Текст книги "Попрощалась юность"

Автор книги: Кит Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Филипп закрыл глаза, пытаясь уснуть. Но вдруг вспомнил о покупке машины. Что ему без прав делать с ней? Мысли нагнали тревогу. Он потратил почти все деньги, что украл из сейфа отца. А если в доме с красной крышей его не примут, куда ему бежать тогда? Он притянул к себе похудевший рюкзак и посмотрел время на наручных часах. Уснуть сегодня уже не получится.

Глава 2

Захар не мог себе ответить, что первым делом заметил во внешности Макса: летний загар в конце мая или не соответствующие смуглой кожи зеленые глаза. Напрашивались черные, хотя бы карие, но не зеленые. Говорил Макс с едва уловимым акцентом, особенно это слышалось в словах с буквой «Р». «Где его родители, лет ему точно не больше моего» – размышлял Захар, направляясь в «Аделаиду. В пропитанной бензедрином литературе ему подобные значились безумцами, блаженными с пустыми карманами и душами. Но то была Америка конца сороковых, которую Захару не довелось увидеть.

«Аделаида» располагалась на окраине, рядом с большой автостоянкой, бывшей когда-то полем подсолнухов. В пятницу здесь собиралось столько машин, сколько, наверное, в Москве в восемьдесят девятом году у Лужников, когда там выступали «Skid Row» и «Scorpions». И шум стоял такой же. А за автостоянкой строилась вторая в городе гостиница.

Вся суета вокруг «Аделаиды» – гудящие в клаксоны, музыка из открытых салонов машин и беседующие рядом компании, ничуть не занимала Захара. Он стоял рядом с лестницей у входа в заведение. Вечерний майский ветерок касался его рук, развевая рукава свободной футболки, а кожа покрывалась мурашками. И не только от ветра, но и от мысли о приближающемся лете, от невыносимо звенящей в голове и всем теле юности, что будит, зовет прочь от домашних стен. От возбуждения у него путались мысли. «Макс с четырнадцати лет хотел сбежать из дома. Если бы я мог рассказать ему все, что думаю об этом. Рассказать о желании бежать, но невидимые стены окружают город. Я бы показал ему свои записи. Я бы все ему рассказал. Только бы представилась возможность. Макс меня поймет. С Артуром этим не поделишься, посчитает ребячеством. Прям как Ваня. Артур серьезный, ему не до фантазий. Он вообще никогда не мечтает. А Руслан посмеется. Он любит Керуака, но не так, чтобы повторить сюжет. Не уедет в никуда. Тысячу раз подумает и решит – все глупости».

Захар выглядывал машину Артура со стороны стройки, когда на плечо ему упала рука. Среди шума улицы он расслышал: «Привет». На мгновение ему показалось, что это Максим.

– Ты один? – спросил Артур. – По телефону обещал представить кого-то.

– Макс еще не пришел, – огорчил Захар самого себя.

– Макс? Я думал, с девушкой нас познакомишь, наконец, – Руслан вскинул черные брови. – Думал, из Сочи ее привез.

Артур смотрел с улыбкой, как на младшего братишку. Усмешка Руслана тоже была понятна Захару. Он шутил на еще одну его больную тему. Друзья возвышались над Захаром, но его возвышенных мыслей не разделяли.

– Мы шутим, – Артур похлопал его по плечу. – Давай, рассказывай, как съездил.

Они поднялись по лестнице на широкую веранду. Здесь охмелевшие посетители обычно дышали ночным воздухом или вели перебранки. Все это можно было видеть в огромные окна «Аделаиды», свет в которых затухал перед рассветом.

Посетители громко шумели. И без того тусклый свет растворялся в сигаретном дыму. Ребята прошли к барной стойке, и Руслан попросил позвать официантку Карину. Та отвела их в самый угол зала за столик у края сцены. На небольшой сцене стояли колонки, барабаны и пара электрогитар. Музыкантов еще не было, и посетители развлекались каждый на свой лад.

– Я извиняюсь, мальчики, сегодня только так.

– Живая музыка? – спросил Артур. – Ладно, потерпим.

Присев за стол, Захар продолжил рассказывать о Сочи, но быстро свернул тему, потому что главной его новостью было знакомство с Максом. Он начал пересказывать друзьям, как Макс подошел в придорожной забегаловке, как просил Ваню взять его с собой, и выяснилось, что едет он в Солнечногорск.

