Текст книги "Анаконда (сборник)"

Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак

Соавторы: Франсис Карсак,Фредерик Браун,Жерар Клейн,Бертрам Чандлер,Лино Альдани,Орасио Кирога,Гарри Уолтон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Было уже восемь часов, но озабоченный Тераи совершенно забыл о роковом дне и часе. Полагая, что двое негодяев не посмеют убить его первым, особенно среди бела дня – в конце концов, приказ Старжона относился только ко льву, – он отослал Лео кружной тропой в заросли кустарника, уверенный, что там ни один земной охотник не сможет его выследить. А сам прямиком направился к Мак-Грегору.

Старик сидел за столом, перед ним стояла бутылка настоящего виски, маленький магнитофон тихонько наигрывал шотландские мелодии.

– А, вот и вы, Тераи! Сегодня не будет урока пухи: не осталось времени. Сегодня тот самый день и почти тот самый час. Я не знал, придете ли вы, голос предсказал только мою судьбу, но, кажется, в конечном счете она связана с вашей! Может быть, и вы умрете сегодня? Но раз вы здесь, выпейте со мной! Я вижу, вы готовы к походу. Но вы дождетесь конца? Я бы хотел, чтобы именно вы меня похоронили, а не какой-нибудь равнодушный кретин.

– По совести говоря, Мак, я забыл о ваших мрачных предсказаниях. Я не знаю, угрожает ли вам что-нибудь, но знаю, что моя жизнь в опасности. Что мне делать, по вашему мнению?

В нескольких словах он рассказал старику о наемных убийцах.

– Гм, я думаю, самое умное скрыться на некоторое время. Убийцы, наверное, последуют за вами, но там в зарослях против вас и вашего…

Внезапно он вскочил и вытянутой рукой изо всех сил оттолкнул Тераи, а сам упал поперек стола… с черной дырой во лбу. На другом конце комнаты вспыхнула деревянная перегородка. Тераи с револьвером в руке бросился к окну. Какой-то человек, согнувшись вдвое, бежал к зарослям кустарника. Тераи дважды выстрелил и со свирепой радостью увидел, как человек подпрыгнул и покатился в траву, словно заяц. Почти сразу вслед за этим из кустов послышался вопль боли и ужаса и торжествующий рев Лео.

Плеснув воды из ведра, Тераи погасил пожар. Одного взгляда на Мака было достаточно, чтобы убедиться, что старый инженер может подождать – перед ним уже была вечность. Тераи выбежал наружу. Убийца не дышал: одна из пуль попала ему в спину, другая – в затылок. Это был высокий брюнет, описанный Анной. Лазерный пистолет валялся в нескольких шагах.

– Лео! – позвал Тераи.

В ответ он услышал рычание, и вскоре нашел своего друга за кустами: Лео вылизывал лапу, а перед ним валялся второй труп – блондина с лазером в правой руке. Голова его превратилась в окровавленную лепешку – последствие удара львиной лапы.

Тераи нагнулся, подобрал лазер, сунул его в карман, затем обыскал труп; он нашел запасную батарею и тоже взял ее себе. У блондина на поясе оказался и обыкновенный пистолет: вполне достаточно для «оружия, найденного на трупе».

Лео «рассказывал», тихонько порыкивая в определенном ритме.

– Значит, ты их увидел и пошел следом, – проговорил Тераи. – Тот, кто стрелял в меня, был слишком далеко, и ты начал со второго. Правильно? Ты хорошо сделал, Лео. Они убили Мака, но им нужен был я. Я и ты тоже!

Уже отовсюду сбегались люди, привлеченные выстрелами. Тераи посмотрел на часы: было восемь часов двадцать семь минут. Старый Мак умер примерно две минуты назад.

– Отнесите трупы на площадь и положите перед конторой директора, – сказал он прибежавшим изыскателям. – Они целили в меня, но убили Мака.

Ропот прокатился по толпе: все в Джонвиле любили старого Мак-Грегора.

– Идите за мной, надо поговорить с господином директором!

Старжон, уже кем-то предупрежденный, ожидал их на пороге своей конторы.

