Текст книги "Долг ведьмы"

Автор книги: Кирилл Кащеев

Соавторы: Илона Волынская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Пшшшш! – сгусток пара окутал лежащего без движения змея и неторопливо поволок к запорному камню. Камень приветливо отодвинулся – на сей раз совершенно бесшумно.

В третий раз камень снова отодвигался со скрежетом, но зато отодвинулся совсем – и громадная башка Грэйла Глаурунга, Великого Земляного Дракона, сунулась в пещеру Дъны, Повелительницы Грозы.

– Змеечки, вы тут это… тут? – слегка смущенно прогудел Великий Земляной.

Бассейн посреди пещеры вскипел, и оттуда поднялась гребенчатая спина Повелительницы Грозы. Продолжая надраивать чешую проволочной щеткой, серебряная драконица вопросительно изогнула длинную шею:

– Великий Грэйл Лун в охранники нанялся?

Лежащая на краю бассейна Мраченка удивленно приподняла голову, Белая Змея оторвалась от томика стихов, кажущегося изысканно маленьким в драконьей лапе. Только Лаума, по-прежнему в человечьем обличье, все так же неподвижно сидела у стены. Грэйл Глаурунг надулся, длинные усы-вибриссы задрожали – и тут же эхом отозвался далекий обвал:

– Я бегу со всех лап, об этой наглой змеюке беспокоюсь, а она мне грубит! Совсем молодежь уважение потеряла!

– А чего обо мне беспокоиться? – все еще сердито проворчала Дина и принялась критически разглядывать свой хвост, подправляя щеткой то одну чешуйку, то другую.

– Да жаба на меня в коридоре налетела, квакала: то ли вы сбежали, то ли вас украли, – досадливо рыкнул Земляной.

– Я не жаба! – донеслось из коридора возмущенное кваканье, тут же пресеченное звучным ударом хвоста.

– Надеюсь, ты и впредь никуда не собираешься и никаких глупостей не наделаешь. Хотя чего умного ждать от глупой девчонки! – И длинная шея Земляного медленно утянулась обратно, камень со скрежетом встал на место.

Мгновение царила тишина, потом Белая Змея вытянула шею и приникла ухом к валуну.

– А охрану поставил – каменных големов! – поморщилась она. – И валун снова притер намертво, даже мне не просочиться!

Дина только небрежно отмахнулась кончиком хвоста, сунула морду в бассейн… теперь из ее пасти, как червяк из клюва голубя, свисал толстый синий змей с рогами. Дина небрежно сплюнула его на пол:

– Теперь, может, поясните нам, Гивр-ямм, что это вы вдруг так заинтересовались моим освобождением?

Змей, судорожно, как придавленный ботинком червяк, собрался в кольца, вытянулся.

– Исключительно из уважения к Повелительнице Грозы! – забормотал он, шаря хвостом в поисках потерянных очков.

– Бросьте, Гивр-ямм! – погружаясь в бассейн по ноздри, лениво пробулькала серебряная драконица. – Младший архивариус, конечно, обязан всячески уважать Повелительницу Грозы… но только не тогда, когда это уважение расходится с явленной волей Владычицы, да будет эта самая воля всегда-всегда и так далее… Дел у нас с вами тоже никаких нет, – она кивнула на папку, предусмотрительно прихваченную Белой Змеей из коридора. Любопытная Мраченка хвостом подтянула папку к себе. Гивр-ямм неожиданно напрягся и потянулся следом, но Белая Змея мягко, одним когтем, придержала его и укоризненно покачала головой. – Так кто вам велел меня освобождать? – небрежно поинтересовалась Дина.

– Никто, как есть никто, царевна! – заторопился змей. – Аа-а-а! – он вдруг с воплем подскочил, едва не врезавшись рогами Мраченке в бок. Оставленная без внимания, Лаума незаметно подползла к змею и двумя пальчиками взяла Гивр-ямма за хвост. Змей попытался поджать хвост – Лаума зажала его в кулаке. – Сам я! Все это ревность, о прекрасная чешуей и хвостом, только ревность!

