Текст книги "Я совсем не получаю писем"

Автор книги: Клара Фехер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

«Скорее забирайте мое письмо!»

На следующий день Жоли не надо было будить на рассвете. Только заиграл первый солнечный луч на занавесках и раздалось «кукареку», приветствующее наступление нового дня, Жоли соскочил с кровати. Взглянул, спят ли мама и сестры, и тихонько выскользнул в сад. Оделся на веранде, ну а умываться, откровенно говоря, не стал… только слегка ополоснул лицо и руки в тазике.

– Буду купаться в Балатоне, тогда и умоюсь, – успокоил он сам себя. – Да и как я сейчас достану воду из колодца, ведь колесо скрипит.

Стол и скамейка под орешником были сырыми от росы, раннее утро дышало прохладой. Но Жоли не обращал на это внимания. Он достал почтовую бумагу и начал, аккуратно переписывать вчерашний черновик. Иногда задумывался, вспоминая, когда пишется «с» и когда «з».

Писал он, писал, стараясь вовсю, и вот письмо почти готово. Вдруг в доме послышался шорох. Жоли быстро положил письмо в конверт, заклеил его и налепил 60-филлеровую марку. Но тут он вспомнил, что надо указать адрес. А как?

«Жолту Ковачу, ученику 2-го класса», – торопливо написал он на конверте. И еще: «Будапешт».

Закончив свой нелегкий труд, Жоли на цыпочках подошел к окну, вскарабкался на подоконник и заглянул в комнату. Мама и обе сестренки спали.

Теперь остается бросить конверт в почтовый ящик. Это дело нескольких минут. Но письмо нужно отправить немедленно, пока никто не видит, а то вдруг его найдут и будут смеяться. Тогда прощай, тайна! Все пойдет прахом. Ничего! Он вернется раньше, чем они проснутся! В доме было по-прежнему тихо, а вот Дружок проснулся. Жоли направился к калитке, а пес с веселым лаем вприпрыжку мчался за ним.

– Ну ладно, можешь идти со мной, только веди себя тихо, – кивнул ему Жоли.

И вот они отправились к почтовому ящику. Шли, шли, и Жоли даже показалось, что они идут очень долго. Наконец у магазина Жоли увидел почтовый ящик, взглянул на конверт и, убедившись, что все в полном порядке, опустил письмо. Да еще постучал кулачком по ящику, как бы говоря: «Скорей, скорей забирайте мое письмо!» Жоли возвращался домой и думал, что будет дальше с его письмом. Придет дядя почтальон, Балинт Киш-старший, с большой-пребольшой сумкой, вынет из ящика письма, снесет на почту, там их проштемпелюют и отправят на поезд. На поезде – он уже это видел – письма, упакованные большими пачками, повезут до самого Пешта. Там дядя Байус, старый почтальон, который ежедневно носит им почту, возьмет это письмо и бросит в их почтовый ящик. Кончатся летние каникулы, и семья переедет в Пешт. Жоли откроет почтовый ящик – и что же он там найдет? Настоящее письмо. Письмо, адресованное ему…

Вот они с Дружком снова на даче. К счастью, все спят. Жоли осторожно шмыгнул в калитку, тихо закрыл задвижку и приказал Дружку отправляться на место, а сам быстро юркнул в комнату, тихонько прокрался к своей кровати и, как был в сандалиях и костюмчике, – раз! – прямо под одеяло.

…Час спустя, когда мама и обе девочки проснулись, уставший Жоли спал глубоким сном.

– Жоли, – позвала мама, – Жоли, мальчик, ты что же не встаешь?

– Жоли, уже вовсю светит солнце! – крикнула Ютка.

– Жоли, пойдешь на пляж? Ты что, собираешься проспать все каникулы? – поинтересовалась Кати.

– Да ведь он в одежде! – приподняв одеяло, сказала мама, – И в сандалиях. В грязных сандалиях. Гадкий мальчишка! Где это ты разгуливал? А я-то думала, что ты исправился!..

«У меня есть тайна!»

Пробило девять часов, когда Жоли проснулся. Девочки уже давно играли в саду. И конечно, снова писали письма подругам.

