Текст книги "Выйти замуж за незнакомца"

Автор книги: Клара Мэтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Им пришлось подождать минут тридцать, пока освободятся места – летом явление вполне обычное для «Чеширского сыра». Такой популярностью этот ресторан пользовался благодаря своей древней истории. Многие великие люди Англии отведали здесь прекрасных угощений и крепкого эля. И поныне он славится великолепными блюдами и считается одним из лучших в городе.

Так что, когда они наконец сели за стол, Юнис чуть не умирала от голода. Суета официантов, звон бокалов, звяканье столового серебра и тарелок, гул голосов и умопомрачительные запахи, доносившиеся с кухни, – все это остро напоминало ей, что она сегодня даже не обедала, только, вернувшись домой, перекусила сыром и крекером, запив их чаем.

Несмотря на то что старые стены красного дерева и опилки на полу предполагали отсутствие церемоний, обслуга была на редкость вышколена, судя по тому, как Юнис подали луковый суп на веджвудском фарфоре. Изящные оловянные подсвечники украшали стол, а официант, зажигавший их, нарочито медленно подносил к фитилям длинную вощеную спичку.

Юнис решилась на баранью отбивную после того, как Питер Хендон похвалил это блюдо, и, попробовав ее, поняла, что его восхищение было вполне оправданно. Чай со сладким завершил прекрасный ужин, в продолжение которого Питер Хендон был молчалив и сосредоточен на еде. Но изредка он поднимал голову и пристально, изучающе смотрел на девушку, как будто видел ее в первый раз.

Когда с ужином было покончено, он предложил Юнис прогуляться к огромному собору Святого Павла, который после Большого пожара в XVII веке восстановил сэр Кристофер Рен, и посмотреть на Сент-Брайдз, церковь Святой Бригитты на Флит-стрит. Дождь к этому времени уже прекратился.

– У собора Святого Павла, – сказал Питер Хендон, когда они подошли к величественному сооружению, – была огромная колокольня – пять сотен футов в высоту. О ней писал еще Симеон, путешествуя в 1323 году со своим другом Гуго, художником, от Дублина до Святой земли. А теперь он имеет греческий купол.

– Хотела бы я посмотреть на ту колокольню, – пробормотала Юнис, глядя на величавое сооружение.

– Действительно, в те дни это было, вероятно, впечатляющее зрелище, – согласился Питер Хендон. – Он был построен во славу Бога, и колокольня возносилась к небу, как будто растворяясь в необозримом просторе.

Собор Святого Павла был окутан тенями. Казалось, этот сумеречный покров защищает его, оставляя вечно неоскверненным.

– Здесь хоронили героев с первых дней его постройки. Тогда, как и во времена Рена, была эпоха героев. Здесь же стоит богато украшенный траурный лафет Веллингтона, разбившего Олд Бони[7]7
  Олд Бони – историческое прозвище Наполеона Бонапарта в Англии.


[Закрыть].

Они продолжили путь в молчании. Каждый раз, когда они переходили дорогу, Питер Хендон придерживал Юнис под локоть, помогая ей спуститься с тротуара или подняться на него, но тут же отпускал. Он по-прежнему пребывал в задумчивости. Наконец они подошли к Сент-Брайдз.

– О, как красиво! – тихо воскликнула Юнис. – Я часто проходила мимо этой прекрасной церкви, но никогда еще не видела ее такой, как сейчас.

– Это тоже один из шедевров Рена. Ее называют «Свадебный пирог» из-за яруса башен.

– Да-а! – выдохнула Юнис, глядя вверх на огромное каменное сооружение. – Эти башни тоже возносятся к небесам и как бы сверху взирают на людей, спускающихся по улицам.

Питер Хендон посмотрел на стоявшую рядом с ним девушку. Его губы были плотно сжаты, глаза непроницаемы.

– В ней чувствуется острая тоска по романтике, которую зодчие готики пытались увековечить в камне. Острая тоска по лучшему, менее развращенному миру, следствие страданий и бедности простых людей, несмотря на их преданность Богу и стране. Во всех этих сооружениях есть величие, которое мы, глядя на них, можем ощущать даже сейчас.

– И еще в них есть человечность, мистер Хендон, – прошептала Юнис.

