Текст книги "День Гнева (СИ)"

Автор книги: Кирилл Кудряшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Мне пора домой, – произнесла Катя, высвобождаясь их крепких Володиных объятий (все еще крепких, не смотря на то, что обнимать ему приходилось левой рукой), – Скоро стемнеет.

– Ну и что? – ответил он, вновь положив ей руку на плечо. – Оставайся у меня, я по тебе так соскучился…

– За три дня, что мы не виделись? – Катя скептически усмехнулась.

– Да! – воскликнул Володя, – Ты даже не представляешь, как!

– Так родители же дома… – ей и самой хотелось остаться (в основном из любопытства, как же это он будет управляться одной рукой?). К тому же, с ним было так хорошо и спокойно. О недавнем знакомстве с Назгулом она уже успела позабыть.

– Ерунда!

– И в самом деле, ерунда, – откликнулась Катя, прижимаясь к нему. Решено, остаюсь. Сейчас только родным домой позвоню, чтобы не волновались.

Денис вжался в пол балкона рядом с окном комнаты. Помимо жертвы там был и еще кто-то. Девушка… Ну что ж, придется убрать и ее. Плюс еще и родители… Многовато смертей, но они ее заслужили. Девчонка – за то, что связалась с таким ублюдком, родители – за то, что вырастили его таким, каков он есть. Все было просто и ясно. Черное и белое. Хорошие и плохие. И выждав минут десять после того, как они выключили свет, Денис бесшумной черной тенью ворвался в квартиру через открытую дверь (разве хозяева квартиры могли предположить, что убийца проберется к ним, взобравшись на четвертый этаж по отвесной стене?).

В постели лежали двое – убийцу Денис узнал даже со спины, по загипсованной руке. Впрочем, лежали – не совсем подходящее определение. Он гордо восседал на ней, совершая ритмичные движения.

«Жаль, что Димка не успел закончить начатое… Но ничего, закончу за него я! Как это, все же, романтично, умереть в момент оргазма…»

И без колебаний обхватив его голову обеими руками, Денис резко крутанул влево. Раздался хруст ломающихся позвонков и тело обмякло, повалившись на девушку. Несколько секунд ничего не происходило, а затем… Она завизжала, отбрасывая мертвое тело в сторону и выскочила из постели, уставившись на Дениса глазами, полными ужаса.

– Катя?.. – испуганно пробормотал он, и отшатнулся. За стеной, в соседней комнате зашлепали по полу босые ноги отца. Закричала что-то мать Володи… Денис занес руку для удара, и замер в нерешительности.

– Дениска… – прошептала одними губами Катя, – За что?…

Он не ответил – металлические когти вошли в ее грудь, круша ребра и разрывая в клочья бешено стучащее от избытка адреналина сердце. Ее маленькое тело, которого Денис когда-то так желал, рухнуло прямо к нему на руки, вот только сердце, которое он так мечтал покорить, уже не билось…

Мир рухнул в считанные секунды. Дениса не стало. На смену ему пришел совершенно новый человек… Отшвырнув в сторону то, что когда-то было его возлюбленной, он оттолкнулся ногами от пола, бросая всю массу тела на дверь в коридор квартиры, буквально припечатав Володиного отца к полу, и нанес контрольный удар в голову кулаком, облаченным в металл. Сила мускулов, многократно увеличенная металлом была такова, что череп просто разлетелся на куски. Следующим прыжком он покрыл расстояние, отделявшее его от спальни, и вновь с силой оттолкнувшись ногами, рухнул на постель, всаживая «когти» в горло опешившей женщине. Отскочив в сторону, он встал в оборонительную стойку, оглядываясь, прислушиваясь, и распахнув разум в поисках новых противников. Никого… Свидетелей не осталось. Убийца Димки мертв… Задание выполнено.

