Текст книги "Невидимый убийца"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

14

Двухмоторный реактивный военно-транспортный самолет мягко коснулся посадочной полосы и порулил к тихому уголку военно-воздушной базы Эндрюс, расположенной к юго-востоку от Вашингтона. Удобно оборудованный согласно вкусам высокопоставленных чинов ВВС, самолет этот летал почти так же быстро, как и современный истребитель.

Стюард в форме старшего сержанта ВВС поднес багаж пассажиров к поджидавшей их машине. Питт подивился влиянию, каким обладает адмирал Сэндекер в столице. «Интересно, – подумал Питт, – кого из генералов он уговорил одолжить НУМА такой самолет и что за методы убеждения при этом пустил в ход».

По пути в Вашингтон Джордино дремал, а Питт рассеянным взглядом встречал подзабытые места. Наступал час пик, улицы и мосты, ведшие за город, были плотно забиты автомобилями.

Питту было стыдно за то, что он не вернулся на «Полярного охотника». Если Мэйв действительно умоляла о помощи, значит, ее постигла большая беда. «Как ты мог бросить человека на произвол судьбы?!» – грызла Питта совесть. Он вяло защищался, припоминая слова Джордино, произнесенные во время перелета из Пунта-Аренаса на базу Эндрюс. Друг тогда посоветовал: «Выкинь Мэйв из головы. Сначала нужно покончить с мировым злом, а потом уж заниматься частными проблемами. Когда дерьмо, которое губит людей и морскую живность, иссякнет, возьмешь отпуск и разыщешь Мэйв, даже если она будет на краю света».

Машина миновала парадный вход штаб-квартиры НУМА. Автостоянка для посетителей была занята фурами телевизионщиков и микроавтобусами, излучающими столько микроволн, что их за глаза хватило бы на ларек, торгующий курами гриль.

– Я вас доставлю на подземную стоянку, – сказал водитель. – А то эти стервятники разорвут вас на части.

– Вы уверены, что по зданию не бродит какой-нибудь убивец с топором в руках? – спросил Джордино.

– Нет-нет, встречают они вас. Прессе до смерти нужны подробности массовой бойни на круизном лайнере. Австралийцы попробовали было замять это дело, но ад разверзся, когда заговорили выжившие пассажиры. Вас, ребята, они просто обожествили за то, что вы их спасли. А тут еще среди уцелевших оказались дочки алмазного короля Артура Дорсетта. Естественно, у журналюг очко взыграло.

– Стало быть, они называют это варварской бойней, – вздохнул Питт.

– Счастье для индейцев, что эту резню им никак не приписать, – заметил Джордино.

Машина остановилась перед охранником, сидевшим около небольшой ниши, которая вела к лифту. Расписавшись в книге прибывших, Питт и Джордино вошли в кабину и поднялись на десятый этаж, во владения Хайрема Йегера. Отсюда компьютерный маг управлял обширной сетью информационных систем НУМА.

Йегер в потрепанной джинсовой куртке сидел за громадным подковообразным столом в центре зала. При виде Питта и Джордино он выскочил из-за стола и разулыбался:

– Рад приветствовать вас, мерзавцы, в родном доме. С тех пор как вы удрали в Антарктику, тут скукотища, как в заброшенном парке аттракционов.

– Всегда приятно снова почувствовать под ногами твердую сушу, – сказал Питт.

Йегер ухмыльнулся, обратившись к Джордино:

– Выглядишь ты отвратительнее, чем до отъезда.

– А ты так, будто тебя за косицу протащили от Аризоны до середины Мексики, – парировал Джордино.

– Адмирал с Руди Ганном на месте? – спросил Питт.

– Ждут вас в малом зале совещаний, – ответил Йегер. – Мы думали, вы сразу туда направитесь.

– Мне хотелось сначала с тобой пересечься.

– Что у тебя на уме?

– Морской змей.

Хайрем от удивления вздернул брови:

– Я не ослышался? Ты и в самом деле сказал «морской змей»?

Питт подтвердил:

– Это меня занимает. Сам не знаю почему.

– Тогда ты попал в яблочко. У меня горы материалов по всяким подобным чудищам.

– Забудь про создания, плавающие в озерах, вроде Несси. Меня интересуют только разновидности, обитающие в море.