Белая Змея и Мраченка широко распахнутыми глазами уставились на хозяйку, Повелительница Грозы нервно стегнула по воде хвостом.

– Брат мой, Сэрвару-ямм! Ему сто, и мне сто, мы ж из одной кладки… Столетний змей-ямм становится драконом, не Лун, конечно, им только родиться можно, драконом-Мин, если проплывет вверх по водопаду. Но я как исследователь со всей ответственностью заявляю, что это совершенно невозможно! Это же должен быть не пологий, а отвесный водопад, и по скальной стене тоже проползти нельзя, в рукописях определенно сказано: «проплыть»! Но превращение столетних змеев в крылатых есть непреложный, исторически зафиксированный факт! То есть в данном случае мы имеем дело с легендой, призванной скрыть реальную методику, а именно – что превращение столетних змеев совершается членами царствующей фамилии Лун!

– С чего вы взяли? – ошарашенная этим экскурсом, Дина даже слегка отпрянула.

– Матушка ваша Владычица, да будет ее справедливость хоть на кончик хвоста справедливее, поставила брата моего, Сэрвару-ямм, во главе своих амфисбен да пообещала, что, если он уничтожит Хортову кровь, она сделает его драконом! – выпалил Гивр и снова попытался отобрать свой хвост у Лаумы. Старуха обиженно захныкала и подтащила его к себе поближе. – Почему его, а не меня? Потому что он средний подпостельничий, а я всего лишь младший архивариус?

– Вы ревновали к брату? – Дина успокоенно вздохнула, так что бассейн чуть не вышел из берегов. – Решили, что, если я сорву его… миссию, он не станет драконом?

Гивр-ямм истово закивал.

– Что ж, очень по-змеиному, – задумчиво согласилась Дина.

– А вы не могли бы… попросить Лауму Мин отпустить мой хвост? – косясь на Лауму, с квохчущим хихиканьем пытающуюся попробовать кончик хвоста на зуб, взмолился змей.

– Подожду пока, – рассеяно обронила Дина. – Не сходится, Гивр-ямм!

– Что не сходится, царствующая? – пропыхтел змей, изо всех сил упираясь, пока Лаума наматывала его хвост на кулак.

– Амфисбена Владычицы еще когда вернулась, – пояснила Дина. – И без меня провалился ваш братец.

Лаума подтащила змея совсем близко, обеими руками ухватила его за рога и уставилась на него из-под полуприкрытых морщинистых век, кривым клыком в задумчивости покусывая дряблую губу – словно примеривалась.

– А она могла бы на меня так не смотреть? – задушенным шепотом вопросил Гивр.

– Ну она же пока ничего не делает. Так зачем вам надо было, чтоб я отправилась навстречу Хортице?

– Мне не надо было… – начал Гивр-ямм. Лаума вдруг отвела взгляд от его морды и заинтересованно уставилась на разодранную жабьими когтями шкуру. – Клянусь Владычицей, это надо не мне! – бледнея до серости, заорал рогатый змей. – Я… Я состою в ТОМД! – взвизгнул он.

Драконицы переглянулись.

– Ну и что это значит? – наконец спросила Дина.

– Первые две буквы – Тайное Общество, – опасливо косясь на Лауму, наконец выдавил змей.

– А вторые? – терпеливо продолжала расспросы Дина.

– Царствующая, так оно ж тайное… – Лаума кончиком когтя начала с интересом расковыривать присохшую на шкуре змея кровь. – Хорошо, хорошо! – заторопился тот. – Тайное Общество Молодых Драконов!

– О как! – совсем не аристократично отвесила челюсть Дина. – Драконов. Причем молодых. Тайных молодых драконов. Отлично замаскированных. – Она медленно прошлась взглядом по потускневшей от возраста чешуе столетнего рогатого змея.

