Текст книги "Попрощалась юность"

Автор книги: Кит Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Кит Миллер
Попрощалась юность

Глава 1

Надолго ли он останется в городке, где прошло его детство? Ответа у Филиппа не было. «Подъезжаем!» – услышал он голос водителя и нового знакомого Вани, и сердце замерло. За окно еще мелькало поле, но впереди в лобовом стекле показался городок, лежавший в низине. Скоро перед Филиппом предстанут знакомые улицы, и он воскресит в памяти детство.

Водитель Ваня сбавил скорость и свернул на проселочную дорогу. Потянулись ветхие деревянные домики, чередующиеся с кирпичными. У одного из дворов играла компания детей. Филипп опустил стекло и их голоса стали слышны в салоне машины. От каждого отголоска улицы у него щемило сердце, и, казалось, вот-вот он увидит знакомое лицо или силуэт и вернется в прошлое, в тот момент, когда покинул Солнечногорск. Он и забыл, что прошло десять лет.

* * *

А несколько часов назад Филипп еще был в дороге – в курортном поселке Лермонтово. Прислонившись к стене придорожной столовой в тени абрикосового дерева, он прикидывал, сколько рублей мог предложить за поездку до Солнечногорска. Запыленный рюкзак, висевший у него на руке, хранил сумму, на которую можно было купить машину и доехать до Солнечногорска самому. Но кто согласится совершить сделку на дороге? И местность Филиппу неизвестна. Поселок, куда из Сочи он доехал с сезонными рабочими, служил перевалочным пунктом до самого юга, но мало кого провожал в путь на северо-запад. Автобус до Краснодара уезжал вечером, а Филиппу не хотелось провести в дороге лишние сутки. Если повезет, он найдет попутчиков раньше. Уже несколько дней он мечтал о просторной кровати в прохладной комнате, где сможет растянуться и проспать, сколько захочет.

Такой роскоши он не позволял себе с тех пор, как покинул под видом юнги ненавистный Бейрут. Круизный лайнер «Сокровище востока» отправил его на безопасное от отца расстояние. В один миг Филипп превратился из школьника в бродягу. Он сбегал из дома не первый раз, но впервые так далеко. На дне рюкзака остался черновик с последнего экзамена, решающего поступит Филипп в высшее учебное сам или расстроит отца разорением на несколько тысяч ливанских фунтов. До получения итогов оставалось всего два дня – он и не думал дожидаться.

Воробьиная стая слетела на землю и зарезвилась в пыли. Филипп вернулся из воспоминаний и посмотрел на наручные часы. Время близилось к полудню.

К столовой подъехала первая за час машина. Стая мигом вспорхнула и облепила абрикосовое дерево. Филипп выпрямился и набросил рюкзак на плечо. Прибывшая семья с детьми вошла в столовую. Супруги, покрытые загаром, остановились у прилавка. Пока отец делал заказ, мать обнимала спящего на руках мальчика. Другой, постарше, стоял у ее ног и, не отрываясь, смотрел на Филиппа. Филипп присел и махнул малышу рукой: «Привет. Куда вы едете?»

Малыш сделал к нему несколько шагов.

– Максим, – позвала мать. – Идем, Максим.

Она взяла его за руку и строго посмотрела на Филиппа.

– Вы едете в Краснодар? – спросил он.

Она не ответила, и повела сына на зов супруга за столик, придерживая другой рукой сонного малыша.

      Неудачное место он выбрал для пересадки. Казалось, весь юг будет дружелюбным. Филипп вышел на улицу и опустился на ступени, надеясь попробовать еще раз, когда они выйдут. Но когда семья показалась в дверях, мать остановилась и протянула ему бумажную купюру. Филипп вскочил со словами «Нет, вы не поняли. Мне не нужны деньги», и наткнулся на жалостливый взгляд. Она не стала слушать.

Филипп остался рассматривать сторублевую купюру. Вскоре к столовой подъехала серебристая машина. Двое парней прошли в столовую.

– Приветствую, – бросил водитель, бывший старше и крепче своего попутчика. Филипп удивился вниманию и последовал за ними. В столовой здоровяк налег на прилавок.

– Я бы съел чего-нибудь домашнего.

Продавец подал ему меню. Листая меню, водитель обратился к попутчику.

–Захар, а ты? Братишка, чай или компот?