Йегер пожал плечами:

– Очень хорошо. Это сокращает диапазон поиска на восемьдесят процентов. Завтра утром у тебя на столе будет лежать толстенная папка.

– Спасибо, Хайрем. Я тебе, как и всегда, признателен.

Джордино посмотрел на наручные часы:

– Нам лучше поспешить, иначе адмирал повесит нас на ближайшей нок-рее.

Йегер кивнул на дверь:

– Можно спуститься по лестнице.

Когда троица вошла в зал совещаний, Сэндекер и Ганн внимательно изучали на голографической карте новый район бедствия.

Несколько минут все стояли кучкой и обсуждали развитие событий. Ганн жадно вытягивал из Питта и Джордино подробности их приключений, однако оба были настолько вымотаны перелетом, что отвечали на вопросы коротко.

Сэндекер понимал, что сейчас наседать на ребят не имеет смысла. Он указал Питту и Джордино на пустующие кресла:

– Полные отчеты представите позже. Примемся за работу.

Ганн ткнул пальцем в голубой шар:

– Последняя зона гибели. Индонезийский сухогруз под названием «Ментауэй» с экипажем из восемнадцати человек.

Питт обратился к адмиралу:

– Это то судно, которое взорвалось, после того как на него высадились моряки с другого корабля?

– Оно самое, – подтвердил Сэндекер. – Гаррет Конверс на красавице джонке пропал в том же районе.

– Со спутника ничего? – поинтересовался Джордино.

– Слишком плотная облачность.

– Капитан американского контейнеровоза, нашедшего «Ментауэй», сообщил о роскошной яхте, на большой скорости уходившей от места происшествия, – сказал Ганн. – Он готов на Библии присягнуть, что яхта сближалась с «Ментауэй». Еще капитан считает, что команда яхты как-то причастна к взрыву, который похоронил в пучине его моряков, высадившихся на сухогруз.

– Похоже, у достойного капитана разыгралось воображение, – заметил Йегер.

– Сказать, что этому человеку черти мерещатся, значило бы погрешить против истины. Капитан Джейсон Келси – человек ответственный, у него за плечами богатейший опыт судовождения.

– Он хорошо рассмотрел яхту? – спросил Питт.

– Нет. К тому времени, когда Келси взялся за бинокль, она уже была далеко. Зато второму помощнику, который и обнаружил яхту, повезло больше. По счастью, он оказался художником-любителем и зарисовал беглянку.

– Отлично!

– В определенной степени. Яхта стремительно удалялась, так что в точности он ее изобразить не сумел. Тем не менее по контуру корпуса, думаю, можно выяснить, кто эту яхту строил.

Сэндекер закурил сигару и кивнул Джордино:

– Ал, возглавишь расследование в этом направлении?

Джордино медленно достал из кармана куртки аналогичную сигару и, катая ее между большим и остальными пальцами, ответил:

– Только душ приму и переоденусь.

Изящный способ, при помощи которого Джордино опустошал адмиральский запас сигар, оставался тайной, которая выводила Сэндекера из себя. Особенно его бесило то, что ему никак не удавалось посчитать, сколько штук любимого зелья в очередной раз похитил коротышка. Будь Сэндекер менее гордым, он бы призвал Джордино к прямому ответу. Но адмирал сей добродетелью не грешил. Поэтому он, стиснув зубы, просто отвернулся от наглеца.

Питт во время этой сцены чиркал карандашом по блокноту и беседовал с Йегером.

– Хайрем, моя идея насчет звуковых волн пришлась ко двору?

– Еще как пришлась! Сейчас специалисты-акустики на ее базе разрабатывают целую теорию. Они решают следующие проблемы: первая – источник энергии большой мощности; вторая – принцип распространения этой энергии в толще морских вод; третья – воздействие все той же энергии на ткани животных. И наконец – происхождение источника излучений.

– Ты полагаешь, это дело рук человеческих?

Йегер пожал плечами:

– Не сомневаюсь. В этой колоде всего один неоспоримый факт: звуковые волны, способные убивать, да еще в радиусе тридцати с гаком километров, не может излучать естественный источник.

– Есть предположения, откуда взялись звуковые потоки? – спросил Сэндекер.

