Текст книги "Игрушка судьбы: Фантастические романы"

Автор книги: Клиффорд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Глава 15

Снаружи бушевала гроза. Но нам около костра было тепло и уютно, и одежда наша наконец просохла. В ручье и в самом деле водилась рыба. Мы поймали чудесную крапчатую форель и с удовольствием ею поужинали. Не знаю, как Синтию, а меня уже начинало воротить при одном упоминании о консервах или вяленом мясе.

Судя по всему, не мы первые укрывались в этой пещерке от непогоды. Свой костер мы развели на том месте, где камень почернел и потрескался от пламени, которое разжигали тут прежде (хотя как давно, определить было невозможно). Черные круги кострищ, наполовину прикрытые слоем опавших листьев, были разбросаны по всей площадке.

В куче листьев, наметенной ветром в углу пещерки, там, где крыша ныряла навстречу полу, Синтия обнаружила еще одно доказательство того, что здесь бывали люди, – едва тронутый ржавчиной металлический прут примерно четырех футов длиной и около дюйма в диаметре.

Я сидел у костра, глядел на огонь, вспоминал пройденный нами путь и пытался понять, почему столь хорошо продуманный план, как наш, пошел насмарку. Ответ напрашивался сам собой: происки Кладбища. Правда, в стычке с шайкой разорителей могил Кладбище винить не приходится. Нам следовало быть поосмотрительнее.

Как ни верти, положение у нас просто никудышное. Нас вынудили бежать из деревни, нас опять же вынудили разлучиться с Элмером и Бронко, а в итоге мы с Синтией оказались во власти загадочного существа, которое ведет себя весьма, скажем так, странно.

И вдобавок волк – один из трех, если Душелюб не ошибся. Я знал наверняка, что произошло с двумя другими. Троица схватилась с Элмером и Бронко, и это была с их стороны непростительная глупость. Однако, пока Элмер разбирался с двумя из них, третьему удалось ускользнуть, и теперь, быть может, он идет по нашему следу, если, конечно, таковой остался. Во-первых, мы двигались по каменистым гребням, на которых ничто не росло; во-вторых, дул ураганный ветер, и он должен был развеять наш запах. Ветер и дождь – наверное, следа попросту не существует.

– Флетч, – сказала Синтия, – о чем вы думаете?

– Прикидываю, где могут сейчас быть Бронко с Элмером, – ответил я.

– Возвращаются в пещеру, – предположила она. – А там их ждет записка.

– Записка, – повторил я, – По совести говоря, пользы от нее… В ней говорится, что мы направляемся на северо-запад и что если они не нагонят нас по дороге, то встретимся на Огайо. Вы представляете, какое расстояние отделяет нас от реки? И на сколько миль она протянулась от истока до устья?

– Мы сделали что могли, – сердито бросила Синтия.

– Утром, – вмешался в разговор Душелюб, – мы разведем на холме костер, чтобы они знали, где нас искать.

– Ну да, – сказал я, – и все остальные тоже, и волк – в том числе. Или их все-таки трое?

– Один, – уверил меня Душелюб, – Поодиночке волки не такие уж храбрецы. Они набираются смелости, лишь сбившись в стаю.

– Откровенно говоря, – заметил я, – я не горю желанием повстречаться пускай даже с одним волком, каким бы трусоватым он ни был.

– Их осталось немного, – сказал Душелюб, – Они давным– давно не охотились; быть может, долгие годы бездействия отразились на их характере.

– Интересно, – проговорил я, – почему Кладбище сразу не отправило их за нами в погоню? Ведь их могли бы спустить с привязи в самый момент нашего побега.

– Должно быть, – ответил Душелюб, – им пришлось послать за волками. Я не знаю точно, где их логово, но оно довольно далеко от Кладбища.

Ветер с воем гулял по долине; проливной дождь глухо шумел у входа в пещерку. Отдельные его капли порой долетали до костра.

– Где твои приятели? – поинтересовался я, – Я имею в виду теней.

