Текст книги "Оборванные Нити (СИ)"

Автор книги: Клавдия Булатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Воспоминания об отце

Судьба способна очень быстро

Перевернуть нам жизнь до дна,

Но случай может высечь искру

Лишь из того, в ком есть она.

И. Губерман

ГЛАВА 1

Город жил своей размеренной жизнью. Предновогодняя суета прошла, люди успокоились и занялись своими повседневными делами. Наступил 1975 год. Нина не торопясь шла с работы по красочно оформленной улице. После окончания школы, она по настоянию матери уехала в город, устроилась на шелкокомбинат, где мастером работала ее старшая сестра. Семья сестры из четырех человек жила в одной комнате семейного общежития. Нина понимала, что стесняет их, но сестра успокаивала ее, поживет немного, привыкнет к городской жизни, тогда и снимет себе квартиру. Пока она ученица на комбинате, получает мало, в городе не проживешь на такую зарплату. Мать ей не помощница, сама живет на минимальную колхозную пенсию. Отец умер, когда Нине было десять лет. Он пришел домой через восемь лет после окончания войны, все это время сидел в лагере для военнопленных. Нина любила отца и внимательно слушала его рассказы о военном и послевоенном времени. Таких как он причисляли к врагам народа, их не любили и тыкали в них пальцами. В лагерях, отец подорвал свое здоровье, был худым и изнеможенным. Председатель колхоза по доброте душевной, пристроил его ночным сторожем, чтобы он поменьше попадался людям на глаза. Отец никуда, кроме работы не ходил, сидел дома, даже по хозяйству матери не помогал, какой из него работник. Особенно тягостным для него был день победы, люди радовались, ликовали, а когда проходили мимо их дома плевались. Нина жалела теперь, что ни разу не поздравила его с этим днем. Отец больше года воевал на фронте, имел награду, которую у него отобрали. Не по своей воле он попал в плен, был ранен и не мог дать надлежащий отпор врагу. Когда воевал, не прятался за спины товарищей, а был в первых рядах. За воспоминаниями она не заметила, как дошла до общежития. Сестра сейчас должна быть дома, она только утром пришла со смены. Тихонько открыла своим ключом дверь, не стала стучать, может, сестра сейчас спит, всю ночь на ногах. Из комнаты слышался разговор на повышенных тонах зятя с сестрой.

– Сколько это может продолжаться, зачем ты сестру сюда притащила, самим негде повернуться, так еще и она тут.

– Павел, чем Нина тебе помешала, она скоро должна придти с работы и я ее отправлю в садик за детьми. Ты работаешь посменно, я тоже, зато в это время у нас дети пристроены. Она накормит их, поиграет с ними и уложит спать, утром оденет прилично и уведет в садик. Благодаря ей, я получаю больше, пройдет ее стажировка, тогда и думать будем, куда ее пристроить. Пойду в профком, добиваться места в общежитии.

– Я устал слушать твои сказки, у нас нет никакой личной жизни, то сестра, то дети.

– Вот сейчас никого нет, а ты и не торопишься кинуться мне в объятия.

– Да потому что все перегорело у меня, опасаешься, а вдруг сейчас кто-нибудь придет и постучит.

Нина не дослушала до конца их перепалку, тихо прикрыла дверь и выбежала на улицу. Куда ей деваться, здесь она не нужна, это уже точно. Ни родственников, ни знакомых кроме сестры у нее в городе нет, придется ехать домой. Время пятый час, зимой рано темнеет, а ей от развилки минут сорок добираться до села. Сойдя с автобуса, Нина встала у обочины и стала ждать попутного транспорта. Как назло ни одной машины в ее направлении, все проезжают мимо, по трассе. Начало смеркаться. Больше часа она здесь не простоит, хорошо, что на ногах у нее старенькие подшитые валенки. А вдруг она и в город не сумеет добраться, тогда замерзнет прямо здесь у развилки. Зачем торопилась, могла бы переночевать и завтра уехать, сестра будет переживать, куда она подевалась. Завтра она ей позвонит из правления на проходную общежития и попросит передать, что она дома, у матери. Сзади заурчал трактор, повернул в сторону ее села и остановился. Открыв дверцу кабины, мужчина крикнул, чтобы она залезала в кабину, пока совсем не замерзла.

