Текст книги "Дети Сатурна или Космическая одиссея Лёхи (СИ)"

Автор книги: Коля Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Да кому ржать-то, – искренне удивлялся дед Сашка, – никто даже думать об этом не будет. Главное, я тебе говорю, в инструкции написано, чтоб буква была – буква есть! И всё, никому и в голову не придёт сомневаться, раз буква есть.

Лёха перебирал в голове, но подходящего варианта никак не находилось. Он торопился и нервничал: время идёт из-за какой-то ерунды. Наконец он не выдержал и махнул рукой: пусть будет так. Да и действительно, какая разница, хоть горшком с помётом называйте, только бы на Землю скорее.

Так Лёха для дела стал на время Сёхой.

Глава 8. Заговорщики.

Лёха потихонечку привыкал к новому миру, мир этот был странный, непривычный, но логично построенный и прямой, просчитываемый. После того, как они с дедом Сашкой, внесли данные в центральную базу, надо было действовать дальше.

А внесение этих чертовых данных обернулось настоящим квестом. Когда Лёха еле-еле согласился на то, что сейчас он Сёха, дед Саша облачил его в обновлённый паутоскан, и парочка приступила к действию.

Утром тринадцатого мая по земному календарю заговорщики вызвали доски и отправились в лабораторию. По пути, как часто делал, дед Сашка просматривал на браслете показатели своего здоровья и заглянул в сводку погоды. В самое ближайшее время прогнозировали сильный ветер. Решение пришло к нему моментально.

Дед Сашка всегда почти самый первый прибывал в лабораторию. И всегда наблюдал одну и ту же картину: дежурный, как положено по инструкции, обходил вокруг стеклянный куб, проверяя датчики, на которых были показатели давления, объем воздуха, температура, количество потребления электроэнергии, воды. Потом он осматривал приборы в лаборатории на исправность, записывал время, в которое покидал лабораторию, и выходил наружу для осмотра помещения с внешней стороны – нужно было обойти вокруг для чисто визуального осмотра. Как раз в это время подходили сотрудники лаборатории. Такого понятия, как охрана, на планете не существовало, так как ее обитатели жили только придерживаясь инструкции, а никаких внешних врагов или недоброжелателей просто не существовало.

Этой пересменой в несколько секунд под порывами сильного ветра и решил воспользоваться дед Сашка. Ещё и господин случай в эти минуты оказался на их стороне.

Лёха и дед Сашка высадились на территорию лаборатории Земля. Дед Сашка заметил, что сатурнат, дежуривший этой ночью, двинулся на обход здания. Скомандовав Лёхе:

– Не отставай, мигом за мной...

Дед Сашка влетел в лабораторию. За многие года, проведённые здесь, он знал, как говорится, на зубок все компьютеры. Только назывались эти устройства нероконы и в разы по своим возможностям превышали человеческие разработки. Висели они по стенам лаборатории в больших количествах, были лёгкими, очень тонкими и запросто меняли форму, от размера привычного человеку телефона до двухметрового экрана. Вся, заведенная в нерокон информация, сохранялась навсегда, и распределялась по темам в папки – делалось это автоматически. Объём памяти нерокона был настолько огромный, если бы у человека имелось такое чудо, то ему с детства до глубокой старости не потребовалось что-либо удалять.

Дед Сашка, достаточно отлично уже ориентировавшийся в реалиях этого мира, на одном из экранов первым делом мигом нашёл список адресов всех объектов на планете и изменил координаты лаборатории. Ни одна доска, ни одна магнитная тяга газовых подушек в окружении не смогут сейчас пристать к лаборатории. Это даст дополнительное время, чтобы избежать столкновения с прибывшими сотрудниками.

Далее дед Сашка занялся делом – зашёл в базу и приступил к заполнению анкеты. Имя: Сёха, далее создание – Оранжевая лаборатория выхода. Подтверждение с данными оттуда. Пришлось заходить в базу лаборатории выхода и создавать карточку Сёхи. Завел основные параметры: цветовой оттенок, дату и время создания в лаборатории, родственники (считались сатурнаты с одинаковым цветовым оттенком внешности), половая принадлежность (да, у сатурнатов заводились и эти параметры при создании).

