Текст книги "Птица цвета ультрамарин"
Автор книги: Кирилл Бенедиктов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
4
– Дела идут лучше, чем мы ожидали, – Лемберт отвернулся от монитора и подмигнул Андрею. – Знаете, кто покупает у нас больше всего птиц? Страховые компании. Пятнадцать тысяч особей только в последнем квартале. Если так пойдет и дальше, нам придется строить третью птицефабрику.
– Почему именно страховщики? – из вежливости спросил Андрей. Ему было скучно. Он пришел к Лемберту не для того, чтобы выслушивать отчет о развитии индустрии Синих птиц. Приближался сухой сезон, единственные три месяца в году, когда путешественник мог проникнуть во внутренние области Ила-Палау, и Андрею не хотелось терять время.
– Это же очевидно, – улыбнулся Лемберт. – Страховым компаниям выгодно, чтобы с их клиентами ничего не происходило. Некоторые включают Синих птиц в пакет предоставляемых услуг, другие – те, что похитрее – подсылают к своим клиентам агентов, которые убеждают их купить Синюю птицу в ближайшем салоне ББ. В результате выплаты страховых компаний по несчастным случаям сократились почти до нуля. Неудивительно, что они заказывают у нас все новых и новых птиц!
– Странная логика, – покачал головой Андрей. – Как только люди поймут, что Синие птицы действительно защищают их от ущерба, никакие страховые компании им уже не понадобятся.
Лемберт поцокал языком.
– Ну так выдумают что-нибудь еще. В конце концов, это их проблемы. Главное, продажи растут день ото дня. У вас светлая голова, Андрей! Кстати, я во многом отношу успех нашего предприятия на счет малышки Бонни. С тех пор как она со мной, дела идут все лучше и лучше. Представьте, мы даже ухитрились подзаработать на биржевом кризисе в прошлом месяце… А что нового у вас в лаборатории? Как поживают фундаментальные исследования?
– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Мне нужно понаблюдать за поведением Синих птиц на воле. Хочу разобраться в механизме… впрочем, это неважно. Одним словом, я собираюсь организовать новую экспедицию на Ила-Палау. Соответственно, мне потребуются деньги. Я составил смету…
– Дорогой мой, – прервал его Лемберт. – Денег я вам с удовольствием дам. Не нужно никакой сметы. Мы ведь с вами партнеры, разве не так? Вопрос в другом: что вам делать на этом клочке земли? Кого вы там хотите наблюдать?
– Синих птиц, – терпеливо повторил Андрей. – Небольшую популяцию, которая осталась на острове после того, как мы… одним словом, после того, как был запущен наш проект.
Лемберт вздохнул и опустил глаза.
– Но ведь там никого не осталось, Андрей. Совсем никого. Неужели вы всерьез полагали, будто я могу пойти на такой риск? Оставить даже горстку Синих птиц конкурентам? Вы знаете, какой интерес проявляют к нашей индустрии на Западе? А какие предложения делают нам японцы? Нет, дорогой мой, мы вывезли с острова всех птиц. На Ила-Палау не осталось ничего, достойного вашего внимания.
Он покровительственно улыбнулся и потрепал Андрея по плечу.
– Разумеется, я не собираюсь отговаривать вас от поездки. Более того, я и сам подумывал предложить вам возглавить экспедицию, но не на Ила-Палау, а на близлежащие острова. Кто знает, вдруг вам посчастливится обнаружить Синих птиц и там. В конце концов, маловероятно, что они сохранились только в одном месте, не так ли?
– Да-да, – рассеянно согласился Андрей. – Это маловероятно. Он ослабил галстук, который теперь завязывал настоящим кембриджским узлом, и покрутил головой.
– Я думал, вы понимаете, почему мы пускаем на продажу только самцов, – ухмыльнулся Лемберт. – Самочки есть только у меня и у вас, дорогой мой. Не в наших интересах допустить утечку биоматериала. То, что происходит на рынке сейчас, всего лишь прелюдия к безжалостным схваткам, которые начнутся в самом скором времени.