– А потом он купил у нас машину. Он вам понравится. Я думаю, он придет сегодня. Я почему-то уверен. Мне показалось, у него…

Артур поднял ладонь и переглянулся с Русланом.

– Подожди. Этот Макс купил у Вани машину? Серьезно?

– Купил на дороге? – уточнил Руслан. На его лице появилась усмешка. – Да, это странно. Интересно увидеть этого сумасшедшего.

– Он не сумасшедший. Он вам понравится. Я думаю, он много чего повидал. Не каждый решится выйти на дорогу, – сказал Захар как бы в укор друзьям. – Кстати, у него татуировка на руке «Он зе роад». И он читал.

– Так он бродяжка, – улыбнулся Руслан. – Как он тогда мог купить у вас машину?

– Ограбил кого-нибудь? – предположил Артур. Щеки Захара полыхали от возмущения.

– Или он бродяга, или преступник, – сказал Руслан. – Или ты сочиняешь.

Друзья не слушали его, потешались между собой. В синих глазах Захара блестела обида.

– Какие вы злые. Больше ни слова не скажу.

Руслан довольно хмыкнул. Зал наполнился аплодисментами, приветствуя музыкантов. Подошла Карина, выставила на стол стаканы, две бутылки пива и лимонад для Артура.

– Берегите ушки, мальчики. Начинается концерт.

– Только ради твоего сумасшедшего остаемся, – сказал Захару Руслан.

Захар насупился и отвернулся к сцене. Один из музыкантов, повесив гитару через плечо, проверил микрофон и немного опустил стойку. Микрофон свистнул и гитарист сообщил:

– Я рад представить вам юное дарование. Начинающая, но очень талантливая певица. Встречайте – Диана Вишнякова!

Барабанщик размялся, ударив палочками несколько раз, и к нему присоединились гитаристы. В центре сцены, куда устремился софит, появилось юное дарование. Захару показалось, певица сияла. Но на самом деле в свете софита, словно усыпанные инеем, сияли ее синее платье и длинные темные локоны, струящиеся по рукам. Она вытащила из стойки микрофон и отбросила ногой шнур. Прищелкивая пальцами в такт музыке, певица окинула взглядом зал и запела иностранную песню.

Она возвышалась над Захаром, сидящим под сценой, и ее короткая пышная юбка открывала бедра и икры. Но с началом второго куплета Захар потерял к ней интерес. Он вытянул шею, оглядывая зал, потом уставился в окно, где в свете фонарей можно было разглядеть улицу перед «Аделаидой». Макса нигде не видать. Что если он не придет? И завтра даже к бабушке Захара? Тогда Захар сам пойдет его искать. Городок маленький.

Кто-то присвистнул из зала, и певица усмехнулась в микрофон. Она опустила глаза, смутившись.

– Я вспомнил, мы с Максом видели эту кралю сегодня, – сказал Захар, повернувшись к друзьям. Руслан шикнул.

– Можно подумать…, – начал Захар, но в ответ получил: «Можно помолчать?».

Захар перевел взгляд на Артура. Тот сочувственно свел густые брови и кивнул.

– Ну, куда собрался? – сказал Артур, когда Захар рванул прочь.

– Выйду на улицу, там подожду Макса. Здесь мне не рады.

– Вы можете помолчать? – сказал Руслан. Захар запнулся. Недовольный взгляд он перевел в зал и вдруг воскликнул: «Макс!».

***

Филипп остановил официантку, когда она направлялась от одного столика к другому:

– Вы не видели здесь, – он задумался. – Мальчика со щенячьим взглядом.

Официантка внимательно к нему пригляделась и наклонилась, чтобы он повторил вопрос.

– Мальчик со щенячьим взглядом.

– Ты не местный? – перебила она. – Впервые тебя здесь вижу.

Филипп улыбнулся.

– Всех запоминаешь?

– Ну, тебя было бы трудно забыть. Кстати, ты не этих ищешь?

Филипп обернулся. С дальнего столика ему махал Захар.

– Обожаю маленькие города, – сказал Филипп официантке, – здесь все и сразу.

Зал наполнился громкими аплодисментами. Ведущий благодарил певицу Диану за волнующее выступление: «А всю ночь для вас будет петь…»

Началась суматоха, посетители потянулись танцевать.

