Текст книги "Шотландский рыцарь"

Автор книги: Колин Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 15

– Где ты была?

Анна застыла на пороге, вцепившись в полированную ручку двери.

– Я… – растерянно произнесла она.

– Ты сказала, что будешь ждать нас дома.

Элен встала с кресла возле камина, где, судя по всему, провела уже немало времени.

– Я… – снова повторила Анна. У нее было такое чувство, будто ее поймали с поличным. – Разве уже так поздно?

– Давно перевалило за полночь!

Анна стала озираться вокруг. В комнате царил полумрак. Слышно было, как мирно посапывают во сне девочки. Признаться Элен или нет, лихорадочно соображала Анна. Никто не видел, где и с кем она пропадала весь вечер, а значит, не стоит ни в чем признаваться.

– Я… я немного задержалась в Ранкоффе. – Анна провела рукой по волосам и только теперь обнаружила, что давно потеряла свой венок. – А потом решила прогуляться и вернулась домой по берегу. – Первый испуг прошел, и она постепенно приходила в себя. Придав лицу спокойное, даже равнодушное выражение, Анна двинулась к кровати, где горничная разложила для нее ночную рубашку.

– Одна? – спросила Элен и пристальным взглядом проследила за воспитанницей.

Анна задумалась на мгновение. Неужели кто-то выследил их с Тором от самого Ранкоффа? Нет, вряд ли кому-то было до них дело. А если их заметили на берегу?

– Ради твоей же пользы – пожалуйста, скажи, что ты гуляла одна! – Элен сурово чеканила каждое слово. – Что с тобой никого не было!

Анне никогда не приходилось лгать Элен, но сейчас иного выхода у нее не было.

– Я была одна, – как можно тверже произнесла она, затем скинула башмаки и села на кровать, чтобы снять чулки. Только бы Элен не подошла слишком близко!..

Анна боялась, что, встретившись с ней глазами, не выдержит и обо всем расскажет. – Я гуляла одна, – для большей убедительности повторила она еще раз. – И в какой-то момент просто потеряла счет времени. На берегу было так хорошо и спокойно. Особенно после суеты последних дней!

Кажется, она не сказала ничего лишнего. К тому же это было не в первый раз, Анна и раньше гуляла одна по берегу.

Слава Богу, Элен не подошла к ней, а двинулась к двери!

– Я ничего не говорила Манро о том, что ты не вернулась вовремя. Но я беспокоилась. В наши дни женщине не следует разгуливать по ночам одной. Ты даже понятия не имеешь о том, какие мерзавцы могут встретиться тебе.

– Ну, за меня ты могла бы не волноваться. – Анна все больше презирала себя за то, что лгала Элен. Ведь они так доверяли друг другу, так ценили честность и откровенность в своих отношениях! И до сих пор Анне нечего было скрывать. – Я давно стала взрослой. К тому же я – особа королевской крови. Кто посмеет на меня покуситься?

– В любом случае надо быть осмотрительной. Я рада, что ты вернулась целой и невредимой. Да благословит тебя Господь.

– И тебя тоже.

Анна едва дождалась, пока за Элен захлопнется дверь, и без сил рухнула на кровать.

На следующее утро девочкам с великим трудом удалось поднять Анну с постели. Похоже, усталость, накопившаяся за последние дни, взяла свое. К тому же накануне Анна выпила слишком много эля и съела слишком много тяжелой пищи. Она с большим удовольствием осталась бы в постели на весь день, чтобы во всех подробностях снова и снова вспомнить каждый миг свидания с Тором, каждое его прикосновение, каждое слово. Но девочки теребили ее, не давая спать, да и дела по дому требовали ее внимания.

Анна оделась, умылась и пошла проводить Джудит и Лию в главный зал, где снова был накрыт праздничный стол для гостей. Она была готова к тому, что ей придется помогать Элен развлекать тех, кто останется в замке еще на день, и провожать тех, кто отправится домой сразу после завтрака.

Хорошо, что весь день ей придется трудиться не покладая рук. Тогда не останется времени на горькие раздумья и раскаяние в том, что она совершила прошлой ночью. Не могло быть и речи о том, чтобы это повторилось. Спускаясь в главный зал, Анна надеялась, что не застанет там Тора. А вдруг ей не хватит выдержки и она выдаст чем-то их теперешние отношения?.. Анна не знала, как вести себя в присутствии Тора.