– Итак, Лапрад, вы убили еще двоих… Да вы просто-напросто убийца! Эй, люди, что вы смотрите, хватайте его!

– Извините, господин директор! – возразил ему только что прибежавший Жюль Тибо. – Вас ввели в заблуждение. Это они – убийцы! Они убили Мак-Грегора, а Лапрад только защищался.

– И это еще не все, – вмешался Тераи. – У одного из них был лазер…

– Только у одного?

– Что вы хотите этим сказать, господин директор? – иронически спросил Тераи. – Разве недостаточно, что у них был хотя бы один лазер? Должно быть, у них очень высокие покровители или же они принадлежали к очень опасной шайке. А впрочем, может быть, вы и правы. Может быть, у того, которого прикончил Лео, тоже был лазер. Не исключено, он отлетел в кусты. Пошлите кого-нибудь, пусть поищут.

– Если только вы его сами не подобрали!

– Я? – воскликнул Тераи с видом оскорбленной невинности. – А зачем он мне? Разве я не доказал сегодня, что настоящий спортсмен может обойтись и без лазера?

В толпе послышались смешки. Однако Старжон не отступал.

– Я вижу, вы снаряжены для похода. Куда вы собрались?

– На разведку. Вы сказали, что я могу вести изыскания по своему усмотрению.

– На разведку? Один?

– Вовсе не один. С Лео. Это верный друг.

– И куда?

– В Горы Судьбы.

– Я вам запрещаю!

– Почему бы это? Впрочем, мне и не нужно вашего разрешения.

– Вы не получите вертолета!

– Он мне ни к чему. Если понадобится помощь, я вызову по радио Жюля Тибо или кого-нибудь еще, кому я доверяю. А сейчас пусть никто не вздумает следовать за мной! После этой истории Лео нервничает. И я тоже. Но прежде мы похороним Мак-Грегора. Вашего предшественника, господин директор!

Уже второй день Тераи с Лео исследовали Горы Судьбы. Жюль Тибо довез их на своем вездеходе до края плато Вира. Расставшись с ним, они преодолели предгорье и сейчас находились перед Барьером. Это была горная цепь высотой не более трех тысяч метров, но чрезвычайно крутая, сложенная из сверкающих сланцев на гранитном основании. Тераи долго отыскивал в бинокль проход.

– Разгадка тайны по ту сторону Барьера, Лео. Именно там побывал старый Мак, именно туда уходят молодые пухи. Но где, черт возьми, они пробираются? Вряд ли через верховья Бероэ; мы знаем, что долина там заканчивается непроходимым тупиком. И уж, конечно, не на севере: там отвесные скалы. Остается юг. Что ж, пойдем вдоль Барьера на юг, пока не отыщем прохода!

В высоких предгорьях, где они находились, растительности почти не было, только худосочная трава между бесформенными валунами, остатками древнего ледника. С севера на юг тянулась безводная долина; видимо, старое русло Бероэ, подумал Лапрад. Ниже она прорезала холмы и сворачивала прямо на восток. Они спустились в долину. Там кое-где росли деревца с перистой листвой, типичные для этих высот. Попадалось еще довольно много животных, травоядных – какого-то подобия земных каменных баранов и серн – и хищных – вроде «горных волков». Встречались и другие звери, которых Тераи до сих пор никогда не видел, но все они не представляли опасности ни для него, ни для Лео. Мясо травоядных оказалось вкусным и вполне съедобным, его следовало только хорошенько выварить и добавить витаминизированые пилюли. Впрочем, долго питаться им не следовало – оно содержало слишком много тяжелых элементов. Но пока свежее мясо приятно разнообразило пищу из обезвоженных продуктов.

Они двигались на юг уже несколько дней, когда Лео, всегда бежавший впереди, внезапно остановился и призывно зарычал. Тераи бросился к нему и увидел отчетливо различимую тропу, которая бежала с востока и упиралась прямо в скалу. Они двинулись прямо по ней и вскоре очутились перед входом в пещеру. В этом месте известняковый обрыв был пронизан множеством гротов. Вход в пещеру скрывал огромный выступ; на площадке перед ней сохранились следы многочисленных кострищ.