– Поспеши, – улыбнулась официантка. Филипп не ожидал, что маленький городок за один день удивит его несколькими случайными встречами. Усаживаясь за стол, он не сразу разобрал в тусклом свете лица друзей Захара.

– Это Артур, мой старый друг, – громко знакомил Захар. – Не в смысле старый по возрасту. А ты видел когда-нибудь такие кудри у парней?

Филипп получил крепкое рукопожатие от Артура.

– Привет, путешественник.

– А это, – захлебываясь от радости, проговорил Захар.

Филипп поднял глаза на второго парня, и улыбка исчезла с его лица.

– Это Руслан, – закончил Захар.

Руслан. Маленький городок стал еще теснее. Филипп задохнулся от частого сердцебиения. Он не знал, что ему делать под пристальным взглядом знакомых глаз. Вот он и достиг конца путешествия. Тот, кого он искал, мальчик из «семьи понарошку», сын Нины, сидел перед ним с протянутой рукой. Узнал ли он Филиппа? Рад ли встрече? По испытующему взгляду черных глаз сложно сказать. Спросить про Нину? Ее-то больше всего он хочет видеть. Просить встречи с ней прямо сейчас?

– Руслан, это Макс, – сказал Захар.

Руслан убрал протянутую руку. Филипп не успел ее пожать. «Узнал меня». Нет, Филипп не будет ничего спрашивать.

– Макс, смотрю на твою кожу, – сказал Артур. – Вот это загар. А то Захар приехал из Сочи, как был бледным, так и остался. Сразу и не поверишь, что с моря вернулся.

– Я полжизни провел на побережье, – ответил Филипп и посмотрел на Руслана. Тот молчал, продолжая рассматривать Филиппа.

– А на побережье – это где? У тебя странный акцент, не похож на кавказский, – сказал Артур.

– Не Кавказ, Ближний Восток последние два года. А раньше, – он бросил взгляд на Руслана. – Раньше Колумбия, Южная Америка.

– Макс, ты был в Америке? – Захар дернул его за руку, привлекая внимание. – Ты расскажешь?

– Ого, – Артур вскинул брови. – Ну, ты родной город не забыл, да? И с языком проблем нет. Много русских имен знаешь?

– Вика, Настя, – Макс задумался.

– А тебе знакомо имя Филипп? – спросил Руслан.

– Филипп разве русское? – удивился Артур.

– Не совсем, – ответил Руслан. – Когда у тебя родители разных национальностей, они выберут такое имя, чтобы нравилось двоим, да? Сколько лет ты жил на Ближнем Востоке?

Филиппу не хватало воздуха, он уже собрался сбежать, как вдруг заметил у бара знакомые силуэты.

– А это не та девчонка, что мы видели сегодня? – спросил он, наклонившись к Захару. – С косами, помнишь?

Певица говорила с Кариной, держа под руку белокурую подругу.

– Я позову ее, – сказал Руслан и поднялся из-за стола.

Но Филипп его опередил, присвистнув девушкам. Певица вместе с Кариной и еще половина зала обернулись в его сторону.

– Учись, Захар, – сказал Артур. – Увидел, захотел, познакомился, В смысле захотел познакомиться – познакомился. Тебе пока рано практиковать второй пункт.

– Вы нас звали? – подойдя, спросила певица. Ярко накрашенные губы растянулись в ухмылке. Она смотрела на Филиппа с прищуром, дернув головой, чтобы убрать спадающие темные локоны. В тусклом свете «Аделаиды» они показались ему черными. В ее ушах заколыхались и блеснули огромные кольца. Сквозь шум толпы раздался голос блондинки.

– Ой! А с тобой мы уже виделись сегодня. Нашел дом с красной крышей?

– Жду, когда вы покажете.

Филипп подал певице свой стул. И тут же Руслан поднялся, приглашая ее присесть. Диана опустила глаза, улыбаясь.

– Не смущайся, подруга, – сказал Артур. – Не надо нам тут драк. Он уступил ей место, и Диана устроилась рядом с ним.

– А как тебя зовут? – спросил Артур блондинку. Та присела к Филиппу, и представилась Лидой, хитро разглядывая каждого из парней.

– Будешь пить, Лида? – он подвинул ей свой стакан с лимонадом. Та вытаращила глаза.