Дед Сашка работал быстро и уверенно, продуманно; он готовился и просчитывал каждое своё движение не один день. Лёха суетился вокруг и высматривал, что он делал. А на планете, как и было написано в прогнозировании погоды, бушевал ветер.

Ветра на Сатурне – это целая уникальная история. Вызываются ветра благодаря потокам электрически заряженных газов в верхних слоях атмосферы. Потоки газа с невероятной скоростью несутся над возникающими воронками в атмосфере, которые обладают сильной тягой. Эти мощнейшие силы создают друг другу противодействия и газовые облака принимают интересную форму шестиугольника, переливающегося от нежно– голубого до багрово-насыщенного. Поразительное и завораживающее зрелище.

Ветра и бури на планете не кратковременны. Возникая, они властвуют от одного до нескольких сатурновских месяцев, носясь со скоростью сверхзвуковых человеческих самолётов. Мобильная карта в такие периоды ежесекундно менялась. А доски для передвижения снабжались стеклянными шатрами. Но чаще использовалась магнитная тяга, когда газовые подушки притягивались друг к другу и, пристав, сатурнаты не нажимали размагнит. Поэтому в пространстве в такие ветряные времена часто можно было наблюдать, как из нескольких газовых подушек создаются «гусеницы», выстраиваются друг за другом.

Поверхность подушек была покрыта тончайшим магнитным напылением. И существовала по инструкции такая обязанность магнитовщика, который должен был через определённые промежутки времени проверять исправность.

А сами сатурнаты во время бурь, хотя они были высокими и сильными, но предпочитали для стойкости передвигаться вне помещений с палочками с магнитными наконечниками, для устойчивости.

Наконец, всё было готово. Дед Сашка также, непонятно откуда и каким образов достав, вручил Лёхе браслет настоящего сатурната. А потом скомандовал вызывать две доски до его купола. Лёха бросился мимо куба к выходу. В стеклянную стену, сплющив нос смотрела Маша. Леха передёрнул плечами от колючих воспоминаний и двинулся дальше. У двери с подставки, чем-то напоминающим земную вешалку, Лёха взял палку, как научил его дед Сашка и вышел. Сам Сашка торопился вернуть в изначальный вариант координаты лаборатории на мобильной карте.

Когда заговорщики, совершив столько дерзких нарушений инструкции, прибыли вновь в свой купол и растянулись в креслах, дед Сашка завёл пластинку про свою болезнь, неудавшуюся жизнь и надежду на асатон. Лёха его и жалел, и злился одновременно. Ветер за стеклом ошалело носился.

На утро Лёха, как сотрудник лаборатории, прибыл к месту назначения. Дед Сашка, уехавший вперёд, уже находился там. На экране при входе, едва Лёха, оснащённый браслетом, зашел в здание, высветилось его имя «Сёха» в перечне сотрудников, обслуживающих лабораторию сегодня.

В голове звучали наставления Сашки:

– Зашёл и уверенно к шестому нерокону и стой хоть несколько часов, всматриваясь в цифры. Главное, никаких лишних слов, никаких эмоций. В ящиках под экранами, увидишь обозначение и поймешь, телефоны для связи с кубом. Можешь подойти к кубу и пялиться сколько угодно душе. Можешь даже, для развлечения, поговорить с ними. Но опять же – эмоциональных слов ты как будто не знаешь. Главное, всё слушай и запоминай. Каждый экран в верхнем углу показывает время, не удивляйся циферблату, он отличается от земного. Когда будет три часа, в лабораторию «Земля» входит ответственный за всю лабораторную деятельность на Сатурне, это Сканз. Он с обычной проверкой. В три тридцать он идёт в следующую – лаборатория «Юпитер» и так далее. В этом ничего экстренного нет, веди себя спокойно и уверенно, отвечай, если заговорят, крайне скупо. И не дергайся. Не жестикулируй. Сатурнаты практически не используют жесты. Это меркуны, жители Меркурия, чересчур подвижные, их конечности как на болтах. А сатурнаты ни одно лишнее движение не сделают.