– Да! – змей вздернул рогатую голову. – Сейчас время молодых! Над Ирием встает заря новой жизни, а костная, ороговевшая в своей чешуе старая власть этого не понимает! За хвостом Владычицы должны лететь сильные, молодые, ратующие за прогресс драконы!

Копавшаяся в папке змея Мраченка молча выудила из файла ярко отпечатанную листовку и перекинула ее Дине. Та увидела картинку с драконом, парящим на фоне восходящего солнца, девизом «Время молодых!» и первой фразой: «Над Ирием встает заря новой жизни, а ороговевшая в своей чешуе старая власть не понимает…»

– Это мы с Айтом, что ли, старая власть? – пробормотала Дина. Рогатый змей презрительно скривился, Лаума немедленно ткнула когтем ему в свежую рану и, тихонько бормоча: «Кро-овь, кро-о-о-овь!» – сунула палец в рот. – Ну и кто состоит в вашем молодежном обществе?

– Оно не молодежное! – отчаянно вывинчиваясь из хватки Лаумы, прохныкал змей. – То есть молодежное, конечно, но в первую голову – тайное! Я не знаю! Крылом Владычицы клянусь… Всей Владычицей клянусь – я никого не знаю! Мне просто оставляли сообщения в тайнике, вот и сейчас велели сделать так, чтоб вы смогли покинуть свои покои. Я думал, вы тоже с нами!

– О как! – не заботясь о манерах, снова повторила Дина.

– А откуда вы тогда знаете, что работаете именно на этот самый… БОМ? – с любопытством спросила Белая Змея.

– ТОМД! – возмутился Гивр. Лаума с чмоканьем вытащила палец изо рта. – Потому что на Мать-Владычицу, твердой скорлупы ее деткам, работает мой брат Сэрвару-ямм! А ведь ему сто, и мне сто, мы ж из одной кладки… Только ему Владычица обещала, что он станет драконом!

– А вам, случаем, эта самая тайная молодежь ничего не обещала? – поинтересовалась Дина. И тут же отмахнулась хвостом: – Можете не отвечать… – По встопорщившейся чешуе и частому дыханию змея и так все было ясно.

– В этом их обществе состоят драконы Лун? – робко спросила Белая Змея.

– Наш с Айтом братец Татльзвум Ка Рийо тоже Лун, хотя ничего собой не представляет, – пожала крылом Дина.

– Тат с Шеном, – напомнила Мраченка. – А Шен в заговоре состоять не может.

– Шен та-акой пра-авильный, та-акой пре-еданный, такой… ску-учный, – протянула Белая Змея.

– Преданность не может быть скучной, – оборвала ее Дина. Но кто-то же выдавал себя за Айта… и кто мог, кроме так похожего на брата Тата? Который все время был с Шеном, который никак не мог состоять в заговоре? Или… мог? Короткая злая молния вырвалась у Дины из нозрей и вонзилась в пол рядом со змеем. Тот нервно дернулся и затряс бородой. – Что еще вам поручали делать?

– Не ссскажу! – вдруг отчаянно прошипел рогатый змей. – Они мне доверились, они пообещали, что я стану драконом!

Радостно скалясь, Лаума протянула когтистые морщинистые руки к змею – как ребенок к новой игрушке.

– И ничего я такого не делал! – изо всех сил пытаясь уползти, проорал змей. – Я просто младший архивариус! Разыскивал кое-что по архивам…

– Похоже, мы здорово недооцениваем наши архивы. – Мраченка шлепнула на бортик бассейна отнятую у змея файловую папку. – Тебе это ничего не напоминает?

Белая Змея вытянула шею с другой стороны. Некоторое время три драконицы внимательно изучали рисунок и описание, и наконец Дина кивнула:

– Башня. К которой нас проводил Иркин кот. В которой держали Айта и остальных Великих.

