Текст книги "Сердитая сеньорита"

Автор книги: Китти Лонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– А что? Женщина имеет право время от времени высказывать свои истинные чувства, даже если это такая почтенная и уважаемая сеньора, как я, – сказала Фернандес и подмигнула Питеру. – Какого вина вам налить, Питер?

– Красного, пожалуйста.

Анхела потихоньку выдохнула долго сдерживаемый воздух. Вот это да! Мама и Питер нашли общий язык. Просто невероятно! Скорее всего, это произошло из-за того, что Питер очень хорошо разбирается в людях.

Она отпила вина из бокала. Господи, пожалуйста, пусть этот вечер пройдет без разоблачений и никто не узнает, что они оба лгут.

11

Питер стоял с бокалом вина на террасе дома Фернандес и задумчиво глядел на море. Из раскрытых окон неслась нежная классическая мелодия, слышались негромкие голоса. Засмеялся Фелипе, послышался пронзительный голосок одного из рыжеволосых малышей, потом мелодичный голос Анхелы.

Впервые за много лет детективу вдруг закралась в голову мысль, что в погонях за подозреваемыми он забыл о своей собственной семье. Его племяннику было уже восемь лет, а ведь он видел его в последний раз в возрасте четырех. Должно быть, Джон даже забыл, что у него есть дядя.

Словно услышав мысли Питера, Анхела спросила, выйдя на террасу:

– Мама спрашивает о твоей семье, я сказала, что знаю лишь о твоей матери, да и то только с твоих слов. Когда ты встречался с ней в последний раз?

– Не помню. Год назад, может быть, два года…

– Это большой срок.

– Если бы я был ей нужен, она бы позвонила. – Питер вдруг вспомнил, что его мать никогда не звонила ему сама, и в его душу стало закрадываться странное чувство вины.

– У тебя с ней хорошие отношения?

– Мне кажется, да. Конечно, у нас не все было гладко, но ведь у тебя с твоей матерью то же самое.

– Верно. Но в последнее время отношения почему-то стали улучшаться.

– Может быть, потому, что ты… – Питер замолчал. Он собирался сказать нечто чересчур личное.

Нет, пора пойти и налить себе еще вина, решил он.

– Потому что я что?

Слишком поздно идти на попятную.

– Потому что теперь ты стала больше собой.

– Собой? Что ты имеешь в виду?

– Ты раньше не слишком-то позволяла себе жить так, как хочешь сама. Это тебя раздражало и сказывалось на твоих отношениях с матерью. Теперь ты стала более самостоятельной, появилась некая самодостаточность, удовлетворенность собой и уверенность. И у тебя теперь меньше претензий к матери, которая, как ты считала, слишком подчиняла тебя своим взглядам, не давал стать собой.

Анхела повернулась и посмотрела на Питера так, как никогда в жизни ни одна женщина не смотрела на него: глубоким и в то же время беззащитным взглядом.

– Это самая замечательная вещь, которую я когда-либо слышала.

Его вдруг охватило огромное желание прижать девушку к себе. Но ведь для всех я – ее возлюбленный, напомнил себе Питер. Мне можно это сделать прямо здесь, перед ее матерью и всеми остальными.

Питер отставил бокал и послал осторожность ко всем чертям. Руки, обнявшие Анхелу, ощутили себя так, будто именно для этого они и были предназначены. В течение нескольких мгновений Питер и Анхела чувствовали, будто эти объятия вдруг создали другой мир, полный любви и безопасности.

Уголком глаза Питер увидел, что из раскрытой на террасу двери выглянул Мигель с бокалом вина в руке и, увидев их, изменился в лице. На секунду в детективе проснулся инстинкт самосохранения, настоятельно посоветовавший ему отойти от Анхелы, но вместо этого он погладил девушку по спине и улыбнулся ей.

– Анхела, не хочешь вина? – спросил, подходя ближе, Мигель. – Я купил именно то вино, которое ты любишь.

– Нет, спасибо, – сказала она, показывая пустой бокал. – Я уже достаточно выпила.

– Ну что ты, выпей еще. Ты ведь не пила его с тех пор, как мы отмечали вместе Рождество.

– Мне больше не хочется, спасибо, Мигель.

Бывший жених ушел, но через минуту вернулся и облокотился на перила рядом с Питером.

