Текст книги "Судить буду сам"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

* * *

На совещании президиума правительства области, проводившемся в узком кругу, губернатор хмуро и недовольно выслушивал доклад начальника областного УВД. Бравурные речи по поводу успехов на ниве борьбы с криминалом, подкрепленные цифрами и процентами, у него почему-то восторгов не вызывали. Да, действительно, по части разгона бабушек, несанкционированно торгующих семечками, план был перевыполнен в разы. Да и по штрафам, наложенным за распитие спиртного в общественных местах, показатели существенно превышали прошлогодние. Правда, несколько больше стало разбоев, хуже стало с ДТП, с уличной «мокрухой» – даже с учетом того, что большую часть убийств стараниями спецов по статистике из УВД перевели в разряд несчастных случаев… Но, невзирая на очевидные провалы в работе, главный областной мент оптимистично строил прогнозы на будущее, предрекая в ближайшее время если не полный крах уголовщины, то уж точно – ее значительное ослабление.

Наконец губернатор не выдержал:

– Тебя послушать, так у нас прямо вторая Швеция или Голландия. А на деле-то что? Ты в Интернет хоть когда-нибудь заглядываешь? Ты знаешь, какие сейчас камни летят в наш огород? Ты слышал о происшествии в Наковальском?

– Да, Александр Александрович, знаю об этом, – начальник облУВД усердно мотнул головой. – Мухлевич, мой зам, лично разбирался с этим вопросом. Этих отморозков, которые натворили там дел, ищем. Уже вышли на их след…

– После совещания зайдешь к моим помощникам, они дадут тебе кое-какие ссылки, по которым ты сможешь судить, что именно о нас с тобой думает население, а также о том, как работают твои подчиненные, – уже с нескрываемым раздражением перебил его губернатор. – Надо же – они вышли на след! А по Запрудинке что можешь сказать? Тут с Наковальским еще не расхлебались – и на тебе, еще одно резонансное ЧП. И опять, как утверждают блоггеры, это те же самые, как их называют, мажоры сбили женщину с ребенком, который погиб на месте. Ты знаешь, что запрудинцы, собравшиеся к месту того ДТП, едва не устроили самосуд над гаишниками? Почему? А потому, что людей, погнавшихся за отморозками, остановили дэпээсники и оштрафовали, хотя сами были обязаны догнать и задержать убийц. Что на это скажешь? У нас региональные выборы на носу. Ты что, хочешь, чтобы после них резко поменялся состав областной думы?

Разом взмокший начальник областного УВД пообещал срочно назначить специальную следственную группу по всем этим происшествиям.

Этим же днем он окунулся в скандально бесцеремонный мир Интернета, где некоторые участники различных форумов даже о первых лицах отзывались не то что без пиетета, а иной раз и вовсе нелитературно. А уж о нем самом и губернаторе… Наряду с относительно сдержанными, были и такие высказывания, от которых начальник облУВД готов был скрежетать зубами. Так, некто «Мюллер» писал:

«Не, пипл, что ни говори, а Наковальская сага – жесть стопудовая! Это ж надо, мля, середь бела дня и парня ухерачили, и его девчонку увезли на хор ставить! Два летальных исхода, а ментярня тупорылая и за ухом не чешет. Чем он ваще занимается, наш главный мент Чубареев, коzел в генеральских погонах?! С этих гребаных мажоров бабло лущит за то, что в упор их никак не разглядит?..»

Откликаясь на мнение «Мюллера», загадочный «Полинезийский вегетарианец», категорично рубанул: «Народ! Рыба гниет с юта, а чистят ее с кормы – общее правило. Вы зацените фейс нашего «горячо любимого» тупернатора Эрастова – три класса и четвертый коридор, больше не дашь. За его «блестящее» руководство нашей «территорией тьмы» я бы его фамилию дополнил приставкой «пед». Чувак явно не дружит с головой, если у него под носом творится полный беспредел. Ща на соседнем форуме пиплы в полном отпаде от аналогичной жести – в Запрудинке мажоры даванули женщину с грудничком. Мальца наповал, мать в гипсе, менты разводят руками…»

Отключив компьютер, начальник УВД почувствовал, что если он прочтет еще хотя бы с десяток подобных мнений, то не выдержит и самолично разобьет эту чертову железную коробку, набитую электроникой. Он поднял телефонную трубку и вызвал к себе Мухлевича.