Братишка уткнулся в книгу и, кажется, не слышал. Присел за ближайший стол, и водил пальцем по странице. Филипп пристроился на соседний стул и заглянул ему через плечо.

– Что читаешь?

Паренек вздрогнул и уставил на него наивный взгляд. Лицо было таким светлым и открытым, на голове соломенные кудри, а глаза синие-синие, что Филипп невольно засмотрелся – чисто русская физиономия. Будто с Есенина срисовали. Синеглазый показал обложку книги.

– Тебе интересно, как герой скитается по стране грязный и без денег? Дин11
  Персонаж романа Д. Керуака «В дороге»


[Закрыть] в конце окажется предателем, – сказал Филипп. Его перебил водитель: «Захар, останешься голодным?». Филипп с интересом поднял голову, будто их разговор касался и его.

– Я не голоден, – ответил Захар и встретился взглядом с Филиппом. Не успел синеглазый открыть рот, старший положил на стол папку с меню.

– Слушай, до Краснодара далеко. Поешь.

– Едете в Краснодар? – воскликнул Филипп и столкнулся с подозрительным взглядом старшего.

– Это кто? – спросил тот Захара и обратился к Филиппу. – Денег надо?

– Я дам денег! Подвезешь до Краснодара?

– Автобусы не ходят?

– Скажи, сколько, чтобы ты взял меня с собой?

– Бензин не дешевый, – он почесал ручищей свою лохматую русую шевелюру. – Извини, приятель. Обратись ко мне завтра. Завтра я должен быть в настроении.

– Я не могу ждать до завтра. Сколько ты хочешь?

Он похлопал Филиппа по плечу и кивнул Захару. Захар пожал плечами и последовал за ним к прилавку.

Сделав заказ, парни заняли столик в конце зала. Филипп покрутился и решил присесть рядом. Он поймал быстрый взгляд Захара. Захар зачитывал вслух: «Манана, – сказал Рики, – Манана, дружище, мы все сделаем завтра»22
  Из книги Д. Керуака «В дороге»


[Закрыть].

– Вань, этот Рики, как ты. «Манана. Братишка, слушай сюда! Завтра я буду в настроении», – кривлялся Захар. Филипп снова поймал его взгляд. «Ваня зовут этого громилу», – подумал он и улыбнулся Захару.

– Что эта твоя «манана» значит? – спросил Ваня.

Тут Филипп не удержался:

– Манана значит «завтра». Это на испанском.

Ваня закинул локоть на спинку стула и наклонил голову: «Спасибо, буду знать».

– Возьми меня, я заплачу.

– Слушай сюда, я сказал, бензин дорогой, а ехать почти двести километров. Откуда у тебя деньги? Знаю я вас, наглухо отъехавших типов. У меня на работе такие каждый день фигурируют. Взгляд у тебя недобрый, а вид и подавно. Не будет нормальный человек искать попутчиков в забегаловке, он на автобусе поедет.

– Твой Захар про таких книжки читает.

Захар вздрогнул и устремил на Филиппа наивный взгляд.

– Ну, то книжки, а ты реальный, – рассуждал Ваня. – Я таких персонажей вижу каждый день и в профиль, и в анфас.

Отодвинув от себя тарелку, он поднялся и направился к прилавку. Филипп проводил его взглядом и пересел на освободившийся стул.

– Попробуешь его уговорить? Я тебе заплачу.

Захар пожал плечами.

– Я не могу здесь оставаться. Хочешь, я тебе часы подарю?

Он дернул ремешок наручных часов. Захар его остановил и ткнул в запястье Филиппа, где была татуировка – слова «On the road»33
  Английское название книги «В дороге» Д. Керуака


[Закрыть].

– Я понял, ты решил попробовать, как в книге? – Захар заговорил с неподдельным восторгом. – Поэтому добираешься на попутках. Керуак твой кумир? А что ты еще у него читал?

Филипп смотрел в наивные синие глаза. До этого в них теплился интерес к его персоне, но теперь в них пылал огонь. Какой-то глупышка этот Захар. Пусть думает, что Филипп не бродяга, сбежавший из дома, а простой безумец, решивший повторить сюжет книжки.

– Да я живу, как Керуак, – с горящими глазами ответил Филипп. – Только книжек не пишу. Подвезите до Краснодара.

–Я попробую уговорить Ваню. Я, кстати, Захар. А ты?