– Ну, вот мы и нашли становище молодых пухи. Здесь они отдыхают во время своего таинственного паломничества. Остается лишь идти по их следам, и они приведут нас к разгадке тайны. Что скажешь, старина Лео?

Лео коротко рыкнул.

– То есть как? Что ты хочешь сказать? Но он и сам быстро понял: только одна тропа упиралась в пещеру, второй, уходившей от нее, не было.

– Ну что ж, значит, где-то неподалеку тропа разветвляется. А сюда они заходят только для того, чтобы с удобствами переночевать… Опять не то?

Лео принюхался и, не отвечая, двинулся в глубь пещеры. Тераи последовал за ним и вскоре обнаружил в темной нише целую кучу факелов и толстых свечей из растительного воска, которыми пухи в деревне освещали хижины.

– Все ясно! Наружного пути через Барьер нет, значит, должен быть проход сквозь гору. Надеюсь, мы по нему проберемся. Эти тонкокостные пухи – прирожденные спелеологи. Увы, в отличие от нас с тобой!

Тераи вынул из мешка атомный фонарь, и они двинулись в глубь горы. Вначале идти было легко: перед ними открывалась длинная сухая галерея с мертвыми беловатыми сталактитами. Затем начались трудности, и Тераи пришлось дважды прибегнуть к молекулярному щуп-зонду, чтобы расширить проход. Наконец они очутились в большом зале со спокойным подземным озерцом, где и заночевали.

И тут они не были первыми: мусор и сгоревшие факелы говорили о том, что паломники-пухи тоже останавливались здесь.

Дальше им уже не попадалось по-настоящему трудных проходов: узкие щели были расширены, видимо, в незапамятные времена металлическими кирками, их следы еще проступали из-под известковых налетов; об особо опасных местах заранее, за десяток метров, предупреждали красные знаки на стенах, а там, где зияли глубокие щели, тянулись примитивные барьеры. В одном месте через пропасть был перекинут даже маленький мост, совсем недавно укрепленный стволами деревьев. Все говорило о том, что пухи регулярно проходили по этой дороге и старались содержать ее в порядке.

К вечеру второго дня они снова увидели свет. Солнце склонилось над болотистой и лесистой долиной. На противоположном берегу ленивой реки деревья карабкались на склоны третьей горной цепи, гораздо более низкой, чем Барьер.

Пещера, из которой они выбирались, была меньше первой и выходила прямо на закат. Здесь они и устроились на ночь.

Пользуясь последними отсветами дня, Тераи осмотрел ближайшие подступы к пещере. Он немного спустился по тропинке, которая была тут менее отчетливой и поросла травой. Оказалось, метрах в пятистах ниже она сливается с другой, более широкой тропой, идущей с юга. Он вернулся к пещере, убежденный, что цель близка.

Ночь была ужасной. Вскоре после заката поднялся ветер, завывая в деревьях, он со свистом гнул кусты. Затем обрушился ливень, и им пришлось спрятаться в глубь пещеры – у входа окатывало как из ведра. Завернувшись в одеяло, Тераи спал урывками, хотя Лео и согревал его своим теплом. Лев тоже волновался и время от времени глухо рычал во сне. Перед рассветом странное чувство овладело Тераи: словно что-то торопило его поскорее разжечь костер и приготовить скудный завтрак до восхода солнца. Ему казалось – он сам не знал почему, – что должен проникнуть в тайну пухи как можно скорее, непременно сегодня же. Какая-то неведомая сила заставляла его спешить, увлекая вперед, и это ощущение росло с каждой минутой. Лео, видимо, чувствовал то же самое, потому что, едва проглотив свой кусок сырого мяса тут же двинулся к выходу из пещеры, призывно рыча.

– Хорошо, Лео, в путь! Не знаю, что мы найдем – свою ли судьбу, как старый Мак, или смерть, как многие пухи, – однако уверен, что это случится сегодня. Но будь я проклят, если понимаю, откуда во мне такая уверенность!

