Текст книги "Шотландский рыцарь"
Автор книги: Колин Фолкнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Глава 2
Тор смотрел прямо и с вызовом на изумленное лицо лорда Ранкоффа. Между прочим, глазами он был похож на отца, а всегда считал, что их синий цвет достался ему от матери!
– Вы – мой сын? – пробормотал Ранкофф. Он говорил по-английски с сильным шотландским акцентом, и оттого его речь казалась Тору странной и малопонятной. Он гордо вскинул подбородок и отчеканил:
– Я – сын Хенны! Тор Хеннесон, понятно? Моим отцом был шотландец. Их отряд проходил через нашу деревню лет тридцать назад. Мать говорила, что его зовут Манро Форрест. – Тор с таким отвращением выговорил имя своего отца, будто оно было горьким на вкус.
– Сын Хенны?.. Мой сын?.. – растерянно повторил лорд Ранкофф.
Тор был готов к тому, что он начнет отпираться или хотя бы потребует доказательств своего отцовства, но Манро стоял молча, не сводя с него пристального взгляда. Ну конечно, он наверняка заметил брошь у Тора на плече и узнал ее, только не спешит признаваться!
– Я ничего не знал, – наконец тихо промолвил лорд Ранкофф.
Манро Форрест был высоким мужчиной, хотя и не таким, как Тор, и даже красивым на свой манер – настолько, насколько шотландцы вообще могут быть красивыми. Зато его вид бесспорно свидетельствовал о благородном происхождении, богатстве, отличном образовании и прочих вещах, из которых и складывается облик настоящего аристократа, хозяина над землей и людьми. Тор невольно подумал, что даже у них, норвежцев, такой человек наверняка выбился бы в деревенские старейшины, а может, даже стал бы вождем клана.
Тор не подал и виду, что его решимость призвать этого человека к ответу начинает ослабевать. Он хорошо разбирался в людях и верил, что Манро говорит правду. Шотландец действительно ничего не знал о беременности Хенны. На его открытом лице читались лишь сожаление и горечь от давней разлуки.
Тор оглянулся и покосился на братьев, маячивших у него за спиной. Не хватало еще, чтобы они догадались о тех чувствах, что овладели сейчас его душой. Доблесть настоящего норвежца как раз и заключается в том, что он никогда не идет на поводу у своих чувств. Чувства и переживания – все это бабские штуки. А мужчине полагается быть хладнокровным и действовать расчетливо, не поддаваясь каким-то там чувствам.
– Это мои сводные братья, – проговорил грубым голосом Тор. – Олаф и Финн.
Оба небрежно кивнули.
Ранкофф все еще стоял у двери, из которой вышел, будучи не в силах двинуться с места. Тор слишком неожиданно ворвался в его устоявшуюся, размеренную жизнь.
– Располагайтесь. Я прикажу подать хлеба и эля, – произнес Манро, жестом приглашая гостей к столу.
– Ах, какие мы гостеприимные! – ехидно заметил Тор. – Можно подумать, что не вы продержали нас полдня под стенами крепости!
– Откуда мне было знать, кто вы такие? – нахмурился лорд Ранкофф. – Вы свалились как снег на голову, до смерти перепугали моих слуг и потребовали встречи со мной, не потрудившись даже назваться! – Он выдвинул из-за стола стул и предложил: – Присядьте, а я прикажу слугам заглянуть в кладовые. Вообще-то здесь у нас почти не осталось припасов. Я живу теперь на том краю леса, со своей семьей. А сюда приезжаю только по делу.
Тор презрительно дернул плечом, словно и не заметил предложенного ему стула:
– Я не нуждаюсь ни в вашем гостеприимстве, ни в извинениях!
– Извинениях? – По лицу шотландца пробежала какая-то странная тень. – Кажется, я не собирался ни в чем извиняться… – Внезапно он шагнул вперед. – Так вот почему ты так ерепенишься! Ты обвиняешь меня… – проговорил он, осененный догадкой.