– На вашем месте я не стал бы беспокоиться на этот счет, – устало сказал Андрей. – С нашим-то секретным оружием…
Лемберт озадаченно уставился на него.
– А, вы имеете в виду Синих птиц! – рассмеялся он после минутного замешательства. – Но ведь они продаются совершенно свободно!
– Об этом я как-то не подумал, – пробормотал Андрей. – Противостояние двух невероятно удачливых противников… пожалуй, тут есть над чем поразмыслить.
– Вот и прекрасно, – Лемберт подошел к нему и крепко пожал руку. – Поразмышляете об этом по дороге в Новую Гвинею. Когда вы планируете выехать?..
5
Телеканал «Культура».
Программа «Инженеры человеческих душ».
С писателем Ардалионом Заречным беседует журналист Александр Козлов.
– Ардалион Степанович, слава пришла к вам после выхода в свет романа «Мертвые глаза бессмертия», общий тираж которого к настоящему моменту составил более полумиллиона экземпляров. От души поздравляю вас с этим успехом!
– Спасибо, спасибо.
– Однако, насколько я знаю, это уже шестой ваш роман. Я не ошибся?
– Не ошиблись, не ошиблись.
– Шестой роман… а предыдущие пять выходили тиражом от трех до семи тысяч экземпляров и лавров вам в общем-то не принесли. Надеюсь, я вас не обидел?
– Не обидели, не обидели. Путь к славе, знаете, долог и тернист. Пер аспера, как говорили древние, пер аспера ад астра, значит. Ад астра – это по-нашему «к звездам». К звездам, значит, пер аспера. Ну, это вы й сами должны понимать, что такое.
– Через тернии – к звездам, вот так звучит эта актуальная и в наше время пословица в переводе на русский язык. Чем же вы объясните тот шквал популярности и народной любви, который настиг вас именно после шестого романа?
– Чего здесь объяснять-то? Работать, работать надо! Не лениться, значит, и тогда все будет, и любовь, й, как говорится, тиражи. Я вот не ленился, работал, писал одновременно по два-три романа – и добился, так сказать, успеха. И вообще, я вам так скажу, Александр, – как умному человеку, как, что называется, коллеге по перу, – писать, Саша, надо лучше! И все у вас сразу будет!
– А вот злые языки поговаривают, что успехом своего романа вы обязаны не столько таланту, сколько пресловутой Синей птице, которую приобрели на прошлое Рождество в салоне ББ на Тверской. Представляете, Ардалион Степанович, нашлись свидетели, видевшие вас, бредущего с клеткой под мышкой по направлению к метро «Пушкинская». А пожелавшая остаться неизвестной девушка-секретарь из одного крупного издательства заявила, что незадолго до рождественских каникул видела на столе у редактора рукопись вашего романа «Мертвые глаза бессмертия» с пометкой: ЧУДОВИЩНО. Что вы скажете в ответ на эти высосанные из пальца обвинения?
– А почему я чего-то должен на них отвечать? Я что, в суде, на скамье, понимаете, подсудимых? Молоть-то языком всякий может, а ты попробуй написать такой роман, чтобы он полумиллионным тиражом разошелся! Птицу, действительно, покупал. Только не Синюю, а обыкновенного попугая. Голубоватой окраски. У меня с детства попугайчики жили, волнистые там, пятнистые, всякие. И хватит об этом, надоело мне уже про эту птицу рассказывать. Десятое интервью, и все только про птицу да про птицу! Вы вот лучше девушкой той поинтересуйтесь, пожелавшей, значит, остаться. Вот пойдите в издательство и спросите: а где, мол, эта неизвестная девушка? Нету уже ее там, как будто и не было никогда. Потому что нечего трепаться о том, чего не знаешь! Там у моего романа первое название было – «Чудовищно мертвые глаза бессмертия», а потом редактор предложил, значит, название подсократить. В целях маркетинга. А кобыла эта безмозглая, ну, в смысле, девушка, пожелавшая, она не разобравшись и ляпнула. За что и была уволена, как говорится, с волчьим билетом. Вот, Саша, и вся история.