«Если бы вы только знали, вы, зазнайки!» – думал Жоли, и опять его мысли обратились к письму. По правде говоря, хорошо было бы кому-нибудь рассказать, что рано утром он бросил письмо в красный ящик и что он сам его получит. Может быть, следовало бы рассказать об этом маме, но с таким условием, чтобы она никому ни словечком не обмолвилась. А может быть, Кати, если она пообещает не сказать Ютке, или Ютке, но чтобы та не говорила Кати. Лучше всего, конечно, было бы рассказать какому-нибудь мальчику. А может быть, дяде-соседу и Якабу. Но Якаб наверняка уже давно прошагал к источнику. Или… «Придумал!»

Жоли подпрыгнул и бросился на улицу.

– Жоли, ты куда? Иди завтракать!

– Потом, потом… Я только подожду почтальона!

– Зачем тебе он? Уж не ждешь ли письма? – поддразнивала Кати.

Но Жоли ничего не ответил: он был уже за воротами. Сел на камень за оградой и стал с нетерпением дожидаться, когда появится Балинт Киш-младший.

Ждать пришлось недолго. С лесной дороги свернул велосипед. Балинт спрыгнул и прислонил его к забору.

– Балинт! Балинт! – крикнул Жоли.

– Сервус, друг! Что нового?

– Сервус! Большая новость: у меня есть тайна!

– Ну что ж, хорошо!

– Знаешь какая?

– Если тайна, молчи, – посоветовал молодой почтальон. – Отнесешь письма домой?

– Домой… – повторил Жоли. – Да, но я хочу рассказать тебе мою тайну.

– Ну расскажи!

– Только поклянись, что никому ее не выдашь.

– Раз ты мне не веришь, не говори.

– Не скажу!

– Ну и не говори!

– Я написал письмо!

– Очень хорошо!

– И ты не спрашиваешь кому?

– Ты сам скажешь.

– Себе!

– Кому?

– Самому себе. Послал его домой. На конверте написал: «Жолту Ковачу, ученику 2-го класса. Будапешт».

– Это зачем?

– Я тоже хочу получить письмо. Никогда еще не получал писем.

– Понимаю. А ты указал точный адрес?

– Что?

– Адрес точный? Ты назвал улицу и номер дома?

– Я написал только «Будапешт».

– А улицу, на которой вы живете?

– Нет.

– Тогда твое письмо не дойдет.

Жоли растерялся.

– Я же написал: «Жолту Ковачу. Будапешт».

– Ты что, не понимаешь, что этого мало? В Будапеште очень много ребят и много улиц и домов. Почтальон просто не сможет тебя найти.

– Найдет! Он меня знает.

– Кто тебя знает?

– Дядя почтальон. Шандор Байус.

– Ах ты маленький проказник! В Будапеште сотни и сотни почтальонов. И твое письмо может и не попасть к дяде Байусу.

– А к кому же оно попадет?

– На Центральный почтамт. Там смотрят адреса. Нет на конверте названия улицы, номера дома, значит, письмо некому вручать. Его отправят обратно.

– Куда отправят?

– Сюда. По адресу отправителя.

– Что это значит – адрес отправителя?

– А тот, что пишется на обратной стороне конверта[5]5
  В Венгрии адрес отправителя пишется на обратной стороне конверта.


[Закрыть]. Например: «Жолт Ковач, Балатонкедвеш. Дом, построенный на сбережения».

– А я ничего не написал на обратной стороне…

– Тогда твое письмо уничтожат. Его некому вручать.

– Как это уничтожат?

– Разорвут и выбросят.

Жоли готов был вот-вот разрыдаться.

– Мое письмо?

Балинт Киш-младший пожалел мальчика:

– Подожди-ка! Ты когда опустил письмо?

– Рано утром. Мама еще спала, Ютка и Кати тоже.

– Жаль! Оно уже пошло с восьмичасовым пештским поездом. Подожди, подожди… Я спрошу, что все-таки можно сделать. Не хнычь! Догоним твое письмо! Хочешь кусочек сахара?

– Нет.

– Два кусочка?

– Тоже нет.

– Понимаю. А фото футболиста? Выбирай.

Жоли покачал головой:

– Не надо.

Потом, немного подумав, он все-таки выбрал фотографию нападающего.