– Мы еще говорили, что никто о ней не знал, – пробормотала Белая Змея. – А в архивах, выходит, она сохранилась. Старая сторожевая башня.

– Тут что, все сведения, которые вы сдавали заговорщикам? – Дина когтем перелистала папку и подняла глаза на змея. – Ну зачем вы их хранили, я понимаю – чтобы было с чем пойти к старой власти, если новая не сделает вас драконом. Но зачем вы таскаете ее с собой?

– А куда ее девать? – истерично прошипел змей. – Я не царствующий змей Лун, у меня личной пещеры нету, а в кубле для младших архивариусов ничего не спрячешь. В архиве тоже… старшие архивариусы, вот и приходится таскать с собой. Раньше никто и не думал заглядывать!

– Ты вот на это посмотри! – Мраченка листала прозрачные страницы… и драконицы снова уставились друг на друга.

– Ты думаешь… Это разумно, куда-то же они должны были деть оставшихся Великих… – пещера наполнилась тихим рокотом голосов. – Именно сюда? Неужели он тоже замешан? Хотя если кто-то и мог, то только он… спрятать прямо в центре владений Воды… Великая черепаха Ао Алтан Мелхей Суань-У, Черный Воин, вдруг вышел из спячки и отправился вверх по Молочной – а это тут к чему? Как ты не понимаешь, значит, Ирке удалось! Единственный, кто мог призвать Черного Воина, – это наш Повелитель. Никогда не думала, что такие сведения попадают в архив… Но видишь, попадают же! – Все три драконицы дружно уставились на трепыхающегося в хватке Лаумы змея. – Айта будет ждать засада, и если Ирка с ним… – заключила Дина, и все дружно кивнули. – А знаете, младший архивариус Гивр-ямм… – Лаума, волочащая змея за хвост, остановилась, позволяя ему сфокусировать расходящиеся глаза на Повелительнице Грозы. – Если бы не вы, у этого вашего молодежного движения ничего бы не вышло: ни Великих похитить, ни… – Дина выразительно махнула хвостом. – Жаль только, что вам соврали – Лун не могут сделать обычного змея-ямм драконом. Даже столетнего.

– Владычица, да будет слово ее крепко, обещала моему брату, а значит…

– О Шешу, нельзя же змею быть таким наивным! Конечно, она тоже соврала! В первый раз разве? В любом случае, девочки, рассиживаться нечего – отдых окончен! – Дина поднялась из бассейна, потоки воды хлынули с чешуйчатых боков.

– А если это… тоже ловушка? – кончиком хвоста Мраченка очертила разом и змея, и его папку, и замурованную дверь.

– Я предпочла бы думать, что все обитатели Змеевых Пещер хитры и коварны – тогда бы я тебе точно сказала: да, ловушка. Но когда встречаешь столетнего змея, члена Тайного Общества Молодых Драконов… – Дина покачала головой. – Понимаешь, что здесь возможна любая чешуйня. На всякий случай… – она издала тихий свист, во мху мелькнуло тонкое змеиное тельце… Через мгновение змейки явились снова, волоча здоровенный казан с запирающейся крышкой. – Вы летите с нами, Гивр-ямм!

Радостно захихикав, Лаума свернула змея в клубок и швырнула на дно казана. Следом, стукнув змея по рогам, полетела файловая папка.

– Что вы делаете?! – донеслось изнутри пронзительное шипение. – Это произвол старой власти! Моего брата, Сэрвару-ямм, вы бы в чан не сажали! – Крышка с грохотом захлопнулась и тут же затряслась под напором упирающихся в нее рогов. Мраченка взяла казан в когти.

– А вдруг нас снова захотят проверить? – робко спросила Белая Змея.

– А против этого используем изобретение дочери морского дракона Барбары Острый Гребень, среди людей известной как Варвара Краса Длинная Коса, – и Дина смачно плюнула на три стороны.

