Текст книги "Шотландский рыцарь"

Автор книги: Колин Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

– Не понимаю, как здешние мужики до сих пор не обабились от такой вольготной жизни! – рассуждал вслух Финн, поднимая до краев наполненную кружку.

Тор посмотрел на брата. Его лицо расплывалось, словно в тумане. «О черт! – ругнулся про себя Тор. – Наверное, я слегка перебрал сегодня».

Пару часов назад им с Олафом посчастливилось найти небольшой бочонок эля в одной из незапертых кладовых.

Вообще-то все припасы в замке Ранкофф было принято держать под замком – вероятно, на тот случай, если залезут воры. В бочонке уже была пробита дырка – значит, скоро за ним должен был прийти кто-то из слуг.

Но, как говорится, что с воза упало – то пропало.

Тор расслабленно улыбнулся при мысли о том, что хоть в чем-то превзошел своего шотландского папулю. Вряд ли Манро Форрест способен выпить столько эля, сколько он сегодня!

– Ба-бы, – нараспев пробубнил Олаф, как будто пробовал это слово на вкус. Он сидел на полу, прислонившись спиной к толстой дубовой панели, украшавшей стену в главном зале замка Ранкофф. Прямо над ним висел парадный портрет одного из родоначальников клана Форрестов. – Жен-щи-ны… – От выпитого эля его речь стала совсем невнятной. Тупо уставившись на свою босую ногу, он принялся считать пальцы: – Раз, два, три…

– Женщины… – повторил за ним Тор, обнимая Финна за плечи. – Скажи-ка, брат, почему мужчина всегда хочет женщину? Вот о чем я давно хотел тебя спросить.

Братья помолчали, тупо уставившись на пламя в очаге. Тора никак нельзя было заподозрить в чрезмерной чувствительности, особенно когда он находился в мужском обществе – даже если это были его братья. Но в тех случаях, когда выпивал лишку, он становился общительным и даже чутким.

– Кто знает – почему? – философски ответил Финн. Он встал, опершись на могучее плечо брата. – Почему солнцу нужны звезды? А земле нужен дождь? – Финн широко махнул рукой, и эль из кружки выплеснулся на пол. – Зачем пчеле нужны цветы? Или ломтю хлеба – ломоть мяса?

Тор отхлебнул из кружки, но поперхнулся и закашлялся. Брызги фонтаном полетели в разные стороны.

– Говоришь, хлебу нужно мясо? – прокашлявшись, громко захохотал Тор, оттолкнул от себя Финна и пристукнул кружкой по колену. – Хлебу нужно мясо? Это так ты охмуряешь своих баб? Да, ничего не скажешь, язык у тебя подвешен на славу!

– А что? – нахально ухмыльнулся Финн. – Разве это не есть правда жизни? И то, что мужчине всегда нужна женщина, – тоже правда жизни!

– Мужчине нужна женщина. Мужчине нужна женщина, – забубнил Олаф, не поднимаясь с пола. Ему уже надоело считать пальцы. Теперь он нашел себе более увлекательное занятие: с помощью шила, извлеченного из дорожной сумки, ковырять дырку в полу.

Финн с Тором посмотрели на младшего брата, переглянулись и дружно рассмеялись.

– А по-моему, все эти шуры-муры между мужчинами и женщинами изрядно приукрашены, – продолжил Тор, обращаясь к Финну. Он взял свою кружку и наполнил ее из бочонка, установленного прямо посреди стола. – Изрядно приукрашены, – снова повторил он. Весь день ему не давал покоя образ рыжеволосой шотландской красотки. Он хотел выбросить Анну из головы, вычеркнуть из своей памяти хотя бы на время. Тор наклонил бочонок и стал хлебать эль прямо из отверстия, проделанного в нем.

– А по-моему, все дело в том, что ты слишком долго не спал с женщиной. – Финн отпихнул брата от бочонка и подставил свою кружку.

Тор сердито посмотрел на него, но ничего не сказал. В глазах уже двоилось от выпитого, все вокруг кружилось. «Да, напился я здорово!» – вновь подумал Тор.

– А по-моему, это все дерьмо! – сказал он вслух, едва ворочая языком.

– А по-моему, тебе надо подкатиться к той рыжульке! – Финн ткнул брата кружкой в грудь и облил его грубую рубаху из сыромятной кожи.

