Текст книги "Сердце Дракона. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 766

– Я тебя знаю, адепт? – спросил Ларис.

Что примечательно, он перенаправил острие меча с Анис, на сидевшего у костра простолюдина. Свита же Лариса приняла явное боевое построение. Но, даже несмотря на это, они сделали шаг назад.

Бессознательно, руководствуясь животными инстинктами, они поспешили отойти подальше от хищного зверя.

– Меня зовут Хаджар Дархан.

На лице Лариса отразилась напряженная мысленная работа. Учитывая, что он являлся Повелителем, то с памятью у него проблем было еще меньше, чем у Рыцарей Духа. И это при том, что Рыцари обладали абсолютной памятью…

– Ученик сумасшедшего Оруна?

Хаджар медленно повернулся к Лариса.

– Ты говоришь о моем учителе, старший ученик. И я не Динос и не из Вечной Горы. Я не стану предупреждать тебя дважды.

Какое-то время они играли в гляделки. Все это время Хаджар продолжал шевелить угли палочкой и не думал обнажать меча.

– Что я здесь делаю? – спросил, наконец, Ларис. – Последнее, что помню –как какая-то тварь утащила меня на дно озера.

Каким бы склизким и в чем-то мерзким старший наследник Хищных Клинков не казался остальным аристократам, ему сложно было отказать в крепости духа.

В то время, как на остальных до сих пор сказывались последствия магического кошмара, он не показывал и тени слабости.

– Мы спасли твою жизнь, старший ученик, – Хаджар нарочно использовал обращение, принятое в школах боевых искусств.

Таким образом он хотел нивелировать их разницу в социальном положении. Дешевый прием, который ему подсказал Орун, да оближут его облезлые гиены.

– С какой стати, младший ученик, тебе рисковать ради меня своей жизнью? –прищурился аристократ. – Не имею ничего против варваров, но для меня ты уже староват.

– У тебя слишком много лишних органов, старший ученик, чтобы я польстился на тебя.

– Тогда в чем причина.

– В твоих родственниках, – Хаджар указал обугленной палочкой на Аниса и Тома Диносов. – Они попросили меня помочь тебе. Я согласился.

– Почему?

– Возможно, родственные узы, – пожал плечами Хаджар.

– Почему помог, – уточнил Ларис. – Если ждешь благосклонности клана Хищных Клинков – не жди. Я скорее пойду снова брошусь в омут, чем стану обязан немытому простолюдину.

Ремарка про немытость была абсолютно лишней. После купания в Озере Грез, все они были чище, чем прокипяченное столовое серебро.

– Потому что, – коротко ответил Хаджар и отвернулся обратно к костру.

Дальнейшее произошло так быстро, что среагировать успело лишь несколько людей. Кровавая молния, сорвавшаяся с острия меча Лариса пронзила пространство и ударила в шею Хаджара.

Вернее – должна была ударить в шею.

Вместо этого, рассеченное надвое, она унеслась куда-то в чащу леса. Хаджар же, отряхнув ладони от углей, которыми обернулась костровая палочка, потянулся за следующей.

На какое-то мгновение в бору повисла тишина. Адептам требовалось время, чтобы переварить и осознать увиденное.

Простолюдин, который обычной веткой рассек пусть и легкий, даже поверхностный, но все же – принадлежащий Повелителю.

Более того – старшему наследнику Хищных Клинков.

– Я запомню твое имя, Хаджар Дархан, – Ларис убрал меч в ножны и, не оборачиваясь, бросил своим прихвостням. – Мы уходим.

Через несколько минут в бору остались только Анис, вернувшаяся к Гэлхаду, Том, пустым взглядом смотрящий в костер, обнимающиеся Дора и Эйнен и Хаджар, занимавшийся костром.

Они молчали. Думали о своем или просто наслаждались компанией друг друга. Насколько могут наслаждаться компанией люди, которые в удобный и выгодный для себя момент, могут отправить к праотцам сидящего напротив человека.

Отношения адептов были сложной историей.

Вскоре, к остатку ночи, большинство, за исключением Хаджара, уснули. Несмотря на все свое развития, на огромную силу, заключенную в их телах и душах, в ситуациях крайнего истощения даже Повелители мало чем отличались от смертных.

