Текст книги "Сердце Дракона. Том 19. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 1656

Хаджар видел разные армии. Некоторые были больше похожи на деревенские отряды самообороны (коими, по сути, и являлись), другие бы не уложились в восприятии любого смертного, это не говоря уже о том, что творилось во время противостояния двух империй, когда сосчитать даже примерное количество солдат с одной и с другой стороны, не представлялось возможным. Но еще никогда прежде “отряд” из меньше, чем трех тысяч бойцов, не внушал столько… оторопи.

Генерал всем своим я ощущал давление, исходящее от пришедших к подножию Сумеречных Гор. И несмотря на то, что их явилось сюда не столь значительное количество, фанатики под предводительством Горенеда, выглядели мрачной лавиной. Без четкого построения, словно банда, а не внушительная, для Чужих Земель, по численности армия, озером мрака они встали у подножия скал.

С ними не было ни осадных башен, ни лестниц, ни взрывчатки или стенобитных орудий, но Хаджар не обманывался тем, что видели его глаза. Куда сильнее он доверял своим иным чувствам, доступным лишь адептам. И эти чувства буквально кричали об опасности, которую таили в себе артефакты Воронов.

Да, чем дальше по пути развития, тем, в своей основе, жизнь адепта все меньше походила на сказку и сильнее – на быт простого смертного. Вот только ударение – на слово “в основе”. На деле же, каждый раз, оказываясь в роли генерала, Хаджар сталкивался c неизвестностью.

Может именно эти эмоции отразились у него на лице, когда они пересеклись взглядами с Горенедом. Ни расстояние, ни мистический сумрак, окутавший горные пики, ни шлем, спрятавший лицо Элегора – ничто из этого не встало на пути их взглядов.

На лице предводителя армии фанатиков появилась легкая полу усмешка. Будто он смог прочесть все те мысли, набатом бившие в голове Хаджара.

– Как они собираются…

Летея не договорила.

С показательной ленцой, даже как-то неохотно, Горенед отдал короткий приказ на языке, незнакомом для большинства обитателей секты. Если, разумеется, среди них не нашлось любителей древности, решивших выучить язык, созданный Черным Генералом после первой войны Небес и Земли, когда была создана страна Ветра.

– Башни на южную стену, – коротко, на языке Врага, скомандовал Горенед. – Мортиры на западную. Пушки на прикрытие башен. Стенобитные – ждать команды.

Для Хаджара в течении долгого времени пространственные артефакты были сродни удобному рюкзаку или тюку, которые не надо таскать на своем горбу. Но то были лишь маленькие поделки, когда как только здесь, в Чужих Землях, магия действительно открывала все новые и новые горизонты чудовищной реальности Безымянного Мира.

От отряда Горенеда отделилось несколько адептов. Они, нисколько не заботясь о своей безопасности, пересекли невидимую неопытному глазу границу. Слева и справа от Хаджара послышался скрип тетивы. Повеяло энергией и терной. Самые нетерпеливые и незадачливые из лучников уже прицелились и были готовы выпустить в полет свои стрелы и техники.

– Стоять! – раздался рык.

Хаджар при этом молчал. Уже далеко не в первый раз он примерял на себя генеральский медальон. Так что то, что раньше было лишь наукой Южного Ветра, закрепленного показательным примером Лунной Лин, теперь стало чем-то вроде привычки или безусловного правила.

Не тот генерал, кто самолично управляет сотнями тысяч воинов, а тот, кто находит тех, кому может доверить это управление, и кто справиться с ним лучше всех прочих, претендующих на это место.

Густаф, пусть и страдал существенным недостатком – горячей юностью, но вполне успешно прятал её последние месяцы под отращенными усами. Это если попытаться пошутить перед лицом надвигающегося сражения. Если же серьезно, то постоянные приключения и злоключения в компании Абрахама Шенси и скитания по Чужим Землям и их приграничью сделали из юноши весьма опытного и сведущего лучника.

А еще, и это, наверное, главное – он ему доверял. Настолько, насколько можно доверять соратнику Шенси, разумеется.

Так что Хаджар смело назначил Густафа офицером над лучниками и артиллеристами.

Скрип стих, но энергии и терна так и не унялись. Как и подозревал Хаджар, ученики секты представляли лишь индивидуальную угрозу, но вместе… они слишком много думал и слишком плохо слушали. Приказ Густафа остановил их от необдуманной атаки, но не полностью погасил инициативу.