– Я вообще-то не пью алкоголь.

– Я тоже не пью, подруга, это газировка.

Лида вспыхнула и схватилась за щеки.

Руслан не отставал, он позвал Карину, и она выслушала заказ для девушек. Вернулась с двумя вазочками мороженого, бутылкой Кока-колы и двумя стаканами. Лида придвинула к себе вазочку и, прикусив ложку, стреляла глазами то на Филиппа, то на Артура.

– А вы за нами поухаживаете? – спросила она. Руслан бросился наполнять их стаканы и подвинул мороженое Диане. Та водила ложкой, топя крошки шоколада в мороженом. Филипп наблюдал за ней и Русланом. Но если Диана отвечала ему короткими взглядами, Руслан Филиппа не замечал. По правую руку от Филиппа сидел молчаливый Захар.

– А ты тоже певица? – спросил Артур Лиду.

– Только дома перед зеркалом, – хохотнула та и кокетливо повела глазами. – А почему у тебя такие длинные волосы?

– А почему у тебя такие большие ушки? – передразнил Захар, но тут же зарделся. Голос у него сорвался.

– Большие ушки? – засмеялся Филипп, громко повторив слова Захара. – Это из какой-то сказки?

– Про шапочку. А я думала, длинные волосы только у дядек на мотоциклах.

– Может, Артур и есть дядька на мотоцикле, – продолжал Филипп. – Откуда знаешь, может, он на «Харлее» приехал?

– Я бы с ним прокатилась, – сказала Лида.

– А вы здесь одни, Диана? – спросил Руслан. – Давайте погуляем, здесь очень шумно.

Лида перебила смущенную подругу, сказав, что им уже пора. Она вытянула шею, увидев кого-то в окне.

– Нас встретит мой брат.

Филипп пообещал их проводить.

– И мы покажем тебе дом с красной крышей, – сказала Диана.

– Это ни к чему. Я провожу вас, – ответил Руслан. – А ты, – он обратился к Филиппу. – Встретимся завтра. Захар, устроишь нам встречу.

Руслан поднялся из-за стола. Диана возразила.

– Не надо, нас встретят.

– До двери провожу.

Лида нехотя поднялась, но уходить не спешила. Она потянулась за стаканом и попросила Артура подлить ей Кока-колы.

– Мы бы остались еще, но нас уже ждет Никита, а завтра последний экзамен. Мы же девятый класс заканчиваем, – она сделала глоток и широко улыбнулась Артуру. – Приятно было познакомиться.

– Девятый класс? – воскликнул Захар и махнул им на прощанье.

– Увидимся, – уходя, бросил Руслан Филиппу. Руслан изменился. Десятилетний мальчик, которым его запомнил Филипп, набрался смелости и наглости. В их последнюю встречу они сцепились на полу гостиной дома с красной крышей. Таскали за волосы, расцарапали друг другу лица. Семилетний Филипп надавал тумаков Руслану, но и тот не остался в обиде. После того, как их разняли Нина и кухарка Наташа, Руслан подкараулил Филиппа на улице и запер его в гараже до самого вечера. Мама Нина была в ярости. А на следующий день Филипп исчез из их жизни.

***

Ребята посидели еще минут десять, послушав выступление местной звезды шансона. Под конец вечера к Захару вернулась его говорливость, и когда он размышлял, почему Руслан не вернулся, если обещал проводить девушек только до двери. Раздался звонок его мобильного.

– Это он, наверное.

Захар посмотрел на дисплей, где светилось «Бабушка», и сбросил звонок. Телефон он держал под столом, чтобы никто не видел.

– Руслан? – спросил Артур.

– Не, девчонка одна, – хмыкнул Захар.

– Уходишь? Hasta Mañana66
  До завтра – исп.


[Закрыть]. Hasta Mañana, – Макс наклонился к уху Захара и повысил голос. – Так правильнее.

Он посмотрел на наручные часы: «Мне пора». Захар умоляюще посмотрел на Артура. И тот все понял.

– Да, пора уже. Спать охота. Мне завтра на работу к семи утра.

Они стали пробираться к выходу. На улице по-прежнему было многолюдно. Под звездным небом гудели машины.

У Захара все звонил телефон, и он прятал его за спиной, прикрывая динамик. Они остановились под фонарем на перекрестке. Захар потянулся, сказав, что отдал бы сейчас все, чтобы скорее уснуть.