– Прошу мадам, хоть и в тесноте, но зато в тепле, только придется сидеть у меня на коленях., – парень потянул ее к себе. Нинка, ты что ли, только сейчас разглядел тебя! Серега, – обратился Петька к водителю, – это моя двоюродная сестра, Нинка, ты откуда тут, вся замерзшая!

– Из города, от Вали еду, по маме соскучилась, бросила все и уехала.

– Если бы не мы, замерзла, вот пожалуюсь на тебя тете Дуне, – брат прижал Нину крепче к себе, – она тебе всыплет.

– Мама у меня хорошая, ругать не будет, она обрадуется.

– Как там Валя поживает со своим придурком? – не унимался Петька.

– Почему ты его так называешь, он хороший, работящий, деньги зарабатывает на квартиру.

– На чужих баб он зарабатывает, после смены развлекается с ними, и тратит все деньги на них. Валька все знает, и живет с ним, одна ты у нас в неведении. Мала ты еще и ничего не понимаешь в жизни. Серега, а ты чего молчишь, – спросил Петька, – понравилась тебе моя сестра, хорошенькая, а это мой армейский друг, увидел тебя и дар речи потерял.

– Я ее еще не разглядел, вот приедем домой, тогда и оценю, – буркнул Серега.

– Нечего на меня смотреть, не картина и говорить про меня не надо, – Нина отвернулась.

– Ох, ты колючая какая, вот тебе Серега именно такая тебе жена нужна, чтоб не пил, не курил и с бабами не гулял, – засмеялся Петька.

– Зубоскал, его учишь, а сам в холостяках ходишь, все перебираешь девчат, не найдешь свою единственную, – вставила Нина.

– А если их много и я не знаю, которую выбрать, это ведь не на один день, а на всю жизнь, да, Серега. Увидел тебя мой друг и онемел, а то мы всю дорогу песни пели.

– Набрались изрядно, вот и пели, трактор из стороны в сторону кидает, сердце замирает, – Нина сжалась.

– Серега у нас классный водитель, в армии танки водил, благодарности от командира части получал. Ты приглядись к нему лучше Нинка, и увидишь, что он за человек. Посмотрите на нее, покраснела, значит, понравился он тебе, – засмеялся Петька.

– Я только сейчас согреваться начала, вот и раскраснелась, до села доехали, остановите, я отсюда до дома добегу, тут недалеко.

– Нет уж, красавица, с почестями тебя до дома доставим, и в гости к вам зайдем, – сказал Петька.

Нина первая спрыгнула с трактора и заспешила домой, оглянулась, ребята стали выбираться вслед за ней. И как мы в кабине все поместились, там и одному человеку места мало.

– Нина, дочка, ты откуда, да еще на ночь, глядя, ты что, работу бросила! – мать всплеснула руками.

– Да мама, но об этом потом, тут Петька с другом идут, они меня на тракторе подвезли.

– Тетя Дуня принимай гостей, жениха вам привез, знакомься, мой друг Серега! – Петька выставил вперед друга.

– Кому жениха, мне что ли, а то я засиделась во вдовах!

– Ну, ты сказала, Нинке жениха привел, проходи, Серега. Тоже покраснел, застеснялся, здесь все свои, это моя любимая тетушка.

– Проходите, сейчас на стол соберу, ужинать будем, как знала, борща наварила. Сейчас редко готовлю, одной мало надо, все больше на кашке сижу, зубов совсем не осталось. Нина помогай, режь хлеб, сало, сейчас соленья достанем, вот бутылочки нет, извините.

– У нас своя имеется, не допили, сейчас как раз, кстати, под горячее, да, Серега.

Ребята проголодались с дороги, и подмели все со стола.

– Видел, какая проворная молодая хозяйка в доме, Нинка, ты пойдешь замуж за Серегу, – не унимался Петька.