– Да, человечность. Иногда я удивляюсь, как они там, в Средние века, разбирались в человеческой природе без всех этих наших научных психологий и психиатрий. Да, конечно, были и притеснители, грабившие и угнетавшие тех, кто находился в их власти. Но подневольный люд всегда верил, что Бог каждому воздаст по его заслугам. И благодарили Его за жизнь, какой бы скудной она ни была.

Юнис была поражена горечью, с которой Хендон говорил это, и непонимающе посмотрела на него.

– Простите меня, мисс Портер. Видите ли, я все еще думаю о том деле, которое вынужден вести в суде. Такое запутанное… так много фальсификаций с обеих сторон. Интересно, посещали они хоть раз собор Святого Павла или Сент-Брайдз? Я думаю, что нет.

– Вы не должны упрекать себя за искренние чувства, мистер Хендон. Полагаю, при вашей профессии вам приходится защищать людей, которых вы не всегда одобряете. И все же вы делаете все от вас зависящее, потому что по закону каждый человек невиновен, пока его вина не будет доказана в суде. Это основа демократического общества – равная справедливость во всем.

Питер Хендон резко хохотнул и улыбнулся:

– Теперь вы рассуждаете как настоящий идеалист, мисс Портер! И меня интересует, не будет ли то, что я собираюсь вам сейчас сказать, не к месту, учитывая вашу точку зрения.

– Что… что вы собираетесь мне сказать, мистер Хендон?

Он повернулся к ней. Его лицо было напряженным и озабоченным, глаза – строгими и скептическими.

– Я собираюсь просить вас выйти за меня замуж, мисс Портер.

– З… замуж за вас? Но… но…

Он взял ее за локоть:

– Давайте немного пройдемся. Я хочу рассказать вам почему. И после того как вы выслушаете меня, я ни в малейшей степени не обижусь, если вы рассмеетесь, сядете в такси и отправитесь домой.

– Хорошо. Но… но мы видимся с вами всего лишь второй раз, мистер Хендон. Это… ну… это немного странно, согласитесь. Вы ничего не знаете обо мне, а я…

– Ничего не знаю о вас – вы это хотели сказать?

– Да.

– Давайте присядем на ступеньки собора, – предложил Питер. – Здесь вы можете быть уверены, что я скажу вам только правду. Я циничен во многом, но только не в отношении к святому Павлу.

– Если хотите…

Они пересекли улицу и подошли к широким каменным ступеням кафедрального собора. Питер Хендон снял пальто, расстелил его на одной из ступенек и жестом предложил Юнис сесть. Потом сел рядом с ней.

Она повернулась и посмотрела на него, ожидая, когда он заговорит. И, сидя так, думала, какую забавную историю сможет рассказать матери – продолжение повести о таинственном красавце незнакомце, который вошел в магазин и затем в ее жизнь и который оказался человеком знатного происхождения.

– Я не намерен чем-то оскорбить вас, мисс Портер, и, поверьте, я еще никогда не был так серьезен, – начал наконец он.

– Вы знаете мое имя, – перебила Юнис. – И мне кажется, если вы просите меня выйти за вас замуж, то, по крайней мере, могли бы воспользоваться им и перейти на «ты», вместо того чтобы обращаться ко мне так официально.

– Хорошо, тогда – Юнис. А ты зови меня просто Питером. Мне тридцать лет, ты знаешь, что я адвокат, и всегда можешь позвонить в фирму, где я работаю, чтобы проверить то, о чем я тебе сказал. Кроме того, ты можешь связаться с мистером Лоренсом Армистидом, который был поверенным моего отца и по его воле платил за мое обучение.

– Но почему ты хочешь на мне жениться?

– Я буду честен с тобой, Юнис. Мой отец унаследовал старый дом в вересковых пустошах возле Бакстона, построенный еще во времена Кромвеля. Наш предок, Морли Хендон, был пожалован этой землей и возможностью построить на ней дом в награду за преданное служение парламенту. Моя мать умерла, дав мне жизнь, в этом самом доме. Когда мне исполнилось десять лет, меня отправили в пансион. До этого за мной присматривала гувернантка. Я… я ее ненавидел, потому что чувствовал, она заигрывает с моим отцом и хочет убрать меня с дороги. – Питер резко взмахнул рукой. – Я говорю о ней слишком грубо, но ты можешь верить тому, что я говорю. И Армистид даст тебе любые доказательства, какие пожелаешь.