Лёха старался запомнить, что вещал ему дед Сашка, но информации были тонны, в голове каша. И ещё этот постоянный космический гул, монотонный, бесконечный, однообразно-тягучий, он просто сводил с ума. Только в помещениях была абсолютная тишина, и вся техника работала абсолютно бесшумно.

Лёха, внутренне сжался в комок, оставил у входа на держателе магнитную палку и направился, как и было велено, к шестому нерокону. На экране мелькали цифры. Из куба их было плохо видно, когда Лёха заходил с Сашкой, то внимания не заострил, а сейчас их можно было досконально рассмотреть. Экраны располагались высоко, под рост сатурнатов, и Лехе приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть их. Шея затекала, он ненадолго опускал её вниз, чтобы отдохнула, и вновь уставлялся в экран.

Надписи менялись и «говорили» о многом. Сначала Лёха увидел данные о температуре в лаборатории и наружи: температура внутри помещения составляла минус девяносто градусов. Лёха перечитал эту строчку несколько раз и его передёрнуло – вспомнились зимы на родном Урале, когда термометр зависал на отметке в минус сорок. Тогда с трудом заводились машины, на улицы старались не высовывать носа. А здесь девяносто! И всё работает. Потом Лёха начал читать дальше и подумал: лучше бы этого не читал. За стеклянными стенами температура значилась в минус сто пятьдесят шесть градусов. Также отмечалась температура в вихревых потоках, составляла минус сто девятнадцать градусов.

Лёха офигевал. Ненароком взглянул на соседний нерокон и завис, даже забыл о затекшей шее. Экран выдавал видео происходящего в округе определенного радиуса. В нескольких тысячах километрах от лаборатории металась вихревая воронка. Несколько огромных аппаратов, созданных сатурнатами, выстраивались в определённые геометрические фигуры вокруг нее, изменяя своё местоположение, согласно её движениям. Аппараты на своей поверхности имели остроконечные локаторы неправильной формы, и взаимодействуя друг с другом, создавали устойчивое противодействие тяге воронки.

Из аппаратов в центр воронки, через багровый шестиугольник, тянулись длинные тонкие трубки. Лёха на всё это действо взирал, понемногу вникая, что там происходит. Экран выдал очередное видео, сменяя картину, но Лёха машинально взмахнул рукой, как бы прося оставить то, что было. Экран, как оказалось, реагирующий на жесты и предпочтения смотрящего, вернул видео урагана.

Таким способом сатурнаты добывали электрическую энергию на ближайшие объекты, то есть, перенаправляли её из вихревой воронки в нужное место. Из центра воронки по проводам электрическая энергия шла к локаторам на космических кораблях и оттуда беспроводным способом принималась антеннами, установленными на подушках. Оттуда через трансформатор поступала к нужным объектам, например к лаборатории «Земля». Зрелище срывающее мозг.

Вихревые воронки возникали на Сатурне повсеместно и в больших количествах, некоторые существовали годами. Аппараты передвигались вместе с ними и нужды в электричестве на планете никогда не испытывали.

Лёха выдохнул, поражённый увиденным, и вернулся к шестому нерокону.

На экране продолжали мелькать цифры, а Лёха думал: вот если бы такие принимающие антенны поставить на других планетах. Это какая мощь! А может быть у этих сатурнатов – головастиков уже всё так и существует? Только мы об этом не знаем.

Яркий свет озарил лабораторию. Ситис, занятый тем, что внимательно вбивал в экран на руке какие– то данные, стоя у куба с испытуемыми, повернул голову и посмотрел безразлично через стеклянную стену, констатируя просто:

– Молния.

Лёха, помня о наказе деда Сашки, что эмоций в мире нет, скопировал его поведение. Также посмотрел через стекло и произнёс:

– Молния сильная.

– Несильная, – уточнил Ситис, взглянув туда ещё раз.

– Да, несильна, – эхом отозвался Лёха.

Нет, не то чтобы он боялся молний, в родных краях летом это обычное дело. Но такой силы и яркости молний он ещё не видал. Хотя, чего уж там, подумадось Лёхе, тут про что не подумай всё страшно – и огромные расстояния, и температура, и бешенная энергия, радиация, молнии, до бесконечности можно перечислять.

