Текст книги "Дети Сатурна или Космическая одиссея Лёхи (СИ)"

Автор книги: Коля Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Лёху Сата спровадила в капсулу, приказав не покидать что бы не случилось, закрыла дверь. А сама с братом что-то принялись обсуждать с прибывшими. Потом, по возвращению, уложили шланги, провели необходимые обеззараживающие процедуры и Тус запустил пуск на панели управления. Капсула подернулась и поднялась вверх. Далее их путь уже однозначнолежал на Сатурн.

Лёха устроился в кресле и задремал.

Глава 4. Жизнь в стеклянном кубе.

Капсула неслась в космическом пространстве с нереально бешенной скоростью, путь, длинною почти в восемь земных лет, был преодолён менее чем за девять часов. При приближении к Сатурну капсула должна была миновать все семь огромных колец, каждое из которых состояло из пятидесяти мелких. Чтобы попасть на «орбитальную рельсу», как говорили сатурнаты, полагалось мягко войти в первое малое кольцо и, сделав оборот по нему, так же в потоке перейти на следующее. И так все семь колец по пятьдесят малых, итого триста пятьдесят вращений вокруг планеты для сокращения и стабилизации скорости.

Преодолеть кольца, пролетев их на прямую, не удастся, как и облететь; давление и мощнейшая магнитная радиация может швырнуть космический корабль на орбиту любого кольца и выбраться из потока будет крайне сложно, практически невозможно самостоятельно, и придется по одной и той же орбите носиться сотни раз подряд. Такие капсулы, где не справились с управлением, а также различный космический мусор, попавший в круговорот сатурновских колец, жители планеты вычисляли и удаляли с орбит специальными магнитными установками.

Далее, пройдя этот квест с кольцами, и попадая на планету, нужно быть готовым к тому, что ничего привычного и даже отдалённо напоминающего земной уклад, здесь увидать невозможно. Планета не имеет ни земли, ни гор. Не текут на ней никакие реки, нет ни камней, ни песка. Только безграничное пространство. А все здания, лаборатории, посадочные площадки построены на плоских газовых подушках. Подушки свободно передвигаются в пространстве, то есть, если твой дом вечером находился рядом с лабораторией, то к утру может оказаться на другом конце планеты в окружении нескольких библиотек. Привязки к определенному месту здесь нет. Но специфическая гравитация не даёт объектам приближаться очень близко друг к другу, а также в зависимости от веса они держатся на определённом расстоянии от центра планеты. Для нахождения нужного объекта разработана система маячков, позволяющая на любом электронном табло видеть карту в режиме реального времени.

«Слива» приземлилась на посадочную площадку при лаборатории «Земля». Сата жестом указала Лёхе следовать за ней. Он выпрыгнул из капсулы и остановился, вокруг него расстилался странный удивительный Сатурн. Округа была в лёгкой дымке, огромного размера островки с зданиями вычурной архитектуры мирно плыли в пространстве. Сатурн жил своей жизнью. Сата, уже отойдя на некоторое расстояние, вернулась и дернула Лёху за руку, как зазевавшегося школьника.

Они вошли в нереально огромное здание в виде куба, всё состоящее из стекла. Начинался новый день, здание со всех сторон искрилось ярко-оранжевым слепящим светом.

Пройдя длинные широкие коридоры, они вошли в помещение с кучей различных сенсорных экранов, установок, аппаратов. Зашли в комнату. Там вдоль стен высились стеллажи с уймой пробирок, колбочек различных форм. В центре комнаты стоял прозрачный куб, по размерам его можно сравнить с привычным землянам двухэтажным коттеджем. Но в данном случае он казался незначительной высоты.

В кубе хорошо просматривались комнаты, ванная, кухня, всё привычное, человеческое.

От баллонов, что в большом количестве стояли в углу комнаты, к кубу тянулись шланги с газом, воздухом и система очистки и фильтрации помещения и даже мусоропровод. Также от генераторов к кубу были подключены провода с электричеством.