– Благодарю вас за откровенные и исчерпывающие ответы, Ардалион Степанович. Больших вам творческих успехов и, конечно, больших тиражей!
6
Дневник Андрея Царегородцева. «15 октября, Торресов пролив.
Спутниковая тарелка, установленная на «Виктории», ловит сто пятьдесят каналов, так что информационный голод мне не грозит. Мы болтаемся в здешних водах уже второй месяц, а в Большом Мире события, похоже, развиваются с головокружительной скоростью. Кажется, Лемберт был прав, говоря о «безжалостных схватках». Мои птички перестали быть игрушкой скучающих богачей и превратились в непременный атрибут типичного представителя миддл-класса. Совершенно не понимаю, откуда Лемберт берет такое безумное количество птиц. Клонирует он их, что ли? Мне всегда казалась смешной та секретность, которой Лемберт окружил коммерческую сторону нашего предприятия, но до недавнего времени меня это совсем не интересовало. Работа в лаборатории отнимала все время. И только здесь я наконец задумался над тем, что скрывал от меня Лемберт. И почему так охотно согласился отпустить меня в эту экспедицию… Да что там – согласился! Своими руками выпихнул меня подальше от Москвы, от Синих птиц… Как хорошо, что моя Принцесса по-прежнему со мной! Вот ее Лемберт не хотел отпускать. Пугал меня какими-то тайными агентами, которые пойдут на все, чтобы заполучить самочку Синей птицы… Зачем шпионам возиться с моей Принцессой, когда на птицефермах ББ тысячи таких самочек? Или Лемберт настолько уверен в своей службе безопасности?
25 октября. На траверзе острова Киваи.
Я как в воду глядел. Сегодня увидел в передаче Би-Би-Си из Москвы бледного, осунувшегося Лемберта. Он пытался доказать журналистам, что никакого ограбления на птицеферме ББ под Звенигородом не было. Ехидная девчонка-репортер спросила его, согласится ли он повторить это утверждение после того, как где-нибудь на Каймановых островах начнут разводить своих Синих птиц. Лемберт не ответил и позорно бежал к своему лимузину. На майке у девчонки-репортера была изображена Синяя птица, похожая на ощипанную курицу.
2 ноября. Остров Киваи.
Поиски Синих птиц пока не дали результатов. До начала сезона дождей остаются считанные дни, а необследованных островов, на которых могут находиться малые гнездовья, не меньше дюжины. Если бы от так называемых помощников, навязанных мне Лембертом, была хоть какая-нибудь помощь! Но они, кажется, приставлены ко мне совсем с другими целями. Особенно меня тревожит Ольгерд, этот молчаливый гигант с глазами убийцы. Но и другие хороши. Никто из них, разумеется, понятия не имеет о биологии, зато все превосходно владеют оружием. Впрочем, я все равно их не боюсь. Ведь у меня есть моя Принцесса.
10 ноября. Остров Каириру.
Лемберт вышел со мной на связь и пытался уговорить вернуться. Зачем-то я ему очень нужен – подозреваю, что все дело в краже птиц с фермы. Ответил ему в том смысле, что не собираюсь возвращаться с пустыми руками. Он вышел из себя, принялся угрожать… Под конец обвинил меня в том, что я подсунул ему некондиционную птицу – очевидно, имея в виду Бонни. Мол; настоящая Синяя птица уберегла бы его компанию от тех неприятностей, которые… Тут он спохватился, что наговорил лишнего, и резко замолчал. Я вежливо попрощался.
Начинается сезон дождей.
13 ноября. Остров Каириру.
Какая-то подозрительная компания «Лаки Бёрд», зарегистрированная на Багамах, объявила о предварительном размещении заявок на так называемых «Блю Рашен Пэрротс». Первые птицы должны появиться в продаже не раньше чем через год. Цены совершенно запредельные. Представляю, как бесится Лемберт.
Тот же день, позже.