– Дайте же наконец поспать! – донеслось из соседней пещеры – и это был голос Дины.

– Госпожа отдыхает, просила не беспокоить! – вода бассейна вздохнула голосом Белой Змеи и вспучилась, точно сквозь нее проступил драконий гребень.

– Я готовлю маску для чешуи, подойти не могу! – покричали из кухни голосом Мраченки.

– А выберемся как? Если кто забыл – Грэйл Глаурунг нас тут запер. А дырок у тебя в пещере нет! – подхватила настоящая Мраченка.

Дина поглядела на нее укоризненно:

– Я сказала, что у меня в пещере случайных дырок нет. Неужели ты думаешь, я не приготовила для себя лазейки? – Она сложила крылья и нырнула в бассейн. Мраченка и Белая Змея кинулись за ней. Лаума доковыляла до воды и булькнула ко дну.

Далеко в стороне от Змеевых Пещер воды реки Молочной раздались, и в воздух выметнулся драконий клин. Громадные крылья работали, поднимая змеиц все выше и выше.

– Летим на помощь Повелителю? – весело выпалила Мраченка.

Дина зависла в воздухе, ловя ветер… и вдруг развернулась на кончике крыла, направляясь прочь от реки.

– Но… как же… ведь засада! На Повелителя! – догоняя ее, прокричала Мраченка.

Дина скосила на нее сверкающий золотой глаз:

– Мраченка Мин, ты думаешь, наш Повелитель не в состоянии справиться с какой-то засадой без твоей помощи?

– Нет, моя госпожа! Прошу прощения у Повелительницы! – пролепетала испуганная темная драконица.

– Поэтому мы полетим совсем в другое место! – Дина предвкушающе оскалила громадные клыки.

Три драконицы – серебряная, темная и белая – летели навстречу низко висящему ирийскому солнцу. Следом поспешала еще одна – ее чешуя казалось черно-серой, потускневшей и кое-где облупившейся от времени, лапы скрючились, как у дохлой курицы, а султан на голове поседел. Но ее крылья рассекали воздух так же сильно и стремительно, как и у остальных.

Белоснежная, как летнее облачко, драконица догнала серебряную предводительницу и робко поинтересовалась:

– Можно я спрошу, госпожа? А что на самом деле нужно, чтоб столетний змей стал драконом?

– Ну в легендах же ясно все сказано – проплыть вверх по водопаду! – невозмутимо откликнулась Дина, устремляясь к далекому горизонту.

Глава 9
Самая крупная рыба

– Ну ты и здорова дрыхнуть!

– Между прочим, это первая ночь неизвестно за сколько времени, когда я сплю в кровати! – не открывая глаз, пробормотала Ирка.

– Ты хочешь сказать, что это первые сутки, – уточнил Богдан. – Ты как вчера утром отрубилась, так проснулась уже завтра! То есть сегодня.

Интересное кино… Ирка нехотя разлепила веки – лучик утреннего солнца, какой-то необыкновенно свежий и легкий, каким всегда бывает по утрам над водой, пощекотал ресницы. Ветерок, тянущийся сквозь крохотное окошко, совсем не похожее на иллюминатор, просто незастекленное квадратное окошко со ставнями, доносил запахи воды, водорослей и еще чего-то неопределенно-речного – может, плавающей «за бортом» рыбы? Застеленная толстым матрасом деревянная койка, похожая на полку в купе, едва заметно колыхалась – «черепахо-лайнер» мягко скользил по реке, лишь иногда едва заметно вздрагивал, откликаясь на сильный толчок лап. Ирка скосила глаза вбок – и уперлась взглядом Богдану в нос. На крышке рундука у стены восседала Танька, Богдан устроился прямо на полу, возле Иркиной койки, заняв последнее в крохотной каютке пустое пространство.

– Ты проспала весь день и ночь, – мягко сообщила Танька.