– Я обвиняю тебя в том, что ты бросил мою мать! И твой сын был вынужден расти с клеймом…
– Я ничего не знал! – перебил его Манро. Разъяренный тон, каким он говорил, поразил Тора. Не многие мужчины отваживались открыто ему перечить!
– Это ничего не меняет. По крайней мере, теперь! – сухо отрезал Тор.
Манро уже успел совладать с собой и подавить вспышку ярости. Он со спокойным видом скрестил руки на груди и окинул сына холодным взором:
– Да, пожалуй, так оно и есть. По крайней мере, теперь. Теперь, когда ты стал взрослым мужчиной, на голову выше своего отца.
– Ах вот как? – удивился Тор, не поверив своим ушам. – Ты едва успел со мной познакомиться и уже признал своим сыном? А что, если я тебя обманул?
– Прошло уже много лет, – ответил Манро с грустной улыбкой, – но, глядя на тебя, я вижу Хенну. – Он указал пальцем Тору на плечо и добавил: – И потом, у тебя моя брошь. Я сам подарил ее когда-то твоей матери.
Тор не знал, что ответить. Он растерялся, не представляя, как следует себя вести с этим странным типом. В это время Ранкофф прошел мимо него к двери и сказал:
– А теперь я должен тебя предупредить. Моя жена вряд ли обрадуется, увидев тебя, и мне предстоит нелегкий вечер. – Он кивнул головой в сторону выхода и продолжил: – Если ужин из эля и черствого хлеба кажется вам слишком скудным, я приглашаю вас воспользоваться гостеприимством миледи Данблейн.
И само это приглашение, и равнодушный тон Манро показались Тору настолько неожиданными, что он поначалу опешил, не зная, что ответить. Лорд Ранкофф тем временем уже подошел к двери, через которую они попали в зал. Финн с Олафом собрались было выйти следом за ним, но Тор не двинулся с места. Манро Форрест хочет познакомить с женой своего взрослого незаконнорожденного сына? Но ведь это выходит далеко за рамки простого признания отцовства и даже ответственности за его судьбу! Если так пойдет и дальше, Тор и глазом моргнуть не успеет, как его запишут в члены этой шотландской семейки!
Ну уж нет, не дождетесь! Ему ничего не нужно от этого типа, кроме признания права на наследство – да и то только потому, что он поклялся своей матери на смертном одре! Тридцать с лишним лет он прекрасно обходился без этих людей и сумеет прожить без них и впредь.
– Я не тронусь с этого места, – отчеканил Тор. – Ни я, ни мои братья!
Финн с Олафом уставились на него, как на ненормального. Ну конечно, им лишь бы брюхо набить! Деревенские олухи! Разве они не понимают, что это дело чести?
– Вы не хотите ехать ко мне домой? – уточнил Манро Форрест.
– Я полагал, что твой дом здесь. – Тор обвел руками сумрачный неуютный зал. – В замке Ранкофф.
– Это дом моего отца и отца моего отца. Я по-прежнему считаю его своим родовым замком, но живу в доме своей жены, всего в нескольких милях отсюда. Это долгая история, и лучше слушать ее возле камина, за кружкой эля и доброй закуской. – Лорд Ранкофф неопределенно махнул рукой и со смущенной улыбкой добавил: – Ты сам все поймешь, когда познакомишься с ней!
Но Тор совершенно не нуждался в гостеприимстве женщины его отца, а заодно и в остальных ее несравненных качествах. Он выхватил из-за стола стул и с грохотом поставил его возле затухавшего очага.
– Я не двинусь с этого места, пока не закончу разговор с тобой, Манро Форрест!
Шотландец замер на миг в нерешительности. Тор изо всех сил делал вид, что не обращает на него внимания.
– Значит, вы брезгуете моим гостеприимством? – уточнил Манро, старательно подбирая слова. Похоже, Тору наконец-то удалось задеть его за живое!
Он злорадно подумал, что это справедливо. Пусть побесится. Сам он бесился из-за этого человека столько, сколько помнил себя.
– Я приехал сюда, чтобы поговорить с Манро Форрестом Ранкоффом. И не вижу необходимости на ночь глядя тащиться куда-то еще!
