Текст книги "Final destination по-русски (СИ)"
Автор книги: Кирилл Кудряшов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Кирилл Кудряшов
Final destination по-русски
Now
Дима нехотя поднялся из кресла и направился в коридор.
– Да… – буркнул он в трубку домофона, – Кто там?
– Это я. Открывай!
Дима всегда поражался этому чисто русскому приветствию. «Я, – как говаривал незабвенный друг Винни-Пуха, – Бывают разные». Интересно. По мнению этого «Я», всех своих друзей, знакомых и даже просто случайно встреченных на улице людей он должен был безошибочно узнавать по голосу в любой ситуации? Даже вот так, в трубке домофона, до безобразия искажающей слова?
– Кто это, «Я»? – переспросил он.
– Да я же, Гриша!
Уже легче, но не намного. На память Диме пришли Гриши в количестве трех штук, и ни один из них не собирался в ближайшие несколько месяцев заглядывать к нему в гости. Конец мая, у всех сессия… Какие уж тут визиты к друзьям. Но тем не менее, голос этого Гриши казался знакомым.
Держать его дальше под дверью было бы глупо. Ведь представился же человек? Так пусть заходит. Дима нажал на кнопку, разблокирующую магнитный замок на двери в подъезд, а сам тем временем открыл входную дверь квартиры. Через несколько секунд бодрого топота по лестнице на площадке показался изрядно запыхавшийся гость.
Ах, этот Гриша!!! Дима бросил прощальный взгляд на дверь комнаты, за которой находился вожделенный стол с вожделенным компьютером, и так хорошо начинавшаяся партия в «Героев Меча и Магии». Что ж, партию придется отложить… Интересно, чего ж этому Грише надо?!
Они были знакомы между собой, и не сказать, чтобы поверхностно. Пару лет назад едва не подрались, когда Гриша точно также ввалился к нему домой и потребовал немедленно, резко, быстро и очень срочно отстать от его девушки. Диме оставалось только хлопать глазами, гадая, откуда у абсолютно свободной (с ее слов) Даши оказался такой, вот, буйный ухажер.
Надо сказать, дородный Гриша, не по годам вместительное пузо которого («Это не ОТ пива, это ДЛЯ пива) входило в дверь опережая своего обладателя на добрые пол секунды, выглядел достаточно внушительно. Невысокий, коренастый и широкий. Это в детстве можно потешаться над толстяками – они такие добрые и милые, почти никогда сдачи не дают. Зато потом они вырастают в солидных сумоистов, которые могут легко раскатать тебя по полу одним лишь своим весом, совершенно без помощи своих увесистых кулаков.
У толстяков (и просто пухлых людей, к коим Гришу, собственно, и нужно было отнести) был, конечно, один существенный недостаток (или наоборот, достоинство – смотря с чьей точки зрения взглянуть) – бегали они медленно. Так что в случае неравной уличной драки от них можно было легко ретироваться. Но вот в замкнутом пространстве, которое, к тому же, является твоей собственной квартирой, как-то особо не побегаешь…
В общем, тогда, два года назад, этот комод, размером полтора на полтора доставил ему пару неприятных минут. Но чего его, собственно, принесло сегодня? С Дашей все тогда прояснилось – она, по старой девичьей традиции, бросила своего бывшего парня (то бишь, как раз Гришу) и ушла к новому. Вот только ни тому ни другому она об этой рокировке сообщить не удосужилась. В итоге после чисто мужского выяснения отношений, пусть и достаточно цивилизованного, без дурацкой распальцовки и мордобоя, они таки пришли к выводу что решать в любом случае должна девушка. Она и решила… Выбрала Диму, правда, всего на пару месяцев, после чего благополучно произвела новую рокировку.
В таком случае, вставал резонный вопрос, чего этот комод хочет от него сейчас?
– Здорово… – не слишком-то весело протянул Дима, пожимая влажную Гришину ладонь. Все таки тяжко, наверное, быть толстяком, раз так уматываешься за безобидный, казалось бы, подъем по лестнице на четвертый этаж.