Она остановилась на верхних ступеньках лестницы, ведущей в главный зал, и начала осматривать присутствующих, надеясь увидеть Тора. Девочки в это время стали спускаться вниз, к матери. Анне бросились в глаза разложенные на полу тюфяки и циновки. Они уже никому не были нужны, но почему-то слуги не спешили собрать их и унести в кладовую. Столы тоже никто не позаботился расставить для завтрака, и они были кое-как задвинуты в один угол. Женщины бесцельно бродили по залу, время от времени сбивались в кучки и о чем-то возбужденно шушукались. Мужчины с озабоченным видом на ходу жевали мясо и хлеб, принесенные слугами, и запивали их холодной водой.

– Что происходит? – спросила Анна, схватив за руку тучного мужчину с заплывшим жиром лицом и короткой седеющей бородкой.

– Мы отправляемся в дозор! – ответил он и торопливо прошествовал во двор.

– Дозор? Какой дозор? Куда?

Недоуменный голос Анны потонул в громком гомоне, поднявшемся в зале, и мужчина попросту не услышал ее вопросов.

– Бэнофф! Что случилось? – обратилась Анна к другому мужчине, также торопившемуся покинуть зал. Она крепко схватила его за локоть, пытаясь удержать. Молодой парень был как две капли воды похож на предыдущего мужчину. Это был его младший брат.

– Прошлой ночью кто-то пробрался в Ранкофф. Ограбил курятник и перебил всех лошадей.

Пораженная услышанным, Анна выпустила его руку.

– Перебил лошадей?..

– Перерезал им глотки, – сказал Бэнофф и резко провел ребром ладони по шее.

Анне слегка замутило при мысли об ужасной смерти бедных пони. Должно быть, вся конюшня залита кровью!

– Но кто мог такое сделать? – крикнула она вслед удаляющемуся мужчине.

– Понятия не имею, – кинул он на ходу, пожав плечами. – Наверное, какие-то разбойники!

Анна вдруг заметила среди толпы Элен и бегом направилась к ней.

– Ты слышала, что сказал Бэнофф? Это правда? – спросила она, приблизившись. По лицу Элен, которое за ночь сильно осунулось, Анна поняла, что Бэнофф не лгал.

– Это случилось рано утром, перед самым рассветом, – ответила Элен. В обеих руках она держала по кувшину. – Мы отогнали наш табун на дальний луг, и в денниках стояли лошади гостей. Теперь им не на чем возвращаться домой.

– Но зачем кому-то понадобилось убивать пони? – Анна неотступно следовала за Элен, которая ходила между столов и поила элем мужчин, собиравшихся ехать вдогонку за негодяями. Они перебрасывались короткими злыми фразами.

– Не знаю, Анна.

– И зачем было непременно лезть для этого в замок? Если уж им так приспичило перерезать наш табун – что мешало сделать это прямо на лугу?

– Эта резня выглядит жестокой и бессмысленной. И потому тревожит меня еще сильнее.

Элен остановилась и посмотрела Анне в глаза.

– Элен! – окликнул ее в эту минуту Манро.

Анна обернулась и увидела, как навстречу им идет, тяжело топая коваными сапогами, Тор. Лицо его было суровым и решительным.

Анна обмерла от неожиданности. Она хотела скрыться, но было слишком поздно. Их взгляды встретились. По глазам Тора Анна поняла, что он рад встрече с ней. Казалось, они оба испытывают одни и те же чувства: раскаяние, страх быть захваченными врасплох и память об испытанном наслаждении.

Анна отвела взгляд и уже через мгновение сумела совладать с собой. При этом она даже невольно удивилась собственной выдержке.

– Сколько лошадей погибло? – спросила Элен, обращаясь к Тору.

– Семь. Нам пришлось… – Он замялся, подбирая слова. – Нам пришлось сократить страдания одному пони.

– Неужели никто ничего не видел и не слышал?