Лёха попытался успокоиться, собраться с мыслями и снова уставился в экран. Каждый экран, помимо основного большого окна, имел несколько боковых панелей, на них хранились кучи папок. Одна из них «Испытуемые». Клавиатуры не было. Рукой до верхних Лёха не доставал. Решил голосом, произнес. Папка открылась. В ней хранились карточки всех, кто побывал в стеклянном кубе. Лёха нашёл себя. Он значился под номером две тысячи девяносто три. Это ж надо, сколько людей эти оранжевые гады перетаскали сюда. Лёха налился злостью. Но нет, эмоции все потом, приказал он себе, потом. Сначала дело.

Читал карточки. Испытуемый две тысячи восемьдесят один. Цвет глаз, возраст, вес, рост, болезни внутренних органов, график ежедневной температуры, психологический портрет, количество посещений уборной в день... Что? Лёха ещё раз перечитал. Вот ведь сатурнаты, даже это считают. Вновь посмотрел на свою карточку, так и есть. И у него посещение эти прописаны все дни. И приемы пищи, и посещение ванной. В кубе всё было снабжено датчиками, показатели которых автоматически передавались сюда.

Вот только вопрос затревожил Лёху: а для чего это всё сатурнатам? Если просто технический интерес для изучения – это одно. Мы ведь на Земле тоже изучаем разных животных. А вот если для чего-нибудь другого? Например, сделают землян своими слугами, или есть их начнут, как мы кроликов, или игрушками. Например, прилетят и будут смотреть на нас, как в кино.

Лёхе стало вновь неприятно, вообще-то там на Земле у него и отец, и жена, и дочка. О всех дамах, прошедших через его сердце в последние несколько лет, он почему-то сейчас даже не подумал.

Прервал Лёхины грустные мысли приход Сканза. Он вошёл, сложил магнитную палку, и обошёл лабораторию.

Ситис поприветствовал его показом браслета на руке. Леха поспешил сделать то же самое – приподнял руку с браслетом на уровень груди.

Сканз подошел ближе:

– Новый?

– Новый, – спокойно ответил Лёха.

– Название?

У Лёхи запрыгали мысли: какое, блин, у меня название? Название, название....Сатурнат? Лаборант? А может имя – это название? Чёрт их разберет, была не была, пусть имя:

– Сёха.

– Сколько землян в кубе? – Продолжал Сканз.

– Восемь, – ответил Леха, увидав это в только что просматриваемых данных на экране.

Сканз этот был как и все виданные Лёхой сатурнаты, его цветовой оттенок был насыщенно-фиолетовый. Это придавало ещё более какой-то строгий и грозный вид.

Сканз заглянул в куб, постоял немного и вышел.

Лёха вернулся к экрану и своим грустным мыслям. Вскоре вернул в происходящую реальность его дед Сашка. Подошел и официально так, странно-стальным голосом:

– Пора в купол.

Ситис тоже посмотрел на часы, и пошёл в обход здания. Лёха и дед Сашка направились в купол.

Чем больше узнавал Лёха уклад этой планеты, тем больше появлялось у него вопросов, удивлений и опасений.

Например, этим вечером, когда они прибыли в купол и вокруг сгустился синий мрак, Лёха поинтересовался:

– А вот меня нового создали в лаборатории. Наверное и еще других новых создали и завтра создадут. А старые куда исчезают?

– Новые создаются не так часто, это довольно редкое явление. А старые, хотя процесса старения нет и нового от старого отличить трудно, удаляются. Старые считаются по дате создания. Их отвозят на Плутон, – пояснил дед Сашка.

– Почему на Плутон? И если всех туда, то им же там станет тесно? – Лёхе стало любопытна эта сторона жизни сатурнатов.

– Не станет, – фыркнул дед Сашка.

– Ну рассказывай, интересно же, – прикрикнул Лёха, – и полезно для дела: чем больше я знаю, тем похожее на местного себя веду.