– Здорово! – откликнулся Гриша, бесцеремонно входя в квартиру и уже снимая ботинки. Впрочем, хорошо еще, что он их удосужился снять!
– Каким ветром?
– Поговорить с тобой хотел…
– Опять о Дашке?
Гриша удивленно воззрился на него, будто бы последние два года они были лучшими друзьями и каждодневно пили здесь пиво, разговаривая о тяжкой мужской доле, а тут, на тебе, Дима начинает разговор об этой давно забытой обоими девушке.
– Димыч, ты чего? – удивленно и, кажется, чистосердечно спросил Гриша, – Мы ж тогда все прояснили! Друзьями разошлись!
Друзьями? Диме припоминалось другое. После того как приглашенная на «разборки» Даша окончательно объявила ему о своем новом бойфренде, Гриша ушел злой как черт, напоследок пригрозив Диме: «В мой район чтоб не совался!»
– Извини, погорячился, – примирительно развел руками Дима, – Так о чем поговорить хотел?
– Пиво есть?
– Откуда? – искренне удивился он, – Стипендию всю прогулял на девятое мая.
– С Дашкой? – не преминул поддеть шпильку Гриша.
– Нет, с другой. С Дашкой мы давно разошлись… Еще тогда, сразу после тебя.
– Все бабы стервы! – глубокомысленно заключил Гриша, топая на кухню и оставляя позади себя легкий запах давно не стиранных носков, – Хоть воды налей, а? Или чаю… Сушняк! На улице – жара…
Дима пожал плечами, направляясь на кухню вслед за нежданным и незваным гостем.
– Вода – под краном. Стакан – на мойке. Пей, мне не жалко…
Гость в ответ лишь угукнул что-то неразборчивое и, налив стакан воды залпом его опрокинул.
– Я вообще-то воду из-под крана не пью, – пояснил он, – Вредно для здоровья.
– Я тоже предпочитаю пиво, там и хмель натуральный, и вода очищенная.
– Точно! – Гриша плюхнулся на стул, который страдальчески заскрипел под его массой, – Но пива нет… ладно, все равно я не просто так в гости зашел.
– Это я уже понял, – ответил Дима, усаживаясь рядом, – Так о чем ты хотел поговорить?
– Димыч, – понизив голос до театрального шепота, спросил Гриша, – Ты в мистику веришь?
– Смотря в какую, – резонно ответил он.
– В жуткую… – как-то поникнув ответил Гриша, – Со мой тут такое было… Вот, посоветоваться пришел.
– Привидение, что ли видел?
– Хуже…
– Ну так рассказывай! – Дима уселся поудобнее, уже окончательно разуверившись в том, что в ближайшие несколько часов ему удастся доиграть вожделенную партию. Однако, выражение Гришиного лица давало тонкий намек на то, что эта пара часов все же пролетит не зря…
– Дело было в прошлое воскресенье. Нас пятеро было, считая меня. Вано, и три девчонки – Лиза, Катя и Маша. Да что толку перечислять, ты их все равно не знаешь. В общем, мы впятером решили выбраться в лес, на пикник. Майские праздники отметить и все такое…
– Пива с собой, конечно, взяли? – вставил Дима, – Может и чего покрепче?
– И это тоже. Но вообще-то мы на шашлыки шли. Купили готовый шашлычный набор и двинулись в лес. Ну, ты, ведь знаешь, какой у нас лес?
Дима знал. Насколько он помнил, Гриша жил в паре кварталов от него, на самой что ни наесть окраине Медянска. Там, где заканчивался этот микрорайон, заканчивался и город…Начинались поля, многочисленные, но мелкие озера, небольшие березовые рощицы. В общем, та еще «колыма»… Он, собственно, и сам недавно был в тех краях, и проходя по самой окраине Медянска, видел такие, вот, молодежные компании, выбравшиеся «на природу». Располагались они, бывало, в сотне метров от жилых домов, логически рассудив, что коли тут начинается поле, то тут и пикник устроить не грех. Вроде как уже и не город, а истинная природа…
– И далеко вы пошли? – спросил он.