Усмешка Горенеда, смотревшего на все это с плато, расположившегося у подножья скал, стала только шире.

Его люди, в это время, уже творили свою волошбу. Четверо адептов, в душе которых Хаджар не ощутил резонанса с осколками Черного Генерала (наемники) встали друг напротив друга и протянули открытые ладони. На них лежали небольшие деревянные игрушки.

Генерал крепко сжал ладонями рукоять Синего Клинка.

Высота стен секты не сильно внушала доверие – всего с десяток метров высоту. Но если прибавить к ней две сотни метров скал, склонившихся над ближайшим плато, то получалось вполне себе сносное укрепление. Кто бы не построил этот замок в древности – хорошо разбирался в фортификации и том, как использовать в своих интересах преимущества окружающей среды.

Так что когда вокруг игрушек закружились вихри энергии и магии слов, Хаджар ожидал чего угодно, но только не то, что опущенные на землю деревянные поделки начнут расти. Они все увеличивались и увеличивались в размерах, превращаясь из миниатюрных выточенных деревяшек в четыре воистину огромные осадные башни. Причем именно такой высоты, чтобы загнутые, стальные крепления их откидных платформ оказались вровень с зубцами стен.

Будто кто-то их заранее вымерил с точностью до сантиметра. Или же все дело в магии и башни принимали именно тот размер, что требовался. Не больше и не меньше. Хаджар скорее поверил бы в последнее.

Наемники, потерявшиеся на фоне монументов, отошли назад к общей массе воронов.

Пока все еще ничего не происходило.

Только еще три четверки отделилось от черного марева плащей и распредились по разным направлениям. Несколько из них отправились на запад, где уже металлические игрушки превратились в стройный ряд из четырех десятков волшебных мортир.

Второй отряд занял небольшое возвышение, где поставил некое подобие пушек. Если, разумеется, у пушки могли быть стволы в форме различных хищных тварей и пехотного оружия. При этом у “пушек” полностью отсутствовали не только дульный венок, но и само, Высокое Небо, дуло.

– Откуда у них они, – выдохнула Летея.

А вот принцесса, в отличии от Хаджара, явно знала, что за диковины притащили с собой фанатики.

– Ты знаешь, что это? – Хаджар указал клинком на холм с орудиями.

Летея коротко кивнула.

– Я слышала рассказы отца и его друзей о стычках богатейших из домов, – голос Летеи словно покрылся коркой льда. Настолько холодный и безжизненный. Почти обреченный. – Это пушки терны.

Пушки терны… звучало почти так же дерьмово, как и выглядело…

– Они делают то, что я думаю, что они делают?

Летея снова кивнула.

– В каждой из них содержится техника Божественного уровня. Вот только из-за того, что она пропитана терной и магией слов, техника получается…

– Звездного уровня, – закончил за Летею Хаджар.

Та кивнула уже в третий раз. Будто отсекла, как палач топором.

Звездный уровень… сила Бессмертных.

Но на этом фанатики не закончили.

Последний отряд, вставший посередине между армией Воронов и их осадными башнями, положил на камни еще несколько артефактов, которые вдруг преобразились крылатыми таранами. И это не было какой-то метафорой или фигурой речи.

Здоровенные, десять метров в длину, три в толщину, обитые сталью бревна. И все бы ничего, но с каждой стороны у этих бровен расположилось по три крыла с железными перьями.

Хаджар выругался. Он рассчитывал на длительную осаду. Может быть – несколько недель. За это время сюда успели бы подойти объединенные силы домов Чужих Земель и вместе, собрав воистину чудовищную армию тысяч в двадцать адептов, они смогли бы запереть Воронов в котле. Но, кажется, Горенед планировал закончить осаду за день, максимум – два.

Усмешка на лице Элегора превратилась в довольную, хищную ухмылку. Но не успел тот отдать приказ, как горы вздрогнули, а в Хаджаре затеплилась надежда, что дух Сумерчных Гор сможет задержать фанатиков на достаточный срок, чтобы у генерала появилось время сделать то, за что он получил свое прозвище.

Придумать очередной, коварный план, который обязательно сочтут безумным.