«Жолта Ковача просят подойти к входу на пляж!»

В последующие дни не произошло ничего интересного. По-прежнему стояло лето и плескался Балатон. Только немного раньше наступал вечер, и Ютка и Кати все чаще подсчитывали: «Осталось двенадцать дней каникул… одиннадцать дней…» Жоли, однако, все время думал о письме, которое уничтожат на почте в Будапеште, хотя он так красиво написал его, да еще наклеил на конверт 60-филлеровую марку…

На пляже он не переставал думать о письме, пока носил воду в маленьком ведерке и в рваном мячике, чтобы смочить песок для постройки крепости.

Вдруг ему показалось, что его имя и фамилию объявили по местному радио:

«Жолта Ковача просят подойти к входу на пляж!»

– Мама, меня вызывают! – крикнул Жоли и бросил ведерко.

– Да кто тебя вызывает?

Из репродуктора снова донеслось:

«Жолта Ковача просят подойти к входу!»

Затем еще раз:

«Ученика второго класса Жолта Ковача просят подойти к входу на пляж!»

– Конечно, это меня, – взволнованно проговорил Жоли.

– Ничего не понимаю, – сказала мама. – Пойдем вместе!

Жоли пошел вперед, а мама за ним. Кому это понадобился ее сын и что от него хотят? Однако через минуту она успокоилась, увидев; что у входа стоит Балинт Киш-младший и машет Жоли рукой.

– Иди сюда, глупыш. Я узнал у отца, что можно сделать с твоим письмом. Нужно написать на пештский почтамт и указать, куда отправить письмо. Говори скорей твой будапештский адрес!

– Улица Сазсорсеп, девяносто семь, – прошептал Жоли. – Но это секрет от мамы…

– Улица Сазсорсеп, девяносто семь, – повторил Балинт. – Все в порядке. А теперь возьми эти фотографии и скажи маме, что я тебя позвал, чтобы отдать их тебе. Сервус!

Балинт вскочил на велосипед и укатил. А Жоли с изумлением увидел в руках снимки футболистов сборной. Тут были полузащитники, форварды, запасные игроки и даже судья…

Что случилось с письмом и чего ни Жоли, ни Балинт не знали

Поезд увез письмо Жоли в Будапешт.

В Будапеште оно с тысячью других писем было отправлено почтовой машиной на Центральный почтамт. Там служащий повертел письмо в руках, сокрушенно покачал головой и сказал:

– К сожалению, его невозможно вручить адресату.

Другой тоже посмотрел и сказал:

– Ай-ай, вот беда-то, писал, наверно, малыш… Что ж нам теперь делать? Не хотелось бы, чтобы малыш огорчился, если его письмо не дойдет.

На доске объявлений написали: «Кто из почтальонов знает ученика 2-го класса Жолта Ковача, просьба сообщить».

Тут пришел, старик почтальон и сказал, что в его районе, районе имени Аттилы Йожефа[6]6
  Аттила Йожеф – выдающийся венгерский пролетарский поэт.


[Закрыть], проживает мальчик по имени Жолт Ковач и что он туда отнесет это письмо.

Но об этом знаем только мы. А Жоли пока нет. Давайте раньше времени ему секрета не открывать. Хорошо?

«Мне письмо?!»

– Еще восемь дней каникул, – говорили девочки.

– Семь дней…

– Да, – сказала мама, – еще три дня, и начнем собирать чемоданы: расстаемся с Балатоном на целый год. Дети, накупайтесь как следует, ведь зима будет такая долгая.

Но Жоли не тоскует о лете. Зимой тоже хорошо. Свитер, чтобы ходить на каток, готов. В школе у него будут новые книги. С Берци Хартаи он опять станет меняться марками и завтраками, а еще покажет ему письмо, которое наверняка давно лежит в почтовом ящике.

Кати и Ютка больше не писали писем.

– Теперь из дома будем писать, – говорили они. – Отсюда уже нет смысла.

И никто не ждал почтальона с прежним нетерпением.

От папы тоже больше не будет писем. Завтра он приедет за ними, вместе проведут два дня и переедут с дачи домой.

– Пошли на пляж, – сказала мама, – Жоли, не забудь рюкзачок!