– Да уж прилично… От края города километра два будет…
Дима присвистнул. Да, для стереотипичного горожанина там уже действительно начиналась девственная природа. На валяющиеся под ногами шприцы и пивные бутылки подобные ценители свежего воздуха обращали мало внимания, ведь в конце концов, природа тем и отличается от цивилизации, что там всего этого МЕНЬШЕ. О том, чтобы следов пребывания человека в лесу не было ВООБЩЕ, уже давно никто и не мечтал.
– Ну так вот, – продолжал тем временем Гриша, – Шли спокойно, говорили… Трепались, в общем, как обычно бывает. А там у нас, места сам знаешь, какие. Край города, так туда каждая скотина норовит мусор вывезти – до свалки им, видите ли, ехать лень. Или начальство деньги за свалку себе в карман положит, или водитель инициативу проявит, бензин сэкономит, сольет да продаст. В общем, ты понимаешь…
– Понимаю, – согласился Дима, вспоминая кучи мусора, обильно лежавшие грунтовой дороги, петляющей между березовыми рощицами.
– Ну и, одна такая куча нам на глаза и попалась. Какой-то урод ее прямо посреди дороги вывалил. И ты знаешь, ведь, что там обычно вываливают? Строительный мусор, коробки, попорченные овощи… А тут, видимо, какие-то железнодорожники у себя в хозяйстве ремонт учинили, и свезли к нам целый грузовик старых шпал. Ты представь себе это, целая гора старых, сухих, просмоленных шпал!
– Гореть должно хорошо…
– Вот и Вано так подумал. Говорит, давайте доброе дело сделаем, спалим эту кучу, тем более что заняться она должна на ура.
– И подожгли…
– Почти. Девчонки согласились, говорят, пионерский костер получился! Вано сухих веток насобирал, травы, уложил все это так, чтобы занялось хорошо. И тут… Нет, ты, наверное, не поверишь…
– А я попробую, – заявил Дима, в конец заинтригованный, – Ты рассказывай, а уж я сам разберусь, поверю я тебе, или нет.
Flashback
Высокий парень в черной футболке с надписью «Ария» и спортивных штанах на размер больших, чем необходимо, оборачивается к своим спутникам. В его руках зажигалка с надпись «Zippo», и хотя сам он уверяет всех, что купил ее в фирменном киоске за семь сотен, все точно знаю, что этот «Zippo» сделан или в Казахстане или в Малайзии.
Его зовут Иван, но сам он не любит этого имени и настаивает на уличном его звучании, «Вано».
Вано оборачивается к остальным, поигрывая своей зажигалкой и широко улыбается, демонстрируя покрытые легким желтым налетом зубы.
– Хорошо гореть будет! – говорит он, и достает из кармана пачку «Marlboro». На людях он всегда курит только их, и лишь находясь в одиночестве предпочитает «Петра», успокаивая себя тем, что разница во вкусах не так велика, как разница в цене. Он чиркает зажигалкой и сначала прикуривает сигарету, а лишь затем поджигает пучок травы, втиснутый в самый низ кучи старых шпал. В этот момент он думает о том, как было бы круто облить эту кучу бензином, и этак по-суперменски бросить туда зажженную сигарету… Можно было бы добавить к этому еще и фирменное «Асталависта бэби!»
Несколько секунд он стоит, любуясь на разгорающееся пламя, а затем отходит к остальным и хозяйским жестом обнимает за плечи Лизу.