Тор слегка откинул голову назад и угрожающе прищурился. Кажется, он уже предупреждал Финна, чтобы он не смел касаться имени Анны Брюс, Он не собирается обсуждать свои отношения с Анной ни с кем – и уж тем более с таким завзятым бабником, как Финн. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь догадался, какой морок навеяла на него эта шотландская девка!

– А больше мне ничего не надо? – грозно прорычал Тор. – Может, прикажешь мне взять у Олафа шило и просверлить дырку у себя в башке?

– Да ладно тебе! – добродушно рассмеялся Финн. – Послушай, если ты не интересуешься этим лакомым кусочком, тогда я займусь ею сам! Ты не против?

Тор клацнул зубами. От его былого добродушия не осталось и следа.

– Оставь ее в покое! – прошипел он, багровея от ярости.

– Ага! Значит, мне не почудилось, что ты не прочь сам залезть к милой Анне под юбку! – произнес Финн и нагло усмехнулся.

Тор резко швырнул кружку себе за спину. Она угодила в стену и раскололась с громким стуком. В следующее мгновение сокрушительный удар в челюсть свалил Финна на пол.

Он громко охнул от неожиданности, но тут же вскочил и стал отчаянно махать кулаками перед носом Тора.

– Я тебя предупреждал! – прогремел Тор и снова занес для удара свой огромный кулачище.

Финн увернулся и, изловчившись, сам ударил Тора под дых.

– О чем это ты меня предупреждал?

Тор крякнул от боли, согнулся, но тут же выпрямился:

– Я приказал тебе не говорить про нее! Даже имени ее не упоминать!

Расшвыривая ударами ноги стулья, он двигался вокруг стола, стараясь подойти поближе к Финну.

Тот оказался проворнее и нанес еще один удар, расквасив брату нос. Тор машинально поднял руку, чтобы вытереть кровь, и пропустил очередной удар – на этот раз прямо в челюсть.

– Черт побери! – выругался он, покачнулся, но на ногах устоял.

Финн отступал к стене, туда, где сидел Олаф. Споткнувшись о его ноги, он чуть было не опрокинулся навзничь. Тор осторожно перешагнул через младшего брата, полностью поглощенного своим занятием. Олаф даже не поднял головы, а лишь немного отодвинулся в сторону, чтобы не мешать братьям драться.

– Ты сам на нее глаз положил! – злобно выкрикнул Финн. – Я сразу это заметил! Думаешь, я не видел, как она зыркает в твою сторону?

Тор с яростным ревом ринулся вперед. Братья сцепились и со страшным грохотом рухнули на пол.

Через заднюю дверь в зал вбежал охранник по имени Роб.

– Что это вы тут вытворяете, черт бы вас побрал? – закричал он, потрясая нечесаными рыжими патлами.

Олаф спокойно посмотрел на вбежавшего и ткнул пальцем в братьев.

– Дерутся, – равнодушно-спокойным голосом ответил он и продолжил заниматься своим делом.

Тор с Финном катались по полу, опрокидывая стулья и молотя друг друга куда попало. Наконец Тор изловчился, ухватил Финна за грудки, приподнял его и с размаху грохнул головой об пол. От удара бочонок с элем опрокинулся и покатился по столу.

– Чтоб вам пусто было! – завопил Роб, отчаянно размахивая руками. – А ну хватит! Проломите друг другу башку – а мне отвечать! Думаете, лорд Ранкофф меня за это похвалит?

Тем временем бочонок оказался на самом краю стола и на секунду завис, грозя вот-вот упасть на пол.

Каким-то чудом Финн вывернулся из-под Тора, вскочил на ноги и замахнулся для очередного удара. Тор успел в последний момент перехватить руку Финна, и братья опять сцепились в яростной схватке. От удара Финн врезался спиной в стену. Большой портрет важного длинноносого господина соскочил с гвоздя и полетел вниз. Тор едва успел увернуться, картина в тяжелой раме ударилась об угол стола и упала на пол.

Роб ринулся спасать фамильную реликвию, а братья снова сцепились и рухнули на стол.

Маленький деревянный бочонок с громким треском свалился на пол. Остатки его содержимого тут же расплескались по грязным доскам.

Тор получил очередной удар в челюсть, на этот раз весьма чувствительный.

– Ух! – крякнул он от боли. – Ты что, очумел? – свирепея, произнес он и нанес ответный удар.