– В такую ночь, – сказал Душелюб, – они покидают меня и спешат по делам.

Я не стал спрашивать, какие у призраков могут быть дела. Меня это не заботило.

– Вы как хотите, – сказала Синтия, – а я намерена завернуться в одеяло и подремать.

– Ложитесь оба, – предложил Душелюб. – День был долгим и трудным. Я покараулю. Мне сон почти не нужен.

– Ты не спишь, – проговорил я, – и редко когда ешь. Ветер не раздувает твою робу. Что же ты, черт побери, за существо?

Он не ответил. Я был уверен, что он не ответит.

Последнее, что я увидел, перед тем как заснуть, был сидящий поодаль от костра Душелюб. Его силуэт до странности напоминал поставленный на основание конус.

Пробудился я оттого, что замерз. Костер потух; снаружи пещерки разгорался рассвет. Ночная гроза отбушевала, и на видимом мне кусочке неба не было ни облачка.

На площадке у входа в пещерку сидел металлический волк. Он внимательно глядел на меня; его стальные челюсти крепко сжимали бессильно обвисшую тушку кролика.

Отбросив одеяло, я сел и зашарил рукой вокруг в поисках палки поувесистей, хотя на что годится палка против этакого чудища, я не представлял. Однако я нашел кое-что получше. Я шарил рукой вслепую, не осмеливаясь отвести глаз от волка, но когда мои пальцы наконец нащупали твердый предмет, я моментально догадался, что это такое, – металлический прут, обнаруженный Синтией в куче опавшей листвы. Пробормотав нечто вроде благодарственной молитвы, я обхватил пальцами прут и поднялся, сжимая его в кулаке с такой силой, что руке стало больно.

Волк сидел не шевелясь, не делая попыток броситься на меня, по-прежнему держа в зубах кроличью тушку. Его хвост задвигался и застучал по камню площадки – точь-в-точь как хвост собаки, которая рада встрече с вами.

Я рискнул оглядеться. Душелюба нигде не было видно. Синтия сидела, закутавшись в одеяло, и глаза у нее были каждый размером с плошку. Она не замечала, что я смотрю на нее; ее взгляд был устремлен на волка.

Я сделал шаг в сторону, чтобы обойти костер, и взял прут наизготовку. Если мне повезет огреть его по этой дурацкой металлической башке, подумал я, мы еще посмотрим, кто кого.

Однако волк не собирался нападать. Когда я сделал следующий шаг, он перевернулся на спину, выставив все четыре лапы в воздух; его хвост заходил ходуном. Звон металла о камень казался оглушительным в утренней тишине.

– Он хочет подружиться с нами, – подала голос Синтия, – Он просит вас не бить его.

Я медленно приближался к волку.

– Он принес нам кролика, – гнула свое девушка.

Я опустил прут. Волк перевернулся на брюхо и пополз ко мне. Я поджидал его с прутом в руке. Он уронил кролика к моим ногам.

– Возьмите, – сказала Синтия.

– Ну да, чтобы он откусил мне руку, – хмыкнул я.

– Возьмите, – повторила она, – Он принес кролика вам. Он вам его отдает.

Я наклонился и поднял кроличью тушку. Волк вскочил, подбежал ко мне и потерся о колено, едва не свалив меня с ног.

Глава 16

Мы сидели у костра и обгладывали кроличьи косточки, а волк лежал в стороне и пристально разглядывал нас, время от времени принимаясь вилять хвостом.

– Что, по-вашему, могло с ним случиться? – спросила Синтия.

– Наверное, сошел с ума, – предположил я. – А быть может, участь собратьев сделала из него пуганую ворону. Или он задабривает нас, чтобы успокоить наши подозрения, а когда ему представится возможность, он живо прикончит нас.

Я придвинул металлический прут поближе.

– Вряд ли, – возразила Синтия. – Вы знаете, о чем я. Он просто не хочет возвращаться.

– Возвращаться куда?