– Кое-что имеется.

– В состоянии ли один источник звука вызвать такое количество смертей? – задал вопрос Ганн.

– Нет, в том-то и штука, – ответил Йегер. – Для этого требуется по крайней мере два источника, расположенных на противоположных концах океана. Их нам и следует искать.

Хайрем открыл папку, которую принес с собой, и, заглядывая в нее, понажимал кнопки на пульте дистанционного управления. На голографической карте засветились зеленые огоньки.

– Воспользовавшись системой глобального слежения, установленной нашим военно-морским флотом на всех океанах для сбора данных о советских субмаринах во времена холодной войны, мы выявили источники разрушительных звуковых волн в четырех точках. – Йегер вручил каждому бумажную копию карты. – Первый, по мощности намного превосходящий все остальные, по-видимому, исходит с острова Гладиатор, который находится между Тасманией и Южным островом Новой Зеландии. Второй лежит с ним почти на прямой линии, где-то в Беринговом море.

– Приличное расстояние, – обронил Сэндекер сквозь клубы дыма.

– За третьим отправляемся на восток, к острову Кангит у берегов канадской провинции Британская Колумбия, – продолжал Йегер. – Последний источник, который мы выявили, размещен на Исла де Паскуа, более известном как остров Пасхи.

– Получается трапеция, – заметил Ганн.

– При чем здесь гимнастический снаряд? – вскинулся шутник Джордино.

– Я имею в виду четырехугольник, у которого две стороны параллельны, а две нет, – усмехнулся Ганн.

Питт подошел к трехмерной карте океана настолько близко, что оказался почти внутри ее.

– Странно, что все акустические источники находятся на островах. – Он обернулся к Йегеру: – Ты в своих сведениях уверен? Твоя электроника правильно разобралась в информации гидрофонов?

Йегер взглянул на Питта так, будто тот его в грудь ножом ударил.

– Наши выводы основаны на данных, поступивших от акустической сети и скорректированных в соответствии с океаническими колебаниями.

– Смиренно умолкаю. – Питт отвесил поклон. – Все острова необитаемы?

Йегер протянул ему листок из папки:

– Геология, флора и фауна, население. Остров Гладиатор – частное владение. Три соседних острова арендуются у иностранных правительств для разведки полезных ископаемых, они к делу не относятся.

– Как звук может преодолевать такие громадные расстояния? – поинтересовался Джордино.

– Звук высокой частоты быстро поглощается солями морской воды, зато для низкочастотных звуковых волн молекулярная структура солей не препятствие, и сигналы их регистрируются на расстоянии до нескольких тысяч километров. А вот следующая часть сценария – из разряда головоломок. Каким-то образом мощные низкочастотные излучения, исходящие из разных источников, пересекаются и образуют так называемую акустическую поверхность.

Сэндекер выдохнул облако дыма.

– И что случилось бы с нами на палубе судна, оказавшегося в перекрестье этих излучений?

– Погибли бы, – отрезал Йегер.

– А судно?

– Завибрировало бы и задребезжало, но осталось целым.

– Судя по разбросанности мест происшествий, – сурово выговорил Джордино, – эта штука вырывается на свободу как бешеная и удар наносит в любой точке моря.

– Или вдоль побережья, – добавил Питт.

– Мои ребята сейчас пытаются определить, где еще может возникнуть зона бедствия, – сообщил Йегер, – но это очень трудно. Приливы, отливы, течения, глубины и температуры вод способны существенно изменять путь звукового излучения.

– Поскольку мы пока смутно представляем себе, с чем имеем дело, давайте составим план, как вытянуть репку, – предложил Сэндекер.

– Для начала я хотел бы узнать, – сказал Питт, – что у этих островов общего?

Джордино, уставясь на кончик своей сигары, заявил:

– Склад ядерного оружия.

– Ничего подобного, – возразил Йегер.

– Тогда что же? – требовательно спросил Сэндекер.

– Алмазы.

Адмирал недоуменно воззрился на Йегера:

– Ты сказал «алмазы»?

– Так точно, сэр. – Йегер сверился с документами в папке. – Все добывающие предприятия на отмеченных островах принадлежат зарегистрированной в Сиднее австралийской компании «Дорсетт консолидейтед майнинг, лимитед» либо управляются ею. На мировом рынке алмазов она уступает только компании «Де Бирс».