– Слушай, а ты точно уверен, что это не одни и те же беспредельничают? – нервно закуривая, хмуро спросил он, когда тот вошел в кабинет. – Я вот сейчас читал в Интернете всякие там мнения. Есть, конечно, и запредельное хамство, за которое надо привлекать к суду. Кстати, дай задание подразделению «К», чтобы отследили оскорбительные высказывания в адрес областного УВД и губернатора, вычислили этих умников и привлекли к ответственности. Но есть и кое-что серьезное. У нескольких блоггеров я нашел информацию по этим самым «мажорам». Если им верить, то у нас действительно завелась своего рода банда, которая, пользуясь попустительством, в том числе и нашим, творит черт знает что.

– Да мало ли чего там напишут! – Мухлевич пренебрежительно отмахнулся. – Там бреда и белиберды – девяносто девять процентов. А хамами займемся обязательно! Кстати, стоило бы заняться и теми, кто выкладывает в Интернет непроверенную, тенденциозно состряпанную информацию.

– Да… – согласился генерал. – Наверное, и этих бы тоже стоило приструнить. Но имей в виду – без перегибов! А то сегодня от губернатора мне и так много чего пришлось выслушать. Теперь по поводу происшествий в Наковальском и Запрудинке. Организуй группу из опытных оперов, пусть с этими делами разберутся досконально. Надо же, в конце концов, разобраться хотя бы самим – что происходит на самом деле? Надеюсь, хотя бы в ближайшие дни нас «резонансить» перестанет.

Его надежды не оправдались. Всего через несколько дней губернию потрясла весть об очередном громком происшествии. Случилось это летним вечером в отдаленном райцентре губернии Липинце. В одной из старейших школ города в честь ее столетнего юбилея – незадолго до Первой мировой войны местный купец, хлебосол и меценат, на свои деньги построил двухэтажную кирпичную гимназию – проводилась встреча выпускников разных лет. В старинный поселок Липинец, даже в соседних областях издавна славившийся своими гончарами, с разных концов России приехали десятки человек. Были тут даже те, кто прибыл из ближнего и дальнего зарубежья – Германии, Израиля, Франции, Америки…

Праздник удался на славу. В честь юбилея наконец-то было воздано должное меценату, в честь которого на стене школы была установлена мемориальная доска, а его именем названа улица, на которой стояла школа. После обычной в таких случаях программы – воспоминаний, перечисления титулов и заслуг выпускников школы, концерта школьной самодеятельности и коллективного чаепития – уже в сгущающихся сумерках участники встречи начали расходиться, продолжая оживленно общаться, хором петь песни своей школьной поры.

О беде никто не думал и даже помыслить не мог, что столь замечательный, трогательный праздник в один-единственный миг может обернуться трагедией, горечью и слезами десятков человек.

Когда одна из групп участников встречи шла вдоль школьной ограды, с чувством распевая о той самой, всякому и каждому знакомой улице Заречной, люди не услышали и даже не успели заметить иномарки, летящие с выключенными фарами, хотя тьма уже сгустилась, а редкие уличные фонари своим тусклым светом освещали лишь небольшие участки. Когда машины поравнялись с людьми, мчавшийся впереди «Форд Мондео» налетел на невидимый в темноте край бордюра и, подброшенный вверх силой инерции, полетел вправо, давя и сминая все на своем пути.

Песня мгновенно оборвалась, сменившись криками боли и ужаса. «Форд» тут же резко сдал назад и, вновь вылетев на дорогу, вместе с остальными двумя машинами на бешеной скорости скрылся за поворотом.