Лорд Ранкофф на мгновение задумался.
– Ну, сэр, видите ли, жена ждет меня к ужину, – произнес он изменившимся тоном. – Теперь он обращался к Тору, как к капризному ребенку. – И она будет только рада принять и вас, и ваших братьев, если вы присоединитесь ко мне. В противном случае, – он развел руками с видом сожаления, – вам придется переночевать здесь, и наш разговор состоится только утром.
– Олаф хочет ехать, – захныкал Олаф, перейдя на английский. – Олаф совсем голодный!
Тор сверкнул глазами на младшего брата, и тот умолк на полуслове.
– Я приглашаю вас на ужин, – обратился Манро к Финну и Олафу. – Даже если Тор не пожелает ехать вместе с нами.
Тор резко отвернулся, чтобы присутствующие не заметили его волнения. Впервые в жизни он услышал, как родной отец назвал его по имени!
– Мои братья остаются со мной! – рявкнул он, не оборачиваясь.
– Ну что ж, тогда позвольте пожелать вам всем приятной ночи, – произнес лорд Ранкофф, галантно поклонился и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Тор плюхнулся на стул перед очагом и уставился рассеянным взглядом на тлевшие угли. Сам себе он напоминал наказанного мальчишку, а не грозного и могущественного мужчину, каким всегда хотел казаться окружающим. Братья неслышно приблизились к нему.
– По-моему, ничего страшного не случилось бы, если б мы согласились с ним поужинать, – робко промолвил Финн.
– У Олафа бурчит в брюхе, – проговорил в пространство младший брат, придвигая стул и устраиваясь возле очага рядом с Тором.
– Здесь наверняка есть чем утолить жажду и голод! – утешил его Тор, похлопав по колену. – Ты только подожди немного, и я непременно что-нибудь раздобуду!
Финн не спеша прошелся вдоль стен, обшитых потемневшими от времени дубовыми панелями. Он с одинаковым вниманием разглядывал и охотничьи трофеи, и расположенные между ними картины с изображенными на них сценами охоты.
– Он не очень-то похож на злодея, – заметил старший брат Финн.
– Он бросил мою мать! – рявкнул Тор.
Финн сокрушенно вздохнул, но предпочел не продолжать. В такие минуты с Тором лучше не связываться.
Тор по-прежнему смотрел на огонь, прикидывая, каким должен быть его следующий ход. Ну, первым делом, конечно, следует раздобыть какую-нибудь еду. А потом устроиться на ночлег, чтобы дождаться возвращения упрямого шотландца. Утро вечера мудренее! Приняв решение, он поднялся со стула и сказал:
– Оставайтесь здесь, вы оба. Я пойду проведаю лошадей и притащу какой-нибудь снеди.
– Мы сегодня будем спать здесь? Прямо на полу? – спросил неугомонный Олаф. На его широком гладком лице застыла по-детски невинная гримаса удивления.
Тор молча направился к двери. Он вспомнил, что, войдя в цитадель, почувствовал запах свежеиспеченного хлеба. Кажется, он доносился откуда-то снизу. Наверное, по той лестнице, что вела в зал, можно попасть и вниз, на кухню.
– По-твоему, спать на голой земле лучше?
– Нет, хуже. – Олаф подпер подбородок пухлой рукой и громко причмокнул. – А ты найдешь что-нибудь сладенькое? Мама всегда давала мне сладенькое на ужин!
– Присмотри, чтобы он никуда отсюда не двигался, – приказал Тор, сурово глянув на Финна, и вышел.
Когда Манро вошел в главный зал замка Данблейн, все его близкие: жена, двое детей и их воспитательница Анна – уже сидели за большим столом, ожидая его к ужину. За нижними столами, как обычно, расположились люди, считавшие себя слугами Манро и его жены Элен: ее стюард, его бейлиф,[3]3
Бейлиф – местный судья.