Сата остановилась у входа в куб. Вход имел несколько уровней. Вначале круглая трубка, выступающая из куба, диаметром чуть меньше человеческого роста, через которую можно пройти лишь пригнувшись. Далее прорезиненная мизерная комнатка и вторая по виду напоминающая раздевалку какого-нибудь спортивного зала.

Леха взирал на всё, открыв рот.

– Войдёте, – сказала Сата, нисколько не придавая значения его удивлению и заинтересованности, – в третьем отсеке можно будет снять паутоскан. В шкафах найдете одежду, можно стирать, можно мыться, ходить, спать. В общем вести себя как привычно.

И она указала на круглую стеклянную дверь. Лёха, как зачарованный, без лишних вопросов и размышлений, юркнул туда. Прополз эту длиннущую трубку, прошел маленький отсек и вошел в раздевалку. Тут он сначала с некой опаской, а потом уверенно сбросил паутоскан и потянулся с наслаждением, как будто освободился от кокона. Пусть ничего тяжелого он и не делал за последние сутки, но тело ныло и ещё зудело, чесалось.

Из раздевалки Лёха вошёл в свой новый дом. И первым делом бросился в туалет, но на бегу спохватился, вспомнив, что дом абсолютно прозрачен. Он, зажимаясь, подошёл к стене, за которой видна была Сата.

– Я в туалет хочу, – заорал ей Лёха, – есть жалюзи или шторки. Как в туалет ходить?

Сата спокойно смотрела на его терзания и вопрошания совершенно безучастным взглядом.

Лёха заорал ещё громче:

– Шторку надо. Терпенья уже нет. Не у всех же на виду садиться...

Сата не шелохнулась, продолжала наблюдать за ним.

– Ааааа, безмозглые гуманоиды, – взвыл Лёха и бросился к унитазу. Сата всё также стояла. Но Лёху это уже перестало волновать. Переделав все свои естественные потребности, он включил воду, плюхнулся в ванну и удовлетворённо закрыл глаза.

Так постепенно Лёха стал привыкать к своему новому жилищу; пока ничего страшного и ужасающего не происходило. Он обследовал дом, пришёл к выводу, что здесь вполне можно жить. Единственно, что смущало – это постоянный яркий свет вокруг. Даже когда на планете наступала темнота с тёмно-синими оттенками, то в комнате, где находился куб, всё равно продолжали работать высоченные, в потолок, осветительные приборы, похожие на уличные фонари и заливали всё светом. Но и к этому можно привыкнуть, ведь живут же у нас на Земле люди во время полярной ночи и дня, рассуждал Лёха.

Прошло несколько дней. Сатурнаты похоже подзабыли о жителе стеклянного куба. Утрами они приходили в лабораторию, суетились у приборов, зависали над экранами что-то обдумывая и иногда переговаривались. На Лёху не обращали внимания. А ему такая жизнь начинала надоедать; он только сейчас в полной мере осознал, куда попал. Подобно хомячку на бесконечной вертушке в клетке, стоящей на столе у ребенка.

Ещё он обнаружил, что не весь этот огромный куб в его распоряжении, а только лишь небольшая часть, необходимая для поддержания жизни на уровне Земли. Куб, как оказалось, имел восемь или десять изолированных квартирок, подобных той, в которой он находился.

Наконец через несколько дней, как раз Лёха уже подходил к состоянию, когда вменяемость начинала граничить с помешательством, о нём вспомнили.

Лёха, только перекусив очередными гадкими капсулами в виде котлет и чая, сидел в кресле, спиной к стеклянной стене. Огромный сатурнат подошёл к стеклу и постучал. Лёха резко обернулся. Здесь звуков кроме тишины и однотонного низкого гула никогда не слышалось. Поэтому стук прозвучал непривычно и напугал.

Сатурнат постучал ещё раз. Лёха подошёл к стене, мотнув в его сторону головой, мол, что надо. Тот невозмутимо показал пальцем в угол комнаты. Там стоял стол, ясное дело из стекла. Лёха обернулся, спросил на своём языке:

– Стол?

Сатурнат как будто понял, закивал головой и жестом указал: иди туда.

– Куда? К столу?