Жоли направился было в комнату и вдруг увидел: у калитки остановился Балинт Киш-младший. Он слез с велосипеда и крикнул:

– Жоли, тебе письмо.

– Мне… мне? – с трудом перевел дух Жоли.

– Тебе, тебе. Посмотри, если не веришь.

«Мое письмо… Оно пришло обратно? – подумал Жоли, не зная, радоваться ему или огорчаться. – Почему же оно вернулось? Ведь Балинт пообещал, что его отправят по будапештскому адресу…»

– Принимай корреспонденцию, молодой человек! Сколько можно ждать?

– И поблагодари, – сказала мама.

– Большое спасибо, – проговорил Жоли, чувствуя, как у него запылали уши. – Мне письмо?!

– Да, если ты ученик второго класса, зовут тебя Жолт Ковач и живешь ты в Балатонкедвеше, в «Доме, построенном на сбережения».

– Это я, – растерянно сказал Жоли.

– Тогда всего хорошего!

– Других писем нет? – спросила мама.

– Нет, тетя Ковач. Только Жоли.

– Покажи! – закричали девочки. – Жоли, покажи!

– Нет, он не покажет его вам! – строго сказала мама. – Это письмо Жолика. Тайна переписки свята. Сейчас Жоли прочтет и покажет тому, кому захочет. Так ведь, Жолик?

– Так, – подтвердил Жоли, все еще пылая от смущения. – Это… это мое письмо. Это… наверняка мое письмо… но я не знаю…

– Вскрой и узнаешь, – посоветовала мама. – А вы оставьте Жоли в покое. Поди, сынок, на веранду, или в кухню, или в комнату и спокойно прочти свое письмо.

– Хорошо, – сказал Жоли и не тронулся с места.

Он вертел конверт в руках. Нет, все-таки это не его письмо. Не то, которое он послал. То было в голубом конверте, а это в белом. Его письмо было квадратной формы, а это продолговатое. И буквы у него были крупнее, и на конверте было написано: «Жолту Ковачу, ученику 2-го класса. Будапешт». А здесь… Ну-ка посмотрим… На обратной стороне есть адрес отправителя: «Жолт Ковач, Будапешт, IX; район имени Аттилы Йожефа, улица Эпрешкерт, 108/б».

– Ты еще не распечатал конверт? – удивилась мама. – Возьми, пожалуйста, нож для разрезания бумаги. Тебе помочь?

– Да, помоги, пожалуйста.

– Смотри, вот так надо вскрывать конверт. Осторожно, чтобы не порвать. Вот… А теперь вынимай письмо.

Жоли осторожно достал исписанные листки бумаги и начал с волнением читать.

Другой Жолт тоже удивляется

«Дорогой Жоли или дорогой тезка, не знаю, какое обращение тебе нравится больше, – так начиналось письмо. – Очень обрадовался твоему письму и в то же время удивился. Скажи, откуда ты меня знаешь? И откуда тебе известно, что я хорошо учусь, что мне очень хотелось бы иметь хорошего друга? Мы только недавно переехали из Дебрецена в Будапешт, и в новой школе я ни с кем пока не подружился.

Ты пишешь, что вы проводите лето в Балатонкедвеше. А где вы живете в остальное время? Ты бываешь зимой в Будапеште? Я этому очень рад: значит, мы сможем познакомиться.

Ты молодец, что написал мне, как проводишь каникулы.

Я тоже один раз был на Балатоне, а в этом году мы ездили в Финляндию, это очень, очень далеко отсюда. Папе надо было ехать на конгресс, а мама работает, и меня не с кем было оставить. Вот мне и повезло: папа взял меня с собой. Сначала мы думали лететь на самолете, но это очень дорого. Самолетом бы, конечно, интереснее, я знаю, однажды уже летал. Мы прикреплялись ремнем к креслу, и я смотрел вниз из окна: дома, улицы, деревья казались совсем маленькими, словно игрушечными. В самолете нас угощали шоколадом… вырасту – обязательно стану летчиком.