У Питта пересохло в горле.

– Артур Дорсетт, – прошептал он, – председатель «Дорсетт консолидейтед майнинг», между прочим, отец той женщины, которую мы с Алом спасли на «Снежной королеве». И Мэйв Флетчер…

– Ну конечно же! – воскликнул Ганн, сразу сообразивший, что к чему. – Дейрдра Дорсетт. – Потом помедлил и осторожно поинтересовался: – А при чем здесь вторая дама, Мэйв Флетчер?

– Она сестра Дейрдры, взяла имя какой-то прабабки. Ее мы спасли на Сеймуре.

Только Джордино сумел разглядеть в подобной ситуации повод для шутки.

– Бедняжки, сколько же им вынести пришлось, чтоб на нас напороться!

Сэндекер, бросив на него, а скорее на свою сигару испепеляющий взгляд, обратился к Питту:

– У меня такое впечатление, что тут не просто совпадение.

Джордино снова встрял в разговор:

– Не могу не поделиться с вами гениальной мыслью. А что один из самых богатых в мире торговцев алмазами сказал бы, когда бы узнал, что две его любимые дочки оказались на волосок от смерти из-за того, что он как-то не так поковырялся в земле?

– Возможно, эта беда нам на руку, – подхватил Ганн. – Если горнопроходческие работы Дорсетта каким-то образом способствовали смертоносной акустической чуме, то у Дирка с Алом есть право заглянуть к нему и задать ряд вопросов. Как благодарный отец, думаю, он не откажется от сотрудничества.

– Насколько я в курсе, – сказал Сэндекер, – Артур Дорсетт до того замкнут, что в соревновании отшельников победил бы самого Говарда Хьюза. [9]9
  Хьюз, Говард Робард (1905–1976) – бизнесмен, в свое время самый богатый человек США. Последние два десятилетия жизни провел в совершенном одиночестве.


[Закрыть]Как и алмазные копи «Де Бирс», владения Дорсетта усиленно охраняются. На людях он вообще не появляется и никогда не дает интервью прессе. Я серьезно сомневаюсь, что спасение жизни его дочерей произвело на этого малого хоть какое-то впечатление. Рационализм в нем, похоже, взял верх над всеми человеческими чувствами.

Йегер указал на голографическую карту:

– Если его предприятия повинны в смерти людей, наверняка он прислушается к голосу разума.

– Артур Дорсетт – иностранец, наделенный громадной властью, – медленно произнес Сэндекер. – Тут действовать напролом нельзя. Начнем с официальных каналов. Я поговорю кое с кем из Госдепартамента и с австралийским послом. Попрошу через них Артура Дорсетта помочь нам в расследовании.

– На это недели уйдут, – проворчал Йегер.

– Может, сэкономим время? – подал голос Джордино. – Плюнем на бюрократию и проверим, не имеет ли его горная технология отношения к массовым убийствам.

– Ага! Так тебе и открыли клеть его ближайшей шахты! – усмехнулся Питт.

– Если Дорсетт такой параноик, каким вы его представили, – обратился Джордино к Сэндекеру, – то вряд ли с ним можно договориться по-хорошему.

– Ал прав, – сказал Йегер. – Для того чтобы остановить убийства, причем быстро, глупо уповать на дипломатические любезности.

– Еще один Джеймс Бонд выискался! – возмутился Питт. – Вы не представляете, до какой степени алмазные копи охраняются от любителей поживиться драгоценными камушками. Надо быть классным профессионалом, чтобы проникнуть сквозь электронную систему защиты.

– А тебе разве не хочется сыграть в Джеймса Бонда? – вкрадчиво полюбопытствовал Йегер.

Сэндекер покачал головой:

– Без президентского одобрения ничего не получится.

– Кстати, как у нас с президентом? – спросил Джордино.

– Слишком рано обращаться к нему, – ответил адмирал. – Нет убедительных доказательств подлинной угрозы национальной безопасности.

Питт смерил взглядом Йегера и произнес:

– Шахта на острове Кангит, пожалуй, самая удобная для разведки. Британская Колумбия, считай, у нас на пороге. Не вижу особых причин, почему бы нам там слегка не пошуровать.