Сатурнат кивнул. Лёха дошёл до стола и развел руками: что дальше. Сатурнат показал характерное движение, означающее, что нужно выдвинуть ящик. Лёха понял и захлопал руками по столу в поисках ящика – всё прозрачное, ничего не понятно, как они здесь что-то находят и эти вещицы делают. Наконец ящик был найден под столешницей и выдвинут. На дне ящика Лёха с трудом увидал прозрачный браслет. И как так получается, что предметы и вещи практически все прозрачны, не имеют цвета, и, главное, для чего это делается...

Лёха взял браслет; неширокая ленточка мягкого пластика. Развернулся, пошёл обратно к стене, за которой стоял сатурнат. На ходу, ну чёрт, наверное, дёрнул или просто почему-то по инерции, нацепил этот браслет на левую руку. И тут молниеносно произошло такое действо, что Лёха даже сразу не среагировал и не понял, что случилось. Брастел, только что имевший вид полоски и будучи мягкий на ощупь, вдруг стал твердым и замкнулся в круг. Сначала Лёха, ворочая кистью руки, рассматривал браслет, спокойно продолжая идти к стене. Но когда сатурнат взял небольшой пульт и, направив инфракрасный луч на браслет, щелкнул кнопкой, Лёха сдвинул брови в непонятках и попытался сдёрнуть браслет. Не поддался. Лёха начал нервничать, и уже с силой начал браслет стягивать. Но пластик застыл и чётко по форме запястья, сорвать его не получалось. Лёха запаниковал. На корпусе браслета стали мелькать надписи и цифры. Эти высвечивались показатели его физического состояния: группа крови, давление, состояние внутренних органов, даже количество половых контактов за сутки. То есть всё, что можно измерить и исследовать. Но самое интересное – последние несколько строчек, беспрестанно бегущих. Это были мысли обладателя браслета. Когда Лёха, начав разглядывать надписи на браслете, понял, что эти строчки передают – он офигел.

Сатурнат, сложив ручки, продолжал взирать на своего подопытного через стекло и тут же посматривать в небольшой планшет, очень удобно и здорово прикреплённый у локтевого сгиба. Стой себе расслабленно и посматривай, даже держать ничего не надо, подумал Лёха.

На планшете копировались все данные с браслета, запоминались и тут же выдавался суточный анализ состояния. Причем фиксируемые мысли исследуемого анализировались с психологической точки зрения и моментально был показывался ещё и психологический портрет.

Лёха несколько секунд напряжённо, внимательно всматривался в мельканье на браслете, до его сознания всё чётче и яснее доходило, куда и зачем он попал. А потом приступ злости, именно той неуправляемой злости, когда ты всё осознаешь и внутри просто накрывает буря, готовая тебя разорвать, но, в то же время, ты находишься в месте или пространстве, откуда выход практически невозможен. Вот такая злость захлестнула его. Сатурнаты посадили его, как подопытного, в стеклянную клетку и будут изучать, насквозь просматривать и даже мысли читать... И выхода нет. А если и есть, если сбежать, то тут же в этом чертовом космосе подохнешь, и трёх секунд не проживешь.

Лёху просто заштормило; как говорится, бес вселился. Он стал хватать всё, что попадалось под руку и громить этим стеклянные стены. Но, как назло, чертовым космическим человечкам, удалось создать настолько прочное стекло, что даже мизерных трещин и сколов не оставалось. Лёху это злило ещё больше и он всё с новым и более сильным приступом ярости бросался на стены.

Сатурнат стоял невозмутимо и смотрел то на испытуемого, то в планшет на локте, понятно было, что он отсматривает Лёхины показатели и наблюдает за ним.

– Бестолковые жёлтопузые придурки, – кричал ему Лёха, барабаня руками в стену, – чё думаете, скрутили меня, победили? Да дебилы вы, головастики чёртовы. Чего выпучился, смотришь, – шипел Лёха немного с приблотнённой интонацией, – к ногтю, типо, меня прижали? Как бы не так...

К сатурнату подошла Сата, о чём-то спокойно начали общаться, внимательно глядя как Лёха гримасничает у стены. Потом прошли к другой стороне стеклянного куба и там так же стали высматривать. Но Лёхе их уже плохо стало видно. Хотя он продолжал носиться по комнате и сыпать проклятьями в их адрес и костерить свою жизнь.