В Финляндию мы поехали на поезде. Ехали несколько дней. Наконец поезд подошел к острову Рюген. Острова я не рассмотрел, так как была ночь. Был виден только громадный, ярко освещенный пароход. Папа сказал: „Жолт, теперь смотри внимательно. Наш поезд сейчас въедет на этот пароход“. Тут я услышал лязг и грохот, а потом мы вдруг очутились на пароходе. Рядом с нашим поездом на рельсах стояли другие поезда. Потом дали гудок, и я вдруг почувствовал, как пароход, на котором мы переправлялись, стал покачиваться на волнах».

Жоли читал письмо, не веря, что это написано ему. Однако ошибки быть не могло, потому что дальше незнакомый мальчик писал так:

«Потом, дорогой Жоли, пароход пристал к берегу в шведском городе Треллеборге, здесь все говорят на шведском языке. Мы пересели на другой поезд, с поезда снова на пароход, а пароход привез нас в Финляндию, в Хельсинки. Когда ты придешь к нам, на улицу Эпрешкерт, 108/б, я покажу тебе фотографии, которые сделал в Финляндии.

Прежде всего я сфотографировал Эркки. Эркки восемь лет, он сын дяди Вильо, друга моего папы. Мы у них жили. Эркки немного выше меня, но не сильнее. Когда мы боролись, то один раз победил он, а другой раз – я. У него совсем светлые волосы. Он учится еще только в первом классе, потому что у них в школу ходят с семи лет! А до тех пор Эркки был в детском саду. Во дворе у них стоит настоящий пароход, только он на земле. Захочешь – можешь залезть на него, править рулем и кричать: „Земля! Земля!“ Эркки не говорит по-венгерски, а я – по-фински, но мы отлично понимали друг друга.

Как-то раз я сфотографировал Эркки с громадной рыбой. Это не настоящая рыба, а из бумаги. Ее сделал дядя Вильо. На большущем листе картона он нарисовал здоровенную рыбу и вырезал ее. Эркки обрадовался: „Вот какую рыбу я поймал в озере, я поймал акулу!“ Поэтому я и сфотографировал Эркки с этой рыбой.

Теперь пора заканчивать письмо, сейчас придет с завода моя мама, мы будем готовить ужин, а папа пойдет в детский сад за моей маленькой сестренкой. Да, я забыл тебе сказать, что у меня есть сестричка. Я очень люблю Анику, но не знаю, как с ней обращаться, потому что она еще глупенькая, а я мечтаю о настоящем друге.

Прошу тебя, ответь на мое письмо. Напиши, где вы живете зимой и приедешь ли ты к нам. Мама и папа разрешили мне пригласить тебя. У нас есть телефон, номер найдешь в телефонной книжке на фамилию Жолта Ковача-старшего.

С сердечным приветом твой друг

Жоли».

– Мне письмо… мне письмо!.. Настоящее! – Закричал Жоли. – Мама… прочти! Кати… прочти, Ютка, прочти! Все прочтите! Мне пришло настоящее письмо!!!

О чем Жоли не знает

Чтобы не забыть, сразу расскажу вам, что же произошло на почтамте.

Туда пришла открытка из почтового отделения в Балатонкедвеше. В ней сообщалось, что ученик 2-го класса Жолт Ковач проживает в доме 97 по улице Сазсорсеп и что письмо с неточно указанным адресом нужно отослать туда. Но письмо уже вручили тому Жолту Ковачу, который живет в районе имени Аттилы Йожефа и который быстро ответил на письмо. Из этого недоразумения ничего плохого не вышло. Наоборот! Очень хорошо, что все так случилось! Жолт Ковач с улицы Сазсорсеп и Жолт Ковач с улицы Эпрешкерт познакомились друг с другом!

Жоли, конечно, до сих пор не понимает, каким образом его письмо могло попасть к другому Жолту.

Нет, это был не сон

Жоли проснулся. Приоткрыл один глаз и быстро закрыл. Потом опять приоткрыл и снова закрыл. Мама стояла посреди комнаты, заметила это и удивленно спросила:

– Ты проснулся? Доброе утро, Жолик! А почему не открываешь глаза?

– Мне приснился чудесный сон, и я боялся, что если встану, то сразу забуду его.

– Что же там чудесного?

– Письмо! – ответил Жоли и крепко зажмурил глаза, – Мне приснилось, что я получил настоящее письмо, с маркой, от мальчика, которого зовут, как меня, Жолтом Ковачем. От моего тезки.