– Здесь неплохо, верно? Обстановка в доме немного старомодна, но она по-прежнему стоит своих денег.

– Мама здесь счастлива, – лаконично ответила девушка.

– Твое детство прошло в этом доме? – спросил Питер.

Она молча покачала головой, и вместо нее поспешил ответить Мигель:

– Нет, она выросла в маленьком городишке в Андалусии. Я слышал, иностранцы теперь облюбовали это место, и стоимость земли там выросла впятеро.

– По-моему, я спрашивал Анхелу, – заметил мягким, но непререкаемым тоном Питер.

– Вы можете спрашивать меня. Я знаю об Анхеле больше, чем кто бы то ни было еще.

– Не сомневаюсь, но я спрашивал ее.

– Питер, похоже, у вас проблемы…

– Мигель! – рассердилась Анхела.

– Не знаю, где ты встретила этого парня, Анхела, но, по-моему, ему стоит научиться быть повежливее.

– Я непременно поставлю вас себе в пример, – едким тоном ответил Питер.

– И не ошибетесь. В любое время, когда Анхеле понадобиться помощь, она сможет найти ее в моем лице.

– Вы знаете, что невежливо разговаривать о присутствующем в третьем лице, – заметила Анхела, повернувшись лицом к обоим мужчинам.

– Я просто хочу дать понять, что поддерживаю тебя, – сказал Мигель.

Питер мог биться об заклад, что этот парень совершенно искренен. Когда он смотрел на девушку, в его глазах была только нежность.

– Ты меня не поддерживаешь, а только все портишь, – ответила она. – Если тебе так нужно устроить где-нибудь скандал, пожалуйста, делай это в другом месте, но не в доме моей мамы!

Девушка резко повернулась и ушла в гостиную.

Питер подумал, что Мигель отправится вслед за ней, но вместо этого испанец пробормотал:

– Она меня не так поняла. – Потом он обернулся к детективу и спросил: – А что вы, собственно говоря, тут делаете?

Питер пожал плечами.

– Я друг Анхелы.

– И все?

– Вы, случайно, не выступаете в роли ее приемного отца? – поинтересовался Питер, улыбаясь. Если Мигель воспримет это как шутку, можно будет найти с ним общий язык. – Хотите узнать, насколько чисты мои намерения?

Испанец сузил глаза.

– Я не в том настроении, чтобы играть в словесные игры!

У парня нет чувства юмора, подумал детектив. Хорошо, что Анхела с ним рассталась.

– А я не в том настроении, чтобы выслушивать угрозы. Я встречаюсь с Анхелой, и вам придется это пережить.

– Я – часть ее жизни, сеньор Канингхем. Я попросил Анхелу выйти за меня замуж. Поняли?

– Прекрасно понял, но я понял также, что ваша помолвка была разорвана. В настоящий момент я живу в ее доме, и, думаю, это имеет какое-то значение.

Мигель побледнел.

– Что?

– Если Фернандес вам еще не сообщила, мы живем вместе, Анхела и я. Поэтому вам придется привыкать ко мне, если хотите остаться частью жизни Анхелы.

– Живете… Живете вместе?

– Пожалуй, мне стоит пойти и положить себе еще паэльи.

Питер пошел в гостиную, чувствуя спиной потрясенный взгляд Мигеля.

– Анхела! – мягко позвал он, закрывая за собой стеклянные двери.

В столовой, среди родных, ее не было. В кухне две Джулии мыли посуду и судачили, Питера они не заметили. Он вышел в прихожую. Никого. Девушки не было ни в кабинете, ни в ванной. Даже в спальне матери, куда украдкой заглянул детектив, ее тоже не было. Оставалась комната для гостей.

– Анхела! – Через приоткрытую дверь был виден силуэт девушки, стоявшей у окна. – У тебя все в порядке?

– Почему мужчинам всегда надо утвердиться в своих правах? Это у них в генах заложено? – Ее голос был совершенно спокойным, но правая рука, висящая вдоль тела и сжатая в кулак, выдавала огромное напряжение.

– Послушай, извини, что причинил тебе боль. Мне показалось, что парня следует приструнить.

– Это не твоя забота.

– Ты его защищаешь? Что ж, два очка в его пользу.