Стоило только суровому испытанию считать все шелуху, как под ней оказывался тот самый, простой, боящийся темноты, смертный.

А боялся он её всего лишь по одной причине – из-за незнания того, что находится там – за завесой мрака. И не важно, где эта завеса находилась –за краем пещеры, в которой ютились их далекие предки, или за краем жизненного пути.

Но Хаджар не позволял себе забыться сном. Даже несмотря на выставленные Эйненом защитные чары, волшебными рунами сверкавшие на деревьях, Хаджар не смыкал глаз.

И это никак не было связано с дозором или вахтой.

Он просто ждал.

И гость, вскоре, пришел. Он проник сквозь пелену Рыцаря Духа так просто, словно её и вовсе не присутствовало. Он не потревожил волшебных рун и появился так же внезапно, как сон, который теплыми объятьями сжал остальных членов отряда.

– К доброй памяти, – Хельмер, садясь рядом с Хаджар, протянул тому бутылку вина.

– Спасибо, – Хаджар принял стеклянную емкость. Сбив горлышко ребром ладони, он сделал несколько глотков, а потом вылил несколько чарок в костер.

Пламя, приняв в себя вполне обычную, терпкую брагу, выстрелил в небо оранжевым румянцем.

Хельмер, поступив точно так же, затем залпом осушил бутылку. Ворох черных комочков – ночных кошмаров, поднесли ему вторую он откупорил и её.

Примерно десять минут они вдвоем молча сидели и смотрели в костер.

– Ты знал, что я приду, – не спрашивал, а утверждал Повелитель Ночных Кошмаров, эмиссар самого Князя Демонов.

Существо силы, границы которой Хаджар не мог осознать. И, наверное, он должен был бояться это чудовище, сотнями тысяч лет слывшее персонажем детских страшилок, но…

В этот момент Хельмер совсем не выглядел тем демоном, что за мгновение смог уничтожить орду из сотен тысяч монстров.

Нет.

Он выглядел тем, кто недавно что-то потерял. Очень ценное. Невосполнимое.

Он выглядел тем, с кого жизнь сбила всю шелуху…

– Ты горшечник? – сходу спросил Хаджар.

– Человек не может стать демоном, Хаджи, – полуулыбка Хельмера, половину лица которого прикрывала все та же шляпа, выглядела печально. – Точно так же, как демон не может стать человеком…

Хаджар снова повернулся к костру. Почему-то он верил Хельмеру. В конце концов, тот никогда его не обманывал. Во всяком случае – не в открытую.

Разумеется демон играл в какую-то свою игру, но та была настолько сложной, что Хаджар даже не мог увидеть своей роли в ней. И тем более он понятия не имел о целях древнего чудовища.

– С чего ты так решил? – Хельмер осушил очередную бутылку. Кошмары уже подтянули к нему третью.

– Он использовал магию снов, – Хаджар разворошил угли. В небе закружился хоровод поднятых им искр. Они слегка жалили лицо и руки. Приятное, горячее чувство. – Ты единственный, кто способен на подобное.

– Догадался таки?

– Вряд ли шаман орков смог бы создать “такой” кошмар.

Хельмер еще какое-то время смотрел в костер. Хаджар же, о том, что на самом деле на иллюзорную Землю его отправил вовсе не шаман, а Повелитель Ночных Кошмаров понял в тот момент, когда осколок души Горшечника пригласил его в свое прошлое.

– Когда-то очень давно я дал ему сердце, – Хельмер брызнул еще немного браги в костер. – Я говорил ему, что это принесет лишь несчастье, но он не слушал… влюбленный глупец. Запомни, Хаджи, ничто в этом мире не стоит того, чтобы расстаться с сердцем…Человеческим сердцем.

– А любовь?

Хельмер повернулся к Эйнену и Доре. Опять же – по какой-то странной причине Хаджар не переживал за друга и его возлюбленную.

Если бы Хельмер захотел или если бы смог – он бы уничтожил весь Даанатан. А может и всю Империю…

– Демоны не испытывают любовь, Хаджар. Только страсть, плотское влечение, желание обладать, но не любовь.