Лизе всего семнадцать – она на три года младше своего кавалера, и именно с ним сбирается в этом году идти на выпускной. В глубине души она предпочла бы, чтобы ее спутником был кто-нибудь из ее класса, но при соотношении 7 парней на 15 девчонок об это не стоит и мечтать. Поэтому она и позволяет Вано не совсем по дружески прикасаться к ней. Он спортивный, и, в общем-то, симпатичный. Не лучшая пара для выпускного, но все же это гораздо предпочтительнее, чем придти туда одной… В этот момент она думает вовсе не о разгорающемся костре, а о том, где бы найти себе более достойного спутника, нежели Вано. Идеалом был бы молодой, симпатичный спортсмен со степенью кандидата наук, но где же такого найдешь?
Позади него стоит Гриша. Из-за широкой спины Вано ему плохо виден разгорающийся «пионерский» костер, зато хорошо видна нижняя часть тела Лизы. Ее джинсы, кажется, держатся лишь за воздух, так как они давно уже съехали ниже бедер, так что узкая полосочка ткани, именуемая стрингами, представлена на всеобщее обозрение. В этот миг он тоже думает вовсе не о костре, а о том, что скрывают Лизины джинсы и лизина футболка…
Похожую картину являет собой и Машин тыл, но Гриша предпочитает любоваться на Лизу. Ее фигура более соответствует Гришиным представлениям об идеале женской красоты, нежели Машины формы. Если бы не длинные волосы, то со спины Машу легко можно было бы принять за парня из-за полного отсутствия талии. 90х90х90… Кошмарный сон модельера.
Гриша не догадывается, да и не может догадываться, что Маша сейчас думает о нем. Что она чувствует его взгляд на своей спине и гадает, нравится ли ему то, что он видит. Но конечно же и Маша не может догадываться о том, о чем думает Гриша, глядя на ее формы…
Гриша скользит мимолетным взглядом по разгорающемуся костру и по последней девушке из компании. Ее зовут Катя… Симпатичная брюнетка с ногами горной газели, сзади представляла собой довольно скучное зрелище, ибо ее джинсы находились на том уровне, на котором им и полагалось находиться.
Катя единственная, кто сейчас думает об огне. Еще даже не разгоревшись в полную силу он уже притягивает взгляд и гипнотизирует. Катя любуется им, одновременно пытаясь разобраться в своих противоречивых чувствах. Что-то внутри нее против того, чтобы она находилась здесь и сейчас. Какое-то шестое чувство семафорит об опасности, но Катя не привыкла доверять интуиции. Она учится на первом курсе политехнического колледжа, и искренне считает себя технарем, хотя вряд ли сумеет нарисовать гайку в трех проекциях. Технари не доверяют интуиции. Технари анализируют происходящее сами…
Все пятеро молча взирают на быстро разгорающееся пламя. Огонь легко перекинулся с пучка травы на тонкие сухие веточки, которые заботливо предложил ему Вано, и теперь уже вовсю приплясывает на боках шпал.
Все пятеро не сговариваясь, почти одновременно делают шаг назад, потому что разгоревшийся огонь уже существенно припекает, не позволяя приблизиться к нему более чем на пяток метров.
– Припекает… – комментирует общие мысли Катя, но поскольку эта мысль присутствовала в голове у каждого – никто не реагирует на эту реплику.
Видимо Лизины джинсы собрались окончательно покинуть ее филейную часть, потому как она все же подтягивает их повыше, лишив Гришу возможности любоваться открывавшейся картиной. Обиженный такой несправедливостью он делает шаг в сторону, и обняв Катю за талию, привлекает ее к себе. Девушка не сопротивляется, не то обрадованная ухаживаниями, не то просто зачарованная пылающим костром.
Сухие просмоленные шпалы полыхают вовсю. Огонь уже полностью охватил всю кучу, и теперь вздымается на добрые пять метров в высоту, изрыгая в воздух облака черного дыма. Языки пламени танцуют на древесине, исполняли танец радости и свободы. Наверное, если бы огонь мог петь, он запел бы, будто птица, почувствовавшая приход весны. Но огонь, лишенный музыкального слуха, мог только гудеть, иногда срываясь на низкий рев, возвещая миру о своей силе. О том, что он, пусть и ненадолго, вырвался на свободу.