Лёха строил планы побегов. Большими шагами шествуя из угла в угол комнаты, шептал, сжимая кулаки и вытирая пот со лба:

– Напялю этот паутоскан чёртов и полезу к выходу. Нет, там мало пространства, для размаха не будет места. Натяну паутоскан у сюда приду. Надо долбануть туда, где стыки...

Он бросился ощупывать стены. Но никаких стыков не было, стекло цельное везде, как по форме вылитое. Лёха упорно копошился, бубня про себя:

– Во что бы то не стал сломаю эту прозрачную клетку, вырвусь...

Сатурнат и Сата прошли мимо, видимо вдоволь налюбовавшись и другой стороной куба. Они смотрели в планшет и даже не подняли головы на Лёху, как он не пытался орать и маячить. Это тоже было крайне неприятно, ощущение будто ты пробирка или чашка, а не живой человек.

Лёха ещё долго буянил и решал, как сбежать, пока не выжал из себя все силы и не упал на кровать спать. Вымотанный переживаниями, он тут же отрубился. Погрузился в странный тревожный сон. Ему снилась Земля, далекая и родная до судорог от воспоминаний. Он увидел маму, как еще в детстве провожает его в школу, она смотрела на него такая молодая и строгая, и вдруг он почувствовал, что кто-то стоит рядом. Лёха обернулся во сне, на него смотрела жена. Он схватил ее ладони, прижал к лицу и заплакал. Как бы сейчас всё вернуть, выскрести всю черноту тех последних немногих лет, черноту, которой он почему-то позволил прорости в своей жизни. Она смотрела на Лёху, а он сотрясся в рыдании и проснулся, с мокрыми глазами, впившись руками в подушку.

Всходило солнце. Сатурн был прекрасен на восходе, еле заметная бледно-розоватая дымка, отблески сотни цветов от стеклянных поверхностей, и тонкая прозрачная желтизна, разлитая вокруг. Везде всё шло своим чередом, будь то Земля или космическое далекое пространство.

Глава 5. Соседи.

Лёха проснулся с мокрым от слёз лицом. В его сознании как-будто перелистнулись страницы книги и прочитались совершенно новые мысли. Он привёл себя в порядок, сожрал несколько капсул, даже не разбирая, какие земные продукты они обозначали, и принялся действовать.

Прежде всего прошёл в раздевалку и взял паутоскан, решив всегда его держать при себе, мало ли что. Потом начал очень тщательно обследовать свое жилище: где-то же ведь есть отверстия, трещины, ну не может чтобы всё вокруг было идеально герметично. Первым делом начал с раковины и ванны. Вода должна стекать по трубе, это и в космосе не изменить. Больше ей деваться некуда. Инструментов нигде здесь, конечно, не было и единственный способ разобрать – это с силой надавить, выломать, больше никак. Лёха, приложив всю силу, начал вырывать раковину. Блинский, ну везде же просто стекло, почему от всех его усилий даже трещин не прявляется. Леха лёг на пол и стал внимательно всматриваться, водя руками, куда ведут трубы. Но вскоре он запутался в их хитросплетении и плюнул на эту затею. К тому же никаких щелей и отверстий вокруг них не было, а всё точка в точку, как-будто всё вылито по одной форме со множеством изгибов и с мельчайшиии деталями.

Лёха с горя проглотил ещё одну капсулу какого-то супа и бесцельно принялся шататься по комнатам, надеясь в душе на то, что решения обычно самые важные приходят спонтанно и вдруг.

За своими мыслями Лёха не сразу даже заметил, что сегодня сатурнаты, работающие в лаборатории, подозрительно активны. Помимо медленного вдумчивого передвижения от прибора к прибору, что было ежедневно, происходило и заметное волнение. Во-первых число сатурнатов стало больше. Во-вторых они ходили, переговаривались, зависали кучками у экранов.