Повелитель Ночных Кошмаров опрокинул в себя очередную бутылку.

– Он рассказал тебе? – спросил демон.

– Рассказал… что?

– Истину, которую познал в своих страданиях.

– Да, – кивнул Хаджар. – Он сказал, что все, что…

Договорить Хаджар не успел. Край плотоядного, клыкастого плаща прикрыл ему рот. А затем так же быстро вернулся к ногам демона.

– Не надо, Хаджар. Я достаточно силен, чтобы вынести эту истину, но никогда не знаешь, кто еще может тебя слышать.

– Но…

– Однажды я видел, – перебил Хельмер. – как Бессмертный, услышав слова Горшечника, погиб. Мгновенно. Из-за душевных ран, – демон бегло посмотрел на собеседника, а затем вновь вернулся к созерцанию пламени. – ты пока еще очень молод и безумно слаб, чтобы осознать хоть крупицу того отчаяния и глубины, что заключена в этих словах, Хаджи. Горшечник сделал тебе дар и… нанес рану. Однажды она либо сделает тебя сильнее, либо уничтожит.

Следующие два часа они молча пили и смотрели на танцующее пламя. А то, каждый раз, когда в него плескали брагой, рыжело и радовалось, взрываясь задорным, жарким шаром.

Хельмер исчез. Так же бесшумно, как и появился.

А Хаджар, оставшись в одиночестве, задумался.

Глава 767

Следующие дни отряд провел в сборе медальонов. Причем, что не так уж и удивительно, в большинстве случаев им не приходилось даже обнажать оружия.

Встреченные ими адепты, ощутив силу противников и узнав их в лица, спешили самостоятельно расстаться с медальонами. В конечном счете, лучше потерять шанс сразиться в Турнире Двенадцати, чем расстаться с жизнью.

Разумеется, так думали только адепты со слабой волью.

Те же, кто отчаянно рвался к вершине пути развития, вступали в ожесточенную схватку насмерть. Произошло это всего раз. И в той битве хватило одного только Гэлхада, чтобы одолеть троих Рыцарей Духа развитой стадии.

Хаджар по достоинству оценил возросшую, за два года, силу великана. Видят Вечерние Звезды, он бы не отказался сойтись с ним в поединке.

К концу третьего испытания, у каждого из отряда оказалось по четыре медальона. Учитывая скромные подсчеты нейросети, это должно было быть более, чем достаточно, чтобы пройти в следующий тур.

Когда над лесом пронесся гул сигнального горна, то все, даже находящиеся в самом разгаре битве, были мгновенно прекращены. Ведь если испытание закончилось, значит в действие вступал указ Императора.

Никто не имел права, в течении Турнира, против кого-либо обнажать своего оружия. Это считалось прямой изменой короне.

А участ изменников, по мнению многих, была более чем просто “незавидной”.

Спустя меньше часа, после того как прозвенел горн, у выхода из леса собралось не меньше семи тысяч адептов. Перед рядами уставших, изнеможённых, со следами битв на телах, претендентов уже стоял старик ректор школы “Святого Неба”.

Компания ему составляли судьи.

Именно они и начали монотонный процесс сбора медальонов. В итоге средним количеством на одного адепта приходилось три медальона.

Разумеется находились и уникумы. К примеру тот же самый Ларис. Он принес сразу пять медальонов. Но, к удивлению многих, он не оказался лидером по количеству “сувениров”.

Им оказался никто иной, как старший наследник Тарезов. Его Хаджар видел впервые в жизни. И, если что-то в нем и бросалось в глаза, то это абсолютно неестественный, кроваво-алый цвет волос.

Присмотревшись, Хаджар мог поклясться, что увидел, как между его локонами пробежала алая искра энергии. Энергии, которую сложно было с чем-то спутать.

Особенно после инцидента с осколком души Горшечника.

Высокий, но какой-то нескладный и слегка дерганный Тарез принес сразу девять медальонов. По рядам адептов пронеслись шепотки.

Если успех Лариса в какой-то мере обуславливался наличием отряда прихлебателей, то Тарез участвовал в одиночку.