Глава 1657

Но какие бы надежды не питал Хаджар, дух гор не спешил объявляться. Пушки уже сверкали сталью и символами терны, стенобитные орудия парили в воздухе около ворот, осадные башни ощетинились крюками и зацепами, а горы… горы спали. Дремали в сумеречном часу, нежась в вечном одеяле из белоснежного снега.

Хаджар сжал ладони так сильно, что его пальцы едва не выбили крошку из каменных зубьев стены. Весь его первоначальный план, сравнимый по надежности с карточным блефом, строился на том, что дух Сумеречных Гор встанет на защиту тех, кто вверял ему свои жизни на протяжении многих эпох. Но, с другой стороны, с чего вообще Хаджар взял, что древний дух решит вмешаться.

Сумеречные Горы поднимали свои каменные длани к небесам еще с тех далеких пор, когда по земле ступали боги, а люди носили шкуры зверей, не умели говорить и жили в глубоких пещерах, боясь ночи и приветствуя солнце, как верховного бога.

Хаджар провел ладонью по камням стены. Изрезанные стрелами, испещренные мечами и топорами, пропитанные кровью.

Местный дух видел столько войн и распрей… да что там дух – даже этот древний замок, явно не принадлежащий изначально секте, даже он пережил достаточно, чтобы не обращать внимания на очередную свару. Что ему смерть и тлен, когда его собеседник само время.

Видимо те же мысли посетили и Горенеда.

Ворон все это время стоял неподвижно, замерев в ожидании. Готовый незамедлительно отдать нужный приказ, он коршуном озирался по сторонам. В каждом камне и расщелине видя угрозу. Горы погрузились в тишину. Лишь где-то вдалеке, на гране слышимости, слышалось их извечное дыхание. Легкий гул, порождаемый ветром и ущельями, деревьями и скалами.

Так одна секунда тянулась за другой, сливаясь в одну минуту, затем вторую и пятую. Почти десять минут минуло с тех пор, как фанатики развернули последнее орудие. Горенед все не отдавал приказа о начале осады, а Густаф не позволял лучникам отпустить тетиву.

Хаджар, видя это немое противостояние, отстранено задумался о том, почему в старых летописях упоминаются мушкеты и стрелки, но в современном мире магический порох использовался лишь в пушках, но никак не персональных орудиях.

– Смотри, Безумный Генерал! – вдруг, смеясь, выкрикнул Горенед. Его голос подхватил ветер, смешал со снегом и каменной пылью и буквально бросил в лицо Хаджару. – Кажется, даже великий дух гор на нашей стороне!

Элегор поднял в небо ладонь и около пушек терны тут же оказалось несколько адептов. Они держали в руках сферы, отдаленно напоминающих Хаджару ту, которой обладал его то ли друг, то ли враг – Повелитель Ночных Кошмаров.

Символы на пушках начали постепенно мерцать светом Терны, а лицо Летеи стремительно бледнело.

– Им не надо брать замок в осаду, – прошептала она, крепко сжимая копье. – стены не выдержат даже одного залпа…

Хаджар посмотрел на пушки. Он понятия не имел, что за жуткую мощь могут содержать орудия, способные воплотить технику Бессмертных. Вот только Летея совершенно не принадлежала числу испуганных маленьких девочек. Воительница, не утратившая воли перед лицом стаи сыновей Феденрира и не испугавшаяся угрозы в виде армии Ордена Воронов – она бы не стала пасовать из-за каких-то пушек.

Хаджар поднял в небо клинок и начал накапливать терну и энергию.

– Густаф! Как дам сигнал, пусть лучники стреляют не по пушкам, а к тем, кто побежит к осадным башням и таранам!

Мгновение, второе, а ответа так и не последовало. Хаджар повернулся к лучнику, но увидел, что тот лишь замер. Отраставший усы юноша обзавелся дурной, нервной привычкой покручивать их кончики, когда о чем-то переживал или волновался. Вот и сейчас большим и указательным пальцами правой руки он заворачивал их в длинный жгут, да так и застыл.

Как застыла Летея, зависла в воздухе ладонь Горенеда, несколько горных ласточек практически не двигались среди гребней облаков. Даже капли терны, сочащиеся по невидимым нитям от сфер к пушкам – и те превратились в ледяную капель.