К месту происшествия сбежались не только участники встречи, но и жители соседних домов, поздние прохожие, остановились проезжавшие. При свете автомобильных фар предстала жутковатая картина. На земле, залитой кровью, лежало несколько человек; некоторые из них громко стонали и просили о помощи, а трое, попавших прямо под колеса «Форда», не подавали признаков жизни.

Спешно примчавшиеся три машины «Скорой» забрали наиболее пострадавших, а тех, кто пострадал меньше, в районную больницу уже успели увезти местные автомобилисты. Прибывшая милиция ничего конкретного узнать не смогла. Очевидцы не успели даже понять, что за машины мчались по городу, сколько их было, не говоря уже о марке и госномерах.

Криминалисты, оцепив место гибели людей специальной лентой, при свете ярких ламп заливали гипсом отпечатавшиеся в земле следы протекторов, собирали чешуйки краски, отслоившейся от кузова автомобиля. Ничего более существенного найти так и не удалось.

– Толку, похоже, мало… – упаковывая гипсовые слепки, проворчал один из экспертов. – Сейчас шины поменяет – и будьте здоровы. И с краской будет ли толк… Перекрасить в тот же цвет – раз плюнуть. До утра все можно и отрихтовать, и перекрасить, и любые следы замести.

…К несчастью, он не ошибся. Уже через час на одной из полуподпольных СТО вовсю кипела работа. Не единожды проверенные, хорошо оплачиваемые слесари в темпе меняли «Форду» весь передок и резину. Покончив с этим, вскоре после полуночи нанесли на кузов автомобиля новый слой краски, благодаря чему к утру он выглядел только что сошедшим с конвейера. Сразу же после этого машина была отогнана в пригородный коттеджный поселок Янтарное, где обитали не самые бедные люди Меднореченска.

Утром, узнав о происшествии в Липинце, начальник областного УВД созвонился с Мухлевичем и в самой жесткой форме приказал сегодня же осмотреть машины, угонявшиеся от «Ласточки». По нескольким адресам тут же отправились оперативники, заранее зная, с чем им придется столкнуться.

Одна из групп, прибыв по имевшемуся у нее адресу, увидела перед собой трехэтажную виллу, окруженную высоченным забором, с наглухо запертыми железными воротами. Лишь после долгого и настойчивого стука во дворе послышались шаги.

– Кто там? – раздался недовольный, зычный мужской голос.

– Уголовный розыск! – сообщил один из визитеров.

– И чего вам тут нужно? – все так же сварливо продолжал допытываться невидимый собеседник.

– Нам нужно пройти на территорию и осмотреть принадлежащий господину Рогалину автомобиль «Форд Мондео», – уже начиная терять терпение, уведомил оперативник.

– А у вас есть санкция на обыск? – не унимался невидимый упрямец. – Нет? Тогда – попутного вам ветра. Без согласия хозяина сюда вас не пущу.

– А где хозяин? – закипая, выкрикнул опер.

– У себя в офисе… Можете орать, можете ругаться, но пока он мне не позвонит, я и пальцем не шевельну.

Выматерившись, опер достал свой сотовый и созвонился с Мухлевичем. Тот, выслушав его и тоже выразившись не совсем печатным слогом, позвонил Чубарееву. Начальник областного УВД, после некоторого раздумья, поскреб некогда поросшую волосами, а теперь почти голую черепную коробку и неохотно набрал номер местного владельца сталеплавильного завода и двух предприятий металлообработки, не считая всякой «мелочевки» наподобие нескольких крупных оптовых баз. Вдобавок ко всему, означенный господин Рогалин был замом председателя областной думы.

– З-здравствуйте, Валерий Анатольевич! – услышав, после соединения секретаршей с телефоном босса, самодовольное «Да?..», залебезил Чубареев. – Тут вот какое дело… Моим операм дано задание осмотреть ваш «Форд Мондео». Ну-у… Это – так, небольшая формальность…

– А с какой стати понадобилось осматривать эту машину? – с барственным недоумением обронил Рогалин. – Что за ерунда?