– Туда, где его держало Кладбище. Подумайте. Ему и другим волкам, сколько бы их ни было, пришлось многие годы просидеть на привязи…

– Ну уж не на привязи, – сказал я, – Скорее всего, когда в них отпала надобность, их взяли и выключили.

– Пускай так, – ответила она. – Значит, он не хочет возвращаться туда потому, что боится, что его выключат снова.

Я фыркнул. Что за глупости она говорит! Пожалуй, правильнее всего было бы схватить прут и отколошматить им волка до смерти. И удерживало меня от этого только то, что в одиночной схватке с противником, у которого, судя по всему, весьма богатый опыт в подобного рода делах, я вряд ли выйду победителем.

– Интересно, куда подевался Душелюб? – проговорил я.

– Волк напугал его, – ответила Синтия, – Он не вернется.

– Мог бы, по крайней мере, разбудить нас. Или предостеречь.

– Все и так получилось нормально.

– Откуда ему было это знать?

– Что мы будем делать?

– Понятия не имею, – сказал я.

И это была чистая правда. Никогда в жизни не доводилось мне испытывать такой растерянности и неуверенности в себе. Я не знал, где мы находимся; с моей точки зрения, мы заблудились в безлюдной глуши. Нас разлучили с двумя нашими спутниками, наш проводник удрал. Правда, к нам в друзья набился металлический волк, но у меня были достаточно серьезные основания сомневаться в его искренности.

Краем глаза я уловил какое-то движение и вскочил на ноги, но было уже поздно. На меня уставились два ружейных ствола. В человеке, который держал одно из ружей, я узнал того детину, который предводительствовал толпой гробокопателей, что собирались напасть на нас с Синтией, но разбежались, устрашенные появлением Элмера. Меня слегка удивило то, что я узнал его, поскольку тогда мне было вовсе не до запоминания лиц. Однако, как видно, в памяти моей отпечатались эта гнусная ухмылка, мрачный взгляд и рваный шрам через всю щеку. Напарник верзилы был мне незнаком.

Должно быть, они подкрались к входу в пещерку, и теперь мы всецело в их руках.

Услышав изумленное восклицание Синтии, я проговорил:

– Замрите!

Зацокал по камням металл. Что-то подошло ко мне, потерлось о мою ногу и встало рядом. Мне не нужно было смотреть вниз, чтобы сказать, кто это. Присутствие волка придало мне смелости.

Пока он лежал у стены, бандиты его, по-видимому, не замечали. Едва он появился, с лица Детины, как я мысленно его окрестил, сползла ухмылка, и челюсть у него слегка отвисла. Физиономия другого исказилась в нервической гримасе. Однако ружей они не опустили.

– Джентльмены, – заговорил я, – мне кажется, силы у нас равные. Вы можете убить нас, но за ваши жизни я не поручусь.

Детина, помедлив, поставил ружье прикладом на землю.

– Джед, – приказал он, – убери пушку. Они нас перехитрили.

Джед опустил ружье.

– Надо бы обмозговать, – продолжал Детина, – как бы нам разойтись так, чтобы ничья шкура не пострадала.

– Идите сюда, – пригласил я, – только уговоримся сразу: с ружьями не баловаться.

Неторопливой, где-то даже сонной походкой они приблизились к костру.

Я метнул взгляд на Синтию. Она по-прежнему лежала, но страха в ее глазах не было. Она была тверда как кремень.

– Флетч, – сказала она, – джентльмены, должно быть, голодны. Ведь они пришли издалека. Пригласи их сесть, а я тем временем открою что-нибудь из консервов. Деликатесов не обещаю, поскольку мы путешествуем налегке, но тушенка у нас найдется.

Бандиты посмотрели на меня. Я довольно нелюбезно кивнул:

– Садитесь.

Они уселись прямо на камень, положив ружья рядом с собой.

Волк не шелохнулся. Он неотрывно глядел на непрошеных гостей.

Детина вопросительно указал на него.

– Он нам не помешает, – сказал я, – Однако резких движений делать не советую.

Я старался говорить уверенно, а в глубине души терзался сомнениями.