[Закрыть] члены клана Форрестов, члены клана Бернардов и вассалы обоих замков. Еще совсем недавно этих людей разделяла вражда из-за спорных земель, но брак Элен и Манро положил конец кровавой распре.
– Ну, наконец-то! – Элен приветствовала мужа ласковой улыбкой, но не встала со своего места. – А я уже собиралась съесть твою порцию жаркого заодно с моей!
Манро прошел к своему месту и торопливо поцеловал жену в губы.
– Прости, любовь моя, я опоздал не по своей вине! Клянусь! Я все тебе объясню – только позже.
– Что значит «позже»? До того, как ты начнешь храпеть, или уже после?
Лорд Ранкофф усмехнулся в ответ и по очереди чмокнул в макушки своих дочерей. Лии исполнилось семь лет, а Джудит было уже почти пять.
– А что сегодня делали мои крошки? – ласково спросил он.
– Папа! – просияла Лия.
Джудит было не до отца: она с усердием собирала корочкой хлеба соус на тарелке.
– А как дела у тебя, Анна? – поинтересовался Манро. Пока он устраивался на своем месте, Элен успела положить ему на тарелку сочный кусок жаркого.
Анна, занимавшая место слева от хозяина, подняла на него спокойный взгляд. Она была незаконнорожденной дочерью короля Шотландии Роберта Брюса. Это по его приказанию восемь лет назад Анну отослали в замок к Манро Форресту. Таким образом отец надеялся обезопасить свою дочь до той поры, когда ей найдется достойный жених. Юная Анна с ангельски прекрасным лицом и длинными рыжими локонами так походила на жену Манро, что могла сойти за ее младшую сестру.
– Вы задержались по делу? – Она сделала глоток эля из изящного кубка с гнутой ручкой.
Манро старался не выдать волнения и держаться как ни в чем не бывало, хотя его распирало от желания поделиться с женой неожиданной новостью. Однако он не знал, с чего начать. Пожалуй, удобнее всего дождаться позднего вечера, когда все улягутся спать и они с женой останутся наедине в спальне. Но, с другой стороны, он понимал, что поступает нечестно, утаивая от Элен столь важные новости.
Достав кинжал, который всегда носил на поясе, Манро стал разделывать мясо на тарелке. Всю дорогу от Ранкоффа до Данблейна у него в голове вертелось одно простое короткое слово: сын. У него есть сын.
Появление Тора в Ранкоффе казалось столь же невероятным, как визит сказочного дракона, и, тем не менее, Манро ни на минуту не сомневался, что человек, стоящий перед ним, каким-то образом связан с Хенной. Тор удивительно походил на мать. Стоило ему заговорить, и у Манро не осталось сомнений, что это его родной сын.
Сын, о существовании которого он даже не подозревал.
Манро едва исполнилось шестнадцать лет, когда он в составе шотландского войска проходил через жалкое поселение викингов на дальних северных берегах. Местные называли свою деревню Найлендсби. В тот год по всему побережью свирепствовала лихорадка. Не пощадила она и отряд шотландцев. Солдаты застряли в норвежской деревне на целых две недели. Манро устоял перед заразой и не заболел, но зато не устоял перед лучистыми очами молодой пригожей вдовы по имени Хенна.
Она стала его первой любовью и первой женщиной. Две недели пролетели как сон, но еще целый год Манро навещал свою подружку – пока не поступил приказ отправляться в поход. Он ушел из Найлендсби вместе с армией, ни сном ни духом не ведая, что его семя упало на благодатную почву и дало начало новой жизни. Хенна казалась ему такой опытной и предусмотрительной… Ведь она уже успела родить двух сыновей и овдоветь! Манро считал, что его любовница сама позаботится о том, чтобы не забеременеть в третий раз.
«Сын…» – произнес в задумчивости Манро одними губами.
– Ты что-то сказал? – Элен налила вина в кубок мужа, а затем наполнила свой. Этот старинный кубок из рога дикого быка принадлежал когда-то ее отцу.
– Я… – замялся Манро и уставился в тарелку. Но Элен ждала ответа.
