектакль:

– Вы, дети великого Сатурна, должны как никто понимать меня; ведь счастливым можно быть только на своей Родине, там где любимые, там, где дом...

– Мощно! – Закричал ему Серега что есть мочи, – верно сказано, мощно! Молодец!

Сатурнаты завертели головами, стали быстро-быстро и тихо между собой о чем-то переговариваться; зашмыркали носами, как в плаче. Леха и Серега, замерев в ожидании дальнейших развитий действий, замерли.

Наконец вперед вышагнул сатурнат из службы безопасности, именуемый Тисом и проговорил:

– Мы посовещались с коллегами и решили, что никакие вы не приступники, как мы считали первоначально. Вы просто беззащитные несчастные люди, оторванные от своего дома. Как же нам жалко вас...

Сатурнаты опять заголосили, пришлось терпеливо переждать эту слезливую паузу.

– Мы, сатурнаты, очень добрые существа, мы не хотим никому причинять боли и злости. Мы хотим, чтобы все были счастливы...

– А счастливы мы можем быть только дома, – не выдержал Серега и вклинился в длиннющее предисловие сатурната, закричав и даже привстав на цыпочки, чтобы его было лучше слышно.

Леха вкрадчиво произнес:

– Может вы и нам поможете по доброте своей? Очень уж домой хочется...

Стоящий рядом с Тисом сотоваришь, многозначительно спросил:

– Вы хотите отправиться домой?

Сергей, решив поддержать игру Лёхи, бухнулся на колени и прокричал:

– О, да , боги, хотим...

Его поведение даже Лехе показалось переигранным, он махнул ему рукой:

– Вставай.

Сатурнаты сбились в кучу, принялись вновь трещать, перебивая друг друга. И опять Тис, выступив вперед, сказал такую долгожданную и благодатную фразу:

– Давайте мы отправим вас на Землю. Потому что мы очень добрые, во-первых, и во-вторых, мы решили, что нашей планете от этого станет только лучше, ведь у нас больше не останется на Сатурне преступников.

Леха в восторге сложил руки на груди как при молитве и стал им кланяться, приговаривая:

– Спасибо, спасибо, самые добрые существа..

Пока он так распинался и благодарил, оглянулся на Серегу, а тот уже умчался в коридор и натягивал в торопях паутоскан.

– Вот жук, – бросил Леха и кинулся тоже за паутосканом.

– Нужно приготовить корабль, чтобы отправить землян домой, – стояли решали сатурнаты.

– Сейчас в полной готовности лишь один летательный аппарат, способный добраться до Земли, – подойдя к ним, заявил Месв, – это ЛАЗ-сто тридцать два, он стоит на второй взлетной площадке за зданием лаборатории. Недавно пришло предписание о заморозке всех летательных аппаратов совершающих экспедиции до Земли. Этот будет заморожен завтра. Пока не успели...

– Наше счастье, – воскликнули сатурнаты.

Лёха радовался со всеми, довольно улыбаясь и боясь громко кричать, чтобы криками не вспугнуть мчавшееся на встречу счастье. И тут вдруг его осенило: сатурнатов нельзя одних отпускать из помещения, как только они выйдут– может прекратиться воздействие. Допустить этого никак нельзя. Леха, даже не подумав, как и что лучше сделать, стал стучать в стену.

Сатурнаты обернулись.

– Умоляю, – взмолился Леха, – давайте пойдем к «сливе» все вместе, нам невыносимо уже здесь сидеть. Мы очень просим вас взять нас с собой .

Леха выдавил из себя весь актёрский талант и плюс сейчас говорила в нём неподдельная искренность – душа и правда рвалась наружу, сидеть в этом стеклянном кубе уже было невыносимо.

Сатурнаты скучковались, опять затараторив между собой. Леха даже в сердцах выругался:

– Вот черти, и зачем каждый раз кучковаться...

Пообщавшись продолжительное время , они ничего не отвечая Лехе, принялись действовать. Забегали, подкатили сразу две установки для перехода из куба, подвезли к разным выходам. Леха и Серега не заставили себя долго ждать, махом пролезли через коридор и вынурнули наружу. Их счастью не было предела, обнялись, похлопав друг друга по плечу. Сатурнаты наблюдали и даже пытались улыбаться.

– Ну что пора, – сказал Леха и направился к выходу, но спохватился, решив, что перед таким важным делом, как запуск летательного аппарата до Земли, нужно подпитать еще одной очередной порцией своих страданий, что как можно больше доброты выжать из этих «железны» непробиваемых эмоциями существ.