– Это не игра, Питер, а всего лишь семейный ужин, – сказала девушка, обернувшись к нему. – Здесь нет победителей или проигравших. Здесь также нет реальных отношений. Отношений между нами. Между мной и тобой. Мы же притворяемся, помнишь?

Но бег адреналина в крови Питера во время спора с Мигелем не был притворством. И желание, охватывавшее его при виде Анхелы, тоже не было притворством. Запах ее духов опьянял его, заставляя забыть, где здесь реальность, а где вымысел.

Он глубоко вдохнул, наклонившись к девушке.

– От тебя хорошо пахнет.

– Не увиливай от ответа.

– Мы говорим о реальности и притворстве. То, что от тебя хорошо пахнет, реально. Видишь? Я понимаю разницу.

Он легко поцеловал девушку в шею.

– Перестань!

– Что перестать?

На вкус она была ничуть не хуже, чем на запах. Такая мягкая и нежная кожа… Неужели все ее тело такое же сладкое?

– Не помню… – Ее голос прозвучал и стих.

Девушка повернулась, ее губы прикоснулись к губам мужчины и раскрылись подобно цветку. Анхела издала тихий стон, который еще больше воспламенил Питера. Он притянул девушку к себе.

– Твои губы слаще меда, – сказал он и снова поцеловал ее.

Он ласкал ее язык своим, чувствуя, как желание, словно электрический ток, пробежало по всем его жилам, когда девушка ответила ему. Прикосновение ее бедер невероятно возбуждало его, и он прижал ладонь к ее спине.

Питер тонул в поцелуе, в ощущении гибкого тела Анхелы под руками. Девушка согнула одну ногу, словно хотела вскарабкаться по телу мужчины вверх, и он не смог противостоять искушению прикоснуться к ее бедру. Короткое платье. Нежная кожа.

Из его головы исчезли все мысли кроме желания соединить два тела в одно, единое. Так, чтобы ее кожа стала наконец частью его тела и он почувствовал полноту слияния.

Питер на ощупь нашел молнию и потянул ее вниз. Платье упало на пол.

Черное кружевное белье. Жажда, тяжелая и горячая, наполнила его вены. Девушка откинула голову назад, когда мужчина стал покрывать поцелуями ее шею, постепенно спускаясь вниз, к груди.

Интересно, подумал Питер, Анхела надела это белье для меня или она всегда носит сексуальное белье из шелка и кружев под обычной одеждой? Каждый из этих вариантов одинаково возбуждал его.

Пышные холмы кремового цвета поднимались из тонких черных кружев. Его язык проскользнул между ними, и Питер почувствовал, как горяча кожа девушки. Анхела задохнулась от наслаждения, и ее пальцы сильнее сжали его плечи. Значит, ей это нравится так же сильно, как и ему. Он покрыл поцелуями каждый сантиметр груди, открытой взгляду, растягивая удовольствие.

– Питер, – прошептала она. – Да.

Девушка повела плечами, и одна из бретелек лифчика упала вниз. Питер опустил чашечку и увидел темно-розовый сосок. Со стоном он коснулся его языком, почувствовав, как удовольствие дрожью пробежало по ее телу.

– Ты прекрасна, – прошептал он и коснулся сладкого бутона своими губами.

Он ласкал его, сосал и играл с ним языком.

Каким-то образом им удалось добраться до узкой кровати, где Питер встал на колени, притягивая девушку в свои объятия. Он не слышал ничего, кроме тихих неразборчивых звуков, издаваемых Анхелой, не чувствовал ничего, кроме нетерпеливого возбуждения и нежной плоти у него во рту, не видел ничего, кроме женщины, которую он желал с самого первого дня встречи. Питер взглянул на вторую чашечку лифчика и начал ласкать сосок прямо сквозь кружева. Анхела сильнее обняла его за плечи и начала выгибаться назад от удовольствия. Он ласкал ее грудь, вкладывая в это чувства, копившиеся все эти дни.

Девушка потрясла его за плечи.

– Питер!

– Тебе ведь нравится? – хрипло спросил он.

Я сделаю все, что она захочет. Из всех сокровищ мира мне нужна лишь эта женщина и какое-нибудь место, где можно устроиться горизонтально. Тогда…

– Питер, сюда кто-то идет!

Черт.

Девушка быстро надела лифчик, Питер подал ей платье. Застежка-молния прожужжала и застряла, пройдя лишь три четверти пути.

– Дай я попробую, – сказал он.