Лёха на всё это обратил внимание, когда сатурнаты втроём, включая уже знакомого Лёхе Туса, подтащили к кубу биоочиститель М-80. Это устройство, разработанное на планете Сатурн, предназначалось для очистки помещений от биологических останков. М – это обозначение низшего класса мощности. А номер восемьдесят разработке присвоили по году, протекающему на Земле. Нескольким временем позже на основе этого биоочистителя и были произведены магнитные насосы с высшим классом по мощности для чистки колец вокруг планеты от космического мусора.

Лёха уставился на происходящее. Установку подкатили к стене. Из стены также, как и в Лёхиной подопытной квартирке, торчала труба для входа. Один из сатурнатов открыл дверь и, взяв с установки трубку, похожую на длинную огромную колбу, приладил к входу. Электронная панель установки засветилась, появилась надпись «Готово» и устройство загудело. Лёха подошёл поближе, приготовившись наблюдать.

Стеклянный куб, где ему отвели квартирку внизу, так сказать на первом этаже, был, как Лёха уже разглядел за проведённые здесь дни, поделён на три уровня. А сколько квартирок было на каждом – сказать трудно, хотя все и просвечивало через стёкла, но, в то же время, создавало и сумбур.

Биоочиститель гудел, сатурнаты суетились около входа в куб. И вдруг Лёха почувствовал, даже не увидел сразу, а интуитивно почувствовал, движение сверху. В квартирке на третьем уровне по диагонали от его хором что-то задвигалось. Лёха вскочил на стул, задрав голову и всматриваясь. Хорошо, что стул стоял у стены и Лёха успел опереться спиной о стенку, иначе он бы просто свалился на пол от увиденного. С кровати из-под груды одеял мощным магнитным притяжением стягивали человека. Лёха следил, как человек вниз головой медленно был стянут на пол. Щмякнулся, ударившись о прочное стекло пола. Лёхе даже показалось, что он слышал стук удара и от этого сморщился, представив на себе.

Тело человека медленно, неестественно вывернув руку с браслетом вперёд, ползло по полу. Леха покосился на свой браслет. Большая сила была заключена в нём. С помощью этого браслета его могли достать и наблюдать за ним в любой точке космоса, и даже, оказывается, физически воздействовать.

Лёха, стоя на стуле, всё смотрел, что там на верху происходит. И тут его прямо обожгло: человек-то мертв. Это был мужчина, трудно сказать, какого возраста; из одежды на нём были трусы и светлый пиджак. Борода длинная, спутанная; на голове волосы обросшие, тоже все спутанные в клочки.

Тело с вытянутой рукой вперёд продолжали тащить к выходу. На пути оно зацеплялось за различные предметы, ударяясь о них, и ползло дальше. Наконец подтянули к выходу и стали протягивать через круглый низкий вход в куб. А потом такой низкий мгновенный звук «тук», как эффект от нечаянно проглоченной леденцовой конфеты и всё стихло. Сатурнаты отключили биоочиститель и стали откатывать его от входа в куб. На небольшом столике, соединённом одной платформой с устройством, лежал прозрачный пакет с мужчиной, из трубки биоочистителя он уже выпал в таком виде.

Лёху покоробило. Паника накрыла Лёху. Сатурнаты, отсоединив установку, подкатили столик с телом мужчины к стене с огромными экранами, видимо, для каких-то дальнейших манипуляций, а Лёха одичало начал носиться по своей стеклянной квартирке.

В такие минуты, минуты наивысшего эмоционального напряжения, даже трудно сказать и определить, о чем думаешь. Мысли словно растекаются, не даются, а руководят всем телом и действиями неуправляемые эмоции. Леха метался из угла в угол, неосознанно хватал подадающиеся под руку предметы: подушки, книги, расческу, и не глядя куда швырял их. Бессилие всё больше и больше накрывало его.

Лёха, пробегая мимо стола, махнул рукой, почувствовал какой-то предмет, схватил его и был настолько удивлён, что ему попалось, что даже остановился в замешательстве. В руке у него был мобильный телефон; только он был весь прозрачный, как невидимый. Естественно, подобную вещицу на столах из стекла заметить было крайне трудно. Специально что ли сатурнаты эти бестолковые делают так? Лёха нажал кнопку, экран засветился. Блин, телефон оказывается даже рабочий. В адресной книге значился только один номер, Лёха набрал. Пошли гудки и металлический голос спросил:

– Что?