– Я не собираюсь требовать доказательств. Я только хочу знать, почему ты хочешь жениться на мне?

– Знаю, это звучит корыстно и эгоистично, но я и есть эгоист. Армистид скажет обо мне то же самое. Но, Юнис, мы с отцом были почти чужими друг другу. Я учился в Оксфорде, потом готовился к экзаменам в адвокатуру, и мы с ним виделись всего несколько раз. О, конечно, мы писали друг другу довольно часто. Но это не то. Пять лет назад он умер. По какой-то причине перед смертью он захотел вернуться в тот дом, где умерла моя мать, и жить там, вдалеке от города, от людей.

– И все же я не вполне понимаю…

– Выслушай меня до конца, Юнис. Несмотря на то что я – единственный ребенок, отец в завещании поставил условие: я получу наследство, когда мне исполнится тридцать лет, если в течение года после тридцатилетия привезу жить в Хендон-Хаус молодую супругу.

Юнис вновь посмотрела на него. Ее губы дрожали, глаза были встревоженными.

– Значит, я и должна стать той самой супругой, которая принесет тебе наследство? Это так?

– Да, Юнис. Я говорил тебе, что это прозвучит эгоистично, какие бы слова я для этого ни подобрал. Если условие будет выполнено, я получу приличную сумму на жизнь. Я многим обязан своему шефу, но хочу начать собственное дело, открыть офис и браться только за те дела, которые мне интересны. Мужчине необходима некоторая обеспеченность, чтобы быть независимым. Наследство даст мне это. Но поверь мне, выгода не будет односторонней.

– И что же будет с другой стороной, Питер?

В первый раз она назвала его по имени, и он вздрогнул. Затем взял ее тонкую руку и мягко сказал:

– Ты, правда, ничего не рассказывала мне о себе, но могу предположить, что ты очень беспокоишься за свою больную мать.

– Да, я… я очень беспокоюсь о ней. У нее плохое сердце, и теперь доктор говорит, что у нее эмболия и ей срочно нужна операция. И я очень переживаю…

– Если ты выйдешь за меня, Юнис, я приму меры, чтобы у твоей мамы был самый лучший медицинский уход. Тебе не о чем будет беспокоиться и тогда, когда она поправится. В доме достаточно комнат, чтобы она могла жить с тобой.

– Но… но почему, если тебе так необходимо жениться, ты не попросишь одну из тех женщин, которых знаешь? Уверена, что их очень много…

– Теперь ты цинична. – Питер хохотнул. – И опять я буду честен, если смогу, Юнис. Я всегда был недоверчив к женщинам – с тех самых пор, как эта гувернантка пришла в наш дом после смерти моей матери. Когда я закончил учебу и стал практиковать, у меня еще не было средств на то, чтобы содержать жену. Потом, выиграв два процесса, я приобрел некоторую репутацию, а с ней – важных клиентов. У многих из них есть дочери на выданье, и они считают меня идеальным женихом. Но – нет, спасибо!

– Но ты же меня на самом деле не любишь… Такое бывает только в книгах.

– Нет, – признался он. Его губы были сжаты, выражение лица холодным и отчужденным. – Не люблю – это достаточно честно. Наверное, я никого не могу любить. Но то, что я тебе предлагаю, не требует никаких эмоций. Кроме того, я восхищен твоим интеллектом, твоей искренностью. Подобных черт я не встречал ни в ком из того «множества» женщин, что ты приписала мне в знакомые.

Юнис опустила голову и закрыла глаза. Питер ждал, глядя на нее. Наконец она посмотрела на него и быстро заморгала.

– Я тоже могу быть эгоисткой, Питер, – сказала она, пытаясь придать голосу как можно больше твердости. – У нас с матерью не так много денег, и она уже не сможет работать, я думаю, никогда. Мама – все, что у меня есть в жизни, и я ее очень люблю. Если мой брак с тобой даст ей шанс восстановить здоровье и вновь быть со мной, тогда – да, я выйду за тебя.

– Ты не будешь жалеть об этом, Юнис. Я свое слово сдержу. В понедельник я отвезу тебя к Армистиду, и мы договоримся с ним обо всем, что необходимо твоей маме.