– Группу зачистки на Котовского, 10. – передал Денис диспетчеру «Когорты» и шагнул на балкон. На город опустились сумерки. Все вокруг было СЕРЫМ…

Новоселов не узнал Единорога, когда тот резким толчком распахнул дверь в его кабинет, и испуганно отскочил в сторону, пытаясь совладать с собой. В полной боевой экипировке и черной маске, закрывающей лицо, он ничем не отличался от любого другого Назгула. Выдавали его лишь сверкающие из разреза маски глаза. Но что удивительно – еще утром они были голубыми, а сейчас изменили цвет на зеленый. В эту секунду он сильно пожалел о том, что не отправился домой, решив дождаться рапорта Единорога.

«Ну что опять?! Что ему еще нужно?!»

Рука сама потянулась к кнопке вызова охраны, но он тут же отдернул ее – Назгул без труда разнес бы в клочья и охранников, и его самого. Оставалось уповать на благоразумие Единорога и собственную смекалку.

– Задание выполнено, Олег Петрович! – отрапортовал с порога Денис, словно не замечая паники в глазах своего шефа. – Все, кто имел отношение к смерти Москвина, мертвы. Распространение слухов пресечено. Можете спать спокойно, «Когорта» вне опасности.

– Замечательно… Я понимаю, для тебя это не было обычным заданием, особенно, если учитывать…

– Я еще не закончил! Задание выполнено, и оно, в самом деле, оказалось для меня не простым. Даже более того, невыполнимым. По этому, сейчас я ухожу.

Позолоченные браслеты с характерным щелчком отделились от запястий Назгула и плавно переместившись по воздуху легли на стол Новоселова. Два пистолета с механизмом телепортации патронов в ствол, черная маска, плащ и складной боевой шест – бокен, последовали их примеру.

– В каком смысле, уходишь?

– В прямом, Олег Петрович. Я увольняюсь.

В Новоселове закипала ярость. Как смеет этот юнец, пусть и наделенный фантастической силой, вот так, запросто, ставить его перед фактом? Его, шефа «Когорты», добившегося всего самостоятельно, без использования природных аномалий?!

– А кто подал тебе такую идею, мальчик мой?

– Ночь! – коротко ответил Денис и повернулся, намереваясь уйти.

– Хочешь спокойно дожить до пенсии, экономя энергию? Боишься смерти? Я, ведь, кажется, говорил, что оттянуть срок своей смерти ты сможешь лишь незначительно… – пустил он в ход свой последний козырь.

– Я хочу умереть. – холодно ответил Единорог, оборачиваясь, – И главная моя проблема в том, что я не могу сделать этого сегодня и сейчас.

– Почему ты думаешь, что мы тебя так запросто отпустим? – Второй раз за сегодняшний день Новоселов терял контроль над ситуацией, чего до этого не случалось с ним никогда.

– А вы попробуйте меня задержать…

Он не стал даже пытаться, стараясь забыть тот постыдный ужас, пережитый утром в собственном кабинете. Единорог ушел… Он не бежал, не скрылся в неизвестном направлении. Он продолжал учиться в институте, еще какое-то время проработал в «Оверлуке», а затем по прямому приказу Тени слежку за ним пришлось отменить. Никто из Назгулов не попытался его вернуть, хотя все они, без сомнения, не просто пережили его уход… Лишь Бласт – Виктор Духанин – пытался разыскать его. О результатах своей встречи с Алтуховым он не рассказывал никому, но все желающие могли наблюдать, как в отделе регенерации Бласту вправляли выбитую челюсть. О неприязни к нему Единорога знали все.

Возвращение Единорога

«Жигуленок» Дениса недовольно урча пробирался через заторы и пробки, заполонившие весь город. На Димитровском мосту, по которому пролегал его путь, полыхала милицейская «Волга», замерев в причудливой позе на боку. Где-то вдали, на правом берегу, завывала сирена пожарной машины, пытавшейся проехать к месту аварии. Но сегодня колонна машин, заполонившая собой мост, не желала расступаться, пропуская ее. В городе воцарялся хаос, парализуя, сначала, его главные артерии, а затем и всю его некогда кипучую жизнь. Люди спешили добраться до дома, в надежде укрыться в нем от опасности, представшей перед ними в виде громадных зверолюдей. В надежде защитить своих родных и близких они спешили, но тут же застревали в заторах, создавая дополнительное препятствие для других.