Огонь пляшет на пылающих шпалах, мечтая сейчас только об одном – дотянуться до людей. Дотянуться до чего-нибудь еще, чтобы продлить мгновения своей небывалой силы… Вокруг костра занимается сухая трава, но это не то, о чем мечтает огненное божество. Он предпочел бы обнять тела людей и ласкать их своими огненными пальцами, пробираясь все глубже и глубже, пожирая людей слой за слоем. Огонь хотел бы испепелить их душу, но люди слишком умны. Они стоят слишком далеко. Гораздо дальше, чем простирается его власть.
И вдруг все меняется! Огонь находит то, что пусть и на короткое мгновение позволяет ему удесятерить свою мощь. Это наркотик для пламени, адреналин для огненного божества. Его действие коротко и губительно, зато на целых несколько секунд этот наркотик делает его почти всемогущим… И уж точно этого могущества хватит, чтобы смести с дороги людей, смотрящих на его танец как на ужимки акробата под куполом цирка.
Огонь не знает названия этого наркотика. Огонь вообще не знает названий – они для него излишни… Он просто ощупывает языками пламени цилиндрический предмет, погребенный под кучей шпал, и чувствуя, как предмет откликается на его зов, ликует, предчувствуя мгновения несокрушимой мощи…
И наркотик вливается в его пламенные вены.
Люди не успевают понять, что произошло. Огонь, еще мгновение назад казавшийся свирепым, но контролируемым, вдруг, превращается в хищного зверя, вырвавшегося из клетки. Яркая вспышка бьет по глазам, и языки пламени молниеносно устремляются к одежде, крепко вцепляясь в нее своими горячими пальцами. Волна горячего воздуха отрывает их ноги от земли и отшвыривает людей прочь.
Инстинктивно Гриша успевает скрестить руки на уровне лица, защищая глаза от яркого света, поэтому оказавшись на земле и объятый пламенем он продолжает видеть. Он видит, как громадные шпалы, весом под пятьдесят килограмм каждая, взлетают в воздух будто спички. Сила, вырвавшаяся из пламени подбрасывает их на несколько метров вверх, а затем, уже другая сила, сила тяжести, вновь возвращает их на землю.
Красно-черное облако, смесь огня и дыма, взвивается в воздух над костром. Оно расширяется вверху и утоньшается внизу, навевая сравнения с ядерным грибом…
Облако поднимается вверх, пылающие шпалы опускаются вниз.
Нет, не опускаются. Летят. Пикируют. Заходят на атаку, ведомые яростью огня.
Гриша видит все, что происходит вокруг. Видит, Вано, из правого глаза которого торчит горящая щепка. Видит Катю, которую взрыв отбросил на валявшуюся неподалеку бетонную арматурину. Она упала спиной на выступающий угол, и теперь взирает на бесчинства огня вокруг широко раскрытыми глазами. Ее глаза вполне осмысленны, и в них видна боль. Боль от того, что ее ноги придавлены пылающей шпалой, и огонь постепенно продвигается все выше.
Катя не может даже закричать – Грише остается только гадать, сломала ли она позвоночник, или просто онемела от шока. Но гадать ему некогда…
На то, чтобы увидеть все, что его окружает, у Гриши уходит менее секунды. Как раз то время, которого достаточно шпалам для того, чтобы спуститься с небес на землю.
Армагеддон! Господь низвергает с неба огненные стрелы. Огненные сваи для закладки фундамента нового мира.