– Спасибо, Питер. А я постараюсь быть тебе хорошей женой.

Он встал и протянул Юнис руку, чтобы помочь подняться.

– Что до этого, – небрежно ответил он, без улыбки глядя на девушку, – я не намерен навязываться тебе. Просто ты принимаешь мои условия, я – признаю твои. Я обеспечу твою мать всем необходимым на все годы, что будут ей дарованы Богом, а ты в ответ переезжаешь жить в старый дом Хендонов в вересковых пустошах как моя законная жена. Мой отец в завещании оговорил лишь одно: чтобы я приехал туда с женой. Но там ничего не сказано о любви, Юнис.

Глава 11

Всю бессонную ночь и томительное воскресное утро. Юнис Портер думала о поразительном шаге, который сделала. Питер Хендон импульсивно выбрал ее после случайной встречи в магазине. Она вынужденно приняла его предложение, чтобы сохранить жизнь матери. И все же, лежа с открытыми глазами на кровати, одна в маленьком пустом коттедже, она снова и снова с холодной логикой взвешивала все за и против этого решительного поступка, на который, оказывается, была способна.

Прежде всего, она не станет говорить об этом матери. Даже радостные новости могут стать шоком, если их сообщают так неожиданно. У Юнис будет достаточно времени рассказать обо всем после операции, когда мать восстановит силы и напряженное сердце немного успокоится. Со временем, когда она познакомится с женихом поближе и узнает лучше, чем эти несколько коротких дней, и самой Юнис все начнет казаться гораздо романтичнее. Мама так же щепетильна, как и она. Хладнокровное предложение, ее рассудительное согласие и брак по расчету с обоюдной выгодой для партнеров может стать поводом для ссор и разногласий между ней и матерью. Нет, она никогда не скажет ей, что вышла за Питера Хендона, надеясь избавиться от всяких затруднений в оплате медицинских счетов за операции, которые могут спасти матери жизнь. Юнис прекрасно знала, что та станет категорически возражать и не позволит ей пройти через такое, даже если это будет стоить ей шанса на жизнь.

Но если не говорить, что она собирается замуж, как объяснить свое отсутствие в Лондоне и увольнение с работы у миссис Мэдден? К тому же Юнис не сможет ее навещать.

Придется в первый раз солгать матери. И при этом нужно быть разумной и достаточно логичной, чтобы не вызвать ни малейших подозрений или беспокойства. Все должно выглядеть истинной правдой.

Совершенно ясно, что это будет брак без любви. Юнис всегда представляла себе замужество как неразрывный союз между двумя людьми, которые торжественно обещают любить и уважать друг друга, клянутся в верности и доверии. Это союз на всю жизнь. А не изощренная игра в ежегодную смену партнеров или только маска преданности, скрывающая тайные встречи с настоящей любовью. Выйдя замуж за Питера Хендона и приняв его условия, как и он примет ее, – Юнис приговаривает себя к постоянству без любви, без детей, без всего, что значило для нее замужество.

И все же, несмотря на это, она хотела выйти за него. Мать вырастила ее, всю жизнь была ее другом, Юнис стольким обязана своей маме! И это долг, который она должна отдать, пусть даже ценой собственного счастья.

В конце концов, подумала Юнис с юмором, у них будет интеллектуальное общение, общие книги, а потом из этого может вырасти нечто вроде взаимного уважения и привязанности. Многие современные браки держатся и на меньшем. И если Питер Хендон на самом деле такой порядочный человек, каким кажется, и Юнис даст ему ключ к независимости, поспособствовав этим его карьерному росту, значит, она поможет двум жизням – его и маминой.

Когда Юнис отправилась в Дорсет, в ее мыслях был полный порядок. Она купила огромную охапку сирени и прихватила одну из приключенческих книг Девида Доджа, которую мать еще не читала. Миссис Коннери она сказала, что завтра договорится о длительном пребывании ее матери в клинике, и отдала двадцать пять фунтов – все свое жалованье за отпуск. Это смягчило суровую сестру-хозяйку, и она, улыбаясь, даже проводила Юнис до палаты. Идя по коридору, девушка закончила сочинять историю, которую собиралась поведать матери.