– Да ты что мелешь-то, – мать встала у стола и подошла к Петру, – они видятся в первый раз, а для замужества нужно хорошо узнать друг друга!

– Сами-то как замуж выходили, а тетушка, и не видели жениха до свадьбы, родители ваши договорятся между собой и все на этом.

– Так это раньше было, а сейчас не то время, любовь между ними должна быть.

– Будет, все будет со временем и любовь и дети, так пойдешь за Серегу, он парень стоящий, такие на дороге не валяются.

– А что и пойду, – решила подыграть пьяным парням Нина, она собирала посуду со стола, и ждала, что они скажут в ответ.

– У меня челюсть отвисла от такого ответа, я думал, что ты будешь ругать меня, а ты вот что, – оторопел Петька.

– Да шутит она, не видите разве, улыбается во весь рот! – вставила мать.

Сергей встал со стула, подошел к ней, заглянул в глаза, – тогда жди на рождество сватов, невеста, – хлопнул дверью и зашагал к трактору.

– Вот это мужик, деловой, сразу видно, сказал, сделал, – Петр засеменил за другом.

– Иди, иди, Петька, проспитесь, и вся дурь у вас из головы выветриться. Пошутили, и хватит, а теперь рассказывай дочка, что у вас там произошло, ты что, с сестрой поругалась

– Не с ней, Паша ее упрекал за меня, говорит у них и так тесно, да еще и сестру притащила из деревни.

– Помешала, значит, в городе работа не пыльная, а здесь только дояркой работать, в навозе будешь ходить по колено. Жалко мне тебя, думала, приживешься в городе, замуж там выйдешь, а получается по-другому, ничего, как-нибудь проживем.

Почитав на ночь книгу, Нина уснула, не слышала, как мать выключила свет. Ей снился сон, что к дому подошли враги. Было слышно, как они ломают двери и переговариваются друг с другом на непонятном ей языке. И вот они уже проходят мимо Нины темными рядами, с автоматами наперевес, они приближались к ее отцу. Она проснулась с криком ужаса, мать подбежала к ней, – что случилось, опять плохой сон приснился.

– Видела, как за папой пришли фашисты, они хотели его убить.

– Они это уже давно сделали, после плена и лагеря он не жил, а только существовал на земле. Успокойся, все хорошо, я здесь, рядом с тобой.

– Но Нина больше не смогла уснуть, в ее сознании отец оставался жив. Он присутствовал в каждом шорохе ночи, в скрипе ступенек на крыльце, в каждой вещи, к которой она прикасалась. Они часто допоздна засиживались с ним на крыльце, и отец рассказывал ей о войне и плене.

Василий Анохин, отслужив армию, вернулся в родное село, познакомился с Дуняшей, соседской девушкой и они сыграли скромную свадьбу. Родители сообща построили им небольшую мазанку из глины, и они зажили счастливо. Василий работал механизатором. Дуняша летом на полевых работах, зимой в коровнике. Работать приходилось много, но им все было нипочем, они молодые, счастливые. Вскоре у них родилась дочка Валечка, родители в ней души не чаяли, такая она была хорошенькая. А через полгода началась война, Василий сразу пошел в военкомат, но было предписание, механизаторов пока не брать. Он не сдавался, начал постоянно обивать порог военкомата, пока не добился своего и его не призвали в армию. Жене наказывал не плакать о нем, он идет защищать свою родину и их от фашистской орды.

После недолгого обучения военному делу новобранцев погрузили в вагоны и повезли на фронт. Недалеко от передовой поезд обстреляли с немецких самолетов, а затем забросали бомбами. Было много убитых, раненых, Василий во время бомбежки прятался в канаве, рядом с ним убило солдата, а он остался жив. После затишья их вновь сформировали и колоннами повели к передовой. Ротный провел с ними инструктаж, пока пусть отдохнут, а через несколько дней начнется наступление. Немцы из своих окопов обстреливали их не давая поднять головы. Василий еще в вагоне познакомился с молодым солдатом, его забрали на фронт из музыкального училища. Алексей сразу прикипел к Василию и ни на шаг не отходил от него.