Денис был уверен, что зверолюди учли подобное развитие событий. И даже более того – не просто учли, а рассчитывали на него. По растерянной толпе было легче нанести удар…

Хаос, царивший в городе, навел его на мысли об Апокалипсисе…

А что, и в самом деле, всадник Благовестие на белом коне уже давно прошествовал по планете. Среди теологов не зря бытует мнение о том, что и Христос, и Будда, и Магомет предрекали, практически одно и то же, и лишь невежественные люди, неверно истолковав слова пророков, создали из них три различные религии, представители которых теперь враждуют между собой, забыв о том, что все люди – братья.

Война… Второй всадник апокалипсиса тоже промчался по Земле, разбивая сердца вдов и матерей. Две мировые войны, сотни локальных конфликтов – что же это, как не предвестник божьего гнева?

И вот, теперь, похоже, настал черед третьего всадника – Смерти, следующего за войной. Денис не был религиозным человеком, не верил в пророчества и проклятья, но то чудовище, с которым ему пришлось сегодня столкнуться, просто не могло принадлежать этому миру. Колоссальная сила, непоколебимое стремление победить любой ценой и всепоглощающая страсть к убийствам и разрушениям, делала этих зверолюдей воистину страшными противниками. В том, что речь идет не об одном монстре, по чистой случайности выбравшем для своей кровавой расправы СГГА, Денис не сомневался. Картина всеобщего смятения в городе говорила сама за себя. Он не видел врагов, но знал, что они рядом, ибо в его мозгу все еще ощущался холод от контакта с разумом поверженного им безжалостного убийцы, и благодаря этому он обрел способность ощущать их присутствие.

Они рядом и их много. Достаточно ли много, чтобы захватить город, а то и стереть его с лица Земли? Чего они добиваются? Чего хотят? Ответов на эти вопросы не было. Быть может, их знали в «Когорте»?

Черная тень пронеслась над мостом, заставив вышедших из автомобилей людей поспешно забраться в них обратно. Сейчас, в минуты хаоса и страха перед неведомым противником, Назгулы приводили людей в еще больший благоговейный трепет, чем раньше.

«А какого черта я стою здесь со своей машиной? – пронеслось в его голове, – Я что, разучился поднимать себя в воздух?!»

Он огляделся вокруг, выискивая место, откуда лучше взлететь так, чтобы остаться незамеченным. Справа от моста виднелись портовые краны Лесопреревалки, почти сразу же за которыми начинался частный сектор, а вот слева метров на пятьсот от опор, не было видно ничего, кроме низкорослых деревьев и кустарника. За небольшой зеленой завесой, разумеется, тоже скрывался частный сектор, но Денис рассчитывал, что увидеть оттуда его лицо будет невозможно. Обычно эти места были сплошь усеяны рыбаками, пропадавшими на реке с утра и до позднего вечера, но сейчас на берегу не было видно ни одного. Еще бы. О какой рыбалке могла сейчас идти речь, когда расползающийся хаос грозился прибрать к рукам весь город, уже поддавшийся наступающей панике, а суровые и страшные зверолюди в этот самый момент закидывали свою удочку с непонятной, пока, наживкой?

Спустившись со склона и пробежав несколько сотен метров от моста, он углубился в зеленую стену кустарников, остановившись лишь, когда удостоверился в том, что его не видно ни с моста, ни из близлежащих домов. Больше всего его беспокоило то, что кто-то из стоящих в пробке мог бы связать поспешный уход хозяина оставленной на мосту «Десятки» с бегущим вдоль берега человеком и, разумеется, с взмывающим ввысь Назгулом. Ну а потом выяснить его личность через номер автомобиля не составило бы труда. Нужно было немного переждать, и лишь потом направляться в «Когорту» воздушным путем, что было немного непривычно без «Флайба». Да, для Назгулов не было секретом то, что якобы летающая доска необходима им лишь как дань уважения человеческой психике, не приспособленной к полетам. Человек чувствует себя просто-напросто некомфортно, если находясь в висячем положении он не ощущает силы, или опоры, удерживающей его на весу. Таким образом, Назгул поднимал в воздух не только себя, но и «Флайб» со всем необходимым боевым снаряжением, но на подсознательном уровне убеждал себя, что это доска поднимает его в воздух по его приказу. Так было легче передвигаться и маневрировать…