– Чёго орёшь, – не уступил в ответ дед Сашка, – не ори. Не станет никому тесно. На Плутоне самые низкие температуры в нашей системе. Там поэтому и ведутся научные исследования.

– Какие, – не унимался Лёха.

– Вот ты сюда с Земли на чём прилетел?

– На сливе...

– Вот, – протянул дед Сашка, – а без космического аппарата мог бы сюда добраться?

– В смысле? Пешком что ли?

– Ну хотя бы и пешком, – усмехнулся полусатурнат– получеловек, – на Плутоне выстроен цент разработки перемещения в космическом пространстве без устройств.

– То есть, – мотнул Лёха головой, не понимая, что дед Сашка говорит.

– А то и есть, – разъяснил тот, – вот вышел ты сейчас из купола, шагнул и умчал на Венеру, например.

– Сказка, – махнул Лёха, – ничего подобного быть не может...

– Лёха – Сёха, глуповатый ты мужик, – вздохнул дед Сашка, – вот земляне думают, что жизнь на Сатурне тоже сказка, несбыточное явление. А вот ты сколько уже тут живешь? И капсулы все у меня стрескал, кстати, надо новых принести. Так что никогда не зарекайся, что будет; быть может всё, что угодно...

Глава 9. История Сатурна.

Хождения Лёхи в лабораторию продолжались ежедневно. Буря гуляла, не унимаясь, поэтому передвигаться приходилось с палками. И дед Сашка был при передвижении из лабораторий в купол и обратно всегда с ним. Но у Лёхи появились первые страхи. Он стал бояться сорваться с поверхности газовой подушки или с доски вниз. Естественно, признаться так в открытую Лёха никак не мог, стал выспрашивать у напарника о строении Сатурна.

– Газ, – просто ответил дед Сашка, не отрываясь от своей работы. Он имел что-то вроде нашего планшета, только побольше в размерах. При окончании работы он сворачивал его в тонкую трубочку в несколько раз и получалось подобие кольца. Кольцо это дед Сашка носил на пальце. А вечерами, когда они возвращались из лаборатории, он снимал кольцо, разворачивал и работал. Лёха как-то попытался заглянуть к нему, там были расчеты, цифры, но дед Сашка не дал ничего рассмотреть, быстро убрал всё, сказав, что это просто ерунда, не стоящая внимания. И вот сейчас он опять сидел задумавшись над развернутым планшетом.

– Ну, наверное, есть же что-то ещё, – не отставал Леха, – здесь наверное ведь всё уже изучено.

Дед Сашка посмотрел на него, пытаясь вникнуть в вопрос и, словно спохватившись, быстро заговорил:

– Да, знаешь ли, конечно ты прав; конечно многое изучено. Ну поверхность планеты газовая, это ты и без меня знаешь, далее тоже газ и газ... – он снова впал в задумчивость.

– И? – Тормошил его Леха. Дед Сашка вновь очнулся:

– И много льда.

– А ядро?

– Что ядро? – Вздрогнул дед Сашка.

– Ядро из чего?

– До этого они пока не дошли, но есть предположения, что это лёд и гелеобразный водород с примесями других газов. Там температура высокая, паутосканы пока не выдерживают. Но идут разработки, – подытожил он.

– То есть прыгать с подушек как бы не желательно? – Как можно безразличнее произнёс Лёха.

Дед Сашка, лукаво так кривя улыбочку, ехидно спросил:

– Побаиваешься?

Лёха смутился и захорохорился:

– Чего это мне побаиваться? Ради научного интереса спрашиваю. – Расхаживал Лёха широкими шагами по комнате, – вот вернусь на Землю, буду рассказывать, что здесь и как, ведь никто до меня не бывал здесь.

Дед Сашка хихикнул:

– Да успокойся ты, не парься. Ядро Сатурна, конечно, изучается еще, но меры, чтобы обезопасить жителей приняты. Под нами, несколько километров вглубь, сетка натянута.

Лёха не понимал. Дед Сашка вздохнул и объяснил ему как несмышленому юнцу:

– Представь шарик, – он в воздухе руками показал Лёхе круг, – сейчас представь вокруг него железную сетку. И вот сетка сжимается вокруг шарика, потом становится с него, потом проходит сквозь него и не доходит до центра, останавливается, и прочно застывает, создавая каркас. Понял?