– До сих пор нам не удалось найти ни одного свидетеля. Это и неудивительно – после вчерашнего гулянья все спали как убитые!

– А разве конюхи не ночевали в конюшне? – Элен устала держать кувшины с элем и поставила их на стол.

– Они были… словом, у них было дело в другом месте, – ответил Тор.

– Дело? Что еще за дело? Какое может быть дело посреди ночи? – раздраженно спросила Элен.

Тор покосился на Анну, а потом на Манро. Тот наклонился и что-то прошептал на ухо жене. Элен закатила глаза.

Анну раздражала эта глупая игра. Разве трудно догадаться, что конюх был где-то с женщиной? А эти трое боятся сказать об этом вслух при ней, оберегая ее нравственность. Подумаешь, благодетели! Анна сердито нахмурилась. В ее годы мать уже произвела на свет внебрачного ребенка, отцом которого стал человек, впоследствии завоевавший королевскую корону.

– Ты можешь хотя бы предположительно сказать, в какую сторону они скрылись? – продолжала допрос Элен.

– Мы сразу отправились сюда, чтобы собрать добровольцев, – ответил Манро. – Я поведу один отряд, Тор – другой. По крайней мере, гости еще не разъехались, и у нас не будет недостатка в желающих. Я не хочу создавать панику, но в обоих замках останется по вооруженному гарнизону.

Тот, кто учинил эту бойню, способен на любую пакость. Я хочу, чтобы вы обе оставались сегодня в цитадели. Пусть гости в Ранкоффе сами позаботятся о себе. В конце концов, никто не мешает им приехать сюда, чтобы пообедать с вами. – На прощание Манро пожал Элен руку и поцеловал в щеку. – Не покидай крепость, Элен, и присмотри за девочками! – Его голос показался Анне непривычно суровым.

Поверх плеча Манро она посмотрела на Тора. Он не сводил с Анны глаз, и, хотя не произнес ни слова, по его взгляду Анна поняла все, что он хотел сказать.

– И все-таки я не понимаю, – говорила Элен, торопливо обнимая мужа. – Зачем убивать лошадей ради того, чтобы ограбить курятник? Бред какой-то! Кому могло такое прийти в голову? И почему?

– В жизни всегда бывают моменты, похожие на бред и необъяснимые с точки зрения здравого смысла, – ответил Манро и вместе с Тором направился во двор. – Я сразу же отправлю гонца, как только мы что-нибудь обнаружим.

Резня на конюшне и последовавшие за этим паника и неразбериха отвлекли мысли Тора от того, что случилось прошлой ночью. Он вынужден был сосредоточиться на более серьезных и опасных вещах.

Отряды, возглавляемые Манро и Тором, прочесали все закоулки владений Форрестов, однако никаких следов неизвестных грабителей не нашли. Ни крестьяне, ни гости, ни бродячие торговцы, собравшиеся в замке на белтейн, не заметили ничего подозрительного.

Понемногу начали сгущаться сумерки. Отряд Тора встретился с отрядом Манро.

– Ничего, – с горечью доложил Тор. – Наверняка эти трусы где-то скрываются, но где?

– И мы тоже ничего не нашли. – Манро развернул коня и оглянулся на своих людей. – Пора по домам, парни! Приглашаю вас всех в Данблейн на ужин! Если у кого есть неотложные дела, утром можете возвращаться к себе. Мы с сыном сами выследим этих мерзавцев и выставим их головы на пиках на крепостной стене! Те, кто потерял лошадей, получат компенсацию. Мы дадим пони из наших конюшен.

Послышался сдержанный гомон: воины решали, кто вернется, а кто продолжит поиски ночных разбойников.

– Поехали в Данблейн, – обратился к Тору Манро. – Поешь как следует. Сегодня ты потрудился на славу.

Они стояли на развилке дорог, ведущих в Ранкофф и Данблейн. «Вернуться бы сейчас в Ранкофф, разложить в углу свой спальный мешок да завалиться спать, не раздеваясь!» – подумал про себя Тор. Ему до смерти не хотелось возвращаться в Данблейн, к Анне де Брюс, из-за которой его жизнь пошла кувырком.