Лёха сначала расстерялся, даже телефон давай в руках крутить– разглядывать, как некую невидаль, а потом закричал:

– Вы кто? С кем я говорю? Кто вы?

Ему показалось, что он ухватился за некую ниточку, способную высвободить его отсюда.

– Я Ситис. Сотрудник биолаборатории. Вам что-то требуется экстренное: медицинская помощь? Закончились продукты? По научным расчётам сотрудников лаборатории вы не должны ри в чём нуждаться порядка двадцати земных лет. Поясните, что означает ваш экстренный звонок?

У Лёхи выступил пот, он узнал эти нотки в голосе, характерные для сатурнатов. И вновь замкнутый круг. Отшвырнул телефон. Удивительно, конечно, что здесь есть мобильная связь, хотя при их развитии технологий – настройка мобильной связи сущий пустяк. Фигово вот, что разговаривать можно только с сотрудниками лаборатории... А если не только? Надо попробовать. Лёха бросился искать телефон. Набрал номер, он помнил его наизусть...

– Да? – Ответил родной женский голос.

Лёха замер, вслушиваясь в отзвук простого короткого «да». На миг даже забыл, где находится и что с ним приключилось.

– Да? – Повторил голос в телефоне, – я слушаю.

– Это я, – выдохнул Лёха едва слышно.

Молчание. Лёха не дышал, ждал и вслушивался в тишину.

– И что ты звонишь?

– За помошью...

Вновь молчание и обжигающе-долгожданное:

– Что у тебя случилось?

– Я далеко.

– Где?

– В космосе, на планете Сатурн...

– Алексей! – С укоризной, но мягко воскликнула жена.

– Я дурак...

– Да иди ты...

В телефоне один за другим побежали гудки. Лёха уставился в гудящий телефон. Она отключилась, а он в душе ликовал – не забыла и не разлюбила. Бывает ничего особенного не сказано, а человек по интонации другого, по общему фону разговора и каким-то неуловимым, только ему одному понятным ноткам, чувствует, что он любим, что он нужен.

Пока Лёха тупо стоял, погружённый в свои мысли, жизнь в лаборатории шла своим, как оказывается, бурным чредом, спрятанная от посторонних глаз подопытных.

На экранах засветились зелёным цветом надписи большими буквами: рост 54 см., вес при рождении 3157 кг., время рождения и так далее. К соседней квартирке вновь подкатили странную большущую установку. Это был круглый прозрачный чан с газовой горелкой внутри, куда через несколько тонких сплетенных трубок подавался кислород. Над ним, подобно ковшу эксковатора, висела, скорее всего железная, массивная палка. Рядом на каталке лежал человек, над ним был раскинут прозрачный купол. Истошно орал ребенок. Сатурнат Ситис открыл круглую дверцу в квартирку, тут же автоматически железная палка взмыла вверх и описала по стенкам входа круг. Круглый коридор тут же стал увеличиваться в размерах, второй сатурнат схватил каталку и толкнул ее внутрь, коридор мгновенно за ней принял прежние размеры. Ситис закрыл дверь и, откатив чан, они принялись на панели приборов выставлять соответствующую комбинацию цифр, прекращая подачу кислорода.

Лёха перевёл взгляд на соседнюю квартиру. С каталки, опустив купол, поднялась молодая женщина. Босая, в тонкой рубашке до пола, длинные волосы небрежно заплетены в толстую косу. Она аккуратно поднялась, взяла сверток с ребенком, прошла раздевалку, и зашла в комнату.

Лёха уже не удивлялся ничему, многое он здесь за несколько дней разного повидал. Продолжал наблюдать за соседкой. Она суетилась с ребенком, выполняя обыденные бытовые действия.

Лёха несильно постучал в стену. Соседка замерла и оглянулась, принялась с любопытством рассматривать его, даже подошла ближе к стене.

– Привет, – крикнул Лёха. И осознал, что стоить в трусах, бросился в спальню, благо различной одежды в этом кубе имелось предостаточно. Натянул первые попавшиеся джинсы.