Лёха неуверенно покивал головой:

– Ну вроде как...

– Эх ты, «вроде как», – махнул на него рукой Сашка, – давай лучше спать...

А спать действительно хотелось, Лёха катастрофически не высыпался. Сутки на этой странной планете пролетали моментально; обычный земной рабочий день здесь был равен целым суткам. Только пришли в лабораторию, созерцая голубоватую дымку восхода, как уже вечер, только сомкнул глаза и дед Сашка уже будит, что пора подниматься.

Сам Сашка спал мало, привык к такому ритму; дремал несколько часов и вновь утыкался в свой занятный планшет, в который Лёха как не пытался, а заглянуть не удавалось. Сатурнатам же сон не требовался. Часы отдыха им давались, чтобы в своих куполах привести в порядок паутоскан, который был для них, как кожа для человека, и тоже требовал ухода. Сатурнаты смазывали их каждый вечер специальным раствором, в который входил, как Лёха понял, асатон и еще другие компоненты.

Питание сатурнатов было особенное, раз в два или три месяца (Лёха мыслил понятиями земного календаря) они принимали пыль разных металлов. С ходом лет эта пыль оседала на внутренней стороне паутоскана сатурнатов, укрепляя его и делая прочнее и прочнее. Дед Сашка, как человек, нуждался, конечно, в пище и тайком таскал капсулы из лаборатории, или ел прямо там. С годами привык к такому положению дел. Доставал он капсулы и для Лёхи, тот давился да ел, только вот никак привыкнуть не мог и сытости тоже не было, постоянно хотелось жрать, даже не есть, а жрать.

А дед Сашка знай наставляет:

– Ты прислушивайся, присматривайся, может, где мелькнет на экране или в разговоре что, запоминай. Для меня этот код – путь к здоровью. Как только узнаем, сразу тебя в «сливу» и домой. А я уж лечиться буду.

И всегда он не забывал сдавленно – горестным голоском добавлять:

– Может и мне ещё на старости лет какое счастье выпадет; может и Землю ещё увижу, – и подмигивал, – а то и старуху какую найду...

Лёха проникался жалостью и старался, выполнял четко всё, что он наказывал. Только сатурнаты ни о чем не говорили. Они знали инструкцию, выполняли предписанные им действия и всё. Лёха даже начинал понемногу отчаиваться: а что если они так и не узнают код от хранилища с асатоном? И просидит Леха на этом треклятом Сатурне как Сашка годы. Но тот убеждал:

– Всё будет, не дрейфь, только меня слушай.

В этот вечер, после ночной пересменки, когда они уже направлялись в свой купол и подходили к будке, чтобы вызвать доски, дед Сашка вдруг предложил Лехе:

– Слушай, я сейчас домой, а ты слетай -ка на пусковик. Я тебе сейчас доску до туда вызову. Посмотришь там, походишь, а потом ко мне. Координаты знаешь.

– Что такое пусковик? – Насторожился Лёха.

– Там увидишь, – махнул дед Сашка и умчался.

Лёху доска покатила на какой– то пусковик. «Пусть так, – думал он, – раз Сашка сказал „вернешься“, значит вернусь, значит там мне надо на что-то посмотреть». Лёха доверял этому Сашке.

Лёха вышел, осмотрелся. Огромное ровное пространство, несколько стеклянных куполов и пусковых устройств. Всё бело – стеклянное, начищенное. Порядок как в операционной, ощущение, что всё спиртом до блеска протерто. Несколько сатурнатов расхаживали у космического корабля, то заглядывая в планшеты и что-то там помечая, то рассматривая корабль, наклоняясь дружно как по команде. Один сатурнат стоял у пускового устройства, как солдат вытянувшись. Завершив осмотр, сатурнат, отделившись от группы других, продолжавших заносить в планшеты показатели, подошел к этому одиноко стоящему сатурнату и ещё не успел произнести:

– Браслет нужно снять...