Сэндекер выдохнул табачную струю.

– Надеюсь, тебя, Дирк Питт, не одолевает праздная мысль, будто наши соседи на севере будут рады нарушению их суверенитета?

– А почему бы и нет? Учитывая, что несколько лет назад НУМА открыло для них очень богатое нефтяное месторождение возле острова Баффинова Земля, я полагаю, они не станут возражать, если мы совершим поход на байдарках вокруг Кангита и немного пофотографируем пейзажи.

– У тебя именно это на уме?

Питт взглянул на адмирала, как мальчишка, ждущий бесплатного билета в цирк.

– В общем и целом.

Сэндекер раздумчиво полыхал сигарой и наконец со вздохом произнес:

– Добро. Валяйте, посягайте на неприкосновенную территорию. Но только помните: если вас схватят охранники Дорсетта, даже не пытайтесь звонить домой. Потому как никто на ваш звонок не ответит.

15

Серебристо-зеленый «роллс-ройс» беззвучно подкатил к старому ангару в самом дальнем конце вашингтонского международного аэропорта. Как вдовствующая герцогиня, случайно забредшая в трущобы, элегантный, хотя и подержанный, лимузин выглядел дико на поросшей травой площадке, тускло освещенной желтым уличным фонарем.

Эта модель «роллса» называлась «Серебряной зарей». Шасси в 1955 году изготовили и снабдили обычным кузовом каретных дел мастера «Хуперс энд К°». Передние крылья изящно переходили в заднюю часть кузова, полностью сливаясь с укрывавшими колеса боковинами. Простой шестицилиндровый двигатель с верхним расположением клапанов служил безотказно. Когда у завода-изготовителя допытывались, сколько в нем лошадиных сил, ответ был краток: «Достаточно».

Шофер, хмурый тип по имени Хьюго Мулоланд, дернул рукоятку ручного тормоза, выключил зажигание и обернулся к Джулиану Перлмуттеру, занимавшему большую часть заднего сиденья. Крепко сбитый гурман и хлебосол весил ровно сто восемьдесят один килограмм.

– Терпеть не могу вас сюда привозить, – изрек он гулким басом, весьма соответствующим его облику бойцовой собаки. – Неужели нельзя хотя бы покрасить эту лачугу?

Перлмуттер вскинул золотой набалдашник трости, внутри которой булькнуло бренди, и постучал по ореховому столику, прикрепленному к спинке переднего сиденья.

– В этой, как вы изволили выразиться, лачуге размещена коллекция средств передвижения стоимостью в миллионы долларов. Лучшего пристанища для подобных сокровищ не сыскать: бандиты, как правило, не шляются глубокой ночью по летному полю. Кроме того, эта, по вашему выражению, лачуга оснащена таким количеством охранных систем, что банк «Манхэттен» отдыхает. – Перлмуттер указал набалдашником на красную точку за окном: – Обратите внимание, мы сейчас как раз находимся на мушке у видеокамеры.

Мулоланд, слышавший хвалебную песнь развалюхе неоднократно, вздохнул, вышел из машины и открыл Перлмуттеру дверцу.

– Мне ждать?

– Нет, я останусь ужинать. Погуляйте несколько часиков. Заберете меня в одиннадцать тридцать.

Мулоланд помог Перлмуттеру выбраться из машины и сопроводил его до ангара. Перлмуттер постучал по обшарпанной двери тростью. Через несколько секунд раздался звонкий щелчок, и дверь открылась.

– Приятного вам ужина, – пожелал Мулоланд, сунул Перлмуттеру в руку портфель, под мышку – цилиндрический сверток и удалился.

Перлмуттер переступил порог «лачуги». Его встретило ярко освещенное, красочно расписанное, безукоризненно чистое помещение, в котором на отшлифованном до блеска бетонном полу стояли почти четыре дюжины старинных авто, два аэроплана и железнодорожный вагон конца XIX – начала XX века во всем своем великолепии. Дверь за гостем беззвучно закрылась.

С балкона, растянувшегося на добрый десяток метров, раздался веселый голос Питта:

– Бойтесь данайцев, дары приносящих.