Ольгерд явился ко мне в каюту и заявил, что мы идем во Владивосток. Выражение лица у него было такое, что я предпочел не спорить. Просто сказал, что мне потребуется еще двое суток для того, чтобы завершить полевые исследования. В результате договорились, что «Виктория» задержится на Каириру еще на сутки. Когда он ушел, я запер дверь и сел на койку, обхватив голову руками.
Почувствовав мое смятение, Принцесса слетела со своего насеста и удобно устроилась у меня на плече.
17 ноября, остров Каириру.
Я сбежал. Удрал от Ольгерда и его головорезов. Унес с собой клетку с Принцессой. Без нее мне ни за что не удалось бы проскользнуть мимо моих «помощников». Все они были вооружены и по очереди дежурили на палубе. Но на моей стороне была удача, и я обманул их.
Сейчас они рыщут по острову, мобилизовав все местные полицейские силы – комиссара и двух сержантов. Остров невелик, но человеку, привыкшему к джунглям, затеряться здесь совсем несложно. К тому же местные полицейские ищут меня весьма своеобразно – уходят в ближайшую рощу и устраивают там пикник. Иногда я наблюдаю за ними в бинокль.
Думаю, скоро Ольгерд и его компания будут вынуждены вернуться домой. Начинает дуть северо-западный муссон, и стоящую в бухте «Викторию» болтает на волнах, как щепку. У меня складывается впечатление, что Лемберту действительно перестает везти!
1 декабря, остров Каириру.
«Виктория», как я и предполагал, ушла обратно в Россию. Дожди выгнали меня из моего убежища, и я вынужден был спуститься в селение. Комиссар полиции – добродушный стосемидесятикилограммовый папуас – от души хохотал, слушая мои рассказы о жизни в джунглях. Кажется, мы подружились.
Жалею ли я о том, что остался на острове? Ведь за последние пять лет я добился на родине всего, о чем мечтал – получил в полное распоряжение лабораторию с неограниченным бюджетом, солидный банковский счет, собственный загородный дом… А сейчас сижу в покосившемся бунгало, по окнам которого хлещут струи тропического ливня, пью дешевый голландский ром и чувствую себя совершенно счастливым…
Все, чего мне здесь не хватает – это информации. Единственное средство связи на острове – допотопное радио, ловящее передачи из Порт Маресби, да и то с пятого на десятое. Что ж, поживу некоторое время Робинзоном, пережду те самые «безжалостные схватки», о которых предупреждал меня смешной человечек Лемберт…
7
Неприятности начались, как им и свойственно, то есть неожиданно.
И начались они вовсе не с похищения с подмосковной фермы двух дюжин самочек Синей птицы. Как раз с этим-то похищением Лемберт разобрался быстро. Подключил лучших в западном полушарии адвокатов, Интерпол – и без особого труда съел всю компанию «Лаки Бёрд» с потрохами. Затем, не дожидаясь появления новых пиратов, энергично вывел свой бизнес на международный уровень. Офисы компании «ББ-интернешнл» открывались по всему миру. Над салонами ББ красовался лозунг, по слухам, позаимствованный пиарщиками компании у кого-то из классиков прошлого: СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫМ! Злопыхатели утверждали, что в оригинале у классиков фигурировало еще слово ДАРОМ, но их, разумеется, никто не слушал. В бульварной прессе Лемберта окрестили Продавцом Счастья.
А потом начался чемпионат мира по футболу.
Уже на встречах в одной восьмой финала ни одна из команд так и не смогла открыть счет в течение основных 90 минут. Назначенные дополнительные пятиминутки неизменно заканчивались со счетом 0:0, что не давало судьям возможность применить правило «Золотого гола». Единственным исключением стал позорный проигрыш команды Румынии, закончившей матч с Парагваем со счетом 0: 12. После матча неизвестными был жестоко избит некий Раду Дуда, массажист румынской команды. Полицейское расследование показало, однако, что Дуда вовсе не массажист, а врач ветеринарной клиники в Тимишоаре. Журналистам же удалось разнюхать, что между собой румынские спортсмены ругали Дуду за то, что он, по их выражению, «загубил птичку».