Во время стажировки новоиспеченных Назгулов обучали и подъему в воздух без использования «Флайбов», но это искусство давалось всем необыкновенно трудно. Даже самые могучие телекинетики, которые усилием мысли могли без труда удерживать на весу грузовик, никак не могли заставить подняться себя самого. Очередная психологическая блокировка сознания, воздвигнутая самой природой… Но даже сумев поднять себя над землей Назгул испытывал странное чувство дезориентации от того, что его подсознание и вестибулярный аппарат отказывались признать, что подъем тела в воздух без использования механических средств возможен.

Сконцентрировавшись, Денис мысленно представил, как его тело медленно поднимается над землей, и тут же почувствовал, как отрывается от земли, теряя с ней контакт. Тут же сработал внутренний сигнал тревоги, предупреждающий о том, что мозг отказывается признавать факт того, что подвластное ему тело парит в воздухе и требует вернуться в нормальное положение. Нестерпимо хотелось шевельнуть рукой или ногой, чтобы убедиться в том, что происходящее – не галлюцинация. Денис не выдержал и минуты – пошевелил рукой и, в результате, опустился на землю. Силы и энергии у него хватало – недоставало умения сконцентрироваться на полете. Недоставало простого опыта. Еще бы – за все время работы в «Когорте» он ни разу не поднимался в воздух иначе, как с «Флайбом», кроме, разумеется, тренировок в закрытом помещении, в котором и летать-то особо негде.

Он вновь поднял себя над землей, с удовольствием констатируя то, что в этот раз ему это удалось гораздо легче. Подсознание по прежнему требовало вернуть тело на место, памятуя о кажущейся непреложной истине о том, что «Рожденный ползать упасть не может», но теперь он гораздо легче противостоял желанию опуститься на твердую почту.

«Уже лучше, но не предел. В перспективе я должен передвигаться с той же скоростью и маневренностью, как и на «Флайбе»!»

По-прежнему вися в воздухе, он «уложил» себя на бок. Вестибулярный аппарат моментально отозвался головокружением, и Денису стоило огромного труда тут же не шлепнуться лицом в грязь. Наклон в полете на «Флайбе», даже на девяносто градусов, давался ему так же легко, как шаг по твердой поверхности…

«Третья попытка…»

Голова по-прежнему кружилась, но координации он уже не терял. Денис повернулся в воздухе вокруг собственной оси, вновь выровнялся в полный рост и медленно перенес себя к ближайшему дереву, борясь с подступающей тошнотой.

«Худо-бедно, но лететь я уже могу. Останется вопрос, как приземлиться незамеченным возле «Когорты», но это уже детали».

Он выждал еще минут пять, чтобы окончательно придти в себя, а затем, прошептав, про себя, «С богом», – оторвался от земли, и со всей силы, на которую был способен, метнул свое тело вверх, подобно снаряду…

Единицы людей заметили молниеносно взлетевшего ввысь человека. Большинство из них лишь удивленно встряхнули головой, словно отгоняя наваждение, а когда они вновь обратили взор к небу, наваждение исчезло само собой, высоким полетом направившись в штаб-квартиру «Когорты», к Мочищенскому шоссе.