– А ты не к девчонке своей? – спросил Макс.

– Я его подвезу, чтоб не уснул по дороге, – Артур приударил Захара по спине и поспешил перевести тему. – А ты дорогу найдешь? Поехали, и тебя подвезем.

– Макс, завтра мы должны встретиться. Слышал, что Руслан сказал? Он хочет с тобой ближе познакомиться. Я ж говорил, ты ему понравишься. Я завтра буду у бабушки весь день, помогу ей на огороде. Буду тебя ждать.

– Окей, увидимся.

Они пожали друг другу руки, и Макс быстрым шагом направился в темноту. Захар и Артур ждали, когда он покажется в свете фонаря. Тогда Захар крикнул: «Манана!».

– Пока! – донеслось из темноты. Они постояли еще немного, когда Захар бросил:

– Поехали домой.

Он все время оборачивался, пока они шли к машине. В машине Захар включил магнитофон, но Артур убавил громкость.

– На какой дороге ты откопал этого Макса? У меня есть к нему несколько вопросов. А еще у меня большой вопрос к тебе. Зачем врешь, если тут же забываешь?

– А когда я врал?

– Пять минут назад. Я тебе говорю, стесняться здесь нечего. Сегодня девушки нет, а завтра, глядишь, появится. А вот заврешься и что тогда?

– Что я ему скажу, что мне звонит бабушка, потому что я уже час, как опоздал домой?

Он цокнул и отвернулся к окну. Почти до самого дома бабушки молчал, а когда песня закончилась, и наступила тишина, ответил:

–Хочу и буду ему врать.

***

С Артуром Захар познакомился три года назад. В то время в марте две тысячи второго Артур приехал из соседнего поселка в Солнечногорск, купил трудовую книжку и устроился на стройку. Захар, тогда еще пятнадцатилетний подросток с непропорционально длинными руками, ломающимся голосом и кудрявой русой головой, забитой идеями о побеге и познании жизни, появился на стройке ранним утром в первый июньский день. Замешивая цемент, Артур наблюдал, как какой-то паренек ходит за старшим по объекту, умоляя взять его на подработку. Эта картина не менялась минут двадцать, пока старший не смиловался, отправив его к Артуру, мол, будет тебе подмога. Паренек то хватался за палку, торчащую из корыта с цементом, то за рукоять лопаты в куче песка, но так и не сделал до обеда ничего полезного. На перерыве они покурили, и Захар рассказал, хрипя и плюясь от второй или третьей сигареты в жизни, что окончил девятый класс, живет с бабушкой и старшим братом, а мечтает он вовсе не о дипломе юриста, как на том настаивает мама-судья. Одноклассник «заразил» его американской литературой битников, и Захар мечтал однажды стоять с протянутой рукой на всех дорогах мира. А на стройку отправился пристыженный фразой из книги Керуака: «У тебя ни одной мозоли, потому что ты ни разу в жизни не работал». Артур с улыбкой отвечал, что Захар слишком буквально все воспринимает. В этот день Захар заработал ссадину на пальцах и, одухотворенный, отправился домой. Хоть Артур не ожидал его больше увидеть, Захар явился на следующий день. Строительство у него не шло. Чаще он сидел на корточках поблизости, чертил что-то палками по пыли и говорил, говорил, говорил.

Все лето Артур слушал россказни, а осенью Захар познакомил его с тем самым одноклассником. Руслан – скрытный, угрюмый паренек с коллекцией виниловых пластинок, по большей части, мертвых музыкантов, и целой папкой карандашных набросков. Рисовал он только портреты и даже определил для себя любимого художника – Стюарта Сатклиффа. Руслан не старался подражать, лишь находил в его картинах столько красок, сколько не находил в буднях своей жизни. Самоучка-художник и ценитель рок-н-ролла Руслан, стеснительный болтун и мечтатель Захар, изгои среди одноклассников, нашли в скромном работяге Артуре защитника и друга.