Гриша находится довольно далеко от костра, поэтому он надеется, что этот смертоносный дождь прольется рядом с ним. Зря… Одна из шпал приземляется ему на ноги горизонтально, дробя кости и вырывая из сердца исполненный страдания крик. Вторая, словно подтверждая аналогию с огненными сваями, падает вертикально совсем рядом с его левым плечом. Секунду шпала стоит на торце, обдавая Гришу яростным жаром, а затем начинает медленно заваливаться на него…
Его ноги уже пылают, но он не чувствует боли. Боль затмил ужас…
Он видит хрупкое Лизино тело, объятое пламенем. Девушка пытается сорваться с себя одежду, но горит уже она сама. Ее волосы, ее лицо, ее тело. Она не понимает, что делает, и пытаясь спастись от боли бросается бежать… Бежать, не видя дороги, и живым факелом пробегает пару метров только затем, чтобы споткнуться о горящую шпалу и рухнуть лицом в костер.
Видит Машу, объятую пламенем. Ее голова в крови и девушка лежит без сознания, а значит не чувствует боли. Не чувствует, как огонь пожирает ее тело.
Гриша пытается оттолкнуть рукой падающую на него шпалу, и только сейчас чувствует боль. Рука взрывается болью, когда она касается горящего дерева, и Грише стоит больших усилий не отдернуть руку. Он отталкивает шпалу прочь, отталкивая в ее лице приближающуюся смерть. Но смерть слишком сильна…
Его ноги пылают. Его руки обожжены. Разум стискивается в маленький комочек, не выдержав натиска боли.
Гриша пытается столкнуть с ног пылающую шпалу, но только помогает языкам пламени вскарабкаться на его руки и волосы.
Это конец. Смерть рядом, и он молит забрать его поскорее.
Боль отступает. Приходит смерть…
Now
– Я видел это, – сказал Гриша, подавшись вперед, – Я не знаю, как тебе это объяснить… как передать… Но я видел, как все мы умираем. Видел в деталях так, как будто это уже произошло!
– А может это действительно произошло? – спросил Дима, – Скажем, в другом мире, в другом измерении. Там, где время опережает наше на какие-то несколько минут… И ты просто каким-то образом заглянул туда, в это измерение.
Он не издевался, не пытался «подколоть» собеседника. Он и в самом деле пытался строить предположения. И Гриша, кажется, понял это, потому как кивнул с самым серьезным видом.
– Может и так, я не знаю. Просто я видел то, что должно было случиться. Ты мне веришь?
Верит ли? Дима ненадолго задумался. Пока что история, рассказанная Гришей, на мистику не тянула. По сути у него всего-навсего случилось не то видение, не то обычный глюк. Верит ли он в то, что этот глюк/видение случился? Конечно верит! С кем не бывает.
– Верю, – сказал он, – Ты что-то видел. Это что-то было реальным, почти настоящим. Но потом ты открыл глаза и увидел, что все осталось без изменений. Так?
– Я не уверен, что я вообще закрывал глаза, но в остальном – примерно так. У меня было ощущение, что я совершил прыжок во времени. Что побывал в будущем, и вернулся обратно. И когда я вернулся, Вано как раз сбирался поджечь этот костер. И знаешь, что он в этот момент сказал? «Хорошо гореть будет!» – и полез в карман за своим чертовым «Мальборо»!
– Так же, как было там? – уточнил Дима.
– В точности! И в точности также он поджег бумажку, торчавшую из под шпал. Меня трясло… Я бросился к нему и затоптал пламя. Вано обалдел настолько, что даже не пытался меня остановить, просто стоял и смотрел, как я топчу маленькие язычки пламени, и как затем расшвыриваю шпалы, ворошу эту чертову кучу.
– Хотел проверить, было ли то, что ты видел возможной реальностью?
– Да. Я не знал, что именно ищу, ведь я не видел, что тогда взорвалось. Но когда из под шпал и строительного мусора проглянул корпус газового баллона… Ну, такого, какие в деревенские газовые плиты вставляют… Я не знаю, как он туда попал, и не знаю, был ли полон. Если да, то резонный вопрос: какой идиот выкинул на помойку полный баллон с бутаном? Но, в общем-то, это все вторично. Главным было то, что все это действительно мне не привиделось! Что позволь я Вано поджечь эту кучу, и уже через несколько минут нас бы расшвыряло взрывом в разные стороны. То, что я видел, случилось бы и в нашей реальности!