Хаджар повернулся и увидел рядом с собой мужчину неопределенного возраста. В робах серого цвета с белесыми пятнами, так похожими на снежные шапки, закрывающие спящие горы, он спокойно взирал на раскинувшуюся перед ним картину. В его взгляде сложно было обнаружить хоть какие-то эмоции, в том числе и что-то, что Хаджар бы смог назвать разумом в привычном понимании этого слова.

– И вот мы встретились вновь, юный Дархан, – произнес дух. Он говорил с теми же интонациями, так же слепо смотрел перед собой, а его изрядно побитые сединой волосы игнорировали всякое дуновение ветра – единственного, кто оказался свободен, пока все остальные стояли в плену застывшего времени.

Время…

Хаджар посмотрел дальше. Туда – за пределы гор и холмов, их огибающих, за границы рек и озер, берущих свою жизнь с заснеженных пиков. И там Хаджар увидел летающих птиц, парящих среди степенно плывущих по небу облаков.

– Это правило, – прошептал Хаджар. – Правило, подчиняющее себе время.

– Правило, – согласился дух. – но оно вовсе ничего себе не подчиняет, юный Дархан. Как можно подчинить то, что, однажды, станет причиной исчезновения всего обозримого?

Хаджар вздрогнул, услышав знакомое слово. Для кого-то простое “обозримое” не значило бы ничего, кроме устаревшего, от все того же времени, фразеологизма. Но для Хаджара, собиравшего на протяжении нескольких веков секреты и тайны Безымянного Мира это значило больше, чем ему хотелось бы.

– Вижу и ты повстречал на своем пути мудреца, юный генерал, – произнес дух все тем же ровным, каменным голосом.

– Скорее тех, кто уже с ним общался.

– А в чем разница? – ненадолго Хаджару показалось, что он услышал удивление в голосе духа. – Зерна мудрости, проросшие в душе слушающего прелестным деревом, всегда будут тянуться корнями к тому, кто их посеял.

Хаджару вспомнилось правило мира боевых искусств о том, что нельзя обучать кого-то тому, в чем сам ты еще не постиг возможного для себя предела. Как же здесь все было переплетено.

Генерал промолчал. Дух на это одобрительно кивнул. Он глубоко вдохнул и вместе с ним вдохнули и горы. Чуть потянулись, заскрежетали далекими лавинами и грязевыми сходами, потрескались ледяные шапки и далекие пики скинули с себя тысячелетнюю пыль.

– Сколько эпох минуло с тех пор, как мы бились с теми, кто поставил пяту на наше горло, мой генерал?

Хаджар не успел что-либо ответить.

– Слишком много, Кенатаин, – прозвучало за его спиной.

Хаджару не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто сейчас говорил. Не даром Черный Генерал решил появиться перед своим неизменным тюремщиком именно на этих стенах. Замок стоял на горе того, кто когда-то бился под знаменами армии Черного Генерала в войне против богов и целого мира.

– Время не пощадило вас, мой генерал.

Белоснежные волосы первого из Дарханов развевались на ветру, но лицо все так же скрывала непроглядная тьма рваной накидки. Вот только теперь Хаджару начинало казаться, что лица Черного Генерала не видит только он один. Кенатаину, духу и олицетворению Сумеречных Гор это, судя по всему, нисколько не мешало.

– Кому, как не тебе лучше всего разбираться во времени.

– Да… – протянул дух. – но я так и не постиг его законов, мой генерал. И потому не смог обрести формы и души и занять свое место во дворах сидхе. Я так и остался лишь не более, чем древней горой, наблюдающей за временем.

Несколько мгновение Черный Генерал молчал.

– Ты выполнишь свой долг, Кенатаин?

Дух отвернулся от фигуры в плаще и посмотрел вниз. Чуть правее Горенеда, где на земле стоял небольшой деревянный ларчик с незамысловатой резьбой.

– Время лучше всех умеет иронизировать, мой генерал, – произнес дух. – Я бился под твоим флагом, а теперь буду биться против твоих же последователей.

Черный Генерал промолчал. Кенатаин же повернулся к Хаджару и дотронулся до фенечек в его волосах.

– Камни далекой земли, – произнес он. – я оставлю на них свой след, юный генерал и, может, если твой путь не оборвется раньше времени, когда-нибудь это тебе поможет.

В отражении собственного клинка Хаджар увидел, как на бусинах появляются странные символы, сплетенные из нитей терны. Чуть позже, впитавшись в фенечки, они практически полностью исчезли.