Молния не поддавалась. Тогда Питер быстро вынул шпильки из волос девушки, и густая волна скрыла обнаженную кожу как раз тогда, когда дверь заскрипела и вошла Фернандес.

12

– Тормози! – выкрикнул Питер.

Анхела резко нажала на тормоза, глядя, как мимо проезжает величественный «линкольн». Что со мной делает этот мужчина? – подумала она.

Она ехала домой на полном автомате, думая только об одном. Боже, она была уже близка к оргазму, когда услышала в коридоре голос матери…

Когда Фернандес вошла в комнату, то увидела Питера и Анхелу невинно стоящими возле окна. За густыми волосами дочери она не заметила расстегнутую молнию. Они оба так и не повернулись к ней лицом, скрывая возбуждение и краску на лицах.

Но возбуждение никуда не ушло. Анхела чувствовала, как тесен ей лифчик. К тому времени, когда машина проехала последний поворот, она была готова взорваться от желания. Питер же, наоборот, выглядел расслабленным. Он сидел, глядя в открытое окно и подпирая голову одной рукой.

Желание звенело внутри каждой клеточки тела Анхелы. Она не могла позволить Питеру уйти, не закончив то, что он начал, неважно, насколько отстраненным казался этот мужчина по пути домой.

Она с ужасом подумала, что сейчас он уйдет прогуляться на пляж или усядется в своей машине, но вместо этого Питер последовал за ней на второй этаж. Наэлектризованный воздух между ними был полон недосказанности, от которой спина Анхелы покрылась мурашками.

Она подошла к старинному шкафу, чувствуя взгляд Питера у себя между лопатками.

Неужели он так и не заговорит? Может быть, он постарается притвориться, что этих нескольких минут в гостевой комнате просто не было?

Анхела повернулась к Питеру лицом.

– Итак, мы снова возвращаемся к деловым отношениям, или все же мы прежде поговорим о… о том, что случилось?

Он пристально посмотрел на девушку, явно пытаясь решить, целовать ее или бежать прочь.

– О том, что случилось когда?

– Не притворяйся, Питер. О наших с тобой отношениях.

– Мы еще не разобрали вопрос этики… – Голос мужчины звучал так, будто ему трудно было произносить эти неуместные сейчас слова.

Анхела скинула сандалии.

– Понимаю. Ты меня поцеловал, и это было нарушением правил. Твоих правил. Меня они не касаются. Что, если я сама поцелую тебя?

Если бы не голод в его взгляде, она бы никогда не решилась на подобное. Но неспособность Питера отвести от нее взгляд придала Анхеле смелости. Она повернулась к нему спиной:

– Расстегнешь?

Тишина наполнила комнату. Наконец последовал сдавленный ответ:

– Нет.

– Хорошо. – Девушка расстегнула половину молнии.

Мужчина шепотом выругался. Ее спина выглядела такой замерзшей, такой беззащитной. Она словно говорила: «Приди, не оставляй меня одну».

В течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, Питер, казалось, боролся сам с собой. Затем он сделал шаг вперед. Его руки скользнули по спине девушки, обнимая и согревая…

Сплетенные объятием в одно целое, они дошагали до кровати, и тогда Питер упал на нее, увлекая Анхелу за собой.

– Как далеко ты хочешь зайти? – Его голос был хриплым от сдерживаемой чувственности.

В ответ она поцеловала его. Свет лампы полыхал в каштановых волосах Питера, высвечивая в них красное золото. Он крепко обнял девушку и прижал к себе.

Вот настоящее, подумала она. И ее собственная жажда, и сила его тела, и жадность его губ… Может быть, Питер не сможет мне больше ничего дать. Что же, стоило рискнуть и ради этого. Пусть будет так, как будет.

– По-настоящему, – прошептала она.

– Что?

– По-настоящему далеко.

Он приподнялся и склонился над ней, его теплое дыхание коснулось губ Анхелы.

– Смешная девчонка. Восхитительная. – Тут он поцеловал ее. – И кожа. И губы. – Поцелуи спустились ниже. – И грудь.

Питер коснулся губами ее груди, и Анхела резко втянула в себя воздух. Ее соски были твердыми, а грудь болела так, что девушка была уверена: еще чуть-чуть и лифчик порвется. Мужчина коснулся губами соска, скрытого кружевами, и девушка застонала.