Новоселов напряженно вглядывался в экран монитора, анализируя донесения Когортианцев и Назгулов, и с ужасом глядя на рапорты о гибели его ребят. За последний час «Когорта» лишилась девятнадцати бойцов, не выстоявших в поединке с звероподобными чудовищами, появлявшимися словно из-под земли. Потерь среди Назгулов не было, но теперь он не был уверен в том, что они не появятся в скором будущем. Смерч – одна из Нагулов, десять минут назад доложила диспетчеру об уничтожении одного из зверолюдей, сопроводив свой рассказ ужасающими подробностями о его силе и ярости. Она признавала, что более достойного противника у Назгулов не было еще никогда, но сообщала о том, что справиться с ними вполне реально. Почти сразу же за донесением Смерч, пришло сообщение от Пумы, от которой Новоселов, впрочем, и не ждал успешных действий. Девочка-Назгул, открывшая в себе талант в девять лет, три года назад. Да, она была мастером в рукопашном бою и могла, при желании, воспламенить стальную арматурину, но не смотря на все это, и на ее кажущуюся серьезность, она все равно была лишь юной девочкой, не приспособленной к настоящей войне. Разумеется, зверочеловек ушел от ее преследования, сделав хитрый маневр на повороте дороги и одним прыжком сбив ее с «Флайба». Ей еще повезло, что он не остановился, чтобы закончить начатое, а то ему, Новоселову, уже сейчас пришлось бы докладывать и без того растерянному Носову о первой, за всю историю «Когорты» гибели Назгула в бою, не считая, разумеется, умершего от инфаркта Москвина.

Нет, Пуму определенно нужно было отзывать в штаб – придется ребятам справляться без нее. Впрочем, не так уж сильно от них и убудет.

– Диспетчер, – сказал он, нажав на кнопку коммутатора, – Отзовите Пуму в штаб. Скажите ей, что мне здесь нужен резерв бойцов, хотя бы из нее одной. Как поняли меня? – и услышав на другом конце провода утвердительное «Понял, выполняю», повесил трубку, вновь углубляясь в размышления.

Носов никак не мог связаться ни с Тенью, ни с Москвой. Для Тени это было, пожалуй, нормальным явлением – никто и никогда не знал его точного местонахождения, но вот проклятые бюрократы в правительстве, кажется, потеряли последний стыд. Новосибирск медленно, но верно превращался в пекло, скрытое от посторонних глаз дымовым покрывалом от пожарищ, а эти мерзавцы не могли ответить «Когорте». Той силе, которая вот уже пять лет, как охраняет его мир и покой. На каждый звонок в Москву, в какую бы инстанцию он не позвонил – ему отвечали одно и то же. Президент на важных переговорах, а министр внутренних дел вообще пропал в неизвестном направлении – со слов секретаря его нигде не могут разыскать. Чем они там занимались, и знали ли, вообще, о волне массовых убийств, захлестнувшей столицу Сибири? – для Новоселова было загадкой.

И главное – никакой информации о зверолюдях вообще! Кто они? Откуда? Чего хотят, и есть ли у этих чудовищ слабы стороны? Быть может, они попали сюда из одного из вторичных миров? Как функционируют порталы, и что вообще представляют из себя вторичные миры, Новоселов не имел ни малейшего понятия, но регулярно бывающие в различных мирах Назгулы говорили ему о том, что во многих из них обитают такие страшные, а зачастую и нелепые чудовища, каких не может вообразить себе ни один здравомыслящий человек. Если так, то где же Тень? Почему он медлит, не торопясь вернуть этих уродцев в привычный им мир?

А если нет? Неужели зверолюди могут быть порождением нашей планеты? Шестое чувство подсказывало Новоселову, что «Там», «Наверху», знают ответы на эти вопросы, но старательно их замалчивают, не решаясь даже выйти на связь с ним. А что? «Когорта» сильная, «Когорта» разберется. Им наплевать на то, что почти два десятка молодых парней уже сложили свои головы, сражаясь со значительно превосходящим их по силам противником, и на то, что жертв будет больше – много больше. Имидж несокрушимой «Когорты» уже разрушен – зверолюди бесчинствуют в городе уже больше часа, и за это время лишь один из них был уничтожен. Им наверняка плевать даже на то, сколько людей погибнет в этой заварушке! Иначе его телефон давно бы раскалился от звонков различных ведомств, требующих ликвидировать распоясавшихся монстров.