– Мама, как приятно тебя видеть! – Юнис быстро подошла к креслу-качалке, в котором сидела Синтия Портер, и расцеловала мать.

– Юнис, дорогая, больше никаких цветов! – смеясь, запротестовала та. – У меня все еще стоит тот огромный букет, что ты принесла на днях.

– Я хотела бы каждый день приносить тебе цветы, мама.

– Я знаю, дорогая, ты бы так и делала, – прошептала Синтия Портер, гладя волосы, цвета меди. – Как дела в магазине?

– О, у меня есть новости для тебя, мама. Мне предложили совершенно замечательную работу в качестве компаньонки пожилой женщины. Я буду читать и присматривать за ней как сиделка, за исключением тех случаев, когда она будет болеть. А в магазине дела идут сейчас очень вяло. Да и платить на новом месте будут больше. Я бы продолжала работать у миссис Мэдден, если бы хватало жалованья, ты же знаешь, мама.

– Но она была так добра к тебе, Юнис, да и ко мне внимательна – прислала прекрасную сирень.

Юнис выпрямилась. Ее поразил болезненный цвет лица матери, заметно ввалившиеся щеки, бледные губы. И эта зловещая синева кожи стала еще заметнее. Плохое состояние матери укрепило решение Юнис принять предложенную Питером Хендоном сделку.

– Да, я знаю, мама. Но летом в магазине всегда затишье. Джанис завтра отправляется в отпуск, и даже сама миссис Мэдден берет сейчас неделю отдыха. Я остаюсь за главную. Так что видишь, как идут дела. Поэтому, когда появилась эта новая работа, я хорошенько подумала и решила согласиться. Я встретила этого человека в магазине.

– Где ты будешь работать?

– Это не в самом Лондоне, но не так далеко от него. Жаль только, что я не смогу так часто навещать тебя. Но зато я заработаю много денег, и тебе совсем не придется беспокоиться ни об операции, ни о чем другом.

Синтия Портер протестующе протянула руку, ее глаза расширились от беспокойства.

– Но я не хочу, чтобы ты испытывала какие-то затруднения по этому поводу и поспешила с решением. Ты же была счастлива, работая в магазине, ведь так?

– О да, мама. Миссис Мэдден – просто ангел. И Джанис очень славная. Но послушай, я получаю десять фунтов четыре шиллинга, и у меня нет никакого шанса заработать больше, если я не стану менеджером. А это, как ты прекрасно понимаешь, вряд ли возможно. Кроме того, Джанис восприняла бы это как удар, ведь она гораздо больше проработала здесь, чем я. А эта работа намного лучше, правда.

– Сколько же ты будешь получать, дорогая?

– По крайней мере, вдвое больше, мама. – Юнис успокоила себя, что это совсем не ложь.

– Это замечательно для девушки твоих лет! Женщина, у которой ты будешь работать, должно быть, очень богатая.

– Да, довольно богатая. В семье есть адвокат. У них известное имя – Хендоны.

Синтия Портер подняла голову и закрыла глаза, припоминая. Юнис стояла, внутренне трепеща и боясь каким-нибудь необдуманным словом дать матери повод засомневаться в ее истории.

– Хм-м… Хендон, ты сказала, дорогая? Нет, совсем не могу вспомнить это имя. И когда ты переходишь на новое место?

– Через… через две или три недели. – Юнис подумала, что на все формальности при заключении брака уйдет по меньшей мере недели три.

– Хорошо, – сказала Синтия Портер, и ее бледные губы раздвинулись в слабой улыбке, – пока ты еще сможешь навещать меня несколько раз в неделю, да?

– Конечно, мама, ты же это знаешь. – Юнис, чувствуя, как слезы начинают обжигать ей глаза, вновь наклонилась к матери и прижалась щекой к ее щеке. Как же исхудала мать! – Я буду приходить каждый вечер, как смогу. И проведу с тобой в воскресенье гораздо больше времени. Ты уже встречалась с доктором Максоном?

– Он придет завтра утром, Юнис, и с ним доктор Эндикотт. Я… я так сожалею, что мне пришлось побеспокоить мою девочку этим отвратительным старым сердцем.