– Действительно мистика… – задумчиво протянул Дима.
– Так ты мне веришь?
– А почему бы и нет. Верю. Странно все это, и вообще, я никогда еще ничего подобного не встречал, но… Верю. А остальные тебе поверили?
– То-то и но, что нет… – с неподдельной горечью ответил Гриша, – Может быть Катя и поверила, да и то не слишком-то. В общем, даже она вида не подала.
– Но ты же наглядно, прямо перед ними, вытащил этот баллон. Так?
– Так. Впечатление это произвело. У Лизы даже руки дрожали, когда я оклемался и стал пересказывать им то, что увидел. Катя была единственной, кто сказал, что я, возможно, спас им всем жизни. Представляешь, «возможно спас»! Кажется Вано решил, что я просто прикидываюсь, что ли… Мы с ним никогда большими друзьями не были, но, вроде как и причин для ссоры не было. А тут он, наверное, решил что я пытаюсь произвести впечатление на его Лизку.
– То есть? – спросил Дима, – Он что, решил что ты все это придумал?
– Этого он не сказал. Он сказал, что вероятнее всего, я увидел краешек баллона, торчащий из кучи, а все остальное – результат моего не в меру богатого воображения. И вообще, сказал, что ни один баллон не может так рвануть, чтобы… Ну, в общем, чтобы укокошить всех нас пятерых.
– Да вроде бы может… – с сомнением сказал Дима, – Сам я каждый день баллоны не взрываю, но представляется мне, что шарахнуть должно было неслабо.
– Вот и я ему сказал то же самое. Сказал, что видеть я его не мог по той простой причине, что баллон этот был глубоко, закопан под шпалами и прочим хламом. А он все свое гнет, что такого быть не может. Что подобные видения бывают только у героев каких-нибудь ужастиков, вроде «Пункта назначения».
– Точно! – воскликнул Дима, – А я то думаю, что мне вся эта история напоминает! – но поймав Гришин испепеляющий взгляд, пристыжено умолк, – Ну, в смысле, я не хочу сказать, что все это бывает только в кино. Я слышал о паре подобных случаев… Да и кино должно на чем-то основываться…
– Вот этот «Пункт назначения» меня и добил. Понимаешь, мы как раз той же компанией на третий «Пункт» и ходили. Девчонкам аналогия понравилась, и теория Вано была принята на веру. Что мне все это привиделось… Мол, глюки у меня, как у малыша, который чудовище под кроватью видит.
– Я бы их всех послал… – убежденно сказал Дима.
– А я и послал! Всех – очень далеко, а Вано – еще дальше. Он в ответ попер на меня, девчонки бросились нас успокаивать, но что толку? В общем, я плюнул на все и пошел домой. Сказал, что на свой гребаный пикник они могут идти и без меня, а я пойду домой, валокордин пить и от шизофрении лечиться…
– Короче, компания распалась. Это я понял… А ко мне-то ты зачем пришел? За советом?
– Да нужен-то мне твой совет, как медведю нос на жопе! Ты думаешь, это все? Это было только начало! Кстати, предки-то твои где? – вдруг спросил Гриша.
– Сейчас, наверное, уже на пути к даче. Они собирались сегодня сразу после работы на дачу поехать, даже домой не заходя.
– И что, до воскресенья не вернутся?
– Да.
– Счастливчик… – мечтательно протянул Гриша, – Выходные, один дома… Гульнуть можно…
– Денег нет!
– А, ну да… Ладно, это все не в тему. Слушай дальше. На том, что мы разошлись, ничего не закончилось. Наоборот, только началось… Было это часов в пять в понедельник. Наверное, как раз сутки прошли с того момента, как я этот чертов баллон из-под шпал откопал. У меня опять видение было…
– Видение? – переспросил Дима, – В смысле, опять…
– Да, опять, как тогда возле костра. Короткое, но такое же яркое и четкое.