Резко, и как всегда неожиданно зазвонил красный телефонный аппарат, стоявший на отдельной полке возле стола. Прямая связь с Тенью… Связь была односторонней – из всей «Интеркомодитис» лишь Носов знал, как связаться с ним, да и то ему далеко не всегда это удавалось. Новоселов медленно протянул руку к трубке, не решаясь взять ее. Почти все пять лет, которые он провел в кресле шефа «Когорты», этот телефон молчал. Тень звонил сюда лишь трижды, каждый раз поражая его своей осведомленностью. Первый раз он просто позвонил, чтобы поздравить его с назначением, чуть не доведя новоиспеченного начальника до инфаркта. Второй раз он позвонил, чтобы сообщить о том, что Единорог вот-вот обратит в пепел потенциального Назгула и нужно срочно дать сигнал Москвину, чтобы тот спасал ситуацию. Москвин унес эту историю с собой в могилу, так и не рассказав Алтухову о приказе сверху остановить его и спасти Духанина, ставшего, впоследствии, Бластом. Позвонив в третий раз, Тень потребовал снять наблюдение с Единорога, а когда Новоселов попытался оспорить его слова, ссылаясь на то, что Алтухов может выдать кому-нибудь важные сведения о «Когорте», голос Тени резко посерьезнел. «Это приказ, Олег, – сказал он тогда, – А приказы не обсуждаются!» Новоселов до сих пор гадал, откуда у Тени такой интерес к своевольному Единорогу…

И вот, красный телефон звонил в четвертый раз.

– Новоселов слушает, – сказал он, снимая трубку.

– Разумеется. – ровный низкий голос. Тень не шутил, не издевался над безвылазно сидевшим в кабинете Новоселовым. Он просто констатировал факт.

– Что происходит? Вы в курсе дел?

– Разумеется. – тот же холодный тон. Та же констатация факта, но на сей раз – с легким недовольством. Как он, Тень, может быть не в курсе чего-то? – Город похож на одну большую больницу для умалишенных. Военные и МВД пытаются контролировать толпы, но едва им удается успокоить начинающуюся панику, как появляются ОНИ, и все начинается вновь. Люди гибнут сотнями, и никто не в силах им помочь… Кроме Назгулов, разумеется.

– Девятнадцать наших…

– …Мертвы. Я знаю. Им не устоять перед ИБС.

– ИБС? – Новоселов отер со лба холодный пот, – Кто они?

– Идеальные Боевые Существа. Большего я вам не скажу – не хочу, чтобы об этом узнали Назгулы.

– С какой стати они должны об этом узнать?

– Узнал же Единорог о причинах смерти Москвина? – на этот раз в голосе Тени слышался сарказм.

– Но Алтухова здесь больше нет. – зло бросил он в трубку, – Он ушел, с вашего, между прочим, одобрения.

– А вот грубить мне не надо, – легкий укор, заставивший Новоселова покрыться испариной, – К тому же, не так уж и далеко он ушел.

– Что вы имеете в виду?

– Скоро узнаете. – снова легкая усмешка.

– Что мне делать? – Новоселов понимал, что прашивать об Алтухове бесполезно, по этому и перешел на другой волновавший его вопрос.

– Уничтожить ИБС, разумеется.

– Что вы знаете о них?

– Почти то же, что и вы, Олег. Они сильны и умны. Не смотря на кажущуюся звериную природу, в них куда больше от людей, чем, скажем, во мне. Их цели и методы атак мне неизвестны, так что, дать вам совет я не могу.

– Быть может, вы поможете Назгулам?

– Если придет время…

В трубке раздались короткие гудки, и Новоселов, не без облегчения, положил ее обратно на аппарат.

«Что он имел в виду? «В них куда больше от людей, чем, скажем, во мне»… Как это понимать? Что в нем не так уж и много человеческого? Возможно, что он и вообще не человек. В принципе, я всегда полагал, что он из той же породы, что и Назгулы, только на порядок сильнее, но кто его знает?… А что он там говорил о Единороге? «Не так уж и далеко он ушел». Что это означает?

Зазвонивший рабочий телефон, связывавший шефа «Когорты» со всем внешним миром, отвлек его от тяжелых раздумий. Горела лампочка внутреннего вызова, а это означало, что звонит секретарша, чтобы или сообщить что-то, или соединить с кем-то «извне».

– Да, Ирочка. Что случилось? – принужденно весело спросил Новоселов, стараясь не выдать волнения, еще не покинувшего его сердца после разговора с Тенью.