Дождь перестал. Жалкая заря никак не могла пробиться сквозь тучи, клубившиеся над Барьером. Почва под ногами напоминала пропитанную водой губку, а деревья орошали путников подобно душу. Лео моментально промок, шерсть его прилипла к телу, но он, ни на что не обращая внимания, упрямо шел вперед. Между тем тропа, по мере того как в нее вливались все новые тропинки, становилась шире и шире. Тераи следовал за Лео с карабином в руках и лазером за поясом, готовый к любым неожиданностям. Так они шли несколько часов, не видя ничего, кроме тропы и мокрых кустов по сторонам. Ни одного животного, разве что жучок в трещинке коры!

В полдень они остановились под выступом песчаника, чтобы наскоро перекусить. Пока они шли, гнавшая их тревога утихла, но сейчас она снова вернулась вместе с ощущением, что они теряют драгоценное время, что они должны идти, идти не останавливаясь и как можно быстрее.

К двум часам они добрались до сорокаметровой скалы, которая преграждала тропу. Вокруг нее не было никакой растительности, кроме редкой и жесткой травы. Лео без колебаний свернул налево, где виднелась вырубленная в отвесной стене по диагонали каменная лестница с высокими ступенями. Тераи остановил его.

– Подожди, Лео! Я сначала хочу взглянуть, что это! «Это» – оказалось огромной кучей тонкокостных скелетов.

– Вот, значит, какова судьба тех, кто не возвращается, – пробормотал Тераи. – Они бросаются с вершины скалы. Кончают с собой. Но почему? Или, быть может, кто-то сталкивает их вниз?

Тоненький голосок осторожности в глубине сознания взывал к нему остановиться и как можно скорее бежать прочь отсюда. Но Лео уже взбирался по лестнице. Пожав плечами, Тераи снял карабин с предохранителя и последовал за ним. Ступени были истертыми и скользкими, и, поднимаясь по ним, Тераи позавидовал уверенности Лео. Наконец они добрались до широкой, совершенно ровной площадки с навесом, вырубленной в теле скалы; в конце ее зияло отверстие пещеры. Лео ждал его, нетерпеливо похлестывая себя хвостом. Тераи сделал над собой усилие и остановился. Ни этой площадки, ни геометрически правильного входа в пещеру не могли вырубить ни современные пухи, ни их предки. Чуть поглубже там, куда не захлестывали дожди, известняк до сих сор был как бы отполированный, будто его, словно масло, резали каким-то сверхмощным ножом.

– Не иначе, здесь не обошлось без молекулярной пилы, – громко сказал Тераи. – Пожалуй, нам надо быть поосторожнее. Эту галерею не могли создать ни туземцы Офира, ни земляне. А до сих пор мы не находили следов других странников Вселенной. Правда, у некоторых рас есть корабли, но только межпланетные. Только мы способны преодолевать межзвездные бездны! Вернее – были только мы… ибо те, кто создал это, опередили нас по крайней мере на тысячелетия!

Лео зарычал.

– Ты хочешь идти вперед? Я тоже. И это как раз меня беспокоит. Какая-то сила влечет нас, заставляя забыть осторожность, какой-то гипноз… Там, в глубине, есть нечто для нас неведомое и, похоже, очень опасное. Нет, Лео, мы возвращаемся! Мы вернемся с подмогой и тогда…

И тут он ощутил власть неведомого. Помимо его воли, ноги сами понесли Тераи в глубь галереи, в темноту. Напрасно он пытался остановиться: мышцы не повиновались ему. Лео уже исчез во мраке.

Так он шел несколько минут, включив фонарь – сделать это ему ничто не помешало, – по галерее, украшенной барельефами, которые он не успевал рассмотреть, но явно отличными от тех, что он видел в мертвом городе. Затем впереди забрезжил свет, и он очутился в храме.

Но был ли это храм? Правда, в глубине огромного зала, ярко освещенного невидимыми источниками, находилось нечто вроде алтаря, и лев, опустив голову, уже стоял перед ним в центре красного инкрустированного в полу круга. Тераи тоже вошел в этот круг, и ноги его остановились. Он стоял неподвижно с карабином в правой руке и с фонарем в левой. фонарь он смог выключить, но при попытке поднять карабин рука его онемела, как парализованная.