На этот случай у Филиппа был ответ. Он пожал протянутую руку:

– Макс.

* * *

Филипп крутился на улице, ожидая, когда Ваня и Захар выйдут из столовой. «Захар вряд ли имеет влияние на Ваню. Он посмотрел время на наручных часах. Когда прошлые попутчики подвезли его сюда, было десять. Уже два часа дня – если он правильно перевел часы. На стоянке была только Ванина машина, остальные неслись мимо, не сбавляя скорости. Филипп подошел к дороге, оглядываясь на дверь столовой. Остановившись на обочине, он прикрыл глаза ладонью и вгляделся в дрожащую раскаленную солнцем даль. С юга мимо пронеслась машина, оставив его в облаке пыли. Закрыв руками нос и рот, он вернулся к столовой.

Ваня не торопился в дорогу. В окно было видно, как он, откинувшись на стуле, размахивает рукой, говоря с Захаром. Филипп обошел машину и заметил на стекле наклейку «Продаю», и тут же его посетила дикая мысль. Когда Ваня показался в дверях, Филипп сразил его вопросом:

– Продаешь машину? Я ее покупаю.

– Покупаешь? Дружок, откуда у тебя столько денег?

Филипп поставил на капот машины рюкзак, и, распахнув его, велел Ване заглянуть внутрь.

– Смотри! Прямо сейчас куплю.

Ваня с ехидством заглянул в рюкзак, и тут же поменялся в лице. Глаза заблестели и спесь поутихла.

– Секунду, – сказал он и отвел Захара в сторону.

Нервно поджимая губы, Филипп закрыл рюкзак и оглядел машину: «Сколько за нее не попросишь, она будет моя». Вернулся Ваня с каверзным вопросом: «Откуда столько?».

– Какая разница? Они твои, машина моя.

– Погоди, я не дал согласия.

Он выдержал паузу.

– Документы покажи.

И на этот случай у Филиппа оказался поддельный паспорт на имя Беркова Максима Александровича. Его он уверенно протянул Ване. И Ваня удивленно воскликнул, открыв паспорт и показывая его Захару:

– Наш земляк? Ты посмотри, братишка, он из Солнечногорска родом.

Эти слова только подкрепили фантазию Захара, он светился самой дружелюбной улыбкой, глядя на Филиппа. Захар действительно решил, что Филипп как персонажи Керуака, с гуляющим в пустой голове ветром болтается по дорогам.

Филипп улыбнулся ему в ответ, гордо вскинув подбородок. Мгновение оставалось, чтобы выдохнуть спокойно. Паспорт, ничем не вызвавший у Вани подозрений, отправился обратно в рюкзак, где, завернутые в майку, на самом дне, лежали настоящие документы, которые вместе с деньгами и пистолетом Филипп забрал из сейфа отца. Он всех перехитрил.

* * *

Внимание Захара привлекли родинки на правой стороне лица Макса – мелкие, но заметные – две над губой и еще две на скуле. «Ничего себе, Синди Кроуфорд», – думал Захар, разглядывая Макса в зеркальце козырька от солнца.

– Опасная книжка, – рассуждал тот. – Я прочитал ее в четырнадцать лет и захотел сбежать. В первый раз. Как там написано на обложке?

Он попросил у Захара книгу и прочитал:

– «Отправила миллион юнцов в дорогу». Миллион юнцов и меня, в том числе. И Захар хочет попробовать?

– Захар? – воскликнул Ваня. – Он у нас знаешь, какой сахар. Он ни за что один не поедет. Какой там ему автостоп! Захар, как говорится, дальше гаража не убегает. Да, братишка?

Захар получил от Вани братский шлепок по колену. Кровь прилила к щекам. Заикаясь, возражал, что никакой он не сахар. Развернулся и протянул руку, чтобы забрать книгу, но не удержал ее и уронил под ноги Максу. Ваня рассмеялся:

– Еще и неуклюжий! Как ты только ни изворачиваешься, чтоб начудить с новой силой. Один раз чуть не утоп на мели, а знаешь почему? Не так вставил трубку от акваланга.

Тут он припомнил, как Захар всегда умоляет прикрыть его перед бабушкой и мамой, когда задерживается.