– Вот так сон! – засмеялась мама.

– Правда! И этот Жоли написал мне, что он летал на самолете, побывал в Финляндии и что мы станем хорошими друзьями.

– Возможно, это был не сон, – ответила мама.

– Как?

– Вчера тебе действительно пришло настоящее письмо от мальчика по имени Жолт. Письмо лежит на столе. Встань и увидишь его там.

– Вспомнил, вспомнил! – Жоли сунул ноги в шлепанцы и, радостный, подбежал к столу. – Вот оно, мое письмо! Сейчас оденусь и сяду за ответ моему другу. Напишу ему длинное-длинное письмо.

Миклошка приходит в гости

После завтрака пришла тетя Сабо и привела с собой Миклошку.

– У меня к вам большая-пребольшая просьба, – обратилась она к маме. – Я получила телеграмму от сестры и должна срочно уехать по важному делу. Автобус в Балатонкенеше отправляется в десять часов. Нельзя ли у вас оставить Миклошку до обеда?

– Конечно, можно, – сказала мама. – Где трое детей, там четвертый не помешает.

– Большое спасибо. Я постараюсь поскорее вернуться. В час или в половине второго наверняка буду здесь. Если пойдете на пляж, пусть Миклошка плескается только у бережка.

– Мы не пойдем на пляж, – ответила мама. – Во-первых, погода прохладная, а во-вторых, завтра за нами приедет папа: мы возвращаемся в Будапешт. Так что сегодня мы будем собирать вещи и, скорей всего, на пляж не пойдем. Дети поиграют в настольные игры.

– Большое спасибо, – сказала на это тетя Сабо. – И вам, дети, спасибо, что вы присмотрите за Миклошкой. Сынок, веди себя хорошо и слушайся старших!

– Хорошо, – согласился Миклошка, – только я не останусь здесь.

– Почему?

– Я тоже хочу поехать на автобусе.

– Нельзя, я спешу.

– Я тоже спешу.

– Миклошка, надо слушаться. Жоли поиграет с тобой. Правда, Жоли?

– Правда, – ответил Жолик, хотя в глубине души хотел, чтобы тетя Сабо забрала с собой Миклошку и не оставляла на него эту обузу. Но такие вещи нельзя говорить, это Жоли хорошо знал, потому что Миклошка гость, а с гостями всегда нужно быть приветливым. – Иди сюда, Миклошка, – произнес наконец Жоли. – Я тебе что-то покажу.

– Что? – спросил Миклошка.

– Красный карандаш и бумагу. Садись и рисуй.

– Не хочу.

– А в прошлый раз ты так здорово нарисовал лягушку и пароход!

Жоли протянул руку, и Миклошка пошел вместе с ним в комнату. Жоли вырвал лист из тетради, дал его Миклошке, потом протянул красно-синий карандаш. Миклошка отправился в сад и, получше устроившись на табуретке, стал выводить какие-то каракули на бумаге.

Кати и Ютка принесли из комнаты большую коробку; там были мельница, домино, шашки и игра «Смеется тот, кто смеется последним». Девочки расставили на доске фишки и разыскали два кубика.

– Миклошка, хочешь играть с нами? – спросили они.

Но Миклошка молчит и знай себе рисует. Сначала дерево, потом лягушку, потом автомобиль. Тогда сели играть без него.

Мама пошла на кухню готовить обед: фаршированную паприку[7]7
  Паприка – венгерский зеленый (или красный) перец.


[Закрыть] и сладкие блинчики, любимое блюдо детей. Она решила нафаршировать много-много паприки, испечь блинчики с начинкой из орехов, мака, изюма и варенья и к обеду пригласить тетю Сабо с Миклошкой.

Так шло время до обеда, весело и приятно. Первой подбросила кубик Ютка: выпала шестерка – она продвинула вперед свою фишку. Ох уж эта игра! Думаешь, что ты уже почти выиграл, до цели – один ход, вдруг – рраз! – тебя догоняют, сбивают фишку, и все начинается сначала.