– Алексей, ты присмотрелся, что здесь к чему?

– Да где там, целыми днями стреляют, в голове гудит, не устают фрицы, и где берут столько патронов.

– Они брат, основательно подготовились, а нас они застали врасплох, но ничего, нас вон сколько, найдем на них управу.

– Василий, я боюсь, а вдруг убьют, тогда что?

– Не бойся, ничего плохого с нами не случиться, только слушай меня и голову свою не подставляй под пули.

– Хочется встать, размяться, я ведь спортом занимался, бегом.

– Для бега ты подходишь, худой, длинный, тебя, что, дома не кормили?

– Порода у меня такая, весь в отца, где он сейчас, его вперед меня на фронт забрали, остались дома мама с сестренкой.

– А у меня жена с дочкой, как хочется на них хоть одним глазком посмотреть, прижаться к ним. Не грусти Алексей, побьем немца и вернемся домой.

Через три дня перед боем командир провел с ними беседу.

– Бойцы, вы сейчас пойдете в атаку, защищать родину и близких вам людей. Нам во что бы то ни стало нужно занять эту высоту и закрепиться в немецких окопах. И ни шагу назад, это приказ, от ваших действий зависит многое. Вперед, в атаку, – он первый выскочил из окопа, за ним побежали остальные бойцы с криком ура.

– Алексей не отставай от меня, будь постоянно рядом и ничего не бойся. – Они пробежали несколько метров, но тут по ним ударили пулеметы с двух концов с небольших пригорков.

– Вот гады, ложись, не высовывайся, не дают голову поднять, сколько наших положили. Алексей мы с тобой одни впереди всех, остальных кажется, убили. Они бьют с двух сторон, а самую середину метра два не простреливают, видишь, как пули ложатся. Давай со мной по-пластунски к этому месту, не отставай, вот и доползли, ты жив, чего молчишь, отзовись.

– Жив я, наши далеко позади остались, убьют нас.

– Не убьют, ползем дальше, вот к этому пригорку, почему немцы замолчали, ждут пока наши снова в атаку пойдут и начнут снова косить. Что же нам с тобой сделать, в нору соваться к ним нельзя, сразу убьют. Снимай свою гимнастерку, да не смотри ты на меня так, мы к самому доту подползли, сейчас заткнем дыру гимнастеркой, и пока они в себя придут, ты забежишь в дот и перестреляешь их. Сможешь это сделать, не побоишься, самое главное внезапность, я крикну тебе, понял.

– Попробую, а как же я без гимнастерки-то, они меня испугаются, я такой худой.

– Вот и хорошо, этим их и возьмем, увидят тебя и в обморок попадают. Это я так, пошутил, а ты смотри в оба, ну с Богом, не подведи меня. Василий подполз почти вплотную к дыре, закрыл ее гимнастеркой, намотанной на винтовку, и крикнул Алексею «вперед». Сзади него что-то зашуршало, и тут же из дыры послышался крик, Василий бросился в яму. Немец стоял на коленях прикованный цепями и кричал что-то по-немецки, закатив глаза в потолок.

– Это ты его так напугал, бери пулемет, он нам пригодится, хотя давай его мне, ты не дотащишь, да гимнастерку надень, а то все фрицы, увидев тебя, сдадутся без боя.

– А с этим, что будем делать, у, гад, – и Алексей стукнул его прикладом винтовки.

– Оставь его так, после боя разберемся, а теперь пошли своих бойцов догонять. – Около немецких окопов шел рукопашный бой, Василий и Алексей сходу вступили в схватку.

– Алексей, ты не лезь, убьют, стреляй в них, да сзади штыком коли, – крикнул Василий.

После непродолжительного боя их батальон занял немецкие окопы, но бойцов осталось совсем мало. Командир собрал всех около себя, для дальнейшего инструктажа.

– Объявляю всем благодарность, а этих двух бойцов, – он показал на Василия и Алексея, представлю к награде, если бы не они, нам туго пришлось. Это кто же придумал перед ними повесить тряпку.