– Прощайте мой, генерал, – произнес Кенатаин. – И ты, юный генерал, прощай.

С этими словами, облачившись в доспех из камней и льда, дух одним шагом переместился с парапета прямо к Горенеду.

– Что…

– В том ларце, – перебил Черный Генерал. – лежит смерть Сумеречных Гор.

– Смерть? – Хаджар посмотрел на бескрайние просторы заснеженных горных пиков. – Смерть… этого?

– Даже горы, мой ученик, лишь застывшая пыль.

Глава 1658

В следующее мгновение произошло то, что Хаджар никогда бы не смог описать. Потому что вряд ли в человеческом, да и любом другом языке, есть хоть какие-то слова или метафоры, чтобы описать то, чего не могли увидеть глаза, ощутить тело или предчувствовать разум.

Кенатаин поднял каменный кулак и с силой вонзил его перед собой. Меньше, чем через удар сердца еще недавно застывший мир Сумеречных Гор вновь ожил. Вот только вместо Горенеда, его пушек и таранов, осадных башен и множества наемников вперемешку с фанатиками, замок секты оказался окружен замкнутым в окружность ущельем. Он словно стоял на далеком горном пике, отделенный от всего мира бескрайними туманом.

Лишь где там, около горизонта, на самой границе видимости, можно было заметить вспышки терны и энергий. Они изредка выхватывали столь же далекие горные пики, заставляя исчезать их в отсветах техник.

– Что… что произошло? – Летея отряхнулась и оперлась на копье.

Хаджар и сам не был уверен. Да что там – он понятия не имел, что сейчас произошло. Лишь только догадывался, что это было как-то связано с тем, что Кенатаин, все же, не человек и не самый обычный дух. Насколько слово обычный вообще было применимо к существам Безымянного Мира.

Это были горы.

Те самые горы, на камнях которых стояли и замок, и Хаджар с Летей, и сам Горенед с его воинами. И эти горы, благодаря терне и Реке Мира, обретя нечто вроде сознания, сейчас сражались на стороне секты Сумеречных Тайн. Используя время и возможности своего… своей сути, они спрятали Сумеречные Тайны и замок в нечто вроде кармана.

– Это напоминает мне…

– Аномалию, – закончил за Летею поднявшийся на стены Шакх. – Глава секты предупредил, что если великий дух-защитник решит сражаться на их стороне, то произойдет именно это – он создаст аномалию, где спрячет нас от любой угрозы.

– Теперь понятно, почему он так легко отнесся к новости о том, что к его порогу приближается армия фанатиков, – чуть сморщилась Летея. – Неужели все, на что хватает главы Сумеречный Тайн, это прятаться, как черепаха в панцире? Где в этом честь?

Сабли Шакха сверкнули на солнце, а вместе с ними и копье Летеи вместе с Синим Клинком. В то время пока к горлу Хаджара и Летеи прижималась сталь Пустынного Миража, клинок и наконечник копья смотрели ему прямо в сердце.

– При всем уважении, прославленная дочь Звездного Дождя, – абсолютно ровным тоном произнес Шакх. – Вы говорите про главу моей секты – моего главу и я не позволю, чтобы вы порочили его честь и, тем самым, честь всей секты.

Хаджар, уже было уверившийся в том, что пылкий юноша, встреченный им в далеком Море Песка, успел повзрослеть, начал в этом сомневаться.

– Если бы не дух, мы бы все уже стучали в двери наших праотцов, – в отличи от Шкакха, Летея не скрывала негодующих эмоций. – Может ты и не знаешь, на что способна даже одна пушка терны, но три… я не уверена, что фанатикам бы потребовалось подниматься на осадные башни.

Шакх даже бровью не повел и, разумеется, клинков не убрал. Хаджар, в какой-то степени, мог понять пустынника. Вдали от своей родины, лишенный семьи, потерявший сперва одну, а затем и вторую возлюбленную, не сумевший спасти друзей – если забрать у Шакха и секту, то что останется? Только два клинка и шрамы. Кому-то, как Хаджару, этого было бы вполне достаточно.

Но не Шакху.

Потому, может, его и отправили изначально на переговоры с сектой, так как Эден прекрасно осознавал, что лояльность Шакха к секте не просто не поддельна – это единственное, что позволяло пустыннику не сойти с ума.

– Интересный способ воспользоваться выигранным для нас временем.