Лорд Ранкофф отложил в сторону нож и, чувствуя на себе вопросительный взгляд жены, в нерешительности произнес:
– Я должен тебе кое-что сказать. – Словно сквозь сон он слышал привычный шум за столом и треск пламени в огромном очаге. Вот Лия увидела что-то забавное и громко хихикнула. – Это очень важно, – добавил Манро.
– Настолько важно, что не может подождать, пока мы поедим и отправим в кровать этих пронырливых лисичек? – спросила Элен и кивком головы указала на дочерей.
Анна повернулась, пытаясь прислушаться к их разговору. Манро не обратил на это внимания. Он давно считал девушку членом своей семьи и любил ее как родную дочь. Даже если бы он захотел, то все равно не сумел бы удержать в тайне появление Тора. Уже завтра утром о внебрачном сыне Манро Форреста будут судачить и в Ранкоффе, и в Данблейне, а еще через день новость дойдет и до Абердина.
– Да, настолько важно, – подтвердил лорд Ранкофф. От волнения у него все плыло перед глазами. Сын! У него есть сын! – Не знаю, как лучше тебе объяснить, поэтому просто скажу как есть.
Элен оставила в покое кубок и обратила на мужа все свое внимание:
– Я слушаю.
– Сегодня ко мне в Ранкофф явился незваный гость, и оказалось, что он… оказалось, что он – мой родной сын, – наконец выдавил из себя Манро. От волнения у него пересохло в горле.
Элен, не спуская с мужа пристального взгляда, медленно встала.
– Твой сын? – переспросила она, глядя на мужа сверху вниз, таким зловещим тоном, что у Манро побежали мурашки по телу. Кое-кто из сидевших за нижним столом уже обратил на них внимание. Манро хотел попросить жену сесть на место, но не осмелился сделать это. Такая женщина, как Элен, никому не позволит собой помыкать – и уж тем более не станет мириться с подобными новостями.
– Мой сын от женщины из норвежской деревни. Элен, мне тогда было всего шестнадцать лет, и я… – Лорд Ранкофф беспомощно махнул рукой.
– Сын?.. – Брови Элен взметнулись вверх. Голос стал пронзительно звонким, почти визгливым.
Ну вот, теперь уже на них внимательно смотрели все, кто находился в зале.
Элен, заметив это, обратилась к притихшим гостям:
– У него есть сын! – Она снова наградила Манро убийственным взглядом ярких зеленых глаз. – И ты даже не заикнулся о своем сыне на протяжении этих восьми лет, что мы женаты?
– Я сам не знал! – Манро попытался взять жену за руку, но она демонстративно отдернула ее. – Мы давным-давно расстались с его матерью… Это была моя первая любовь!
– Сын? – упрямо повторяла Элен. – И ты так уверен, что это твой сын, а не какой-нибудь проходимец, позарившийся на твое наследство?
Манро молча взялся за нож. Он решил, что не мешало бы подкрепиться перед тем изнурительным затяжным скандалом, который обеспечен ему на этот вечер, а может, и на всю ночь. Он любил свою жену больше жизни, однако их отношения нельзя было назвать ровными и безоблачными. Они полюбили друг друга с первого взгляда, поженились, прожили вместе восемь лет и родили двух очаровательных дочерей. Но даже это не мешало им с завидной регулярностью ссориться из-за любой ерунды. Манро ничего не мог с этим поделать и не знал, чем это объяснить. То ли чересчур самостоятельным характером Элен, то ли вмешательством потусторонних сил. К примеру, дух его отца вполне мог послать сыну непокорную супругу, чтобы Манро не слишком расслаблялся, ведя размеренную семейную жизнь.
Лорд Ранкофф старательно прожевал кусок оленины, понял, что окончательно испортил себе аппетит, и с досадой в голосе сказал:
– Он действительно мой сын! У него мои глаза. Лоб его матери. А на плаще – застежка с гербом Форрестов, которую я ей когда-то подарил.