– Я, товарищ командир, рядовой Анохин, это не тряпка, а гимнастерка Алексея, немец отвлекся на доли секунд, а тут и Алексей к нему заскочил. Немец как увидел Алексея с голым торсом и сразу на колени, испугался. – Все вокруг засмеялись, только Алексей стоял с поникшей головой.

– Выше голову, герой, молодец, не побоялся фрицев, оказывается, они не так уж и страшны, и бить, их можно. Сейчас у нас передышка, на сколько, не знаю, приведите себя в порядок, перекусите, вон, сколько сумок побросали немцы, а в них наверняка и продукты есть. Анохин, а это ты правильно сделал, что притащил пулемет и патроны к нему. Осмотритесь, соберите их оружие и запасные рожки к нему. Смотрю и гранаты притащили, даже ружья противотанковые имеются, основательно подготовились фрицы. Из этих окопов ни шагу назад, это приказ, будем биться до подхода наших.

– Может и не пойдут фрицы больше, побояться, мы разбили их.

– Не будем загадывать заранее. Отдыхайте, хорошо бы связь с нашими частями наладить, но телефон разбили.

Целый час была тишина, занимались, кто чем, писали письма, спали, а один боец брился.

– Куда готовишься, – спросил его Василий, – уж не на бал ли?

– Может быть, думаю, вдруг убьют, а я не бритый, а тут у них в сумках все к нашим услугам и бритва имеется.

– Думать нужно о хорошем, а ты о смерти.

– Да она вьется около нас, вон, сколько ребят покосило, жалко их у меня друг там остался.

– А мы фрица оставили в яме, не добили, времени на это не хватило. Если его не освободить, то он умрет, вот что они делают со своими солдатами, видно и они не по своей воле идут на войну.

– Не горюй Алеша о нем, он свое заслужил, – Василий похлопал его по плечу.

– Ну, мы-то ладно, родину свою защищаем, а они-то куда лезут, хотят чужие земли захватить, хозяевами быть, а в итоге получат два метра земли на чужой территории. Из-за них порезался немного, вот гады, и бритву наточили, сама режет.

– Слышите гул какой-то, никого не видно, а гудит, Алексей привстал из-за траншеи.

– Может быть, самолеты их летят, они любят бомбить нас.

– Нет, не похоже, я механизатор, танки это, значит, придется биться не на жизнь, а на смерть. Сколько нас осталось-то, вот Алеша и кончился наш отдых.

– Я ничего не вижу, гудит что-то, не пойму.

– А вот и наш командир, у него бинокль, товарищ командир, что там видно вдали?

– Пока ничего, перед нами пригорок, из-за него ничего не видно, но приказываю приготовиться к отражению танковой атаки. Не подведи, орел, у тебя пулемет, отсекай фрицев от танков, а мы танками займемся. Эх, жалко нет наших бутылочек с зажигательной смесью, мы бы показали им ад. Передайте по цепи, чтобы рассредоточились по всей длине окопов и ждали моей команды.

– Алеша, сейчас будет жарко, но ты не бойся, мы выстоим, отобьем атаку, а там и наши подойдут, Василий обнял друга.

– Мне с тобой Василий, ничего не страшно, все равно уже по-другому не будет.

– Ох, мать родная, посмотри, сколько их, на каждого из нас по три танка будет, а пехоты сколько. Давай сделаем так, ты будешь бить из пулемета, держи, – Василий передал Алексею пулемет. Удержишь, упрись ногой в стенку окопа, легче будет, а я гранаты возьму, ну, ребята, будем живы, не умрем.

Эта танковая атака закончилась быстро, подбили несколько танков, а остальные с двух флангов перевалили через окопы и ударили им в тыл.

– Алеша, ты жив, патронов у тебя нет, бери автомат, а у меня гранаты кончились. Бежит кто-то, командир раненый, идите сюда, мы вас перевяжем. Бинтов нет, хотя в одной из сумок я видел чистое белье, сейчас, потерпите, Василий начал рвать белье на ленты.

– Спасибо вам, выстояли, такую махину выманили на себя.