– Мама, мама, ты не должна говорить так! И не думай о деньгах, поняла? С нашими сбережениями и с моей новой работой мы прекрасно со всем справимся. И если эта высокомерная мисс Дрейтон не захочет принять тебя снова, в городе полно модных магазинов одежды. И там твою работу с радостью примут и оценят по достоинству. И тебе не придется терпеть эту надменную леди.

– Ты прекрасная девочка, Юнис, дорогая. Надеюсь, что доживу до твоей свадьбы с хорошим молодым человеком, который будет любить тебя так же сильно, как и я. И смогу заботиться о твоих детях!

Юнис вонзила ногти в ладони и заставила себя сдержать чуть не выдавшие ее слезы, вызванные словами так любящей ее матери. Мать желала ей счастья, которого у Юнис не могло быть в том браке, что она заключит с Питером Хендоном.

Однако в ту ночь она спала намного лучше. Мать осталась в приподнятом настроении и довольно легко согласилась на ее уход от миссис Мэдден. Юнис вновь убедилась в правильности своего решения.

Назавтра она вовремя открыла магазин и сразу же приступила к работе. Вытерла пыль, расставила книги по местам и сделала все, что обычно делала сама миссис Мэдден, готовясь принять покупателей в первый день недели. За несколько минут до десяти зазвонил телефон. Это был Питер Хендон. Он интересовался, не сможет ли Юнис встретиться с ним в офисе Лоренса Армистида на Бонд-стрит. Юнис договорилась на свое обеденное время, объяснив, что она в магазине одна и не хочет оставлять надолго работу – это будет нечестно по отношению к ее хозяйке.

– Только не говори этого Армистиду, Юнис! – Услышала она на другом конце провода его сухой смех. – А то он предложит тебе пост своего личного секретаря, и ты, возможно, решишь его принять. Он гораздо богаче, чем я когда-либо буду.

Юнис почувствовала, как на нее нахлынула волна гнева из-за его циничного легкомыслия.

– Если вы предпочтете расторгнуть нашу договоренность, мистер Хендон, с моей стороны не будет никакой обиды.

– Прости меня, Юнис, – поспешно продолжил Питер. – Я же говорил тебе, что я необузданно эгоистичен и впридачу болезненно впечатлителен. Думаю, я просто не привык к искренним и непосредственным юным леди. Может быть, твое влияние изменит меня к лучшему.

Лоренс Армистид сразу же пришелся по душе Юнис, – как будто она знала его всю свою жизнь. Он был Уинстоном Черчиллем в миниатюре и, так же как премьер-министр жевал неизменную сигару, сжимал в зубах пеньковую трубку. Армистид вышел вперед поприветствовать Юнис и обеими руками пожал ей руку. Его глаза мерцали.

– Ну и ну, мисс Портер! Питер совершенно не подготовил меня к встрече с такой прекрасной леди. Но правда, он отчасти лишен способности высказываться по этому поводу, вы меня понимаете.

– Только не делайте мне плохую рекламу, Армистид, а то мы заставим мисс Портер подумать, что она зря сюда пришла, – перебил его Питер Хендон.

– Я так понимаю, мисс Портер, что мистер Хендон рассказал вам об обстоятельствах, настоятельно требующих его женитьбы?

– Да, мистер Армистид, я вполне информирована на этот счет. И я согласна – в ответ на его обещание позаботиться о моей матери, обо всех ее текущих медицинских расходах и помощи в будущем.

– Не вижу причин, почему бы, если вы так желаете, нам не прийти к соглашению по этому вопросу. Ваша мать будет обеспечена, независимо от того, что может произойти между вами двумя.

Юнис вопросительно взглянула на Питера Хендона, и тот кивнул.

– Мистер Хендон также согласен на то, мисс Портер, что, если вы оба решите расторгнуть ваш брак после выполнения условий завещания Джона Хендона – поскольку в этом документе ничего не говорится о том, как долго Питер и его жена должны оставаться в этом счастливом состоянии, – он будет продолжать поддерживать вашу мать до конца ее жизни. Конечно, в Англии развод получить трудно, если только не будут найдены достаточно веские основания для него, но мы сможем преодолеть и это препятствие, если оно возникнет, да, мисс Портер?

Питер Хендон отвернулся к окну. Скрестив руки на груди, он пристально смотрел на улицу. Юнис бросила на него взгляд и, видя, что он не оборачивается, кивнула:

– Да, мистер Армистид, думаю, что это очень великодушно. Я хотела бы спросить только об одном.