– К вам какой-то молодой человек. Говорит, что когда-то работал у вас, хотя не числится у меня ни в одной записи.

– Как его зовут?

«Боже мой! Если она скажет, что это Алтухов, я сойду с ума! Естественно, что он нигде у нее не числится, – мы же приняли ее на работу всего пол года назад!»

– Алтухов Денис Николаевич.

Новоселов замер, опустив телефонную трубку.

«Что же сегодня происходит?! Неужели все вокруг разом спятили? Ну и Единорог, разумеется, за компанию с ними!»

– Олег Петрович?.. – обеспокоено бормотала трубка, – Олег Петрович, вы меня слышите?

– Да. – понемногу он снова обретал контроль над собой.

– Пропустить его?

– Да. Все равно вам его не остановить.

Алтухов вошел в его кабинет, как всегда рывком распахнув дверь. Первым, что бросилось Новоселову в глаза, было то, что он совсем не изменился, в отличие от него самого. Да какое там… Изменилась вся жизнь вокруг, при чем, преимущественно за последние несколько часов, Единорог же остался таким, каким год назад ворвался в этот кабинет, чтобы швырнуть на стол свое оружие, символизировавшее заявление об уходе. Высокий, статный, подтянутый, с горящими зеленым огнем глазами. И, как и год назад, в его глазах читалась боль – возвращение в «Когорту» далось ему нелегко, отозвавшись страшными воспоминаниями о событиях, о которых он старался забыть.

– Здравствуй, Единорог. Зачем пожаловал?

– Не называйте меня этим именем, Олег Петрович.

– Почему же? То, что ты пришел сейчас ко мне, говорит о том, что в душе ты так и остался Назгулом.

Денис замер в нерешительности. Слова Новоселова попали в саму точку – все это время, весь последний год, он чувствовал себя не в своей тарелке. Не на своем месте, делающим не свое дело. Он был когда-то Назгулом, и им же и остался, не смотря на желание забыть об этом периоде своей жизни.

– Так зачем ты пришел? – повторил свой вопрос Новоселов.

– Я вижу, у вас проблемы. Вот я и заглянул на огонек. Думаю, вам нужна моя помощь.

– Проблемы у нас есть, но все они разрешимы, и я не думаю, что ты нам так уж нужен. Другой вопрос – нужны ли тебе мы? Нужна ли тебе «Когорта»?

Глаза Единорога вновь, как и год назад, полыхнули недобрым огоньком, который, впрочем, тут же потух. Сейчас Новоселов не боялся его, инстинктивно чувствуя, что он прав, а для Единорога сейчас и речи быть не могло о том, чтобы доказывать свою правоту кулаками.

«Если он развернется, чтобы уйти, я даже не попытаюсь остановить его. Алтухов слишком своеволен, и сейчас он пришел ко мне вовсе не из альтруистических побуждений. Он нужен нам – кто знает, сколько этих чудовищ носится сейчас по городу, но и мы нужны ему. Нужны, как группа поддержки. Он хочет вновь быть с Назгулами… Давай, Единорог! Ход за тобой. Скажи свое веское слово!..»

«Чертов ублюдок! Вот уж не ожидал я такого приема. Город тонет в панике и хаосе, а он сводит со мной старые счеты. И, черт возьми, делает это очень действенными методами. Ведь он прав! Я сам отказывался признаться себе в этом, но он прав!»

– Хорошо, Олег Петрович! Я с вами потому, что хочу этого. Можете считать это своеобразной местью – одна из таких тварей пол часа назад перестреляла большую часть моей группы. Что бы мной не двигало – вас это не касается. Для вас важно лишь то, что я вновь хочу влиться в ряды «Когорты»!

Спустя пятнадцать минут очередная черная тень метнулась в небо с крыши здания «Когорты». Пятнадцатый Назгул в полной боевой экипировке направлялся в город, на поиски целей. Зверолюдей.