Глава 3

В доме с красной крышей по улице Кирова помощница по хозяйству, как ее уважительно называли, с самого утра затеяла уборку. Уборкой Наталья Семеновна занималась по пятницам. И каждый раз, заходя в кабинет хозяина дома Богдана Алексеевича, на котором у нее уборка заканчивалась, оставалась там дольше, чем планировала. Когда она протирала пыль на стеллажах, ее взгляд невольно останавливался на корешках книг о художниках. Никто в доме больше ими не интересовался. Наталья Семеновна нацепляла очки, они всегда висели у нее на шее, и рассматривала фотографию, стоящую в рамке рядом с книгами. Молодая женщина смеялась и прижимала к груди кошку. Наталья Семеновна улыбалась ей, и возвращалась к делам. Пока руки выполняли привычную работу, мыслями она уносилась к светлой грусти. Снимок хранил память о Нине, жене Богдана. Наталья Семеновна знала ее, как никто, – Нину она вырастила.

Тогда еще студентка педагогического колледжа, Наталья устроилась няней пятилетней дочери пианистки Аревик и инженера Михаила Степановича. В просторной квартире с высокими окнами Нина была любимой дочкой и счастливым ребенком. Днями слушала, как мама дает частные уроки игры, вечерами гуляла с няней, а перед сном затаивалась в комнате и секретничала с папой. Нина впитала горячее солнце Еревана и пылкий нрав многочисленной маминой родни. Но не только армянскую кровь она унаследовала от матери. Та не признавала ничего, кроме творчества. Так в юном возрасте Нина определилась с делом жизни, сумев пресечь сомнения отца. Она отвечала: «Я не стану инженером, врачом я тоже не буду. Для музыки у меня слишком короткие пальцы. А вот чтобы работать кистью, в самый раз». Во всем ее поддерживала Наталья Семеновна. В семнадцать Нина впервые побывала на родине папы в Краснодарском крае, там познакомилась с Богданом. Он был покорен тем, как юная особа с пламенным взглядом отбилась сама и защитила подруг от хулиганов, устроив им словесную выволочку. Прежде чем Нина осталась в городке, вопреки уговорам родителей, она моталась к Богдану, заканчивая обучение в художественном колледже в Ереване. Но после окончания колледжа Нину удержать не смогли. Она перебралась к Богдану и позвала с собой драгоценную няню. Так Наталья Семеновна взяла на себя домашние дела в их семье, а вскоре вспомнила самое начало своей карьеры и стала помогать с детьми.

От воспоминаний на душе у Натальи Семеновны разливалась теплота. Живо чувство, что вот сейчас послышатся легкие быстрые шаги, за скрипом двери раздастся голос: «Наталья Семеновна, вы здесь? Вы мне нужны». Как же вышло, что в следующем месяце ей нужно готовить поминки на вторую годовщину смерти ее деточки? Наталья Семеновна сняла очки. Шмыгая носом, протерла глаза и подошла к журнальному столику. Там лежали сложенные стопкой старые фотографии. «Тоже вспоминал», – решила она.

Пока она заканчивала уборку в кабинете Богдана Алексеевича, на улице садовник ругался с соседским мальчиком. Бурча, он застучал в панорамное окно зала, вызывая Наталью Семеновну. Она выскочила на ступени и возмущенно закричала:

– Я ж вас предупреждала, не трогайте Толика!

– Он опять навесил крысу на забор. А мне это зачем? Мне доверили следить за порядком, а он мне тут крыс развешивает. Хозяин распорядился ждать у ворот, скоро привезут цемент, я должен его принять. А вы будьте у телефона, вдруг позвонят уточнить адрес.

– Где мальчик?

– Убежал ваш мальчик. И я уверен, за новой крысой. Будьте у телефона, а я буду у ворот.

– Командир! – бросила Наталья Семеновна и вернулась в дом.

На кухне она переодела фартук и занялась обедом. Садовник маячил под окном и время от времени кричал: «Вы у телефона?». Наталья Семеновна не обращала внимания. Она не маленькая, как услышит звонок, так подойдет. Вскоре телефон все-таки зазвонил. Соседка разыскивала внука Толика.

– Я не видела. Но говорят, – Наталья Семеновна посмотрела в окно на садовника, – он с утра развешивал крыс у нас на заборе.

– Вот засранец! Проверю в погребе, – ответила соседка.

Наталья Семеновна вернулась на кухню и выглянула в окно. Толика нигде не было. Вдруг хлопнула входная дверь и из коридора послышалось: «Халтурите, Наталья Семеновна». В арке показался садовник.