Синтия вынула из рюкзака сковородку. Я поворошил дрова, и пламя вспыхнуло с новой силой.

– Ну а теперь, – проговорил я, – будьте добры объясниться. Что вам от нас нужно?

– Вы угнали наших лошадей, – ответил Детина.

– Мы искали их, – добавил Джед.

Я покачал головой:

– Не верю. Вы бы выследили их с завязанными глазами, а значит, должны были бы разыскать их давным-давно. Табун лошадей – отнюдь не иголка в стоге сена.

– Ладно, – проворчал Детина, – Мы нашли нору, где вы прятались; там была записка. Джед, он разобрался, о чем в ней речь. И потом, мы знали про это место.

– Мы сами тут, бывало, останавливались, – поддержал Джед.

Я не удовлетворился объяснением, однако надавливать не стал. Впрочем, Детина еще не закончил:

– Мы догадались, что вы не одни. С вами должен был быть кто-то, кто знает дорогу. Людям вроде вас в одиночку сюда не дойти.

– А вот насчет волка я не сообразил, – перебил Джед. – Мы про него и думать не думали – решили, что он без оглядки мчится к себе в логово.

– Вы знали про волков?

– Мы видели следы. Их было трое. А потом мы нашли то, что осталось от двоих.

– Не обманывайте, – сказал я. – Вы прочитали записку и бросились в погоню. У вас просто не было времени…

– У нас – да, – ответил Джед. – Своими глазами мы волков не видели, зато их видели другие. Они дали нам знать.

– Они дали вам знать?

– Точно, – подтвердил Детина, – Мы всегда друг друга так извещаем.

– Телепатия, – проговорила Синтия, – Иной разгадки быть не может.

– Но телепатия…

– Фактор выживания, – перебила она, – Люди, которые остались на Земле после войны, должны были как-то приспособиться к окружающей среде. Мутации и тому подобное. Если ты мутировал и выжил, постепенно начинаешь наслаждаться своими новыми способностями. Телепатия – удобная штука, и она не разрушает человека.

– Скажите мне, – спросил я у Детины, – что сталось с Элмером? Какова судьба наших товарищей?

– Металлических штуковин, что ли? – справился Джед.

– Именно их.

Детина помотал головой.

– Другими словами, вам ничего о них не известно?

– Нет, но мы можем узнать.

– Сделайте одолжение, узнайте.

– Послушайте, мистер, – вмешался Джед, – Вы нас совсем оседлали. Давайте так: мы вам узнаем, а вы нам, баш на баш…

– У нас есть волк, – напомнил я. – Вот он, рядом со мной.

– Чего нам попусту препираться? – сказал Детина, – Что мы, враги какие, что ли?

– И на мушку вы нас, разумеется, взяли только из дружеских чувств?

– Правда ваша, – отозвался Джед, – Сперва мы жаждали крови. Вы разорили наш лагерь, прогнали нас и забрали наших лошадей. Нет ничего подлее, чем забрать у человека его лошадей. Так что в любви мы вам, конечно, объясняться не собирались.

– А теперь передумали и хотите с нами подружиться?

– Слушайте, мистер, – проговорил Детина, – На вас напустили волков, правильно? Это могло сделать только Кладбище. А мы всех, кто не ладит с Кладбищем, записываем в друзья.

– Вам-то чем Кладбище насолило? – спросила Синтия. Обойдя костер, она остановилась перед Детиной, держа в руке сковороду, – Вы его грабите, раскапываете могилы. Если бы не Кладбище, вы бы остались не у дел.

– Они жульничают, – пожаловался Джед. – Они ставят на нас ловушки, самые разные. Они здорово донимают нас.

Детина никак не мог опомниться.

– Чем вы приманили волка? – справился он, – Они ни с кем не заводят дружбы. Они ведь людоеды, все до одного.

Синтия по-прежнему стояла рядом с Детиной, но глядела не на него, а на холм за ручьем. Что она там заметила? – подумалось мне.