– Видите ли, Валерий Анатольевич…

Стараясь обходить «острые углы», Чубареев пространно изложил ситуацию с загадочным ДТП в Липинце и сообщил о распоряжении губернатора найти предполагаемого виновника происшествия, невзирая на титулы и ранги.

– Ну и при чем тут моя машина? – недовольно пробурчал Рогалин, явно раздраженный звонком Чубареева. – Считаешь, что она может быть в чем-то замешана?

– Не-е-т, Валерий Анатольевич, я так не считаю, – поспешил заверить тот. – Просто… Я же вам сказал, что это небольшая формальность. Сотрудники глянут, отрапортуют – и все. И делу конец.

– Ну, ладно… Пусть смотрят, – снизошел Рогалин. – Но я сейчас все же созвонюсь с Эрастовым. Черт знает что творится!

Наконец-то получив возможность пройти на территорию двора, оперативники последовали за верзилой-охранником в обширный гараж, где между слоноподобным «Хаммером» и «навороченным» «Линкольном» притулился «Форд Мондео». Сразу же заметив новенькую резину и опытным глазом уловив наличие свежей окраски кузова, опера многозначительно переглянулись.

– Кто и когда последний раз ездил на этой машине? – спросил оперативник постарше, с короткой стрижкой, слегка тронутой ранней сединой.

– Вчера Георгий, сын Валерия Анатольевича, со своим другом Казбеком днем ездили на городской пляж, – немного подумав, сообщил охранник.

– А когда они оттуда вернулись? – продолжая осматривать «Форд», спросил опер помоложе.

– Часу в седьмом… – охранник пожал плечами. – Привезли с собой штук пять телок и всю ночь их трахали. Я девок сегодня только под утро отвез на «точку» – вон на том «Фольксвагене».

– А как бы нам увидеть Георгия? – чуть прищурился оперативник постарше.

– Так он еще дрыхнет без задних ног… – хохотнул охранник. – Сами понимаете, столько баб отутюжить – это все равно что пару вагонов без подмоги разгрузить.

– Да не сплю я уже! – донесся от входа в гараж чей-то раздраженный голос. – Уснешь тут! Устроили долбежку, туды их… Чего надо-то?

Опера оглянулись и увидели завернувшегося в теплый халат нехилого на вид «недоросля» в шлепанцах на босу ногу и с сигаретой в углу рта. Рядом с ним стоял рослый смуглолицый красавчик восточного образца с пренебрежительно-высокомерным взглядом. Этот был одет в какие-то эксклюзивные шмотки молодежного фасона.

– Кто, кроме вашего охранника, может подтвердить, что вы весь вчерашний вечер и эту ночь были дома? – игнорируя вызывающе-наглый вид юнцов, невозмутимо поинтересовался старший из оперов.

– Домработница… – пыхнув дымом сигареты, Георгий язвительно ухмыльнулся. – А что случилось-то? Что за кипеж?

– Да ничего особенного… – спокойно парировал тот. – Охранник сказал, что вы сюда привозили каких-то девушек. Я так понял, вы «снимали» проституток? Если да, то как их звали и где их можно найти.

– Во дает! – недоросль слегка толкнул локтем своего приятеля. – Не, ты слышал? Мы еще должны запоминать, где и каких шлюх брали и как их зовут…

Тот, изобразив презрительную мину, согласно кивнул.

– Вам надо – вы и ищите… – поддакнул он.

– А резину давно поменяли? – указав взглядом на колеса, спросил опер помоложе. – И в связи с чем перекрашивали?

– Так когда прошлый раз тачку угоняли, эти козлы где-то уделали всю резину – как будто по бороне проехались, – не моргнув глазом, пояснил Георгий. – Да и кузов покоцали не слабо. Пришлось крыло с дверцей менять и перекрашивать. Не, а в чем, собственно говоря, дело? Вы чего, вообще, приперлись сюда и донимаете своими расспросами? И вообще, мы с Казбеком в данном случае кто: подозреваемые или свидетели?