– Я его отпускаю гулять, потому что с ними Артур. Это их друг. Артур самый адекватный, он им как нянька. Знаешь, почему он мне нравится? Мы родственные души. Я тоже адекватный и тоже нянька Захара. Да, братишка? Помнишь, как ты…

«Только не это!» – про себя взвыл Захар. Ваня хохотал и лихо крутил руль огромными ладонями, смотря по сторонам. Он пустился расписывать промахи брата, а себя выставлял героем этих басен. Притом, болтая об одном, он успевал ненавязчиво демонстрировать великолепие только что проданной машины:

– Видишь, как в поворот входит! А я даже скорость не переключил. Это, знаешь, на тех шарабанах может и занести, а эта пташка мягко стелет. Так вот, я его всегда прикрываю. Скажи, братишка?

– Вань, мы поняли, хватит уже, – умолял Захар.

Смех Макса ударял по остаткам уверенности. Захар думал, как заткнуть брата, и перебил его, спросив Макса, зачем он возвращается в Солнечногорск. Макс отвечал неохотно. Ехал он к дальним родственникам.

– Не знаю, будут ли мне теперь рады. Мы не виделись десять лет.

– Десять лет? Значит, ты наш городок еще большой деревней застал. Как раз с года девяносто пятого все начало меняться. А кто твои знакомые? Скажи, я почти всех знаю, – и Ваня продемонстрировал быстрый обгон плетущегося «Жигуленка».

– Если честно, я не помню их фамилию.

Ваня не отставал: «На какой улице живут? Я тебе всех могу перебрать. На память не жалуюсь».

Захар таил злобу. Ване лишь бы поговорить.

– И улицу я не знаю. Только помню, что у дома была красная крыша, – Макс пожал плечами. – Придется искать.

– Красных крыш в городе полно. Но если вспомнишь фамилию или улицу, обращайся, – ответил довольный собой Ваня. Он прямо-таки лучился от счастья. Все ему удалось: повздорил с первым встречным, продал машину, которую не мог продать почти год, наелся котлет. Захар посмотрел в окно. По полю бродили тени облаков, то вдруг оно заливалось лучами, и тогда Ваня хлопал козырьком, потому что и дорога тонула в слепящем солнечном свете. Когда Ваня, наконец, умолк, Захар решился заговорить с Максом. Придумал вопрос, но, обернувшись, увидел, что Макс уснул.

***

Забыв о наказе брата, Захар оставил машину и пошел за ним в автозаправочный маркет. Ваню он нашел у стеллажа с выпечкой.

– Знаешь что, Вань?

Тот обернулся, и у него вытянулось лицо:

– Ты его одного в машине оставил?!

– Он спит, – отмахнулся Захар. – Знаешь что?

– Иди в машину, умник. Не хватало еще остаться тут на бобылях.

Захар продолжал о своем:

– Представь себе, у него татуировка на руке. Написано «Он зе роад».

Ваня выглядывал из-за щуплого плеча младшего брата в широкое окно маркета, продвигаясь к кассе.

– Чего написано?

– По-английски «Он зе роад», а по-русски «На дороге». Он тоже знает Керуака. Он тоже путешествовал по американским штатам.

– Этот парень?

– Джек Керуак. У него все в книгах из личного опыта.

– Ты допрыгаешься. Будешь потом описывать, как у тебя из под носа ушли шарабан и нехилая сумма. Бери поесть и беги в машину.

Захар схватил с полки пачку чипсов и добавил:

– Когда он проснется, я узнаю, почему он решил путешествовать автостопом.

Ваня остановился, почесывая ручищей свою лохматую русую шевелюру.

– Спроси. Но держи ухо востро. Бери пример с меня. Я говорю с ним, но не выпускаю мысль – откуда у него столько денег? Худое дело не хитрое. Я тебе так скажу, братишка, подозрительный он тип. Это он-то книжки твои написал?

– Да нет же! Ты меня слушаешь?

– Даю сотку, его физиономия висит на доске «Их разыскивает милиция» и никак не может найти. Проверю. Завтра. А когда окажется, что я прав, посмотрим, как ты запоешь. А мне-то премию выпишут. Видишь, как я мыслю? Наперед.

Захар бросил взгляд в окно на «десятку», в которой спал попутчик.

– Пригласим его к бабушке на ужин?

– С ума сошел?

– Я приглашу его, понял?

Они подошли к кассе. Ваня указал на упаковку жевательной резинки и мило, насколько мог, улыбнулся девушке за прилавком.

– Здрасьте. А дайте мне еще вот эту штуку.