– Если хотите войти в нашу компанию, – сказал я, – то почему бы вам для начала не поведать нам, где мы можем найти наших товарищей?

Я не доверял им; я знал, что доверять им чревато неприятностями. Однако я решил, что, если они откроют нам местонахождение Элмера и Бронко, можно будет взять их с собой.

– Не знаю, – ответил Детина, – Честное слово, не знаю, получится у нас или нет.

Краем глаза я уловил движение Синтии. Она взмахнула рукой, и я догадался, что она задумала, правда, не понял, с какой стати. Я был бессилен остановить ее, однако даже если бы у меня была возможность сделать это, я бы не стал вмешиваться, потому что у Синтии наверняка были веские основания поступить именно так. Мне оставалось только одно. Я прыжком метнул свое тело туда, где лежала на камнях винтовка Джеда, успев заметить, как сковорода обрушилась на голову Детины.

Джед схватился было за ружье, но тут на него упал я. Мы тянули оружие каждый в свою сторону, мы боролись, стараясь вырвать его друг у друга.

События развивались слишком быстро, чтобы за ними можно было уследить. Я увидел Синтию с винтовкой Детины наизготовку. Детина ползал по полу пещерки на четвереньках, тряся головой, словно пытаясь таким способом привести в порядок расплющенные ударом мозги. Неподалеку валялась потерявшая всякую форму сковородка. Волк серебристой молнией рванулся наружу; на склоне холма за ручьем показались темные фигуры. Послышались глухие хлопки, и по стенам застучали пули.

Лицо Джеда исказила гримаса то ли страха, то ли ярости (как ни странно, в разгаре поднявшейся суматохи у меня нашлось время подметить выражение его лица). Рот его был широко раскрыт, как будто он что-то кричал. У него были желтоватые зубы и зловонное дыхание. Он уступал мне в росте и весе, но был очень верток, и я пришел к неутешительному выводу, что ружье в конце концов достанется не мне.

Детина кое-как поднялся и теперь шаг за шагом отступал от костра, зачарованно глядя на Синтию, которая наставила на него его же винтовку.

Схватка, по моим подсчетам, продолжалась чуть ли не целую вечность, хотя я твердо знал, что она не могла занять больше чем несколько секунд. Внезапно Джед словно переломился пополам. Ослабив хватку и дернувшись всем телом, он рухнул на каменный пол пещеры. На спине его медленно расплывалось кровавое пятно.

– Бежим, Флетч! – закричала Синтия. – Они стреляют по нам!

Но они уже не стреляли, они улепетывали во весь дух. Маленькие черные фигуры торопливо взбирались на холм. Двое или трое залезли на деревья. За ними по пятам мчалась стальная машина. Я увидел, как она поймала одного из бандитов, на мгновение стиснула свои массивные челюсти и отшвырнула бездыханное тело прочь.

Детина исчез, словно его и не было.

– Флетч, нам нельзя здесь оставаться! – воскликнула Синтия, и я от души согласился с ней. В пещерке мы у бандитов, как на ладони. Пока их помыслы сосредоточены на волке, самое время улизнуть.

Синтия опередила меня. Я поспешил за ней, оступился на крутом склоне и съехал на заду чуть ли не прямо в ручей. Споткнувшись, я выронил ружье; я хотел было вернуться за ним, но что-то просвистело над моим ухом и вонзилось в склон холма не далее чем в трех футах от меня. В воздух взметнулся небольшой фонтанчик земли и камней. Я быстро откатился в сторону и бросил взгляд на гребень холма. Над деревом, на ветвях которого примостилась чучелоподобная фигура, плавал клуб голубого дыма.

Я не стал искушать судьбу.

Синтия скрылась в узком овраге, по дну которого бежал ручей; я кинулся за ней. За моей спиной дважды громыхнули ружья, но пули, должно быть, ушли в «молоко», потому что я не слышал их свиста. Скоро, успокоил я себя, мы окажемся вне их досягаемости. Самодельные ружья с пулями, набитыми самодельным порохом, не могут бить на большое расстояние.