– Вы не успеете добежать к телефону.

– А вы что ж покинули пост? – желчно спросила она. На плите в кастрюле закипела вода, и Наталья Семеновна взялась погружать нарезанные овощи. Садовник прошел к раковине и промыл руки и горсть черешни.

– На что вам цемент, Леонид? – между делом спросила она, не глядя в его рыжее лицо.

– Цементировать погреб, – ответил довольный собой садовник. – Вас не беспокоят эти крысы? А нас с хозяином беспокоят.

Наталья Семеновна метнула злобный взгляд.

– Себя зацементируйте. Люди там хранят продукты, зерно для кур. Чем они будут кормиться?

Садовник усмехнулся.

– Им Богдан Алексеевич помогает. Не пропадут.

– А вы не распоряжайтесь, кому как жить. Никто вам не позволит его закрыть.

– Глупая женщина, никто и не собирается закрывать погреб. Вы так помешаны на этом… глупом мальчике, что вам везде мерещатся его враги. Я буду цементировать щели от проклятущих крыс. Идите лучше к телефону. Скоро позвонят.

Наталья Семеновна пришла в ярость от его хамства. Так шутить над ней!

– Идите лучше вы, – прикрикнула она. – Караульте ворота.

Не успела она отвернуться, как раздался звонок.

– Что это? Телефон?

– Вот! Я ж вам сказал, будьте у телефона. Успеете ли теперь добежать в вашем-то возрасте?

Наталья Семеновна сняла с плеча полотенце и бросила в прищуренное лицо садовника.

Наталья Семеновна упала в кресло и схватила трубку:

– Слушаю.

Мужской голос заговорил не про цемент.

– Что? Позвать Богдана? – переспросила она. – Его сейчас нет. А кто это звонит? Кто?

Услышав ответ, она прижала ладонь к губам. Сколько ж лет она ничего не слышала о нем.

– Его сейчас нет, – сказала она встревоженно. – Что ему передать? Тогда перезвоните. Перезвоните вечером.

Услышав гудки, она положила трубку и машинально протерла телефон фартуком.

– Ну? – спросил садовник.

– Вы еще здесь? Воды мне принесите.

Наталья Семеновна с отсутствующим взглядом развалилась в кресле. Садовник опустился перед ней на колени и подал стакан.

– Не послушали меня. Бегать в вашем-то возрасте.

Телефон зазвонил снова, и они затеяли борьбу за трубку.

– Дайте сюда! – закричала Наталья Семеновна. – Алло! – прикрыв трубку, она прошептала, – ваш цемент.

Садовник кивнул и с деловым видом продолжил разговор, а Наталья Семеновна медленно поднялась и прошла на кухню. На плите закипал суп. Она перемешала его ложкой, бросила щепотку соли.

– Сейчас привезут, – послышалось в коридоре, и за садовником захлопнулась дверь. Наталья Семеновна открыла шкафчик в поисках черного перца. Перебирая пакетики с куркумой, лимонной кислотой, она перевернула солонку на столе. Всплеснула руками – плохая примета, и тут же рядом с солонкой заметила пакетик перца. Крышка кастрюли задрожала. Полотенца нигде не было, и Наталья Семеновна совсем растерялась. Она неосторожно схватилась за крышку фартуком и уронила ее. Крышка загрохотала по полу, и Наталья Семеновна, не в силах больше сопротивляться волнению, отключила плиту и присела за стол. Как она преподнесет новость Богдану? С порога скажет, что из Ливана спустя пятнадцать лет позвонил Роман Туманов? Она посмотрела на часы. С работы Богдан Алексеевич возвращается не раньше половины шестого, есть еще время подумать.

Наталья Семеновна все же приготовила суп, и оставшееся время провела в кресле у телефона. Скоро с улицы раздался собачий лай, садовник Леонид загремел воротами и вытянулся рядом с ними по струнке, встречая машину хозяина. В панорамное окно зала она видела, как он сопровождает Богдана к дому, пытаясь подтянуться до его плеча, распыляясь про крыс и непутевого соседского мальчика Толика. Богдан Алексеевич изредка кивал, оглядывая двор.

Наталья Семеновна продолжала сидеть в кресле, когда отворилась дверь, и ясно послышалось, о чем распинается садовник.

– Руслан дома? – спросил Богдан Алексеевич.