Голова Финна с грохотом ударилась о дубовую столешницу, и он замер.

Тор увидел, каким бессмысленным стал его взгляд. В тот же миг гнев и ярость, бушевавшие внутри его, улетучились. Все поплыло перед глазами, Тор не удержался на ногах и рухнул на колени.

– Финн!!! – испуганно позвал он.

– Провалиться мне на месте! Вы только посмотрите на это! – запричитал Роб, прижимая к груди портрет длинноносого предка Манро Ранкоффа. – Мало вам было того, что вы испортили портрет прадедушки его милости, вы еще и брата единокровного насмерть зашибли! – Мальчишка сокрушенно качал головой, готовый вот-вот расплакаться. – Ох, не сносить мне теперь головы! Милорд Ранкофф велел мне о вас заботиться. Чтобы у вас ни в чем не было нужды…

Поскользнувшись в луже эля, Тор приблизился к Финну и поднял его голову. Голубые глаза были широко распахнуты, но казались совершенно бессмысленными.

– Финн, Финн, ты жив? – простонал Тор. Рыдания тисками сдавили ему горло. Ведь он любил Финна. Разве он мог причинить ему зло? – Финн! – снова позвал Тор и с силой тряхнул брата.

Финн заморгал глазами.

– Черт! – выругался он, поднял руку и пощупал шишку на затылке. – Башка трещит!

Тор отпустил Финна и свалился прямо в лужу на полу. Перед глазами все плыло и кружилось, отчего его тошнило все сильнее. Тор зажмурился и провел ладонью по лицу, размазав уже подсохшую кровь.

– Я думал, тебе конец… – с трудом произнес он, обращаясь к брату.

– Не конец, – ответил тот.

– Ну что, довольны? – напустился на них Роб. – Я могу повесить на место прадедушку?

Тор осторожно приоткрыл один глаз. Шотландец пытался вытереть с полотна пролившийся на него эль.

– С них довольно. Они больше не будут драться, – как ни в чем не бывало произнес Олаф. – Они всегда дерутся, когда много выпьют. Маманя никогда не давала им много пить у себя в доме, потому что они портят вещи.

– Мы дрались не потому, что много выпили! – громко возразил Тор. Он почувствовал приступ тошноты и поспешил закрыть глаза – так его меньше мутило.

Осторожно перешагивая через валявшихся на полу викингов, Роб стал бочком пробираться к двери.

– Они всегда дерутся, – снова заявил Олаф.

– И вовсе не всегда! – возразил Финн и потом добродушно добавил: – Заткнись, Олаф!

– Они всегда дерутся, – упрямо повторил Олаф.

– Ну вот и присмотри, чтобы они больше не дрались, – велел ему Роб. – А утром я приду, чтобы убрать этот свинарник.

Тор услышал, как за шотландцем захлопнулась дверь.

– Брат, я не хотел тебя убивать, – тихим голосом произнес он, обращаясь к Финну.

– А ты меня и не убил, – в тон ему отвечал тот. Они лежали бок о бок совершенно неподвижно: головы под столом, ноги посередине комнаты.

– Это все ты виноват, разозлил меня…

– Ладно, брат, с кем не бывает. – Финн протянул руку и потрепал Тора по плечу. – Настоящему мужику добрая драка только на пользу. Разгоняет кровь по жилам.

У Тора ныло все тело. Особенно болели челюсть, живот, левый глаз и плечо. И все же он был вполне доволен собой и остальным миром.

– Значит, – смущенно пробормотал Тор, – по-твоему, я ей действительно приглянулся?

– Нет, я не могу понять, зачем нам сюда возвращаться, – снова и снова повторял Финли, ехавший следом за Розалин по лесной тропинке. – Здесь нас наверняка схватят!

– Никто нас не схватит, потому что мы в десять раз их умнее! – Она надменно взглянула на своего спутника и добавила: – По крайней мере, я!

– Я думал, что мы скроемся в Англии. Когда ты пришла за мной в Инвернесс, то пообещала, что мы сбежим в Англию!