Манро следил, как меняется лицо жены: сначала на нем отразилась обида, потом ревность, потом праведный гнев. Он отдал бы все на свете, чтобы избавить Элен от этой пытки, но это было не в его власти. От правды не уйдешь, а правда состояла в том, что Тор был его сыном. Точно так же, как Лия и Джудит были его дочерьми, и он ни за что в жизни от них бы не отказался. Элен обвела взглядом присутствующих.
Все оживленно переговаривались, а кое-где раздавался даже грубоватый хохоток. Похоже, соленые шутки по поводу Манро уже поползли по залу. Вероятно, Элен это поняла.
– Довольно! – повелительно кинула она в зал, и все как по команде повернулись к ним.
Манро понимал, что он не первый и не последний из знатных лордов, к которому явился за наследством его внебрачный отпрыск. Однако он не помнил, чтобы это случалось с его отцом, да и сам не ожидал, что ему придется с этим столкнуться. И как бы снисходительно ни отнеслись к его похождениям подданные, Манро не мог отделаться от чувства неловкости. Он слишком серьезно относился к своим обязанностям перед семьей. С тех пор как Элен стала его женой, он никогда не делил ложе с другими женщинами.
– Лучше займитесь ужином! Я уверена, что все самые интересные подробности станут вам известны в скором времени!
Только теперь до присутствующих дошло, что своими пересудами они оскорбляют хозяйку. В зале повисла неловкая тишина. А через минуту все с преувеличенным усердием стали требовать новых порций хлеба и эля.
Элен оперлась ладонями на стол и посмотрела на Манро:
– Где он?
– Ждет меня в Ранкоффе.
Она повернулась и вышла из-за стола.
– Куда ты? – с тревогой в голосе спросил Манро.
– А ты как думаешь? – бросила Элен через плечо. – Пригласить твоего сына сюда, чтобы как следует накормить.
– Я его приглашал. Но он отказался. Он слишком зол на меня.
Элен уперлась руками в бока, и Манро невольно залюбовался ее ладной фигурой, особенно тонкой талией и пышными крутыми бедрами. Эти приятные взору округлости не портили даже мужская рубашка и лосины, в которых Элен щеголяла нынче вечером.
– Почему?
– Понятия не имею. Потому, что я расстался с его матерью. Не вернулся за ним на север. Думаю, он готов взвалить на меня вину за все свои обиды.
– Я вернусь вместе с ним, – решительно заявила Элен и покинула зал.
Кто-нибудь другой на месте Манро попытался бы остановить ее, ведь на улице уже давно стемнело, и непогода разгулялась не на шутку, но он не собирался понапрасну тратить слова. Давным-давно Элен научила его признать за собой равные с ним права. Разделив с ней хлопоты по управлению хозяйством, Манро только выиграл от этого: у него появилось больше свободного времени. Анна вдруг тоже встала со своего места.
– А ты куда собралась? – с досадой в голосе спросил Манро.
Анна бросила на стол свою салфетку и, выходя из-за стола, ответила:
– За вашим сыном!
– А больше ты ничего не нашел? – в который раз спрашивал Олаф, с тоской разглядывая блюдо с черствыми корками хлеба.
– Будь доволен и этим! – отрезал Тор и швырнул в очаг сырое полено, которое принес с собой, вытащив его из кучи дров во дворе.
– Но когда мы вошли сюда, внизу пахло хлебом!
– Я не смог его отыскать. Наверное, слуги успели все спрятать. Ешь, что дают, и радуйся, что этот хлеб еще можно разжевать и он не успел заплесневеть!
– Немного джема было бы сейчас очень кстати, – заметил Финн, с хрустом разгрызая корку.
– Ты что, оглох? Разве я не сказал, что кладовая заперта на ключ и весь замок словно вымер? – Тору не сиделось на месте. Как загнанный зверь, он ходил вокруг стола, чувствуя себя неуютно в этом мрачном роскошном зале. Ему уже приходилось бывать в замках не хуже этого, правда, очень давно. Еще до того, как заняться торговлей, он промышлял в шайке мародеров. Смутная тревога овладевала им, и Тор все больше убеждался в том, что ему, вольному северному волку, не место в этой золоченой клетке. Особенно бесил спокойный прием, оказанный лордом Ранкоффом. Пусть он не надеется, что сумеет приручить его, Тора!