Наверное, в нем проснулась трусость. С тех пор как Тор в четырнадцать лет впервые убил человека, он никогда не боялся смотреть опасности прямо в лицо и среди соплеменников его матери заслужил репутацию стойкого бойца и опасного противника. А сейчас он боялся снова встретиться с Анной.

Он сам не понимал, что на него нашло прошлой ночью. Он вовсе не собирался лезть к ней под юбку. Даже когда предложил прогуляться по берегу, у него и в мыслях этого не было. Все, на что он рассчитывал, – несколько минут наедине да торопливый поцелуй.

Что же теперь делать? Совсем недавно он пообещал отцу не приставать к Анне с нечистыми намерениями. Ведь именно этого опасался Манро, когда просил Тора держаться подальше от королевской дочки! Что теперь он скажет отцу? А вдруг Анна забеременеет?

– Ну, ты едешь? – словно издалека услышал Тор голос отца.

Он встрепенулся, стараясь отогнать от себя одолевавшие его мысли. Он так задумался, что не заметил, как отряд уже двинулся неспешной рысью в сторону Данблейна.

– А может… может, тебе будет спокойнее знать, что я ночую в Ранкоффе и присмотрю, чтобы там все было в порядке? – неуверенно произнес Тор.

– Ты же сам предложил оставить там своих братьев. Сказал, что вполне доверяешь Финну. А я доверяю своему стюарду и его сыну. – Манро положил руку Тору на плечо и добавил: – Мне будет спокойнее, если мой сын сядет со мной за стол вместе с остальной семьей.

Тор стиснул в кулаках поводья и посмотрел отцу в глаза. Как он может отказать этому человеку? Ведь он его отец! И отказ обидит его!

Тор поразился этой мысли: прежде он не заботился о том, чтобы невзначай не обидеть Манро. И почему он из-за боязни перед какой-то шотландской девкой готов действовать вопреки здравому смыслу?

Устав ломать голову над всеми этими тонкостями, о которых он никогда прежде не задумывался, Тор резко дернул поводья, и жеребец, послушный команде, поскакал рысью по дороге в Данблейн.

Глава 16

Анна стояла на крепостной стене Данблейна, всматриваясь в сумеречную даль. С высоты укреплений можно было разглядеть темневшую на горизонте громаду океана. С другой стороны к замку подступали торфяные болота, тянувшиеся до самого леса на севере владений.

Она зябко куталась в теплый плащ. День был теплым и солнечным, но к вечеру поднялся холодный ветер и погода испортилась.

«И где только их носит целый день?» – подумала она уже в который раз.

Манро с Тором покинули замок еще на рассвете, и с тех пор от них не было ни слуху ни духу. А вдруг их захватили врасплох те самые мерзавцы, что устроили резню на конюшне? А вдруг кто-то из них заболел или тяжело ранен?

Анна крутилась весь день как заведенная, не давая себе возможности задуматься над тем, что совершила прошлой ночью. Правда, она все же улучила минуту, чтобы тайком сбегать в часовню и покаяться в своих грехах перед пустым алтарем – ведь там не было священника, который мог бы принять ее исповедь. Это немного успокоило ее, но ненадолго.

В голове свербила одна и та же мысль: как могло случиться, что она отдалась мужчине, с которым не связана брачными узами? Она все время играла с огнем, искренне веря в то, что всего лишь хочет немного погреться возле него. Разве могла она предвидеть ту легкость, с которой можно перешагнуть запретную грань? Разве могла она предвидеть, что ею овладеет такая страсть, которая заставит ее позабыть обо всем на свете?

Боже! Какой она была глупой и наивной! А ведь Элен предупреждала ее!

А что, если она или Манро узнают об этом? Тогда Манро немедленно отошлет ее обратно к отцу… И что он сделает с Тором? Выгонит вон из замка? Или лишит наследства? А что сделает ее отец? Прикажет убить Тора? Нет, вряд ли. Вряд ли тот, кто даже ни разу не взглянул на свою родную дочь, потребует голову человека, лишившего ее девственности.

Во всем была виновата она, и только она. Не Тор. Он всего лишь мужчина. Какой мужчина откажется от близости с женщиной, которая к тому же сама хочет этой близости? Конечно же, виновата только она!