Пока она считала деньги, улыбаясь Ване в ответ, тот наклонился к Захару.

– Знаешь что? Я тебя понял, братишка. Иди-ка в машину.

***

Филипп следовал за ребятами, не понимая, уместно ли его присутствие здесь, хотя Ваня и пригласил его поужинать вместе с ними. Он остановился у калитки, рассматривая просторный двор и низкий беленый домик, где на открытых дверях развевался тюль. Окна прикрыты ставнями. В доме жила бабушка Захара и Вани. У деревянных ступенек гудела колонка, и из ведерка через край бежала вода. Ваня поспешил к ней, перепрыгивая лужу, и громко ругаясь: «Вот бабуля! Не могла меня дождаться. Посмотри, Захар, может, она в летнице44
  Просторечие. Уличная хозяйственная постройка. Летняя кухня.


[Закрыть]». Он скрылся в дверях за тюлевой занавеской. Филипп почувствовал легкий толчок в спину.

– Проходи, – улыбнулся Захар. Он держал обеими руками дорожную сумку, и Филипп пропустил его, прикрыв за собой калитку. На мгновение он остался один посреди двора. Пахло политой землей, и ему вдруг вспомнилось, что таким же наполненным влагой воздухом он дышал, сидя на ступеньках дома своих «дальних родственников», как он представил их Ване и Захару. Это была его вторая семья, семья – «понарошку», состоящая из мамы Нины, дяди Богдана, домработницы Наташи и мальчика по имени Руслан. Когда он виделся с ними последний раз, ему было семь. Почем проводил большую часть времени в их семье, он не знал. Но Нине он доверял больше, и остро различал дни в ее доме и часы с родной мамой Даниэлой.

Ваня вышел на крыльцо, а за ним показалась щуплая маленькая старушка. Платье с застиранными цветами висело на ней до самых ступней, оно вытерлось на карманах и потеряло форму. Ваня приобнял бабушку за плечи и помог спуститься, громко говоря:

– Бабуль, мы привезли тебе нового внука. Он купил у меня машину. Так что, родная, к осени перекроем тебе крышу. И лодку куплю.

Старушка остановилась и бойко отчитала внука:

– Еще чего! Сдалась она тебе? Только Захара дразнить, – она осмотрелась. – А где ж он?

Филипп с улыбкой наблюдал эту семейную сцену. Когда Захар вышел из-за дома, бабушка обрушила на него нотации, заранее запретив внуку приближаться к лодке. Но, комментируя запрет, нежно обняла его. Захар послушно отвечал ей легким похлопыванием по спине.

– Бабуль, мы и тебя покатаем, – сказал Ваня.

– Еще чего! Слушайте меня, в квартире я убрала. Белье постирала. В холодильнике оставила щи.

– Накорми нас сейчас, бабуль.

Филипп проследовал за ними в летнюю кухню, не обращая внимания на усталость. Она казалась ему наградой за проделанный путь. Хотелось вытянуться на кровати и забыться часов на десять, но о поиске ночлега он позаботится позже. Сейчас ему нравилась новая компания, маленький беленый домик и перспектива домашнего ужина.

* * *

После ужина Захар сказал, что идет домой в их с братом квартиру и проводит его до парка. Бабушка по-доброму улыбнулась.

– Невесты заждались?

Наивное лицо Захара вспыхнуло.

– Позвони, как будешь дома, – добавила она. Филиппу никому не надо было звонить, у него и телефона не было. Ему не терпелось увидеть городок. Когда они были у калитки, Ваня крикнул:

– Напечатаю договор, и на днях забирай машину.

«Счастливого» обладателя машины передернуло. Он закинул полегчавший рюкзак на плечо и махнул Ване рукой.

Майский вечер окутывал улицы мягким светом. Филипп спешил в центр. Его начинала мучить тревога, но причину он не понимал. Может, из-за безумной траты денег? Захар не отставал, подстроившись под его шаг, и поглядывал с сосредоточенным молчанием. Их тени стремились следом по теплому асфальту. Солнце пряталось за крышами домов, застревало в листве тополей. На широкой улице местная ребятня звучно отбивала мяч. Они остановили игру и поздоровались с Захаром.

– Привет, – бросил тот.

Филипп с интересом рассматривал их и даже, развернувшись, сделал несколько шагов спиной вперед.

– Твои друзья?