Розалин снова оглянулась, на этот раз ее взгляд был полон угрозы:

– Ты что, уже успел соскучиться по своей параше? Финли потупился, уставившись на свои руки, отчаянно цеплявшиеся за гриву украденного пони. Им приходилось ехать без седла. Финли все еще не мог поверить в столь неслыханное счастье. Он провел за решеткой восемь долгих ужасных лет, и вот каким-то чудом Розалин возникла в его камере и вывела на волю. Он понятия не имел о том, как ей удалось сбежать из монастыря в Эдинбурге и добраться до Инвернесса. Наверное, ей пришлось кого-то подкупить, но у Финли даже не поворачивался язык спросить, что именно она предложила его тюремщикам. Главным было то, что ей удалось освободить Финли из пожизненного заточения, на которое он был обречен по милости ее сестры.

Финли был признателен Розалин за свое чудесное избавление, но она обещала, что из Шотландии они убегут в Лондон, и ни словом не обмолвилась о том, что собирается вернуться в Данблейн, где много лет назад он с гордостью носил звание стюарда и был обласкан своим господином.

– Ну? – резко спросила Розалин и с силой дернула своего пони за гриву. Лошадка остановилась как вкопанная. – Ты хочешь вернуться в тюрьму?

– Нет, нет! – Финли отчаянно помотал головой. – Что ты, конечно, нет!

Это было сущей правдой: Финли не желал возвращаться за решетку, но и оставаться здесь тоже не хотел. Его бросало в дрожь от одного вида развалин замка, служивших им убежищем, и еще меньше ему нравились те вещи, которыми она заставляла его заниматься. Одно дело убить животное на охоте, ради того, чтобы не умереть с голоду, и совсем другое – прикончить его просто так, ради самого убийства, и сделать это медленно, чтобы несчастное создание мучилось как можно дольше. Розалин твердила, что заставляет Финли делать это ради того, чтобы убедиться в крепости его духа, однако с некоторых пор он стал замечать, что вид чужих мучений доставляет его спутнице удовольствие.

– Тогда заткнись и делай, что тебе велят. – Розалин ткнула пони пятками в бока и поскакала вперед. – Ты меня любишь? – прокричала она на скаку, не оборачиваясь.

– Да, люблю, – нехотя ответил Финли.

– И сделаешь все, что я попрошу?

– Все, что ты попросишь.

– Вот так-то лучше!

– Доброе утро! – услышал Тор позади себя голос и резко обернулся. В конюшню вошел его отец.

– Доброе, – нехотя откликнулся Тор.

– Выглядишь симпатично, – сказал Манро и подошел поближе, чтобы разглядеть синяки на опухшем лице сына.

– Это мы немного… поспорили, – пробормотал Тор и, смущаясь, потер зудевшую челюсть.

– Да, я слышал краем уха, – ухмыльнулся Манро. Он прошел мимо Тора к соседнему деннику и снял уздечку с крюка, вбитого в стену. – Помнится, когда мы с братом выпивали лишку, то тоже непременно дрались.

– Мы не были пьяными, – возразил Тор. – Просто у нас вышел… спор. – Он снова подумал об Анне. И о том, что сказал о ней Финн. Он считает, что Тор Анне приглянулся. Что ж, пусть только посмеет сунуться к Анне. Тор голыми руками разорвет его на куски.

– О вашем споре мне ничего не известно. Зато я знаю о том, что утром на полу в моем зале было море разливанное эля.

Добродушная улыбка Манро вызвала еще большее раздражение у Тора. Уж не вообразил ли этот его шотландский папаша, будто что-то понимает? Или хуже того – что между ними есть что-то общее? Не слишком ли много он на себя берет? Манро был старшим сыном в семье богатого лорда и с детства ни в чем не знал отказа. Еще бы, ведь он был законное дитя, плод благословленного церковью союза между его благородными родителями! Откуда этот дворянский выкормыш мог знать, как относится Тор к окружающему его миру?

– А еще я слышал, что мой прадедушка тоже получил на орехи! – так же добродушно заметил Манро.

Чтобы не видеть его лица, Тор отвернулся и сделал вид, что разглядывает кобылу, которую до этого гладил по шее. Ему нравилась эта конюшня. Здесь было тепло и тихо. И пахло сеном и лошадьми. Простые и понятные ему запахи.

– Я прошу прощения за тот беспорядок, который мы устроили в зале. Я говорил мальчишке, что мы могли бы все убрать сами, – проговорил Тор, с усилием выдавливая из себя каждое слово.

Манро пожал плечами и повернулся к лошади, чтобы надеть уздечку.