Выяснилось, что каждая команда привезла с собой на чемпионат свою Синюю птицу. ФИФА немедленно приняла решение о введении моратория на использование Синих птиц на все время соревнований. На этом инцидент с чемпионатом мира вроде бы исчерпал себя, хотя требование румын о пересмотре результатов их игры с парагвайцами так и осталось неудовлетворенным.
Следующими почуяли беду страховые компании. Как и предполагал Царегородцев, люди, ставшие обладателями Синих птиц, перестали покупать страховые полисы. Вначале доля этих отказников была невелика, но по мере того как число птиц росло, росли и убытки страховых компаний. Компании выкручивались, как могли: лоббировали законы об обязательном страховании и даже пытались страховать самих Синих птиц. Но время шло, и становилось ясно, что в мире, где всем сопутствует удача, страховой бизнес просто не нужен. Крупные страховщики, бывшие некогда самыми ценными клиентами Лемберта, в одночасье превратились в его врагов.
Но самый тяжелый удар пришелся по фондовому рынку. Пока Синих птиц покупали отдельные биржевые игроки, рынок держался, несмотря на необычайно резкие перепады котировок. А потом в один прекрасный момент в игре остались только обладатели Синих птиц – остальные просто не выдержали конкуренции. И рынок медленно сполз в состояние комы.
Схема биржевой игры не так уж сложна. У одних игроков прибыль зависит от падений котировок, у других – от роста. Кому-то везет, а кому-то нет. Однако если все игроки одинаково удачливы, курс акций будет стоять, не шевелясь.
Через какое-то время акции просто перестали продавать и покупать. На рынке остались только стратегические инвесторы, державшиеся до последнего. Последовало еще несколько судорожных рывков на длинных позициях – у кого-то не выдерживали нервы, и он начинал безудержно скупать все подряд, – но это была уже агония.
Рынок впал в кому, а вместе с ним оказалась парализованной вся экономика страны, тесно завязанная на биржевую игру. Ряд сырьевых корпораций потребовал от правительства принять закон об уголовной ответственности за использование Синих птиц биржевыми брокерами. Закон был принят и немедленно отменен Конституционным судом, расценившим его как грубое вмешательство в личную жизнь граждан. Недоброжелатели объясняли такой шаг интригами Лемберта, но на этот раз могущественный Продавец Счастья был ни при чем – ведь и его империя тоже пострадала из-за охватившего фондовый рынок оцепенения.
А потом умерла Бонни.
8
– Что с ней? Почему она лежит на боку и дергает лапками? Где врач, черт побери? Где этот коновал? Немедленно вызовите его сюда! Быстро! Вы что, не видите – ей плохо!
– Господин Лемберт, успокойтесь, прошу вас… выпейте воды, примите таблетку…
– Да идите вы со своей таблеткой! Где врач? Сделайте же хоть что-нибудь, идиоты! За что я плачу вам такие деньги? Моя Бонни умирает, а они стоят, как истуканы!
– А вот и врач, врач уже здесь, теперь все будет хорошо… Возьмите таблеточку…
– Что случилось, господин Лемберт?
– Это вы мне скажите, что случилось! Смотрите, что с моей Бонни! У нее из клювика что-то желтое течет… Она ножками вот так, сучит! Ей больно, спасите ее, доктор!
– Дайте-ка я посмотрю… кажется, она подавилась… ей давали нешлифованные зерна? Нет? Странно… что ж, будем делать резекцию гортани.
– Сделайте, доктор, сделайте, иначе я сделаю что-нибудь с вами!
– Ну-ну, успокойтесь, господин Лемберт, не нужно мне угрожать… Лучше освободите помещение от посторонних, Мне понадобится ассистент. Ничего особенного, просто держать инструменты. Вот этот, здоровый, подойдет. Остальных попрошу выйти. И вас, господин Лемберт, тоже. Подождите в коридоре…
– …к сожалению, мы потеряли ее. Нет, она ничем не подавилась. У вашей Бонни был ураганный отек легких. Она не простужалась? Ее не выносили на сквозняки? В таком случае позвольте мне провести исследование трупика. Да, возможно, она была отравлена. Да, это можно проверить. Я сразу же сообщу вам, господин Лемберт.