– Нет! – воскликнул Захар.

У одного из дворов на лавочке собрались старушки, походившие на бабушку Захара, все в легких цветных халатах. Филипп заметил, что Захар кивнул и им.

Скоро они вышли к аллее, усаженной молодыми березами и липами. Жизнь постепенно замедлялась, На дороги оседала пыль. Лавочки на аллее занимали компании подростков. Прохожие спешили с работы, заходя в магазины по пути. А магазинов было полно. Вдоль тротуаров каждые несколько метров тянулись продуктовые. Их названия казались Филиппу чудны́ми: «Золотая рыбка», «Гастроном», «Пятачок». Хмурясь, он рассматривал здания и людей, совсем не похожих на жителей Ближнего Востока, где он провел последние два года. А еще он пытался вспомнить, бывал ли он здесь в детстве. Вот бы встретить хоть одно знакомое лицо.

– Аллею, кстати, перестроили лет пять назад, – сказал Захар. – До парка недалеко, свернем в тот переулок.

Филипп не отвечал и Захар продолжил:

– Ты если завтра, ну, мало ли окажешься свободен, может, после того как увидишься с родственниками, вдруг захочешь прогуляться. Я тебя с друзьями познакомлю. Можем покататься вместе.

Захар говорил дружелюбно, даже с некоторой опаской, будто боялся сказать лишнего.

– Мы обычно катаемся на машине Артура. На речку можем поехать.

– На речку? – Филипп задумался. – Чем дальше от моря, тем труднее дышать.

И правда, от моря городок находился в двух часах быстрой езды напрямик. Филипп уже уловил его отличие от приморского Бейрута. Здесь вокруг на много километров земля и сухой пыльный воздух. А в легких не хватает мягкого соленого бриза.

– Ты можешь завтра прийти к моей бабушке, – продолжал Захар. – Она мне позвонит, и я тут же прибегу. Встретимся. Или позвони мне на городской телефон. А хочешь сегодня пойти в «Аделаиду»? Там будут мои друзья.

Захар завел Филиппа в переулок, который должен был вывести их к парку. Заволоченный дымом мангалов, переулок шумел на разные лады, словно большой восточный базар. Расставив у входа столики, расползались по обе стороны переулка пивные и кафетерии. Хозяева лавочек на виду у всех готовили шашлык. Жизнь каждого заведения озвучивала музыка.

– Если бы твоя бабушка меня не накормила, я поймал бы здесь голодный обморок, – сказал Филипп. Впереди у киоска «Напитки и мороженое» он заметил старшеклассниц, и бросил взгляд на Захара. Тот шел с опущенной головой и смотрел под ноги.

– Ты здесь всех знаешь, да?

Захар поднял глаза и пожал плечами.

– Не всех, конечно. Некоторых знаю по имени, где учатся или работают, а лично не знаком.

– А этих знаешь?

– Этих? Блондинку. Видел ее недавно на танцах.

Глаза Филиппа горели, блондинка – уже что-то.

– А девчонку с косами? С косами – моя.

Нашарив в кармане мелочь, он подошел ближе. Девушки ожидали очереди. Филипп быстро оценил их, задержав взгляд на той, что смеялась громче других. Она закидывала голову назад, при этом две ее толстые каштановые косы доставали до самой поясницы. Сарафан не скрывал гладких плеч и округлых икр. Она не была худышкой и выглядела пышно на фоне белокурой подруги, настоящей тростинки с аккуратным личиком и светлой кожей. Филипп понял, что их с Захаром заметили.

– Вы в очереди? – спросил он.

Послышались неуверенное разноголосое «да» и смешки. Девушка с косами смело посмотрела ему в глаза. Филиппа это подстегнуло. Сияя хитрой улыбкой, он задал вопрос:

– Не знаю, у кого спросить дорогу. Как пройти к дому с красной крышей? Там у соседей огромная черная собака во дворе.

– У моей бабушки дом с красной крышей, но черной собаки нет, – ответила блондинка. Вздернув подбородок, она крикнула Захару:

– Эй! Привет, танцор.

Филипп обернулся и наткнулся на пристыженное лицо Захара.

– Его не научили здороваться, – громко сказала блондинка подруге и обе засмеялись. Захар молчал. Девушка с косами подошла к окошку киоска, пока ее белокурая подруга продолжала острить.