Как из ниоткуда на стене возник Шенси. Украдкой, озираясь по сторонам и остерегаясь гнома, он жевал яблоко и, облокотившись на стену, смотрел в сторону восточного горизонта, где дух гор бился Высокое Небо знает с кем.

– Нет, вы, конечно, можете тут друг друга поубивать, но давайте хотя бы ставки сделаем. Лично я ставлю на Хаджара. Он парень живучий и из каждый задницы знает ход… Странно прозвучало, да? Будто бы ты у нас специалист по задницам. Вообще, мне, если честно, всегда больше женская грудь нравится. Задница он, друзья мои, поддается физическому воздействию. Больше – меньше, это на усмотрение самой женщины. А вот грудь… тут уж чем боги наградили, то и носи.

Шакх медленно переводил взгляд с Летеи на Хаджара и обратно.

– Помнится, тебе больше нравились брюнетки, генерал.

– Летея мой близкий друг.

– Она женщина.

– Неужели? – чуть ли не прошипела воительница. – У тебя зоркий глаз, мальчишка.

– Вы слишком молоды, дочь Звездного Дождя, чтобы называть меня так.

– Тогда перестань вести себя, как юнец, – Летея взмахнула копной блестящих волос и убрала копье от груди Шакха. – Я приношу свои глубочайшие извинения достопочтенному Эдену и секте Сумеречных Тайн. Не имела ни умысла, ни желания нанести кому-либо из собравшихся здесь оскорбления.

С этими словами, развернувшись на стальных пятках сапог, она зашагала куда-то в сторону западной стены. Причем явно показательно, пусть это и выглядело весьма неловко из-за стали доспехов, качая тем, что недавно упомянул Шенси.

– Стоит признать, – Абрахам похлопал Шакха по плечу. – Вас уделали, юноша. Уж мне-то вы позволите так себя называть?

Пустынный Мираж сбросил ладонь с плеча, после чего убрал сабли обратно в ножны.

– Я был горяч, генерал, – немного склонил голову Шакх. – больше этого не повториться. Как было приказано, я продолжу отвечать за отряд инженеров и ждать ваших дальнейших распоряжений.

С этими словами, в противоположную от Летеи сторону, удалился и пустынный юноша.

– Роковая женщина, конечно, – протянул Абрахам.

– Что? Кто?

– Летея, разумеется, – пожал плечами Шенси. – Или в твоем окружении есть еще какие-то женщины?

Хаджар только поблагодарил проведение за то, что рядом не присутствовала Иция.

– Артеус в ней души не чает, – продолжил старый плут. – Густаф нет-нет, да поглядывает. А теперь еще и этот твой выкормыш пустыни. Удивительно, да? Одна девушка, а столько внимания от совершенно разных мужчин. И не сказать, что они в неё влюблены. Ну, может, кроме Артеуса. Скорее хотят заполучить. Завладеть. Как чем-то далеким. Почти небесным. Летея, Падающая Звезда… звезда…

Хаджар посмотрел на Шенси. Посмотрел так, как некогда смотрел на тех, кого собирался убить.

– Я оставлю свои мысли при себе, грозный генерал, – с усмешкой Абрахам поднял ладони, в одной из которой все еще держал надкушенное яблоко. – Но если ты понял к чему я веду, то и сам начинаешь думать в том же русле.

– Мне нужно, чтобы ты собрал людей в большом зале, – чуть ли не процедил Хаджар. – и отнесся к происходящему хоть немного серьезней.

– О, поверь мне, – Абрахам хрустнул яблоком и надвинул шляпу поглубже на глаза. – я совершенно серьезен, генерал. Совершенно…

И, оставив Хаджара одного на парапете, Шенси спустился по лестнице на плац.

Хаджар же посмотрел на небо. Где-то там, на востоке, уже разворачивался черное бархатное одеяло с россыпью разноцветных, далеких огней. И где-то там, среди них, в саду богов, когда-то жила самая яркая и прекрасная из звезд. Пока, из-за своей дружбы с Черным Генералом, не сорвалась с неба и не разбилась о землю.

Хаджар выругался, достал трубку и, закурив, направился следом за контрабандистом. Ему все еще требовалось придумать план – что делать, когда защита духа спадет и им придется столкнуться лицом к лицу со всей той гадостью, что приготовил для них Горенед.