А тот уже щелкнул зажимом, снял браслет и протянул ему. Браслет был убран в прозрачную коробку с номером и отнесен в купол. Затем одинокий сатурнат направился в купол. Там стояли двое с таким же цветовым оттенком – бледно-оранжевым, который на голове перетекал чуть в более яркий. Лёха понял, что это были его родственники, один из них женского пола, второй – мужского.

Лёха научился отличать в этом мире мальчика от девочки. У первых была более морщинистая кожа, а девочки имели более густой ворс.

Сатурнаты, стоя друг перед другом, смотрели в упор – прощались. Потом просто разошлись и сатурнат направился обратно к космическому кораблю. Подали сигнал, корабль поднялся, обдав присутствующих волной ветра. Лёха схватился за будку, чтобы не упасть, ветер, гуляющий уже которые сутки по планете, да ветер от поднимающегося аппарата вместе запросто могли сбить его с ног.

Лёха вдруг осознал, только что видел, как провожали сатурната на освоение другой планеты, провожали насовсем. И вроде ничего такого – всё прости и тихо, но Лёха имел чувства и ему стало грустно, жалко сатурната. По– сути он покинул навсегда свою родину, дом. Лёха почувствовал, как комок подступает к горлу, а глаза начали набухать.

Поддаваться эмоциям было никак нельзя. Лёха взял волю в кулак и уже подумал, что пора отравляться в купол, как окрикнули:

– Брат!

Естественно, никаких братьев на Сатурне у него не было, только на Земле куча двоюродных, но Лёха почему-то оглянулся. К нему шёл сатурнат в таком же ярко – желтом цвете чуть с переливом фиолетового, как и у Лёхи.

– Брат, – произнес сатурнат, вглядываясь в найденного родственника.

Лёха немного растерялся. Как вести себя в такой ситуации, да о возникновении подобного случая дед Сашка не говорил, скорее всего у него самого и мысли такой тоже не возникло. Лёха решил действовать по обстоятельствам.

– Брат, – протянул он руку и тут же отдёрнул, вспомнив, что недопустимы любые проявления чувств.

– Братья должны встречаться и знать друг о друге, – продолжал тот, – я -Нарус, сотрудник Центра ветряных станций.

Лёха тоже представился:

– Я– Сёха, сотрудник лаборатории «Земля».

– Уууу, Земля, – безразлично протянул Нарус, глядя то на Лёху, то вдаль туда, куда улетел сатурнат к Плутону, – очень тяжелая у вас работа, с землянами так много возни, так много от них мусора.

Лёха слушал.

– А ещё от них есть биологические отходы говорят, – вещал сатурнат ужасные вещи, – это может засорить нашу прекрасную планету.

Лёха поморщился. Не очень какой-то приятный у него оказался брат. А тот продолжал:

– Скоро будет большое собрание по обсуждению, куда данный вид отходов можно применять. Ваша лабораторию проводит. Ты же знаешь, какие предложения?

Лёха сглотнул и мысль пульсирующе забегала в голове, ударяя в виски и лоб: куда, куда на Сатурне можно девать человеческие отходы?

– В удобрение, – выпалил он.

– Что это? – Серьёзно спросил Нарус.

– Это смесь, – лепил Лёха, сам смутно понимая, что говорит, – смесь отходов и асатона...

Сатурнату, видимо, эта Лёхина мысль совсем не понравилась, он ответил:

– Асатон – вещество ценное, его просто так расходовать запрещено. Я думаю, вашу идею не поддержат.

Лёху понесло:

– Зато можно из этой смеси делать удобрения и выращивать растения под куполом. Там будет естественным способом вырабатываться кислород. А это значит, что люди смогут жить в таких условиях...

Эта идея сатурнату не понравилась еще больше:

– Зачем им здесь жить, для подопытных есть куб. А на нашей прекрасной планете просто так им ходить не нужно...

Лёха поджал губы, хотел продолжать ворчать и доказывать, но вовремя спохватился – нельзя. Быстро распрощался, обещал чаще встречаться, называть братом, и, вызвав доску, улетел.