– Бонни… моя Бонни… моя птица Удачи… как же я теперь без тебя…
9
Пожилой человек с очень загорелым лицом спрыгнул с велосипеда у крашенных серебристой краской ворот. Прислонил велосипед к кирпичному забору и нажал кнопку переговорного устройства.
Вокруг было очень тихо, едва слышно поскрипывали сосны в вышине.
– Слушаю, – раздалось из динамика. – Говорите.
– Добрый день, – вежливо поздоровался загорелый. Он произносил слова со странным певучим акцентом. – Я бы хотел поговорить с господином Лембертом.
– Господин Лемберт никого не принимает.
– Подождите, – торопливо проговорил загорелый. – Меня зовут Андрей Царегородцев, передайте, пожалуйста, господину Лемберту, что я вернулся…
Минуту динамик молчал. Потом что-то щелкнуло, и створки ворот медленно поползли в стороны.
Дом Лемберта напоминал оборонительное сооружение – массивный, приземистый, угрюмый. Встретивший Андрея у крыльца охранник быстро охлопал его ладонями по бокам, но, разумеется, ничего не нашел. Ткнул пальцем в деревянную коробку, привязанную к багажнику велосипеда.
– Что это?
– Подарок для господина Лемберта. Показать?
– Покажите.
Андрей повиновался. В коробке, выложенной красным бархатом, лежал изогнутый кусок дерева, испещренный причудливыми знаками.
– Можете закрывать, – равнодушно сказал охранник. – Проходите.
«Так всегда, – подумал Андрей. – Совершенное оружие редко выглядит грозным. Если бы я хотел убить Лемберта, мне бы никто не смог помешать».
Но он не хотел убивать Лемберта. Лемберт сидел в инвалидном кресле, очень старый, с трясущейся лысой головой. Жизнь и так почти убила его.
– Вы совсем не изменились, Царегородцев, – тихо засмеялся он. – Пребывание в тропиках пошло вам на пользу. А я, как видите, стал развалиной.
– Я привез вам подарок, – сказал Андрей. Он шагнул к старику и положил коробку ему на колени. – Его сделал вождь по имени Палоа. Надеюсь, он вам понравится.
Узловатые, искалеченные артритом пальцы Лемберта откинули крышку. Некоторое время старик молча рассматривал подарок, потом мелко закивал головой.
– Бумеранг, да? Остроумно… впрочем, вы всегда были неглупым человеком, Царегородцев. Вы один догадались, что смутные времена лучше пересидеть в спокойном месте…
Андрей пожал плечами.
– Поначалу я й не думал прятаться. Просто захотелось побыть одному, подальше от всей этой суеты. А когда узнал, что у вас тут творится, решил не возвращаться…
– Но вернулись же, – заметил Лемберт. – Да, в общем-то, и правильно сделали. Сейчас здесь уже почти спокойно. Жизнь понемногу налаживается. Даже меня почти перестали тревожить, а ведь еще лет пять назад от желающих расправиться с Продавцом Счастья отбоя не было…
Он тяжело вздохнул.
– Сумасшествие, Царегородцев, это было настоящее сумасшествие. Все началось с того, что мою Бонни отравил подонок парикмахер… Когда Бонни умерла, я почувствовал, что мир вокруг рушится. Я так привязался к ней, так привык полагаться на удачу, которую она приносила… Одним словом, это стало началом конца. Рынок в то время уже почти умер… дела вроде бы шли неплохо, но как можно получать удовольствие от бизнеса, если вокруг везет абсолютно всем? Впрочем, когда Бонни не стало, для меня это везение, разумеется, закончилось…
Он закашлялся и замолчал, глядя куда-то сквозь Андрея.