– В данном случае – свидетели, – усмехнулся опер постарше. – Пока… А там видно будет. Счастливо оставаться!

…Мухлевич, выслушав их доклад, недовольно покривился. Ему очень не понравилось, что оба опера высказались за то, что Георгий Рогалин может быть причастен к происшествию в Липинце. Во всяком случае, интуиция подсказывала именно это. Когда они напрямую поставили вопрос о более тщательной проверке алиби Рогалина-младшего и его приятеля Казбека, а также о том, чтобы «Фордом Мондео» занялись эксперты, Мухлевич отрывисто хлопнул рукой по столу.

– Вы что, рехнулись? – в упор глядя на своих сотрудников, раскипятился он. – Вы, вообще, соображаете, на кого предлагаете наехать? Прямых улик у вас нет? Нет! Алиби подтверждено? Подтверждено. Чего еще надо? Найти на свою задницу приключений? Мы ведь даже не знаем, какая именно машина задавила людей, а они тут уже и виноватого нашли, и доказательства добыли… Съездите в Липинец, еще раз все осмотрите, поговорите с людьми, уточните… Вдруг окажется, что там замешан не «Форд» а какой-нибудь «уазик». То-то же! Дуйте в Липинец, к вечеру жду у себя.

Когда недоуменно переглянувшиеся опера скрылись за дверью, Мухлевич поднял трубку и набрал номер. Протерев на своем месте не одну пару казенных штанов, он прекрасно знал, как полезно бывает иметь под рукой людей, которые обязаны лично тебе. И такие люди у Мухлевича были.

– Так, парни… – приглушенно заговорил он, когда браво отрапортовавшие о своем прибытии подручные уселись напротив. – Дело надо сделать – и как можно быстрее. Про ДТП в Липинце вы уже слышали? Вот… Где-нибудь на СТО надо срочно найти или темную «Ниву», или какой-нибудь импортный джипчик со свороченной мордой. Если у хозяина нет свидетелей того, где он был вчера вечером и ночью, берите его в оборот и дожимайте до чистосердечного – типа того, что это он даванул ветеранов. Поняли? Но сработать надо чисто, чтобы комар носа не подточил!

– Да, но там же вроде были взяты отпечатки шин… – с сомнением хмыкнул один из оперов. – С точно таким рисунком – попробуй, найди!

– «Убедите» лоха признаться в том, что он за ночь успел переобуть машину, а те покрышки сжег где-нибудь в овраге. Кстати, прикиньте, где именно это могло бы быть, и там действительно надо сжечь четыре покрышки. Все должно выглядеть предельно убедительно. Выполнять!

* * *

В очередной раз впустую сходив в райотдел милиции, Федор Романцов молча копался в моторе своей «семерки». Надо было поменять воздушный и масляный фильтры, отрегулировать зажигание, проверить свечи. Уже несколько притупившаяся боль утраты ничуть не снизила его внутреннего ощущения столкновения с низостью и продажностью структур, призванных защищать людей и исполнять закон. В который уже раз, сокрушенно вздыхая, Закирбеков только и смог повторить уже сказанное ранее:

– Ищем, Федор Алексеевич, ищем… Но… Пока никак не выйдем на след этих мерзавцев. Где-то «залегли на дно», сволочи. Но гарантирую – мы их все равно найдем! Они отправятся на нары.

– Скажите, а вот я слышал, в Запрудинке тоже три какие-то иномарки сбили женщину с ребенком. Может быть, это те самые и есть? Кстати, этих-то хоть поймали? – испытующе глядя на главного районного «пинкертона», спросил Романцов.

Немного помявшись, Закирбеков развел руками.

– Я тоже предполагал, не те ли это самые отморозки, – досадливо морщась, кивнул он. – Созванивался со своим коллегой, майором Денисяхиным. Но тот сообщил, что ни номеров, ни даже примет машин никто не запомнил. Вот в чем беда-то! Все произошло слишком быстро. Толком не удалось установить даже цвет и марки автомобилей. Очевидцы запомнили только, что это предположительно были иномарки темного цвета. А их даже у нас в провинции уже сотни штук.