Перлмуттер задрал голову и бросил на Питта суровый взгляд:

– Во-первых, я не враг тебе, но друг. Во-вторых, мой дар не убивает, но живит. Это французское шампанское «Дом Периньон» урожая тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, дабы отметить твое возвращение к цивилизации. По моим представлениям, оно превосходит все, что имеется в твоем винном погребе.

Питт рассмеялся:

– Хорошо, мы сравним его с моим обыкновенным игристым вином от «Грюи» из Нью-Мексико.

– Ты шутишь! Нью-Мексико? «Грюи»?

– Так написано на бутылке.

– Ах, боже мой, подавай скорей подъемник!

Питт отправил вниз старинный грузовой лифт, забранный ажурной чугунной решеткой.

Перлмуттер вошел в кабину и крикнул Питту:

– Эта штука выдержит мой вес?

– Я его сам смонтировал, чтобы переправить мебель наверх. Но на сей раз он пройдет настоящее испытание на грузоподъемность.

– Утешил, нечего сказать, – пробормотал Перлмуттер.

Лифт легко вознес его к жилой части ангара.

На площадке приятели обменялись рукопожатиями.

– Рад видеть тебя, Джулиан.

– Всегда приятно обнять десятого отпрыска.

Перлмуттер не имел детей, он был закоренелым холостяком. Питт же являлся единственным сыном сенатора от Калифорнии Джорджа Питта. Но это не помешало им продолжить разговор.

– Как, – удивился Дирк, – значит, я не единственный наследник твоих поместий?

Перлмуттер похлопал себя по толстенному брюху:

– Увы, сын мой. Множество девиц не устояли перед этой красотой. – Он принюхался и перешел на деловой тон: – Селедочка?

Питт кивнул:

– Типичная трапеза немецкого крестьянина-поденщика. Мелко порубленная солонина с селедкой и распаренной кислой капустой, а на первое – чечевичная похлебка с сосиской из свиного ливера.

– Мне следовало бы захватить мюнхенское пиво вместо шампанского.

– Оставь его на другой раз. К чему рабски придерживаться правил?

– Ты совершенно прав, раскрепостимся. Но должен заметить, при таких кулинарных способностях ты осчастливишь женщину, которая станет твоей женой.

– Боюсь, что любовь к готовке не искупит моих недостатков.

– Кстати, о прелестных дамах. Что ты знаешь о заседающей в конгрессе Смит?

– Лорен вернулась в Колорадо, ведет кампанию за перевыборы в конгресс. Я месяца два ее не видел.

– Довольно пустой болтовни, – возгласил Перлмуттер. – Открывай шампанское.

Они начали с «Дом Периньон» и закончили «Грюи».

– Ну что ж, вполне приличное винцо, кисленькое, бодренькое, – сказал Перлмуттер. – Не подскажешь, где купить ящичек?

– Э, брось, – ухмыльнулся Питт. – «Вполне приличное» ты и не подумал бы приобретать в таком количестве.

– Как с тобой скучно, – расплылся в улыбке толстяк.

Пока Питт мыл посуду, Перлмуттер перебрался в гостиную и вытащил из портфеля кипу бумаг. Когда Питт присоединился к гостю, тот, сидя у кофейного столика, просматривал свои записи.

Питт устроился на кожаном диване под полкой, на которой стояли модели кораблей, в разные годы разысканных Питтом.

– Итак, что тебе удалось узнать о достославном семействе Дорсетт?

– Ты не поверишь, но вот это, – Перлмуттер потряс страницами, – малая толика из того, что я насобирал. История Дорсеттов – прямо-таки эпический роман.

– А что насчет нынешнего главы семейства, Артура Дорсетта?

– Затворник, на публике появляется редко. Упрям, предубежден против всех и совершенно неразборчив в средствах. Неизменно вызывает неприязнь у тех, кто с ним сталкивается.

– Зато богат.

– Просто до омерзения. – На лице Перлмуттера мелькнуло выражение человека, съевшего паука. – «Дорсетт консолидейтед майнинг, лимитед» и сеть розничной торговли «Дом Дорсетта» полностью принадлежат семейству. Никаких акционеров, никаких совладельцев, никаких партнеров. Оно же держит под контролем дочернюю компанию «Пасифик Гладиатор», которая занимается добычей драгоценных камней.