– Главный зал в замке Ранкофф видал и не такое. Это не первая ссора между мужчинами под его крышей – и надеюсь, не последняя.

Тор промолчал в ответ. Ему и так пришлось несладко нынче утром. Голова буквально раскалывалась от боли. Финн с Олафом все еще храпели прямо на полу, но Тор проснулся с первыми лучами зари и больше не мог заснуть.

Он был растерян и не знал, как дальше быть. С одной стороны, ему хотелось растолкать братьев и немедленно вернуться на север, чтобы убраться подальше от Манро Форреста и привольной жизни в шотландских горах. Тор желал вновь оказаться в том месте на земле, к которому он привык и которое считал своим настоящим домом. Но с другой стороны, что-то… вернее, кто-то держал его здесь. И этим человеком был отнюдь не его отец.

– Я собирался сегодня утром прокатиться верхом. Кажется, денек будет погожий. Солнце светит вовсю.

Манро вопросительно взглянул на Тора поверх стенки денника: – Не желаешь составить мне компанию? Заодно я показал бы тебе, чем владеет наш клан.

Тор не спешил соглашаться. Массируя нывшие от боли виски, он размышлял о том, что прогулка верхом помогла бы справиться с похмельем. Кто знает, сколько еще будут отсыпаться его братья после вчерашнего? И чем прикажете ему заниматься все это время? Он нерешительно покосился в сторону соседнего денника. Манро стоял спиной к нему и затягивал подпругу на пони.

– Ну да, я проедусь с вами.

Манро повернулся, и Тор снова с раздражением заметил на его лице идиотскую улыбку!

– Ну, в чем дело? – сердито спросил он. – Что вы так на меня уставились?

– А ты не понял? Смотри, если так пойдет и дальше, ты сам не заметишь, как будешь коверкать английскую речь не хуже самого чистокровного шотландца!

Тор развернулся и протопал в другой конец конюшни, где стоял в деннике его жеребец.

Вскоре они скакали рядом, обозревая окрестности. Неброская красота вересковых пустошей и начинавших зеленеть горных лугов веселила душу. Тор и сам не заметил, как улучшилось его настроение от созерцания красот этого глухого уголка Шотландского нагорья, пока не тронутого растленным влиянием цивилизации. Несмотря на то, что повсюду еще лежал снег, в воздухе чувствовалось приближение весны. На южных склонах холмов уже были заметны небольшие островки свежей сочной зелени, там и сям пробивавшиеся сквозь бурую прошлогоднюю траву. На темных ветвях дубов набухли почки, а с вершин деревьев доносились неумолчные крики скворцов.

Там, где с террас недавно сошел снег, почва была еще влажной, но солнце уже успело подсушить ее настолько, что даже рослый норвежский жеребец мог пройти по ней, не боясь увязнуть. Тор и Манро сначала проехали на запад, а потом повернули на север. На лесной опушке они задержались, чтобы полюбоваться стадом пасшихся на лугу косуль. И хотя свежая дичь пришлась бы весьма кстати, поскольку за долгую зиму обоим успели прискучить вяленое мясо и солонина, у них не поднялась рука убить этих грациозных животных.

Отец и сын почти не разговаривали всю дорогу. Лишь изредка Манро указывал Тору на межевые знаки, отмечавшие границы его земель, да коротко рассказывал о каком-либо из их предков, присоединившем очередной клочок леса или пастбищ к владениям клана Форрестов. Единственным неприятным происшествием, едва не омрачившим это замечательное утро, была неожиданная находка, сделанная ими в лесной чаще. Всадники наткнулись на останки благородного оленя, убитого не более суток назад. Несмотря на это, на костях почти не осталось мяса, и скелет был обглодан практически дочиста – невероятное проворство для тех лесных тварей, что могли позариться на столь легкую добычу. И Манро, и Тор были опытными охотниками и не могли не обратить внимание на это странное обстоятельство.

– Как по-твоему… – начал было Тор, но тут же осекся, – то есть по-вашему, кто его прикончил? – Только теперь, после замечания Манро, он стал обращать внимание на свой характерный акцент, который он так быстро перенял у шотландцев.

Судя по обломкам костей, череп животному размозжили чем-то тяжелым, а рваные раны на шее свидетельствовали, что несчастная тварь получила их еще при жизни.

– Может быть, волки? – предположил Манро.