– А ты, – обратилась она к Филиппу, – из какой-то сказки? Алладин что ли? Ты похож на него. Мало того что смуглый и не русский, ты еще и нищий.

Блондинку двинула в бок девушка с косами и что-то шепнула на ухо.

– Не обижайся, она глупая, – сказала она. Подруги повздорили между собой и, девушка с косами, расплатившись за мороженое, потянула блондинку за собой.

– Подождите! А как же дом с красной крышей? – крикнул Филипп.

– Дорогу найдете сами, – ответила блондинка. Девушки удалялись, продолжая оборачиваться.

– Эй, с косами, вернись! Я влюбился.

Она помахала Филиппу, прежде чем скрылась за поворотом.

– Ушли, – виновато констатировал Захар. – Хочешь пойти за ними?

По его алым щекам Филипп понимал, блондинка доставила Захару неприятности.

– Мне бы помыться, переодеться. Я сильно выделяюсь среди местных?

Взгляд распахнутых синих глаз скользнул по лицу Филиппа. Захар порозовел и, заплетаясь, ответил, что Филипп совсем немного выделяется, но это не плохо, и он, Захар, точно обратил бы на него внимание. Филипп только хмыкнул в ответ. Услышанное, хоть Захар и преподнес это в виде комплимента, не обрадовало его. Он перебил Захара вопросом, где ему купить кроссовки.

– Тут недалеко.

Они ускорили шаг. Их фигуры отражались в витринах, и со стороны они походили на двух щенков. Только один холеный, домашний, с гладкой светлой шерсткой, доверчивый, пугливо прижимающий хвост. А второй – экзотической породы шкодник с черной взъерошенной шерстью и горящими глазами. Захар привел Филиппа к магазинчику с причудливым названием «Фея». Вывеска на двери «Обувной магазин» обещала именно то, что хотел Филипп. Дверь отворилась, и над головой у него зазвенела стеклянная фигурка феи. Маленький магазинчик внутри оказался лабиринтом из стеллажей с товарами. Немолодая продавщица проводила их к полке с кроссовками. Филипп разместился на резиновом коврике у зеркала и завязывал шнурки под болтовню Захара, как вдруг звякнула Фея. Вошла женщина в спортивном костюме. Не спеша, покачивая сумкой, она направлялась в их сторону.

– Я ее знаю, – бросил Филипп. Он схватил свои пыльные кеды и пополз за прилавок.

– Кто это? – спросил Захар. Филипп был уверен, она когда-то жила по соседству с квартирой, которую они снимали с родной матерью. Женщина не слишком изменилась, разве что стали короче темные волосы и черты лица огрубели. Он помнил, что она ровесница его матери, сейчас ей около тридцати пяти.

– Я подойду, – сказал Филипп, – может, она меня узнает. А ты возьми мои кеды и рюкзак. И жди на улице.

Захар кивнул. Филипп зашнуровал кроссовку и вышел из-за прилавка. Его знакомая бродила от одной полки к другой, продолжая качать сумкой. Филипп шел следом, продолжая ее рассматривать, уверенный, что и она его узнает. Только когда он направилась к выходу, он решился. Не помня ее имени и не зная, как обратиться, он коснулся ее руки. Она обернулась и прижала к груди сумку.

– Бог мой. Кто пустил сюда попрошайку?

Филипп попытался возразить, но его знакомая обернулась и позвала продавщицу.

– Не кричи. Я ухожу, – бросил он.

Вылетев на улицу, Филипп огляделся. Захар махал ему из-за угла магазинчика. За спиной зазвенела Фея, и Филипп помчался прочь, по пути прихватив за шкирку Захара. Он снова вернулся в реальность, где вокруг него жил и шумел незнакомый город. По рукам пробежали мурашки. Наверное, хватит впечатлений, лучше найти гостиницу и уснуть.

Бегом они преодолели одну из аллей парка. Все мелькало перед глазами, позади с его рюкзаком и кедами тащился Захар. Выбежав из парка, Филипп припал к стене и дождался Захара. Тот передал Филиппу вещи и прислонился к стене рядом.

– Ты не заплатил? – задыхаясь, спросил он и кивнул на ноги Филиппа.

– Не страшно. Главное, они мне по размеру.

Он выбросил дорожные кеды в мусорный бак и спросил, где гостиница. Гостиница возвышалась за перекрестком прямо перед ними.