Анна раздраженно откинула с лица упрямую прядь волос. Она чувствовала себя виноватой не только в том, что совершила смертельный грех, но и в том, что сделала это с таким наслаждением. Разве так положено вести себя добропорядочной христианке? Ведь она сама по собственной воле ласкала его даже там. И ей это нравилось! Нравилось держать его в руках!

Анна невольно застонала. В свое время дед с бабкой нисколько не сомневались в том, что ей уготовано гореть в аду – заодно со своей недостойной матерью. Возможно, они были правы.

Краем глаза она заметила какое-то движение на краю пустоши и стала более пристально всматриваться в сумеречную даль. Так и есть: отряд верховых и с ними Тор. Его трудно было спутать с кем-либо, он возвышался над остальными воинами на целую голову, а копну светлых волос было заметно даже отсюда.

Анна до крови закусила губу. Пожалуй, лучше всего сослаться на ужасную усталость и сию же минуту отправиться в постель. Она боялась, что присутствие Тора заставит ее совершить какой-нибудь неосмотрительный поступок, и это окончательно выдаст ее. Элен все время так пристально вглядывается в нее, особенно когда поблизости находится Тор. А вдруг она сумеет прочесть по глазам Анны, что она близка с Тором, близка настолько, насколько могут быть близки мужчина и женщина…

Но что же тогда ей делать со своими чувствами к Тору?

Безжалостно задушить в самом зародыше. А то, что останется, спрятать на самом дне души.

От этих мыслей Анне стало очень горько, и она беззвучно заплакала.

Анна спустилась в главный зал Данблейна. Гости, остававшиеся в замке, сидели за столами, Анна подавала им еду и питье, отвечала на вопросы и шутки, стараясь при этом вести себя непринужденно. Тор сидел в компании мужчин, ужинавшей возле очага. Анна старалась держаться от него подальше и потому приказала одной из кухарок обслуживать этот стол.

Завтра, когда она все спокойно обдумает, можно будет с ним поговорить.

Весь вечер Анне удавалось избегать встречи с Тором. Ужин уже близился к концу, когда она, взяв два пустых подноса из-под хлеба, отправилась по длинному коридору на кухню. Возле самых дверей ее окликнул низкий голос Тора:

– Анна!

Она вздрогнула, но сделала вид, что ничего не слышит. Из-под дверей пробивался тонкий лучик света. В кухне полно людей, и Тор не отважится войти туда.

– Анна, погоди! – снова услышала она его голос. – Пожалуйста!

Анна застыла на месте, не смея оглянуться. Ее нервы напряглись до предела, сердце бешено колотилось. Если она так волнуется от одного его голоса, то что же будет, если он дотронется до нее? А как же насчет ее твердого решения положить конец их связи?

Тяжелая теплая ладонь легла Анне на плечо.

Она так прижала к груди подносы, словно это были доспехи, защищавшие ее в неравной схватке. Впрочем, трудно было сказать, от кого ей требовалась защита – от Тора или от себя самой…

– Анна… – еще раз произнес ее имя Тор.

Анна медленно повернулась и подняла на него глаза, чувствуя, что вот-вот не выдержит и зарыдает в голос. Ей хотелось обнять его и целовать без конца. Ей хотелось слушать его признания в любви. Ей хотелось самой признаться в своих чувствах. Но нет, ничего этого она не допустит!

– Прости меня, – сдавленно прошептал Тор. – Я сам не знаю, что на меня нашло. Ты должна мне верить! Я ни о чем таком не думал, когда…

Она резко встряхнула головой и прервала его:

– У нас говорят так: коли молоко пролито, его не соберешь обратно в кувшин! Но мы могли бы вытереть все до капли, пока никто не заметил.

– Это никогда не повторится.

– Никто ничего не узнает, если мы сами себя не выдадим.

Они говорили одновременно, почти не слушая один другого, но вдруг замолчали и, замерев, уставились друг на друга. В этот момент и он, и она почувствовали одно и то же: они желали друг друга – здесь и сейчас.

– Это не должно повториться! – торопливо произнесла Анна – скорее для себя, чем для Тора. Она почувствовала, как сердце уходит в пятки.