– Как это выманили? – Василий с удивлением посмотрел на командира.

– Наша задача была, стянуть в это место большие силы фрицев. Они думали, что здесь наши основные силы, и с другого места перебросили сюда танки. Это нам и нужно было, в том месте был раскол фронта, немцы вклинились в наши ряды и разъединили нас с несколькими нашими батальонами. Там много раненых, убитых, их нужно было выручать, вот для чего и наметили эту операцию. Держитесь братцы, – и он начал хватать воздух ртом, не жилец я, скажите …., – и он не договорив, откинул голову в сторону.

– Что там с ним, я перевязку приготовил, да у него изо рта кровь хлещет, не жилец он.

– Умер, хороший человек был, танки, Василий, и сзади и со сторон, по окопам проезжают.

– Ложись на землю, и не поднимай голову. Против них мы все равно ничего не сделаем, да и нечем, – Василий не договорил, пуля попала ему в руку и он отключился. Алексея завалило землей, перед тем как лечь, он видел, что Василия ранило. Если он сейчас не встанет, то задохнется, Алексей хотел рывком подняться, но ничего не получилось, тогда он собрал последние силы и освободил голову от земли. Где-то рядом должен быть Василий, убит или только ранен, он начал разгребать руками землю, и наткнулся на товарища. Освободил его от земли, осмотрел, ранен в руку, в себя никак не придет, похлопал по щекам, Василий замычал, значит живой, а это уже хорошо. Осмотрел рану, пуля прошла навылет в мягких тканях, выше локтя. Оторвал от нательной рубашки лоскут и перевязал рану, чтобы остановить кровь. Нужно найти сумку с тряпьем, она где-то рядом, командира хотели перевязывать. Алексей приподнялся и увидел, что к ним направляются фашисты. Вот теперь все, конец, сейчас их расстреляют. Он схватил сумку, достал тряпки и начал поверх гимнастерки перевязывать друга. Василий открыл глада, – где я, что со мной?

– Ранен ты, но сейчас не об этом, к нам идут гости, фрицы, сейчас нас расстреляют. Посмотри, да тут еще несколько человек наших подняли и ведут в нашу сторону. Эх, жаль, оружия нет, все на дне окопов, Василий, ты встать можешь, а то прибьют прямо тут.

– Попробую, ноги ослабли и голова кружиться.

– Поднапрягись, брат, вот так, я поддержу тебя, – Алексей подхвати Василия под руку. – Машут нам руками и по-своему что-то лопочут, пойдем потихоньку. Они выбрались из окопа и направились в сторону фрицев.

Около пленных оставили одного фрица, а остальные осматривали окопы. Танки, пыля по дороге, удалились в неизвестном направлении.

– Ребята, у меня бутылка из их сумки за поясом, как-то ее надо открыть, да если удастся по глотку сделать, а Василию на руку польем, дезинфекция.

– Делаем по несколько глотков, это придаст нам силы, будете пить отворачивайтесь, – Василий сделал несколько глотков, и тепло разлилось по всему телу, боль ушла куда-то на задний план. Осталась только боль в сердце от беспомощности, что теперь будет с ними, сразу не убили, значит, поведут в плен.

– Василий, давай на руку польем, дезинфекция. А немец молчит, ничего не говорит, думаешь, он ничего не замечает.

– Видит, наверное. Может, побаивается нас, один рядом с нами, остальные далековато, эх, автомата нет, я бы его сейчас срезал.

– Вон, недалеко валяется, но сейчас только дернешься, он сразу выстрелит, да и вас всех перебьет. Да еще неизвестно, есть ли в нем патроны, я свой весь расстрелял.

– Нам сейчас всем вместе держаться нужно, в одиночку мы погибнем, остальные идут, команда подниматься.

– Вот ты, Василий, и будешь у нас командиром, ты грамотный парень.

– Просто я уже отслужил в армии, а вы в ней новички.

– Еще троих ведут, один ранен сильно, идти не может, добили гады, зачем им лишние хлопоты, просят, чтобы мы поднимались.