– Чувствительная, – прошептал он. – Мне это нравится.

С бесконечной нежностью он сжал сосок зубами и начал ласкать его. Анхела застонала громче.

Температура ее тела начала расти, когда мужчина провел кончиком языка по верху груди, не закрытому лифчиком.

– Я хочу почувствовать твой вкус без всяких помех, – прошептал он, – ты мне позволишь?

Девушка нежно провела рукой по волосам Питера, изогнувшись так, чтобы он мог расстегнуть лифчик, что он и сделал. Пышное великолепие увиденного заставило его застыть на месте.

Придя в себя, он обхватил руками обе ее груди, взвешивая их чувственную тяжесть со стоном удовлетворения. Нагнувшись, он слегка коснулся одного из сосков губами.

– Тебе нравится? – спросил он.

– Ты отправляешь меня на седьмое небо, – прошептала она в ответ с полузакрытыми глазами.

Питер коснулся губами другого соска.

– Они прекрасны, – тихо сказал он и наконец позволил себе почувствовать ее груди на вкус.

Девушка задрожала от наслаждения. Она хотела, чтобы Питеру было так же хорошо, как и ей сейчас. Анхела была готова потратить всю ночь на исследование его тела, на изучение секретов, которые скрывал за внешним фасадом этот потрясающий мужчина.

– Твои соски как сочные ягоды, – прошептал он. – Такие сладкие.

– Они тебе действительно нравятся?

– Нравятся? – Я от них без ума, – ответил он, покрывая поцелуями ее грудь. – На Земле нет, наверное, ни одного мужчины, которому бы они не понравились. Ты прекрасна. Один простой взгляд на тебя уже меня возбуждает.

Девушка провела рукой по его джинсам. Перекатившись на бок, она начала расстегивать молнию на них, а он снял с нее черные трусики. Когда одежда оказалась на полу, Питер снова притянул Анхелу в свои объятия.

– На чем мы остановились?

– Ты говорил, что я прекрасна. Не думаю, что ты собираешься на этом закончить, – ответила она, нежно проводя губами по его подбородку.

– Ты права, – сказал мужчина, целуя девушку в шею и продолжая говорить. – Помнишь первый день, когда мы встретились?

– Да, – вздохнула она.

– Ты встала перед окном так, что солнце осветило тебя всю. Ты даже не представляешь, что ты со мной сделала.

– Расскажи мне.

Он провел языком по ее левой груди.

– Я видел эти прекрасные формы, и твой сосок просвечивал сквозь ткань. Это было так эротично. – И Питер снова принялся ласкать ее. – Одевайся так чаще.

Девушка замурлыкала от удовольствия.

– Тебе понравится гулять по дому голышом, – прошептала она.

– Я люблю тайну. Одежду, но не лифчик. – Он погладил ее бедра, медленно двигаясь вверх. – Я хочу войти в тебя.

– Да. – В ее голосе было тягучее наслаждение, когда она коснулась его возбужденного органа.

– Не так быстро, – сказал он сквозь сжатые зубы. – Подожди еще секунду…

Он медленно, сдерживая нетерпение, стал целовать ее груди, одновременно коснувшись горячими пальцами ее потайного местечка.

Она застонала, и тогда он одним движением вошел в нее. Удовольствие от соединения было таким сильным, что они оба вскрикнули.

Она двигалась со все увеличивающейся скоростью, следуя за ритмом его бедер. Когда удовольствие достигло пика, Анхела выкрикнула имя Питера и достигла оргазма. Его тело ответило на ее призыв, и через секунду он тоже закончил.

Не разжимая объятий, они упали на подушки. Слава Богу, подумала Анхела, что Мигель ушел из моей жизни. Прожить всю оставшуюся жизнь, так и не узнав, каково это на самом деле, было бы ужасно.

Питер был щедрым в любви, думая прежде об удовольствии женщины, а потом уже о своем. Такого с Анхелой прежде никогда не случалось. Она приподняла голову и взглянула на его лицо. Глаза Питера были закрыты, черты лица смягчились, полные покоя и мира.

Куда же приведут эти отношения? – спросила Анхела саму себя. Она осторожно потянулась к столику и выключила лампу. Темнота окутала комнату, скрывая мир вокруг и оставляя их двоих наедине с собственными мыслями. Сердце Питера размеренно билось под ладонью девушки, которую она положила на его грудь, словно прося остаться.