– Откуда он взялся, этот Артур Дорсетт?

– Чтобы понять, надо вернуться на сто сорок четыре года назад. – Перлмуттер протянул бокал, и Питт налил ему вина. – Начнем с воспоминаний капитана клипера, опубликованных после того, как он умер, его дочерью. В январе тысяча восемьсот пятьдесят шестого года клипер вез осужденных на австралийскую каторгу. Судно настиг тайфун, когда оно шло на север через Тасманово море. Назывался парусник «Гладиатор», и шкипером на нем был один из известнейших капитанов парусников того времени, Чарлз Скагс, по прозвищу Задира.

– Железные люди, деревянные корабли, – тихо проговорил Питт.

– Такими они и были, – согласился Перлмуттер. – Скагс со своим экипажем вкалывал, должно быть, как черт, если сумел спасти корабль от одного из самых жутких штормов того века. Но «спасти» – это сильно сказано. Когда улегся ветер и успокоилось море, «Гладиатор» выглядел сущей развалиной. Мачты снесло за борт, палубные надстройки смело волнами, обшивка корпуса разошлась. Корабельные шлюпки либо пропали, либо были разбиты. Капитан Скагс понял: жить кораблю осталось несколько часов – и приказал матросам и осужденным, кто хоть мало-мальски смыслил в плотницком ремесле, строить плот.

– По-видимому, единственный выход из создавшегося положения, – заметил Питт.

– На клипере плыли предки Артура Дорсетта, – продолжил рассказ Перлмуттер. – Его прапрадедушка Джесс Дорсетт, разбойник с большой дороги, и прапрабабушка Бетси Флетчер, приговоренная к двадцати годам заключения в колонии за кражу одеяла.

Питт внимательно посмотрел на пузырьки в своем бокале.

– В те времена преступления точно себя не окупали.

– Большинство американцев до сих пор не осознают, что наша страна до Войны за независимость тоже была человеческой свалкой для Англии. Многие семейства поразились бы, узнав, что их предки высадились на Американский континент в кандалах.

– Им удалось соорудить плот из останков парусника?

Перлмуттер кивнул:

– Да. Последующие пятнадцать дней вылились в сагу ужаса и смерти. Бури, жажда и голод, безумная кровавая бойня между командой и осужденными покосили людей. Когда плот в конце концов вдребезги разбился о рифы около безвестного острова и путешественники очутились в воде, их чуть не слопала большая белая акула. Спас их морской змей, который напал на хищницу.

– Теперь понятно, откуда у фирмы Дорсетта такой логотип.

– На «Гладиаторе» плыли двести тридцать два человека. На остров выбрались всего восемь – шесть мужчин и две женщины, в их числе Дорсетт и Флетчер.

Питт взглянул на Перлмуттера:

– Погибло, значит, двести двадцать четыре человека. Жуткая цифра!

Перлмуттер кивком подтвердил его вывод.

– На острове два человека, матрос и осужденный, погибли в драке из-за женщины.

– Как на «Баунти»?

– Не совсем. Два года спустя капитан Скагс с матросом, оказавшимся, по счастью, плотником, построили суденышко из обломков французского военного шлюпа, разбившегося о скалы. Оставив осужденных на острове, моряки пересекли Тасманово море и добрались до Австралии.

– Скагс бросил их на произвол судьбы?!

– По их просьбе. Осужденные решили провести остаток жизни на райском острове, а не в аду тюремных лагерей у залива Ботани. Скагс сообщил австралийским властям, что все осужденные погибли, для того чтобы выживших оставили в покое.

– И они прожили счастливо и долго.

– Кто как. Скагс, пользуясь правом капитана заключать браки, успел переженить островитян. У Джесса и Бетси родились два сына, у другой пары – дочь. К сожалению, девочка быстро осиротела, и Дорсетты приняли ее в свою семью.

– А что Скагс?

– Он благополучно вернулся в Шотландию и стал капитаном нового клипера, принадлежавшего компании «Карлайл энд Данхилл». В сорок семь лет он вышел в отставку и спустя двенадцать лет скончался.

– Когда же на сцене появились алмазы?