– Я заеду за братьями, и мы отправимся на север.

– Нет! – Анна с неожиданной силой схватила Тора за руку, словно боялась, что он сейчас же исчезнет. – Об этом и речи быть не может! Неужели тебе не жалко Манро? Это же разобьет ему сердце!

– Я предал собственного отца, – процедил Тор угрюмо.

– Это была наша ошибка… И об этом никто не должен знать… Ты не имеешь права отказываться от своего отца… и от возможности остаться здесь! – возбужденно проговорила Анна.

– А кто сказал, что я хочу здесь остаться? – так же взволнованно спросил Тор.

Анна смотрела на него и не могла насмотреться. Просто поразительно, как она успела сблизиться с этим человеком за такой короткий срок и так хорошо его узнать. Ее мать наверняка назвала бы это родством душ.

– Ты, должно быть, совсем рехнулся, если думаешь, что Финн и Олаф захотят вернуться вместе с тобой. Им слишком нравится здешняя жизнь. Она понравилась и тебе, и если ты правильно разыграешь карты и будешь оставаться тем, кто ты есть, твой отец обязательно сделает тебя членом клана и полноправным наследником!

Тор резко отвернулся. Он изо всех сил прижимал руки к бокам, как будто это был единственный способ удержаться и не схватить Анну в охапку. Она тоже застыла, из последних сил борясь с желанием кинуться к нему на грудь.

– Никто ничего не узнает, – вновь повторила Анна. – Я выйду замуж за человека, которого пришлет мой отец, и никто ничего не узнает. – Она горько усмехнулась и добавила: – Или ты со мной не согласен?

И снова она почувствовала во всем теле жаркую истому, разбуженную чарующим взглядом его голубых глаз.

– Я… – Тор осекся, как будто передумал сказать то, что хотел, а потом добавил: – Ну ладно. Если ты сама этого хочешь. Если это твое решение.

Анна хотела совершенно иного, но… Она торопливо пожала ему руку, не осмеливаясь на большее.

– Все будет хорошо. Клянусь, все будет хорошо. Пролитого молока никто не заметит… – Анна грустно улыбнулась.

– А вдруг ты забеременела?

– Это же было всего один раз, – встревожено ответила Анна. – Забеременеть с первого раза нельзя!

– Вот как? Откуда ты знаешь?

– Что значит – откуда я знаю? Разве я не женщина? Женщинам отлично известны такие вещи!

– Ты уверена? – переспросил Тор. – Ну, не знаю. В моей деревне мужчины не очень-то разбираются в таких вещах. У нас не принято так вот запросто болтать об этом, а тем более с женщинами.

– Тем хуже для вас! – Анна с улыбкой пожала плечами. – Но ты напрасно беспокоишься.

– А если ты все же… если ты ошиблась, ты скажешь мне?

– Конечно!

– Я сделаю все, что обязан… если это случится. Я не буду увиливать от своих обязанностей перед ребенком. Ты ведь знаешь…

– Представляешь, как обрадуется король Шотландии? Его дочь выходит замуж за викинга!

– Я сам с ним разберусь. Попрошу у него твоей руки. И сохраню твою честь. – Тор стиснул руки в кулаки и с чувством добавил: – На этой земле и так хватает детей, рожденных вне брака! Вспомни, через что пришлось пройти тебе! Да и мне тоже!

Анна тяжело вздохнула. В душе ее боролись два чувства: чувство долга перед отцом, перед Элен и Манро – и чувство любви к Тору. Она поняла, что вот-вот разрыдается от жалости к себе…

Что ж, она станет женой человека, которого выберет отец, а свою любовь убьет, просто выкинет из головы. Так она решила.

– Мне пора, – прошептала Анна. – Кто-нибудь наверняка меня хватится. Нельзя, чтобы нас опять застали вдвоем.

Тор кивнул и снова спросил:

– Но ты непременно мне скажешь?

– Не беспокойся! – Анна заставила себя повернуться и войти в кухню. Внутри у нее все плакало, но она старалась не показывать виду. У нее еще будет время наплакаться, когда она останется одна в спальне. Анна натянуто улыбнулась поварихе и положила на стол пустые подносы.