Предоставь мужчине ванную, и он займет весь дом. Поцелуй его, и он пожелает все твое тело. Дай ему то, что он желает, и один Господь знает, что он захочет потом…

В том, как Анхела спала, было что-то, что отвлекало Питера от наблюдения за улицей. Может быть, это была беззащитная маленькая ладонь, выглядывающая из-под ее головы. Может быть, волна черных волос на подушке. Что бы это ни было, с каждой минутой детективу было все тяжелее заниматься работой вместо того, что ему хотелось сделать на самом деле: подойти к кровати и разбудить девушку нежным поцелуем.

Вид из окна нравился ему все меньше и меньше. Питер взглянул на часы. Шесть сорок пять. К дому Синклера подъехала машина, которую он никогда прежде не видел, и из нее вылез Эстебан. Баск положил что-то черное в карман куртки, и палец Питера нажал на спуск фотоаппарата. Детектив не был уверен, что на фотографии будет отчетливо видна бархатная черная коробка, но этот кадр мог все же получиться лучше, чем те, что были сняты до этого.

Был только один способ убедиться в том, что в шкатулках находятся драгоценности из «еврейского сокровища». Если нет никакой возможности забраться в дом Норманна Синклера, надо остановить хотя бы одного из курьеров и вытрясти из него правду.

Анхела повернулась на кровати, и Питеру в голову вдруг пришла неожиданная идея. Он попытался прогнать эту мысль прочь, но ничего не вышло.

Что, если попросить у Анхелы помощи, чтобы забраться в дом Норманна? Она же специалист по банковской безопасности, должна знать и охранные системы. Нет, покачал головой Питер, это будет нечестно. Нельзя вмешивать ее в это дело.

В этот момент Эстебан вышел из дома Синклера и направился к своей машине. Вот бы хоть раз они совершили передачу драгоценностей на заднем дворе, пожелал про себя детектив, тогда бы я смог наконец закончить это дело и уделить внимание своим личным проблемам.

Его взгляд снова вернулся к кровати. Вчерашняя ночь ошеломила Питера. Сюрпризом для него стала не только чувственность девушки, но и то, что радость, доставляемая ей, многократно увеличила его собственные чувства.

Пора было пересмотреть свою стратегию. Со времени событий в Бате Питер оставался одиноким волком, который предпочитал независимость и просил о помощи только тогда, когда другого выхода не было. Дебора научила его недоверию и обособленности.

Подобные вещи не мешали успешно вести детективные расследования, но, похоже, в личной сфере не приносили ничего, кроме одиночества.

Для начала нужно позвонить маме, подумал Питер. Она наверняка поприветствует его так, будто сын навещал ее только вчера вечером, а вовсе не исчез на долгих два года. Сестры? Они, конечно, будут ворчать на него, а потом спросят, когда же он приедет к ним в гости.

А Анхела?

Питер нахмурился. Он попытался убедить себя, что начал эти отношения с открытым сердцем, но это было неправдой. Анхела назвала его человеком со множеством масок. Так оно и было. Они были нужны Питеру, чтобы защититься от правды, которая состояла в том, что он боялся ошибиться в любви еще раз, боялся предательства, которое бы разбило его сердце навсегда.

Но вчерашняя ночь и та любовь, которую Анхела обрушила на него, проделала дыру в его доспехах. Может, стоит избавиться от них совсем?

Питер откинулся на спинку кресла и снова посмотрел в окно. Теперь он был совершенно уверен, что Анхела не связана с Норманном. Это был первый довод в пользу постоянных отношений. Затем был потрясающий секс, довод номер два. Уже этого немало, подумал Питер, так чего же ты боишься?

Тихий голос внутри него ответил: «Впустив в свою жизнь другого человека, тебе придется сильно меняться самому. Этого ты и опасаешься…».

В этот момент скрипнула дверь спальни. Детектив мгновенно обернулся. Это был всего лишь Пират, который подошел к кровати и облизал Анхеле лицо.

– Питер – сонно пробормотала девушка и открыла глаза. – Ой, Пират, отстань! – сразу же воскликнула она, отпихивая собаку.

Питер выпроводил животное за дверь, скинул джинсы и скользнул под простыню.