– Ты что-нибудь слышал о его тренировках? – шепнул Хаджар своему другу.

Эйнен отрицательно “покачал” головой.

– Понял, – вздохнул Хаджар.

– Вряд ли, – островитянин обратил взор своих нечеловеческих, фиолетовых глаз на наследника аристократии. – Я ничего о них не слышал, потому что –их не было.

– Это как?

– А вот так, – “развел руками” Эйнен. При этом его ладони все так же были вытянуты по швам. – Тарез все эти два года кутил в лучших заведениях Даанатана. А о количестве дев, которые побывали в его постели, до сих пор ходят слухи. Некоторые даже ставки делают.

– То есть ты хочешь сказать, что этот парень два года валял дурака, а затем в одиночку прошел через лес Озера Грез и принес девять медальонов?

– Именно так.

Хаджар выругался. Довольно-таки грязно.

После этого из общей толпы выдялелилось еще несколько одиночек. Они принесли от четырех до шести медальонов. И, скорее всего, принадлежали к тем гениям, которые воспитывались своими учителями в уединении от суеты большого мира боевых искусств.

Такие напрягали адептов Империи даже больше, чем известные ученики крупных боевых школ. От последних хотя бы было известно, чего ожидать. В то время как эти юноши и девушки являлись для всех абсолютной загадкой.

Две секты, принимавшие участие в турнире, принесли по три медальона. В том плане – что каждый, кто выступал от секты, принес ровно три.

Минимум, который требовался, для прохождения в следующий этап. Может для кого-то это и выглядело обычным совпадением, но не для Хаджара.

Нейросеть мгновенно подсчитала вероятность подобного стечения обстоятельств. И эта самая вероятность застыла на отметке меньше, чем в три процента.

А значит, от сектантов, как и от неизвестных гениев, можно было точно так же – ожидать всего, чего угодно.

Истину говорили в столице, что настоящий Турнир начнется только с четвертого испытания.

– Рад объявить, достопочтенные претенденты, что в следующий тур, который мы начнем через неделю, проходит ровно восемьсот восемьдесят адептов. Остальным, кто уцелел, я желаю удачи на вашем пути развития. Уже один тот факт, что вы так далеко зашли в Турнире Двенадцати, показывает вас, как стоящих на самой высоте силы молодого поколения.

Ушедшие из рядов адептов несколько тысяч адептов проводили аплодисментами. Они звучали как среди прошедших дальше, так и с многочисленных палуб зрительских, летающих судов.

– Вам же, прошедшие в четвертый тур, я так же желаю удачи, – ректор ударил тростью о землю и десяток судей пошел по рядам. Они выдавали уже знакомые всем талисманы с номерами. Да уж – организаторы особым воображением не отличались. Четвертый тур оказался точной копией второго. – Правила вы уже знаете. Начиная с четвертого тура мы будем проводить дуэли до тех пор, пока не останется только один победитель. С турнирной сеткой вы сможете ознакомиться сразу после окончания четвертого и начала пятого тура. А сейчас, мой вам совет – отдохните и наберитесь сил.

С этими словами ректор попросту растаял в воздухе. Его техника перемещения не выглядела такой же доминирующей и могучей, как Божественная белая молния Оруна, да породит он тухлую медузу. Нет, это была эфмерной и иллюзорной, но мертвецом окажется тот, кто позволит себе заблуждаться на счет силы ректора.

Хаджар погладил шрам на правой руке.

Вряд ли он хоть когда-нибудь забудет вечер, когда на Гору Ненастий пришел ректор школы “Святого Неба”.

– Пойдемте, – предложил Эйнен.

Отряд направился в сторону столицы, но не успели они сделать и несколько шагов, как с неба прямо перед ними опустилась лодка. И все бы в этом небольшом суденышке ничего, но вот герб на единственном парусе мгновенно привлек всеобщее внимание.

А как иначе.

Не каждый день видишь, чтобы к кому-то спускался гонец самого императора.

Диносы и Гэлхад мгновенно поклонились вестнику воли Императора. Каждый гражданин Дарнаса обязан был встречать гонца Императора так же, как самого правителя. Ведь гонец, по сути – изъявление воли Императора.