* * *

– Ну сколько можно ждать? – Розалин наклонилась над очагом и с жадностью втянула в себя запах жаркого. Черт побери, она с самого утра мечтала поесть как следует! – Я уже не помню, когда в последний раз ела жареного цыпленка…

Финли еще раз повернул вертел, следя за тем, чтобы мясо равномерно пропеклось со всех сторон.

– Я не мог разводить огонь до темноты. А вдруг кто-нибудь заметил бы дым от очага? Ты сама это знаешь. А теперь отойди и не мешай. Я позову, когда жаркое будет готово. Ты ведь не хочешь, чтобы оно пригорело?

– Не смей говорить со мной таким тоном, мерзкая свинья! – презрительно произнесла Розалин. – Или ты забыл, кто я такая?

– Скорее, я забыл, кем ты была! – огрызнулся Финли.

– Это потому, что я сейчас выгляжу не лучшим образом. Но погоди, дай время, и ты будешь валяться у меня в ногах! – Розалин провела рукой по ежику волос на голове и в тысячный раз пожелала, чтобы они росли быстрее. Лишившись своих чудесных длинных светлых локонов, она как будто стала другим человеком. Ну что ж, с людьми, попавшими в такую передрягу, как она, случаются разные превращения.

– В ногах? У тебя? – с издевкой спросил Финли и рассмеялся. – По-твоему, это я валялся вчера у тебя в ногах?

– Свинья! – с яростью прошипела Розалин и плюхнулась в продавленное кресло, чудом уцелевшее в этих развалинах. – Ты хоть сам понимаешь, какая ты свинья? Ни один порядочный джентльмен не станет напоминать леди о том, что она говорила под влиянием страсти!

Замок, который служил им сейчас убежищем, давно лежал в руинах. Его взяли штурмом и сожгли много лет назад. Но им повезло: после упорных поисков удалось раскопать лестницу, ведущую в кухню, которая почти не пострадала во время пожара. Давно заброшенные руины со стороны казались совершенно необитаемыми, и это как нельзя лучше подходило для целей Розалин.

– Свинья? Это я-то свинья? – Финли позабыл о жарком, подскочил к креслу, встал на колени и провел руками по ногам Розалин от лодыжек до самых бедер, следя за тем, как меняется выражение на ее испачканном сажей лице.

– Как ты смеешь?! – фыркнула она, однако при этом вовсе не спешила отказываться от его дерзких ласк.

– Да без меня ты как рыба без воды! – проговорил Финли, похотливо улыбаясь. – После стольких лет воздержания тебе всегда мало, ты хочешь еще и еще – или это неправда?

Розалин откинулась в кресле и широко развела колени. Финли продолжил ласкать ее между ног. Ее дыхание стало частым и хриплым.

– Может, хватить болтать языком? Не пора ли пустить его в дело?

Он привстал на коленях, чтобы поцеловать ее, но руку из-под юбки не убрал. Где-то в горах разлагалось тело женщины, убитой им ради этой юбки. Розалин с готовностью ответила на поцелуй – сначала нежно, а потом грубо и страстно. В конце концов, она возбудилась настолько, что укусила его за нижнюю губу.

– Ох! – Он отшатнулся, выпростал руку из-под юбки и прижал к кровоточащей ранке. – Сколько раз говорить тебе: так нельзя!

Финли замахнулся и ударил ее по щеке – ударил несильно, лишь слегка коснувшись рукой. Именно так, как она любила.

– Свинья! Свинья! – повторяла с придыханием Розалин. – Не понимаю, зачем я с тобой связалась?

Он заставил ее откинуться в кресле еще сильнее и грубо ухватил между ног. Розалин жадно впилась поцелуем в его губы.

– Мы успеем, пока жарится цыпленок? – спросила она.

– Успеем! – ответил Финли и стал расстегивать застежку на своих грубых полотняных штанах. – Мы все успеем, моя белая розочка!

Она вторила ему таким же охрипшим от похоти смехом, чувствуя, как от возбуждения кровь закипает в жилах, а между ног делается горячо и мокро. Финли был прав – ей пришлось терпеть слишком долго, и теперь ни один мужчина не мог удовлетворить ее до конца.