– Терпение, дружок, – произнес Перлмуттер тоном школьного учителя. – Чтобы получше вникнуть в эту историю, потребуются дополнительные сведения. Итак, алмаз хотя и не имеет себе равных среди земных минералов по количеству спровоцированных преступлений, есть не что иное, как кристаллический углерод, брат графита и угля. Считается, что алмазы образовались на больших глубинах три миллиарда лет назад. Их вынесли на свет божий вулканические взрывы. Каналы в толще Земли, получившиеся в результате этих взрывов, были названы кимберлитовыми трубками. Алмазосодержащая порода, вынесенная на поверхность, застыла пологими холмами. Порой под влиянием естественных причин холмы разрушаются, и прозрачные кристаллы являются человеческому взору.

– Позволь, я попробую догадаться. Дорсетты обнаружили на острове алмазные россыпи.

– Ты все время меня опережаешь, – обиделся Перлмуттер.

– Прости, – смутился Питт.

– Так вот, на островке действительно оказались две феноменально богатые кимберлитовые трубки. Кстати, Джесс и Бетси назвали остров в честь клипера, на котором они познакомились, – Гладиатор. Играя на берегу, дети нашли камешки странной формы. Взрослые не обратили на находку ни малейшего внимания. В тысяча восемьсот шестьдесят шестом году на остров сошли для пополнения запасов пресной воды американские моряки. Среди них оказался человек, сведущий в геологии. Он заинтересовался детскими бирюльками. Осмотрев их, он с удивлением понял, что это алмазы. Моряк стал выпытывать у Джесса Дорсетта, откуда взялись камешки, и старый разбойник, сообразив, что допрос неспроста, сказал, будто привез их из Англии.

– Так возникла империя Дорсетта.

– Далеко не сразу. После того как муж умер, Бетси послала сыновей, Джесса-младшего и Чарлза, несомненно названного в честь Скагса, а также приемную дочку, Мэри Виклеман, в Англию получать образование. Она письменно попросила Скагса пристроить детей в лучшие учебные заведения и приложила к посланию мешочек с необработанными алмазами в качестве благодарности за беспокойство. Умирающий капитан препоручил детей своему другу и бывшему работодателю Абнеру Карлайлу.

– А алмазы?

– И алмазы ему отдал. Карлайл нашел ушлого ювелира по имени Леви Страузер, который не только обработал камешки, но и продал их на Лондонской бирже почти за миллион фунтов стерлингов, или примерно за семь миллионов долларов по курсу того времени.

– Ничего себе благодарность за беспокойство! – задумчиво произнес Питт. – Детишки, должно быть, на золоте ели.

Перлмуттер покачал головой:

– На сей раз ты ошибся. Мальчики скромно жили в Кембридже, девочка училась в школе благородных девиц неподалеку от Лондона. Получив диплом, Чарлз женился на Мэри, и они возвратились на остров. Чарлз занялся добычей алмазов, а Джесс-младший после окончания колледжа остался в Англии и создал «Дом Дорсетта» в партнерстве с Леви Страузером. Предприятие владело роскошными залами для розничной торговли, изысканными конторами для оптовых продаж и огромной ювелирной мастерской. Успеху концерна Дорсетта способствовало то, что алмазы с острова Гладиатор имели очень редкий лилово-розовый цвет и были высочайшего качества.

– Кимберлитовые трубки так и не оскудели?

– Пока нет. Дорсетта умело манипулировали ценами, придерживая солидную долю продукции, и оставили хорошее наследство.

– Кому?

– Ансону, сыну Чарлза и Мэри. Джесс-младший не женился.

– Ансон – это дедушка Артура?

– Да. Он управлял концерном больше сорока лет. И был, наверное, самым честным из всей семейки. Ансон удовлетворялся тем, что держался на плаву. Его не мучила алчность, присущая потомкам; много денег он тратил на благотворительность. По всей Австралии и Новой Зеландии не счесть основанных им библиотек и больниц. Умер он в тысяча девятьсот десятом году, оставив компанию сыну Генри и дочери Милдред. Она умерла молодой: упала за борт яхты и угодила на зуб акуле. Ходили слухи, будто это убийство, подстроенное Генри, но расследования не проводилось. Уж об этом денежки Генри позаботились. При Генри в семье расцвели жадность, зависть, жестокость и ненасытное властолюбие, что и продолжается по сей день.