– Не вернулся еще, я бы видел, – отрапортовал тот. – Так вы не ответили, в летнице я могу навести порядок? А то и грабли поставить некуда.

– Давайте с летницей повременим.

Они расстались, и Богдан Алексеевич прошел на кухню.

– Наталья Семеновна, – позвал он. Наталья Семеновна не шевелилась. Она вжалась в кресло и прижимала ладонь к тяжело вздымающейся груди.

– Добрый вечер, – раздался голос у нее над головой. – Я вас нашел. Что случилось? Вы сожгли курицу?

Она приподнялась и посмотрела на него безвинными глазами. Богдан Алексеевич положил на спинку дивана пиджак, расстегнул манжеты белой рубашки и присел на подлокотник напротив нее.

– Наталья Семеновна, загадки не ваш козырь. Говорите, что случилось.

– Не знаю, как вы отреагируете.

– Постараюсь без истерик, – улыбнулся он. Глядя в его вдумчивые глаза она понемногу успокаивалась. Он взял ее руку в ладонь, и она рассказала о нежданном звонке. Хмурясь и вздыхая, она удерживала его спокойный, внимательный взгляд. И, когда уставила на него полные тревоги глаза, Богдан уточнил:

– Вы не сказали, что он хотел.

– Да откуда мне знать? – воскликнула Наталья Семеновна. – Разве ж он мне звонил. Как вы сказали? Не его это козырь с прислугой разговаривать.

– Ну, какая вы прислуга, Наталья Семеновна? Вы у нас едва ли не глава семьи. Не обижайтесь.

– Не обижаюсь. С чего это он позвонил первый раз за столько лет?

– Надо было спросить, мы бы не гадали.

– Он же не просто так позвонил, Богдан Алексеевич. Думаете, серьезный будет разговор? Как вы думаете?

– Скоро узнаем.

Он поднялся, и, приглаживая ладонью черные волосы, посмотрел в окно.

– Как вам наш новый садовник?

– Болтает ерунду, – Наталья Семеновна махнула рукой. – Богдан Алексеевич, вы же не будете цементировать погреб у соседей?

– Я? Нет. Цементировать будет Леонид.

– Но вы же проследите?

– Прослежу. Пока не перезвонил Рома, пойдемте ужинать, Наталья Семеновна.

Он подал ей руку, помогая подняться, и повел на кухню.

***

Луна заглядывала в окно, освещая кровать Натальи Семеновны. Сна не было, и она лежала, уставившись в темноту. Сердце давило от предчувствия. Зачем звонил Роман? Неужели опять какие-то козни с деньгами? Или совесть проснулась, и он решил примириться? Чего только она не придумала. И если бы не услышала шаги в зале, так бы и лежала в мыслях бог знает сколько. Наталья Семеновна поднялась с кровати, одернула ночную сорочку и забрала очки.

Через панорамное окно в зал струился лунный свет. Наталья Семеновна открыла дверь в кабинет Богдана Алексеевича и тихо вошла. Богдан сидел в кресле спиной к двери, а перед ним на журнальном столике лежала открытая папка. В руках он держал большую портретную фотографию Нины. Наталья Семеновна остановилась над ним, смотря на свою Ниночку.

– Не спится мне, Богдан Алексеевич.

– Составьте мне компанию, – улыбнулся он.

Наталья Семеновна присела на край кресла, глядя на ворох фотографий и неаккуратно вскрытых конвертов. Ее глаз выцепил яркую открытку. В углу был изображен желто-сине-красный флаг, а сама открытка выглядела, как нарисованная. Смуглая девушка в разноцветном платье несла на голове поднос с фруктами. Наталья Семеновна нацепила очки и поднесла ее к глазам. На обороте размашистым почерком написано «Привет из Колумбии. Если ты однажды будешь здесь, зайди в столовую на пристани, здесь самые красивые официантки. Рома. P.S. Запомни, называется «Tamale»».

– Никогда не побываю в Колумбии, хотя бы прикоснусь к ее частичке. Вот откуда дети берутся, Богдан Алексеевич. Любовь поджидает в любом уголке мира. Не сиделось Роме здесь, и привез себе жену из заморской страны. А помните, как он на вашей с Ниной свадьбе клялся в верной дружбе? Да как ему не стыдно? Как у него совести хватило твой номер набрать?