Продвижение по оврагу напоминало бег с препятствиями. Крутые склоны холмов с обеих сторон, здоровенные валуны, что когда-то скатились с них, прихотливые изгибы ручья – словом, все возможные удовольствия. О тропинке приходилось только мечтать. На путешествие по этому оврагу можно было отважиться лишь в случае крайней необходимости. Поэтому я бежал, не разбирая дороги, уворачиваясь от деревьев и валунов и перескакивая через ручей, когда тот преграждал мне путь.

Я нагнал Синтию у огромной каменной кучи, которую с ходу было не перевалить. Дальше мы двинулись уже вместе. Я заметил, что она идет с пустыми руками.

– Я бросила его, – сказала она, имея в виду ружье Детины. Оно было такое тяжелое и очень мне мешало.

– Ничего страшного, – утешил ее я. В самом деле, страшного ничего не произошло. Обе винтовки были однозарядными, а у нас при себе не было ни пуль, ни пороха, не говоря уж о том, что мы совершенно не представляли, как эти ружья заряжать. Они были весьма неудобными в обращении, и у меня сложилось впечатление, что надо было извести немало пороха и пуль, прежде чем научиться из них стрелять более– менее метко.

Мы добрались до места, где овраг, по которому мы шли, соединялся с другим – такой же V-образной формы.

– Пойдем по нему вверх, – предложила Синтия. – Они знают, что до сих пор мы спускались.

Я кивнул. Если они погонятся за нами, то, может быть, решат, что мы выбрали дорогу полегче и двинулись дальше вниз по оврагу, который начинался у скалистой пещерки.

– Флетч, – сказала девушка, – мы все оставили там. Мы позабыли взять рюкзаки.

Я заколебался.

– Пойду вернусь, – решил я наконец. – Ты иди, я тебя догоню.

– Нам нельзя разлучаться, – сказала она, – Мы должны держаться друг друга. Если бы Элмер был с нами, всего этого не случилось бы.

– Волк загнал их на деревья, – проговорил я, – А тех, кто удрал, давно и след простыл.

– Все равно не пущу, – ответила она, – Они вооружены. И потом, их слишком много. Волку просто не под силу справиться с ними со всеми.

– Ты увидела их, – пробормотал я, – и потому стукнула нашего приятеля сковородкой.

– Да, – подтвердила она, – я увидела, как они крадутся по склону холма. Сказать по правде, я бы и так его огрела. Мы не могли довериться им, Флетч. И никуда ты не пойдешь. Иначе мне придется идти с тобой, а я боюсь.

Я отступился. Честно говоря, не знаю, что на меня подействовало сильнее: доводы Синтии или мое собственное нежелание возвращаться.

– Ладно, – согласился я, – Потом, когда переполох уляжется, мы вернемся и заберем наши пожитки.

Я отчетливо сознавал, что у нас в избытке возможностей не вернуться никогда. Впрочем, бандиты наверняка позаимствуют наши вещи.

Мы начали утомительный подъем по оврагу, который оказался ничуть не лучше спуска, а где-то даже хуже.

Пропустив Синтию вперед, я задумался. Должно быть, мы с ней ударились в панику. Собрать рюкзаки, перед тем как покинуть пещерку, было минутным делом. Однако мы занервничали, а в итоге остались без еды и без одеял – без всего вообще. Меня слегка утешило то, что в кармане я нащупал зажигалку. Значит, хотя бы костер нам обеспечен.

Дорога была изнурительной, и нам время от времени приходилось устраивать привал. Я настороженно прислушивался, ожидая в любой момент услышать шум погони, но все было тихо. Я даже засомневался, а не приснилась ли мне стычка с бандитами. Правда, сомневаться было глупо.