Тор решительно повернул коня на тропинку и сказал:

– На своем веку я немало поохотился на волков. У меня даже накидка подбита их мехом. Ни один волк не убивает свою жертву, дробя ей череп.

– Кто знает, на что способен изголодавшийся за зиму зверь? – возразил Манро, брезгливо передернув плечами. – По этим останкам ничего нельзя сказать точно. Кроме того, олень мог встретиться со сворой одичавших собак.

– Мог.

Ближе к полудню всадники остановились, чтобы напоить лошадей из чистого горного ручья и подкрепиться вяленым мясом и хлебом, которые Манро захватил с собой.

– Это красивая земля, – неохотно признал Тор. Он жевал мясо стоя, опираясь одной ногой на ствол упавшего дерева. Там, на далеком севере, весной еще и не пахнет, а его родная деревня наверняка завалена снегом.

Манро удобно устроился на нагретом солнцем валуне, давая отдых ногам.

– Но и твоя земля по-своему красива, – отвечал он, следя за тем, как среди голых веток снуют юркие воробьи. – Мне вспоминаются не только вечный холод и скалы, но и суровая красота северных морей. Здесь, среди гор и долин, никогда не почувствуешь в полной мере необъятность этого мира.

Тору в мыслях неприятно было представить себе Манро разгуливающим по деревне его матери. Этак недолго додуматься и до того, что они могли быть счастливы вдвоем.

– Наверное, в юности вам пришлось много путешествовать? – вежливо поинтересовался он. Впервые за эти дни Тор снизошел до почти нормального тона при разговоре с отцом.

– Да, было дело. Мы с отцом и братом часто сопровождали Брюса в его поездках. Я был в битве при Бэнноксе, когда наши войска взяли штурмом замок Стерлинга.

Тор дожевал последний кусок мяса и вытер руки о кожаные штаны.

– А теперь Брюс стал королем.

– Это по-нашему он король. А вот английские ублюдки думают иначе.

– А кроме того, он родной отец Анны? – Тор сам не понял, зачем вдруг спросил об этом. Какое ему дело до рыжей шотландской девки?

– Да, это верно. – Манро пристально взглянул на сына.

По-моему, Роберт не подозревал о ее существовании до тех пор, пока ее мать не заболела. И он не поленился приехать сюда лично, чтобы уговорить нас с Элен взять ее под опеку.

– Она терпеть его не может, хотя вряд ли для вас это новость. – Тор потупился, ковыряя каблуком сапога мягкую землю.

– Она и тебя успела просветить на этот счет? – невесело усмехнулся Манро. – Честно говоря, я понимаю ее намного лучше, чем она думает. Но справедливости ради надо сказать, что Роберт поступил правильно.

– Ну да, конечно, у его величества попросту нет времени на какую-то внебрачную дочку, – язвительно сказал Тор.

– Мы почти не говорили с ним на эту тему. Конечно, это не мое дело – обсуждать его поступки, но мне кажется, что прежде всего он хотел сохранить Анне жизнь. Ты ведь понятия не имеешь о том, сколько его родственников стали жертвами заговоров и убийств! А ты знаешь, что эти английские собаки посадили в железные клетки его жену и дочь? – звенящим от возбуждения голосом спросил Манро.

Тор уже пожалел, что затеял этот разговор, но не собирался отступать.

– А Анна считает, что отцу просто нет до нее дела, – сказал он, приписав свои мысли Анне.

– Анна слишком упряма. Она ни разу не дала себе труд выслушать мои доводы до конца. – Манро встал с камня и отряхнул руки. – Что меня удивляет, так это твоя осведомленность. Похоже, ты успел накоротке сойтись с моей подопечной!

Тор сделал вид, будто не услышал последних слов отца. Он не знал, что ответить ему.

– Ты же отлично понимаешь, что ухаживать за ней было бы непорядочно, – сказал Манро, подойдя поближе.

– Никто и не ухаживает, – буркнул в ответ Тор.

– Ее отец собирается выдать ее замуж. Я думаю, что это случится довольно скоро. И женихом наверняка будет шотландец.

– А кто пытался дурить мне голову рассуждениями о том, что я тоже наполовину шотландец? – проворчал Тор и вскочил в седло. – И что эти земли и этот замок должны быть у меня в крови?

Он пришпорил своего черного жеребца и понесся вперед, не желая слушать, что ответит ему отец.