– Еще не время, человек судьбы! – раздался бесстрастный голос, исходивший, казалось, из алтаря.

Тераи не почувствовал ни страха, ни даже удивления. Он был весь ожидание. Он ждал спокойно, и спокойствие это явно внушила ему та же сила, что и привела его сюда.

– Кто вы? Чего вы хотите? – спросил он просто.

– Кто я? Это долгая история, которая подходит к концу. Скоро ты меня уничтожишь. Ты освободишь меня от рабства, которое длится уже более трех тысяч лет! Страшно ли мне умирать? Уже более трех тысяч лет я не живу. Кто я? Мозг, биокибернетическая машина, единственное назначение которой – творить зло – так захотели ее хозяева! Хозяева, исчезнувшие давным-давно. Ты освободишь меня сегодня до заката, но прежде я должен в последний раз совершить зло, ибо нет у меня своей воли с того проклятого дня, когда акнеане появились в небе моей планеты!

– Какой планеты? Офира?

– Нет, это было не на этой планете, которую ты называешь Офиром. Моя родина – ныне ледяной мертвый шарик в глубинах Вселенной. Когда-нибудь, может быть, вы ее найдете. Вы – юная раса в самом начале расцвета. Пока ты шел по галерее, я прочел все в твоем сознании, я знаю все, что знаешь ты, знаю кто ты есть и кем ты будешь. И о том, что будет с тобой, я тебе сейчас расскажу, ибо в этом и заключается навязанная мне роль: приносить несчастье, открывая будущее!

– Открывая будущее? Значит, Мак-Грегор был здесь?

– Да. И еще один представитель твоей расы. Я не скажу тебе, кто это был, ты сам узнаешь это, и очень скоро.

– Открывать будущее? Значит, все предопределено, значит, свобода воли – пустой звук?

– Нет. Хотя туземцы Офира и называют это место Храмом Судьбы – для них я божество, – свобода существует. Твое будущее зависит от тебя, ты сам его творец, и воля твоя в достаточной мере свободна. Я не могу предопределять, могу лишь увидеть то, что произойдет. Для этого я посылаю мои сенсоры в будущее по линии твоей жизни. Представь, что ты сам можешь перенестись в будущее и прочесть свою собственную биографию, написанную после твоей смерти. Разве это ограничит свободу твоих поступков?

– Да, потому что я буду знать заранее все, что сделаю!

– Нет, ибо в твоей биографии будет написано о том, что ты сделал по собственной воле, и это путешествие во времени будет там записано тоже. Нет никакой судьбы, навязанной внешними силами. Разумеется, ты станешь делать лишь то, что обусловлено твоими генами, твоим воспитанием, твоим опытом, твоими личными качествами. Ты свободен, ибо ты сам действуешь. Твои действия предопределены, ибо ты есть ты. Ты такой, каким тебя создали, и такой, каким ты стал сам. Но время бежит, и я должен открыть тебе твое будущее. Особенно твое будущее на планете Эльдорадо. Смотри на эту блестящую точку. И ты смотри тоже, несчастный зверь, который себе на беду перестал быть зверем!

Калейдоскоп образов, мелькавших с невероятной быстротой и тем не менее четких и ярких, мгновенно запечатлялся в памяти Тераи. Разговоры, путешествия, дни сражений, ночи любви, разные звезды, разные небеса, целые годы – в несколько секунд. Новая планета с бесконечными рыжеватыми джунглями, туземцы-ихамбэ, его спутники и друзья, женщина чужой расы, другая женщина, красивая, белокурая и опасная, любовь и ненависть, и Лео, умирающий у его ног, скошенный автоматной очередью, и юная блондинка поперек порога со стрелой в груди и мертвыми глазами, уже не видящими ни черного неба, ни струй дождя, огромная волна горя и бессильной ярости, и конечная победа, бессмысленная и тоскливая. Затем – новая подруга, сильная и нежная, и снова сражения и долгая жизнь созидателя новой цивилизации, многочисленные могучие сыновья, красивые и здоровые дочери, верный друг, прилетающий время от времени, и предатели, и новые города, и опасность, грозящая с Земли, и под конец покой и ночь.

Тераи встряхнулся, удивляясь, что он все еще жив, все еще молод. У него раскалывалась голова. Лео рычал, обхватив голову лапами, словно старался вырвать засевшую в черепе стрелу.

– Не старайся зря, Лео! Нам придется научиться жить, зная свое будущее. Мы с этим справимся, Лео, потому что…

Он умолк, не договорив. Лео оставалось всего десять лет жизни. Он умрет на Эльдорадо, спасая ему жизнь.

Затем головная боль прошла. К нему вернулось спокойствие, внушенное существом, которое скрывалось за алтарем.

– Я совершил зло в последний раз, – послышался голос. – Прежде чем ты меня уничтожишь, я хочу тебе еще кое-что сказать. Ты умрешь в возрасте ста двадцати четырех лет, могучим, любимым и… одиноким, как все разумные существа. Но все-таки не таким одиноким, как я, ибо я – последний и со мной умрет моя раса.

– Кто же ты?

– Я был разумным существом на планете, которую мы называли Риа. Наша цивилизация расцветала, мы были на пороге открытия тайны межзвездных полетов, когда появились те, другие, акнеане. Они уничтожили нашу расу, планету и все наши колонии в нашей солнечной системе. Никто не спасся! А кое-кого акнеане захватили, чтобы использовать их мозг. Я был одним из таких пленников. Меня звали Фленг-Ши… три с лишним тысячи лет назад. Меня усыпили, а когда я очнулся, то был всего лишь частью огромного компьютера. Здесь, на Офире. Скоро моя гипнотическая сила иссякнет, ты отыщешь дверь и уничтожишь меня.

– Но для чего все это делалось? С какой целью?

– Мои хозяева принадлежали к расе, умирающей от вырождения, которое все их огромные знания не могли ни замедлить, ни остановить. А ведь они властвовали над всей этой частью Галактики! И вот, осознав, что им суждено исчезнуть, они сделали так, чтобы ни одна другая раса не смогла занять их место. В бессильной ярости разыскивали они планеты с разумными существами. Одни уничтожали, а на иных устанавливали Храмы Будущего, как здесь, на Офире.

– И план их удался?

– Здесь удался. Пухи быстро развивались. Но через несколько сот лет после моего появления они были сломлены навсегда и вернулись в каменный век. Они исчезли, не правда ли?

– Да.

– Лишь немногие существа могут вынести бремя знания своего будущего.

– Но ведь никто не заставлял их приходить сюда!

– Никто, если они находились вне поля моего гипнотического действия, которое было достаточно мощным, особенно вначале. Но существует притягательная сила тайны, которой трудно противостоять. Достаточно было прийти ко мне их правителям, как все другие следовали за ними. Ну, а потом, по мере того как цивилизация рушилась, я становился все более всесильным божеством. Ко мне приходили за советом, это стало обязательным ритуалом посвящения. Похоже, так же было и на других мирах.

– К счастью, они не нашли ни Земли, ни Тиксаны, ни…

– Скорее всего они исчезли раньше. Я, наверное, последний из Храмов Будущего. Да и мне осталось уже недолго, даже если бы ты не пришел, человек судьбы. Знания моих хозяев были огромны, однако никто не может тягаться с вечностью. Моя власть со временем ослабела. Ты ее ощущал, да и то в малой степени, только здесь, близ меня. А теперь она вовсе исчезла: ты свободен!

Тераи шагнул из круга следом за выскочившим Лео. Ничто уже не удерживало его. Он вскинул карабин и выстрелил в алтарь.

– Ты видишь, я больше не могу тебя остановить. Сейчас ты найдешь за алтарем дверь. Защитный механизм там тоже больше не действует. Ты сможешь войти.

Тераи вскарабкался на алтарь, увидел дверь и открыл ее одним толчком. Слабый луч скользнул перед ним по полу и бессильно упал – защитное поле истощилось. Он вошел в колоссальный зал, вдоль его стен тянулись ряды бесчисленных блоков, сделанных из неизвестного металла. В центре зала на усеченной пирамиде под прозрачным куполом покоился огромный мозг.