Но тот, одетый в богатые, вышитые драгоценными камнями одежды, прошел мимо опешивших и ошарашенных аристократов.

Подойдя к Хадажру, он окинул его взглядом и, при всех собравшихся вокруг адептов, громко спросил:

– Хаджар Дархан?

– Да, – спокойно кивнул Хаджар. – Это я.

– Приглашение, – и гонец протянул Хаджару запечатанный личном Императором свиток.

Глава 768

– Ты серьезно собрался идти в этом на прием к самому Императору?

Дора, сменившая простые штаны и блузку, на платье, стояла посреди, пожалуй, самой роскошной лавки, в которой когда-только бывал Хаджар. Стоило начать с того, что она находилась на самом дорогом проспекте Даанатана.

Аренда помещения на этой улице стоила не меньше пяти тысяч имперских монет за месяц. А в большинстве случаев – еще и больше.

Здесь выстреливали в небо куполами и шпилями многочисленные главные здания административных организаций. Один из самых ярких примеров – огромный, сравнимый с габаритами с королевским в Лидусе – дворец генералитета.

Жилые дома, стоявшие на Восьмом Проспекте Даанатана стоили больше, чем военный небесный фрегат. И, в целом, здесь обитали лишь богатейшие люди столицы и Дарнаса в целом.

При этом каждый ресторан (многострадальный Небесный Пруд находился именно здесь), каждый жилой дом, каждое административное здание и, как шутил Эйнен, даже уличный туалет – все они имели воздушный причал.

И пока друзья летели на лодке к известному, на всю столицу, ателье госпожи Брами, то Хаджар встретил такое изобилие влиятельных и богатых людей, что испугался, как бы их имена и длинные, в несколько страниц, титулы не забили память нейросети.

Вряд ли такое в принципе было возможно, но опасения возникли.

Само же ателье выходило фасадом к стене, ограждавшей “Запретный Город” –резиденцию Императора. И, следовательно, обладало самым высоким ценником и респектабельностью.

В этом месте, трехэтажном, выполненном в древесном стиле, одевался весь цвет Дарнаса.

Ходили слухи, что госпожа Брами лично шила платья и одежды для семьи Императора. И что она была одним из немногих людей, которые могли похвастаться свободным входом в “Запретный Город”.

Стоило им спуститься по лестнице на третий (но здесь, учитывая что по Восьмому Проспекту не было принято ходить, а лишь летать, он считался “первым” этажом) этаж, как к ним тут же подошел статный молодой человек.

В строгих, черно-белых одеждах, он низко поклонился Доре Марнил и предложил сесть.

Причем усадили их ни куда-нибудь, а на диван, каркас которого был сделан из редкого, драгоценного металла. Сто грамм этого материала с легкостью можно было продать за сто тысяч имперских монет.

Баснословная сума. И при этом из него был сделан каркас для, внимания, –гостевого дивана. Об обшивке и деревянных вставках речь уже и не шла.

Ни Хаджар, ни нейросеть не смогли определить, что это были за материалы. Но, на ощупь, их цена вряд ли была меньшей.

– Что-то из напитков? – предложил юноша.

– Три пиалы с цветочным чаем и по бокалу легкого вина.

– Могу предложить немного верескового меда этого сезона.

– Нет, – слишком резко ответила Дора. В памяти девушки мед еще долгое время будет ассоциироваться с событиями Озера Грез. – Прошу прощения за грубость, Далин. Но, пожалуйста, без меда.

– Конечно, достопочтенная старшая наследница Дора, – поклонился юноша по имени Далин.

– Младшая, – с немного грустной полуулыбкой поправила эльфийка.

– Для нас, достопочтенная, вы всегда будете единственной наследницей Зеленого Молота, – едва слышно прошептал Далин и, отвесив столь же глубокие поклоны Эйнену и Хаджару, удалился.

Порой Хаджар забывал, “насколько” была богата аристократия. И уж тем более – какими несметными сокровищами владела правящая семья клана.

И уж тем более, учитывая весьма спокойную и ровную манеру общения Доры, Хаджар забывал и о её личном благосостоянии.