«Дома», конечно, рассказал всё деду Сашке, повозмущался и спросил про центр ветряных станций. Уж очень какое-то сказочно – книжное сочетание. Дед Сашка охотно поведал ему, что это такая организация, имеющая в своём подчинении около пяти тысяч станций для регулирования силы ветра.

– На Сатурне просто сумасшедшие ветра, – дед Сашка аккуратно складывал в кольцо свой планшетик. Лёха, когда влетел как угорелый после встречи с так называемым братом, помешал ему опять в тайных занятиях, но в этот раз Лёха не придал этим таинствам значения, – тебя бы давно уже сдуло отсюда, разорвав на кусочки. Бывают, конечно, затишья, но, в основном, ветра дуют не переставая. Те бури, ветра, ураганы, которые есть на Земле и приносят огромные разрушения, это детский лепет по сравнению с тем, что творится здесь. Поэтому центр ветряных станций оберегает нас всех от этих бед. Ветряные установки перенаправляют потоки ветра в другое русло, чем защищают планету.

– Нифига себе додумались, – искренне удивился Лёха изобретательности и смекалке местных.

Дед Сашка разошелся в разговоре и даже встал, чтобы дальше вещать:

– А ты знаешь, что даже истории, ну или может легенды есть на этот счёт?

– О ветре? – Лёхе показалось это смешным: огромный Сатурн и легенды. Но дед Сашка прервал его насмешливость:

– Цивилизации Сатурна ведь уже не одна тысяча лет. Я не могу сказать, что я большой знаток здешней истории, но кое-что слышал. Сатурнаты зародились из смеси газов и космической пыли. Это были тонкие, красивые, почти невесомые существа. Они под воздействием ветра перемещались по планете, как будто танцевали. Сталкиваясь, они образовывали, ну мы бы сказали – рождали, других, более совершенных и красивых сатурнатов. Со временем, всё случается со временем, они развивались, появились газовые подушки и другие устройства, вот ветряные установки те же...

– Красивая сказка, – вздохнул Лёха, – но от этого не легче, дни идут, а результата нет. Я ведь тоже домой хочу, давай что-нибудь думать. Какой толк, что я топчусь в лаборатории, там тишина. Может где в другом месте можно узнать код?

Дед Сашка задумался, опустил голову. А Лёха первый раз стал размышлять о том, что дает ему нахождение в лаборатории. По всему выходило, что абсолютно ничего. Вернее было бы пробраться в сливу, хоть прямо сейчас и умчать. Но держала жалость к Сашке, Лёха понимал, что здесь в космическом пространстве ни одно бесчувственное существо ему не поможет. И ставил себя на его место. Жутко становилось. И домой уже невыносимо хотелось. Лёха кипятился:

– Где этот асатон лежит? Может на месте подумаем что-нибудь?

Дед Сашка по-прежнему задумчиво сидел. Лёха не выдержал и затормошил его:

– А может ещё есть способы достать асатон? А?

Дед Сашка будто очнулся, измерил Лёху взглядом и вкрадчиво, как-то неуверенно, как показалось Лёхе произнёс:

– Есть ещё способ. Но он немного болезненнее, и немного рискованнее. Если ты согласишься на него, то я расскажу...

– Говори, – нервничал Лёха.

– Нет, сначала согласись, – дед Сашка зачем-то настаивал на своём, – сначала согласись, а потом я расскажу...

Лёха нетерпеливо замотал головой:

– Согласен я, согласен на любой способ, ну пусть боль, ну ведь не умру, переживу думаю, лишь бы скорее всё. Давай, я жду.

– Кровь.

– Что кровь? – Не понял Лёха.

– Кровь – это тоже ценный продукт. Твоя кровь нужна. Ты должен дать кровь, я сделаю из неё состав, который откроет сейф с асатоном.

Лёха секунду колебался, а потом протянул вперёд обе руки:

– Бери.

Но дед Сашка покачал головой:

– Так не получится.

И правда, Лёха как-то не подумал, он ведь в паутоскане.

– Нужен стеклянный куб, – продолжал дед Сашка, – с воздухом, чтобы и ты смог снять эту шкуру, и кровь осталась в первозданном виде.

Лёха уже готов был отчаяться, но Сашка вдруг предложил подходящее решение: