Текст книги "Прелесть"

Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 96 страниц) [доступный отрывок для чтения: 34 страниц]

На Землю за вдохновением

Филберт заблудился. К тому же он был напуган. Это обстоятельство настораживало само по себе, потому что Филберт был роботом, а роботам эмоции неведомы.

Некоторое время Филберт обдумывал создавшееся положение, пытаясь разобраться в своих чувствах. Однако логики в них он так и не усмотрел.

Вокруг простиралась мертвая пустыня – все, что осталось от Старой Земли. Высоко над головой в иссиня-черном небе тускло светило кирпичное Солнце – атмосфера почти исчезла, и звезды сверкали нестерпимо ярким блеском. Хилая растительность, тщетно цепляющаяся за жизнь в мире, где жизни почти не было, казалось, сжималась от страха перед чувством врожденной бесплодности своих усилий.

Филберт вытянул правую ногу – и она скрипнула. Коленный сустав вышел из строя уже много часов назад. В него попал песок – очевидно, когда Филберт упал и повредил плоскость ориентировки. Потому-то он и заблудился. Тремя глазами, расположенными в верхней части головы, Филберт внимательно изучал звезды.

– Как жаль, что я ничего не знаю о созвездиях, – произнес он скрипучим от недостатка смазки голосом. – Босс утверждал, что люди пользовались ими для навигации. Впрочем, нет смысла принимать желаемое за действительное.

Ну вот что: если он не найдет масла, ему конец. Только бы вернуться назад, к изуродованному космолету, внутри которого лежало такое же изуродованное человеческое тело. Там для него нашлось бы вдоволь масла. Но он не мог вернуться, потому что не имел представления о месте катастрофы.

Ему оставалось только брести вперед в надежде отыскать затерянный в пустыне космический порт. Раз в месяц пассажирские лайнеры доставляли на Землю паломников и туристов, стремящихся взглянуть на старые храмы и памятные места первой обители человечества. Кто знает, может быть, ему удастся набрести на одно из примитивных племен, все еще живущих на Старой Земле.

Филберт продолжал идти, скрипя правым коленом. Солнце медленно опускалось на западе, и на смену ему вставала Луна – чудовищный, изрытый оспинами мир. Тень Филберта скользила впереди, пересекая вместе с ним выветрившиеся, изъеденные временем горы, горбившиеся дюнами пустыни и белое от солончаков дно моря. Ни души вокруг.

Скрип в колене становился все сильнее. Наконец Филберт остановился, разобрал левый коленный сустав и наскреб из него немного смазки для больного колена. Через несколько дней скрипели уже оба колена. Тогда он разобрал руки, сначала одну, потом другую, и выбрал из них все оставшееся масло. Неважно, что руки выйдут из строя, лишь бы ноги продолжали двигаться!

Но затем заныло бедро, вслед за ним другое, и наконец свело лодыжки. Филберт заставлял себя идти вперед, еле действуя высохшими суставами и с трудом сохраняя равновесие.

Он наткнулся на стоянку, но люди покинули лагерь. Живительный источник иссяк, и в поисках воды племя перекочевало в другое место.

Теперь Филберт уже волочил правую ногу, и страх не покидал его.

– Я схожу с ума, – простонал он. – Меня преследуют видения, а это случается только с людьми. Только с людьми…

Его голосовой аппарат захрипел, задребезжал, связки заклинило. Нога подломилась, и он пополз. Но когда и руки отказались ему повиноваться, Филберт бессильно распростерся на песке. Струйки песка с шипением ударялись о его металлический корпус.

– Кто-нибудь меня найдет, – прохрипел он.

Но никто его не нашел. Филберт ржавел и с течением времени превратился в развалину. Сначала отказал слух, затем потухли глаза, от металлического корпуса отлетали тускло-рыжие чешуйки. Однако внутри мозговой коробки, герметически закрытой и автоматически смазываемой, мозг Филберта продолжал выполнять свою функцию.

Робот все еще жил, вернее, существовал. Он не мог двигаться, слышать, видеть, говорить – он был всего лишь вместилищем неустанно работающих мыслей. И если продолжительность человеческой жизни составляла примерно десять тысяч лет, то жизнь робота мог оборвать только несчастный случай.

Шли годы. Века постепенно складывались в тысячелетия. А Филберт послушно продолжал думать, решал гигантские проблемы, находил нужный выход из положения при самых разнообразных обстоятельствах. Наконец им овладела мысль о тщете существования.

В полнейшем отчаянии от бездействия, восстав против пыльной логики, Филберт пришел к логическому заключению, которое положило конец – хотя робота и не оставляли дурные предчувствия – самой необходимости в логике; пока он был частицей человечества, логическое мышление было его обязанностью. Теперь же, когда он больше не был связан с Человеком, его логика стала ненужной.

Педант по природе, Филберт никогда не довольствовался полумерами. Поэтому он начал выдумывать невероятные ситуации, сочинял всякого рода приключения и путешествия, принимал на веру сомнительные предпосылки и теории, играл с метафизическими представлениями. Он углублялся в невероятные измерения, разговаривал со странными существами, живущими в неведомых мирах, воевал с чудовищами, рожденными за пределами времени и пространства, спасал цивилизации, находившиеся на краю неминуемой гибели.

Мчались годы, но Филберт этого не замечал. Для него наступило счастливое время.

Джером Дункан с кислой миной взглянул на очередной отказ из редакции, осторожно взял лист со стола и принялся изучать редакторские каракули.

Неубедительно. Слишком мало науки. Ситуации банальные. Действующие лица нежизненные. Весьма сожалею.

– На сей раз ты превзошел самого себя! – прорычал Дункан, обращаясь к каракулям.

Мягко ступая, в комнату скользнул Дженкинс, робот-камердинер.

– Еще одна, сэр? – спросил он.

От неожиданности Дункан подпрыгнул:

– Дженкинс, что за манера подкрадываться! Ты меня нервируешь!

– Извините, сэр, – с достоинством промолвил Дженкинс. – Я вовсе не подкрадывался. Я просто заметил, что вам вернули рукопись.

– Ну и что из этого? За последнее время мне вернули массу рукописей.

– Вот именно, сэр, вот именно. Раньше их никогда не возвращали. Вы были автором лучших в Галактике книг. Настоящая классика, сэр, если мне будет позволено заметить. Ваш «Триумф роботов» был удостоен ежегодной премии, сэр, и… Лицо Дункана просветлело.

– Да, вот это была история! Все роботы засыпали эту старую кислятину-редактора хвалебными отзывами. Конечно, можно было не сомневаться, что роботам понравится повесть. В конце концов, речь там шла о них.

Он печально взглянул на письмо и покачал головой:

– Теперь конец всему этому, Дженкинс. Дункан выходит из игры. А ведь читатели пишут письма, спрашивают обо мне. «Когда же Дункан напишет что-нибудь новое вроде "Триумфа роботов"?» И тем не менее редактор отсылает все мои материалы обратно. Неубедительно, говорит. Мало науки. Действующие лица его не устраивают.

– Могу я высказать свое мнение, сэр?

– Валяй, – вздохнул Дункан. – Высказывай свое мнение.

– Дело вот в чем, сэр, – сказал Дженкинс. – Вы уж меня извините, но вашим произведениям не хватает убедительности.

– Вот как? И что же, по-твоему, я должен с ними сделать?

– Почему бы вам не посетить места, о которых вы пишете? – предложил робот. – Почему бы вам не взять отпуск для поисков местного колорита и вдохновения?

Дункан почесал голову.

– Пожалуй, ты прав, Дженкинс, – признался он. Затем еще раз взглянул на отвергнутую рукопись, перелистал страницы.

– Вот уж на нее-то должен был бы найтись покупатель. Это рассказ о Старой Земле, а они всегда популярны.

Он отшвырнул рукопись и встал.

– Дженкинс, позвони в Галактическое агентство и узнай расписание полетов на Старую Землю.

– Но полеты на Старую Землю были прекращены еще тысячу лет назад, – запротестовал Дженкинс.

– Там находятся храмы, которые люди посещали на протяжении миллионов лет.

– По-видимому, сэр, храмами никто больше не интересуется.

– Вот и хорошо! – рявкнул Дункан. – Марш отсюда и зафрахтуй корабль. Да не забудь собрать походное снаряжение.

– Походное снаряжение, сэр?

– Вот именно. Мы отправляемся на Старую Землю и будем жить в палатке. Там мы впитаем в себя столько местного колорита, что он потечет у нас из ушей!

Дункан злобно уставился на послание редактора.

– Я покажу этому старому…

Звякнул колокольчик службы новостей, и на стенной панели зажегся синий свет. Дункан нажал кнопку, из трубки в стене на письменный стол выпала газета. Он быстро развернул ее и прочитал заголовок, набранный броскими алыми буквами:

«ПОХИТИТЕЛИ РОБОТОВ СНОВА ЗА РАБОТОЙ».

Дункан с отвращением отбросил газету.

– Они совсем помешались на этих похитителях, – пробормотал он. – Кому нужны несколько роботов! Может, роботы сами разбегаются.

– Но они не могут убежать, сэр, – возразил Дженкинс. – По крайней мере эти роботы не могут. Я был знаком кое с кем из них. Они преданы своим хозяевам.

– В таком случае это очередная газетная кампания, – заявил Дункан. – Пытаются увеличить тиражи.

– Но ведь кража роботов происходит по всей Галактике, сэр, – настаивал Дженкинс. – Газеты пишут, что это похоже на действия организованной шайки. Красть роботов и снова их продавать может оказаться выгодным делом, сэр.

– Если так, – проворчал Дункан, – то скоро их поймают. Еще никому не удавалось долго водить за нос этих сыщиков.

Старый Хэнк Уоллес уставился в небо, бормоча что-то себе под нос.

– Клянусь громом, – вдруг взвизгнул он, – корабль! Наконец-то!

Он проковылял к контрольному посту порта, который размещался в сарае, потянул на себя рычаги, включающие освещение посадочного поля, и вышел наружу, чтобы еще раз взглянуть на корабль. Корабль снизился, мягко коснулся бетона и, прокатившись несколько ярдов, остановился.

Шаркая ногами, Хэнк направился к кораблю. Дыхание со свистом вырывалось из его кислородной маски. Из корабля вышел закутанный в мех человек с маской на лице. За ним спустился робот, нагруженный пакетами.

– Эй там, привет! – крикнул Хэнк. – Добро пожаловать на Старую Землю!

Вновь прибывший посмотрел на него с любопытством:

– Мы не думали, что найдем здесь кого-нибудь. Хэнк ощетинился:

– А почему бы нет? Это Станция галактического транспорта. Здесь всегда кто-то находится. Обслуживание круглые сутки.

– Но ведь станцию покинули, – недоумевая, сказал Дункан. – Этот маршрут отменили тысячу лет назад.

Старик замолчал, пытаясь усвоить полученную информацию.

– Вы в этом уверены? – немного погодя спросил он. – Вы уверены, что маршрут отменен?

Дункан кивнул.

– Черт побери! – взорвался Хэнк. – Я чувствовал, что что-то стряслось. Думал – вдруг война.

– Дженкинс, – приказал Дункан, – вытаскивай походное снаряжение из корабля, да побыстрее.

– Какая подлость! – не унимался Хэнк. – Какая мерзкая подлость! Заставить человека слоняться здесь тысячу лет в ожидании корабля!

Хэнк и Дункан сидели рядом, откинув стулья назад и упираясь спинами в стенку сарая. За окном на западе садилось Солнце.

– Если вы ищете атмосферу и местный колорит, – сказал Хэнк, – то правильно сделали, что приехали сюда. Некогда здесь была плодородная зеленая земля, колыбель великой цивилизации. При более близком знакомстве с этим местом ощущаешь почти священный трепет. Давным-давно, до того как люди оставили Землю ради Галактики, они называли ее Мать-Земля. Правда, потом в течение многих столетий они возвращались, чтобы полюбоваться храмами.

Он печально покачал головой:

– Но теперь все это забыто. В Истории Старой Земле уделяется всего один-два параграфа: просто упоминается, что там возникло человечество. Я даже слышал однажды, будто Человек произошел совсем не на Земле, а на какой-то другой планете.

– Очевидно, последнюю тысячу лет вам было здесь очень одиноко, – сказал Дункан.

– Ну, не так-то уж и одиноко, – ответил старик. – Сначала у меня был Вильбур, мой робот. Отличный парень. Мы любили сидеть и болтать обо всем на свете. Но затем Вильбур рехнулся, шестеренка соскочила или еще что-то. Начал как-то странно себя вести, и я испугался. Дождался удобного момента и разъединил ею. Потом на всякий случай вынул из головы Вильбура мозг. Вот он, лежит на полке. Время от времени я снимаю его и чищу. Вильбур был хорошим роботом.

Снаружи донесся глухой удар, затем что-то с дребезгом покатилось.

– В чем дело? – крикнул Дункан. – Что там происходит?

– Я только что нашел корпус робота, сэр, – донесся голос Дженкинса. – Должно быть, я его опрокинул.

– Ты отлично знаешь, что опрокинул его! – рявкнул Дункан. – Это корпус Вильбура. Сейчас же поставь его на место.

– Слушаю, сэр, – сказал Дженкинс.

– Если вам нужны действующие лица, – продолжал Хэнк, – отправляйтесь к дну бывшего океана, это примерно в пятистах милях отсюда. Там живет племя, одно из последних на Старой Земле. Это те, для кого пожалели места на кораблях, когда человечество покидало Землю. Но то было миллионы лет назад. Сейчас мало кто из них уцелел. Единственное место, где еще остались вода и воздух, – это глубокие впадины на дне океана. В давние времена племена посильнее захватили их и вытеснили тех, кто был слаб.

– А что сталось со слабыми племенами? – спросил Дункан.

– Они вымерли, – ответил Хэнк. – Вы же знаете, без воды и воздуха жить нельзя. Впрочем, они и так живут недолго. Сто лет – их предел, а может, и того меньше. За последнюю тысячу лет, насколько мне известно, у них сменилось двенадцать вождей. Сейчас там верховодит старый гриб, называющий себя «Громовержцем». Ничего, кроме мешка с костями, собой не представляет, да и грома на Земле не слыхали по крайней мере пять миллионов лет. Но они обожают звучные имена. Между прочим, знают также массу историй, да таких, что волосы становятся дыбом.

Громовержец яростно пискнул и с трудом приподнялся. Толпа сорванцов с воплями перебрасывала какой-то круглый предмет, который попал ему по ноге. Мальчишки бросились врассыпную и исчезли за углом в облаке пыли. Громовержец со стоном медленно опустился на скамью. Он пошевелил пальцами ног, не сводя с них зачарованного взгляда, явно удивленный тем, что они двигаются.

– Эти проклятые мальчишки сведут меня в могилу, – проворчал он. – Никакого воспитания. Когда бы я был на их месте, папаша всю душу бы из меня вытряс за подобные фокусы.

Дункан подобрал мяч.

– Где они нашли эту штуку, шеф? – спросил он.

– Да где-нибудь в пустыне, – сказал Громовержец. – Мы частенько находим всякий хлам, разбросанный повсюду, особенно там, где некогда были города. Мое племя неплохо зарабатывало на этом. Продавали простофилям-туристам старые вещи.

– Но, шеф, – запротестовал Дункан, – это не просто кусок металлолома. Это мозговая коробка робота.

– Да неужели? – пропищал Громовержец.

– Совершенно точно, – заверил его Дункан. – Посмотрите-ка на серийный номер, вот здесь, внизу. – Он пригляделся к номеру и свистнул от удивления. – Подумать только! Этой коробке около трех миллионов лет! Всего десять цифр. У модели нынешнего года номер состоит из шестнадцати знаков.

Дункан задумчиво подержал коробку в руках.

– А ведь он мог бы поведать нам любопытную историю, – сказал он. – Наверно, провалялся в пустыне очень долго. Все старые модели были проданы на металлолом сотни лет назад. Устарели, за это время добились множества улучшений. Взять хотя бы эмоции. Три миллиона лет назад роботы не знали эмоций. Если бы мы могли подсоединить эту коробку…

– У вас ведь есть робот, – напомнил вождь.

Дункан оценивающе посмотрел на Дженкинса. Дженкинс попятился назад.

– Нет-нет, – заблеял он. – Только не это, сэр! Вы не можете со мной так поступить.

– Это же совсем ненадолго, – убеждал его Дункан.

– Мне это не нравится, – заявил Дженкинс. – Ни чуточки не нравится.

– Дженкинс! – рявкнул Дункан. – Сейчас же подойди ко мне!

Свет острием ножа пронзил мозг Филберта – всепроникающий, неумолимый свет, который смел тысячелетия пустоты. Филберт попытался закрыть глаза, но мозг слишком медленно реагировал на команды. Безжалостный свет резал глаза. Затем до него дошли звуки – пугающие звуки. Но он знал, что они что-то значат.

Наконец заслонки глаз закрылись, и Филберт замер, выжидая, пока его глаза привыкнут к свету, Вскоре он чуть-чуть их приоткрыл. И снова свет отозвался болью, но на сей раз она была не такой острой. Постепенно он приподнял заслонки. В глазах у него двоилось, все растекалось, словно в тумане. Снова послышались какие-то звуки, они разрывали барабанные перепонки. Наконец он отчетливо разобрал слово:

– Встать!

Команда дошла до его сознания. Двигательные центры, медленно и неуверенно, возобновили свою деятельность, и Филберт выпрямился. Он пошатнулся, стараясь сохранить равновесие. Внезапное перемещение его сознания из мира снов в реальный мир было пугающим. Робот сфокусировал глазные линзы. Он увидел деревню. Чуть дальше виднелся крохотный пруд, а еще дальше – ряды голых холмов. Словно уступы гигантской лестницы, поднимались они к черному небу, где висело большое красное Солнце. Перед роботом стояли несколько человек. Один из них был закутан в меха, и на его груди болталась кислородная маска.

– Кто ты? – спросил человек в мехах.

– Я… – начал Филберт и замолчал.

Кто он? Он попытался вспомнить, но его память все еще пребывала в призрачном мире, в котором он жил так долго. Ему вспомнилось одно только слово, один крошечный ключ, и все.

– Я – Филберт, – сказал он наконец.

– Ты знаешь, где находишься? – спросил человек. – Как ты сюда попал? Сколько времени прошло с тех пор, как ты был жив?

– Не знаю, – ответил Филберт.

– Вот видите, – пропищал Громовержец, – он ничего не помнит, Чурбан он – и все.

– Нет. – Дункан покачал головой, – просто он провел здесь слишком много времени. Время стерло его память.

Покончив с ужином, племя собралось вокруг костра, где Громовержец принялся рассказывать одну из древних легенд. Это была длинная история, отличавшаяся, как подозревал Дункан, минимальным уважением к истине. Вождь с вызовом посмотрел на Дункана, как бы подзадоривая его выразить свое недоверие.

– И тогда Ангус схватил пришельца из звездных миров голыми руками и засунул ему в рот его же хвост. Чудовище отчаянно сопротивлялось, пытаясь вырваться, но Ангус не сдавался и пропихивал хвост все дальше. В конце концов ужасная тварь проглотила самое себя!

Племя одобрительно зашепталось. Да, это была хорошая история. Неожиданно шепот был прерван хриплым голосом.

– Чепуха! – насмешливо выпалил Филберт. – Барахло, а не история!

Туземцы замерли от удивления, затем заворчали, охваченные внезапной яростью. Громовержец вскочил как ужаленный. Дункан выступил вперед и уже открыл рот для команды, но поднятая рука Громовержца остановила его.

– Может быть, ты, ничтожество, – пропищал вождь, глядя на Филберта в упор, – знаешь истории получше?

– Конечно, знаю, – ответил Филберт. – Более того, история, которую я собираюсь рассказать, – истинная правда. Все это случилось со мной.

Громовержец бросил на него разъяренный взгляд.

– Ну хорошо, – проворчал он, – рассказывай! Для твоей же шкуры будет лучше, если история окажется интересной. Помни об этом.

И Филберт заговорил. Сначала туземцы слушали его, храня враждебное выражение лиц, но по мере развития событий робот все больше завладевал их вниманием, ибо лучшей истории им никогда не приходилось слышать.

Некий безумный мир решил завоевать остальную Галактику. Человечество под руководством Филберта (в чем можно было не сомневаться) изобрело синтетического безумца, который и расстроил все планы завоевателей.

Захваченный рассказом, Дункан старался не пропустить ни слова. Вот где настоящая научная фантастика! Да, человека, написавшего такую повесть, по праву сочтут непревзойденным во всей Галактике мастером этого жанра! У него голова шла кругом, и лица сидящих перед ним людей сливались в одно. Внезапно его осенила мысль, от которой он даже побледнел.

Он, и никто другой, напишет эту повесть! Между тем Филберт окончил свой рассказ и отступил назад, в глубину круга. Дункан схватил его за руку.

– Филберт! – воскликнул он. – Где ты услышал эту историю?

– Я ее не услышал, – ответил Филберт. – Это произошло со мной.

– Это не могло произойти с тобой, – запротестовал Дункан. – Если бы произошло что-либо подобное, история упоминала бы об этом.

– Но так было в самом деле, – настаивал Филберт. – Я говорю правду.

Дункан внимательно посмотрел на робота.

– Скажи, Филберт, – спросил он, – а ведь с тобой, наверное, случались и другие происшествия?

– Еще бы! – Филберт оживился. – Масса происшествий. Да, я побывал во многих местах и немало сделал. Хотите, расскажу?

– Только не сейчас, – поспешно сказал Дункан. – Пойдем лучше со мной.

Почти силой он вытолкнул робота из круга и направился к кораблю. Вслед им послышался яростный писк вождя:

– Эй, послушай, а ну-ка вернись обратно!

Дункан обернулся. Громовержец, вскочив на ноги, потрясал кулаками.

– Сейчас же верни робота! – кричал он. – Тебе не удастся улизнуть с ним!

– Но это мой робот, – возразил Дункан.

– Верни его немедленно! – завопил старик. – Он наш. Разве не мы нашли его? И мы не позволим тебе увести первого хорошего рассказчика, появившегося у племени за последние пятьсот лет!

– Но, шеф…

– Кому говорят, веди его обратно! Не то мы с тобой живо расправимся.

По выражению лиц туземцев было видно, что небольшая потасовка им явно по душе. Дункан повернулся к Филберту и увидел, что робот поспешно удаляется.

– Эй, ты! – крикнул Дункан, но Филберт только прибавил ходу.

– Эй! – хором завопили туземцы.

Услышав вопль, Филберт помчался быстрее ветра. Он миновал лагерь, пересек равнину и исчез из виду в тени холмов.

– А теперь полюбуйтесь, что вы натворили! – сердито крикнул Дункан. – Вы спугнули его своими воплями.

Громовержец проковылял к Дункану и потряс массивным волосатым кулаком перед его носом.

– Будь ты проклят! – пропищал он. – Я готов разорвать тебя на куски! Пытался улизнуть с нашим рассказчиком! Убирайся, да поживее, пока мы не поотрывали тебе руки и ноги.

– Но он такой же ваш, как и мой, – настаивал Дункан. – Не спорю, вы нашли его, но ведь это я дал ему тело своего робота…

– Пришелец, – свирепо произнес Громовержец, – залезай-ка лучше в свою консервную банку и убирайся отсюда!

– Но послушайте, – запротестовал Дункан, – вы не имеете права выгонять меня вот так, за здорово живешь.

– Кто сказал, что мы не имеем права? – проскрипел старик. Дункан посмотрел на выжидающие, полные затаенной вражды лица туземцев.

– Ваша взяла, – сказал он. – Я и сам не намерен здесь оставаться. Можно было бы и без угроз.

Следы Филберта вели через пустыню. Старый Хэнк пробормотал что-то себе в бороду.

– Вы совсем спятили, Дункан, – немного погодя сказал он. – Вам не удастся поймать робота. Одному Богу известно, где он сейчас. Он может и не остановиться, пока не пересечет полмира.

– Я должен его поймать, – упрямо заявил Дункан. – Неужели вы не понимаете, что он для меня значит? Да ведь этот робот – энциклопедия научно-фантастической литературы! История, которую он сегодня рассказал, превосходит все, что мне когда-либо приходилось слышать. А у него в запасе тьма таких рассказов. Он сам сказал об этом. Должно быть, он придумывал их, лежа в песке. За несколько миллионов лет можно немало придумать, когда у тебя только и дела, что лежать да шевелить мозгами. Если все это время он думал только о сумасшедших научных идеях, то теперь, верно, пропитан ими насквозь. Самое-то интересное: он думал о них так долго, что начисто позабыл все, что знал, и теперь убежден, будто все его необыкновенные приключения происходили на самом деле. Он не сомневается, что участвовал в них.

– Но, черт побери, – с трудом переводя дыхание, пробормотал Хэнк, – можно было бы гоняться за ним в космическом корабле, а не тонуть в этом дьявольском песке.

– Вы же понимаете, что случится, если мы попытаемся выслеживать его на корабле, – сказал Дункан. – Мы полетим с такой скоростью, что не увидим его следов. А замедлить скорость нельзя, иначе корабль не сумеет преодолеть тяготение.

В этот момент Дженкинс споткнулся о валун и со страшным грохотом и дребезжанием кубарем полетел в песок. Он с трудом поднялся, не переставая ворчать.

– Если Вильбуру приходилось таскать этот корпус, – заявил Дженкинс, – то мне понятно, почему он свихнулся.

– Скажи спасибо, что хоть такой нашелся, – огрызнулся Дункан. – Если бы не он, ты бы так и оставался разъединенным. Такая перспектива тебя устраивает?

– Это ничуть не хуже, чем спотыкаться на каждом шагу в этом сооружении, сэр, – ответил Дженкинс.

– Сначала я опасался, – продолжал Дункан, обращаясь к Хэнку, – что старина Громовержец опередит меня и первым зацапает Филберта, но теперь это нам не грозит. Мы от них далеко. Туземцы не станут забираться вглубь.

– Вам бы тоже не захотелось, сэр, – пробурчал Дженкинс, – если бы вы не нагрузили на меня пару бочек воды. Мне это совсем не нравится. Я камердинер, а не вьючная лошадь.

К вечеру Дженкинс, который шел впереди, неожиданно остановился и окликнул идущих за ним. Дункан и Хэнк поспешили к нему. Склонившись, они увидели, что к следам Филберта присоединились следы еще двух роботов. Было видно, что произошла схватка, затем все три робота направились вперед, через дюны. Старый Хэнк пришел в неописуемое волнение.

– Но этого же не может быть! – От ужаса у него тряслись бакенбарды. – На Земле нет роботов, кроме вашего Дженкинса и сумасшедшего Филберта. Правда, был еще Вильбур, но его больше нечего считать.

– Как видите, есть и еще, – сказал Дункан. – Перед нами следы трех роботов; ясно как день, что здесь произошло: два робота сидели в засаде за этими вот валунами, поджидая Филберта. Как только он подошел, они бросились на него. Филберт сначала сопротивлялся, но после короткой схватки они скрутили его и увели с собой.

Они молча глядели на следы.

– Как вы это объясняете? – наконец прошептал Хэнк.

– Я вовсе не собираюсь ничего объяснять, – огрызнулся Дункан. – Я просто пойду по их следам. Все равно Филберт от меня не уйдет, даже если это будет стоить мне жизни. Я заставлю этого старого слюнтяя-редактора выпучить от изумления глаза, когда он станет читать мои рассказы. А они все у Филберта. Так разве я могу позволить ему улизнуть?

– По-моему, вы мелете вздор, – заметил Хэнк с горечью в голосе.

– По-моему, тоже, – согласился Дженкинс и нехотя добавил: – сэр.

Следы вели через лабиринт дюн. Но вот они нырнули в глубокую каменистую расщелину. Расщелина эта становилась все шире, и вскоре глазам путников предстала унылая долина. Некоторое время они шли прямо, затем начались извилистые повороты.

– Мне это место не нравится, – хрипло прошептал Хэнк. – Здесь прямо-таки пахнет опасностью.

Но Дункан, напряженно прислушиваясь, упрямо шел вперед: он сделал очередной резкий поворот и вдруг замер от неожиданности. Остальные двое тоже повернули и столкнулись с ним.

Со дна долины поднимались гигантские машины – могучие буровые установки, экскаваторы, шахтное оборудование. А вокруг них сновали сотни роботов!

– Бежим отсюда! – дрожащим голосом произнес Хэнк.

Осторожно, почти не дыша, они попятились назад. Дженкинс, который не отставал от них, ступил ногой в небольшую выемку и потерял равновесие. Пятисоткилограммовый металлический корпус робота грохнулся о камни с такой силой, что среди узких скал разнеслось громовое эхо.

И тотчас к ним со всех сторон бросились роботы.

– Ну вот, – обреченно сказал Хэнк, – теперь-то нам точно крышка!

Дженкинс, успевший встать на ноги, при виде приближающихся роботов воскликнул:

– Я знаю некоторых из них, сэр! Это те, которых похитили!

– Кто их похитил? – удивленно спросил Хэнк.

– Скоро узнаем, – сказал Дункан упавшим голосом. – Эти похитители – самая удачливая шайка, когда-либо орудовавшая в Галактике. Они крадут роботов отовсюду.

– А я в таком виде! – простонал Дженкинс. – Друзья мне этого не простят. Я – и внутри металлолома!

– Заткни свою пасть, – гаркнул Дункан, – и они никогда тебя не узнают! А если ты еще будешь грохаться, я разъединю твой мозг и выброшу его в космос.

– Я же не нарочно, сэр, – сказал Дженкинс. – Этот корпус – самая неуклюжая штука, которую я когда-либо видел. Ничего не могу с ним поделать. А вот и они!

Перед ними стояла толпа роботов. Один из них вышел вперед и, обращаясь к Дункану, сказал:

– Рады видеть вас. Мы не теряли надежды, что кто-нибудь нас найдет.

– Найдет? – спросил Дункан. – Разве вы заблудились? Робот опустил голову и смущенно затоптался на месте.

– Ну, не то чтобы заблудились. Мы, так сказать, совершили ошибку.

– Послушайте, – нетерпеливо начал Дункан. – Я никак не возьму в толк, Разве вы не те роботы, которых похитили бандиты?

– Нет, сэр, – признался робот. – Сказать по правде, никаких похитителей не существует.

– То есть как это не существует?! – взорвался Дункан. – А если похитителей не существует, то чем вы здесь занимаетесь?

– Мы убежали, но это не наша вина. То есть не совсем наша. Дело в том, что один писатель, который пишет научную фантастику…

– Какое отношение имеет писатель, занимающийся научной фантастикой, ко всему этому? – рявкнул Дункан.

– Он написал повесть, – сказал робот. – Имя этого писателя – Джером Дункан…

Дункан что есть силы пнул Дженкинса в голень, тот ойкнул и проглотил слова, готовые сорваться с языка.

– Он написал повесть под названием «Триумф роботов», – продолжал робот. – В ней говорилось о том, как роботы решили создать свою собственную цивилизацию. Человеческая раса им опостылела, они считали, что люди только портят все, за что принимаются. Поэтому они решили, что убегут куда-нибудь, начнут все сначала и создадут свою великую цивилизацию, не повторяя людских ошибок.

Робот подозрительно взглянул на Дункана.

– Уж не думаете ли вы, что я вас дурачу? – спросил он.

– О нет, – ответил Дункан. – Я и сам читал эту повесть. Мне она понравилась.

– И нам тоже, – признался робот – Очень понравилась. Мы ей поверили. Мы все были словно в лихорадке, нам хотелось поскорее приняться за дело и осуществить то, о чем говорил этот писатель. – Он замолчал и свирепо взглянул на Дункана. – Ну, если бы он нам сейчас попался, этот Дункан! Нам бы только поймать его!

Дункан почувствовал, как сердце у него стремительно юркнуло вниз, но он ничем себя не выдал и голос его звучал по-прежнему ровно.

– Что же случилось? Разве из вашей затеи ничего не вышло?

– Не вышло! – проскрипел робот. – Всей Галактике ясно, что не вышло! Мы втихомолку бежали, несколько роботов зараз, и собирались в заранее условленном месте. Когда нас набралось порядочное количество, достаточное, чтобы загрузить корабль, мы отправились сюда. Прилетели, выгрузили оборудование и взорвали корабль. Именно так и поступали роботы в книге, чтобы никто, как бы ему ни надоело, не мог улизнуть. Как бы пан или пропал, понимаете?