И такие моменты, когда Дора легко, не моргнув и глазом, позволяла себе арендовать и закрыть для посетителей самое знаменитое, дорогое и модное ателье в столице, возвращали Хаджара к осознанию реальности.

Чести ради стоит сказать, что Хаджар не испытывал ни грамма зависти. У него хранился в душе меч – Черный Клинок и это, все что ему требовалось по жизни.

– Ты просто не можешь пойти в Запретный Город в… в… в…, – Дора неопределенно помахала рукой. – в этом, – так и не подобрав нужного сравнения, закончила она.

Хаджар поднялся и подошел к ростовому зеркалу, стоявшему неподалеку от их дивана. К этому моменту Далин уже принес и расставил перед ними сервиз. О цене последнего, как и о оправе зеркала, Хаджар решил даже не задумываться.

Продать все это и вот у Империи появляется еще несколько фрегатов и, может быть, два, а то и три линкора.

С поверхности зеркала на Хаджара смотрел молодой мужчины. Слегка небритый, с правильными, в чем-то красивыми чертами лица, мускулистый, но вмеру. Так, что было видно, что каждое волокно и каждая жила предназначались лишь для одного – сражения.

Ни грамма лишнего.

В длинных, немного спутанных волосах, покоилось два орочьих пера, а с другой стороны позвякивали фенечки бедуинов Моря Песка.

Всю правую руку, от кончиков пальцев, до плечевого сустава покрывала алая, именная татуировка.

Из-под одежд торчал край круглой, черной татуировки – печать его драконьих предков.

– Думаешь, стоит побриться? – не оборачиваясь, спросил Хаджар.

– Думаю, юноша, вам стоит одеть что-то, что слуги Запретного Города не сочтут за грязь на полу.

Прозвучавший голос был одновременно строг, но при этом как-то… сладок. Настолько, что захотел прикоснуться к его обладательнице и обладать ею так же, как она своим голосом.

Хаджар повернулся.

У окна, окидывая его профессиональным, оценивающим взглядом, стояла невысокая женщина. Того самого возраста, когда еще не пропала с лица и фигуры юность, но взгляд и повадки уже относились к уверенной в себе, знавшей всему цену, женщины.

Она стояла не шелохнувшись, но при этом буквально излучала вокруг себя чистую и незамутненную страсть. Стройная, среднего роста, с идеальной, точеной фигурой, округлыми бедрами и крепкими грудями.

Одетая так, что каждый элемент её гардероба подчеркивал все прелести её тела и скрывал те немногочисленные недочеты, которые она сама в себе находила.

Потому как Хаджар, н миг ослепленный отраженным от её бронзовой кожи солнцем, при всем желании не смог бы обнаружить хоть один изъян в этом великолепии.

– Госпожа Брами, – Дора поднялась на ноги и обняла уроженку Моря Песка. –Рада видеть вас.

Они расцеловались.

– Моя прекрасная Дора, – Брами посмотрела на эльфийку и улыбнулась. – Ты специально надела это платье, да?

Эльфийка густо покраснела.

– Маленькая лисица, – рассмеялась Брами. Смех её звучал так же жарко, как полдень в пустыне. И так же сладко, как спелый финик. – Не думай, что лестью ты добьешься от меня хоть четвертака скидки.

– Я была обязана попробовать, – улыбкой ответила Дора.

Брами, сверкнув зелеными глазами и качнув сложной прической черных волос, глянула за плечо девушке. Сдержано кивнув, она поприветствовала Эйнена.

Тот ответил тем же. Правда вряд ли Брами смогла заметить наличие взаимного жеста.

– Еще не было случая? – спросила она.

– Еще не было, – утвердительно повторил островитянин.

Почему-то Хаджар не был удивлен, что эти двое уже успели познакомиться. Наверняка Дора приводила сюда Эйнена, чтобы через внешний вид повлиять на мнение её отца. И, видят боги, вряд ли Эйнен позволил ей расплачиваться за себя.

Пиратская городость – вещь весьма странная, но неприступная.

– Мы еще не знакомы, – хозяйка протянула Хаджара руку. – Госпожа Брами.

– Хаджар Дархан.

Он прекрасно понимал, что ему предлагают поцеловать руку, но вместо этого банально её пожал.