– Конечно, мисс Портер.

– Мистер Хендон, возможно, объяснил вам, в какой опасности здоровье моей матери.

– Да. И считаю, что ваша дочерняя преданность – замечательное качество. Кто-то может сказать, что ваше замужество является браком по сговору. Но я, например, рад, что Питер нашел именно вас, чтобы разделить с ним имя Хендонов.

От лестных слов пухлого маленького лысого человечка Юнис покрылась румянцем. Но, быстро придя в себя, продолжила:

– Моей маме нужна немедленная операция. Будет ли возможность оплатить ее? Операцию должен делать специалист, вы же понимаете.

– Думаю, – сочувственно улыбаясь, ответил Армистид, – как исполнитель последней воли Джона Хендона и его завещания, я смогу выплатить авансом небольшую часть из завещанных тридцати тысяч фунтов. И если вы назовете мне сейчас имя врача, лечащего вашу маму, и госпиталь или клинику, где она находится, я немедленно его посещу.

– Большое спасибо, мистер Армистид. И тебе, Питер. Я вам очень благодарна. И я постараюсь носить имя Хендон не позоря его.

– Питер уже был уверен в этом, а теперь и я тоже. А сейчас мой вам совет – сразу же отправляйтесь и возьмите разрешение на свадьбу, а затем опубликуйте объявление в «Таймс». На это потребуется три недели. Осмелюсь заметить, что никто из вас не стремится к пышной церемонии, так что сама свадьба может состояться в офисе регистраций. Это будет так же законно и обязывающе, как если бы проходило в кафедральном соборе Святого Павла. Так что никто не сможет оспорить этот брак, тем более что Питер – единственный наследник.

– Если у тебя, Юнис, есть время, мы можем заехать в офис регистраций прямо сейчас, – предложил Питер.

Юнис бросила взгляд на свои часики:

– Мне не хотелось бы оставлять надолго магазин. Если только это не займет много времени…

Лоренс Армистид покачал головой и рассмеялся:

– Питер, Питер, где ты нашел это сокровище? Такое внимание к своим обязанностям, такая преданность хозяину! Хотел бы я найти ее первым. Я бы попытался убедить ее работать у меня.

– Разве я тебе не говорил? – Питер тоже засмеялся и взял Юнис за руку. – Это не долго, Юнис. И если твоя миссис Мэдден узнает, можешь сказать ей, что провела время с важным покупателем. Я вернусь с тобой в магазин и куплю еще одну книгу о Кромвеле.

– Ловлю на слове. – Юнис улыбнулась ему, в первый раз с тех пор, как вошла в офис Армистида.

– Хорошо. – Лоренс Армистид сел за свой стол. – Только помните, что вы должны отправиться в тот офис, что ближе всего к месту вашего проживания.

– Один такой есть, на Четвертой улице, он вполне подходит. Спасибо, Армистид.

– Это тебе спасибо, что помогаешь мне выполнить условия воли твоего отца, Питер. Должен сказать, для меня облегчение видеть, что ты в надежных руках. Эта юная леди имеет некоторую убедительность и твердость. Она сможет сделать из тебя отличного адвоката, если ты дашь ей хоть полшанса. Хорошего дня вам, мисс Портер, и помните о том, что я сказал, – если дела пойдут плохо, приходите ко мне. В моем офисе всегда найдется место для вас.

– Вы очень добры, спасибо, мистер Армистид. Я счастлива, что познакомилась с вами.

– Для меня тоже это было искренним удовольствием, мисс Портер. Кстати, я полагаю, Питер, как только вы поженитесь, ты с женой сразу же вступишь во владение домом? Лучше будет, если я напишу Дженнингсам, чтобы они приготовились принять вас. Особенно пусть позаботятся о провизии. Я сам чертовски был бы раздражен, если бы меня высадили в этих вересковых пустошах, а кладовая оказалась бы пустой. Ну, до свидания, мисс Портер. Я сейчас же свяжусь с клиникой в Дорсете и договорюсь обо всем, что необходимо.

Питер Хендон открыл дверь, пропуская Юнис. Его лицо было серьезным. Она посмотрела на него, прошептала: «Спасибо, Питер» – и вышла.