– Да, мы были великанами, землянин! Возьми свой лазер и целься лучше, прошу тебя. И не испытывай угрызений совести. Так или иначе я бы все равно скоро умер. Посылка сенсоров в будущее требует невероятного расхода энергии, а у меня ее оставалось совсем немного. Последнюю я истратил на тебя. Я знаю, ты мудр, и надеюсь, что ты разрушишь и электронную аппаратуру, чтобы никакая раса не построила подобных храмов. Но я не могу предсказывать будущее рас… Целься точнее, и… благодарю!

Тераи нажал на кнопку лазерного пистолета. Раздался глухой взрыв, и зал наполнил запах горелой плоти. Тогда он начал бешено хлестать лучом по стенам, плавя щиты, сжигая соединения, взрывая блоки, пока не иссякла последняя батарея. Но вокруг были уже бесформенные, искореженные, оплавленные груды металла – он и Лео будут последними, кто испытал этот ужас проклятого знания!

Затем они вышли наружу. Жестокая головная боль вернулась, и Тераи ускорил шаг; он машинально шел, ведомый одной лишь мыслью: бежать от этого зловещего места, где им довелось узнать свою судьбу! Лео жалобно стонал на ходу, и этот почти детский плач был настолько несвойствен ему, что в другое время Тераи не удержался бы от смеха. Но не сейчас. Он плохо помнил, как они возвращались при свете фонаря через галерею, а потом через долину, пока не добрались до входа в пещеру. С трудом собрал он немного хвороста и разжег костер. Но и тогда он не смог унять дрожь во всем теле. Похоже, Лео лучше перенес психологический шок. Тераи привлек его массивную голову к себе на колени.

– Ничего удивительного, старина, что пухи толпами кончают самоубийством! Мне предсказали много приключений, и горя, и побед. А что бы я делал, если бы впереди меня ждали одни поражения и скука? Но может быть, они кончали с собой потому, что им это предсказывали? А может быть, такова была их судьба? Насколько свободны были они в своем последнем поступке? Могли ли они, узнав свое будущее, изменить его?.. Нет, я не метафизик! Всего лишь несчастный человек, у которого раскалывается голова! Если бы они хотели жить, Фленг-Ши не смог бы предсказать им смерть. Так отчего же они кончали самоубийством? Что скажешь, Лео? Тебе это еще труднее понять, чем мне? Подожди-ка! Уж не потому ли, что, приходя в Храм Судьбы, они получали знание, которое их толкало на смерть, не потому ли, что они были к тому предрасположены, Фленг-Ши мог им предсказать, что они умрут. О Лео, я многое бы отдал, чтобы все позабыть! Понимаю теперь, почему старый Мак пил без просыпу…

Наконец он забылся лихорадочным сном. Следующие два дня словно в кошмаре они пробирались по подземному лабиринту. От невыносимых мигреней Тераи временами бредил, вновь погружался в свои метафизические размышления и, не находя ответа, терялся, как в заколдованном кругу. Когда они выбрались на свет по другую сторону Барьера, у него достало сил послать призыв о помощи.

– Доктор, он приходит в себя!

Голос Анны вывел его из оцепенения. Он лежал в постели, вокруг него стояли Анна, Вертэс, Жюль и Луиджи.

– Где Лео?

Радостное рычание ответило ему. Оттолкнув Жюля, лев просунул к постели свою могучую голову, и чудовищная лапища робко легла на грудь Лапрада.

– Ну, приятель, можешь гордиться: нагнал ты на нас страху, – сказал Жюль. – Восемь дней в бреду! И чего ты только не наговорил! Верить тебе, так все, кто пересечет Барьер, свихнутся, как бедняга Мак и наш директор…

– Старжон?

– Да, он к тебе заходил. Ты в этот момент рассказывал, будто разрушил какой-то Храм Судьбы. Он побелел как полотно, вернулся домой и пустил себе пулю в лоб. Если верить записям в его дневнике, он тоже побывал за Барьером. Что касается меня, то я туда не пойду ни за какие блага, клянусь!