Мы приближались к вершине холма; овраг постепенно сужался. Мы забрались на гребень. Он густо порос лесом, и мы, достигнув вершины, словно очутились в сказочном краю. Массивные стволы величественных лесных гигантов отливали красным и желтым. По некоторым из них вились золотистые и ослепительно алые стебли ползучих растений. День выдался ясным и теплым. Разглядывая деревья, я припомнил свой первый день на Земле; казалось, с тех пор прошла уже не одна неделя, хотя миновало всего лишь несколько дней, как мы покинули территорию Кладбища и спустились по склону холма к лесу, который поразил меня своим осенним нарядом.

Мы повернулись в ту сторону, откуда пришли.

– Почему они преследуют нас? – спросила Синтия, – Разумеется, мы забрали их лошадей, но если причина в этом, тогда почему они гонятся за нами, а не за теми, кто увел животных?

– Быть может, из мести, – ответил я, – Решили, наверное, посчитаться с нами. Возможно, банда разделилась пополам. Одни преследуют нас, а другие отправились за лошадьми.

– Пожалуй, – согласилась она, – однако мне кажется, что все далеко не так просто.

– Кладбище, – проговорил я.

Сам не знаю, что я имел в виду; правда, Кладбище все время каким-то боком оказывалось замешанным в происходящем. Но едва я произнес это слово, как меня будто осенило.

– Слушай, – сказал я, – Кладбище так или иначе причастно ко всему, что происходит с нами. Оно везде. В деревне они наняли кого-то из жителей за ящик виски кинуть гранату в Бронко. А что касается гробокопателей…

– Они враждуют с Кладбищем, – перебила Синтия, – Они обкрадывают Кладбище, а Кладбище расставляет на них ловушки.

– Скорее всего, – сказал я, – они заигрывают с Кладбищем. Они узнали, что за нами гонятся волки, которых могло послать в погоню только оно. Волки остались с носом, верно? И бандиты тут же поняли, какая перед ними открывается возможность. Раз волки осрамились, они сами нас отловят; быть может, им за это что-нибудь перепадет. Все очень просто.

– Наверное, – сказала Синтия. – Наверное, ты прав.

– В таком случае, – заключил я, – нам лучше здесь не задерживаться.

По склону холма мы спустились в очередную каменистую лощину и шли по ней, пока она не влилась в довольно широкую долину, идти по которой было уже полегче.

По дороге нам попалось дерево, от корней до макушки увитое виноградными лозами. Я взобрался на него. Большую часть плодов склевали птицы, однако мне повезло обнаружить парочку увесистых гроздей. Я сбросил их вниз. Виноград оказался кисловатым, но мы не привередничали. Мы были голодны, а посему с жадностью на него накинулись; однако я понимал, что рано или поздно наши желудки запросят чего-нибудь посущественней. Рыболовные снасти остались в рюкзаках, правда, у меня с собой был перочинный нож; можно будет нарезать ивовых прутьев и сплести из них невод. Мне вспомнилось, что соли у нас тоже нет, но это не беда, – голод поможет нам не заметить ее отсутствие.

– Как по-твоему, Флетч, – спросила Синтия, – отыщем ли мы Элмера?

– Думаю, он сам разыщет нас, – ответил я, – У него не тот характер, чтобы забыть про друзей.

– В записке сказано, куда мы направились, – проговорила она.

– Записки нет, – напомнил ей я, – Записку нашли бандиты. Скорее всего, они уничтожили ее.

Эта долина была пошире оврага, который начинался от пещерки, но холмы с обеих ее сторон поднимались все выше и как будто надвигались на нас. Ландшафт изменился: на смену лесистым холмам пришли скалистые утесы футов ста с лишним высотой. Каждый следующий шаг давался нам тяжелее предыдущего, потому что пейзаж вселял в наши души суеверный страх. В долине стояла леденящая сердце тишина. По дну долины протекала полноводная речка, напрочь забывшая о том, что когда-то была ручейком, и весело прыгала по камням. Она неторопливо и неслышно катила свои воды, и в ее молчании ощущалась грозная сила.

Солнце клонилось к западу; я сообразил, что мы провели в пути целый день, и немало тому удивился. Разумеется, я устал, но отнюдь не так сильно, как, по идее, должен был бы устать.