– Они заперли кладовую? – Финн протянул Олафу еще одну черствую корку хлеба. – А разве у слуг нет ключей?
– Ты чем-то недоволен? – окончательно вышел из себя Тор. – Вместо того чтобы ночевать на голой земле, ты можешь устроиться возле очага, у тебя есть крыша над головой! Что-то я не припомню, когда в последний раз мы проводили ночь под крышей!
Честно говоря, Тор и сам здорово разозлился оттого, что вынужден был ложиться спать на пустое брюхо. Наверняка это его папаша успел шепнуть слугам, чтобы заперли кладовую и топали ночевать по домам, в деревню. В замке не осталось ни одной живой души, кроме Тора и его братьев.
С самого начала все пошло кувырком. Тор надеялся, что отец встретит его гораздо более сурово, что им придется выяснять отношения на повышенных тонах, размахивая кулаками. Настоящая мужская ссора – что может быть лучше? Как и все мужчины в их деревне, Тор был большим мастером по этой части.
Но Манро Форрест обманул все его ожидания, сбил с толку выдержкой и дружелюбием. Он умело отвел от себя все обвинения, которые Тор мечтал бросить ему в лицо, и сохранил при этом свое достоинство. Больше того – он ясно дал понять, что Тор не имеет права вымещать на нем свой гнев. А потом как ни в чем не бывало пригласил его отужинать в семейном кругу. Каким же надо быть подкаблучником, чтобы бросить своего сына-первенца ради обычного ужина с какой-то бабой – будь она хоть трижды его жена!
Вдруг дверь отворилась, и в зал уверенно вошла женщина в мужской одежде.
– Добрый вечер! – поздоровалась она и улыбнулась. Несмотря на необычный наряд, женщина показалась Тору очень красивой. Особенно ему понравилось сочетание рыжих волос и зеленых глаз, смотревших на Тора дружелюбно и открыто.
– Я – леди Ранкофф, жена Манро. – Женщина шагнула вперед, протянув руку для приветствия. Тор заметил, что она немного волнуется.
Следом за вошедшей показалась еще одна женщина. Она была намного моложе и так прекрасна, что от восхищения у Тора перехватило дух. Роскошные золотисто-рыжие волосы, синие глаза, открытый и прямой взгляд, такой же, как у жены его отца. Тор машинально пожал руку леди Ранкофф, будучи не в силах отвести взор от второй женщины, которая, похоже, нисколько не смутилась.
Леди Ранкофф проследила за его взглядом и, пристально посмотрев на Тора, тут же догадалась, какое впечатление произвела на молодого норвежца вошедшая девушка.
– Ага, понятно, – произнесла Элен и немного посторонилась. – А вот это наша Анна.
Девушка слегка присела в реверансе и прямо посмотрела Тору в глаза. Он не знал, что и подумать. Большинство женщин боялись его как огня. Даже те, кто относился к нему хорошо, предпочитали держаться подальше и старательно отводили глаза. А эта стояла и спокойно смотрела на него.
– Вы – дочь моего отца? – спросил Тор. Ему показалось, что его голос прозвучал откуда-то издалека. Никогда в жизни он не был так очарован женщиной. Но если она действительно приходится дочерью этому шотландцу, у него нет никакого права смотреть на нее так, как смотрит он сейчас. Тор молил про себя Бога, чтобы Анна не оказалась его сводной сестрой.
– О Господи, ну конечно же, нет! – смеясь, ответила леди Ранкофф. – Она старинный друг нашей семьи и занимается воспитанием наших дочерей.
Тор отважился подойти к Анне поближе и неловко кивнул в ответ на ее реверанс.
– Мы приехали, чтобы пригласить вас на ужин, – проговорила Анна и одарила Тора такой улыбкой, перед которой он не мог устоять. Вероятно, она уже почувствовала, как действуют на него ее чары. – Вы согласны?