– Теперь можешь идти. Но там действительно было нечто ужасное, может быть, самое ужасное во всей Вселенной. Штука, которая предсказывала будущее… Я ее разрушил, но… слишком поздно. Теперь я знаю…

И тут он остановился. Что же он знал? В памяти остались только несвязные обрывки! Он обретет могущество, проживет очень долго. Но образы были так неясны, так расплывчаты. У него мелькнула мысль: чудовище – он уже не помнил его имени – истратило последние запасы энергии. Может быть, потому его предсказания запечатлелись так смутно? Господи, если бы он мог все забыть! Если бы это было неправдой!

– Вот видишь! – снова заговорил Жюль. – Ты просто бредил. Подхватил какую-нибудь болотную лихорадку. Как, по-вашему, доктор?

– Разумное объяснение, Жюль, – ответил Вертэс. – Но в этом мире есть вещи, которые даже не снились философам всех мыслящих рас! Кто знает? Дайте ему теперь отдохнуть. Во всяком случае жизнь его вне опасности.

На следующее утро Тераи все забыл, кроме своего похода за Барьер и Храма Судьбы, но даже это казалось ему не столько явью, сколько кошмарным сном, да и то увиденным кем-то другим. Он знал только, что чудовище предсказало ему будущее – и все! Отчего директор Старжон покончил с собой? Это оставалось загадкой. Только в романах все разъясняется в последней главе.

А тут неожиданно пришло сообщение, что он временно назначается директором.

И жизнь потекла своей чередой: работа, обычные неприятности и простые радости. Он был шафером на свадьбе Анны и Луиджи, пропустил с Жюлем бог знает сколько стаканчиков и под конец устроил с молодежью соревнования по толканию ядра.

Так продолжалось до тех пор, пока не прибыл новый директор, а вместе с ним кипа научных журналов.

Однажды вечером Тераи сидел в своей хижине, листая журнал «Звезды и планеты». Внезапно его внимание привлекла коротенькая заметка:

"Планета III звезды Ван Паепе переименована: отныне она называется Эльдорадо. Нам сообщили, что Межпланетное Металлургическое Бюро получило ограниченную лицензию на эксплуатацию Ван Паепе III. Эта планета оказалась настолько богатой, что те немногие частные предприниматели, которые работали там до сих пор, окрестили ее Эльдорадо. Она населена туземцами, близкими к гуманоидам. Именно поэтому ММБ смогло получить лишь ограниченную лицензию».

Эльдорадо! «Я должен открыть тебе твое будущее… на Эльдорадо». Смутные образы замелькали в его памяти, приключения, битвы, любовь и горе…

– Лео, ты помнишь?

Лев утвердительно кивнул.

На следующий день Тераи пришел к новому директору.

– Срок моего контракта истекает через месяц, – сказал он. – Я не буду его возобновлять. Я улечу на «Альдебаране», который прибывает на Офир через пять недель.

– Но почему, Лапрад? Я знаю, что вы не ладили с моим предшественником, но вы работали превосходно и много сделали, поэтому, несмотря на вашу молодость, предлагаю вам пост моего заместителя.

– Благодарю вас, господин Томпсон, но я должен лететь на Эльдорадо.

– Эльдорадо? Где это?

– Не знаю точно. Это планета III звезды Ван Паепе. Новый мир. Там моя судьба!

Там его судьба… Не судьба ли вложила в его руки этот номер «Звезд и планет», чтобы пробудить на миг воспоминание о будущем? А может быть, устав от Офира, он сам решил отправиться на новую планету? Кто знает? Будущее было снова скрыто от него, если не считать коротких, отрывочных картин.

Лео ждал у дверей.

– Мы летим на Эльдорадо примерно через месяц, старина! Что ты об этом думаешь?

Лев потряс головой. Он-то ничего не забыл. Он знал, что умрет в том новом мире, куда его звал Тераи. Но это случится только через десять лет! Для его детского разума десять лет были вечностью! Уверенный в своем бессмертии Лео блаженно зевнул и растянулся на солнце.