Соседка так и стояла у стены.

– Как ты попала сюда? – Спросил Лёха.

Соседка всё так же смотрела на него и молчала.

– Ты кто? Как попала сюда? – Начал раздражаться Леха и повысил голос. Женщина наконец отмерла и жестом показала на уши, что ничего не слышит. Потом принесла стул, встала и почти под самым потолком толкнула небольшую форточку.

– Я Маша. Ничего не слышно, что ты говоришь. Стены толстые.

Леха быстро, боясь, что она уйдет, подтащил стул и в форточку крикнул:

– Как ты ее тут нашла?

– Я уже полгода здесь, всё обследовала.

– Я Алексей, шестой день сегодня как здесь...

– Оу, новичок! – Свистнула Маша.

– Как отсюда выбраться?

Маша явно не поняла, что Лёха имеет в виду, округлила глаза:

– Откуда «отсюда»?

– Ну из этой стекоянной банки, – развел руками Леха.

– Куда? – Выпучила Маша глаза еще больше и хихикнула, – в открытый космос? Так там же тотчас помрешь.

– На Землю...

Маша изменилась в лице:

– Ты хочешь обратно на Землю?

Лёха закивал, а она больше не стала его слушать, резко спрыгнула со стула и ушла в дальнюю комнату с малышом, где Лёхе ее было довольно плохо видно. И лишь к вечеру удалось разговорить её и выяснить, что дизнь у Маши как-то со школьной скамьи не заладилась: осталась без родителей, соседи обманули с квартирой, вышла замуж совершенно неудачно и последней каплей стали побои. Ещё беременной оказалась. Маша бежала по безлюдной улице прямо в восход солнца, когда «слива» спустилась к её городу за очередным испытуемым. Так что на Земле Машу никто не ждал и не потерял. И сама она возвращаться не хотела.

– Тут заведомо лучше, – доказывала она Лёхе, – спокойно, думать о завтрашнем дне не надо. Да и они не звери, – мотнула она головой в сторону, где несколько лаборантов неспешно проверяли все подведённые к кубу трубопроводы.

Её позицию Лёха понял, но не принял. Выбираться отсюда он решил однозначно.

На утро его внимание привлекло опять какие– то сборы у входа в Машино жилище. Сатурнаты катили вчерашний чан, а на каталке вместо человека возлежал диван. Лёху аж сплющило от любопытства. Он запрыгнул на стул заорал Маше:

– Что это они тебе катят? Маша!

Шум и Лёхины возгласы разбудил малыша, он заревел. Маша накинулась на Лёху:

– Нигде от вас, дебилов, покоя нет, даже в космосе. Чего ты орёшь? Это кровать я попросила сменить, диван мне мягкий привезли.

– А как ты попросила? – Лёха был весь в удивлении.

– По телефону, – зло буркнула Маша и, заскочив на так и стоящий со вчерашнего дня стул, приподнялась на цыпочки и закрыла форточку.

Лёха встал у стены и стал задумчиво наблюдать, как расширив вход, сатурнаты втолкнули диван. А затем подкатили небольшое тонкое устройство и, вскинув из нее магнитную руку у стены, подтянули диван в комнату, на то место, какое указывала Маша и также вытянули диван. Довольно сложная манипуляция, но, наверное, эти действия расчитаны и обоснованы.

Лёха думал. Связь с сатурнатами есть, на просьбы они реагируют, значит нужно что-то срочно соображать. Кровать, кровать...Лёха прошёл в спальню и принялся тщательно осматривать кровать. Сама она стеклянная, матрац толстый, на пружинах, словно с Земли доставленный, привычный, хороший. Лёха видел в ванной маленькие ножницы. Принёс, распорол по шву матрац и потихонтку стал доставать оттуда наполнитель и забивать свободную наволочку. Сатурнаты, занятые своим делом, особо не обращали на него внимания. А Лёха уже из стороны в сторону гнул проволоку, освобождая место, чтобы там укрыться.

Спал Лёха плохо, а с самого утра позвонил по телефону дежурному лаботатории.

– Что? – Спросил безчувственный голос.