Я заметил впереди глубокую расщелину. Вершину утеса, в тело которого она вонзалась, венчала роща высоких деревьев, а к трещинам на его склоне лепились чахлые кедры.

– Пойдем посмотрим, – предложил я, – Нам надо выбрать место для ночевки.

– Мы замерзнем, – сказала Синтия, – У нас нет одеял.

– Разведем костер, – ответил я.

Она вздрогнула:

– А это не опасно? Ведь костер видно издалека.

– Без огня нам не обойтись, – сказал я.

В расщелине было темно. Разглядеть, где она кончается, мы не смогли, поскольку чем дальше от входа, тем гуще становилась темнота. Дно расщелины было усыпано камнями, однако поблизости от входа, около одной из стен, мы натолкнулись на большой и плоский валун.

– Пошел за дровами, – сказал я.

– Флетч!

– Нам нужно развести огонь, – проговорил я. – Без костра мы к утру превратимся в ледышки.

– Мне страшно, – призналась Синтия.

Я посмотрел на нее. Лицо девушки смутно белело в темноте.

– Мне страшно, – повторила она. – Я думала, что я выдержу. Я твердила себе, что бояться нечего. Я уговаривала себя потерпеть. Пока мы шли и пока светило солнышко, все было в порядке. Но, Флетч, надвигается ночь, а у нас нет еды, и мы не знаем, где находимся…

Я обнял Синтию. Она не сопротивлялась. Она обвила меня руками за шею и прижалась ко мне. И впервые с тех пор, как, выходя из административного корпуса Кладбища, я увидел ее сидящей в автомобиле, я подумал о ней как о женщине и, по совести говоря, удивился самому себе. Поначалу она была для меня непредвиденной помехой нашим планам: явилась, понимаете ли, неизвестно откуда, да еще с этим смехотворным рекомендательным письмом от Торни. Потом нас закрутила череда событий, и воспринимать Синтию как женщину было попросту некогда. Она была всего лишь хорошим товарищем: не скулила, не ныла, терпеливо сносила все тяготы пути. Мысленно я обругал себя олухом. От меня вовсе бы не убыло, если бы я по дороге оказывал ей маленькие любезности; насколько я мог припомнить, ничего подобного мне и в голову не приходило.

– Мы с тобою как младенцы в лесу, – пробормотала она, – Помнишь ту старую земную сказку?

– Конечно помню, – ответил я, – Птицы принесли листьев…

Я не докончил фразу. Сказка эта, если задуматься, очень грустная. Помнится, птицы укрыли детей листвой потому, что те умерли. Так что эту сказку, как, впрочем, и многие другие, правильнее было бы назвать страшной историей.

Синтия подняла голову.

– Извини, – сказала она. – Все нормально.

Я взял ее за подбородок, наклонился и поцеловал в губы.

– А теперь пошли за дровами, – сказала она.

Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом, но света пока было достаточно. Далеко за дровами идти не пришлось. У подножия утеса во множестве валялись сухие кедровые ветки, которые, видимо, время от времени сбрасывали лепившиеся к скалистой поверхности деревья.

– Наш костер можно будет заметить, только подойдя вплотную к расщелине, – проговорил я.

– А дым? – спросила Синтия.

– Дрова сухие, – буркнул я, – и дымить они не должны.

Я оказался прав. Пламя костра было ярким и чистым, а дым тянулся к выходу из расщелины едва различимой струйкой. Ночной холод еще не вступил в свои права, однако мы уселись поближе к огню. Он успокаивал, он отгонял мрак и сближал нас, он согревал нас и окружал магическим кругом.

Солнце закатилось; снаружи сгустились сумерки. Мы остались наедине с темнотой.

Что-то шевельнулось во тьме, за пределами освещенного пространства. Что-то звякнуло по камням.

Вскочив, я разглядел во мраке белое пятно. Волк подполз к костру. По его металлическому телу бегали блики пламени. В зубах он держал кроличью тушку. Волк, без сомнения, был грозой кроликов.