– Кстати, а Денисяхин – это случайно не тот самый, которого года четыре назад выгнали из здешнего райотдела за то, что избил случайных людей, чтобы те взяли на себя убийство? – уже собравшийся уходить остановился в дверях Романцов. – Еще, говорят, пьянствовал в рабочее время… Это не он?

– Ну, вообще-то, он… – неохотно признался Закирбеков. – А что прикажете делать? В провинцию молодежь не едет. А работать кому-то надо…

– Да, конечно… – Как бы согласившись с ним, Федор кивнул, выходя из кабинета.

Но на душе у него было совсем другое. Теперь Романцов окончательно понял: убийц Виктора и Веры никто и никогда не найдет. А если и найдут, они все равно отмажутся. Поэтому, решил он, и розыск, и суд, и воздаяние за совершенное зло вершить следует самому, и только самому.

…Когда он установил крышку воздухоочистителя, сзади послышалось знакомое:

– Здорово, дядь Федь! Лайбу чиним?

– Здорово, Вадь, здорово… – не оглядываясь, откликнулся Романцов. – Да вот сейчас закончу, хочу съездить в Запрудинку, повидаться с людьми, с мужем той женщины. Узнать, что там и как было… Ты представляешь, кто там командует угрозыском? Денисяхин! Не помнишь такого?

– А то! – саркастично хохотнул Вадим. – Кто его тут не помнит, сволочь и шкуру! Так он, оказывается, снова в ментовке окопался?

– Не то что окопался, а еще и в чинах вырос. Теперь он майор… О, как оно получается! И тут от суда отмазали, и там к чину пристроили. Недаром говорят, что дерьмо не тонет… Зато внука бабы Веры на работу не взяли. Он же после военного. Приехал сюда, устроился. Месяц проходил испытательный срок. А потом ему говорят: не, ты нам не подходишь. Там другие нужны – держиморды, чтобы, как верные псы, исполняли приказы своего начальника… – Романцов с горечью вздохнул.

– Дядь Федь, – Вадим заговорил вполголоса, доставая из кармана блокнот, – достал я в Меднореченске у пиратов базу данных учета автотранспорта. И вот что удалось выяснить. Черных «бэх» с тремя шестерками в номере в нашей области двенадцать штук. Из них я выбрал три. Одна принадлежит хозяину модельного агентства «Формула успеха», зовут его Гольдбаум Петр Семенович, тридцати пяти лет, вторая – старшему менеджеру торгового дома «Весна» Нестерчуку Вольдемару Антоновичу, сорока двух лет, третья – некоему Фоломьеву Роману Альбертовичу, двадцати трех лет, студенту четвертого курса института управления и администрирования.

– Та-а-а-к!.. – Федор отрывисто стукнул кулаком в ладонь. – Остановимся на этом! Вера сказала, что меж собой эти уроды кого-то назвали Ромахой. Возможно, это и есть тот, кто мне нужен.

– Чудненько! Таких случайных совпадений не бывает. Давайте-ка я еще раз съезжу в Меднореченск, потолкаюсь по вузам среди своих знакомых, попробую выяснить, что к чему, – пряча блокнот, предложил Вадим. – А то, если не набрать достаточно доказательств, от суда эти твари открутятся, как пить дать.

– Вадь, я в милицию больше не пойду – нечего там делать. – Романцов смотрел куда-то в небо, его взгляд при этом был недвижимо-жестким. – Как только я точно буду знать, кто погубил Веру и Виктора, расплачиваться с ними буду сам. Попросил бы помочь тебя, но за это может светить немалый срок. Не хочу, чтобы тебе сломали жизнь.

– Бросьте! За меня беспокоиться нечего… – усмехнувшись, Вадим махнул рукой. – А за правое дело и отсидеть не грех. Завтра к вечеру буду. Думаю, что-нибудь обязательно смогу выяснить.

Чему-то чуть заметно улыбаясь, он решительно зашагал в сторону своего дома.