Сначала Кати выигрывала, потом вдруг Ютке улыбнулось счастье, а Жоли удалось восемь раз подряд выбить по шестерке! Представляете?! Восемь раз – по шести! Девочки даже закричали, что он жульничает. Тогда Жоли встал, закрыл глаза и снова бросил кубик. Опять шестерка!

Пока они играли, в кухне тоже все шло на лад: тушилась в томатном соусе фаршированная паприка, шипели на сковородке блинчики. Вдруг вдалеке послышался гудок автобуса. Вот и тетя Сабо. Проходя по саду, она приветливо крикнула:

– Добрый день, добрый день! Скоро я вернулась? Как вел себя Миклошка?

– Очень хорошо! – закричали дети хором.

И вдруг они удивленно стали озираться по сторонам. Табуретка была пуста. Ни под орешником, ни в цветнике – нигде Миклошки не было.

– Сынок! Где ты? – заволновалась тетя Сабо.

Мама, испуганная, выбежала из кухни:

– Дети, где Миклошка?

Ютка, Кати и Жоли, перепугавшись, бросили игру. Все не на шутку всполошились.

Побежали к колодцу и заглянули, не упал ли он туда. Жоли выскочил на улицу, но там было безлюдно и тихо, только из соседнего сарайчика раздавался рев ослика Якаба. Куда исчез Миклошка? Надо посмотреть в кустарнике.

Дружок, ты не видел Миклошку?

Не убежал ли он на железнодорожную насыпь?

А вдруг выскочил на шоссе?

Надо спросить у постового.

А может, Миклошка отправился к Балатону?

Ютка побежала в комнату и сразу крикнула:

– Да здесь он! Здесь!

Все бросились в дом.

– Где он?

– Да вот он! Иди сюда, Озорник! Что тебе понадобилось под столом? Почему ты не откликнулся, когда тебя звали? – Тетя Сабо была вне себя от радости. Она не знала – шлепнуть Миклошку или расцеловать. – Что ты там делаешь?

– Ничего, – спокойно ответил Миклошка, не пошевелившись.

Тетя Сабо нагнулась под стол и, подхватив сына, извлекла его, как колобок, наружу.

– Что у тебя в руках?

– Мое письмо! – закричал Жоли. – Что ты сделал с моим письмом?

Миклошка понял, что опять набедокурил, и заплакал.

На полу под столом валялись мелко изорванные бумажные клочья, исчерченные красно-синим карандашом. Вот что осталось от Жолиного сокровища, от письма, в котором его новый друг рассказывал о себе, о путешествии в Финляндию, об Эркки.

А тетрадка была вся разрисована красными фигурками детей и синими корабликами, красными лягушками и слониками, машинками, цветочками и какими-то никому не понятными каракулями.

Тетя Сабо сердито закричала на Миклошку:

– Что ты наделал?

Малыш заплакал еще сильнее, Жоли тоже плакал, и мама стала утешать его:

– Дорогой мой мальчик… ведь ты знаешь адрес своего друга. Кроме того, ты получишь еще очень-очень много писем. Не сердись! Не будешь?

Жолику очень хотелось сказать что-нибудь сердитое. Вздуть бы Миклошку как следует! Но, посмотрев на Кати и на Ютку, он тут же вспомнил: они-то его и пальцем не тронули, когда он положил на их книги кирпичи, да еще оставил под дождем.

Потом Жолик взглянул на Миклошку. Тот плакал навзрыд, плакал так горько, что казалось, никогда не остановится.

– Я хотел только порисовать, – всхлипывал он, – только порисовать…

– Иди сюда, – проговорил Жоли и протянул ему руку. – Пойдем купим другую тетрадку и новый лист почтовой бумаги, у меня в копилке есть четыре форинта.

– Ну, все в порядке, – сказала мама. – У меня готовы и паприка и блинчики. Теперь надо не плакать, а быстро накрывать на стол и обедать.

– А я нарисую блинчик, – проговорил Миклошка, у которого слезы уже успели просохнуть.

«Мне много раз будут приходить письма от моего друга, – утешал себя Жоли. – Я ему напишу, что случилось с его письмом. Если его сестренка случайно порвет мое письмо, он тоже не должен сердиться на нее за это. Ведь мы большие, ходим во второй класс, умеем письма писать. А с малышей какой спрос?»