– А может, погуляем? Поедим мороженое, – предложил Захар. – Кстати, тут недалеко и Руслан живет, можем зайти к нему. Я вас познакомлю. Он нормальный, хоть и отец у него богатый. Это он хозяин «Аделаиды». Поэтому мы часто там отдыхаем. Нам всегда все бесплатно. Но Руслан, хоть из богатой семьи, не зазнавшийся.

У Филиппа начиналась головная боль от того, как быстро тараторил Захар. «Не зазнавшийся? Хочешь успокоить меня, чтобы я не чувствовал себя нищим? – думал он, глядя в наивные синие глаза. – Я сегодня купил у твоего брата машину, если ты забыл. Знал бы ты, сколько денег у моего отца, сам себя посчитал бы нищим. Лучше бы ты так с девочками разговорился».

– Слушай, давай завтра? С меня хватит приключений.

– И ты не пойдешь с нами в «Аделаиду»? – раздосадовано спросил Захар. – Часов в девять.

– Как ты сказал? Аделаида? Посмотрим. Но лучше до завтра.

– Значит манана55
  Завтра (исп.)


[Закрыть]?

Захар пошел вдоль стены парка, а Филипп остался ждать, пока он скроется из виду, чтобы не возникло вопросов. Филиппа манила улочка в противоположной стороне. Она что-то напомнила ему. С двух сторон из дворов свисали ветви деревьев. Филипп шел по ней пока не увидел длинный сетчатый забор и понял, что бывал здесь много раз. По этому переулку они с Ниной ходили на рынок и в парк. За забором начиналось футбольное поле, где Филипп когда-то гонял мяч, а дальше возвышалось двухэтажное здание школы, в которой учился сын Нины. По полю бегали мальчики разных возрастов. В вечерней тишине глухо отзывались удары по мячу. Высокие фонари выстроились по периметру поля. От нахлынувших воспоминаний у Филиппа перехватило дыхание. Он налег на сетку и следил, и слушал. Игроки загалдели – вратарь пропустил мяч. Самый младший на вид мальчик в мешковатой спортивной форме с номером двадцать три ругался с долговязым юнцом. Между ними, разведя руки, встал десятый номер. Кто-то свистнул и двадцать третий, бурча и сплевывая, вернулся в игру. Только разыграли мяч, долговязый отбил его мимо ворот.

Никто из играющих детей не был знаком Филиппу. Никто не ждал его здесь десять лет, чтобы продолжить игру, а ему хотелось услышать среди этих голосов хоть один знакомый. И свой. Вместо этого он вдруг отчетливо услышал, как Нина зовет его домой. Обернулся и посмотрел туда, где она обычно стояла. В детстве, если в разгар игры мельком замечал ее силуэт на тротуаре, он злился, что пора возвращаться домой. Фонарь высвечивал пустующее место на тротуаре. «Эта дорога выведет меня к ее дому. Она не знает, что я стою здесь и жду ее. Жду, как никогда раньше».

Тропинка вдоль лесополосы тонула в сумерках. Юные футболисты оставались позади, а Филипп шел вперед, стараясь рассмотреть видневшуюся улицу. Где-то в ее глубине притаился и дом с красной крышей. Филипп остановился на перекрестке и опустился на асфальт. Если «семья понарошку» не захочет видеть Филиппа? Если они, как та женщина в магазине, не узнают его, что он будет делать? Может Нина его больше не любит? А если они уехали, и кто-то другой живет в доме с красной крышей? Голова разрывалась от мыслей. Он положил ладонь на сердце, пытаясь усмирить частые удары. Надо покончить с этим сейчас, через несколько минут все решится. Если он не пойдет, не сможет уснуть. Ждать до завтра невозможно. Он уговорил себя подняться. Его затягивала глубина темной улицы. Вдруг на один из заборов с лаем бросилась собака. Филипп замер. Через мгновение он бежал прочь с улицы так, что ветер свистел в ушах.

***

Филипп лежал на кровати в номере гостиницы и понимал, какой чужой для него город. Чувство, с которым приехал, постепенно развеивалось. Он никогда не бывал на той аллее, в переулке, никто не водил его по этим улицам за руку. Он на самом деле знал так мало мест Солнечногорска. Ему не удавалось уловить прежней атмосферы, городок жил и звучал иначе. Десять лет изменили не то, что архитектуру, за это время выросли дети, которых он знал.