– Потом начались первые Птичьи погромы. Толпы бедняков, люмпенов, просто озлобленных неудачников, которым не хватало денег, чтобы купить Синюю птицу, разграбили и сожгли две наши птицефермы. Погибло больше половины самочек, производство птиц резко сократилось, а цены, разумеется, взлетели еще выше… Мне не раз предлагали взять новую Синюю птицу, но я не мог переступить через себя. Все равно такой удачи, какую приносила мне Бонни, не принесла бы ни одна птица на свете…
Андрей вспомнил их первую встречу много лет назад и едва заметно улыбнулся.
– Я продал свою долю в компании и уехал из страны, – продолжал старик. – Но безумие царило повсюду. Синих птиц обвиняли во всех бедах мира – от стагнации мировой экономики до кризиса в литературе. Вы слышали о самоубийстве писателя Заречного? Его романы выходили миллионными тиражами… до тех пор, пока Синими птицами не догадались обзавестись остальные писатели. Книжный рынок захлебнулся потоком бестселлеров, люди просто перестали покупать книги… Тогда Заречный свернул своей птице шею, а потом повесился на шнуре от компьютера. А через несколько лет на Синих птиц и их владельцев начали охотиться. Появилась новая профессия – птицебой. Так назывались киллеры, которые убивали вначале Синюю птицу, а затем и ее хозяина. Понимаете, Царегородцев, людей истребляли только за то, что они были удачливее остальных! Удачливее толпы…
Последнее слово Лемберт произнес с явным отвращением.
– Казалось, на землю вернулись Темные века. Не прошло и двух лет, как «удача» стала бранным словом в большинстве цивилизованных стран, а те немногие, кто сохранил своих Синих птиц, превратились в изгоев и подонков общества! Об этом вы мечтали, Царегородцев?
– Я ошибался, – признался Андрей. – Там, на островах, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать… По-моему, все дело в том, что мы пытались сделать счастливыми слишком многих. Это как пытаться натянуть простыню на футбольное поле – все равно ничего не получится. Тех, кому не везет, в жизни всегда будет намного больше, чем счастливчиков – это, видимо, фундаментальный закон природы…
– Иными словами, – перебил его старик, – человечеству позарез необходимы неудачники, а счастливчики должны вечно оставаться крохотным меньшинством. А наши Синие птицы нарушили этот баланс…
– И тогда их всех истребили, – горько сказал Андрей. – Я читал об этом. Кажется, последнюю Синюю птицу торжественно сожгли на костре года три назад.
– Зато экономика снова на подъеме, – ухмыльнулся Лемберт. – Жизнь входит в прежнюю колею… Да и нравы заметно смягчились – видите, мне даже позволили вернуться на родину.
Он повертел в руках бумеранг.
– Вы привезли мне хороший подарок, Царегородцев. Удача – тоже своего рода бумеранг. Если зазеваешься, она поразит тебя самого.
– Просто он очень красивый, – сказал Андрей. – А больше там ничего подходящего не было.
Лемберт внимательно поглядел на него.
– Кстати, – спросил он, понизив голос. – А что случилось с вашей Принцессой? Вы бы не прошли таможенный контроль…
– Я ее выпустил, – ответил Андрей и печально улыбнулся, вспомнив, как Принцесса, жалобно крича, описывала круги у него над головой. – Мне все-таки удалось обнаружить на одном из островов маленькую колонию Синих птиц, и я отвез ее туда. Она не хотела покидать меня, но я настоял…
Минуту Лемберт молчал, сжимая в руке бумеранг, потом поднял голову и посмотрел на Андрея слезящимися глазами.
– Уходите, – тихо произнес он. – Уходите и никому больше об этом не рассказывайте.
– До свидания, – сказал Андрей.
Он вышел во двор и забрал у охранника свой велосипед. Выкатил его за ворота, легко вскочил в седло и не торопясь поехал вдоль по сонной улице дачного поселка.
С ветки сосны за ним внимательно наблюдала сойка, синяя-синяя, будто зацепившийся за дерево кусочек неба.