– Моей соседке сменили кровать. И она сейчас спит на мягком диване. – Начал Лёха, изображая возмущение, чтобы отвести подозрение от основной цели звонка.

– Сменили кровать, – подтвердил Ситис, подходя к кубу и наблюдая за Лёхой.

– Я тоже хочу мягкий диван, – завопил он в трубку, – тоже хочу на мягком спать.

Лёха подбежал к кровати, бросил телефон и рванул её за изголовье, поволок к выходу. Кровать была достаточно тяжёлая, но у Лёхи прямо из нутри прорывались зверинные силы.

– Я хочу мягкуий диван, – вновь сообщал он сатурнату в трубку, – мы должны жить в одинаковых условиях. Вы не должны обделять меня.

Сатурнат молчал. Маша подошла к стене и тоже удивлённо стала набоюдать за происходящим у соседа.

– И вобще я обиделся, несите мне мягкий диван, – продолжал он бушевать, – а то я не выйду, так и буду сидеть в ванной...

Леха под взглядами Ситиса и Маши прошествовал в ванну, и демонстративно плюхнулся в неё, открыл воду.

Ситис отключил телефон и набрал на планшете в графе психологический портрет: зависть, агрессия, желание иметь то же, что и другие. А у Лёхи стучало в висках. Назад пути не было, в душе он уже был настроен на подвиги.

Сейчас нужно сменить сухую одежду, натянуть паутоскан и забраться в матрас. Самое главное всё это сделать незаметно. И, что ещё крайне важно, сдёрнуть чертов браслет. Силой, как уже понятно, не получится, надо думать. Лёха поднял обе руки, приложил друг к другу и собирался начать думать как, коснувшись другой руки, браслет распрямился и сомкнулся уже на ней. Молоточком мысль запрыгала в Лёхиной голове.

Он приподнялся, всматриваясь, что там творится в лаборатории. Ситис тащил какие-то устройства, неизвестные Лехе, на противоположную сторону куба. Леха не стал заморачиваться, разглядывая, что там будет происходить. Одним скачком выпрыгнул из ванны, сменил одежду и подбежал к соседской стене. Постучал. Маша подошла. Леха взобрлся на стул и поманил жестом её. Маша встала и толкнула форточку.

– Чего тебе? – Буркнула она.

– Маша, дай руку, – Лёха волновался.

– Зачем? – насторожилась она.

– Надо, – нетерпеливо замотал он .головой, – дай.

Маша нерешительно протянулал руку, лишь пальчиками достав до форточки. Лёха на сколько мог вытянулся, схватил обеими руками Машину руку, вложив в неё свой маленький крестик. Браслет с его руки защелкнулся на Машином запястье. Она ойкнула и отдёрнуглась назад.

– Крестик? – Подняла удивлённо брови.

– Возьми, Маша, тебе нужнее, ты с ребенком, пусть ему будет. – Ответил Лёха.

– Браслет? – Показала она ему руку.

– Как браслет? – Изумился Лёха, наигранно осматривая себя.

– Давай отдам, протягивай...

Она потянулась к форточке, но Лёха перебил:

– Подожди минутку, я до туалета и приду за ним, – нарочно сморщился, словно не может терпеть, спрыгнул и побежал.

Маша отвернулась от стены.

Лёха заскочил в туалет и, зная, что Маша не станет подглядывать за ним, натянул паутрскан. Стараясь не шуметь и ее маячить сильно, пробрался к кровати.

В минуты отчаяния человек бывает сам часто не понимае, как сделал то или иное действие, включаются какие-то неведомые мощнейшие силы. Так и сейчас, если бы Лёху спросили, каким образом он забрался в матрац, но вспомнить он вряд ли бы это смог.

А дальше ему повезло. Пробыв внутри матраца несколько часов, он от волнения даже не понял этого. Всё пролетело словно один миг. Потом он почувствовал, что кровать потащили. Остановились. Потащили снова. Послышался гул, которого не было внутри куба. Затем опять движение и всё замерло. Лязгнула дверь. Мягкие шаги. Непонятный диалог:

– Измельчение сейчас?

– По графику завтра в утренние часы.