– Ты работаешь? – спросила Анхела, прижимаясь к его груди.

– Работал, – ответил он. – А сейчас настало время для удовольствия.

Питер поцеловал Анхелу в сонные глаза, девушка улыбнулась и обняла его за шею. Всего несколько минут назад она начала просыпаться, почувствовав пустоту рядом с собой. Это уже не только физическая привязанность, подумала она, речь идет о чем-то большем.

И Анхела приоткрыла губы, впуская внутрь нетерпеливый язык мужчины. Она была готова заняться с ним любовью, хотя понимала, что лучше бы ему встать и заняться делом. Одно осознание того, что Питер в доме, все это время возбуждало ее, и сейчас возбуждение нисколько не уменьшилось. Ощущение губ мужчины на коже, прикосновение его небритого подбородка к ее груди, а ее нежных ног к более грубой мужской коже – все это усиливало эротические переживания, которые, кажется, уже стали для Анжелы наркотиком.

Когда он поцеловал ее соски, девушка изогнулась от удовольствия. Питер не просто наслаждался ее грудью – он ею упивался. Возбуждение от его пылких губ переходило вниз, к сокрытому месту, с нетерпением ожидавшему наслаждения. Первый раз в жизни Анхела была рада, что унаследовала фигуру прабабушки.

Его губы скользнули по ее коже.

– Ты такая приятная на вкус, – промурлыкал он, целуя пупок Анхелы.

– Питер?

– М-м-м?

– Что ты делаешь? – Ее голос задрожал, когда мужчина начал опускаться все ниже.

Анхела откинула одеяло. Она хотела этого. Она горела от желания.

– Проверяю тебя на вкус. – Его язык проник в ее самое потаенное место.

Задыхаясь, она коснулась его волос.

– Дай мне попробовать тебя на вкус, любимая, – прошептал он.

Девушка чувствовала себя на вершине наслаждения, пока его язык выполнял свою волшебную работу. Еще мгновение, и она «взорвалась», громко выкрикивая его имя.

– Войди в меня, – она задыхалась. – Хочу, чтобы ты вошел в меня, – взмолилась она.

И когда он вошел в нее, вслушиваясь, давая ей то, что она так ждала, Анхела захотела, чтобы он испытал такое же сильное удовлетворение, как и она. Девушка сжала мышцы, и Питер широко распахнул глаза:

– Анхела, сделай так еще.

Она ласкала тело мужчины, а он смотрел ей в глаза, говорящие ему без слов, что она с ним, что ее чувства полностью открыты ему. Так, глядя в глаза любимой, он и достиг вершины оргазма.

Он упал рядом с ней, и Анхела прижалась к нему.

– Я подумал, – сказал Питер в подушку глухим голосом, – что умер и попал на небеса. Ты, верно, ангел?

– Я не девственница, так что, наверное, нет.

– Какое облегчение! – Глаза Питера улыбнулись. Он погладил бедро Девушки, словно его пальцам все еще недоставало прикосновений к ее коже. – Ты удивительная.

Она лукаво улыбнулась в ответ:

– Могу поспорить, ты говорил то же самое и другим девушкам на следующее утро.

– Нет. – Он коснулся подбородка девушки. – Обычно я не оставался до утра.

Их взгляды снова встретились, он дотянулся до ее губ и поцеловал их.

– Что между нами происходит, Питер? – мягко спросила Анхела, когда прошел комок в горле.

– Я не знаю. – Питер сделал паузу. – Я точно знаю, что начал расследование, потом оказался в этом доме, рядом с красивой женщиной, один взгляд на которую свел меня с ума. Больше ничего сказать тебе не могу.

Ладно. Спасибо и за этот уклончивый ответ, подумала Анхела. У нее не было права испытывать недовольство.

Питер откинул одеяло, надел джинсы и вышел. Через минуту из кухни донеслось жужжание кофемолки. У Анхелы самой не было ответа на свой вопрос. Просто рядом с ним ее охватывало такое же удивительное чувство, которое она испытывала, когда слушала музыку или смотрела на прибой, пронизанный лучами заходящего солнца. Чувство абсолютного счастья, близкое к…

К чему?

Насколько счастлива может быть женщина, когда она ясно осознает, что подвергает опасности все свои мечты и надежды, открывшись такому безумному чувству, как любовь? И на что она будет готова ради этой любви?