Из повести С. В. Никоненко «Я пережил День Гнева»

Как я уже писал, на момент атаки ИБС я был полковником УВД Дзержинского района. Разумеется, все наше отделение выехало утром по первому же сигналу тревоги, с тем, чтобы не возвращаться в дежурная часть сутки, а некоторым и вообще больше не суждено было увидеть своих родных и близких. Трижды за утро, приезжая на вызовы испуганных людей, утверждавших, что во дворе их дома орудует безжалостный волосатый убийца, мы прибывали на место спустя несколько минут после того, как ИБС скрывались в неизвестном направлении. Слишком уж быстры были их нападения! Они налетали, словно ураган, уничтожали выбранную цель и, сделав свое черное дело, мчались в другое место, чтобы сеять ужас и там. Такова была их тактика – запугать жителей и органы правопорядка, и должен сказать, удалось им это неплохо.

Люди боялись даже нас, не решаясь открыть двери, чтобы рассказать, что произошло. Впрочем, свидетельские показания не были нам нужны – едва приехав на место преступления и обнаружив расчлененные останки, мы понимали, чья эта работа. Мы гонялись за ними, мечась от одного дома к другому, но каждый раз приезжали с опозданием.

Нам повезло лишь на четвертый раз! Впрочем, не думаю, что стоит говорить о везении – за пятнадцать минут, мы потеряли четверых, и еще двое были выведены из боя меткими выстрелами этого косматого дьявола… Мы настигли его во дворе девятиэтажки на улице Авиастроителей – чертова тварь развлекалась тем, что палила из дробовика по проезжающим мимо автомобилям! Он именно развлекался, с интересом наблюдая за тем, как вспыхивают машины, слетая с дороги в кювет, и как из них выбираются пылающие, словно живые факелы, люди! Ему нравилось именно воспламенять автомобили. Что-то в огне привлекало и завораживало его – так, по крайней мере, показалось мне, по этому он старался бить именно в бензобак и, надо сказать, по меткости не уступал лучшим армейским снайперам.

Мы успели подъехать к нему достаточно близко, прежде чем он открыл огонь по нашему УАЗику, и даже выбраться из машины, за несколько секунд до того, как заряд дроби разнес на мелкие осколки лобовое стекло и засел в обшивке кресел, не ранив никого. Вторая бригада – еще четыре человека, были на подходе, но пока что мы решили действовать самостоятельно. Впрочем, ни о каком «решили» речи и не было. Ребята просто поднялись с земли и, выхватив оружие, открыли огонь по звероподобному чудовищу, стоявшему метрах в двадцати от нас.

Я отчетливо видел, как пули впивались в его мохнатую грудь и как из ран текла кровь. Обыкновенная, материальная, красная кровь. Но он не замечал этого! Чудовище словно не чувствовало боли, мы интересовали его не больше, чем нас, людей, занимают назойливые комары. Однако, комаров мы убиваем не задумываясь, и аналогичная реакция на наше появление была у ИБС, направившего на нас свой дробовик.

Первый же заряд снес пол головы Сергею Навахову, стоявшему рядом со мной. Мы бросились в рассыпную и краем глаза я успел заметить, как Антон Савиш падает на землю. Он остался жив – выстрел чудовища всего лишь раздробил ему колено. Костя Генадьев укрылся за нашей машиной, а я же, осознавая ненадежность такого укрытия, нырнул за угол дома, и продолжал стрелять от туда, без особого, впрочем, успеха.

Продолжая выпускать в монстра патрон за патроном, которых у меня оставалось не так уж много, я видел, как подъехал второй УАЗик с еще пятерыми ребятами из нашего отделения, Кто же мог подумать, выдавая нам обоймы, что нам предстоит сразиться с чудовищем, десяток пуль для которого словно комариный укус.

Костя тоже продолжал стрелять из-за своего укрытия, и я вздрагивал при каждом выстреле ИБС, опасаясь, что вот, сейчас, он прострелит бензобак нашего автомобиля, и Костя сгинет в вихре пламени. Но почему-то он стрелял не в Костю… Монстр не обратил внимания и на вторую бригаду – они побоялись подъехать ближе и стреляли издалека, так что, далеко не все выпущенные ими пули достигали цели. Он продолжал стрелять по проезжающим мимо автомобилям! Так, словно нас, приехавших лишь для того, чтобы уничтожить его, не было вовсе!