Ирка прислушалась к себе: тело переполняла странная смесь наслаждения (лежу! на самом деле! и никуда бежать не надо!) и тягучей как смола слабости. Тупо болели все ушибы, обожженная кожа саднила и казалась ломкой на ощупь. Организм недвусмысленно намекал, что если ему позволят еще чуть-чуть полежать, то все остальные потребности, включая еду и туалет, он согласен отложить на потом. Ирка обхватила подушку и вжалась в нее щекой, давая понять, что вставать не собирается.

– Тяжело пришлось? – тихо спросила Танька.

Ирка только повела плечом и зашипела от боли – обожженная кожа натянулась, вызывая одновременно боль и мучительный зуд.

– На, выпей! – Танька мгновенно сунула под нос крышечку от термоса, плескавшийся в ней напиток знакомо пах травами. – Тут обычные травки, ну пошептала я над ними немножко.

– Все равно не встану! – решила Ирка и принялась умащиваться на койке, пытаясь пить и валяться одновременно. Зашипела сквозь зубы – больно.

– Надо у твоего дракона кровушки попросить – сразу полегчает. Хоть какая-то от него польза, – предложил Богдан.

Танька поглядела на него укоризненно, а на случай, если укоризненные взгляды не подействуют, пнула.

– Кстати, он еще спит, – сообщила она.

– Ага, и храпит – жуть! – вмешался неукротимый Богдан. – Я под его окном слышал.

– Не храпит, а рычит, – немедленно оборвала его Танька.

– Да-а, это, конечно, разница! – протянул Богдан. – Рык – он, конечно, гламурнее, – и вдруг тихо добавил: – А еще стонет. Что же надо было делать, чтоб так ухайдакать дракона?

Ирка криво усмехнулась: ну и что она может Богдану рассказать? Плен, отчаянный побег, полная потеря себя, застарелый голод и регулярные побои, достававшиеся никому не нужному беспамятному пареньку, которому надменная хортицкая ведьма дала имя Пенек? Не, можно, конечно, и рассказать, Богдан наверняка поймет и оценит, не исключено, что даже относиться к Айту станет лучше. Только сам Айт ее после этого поймает и закопает… хотя нет, он же водный, а не земляной – значит, утопит! Да он наверняка сейчас сам не против новой амнезии, чтобы забыть период своей жизни, когда Великий Дракон был Пеньком!

Богдан, то ли что-то понял по выражению ее лица, то ли почувствовал, но вдруг отвернулся и вроде бы равнодушно поинтересовался:

– Вставать будешь или как? Мы тут воды из-за борта натаскали, так что если хочешь умыться…

Ирка прижалась к кровати… Хотя вечно лежать тоже невозможно, лучше все проделать заранее, не дожидаясь, пока физиология взбунтуется. А то придется бегать по панцирю гигантской черепахи с криками «А где здесь туалет?».

– А оденусь я во что? Разве что в простыню замотаться, пока до этого Торжища доберемся? – Ирка поддернула повыше льняную простынку, всю в веселеньких цветочках.

– Есть футболка и джинсы, твои, – негромко предложила Танька.

– Как мне этого не хватало! – блаженно прикрывая глаза, пробормотала Ирка. Когда все заранее продумано, каждый шаг просчитан, запасные варианты прикинуты и запасные штаны прихвачены. А не ломиться вперед на чистой силе и голой импровизации, оставляя куски шмоток и собственной шкуры на всех ирийских кустах.

Кроме джинсов и футболки Танька вытащила еще и пакет с чистым бельем из Иркиного шкафа – Ирка ткнулась в шуршащий целлофан носом, вдыхая родной домашний запах. А когда открыла глаза, застонала от восторга – на краю кровати стояла еще и пара кроссовок.

– Танька, я тебя обожаю! А то хоть снова у Айта лапти проси!

– Дракон умеет плести лапти? – скривился Богдан.

– Он много чего умеет, – нейтрально отозвалась Ирка.

– Свалил бы ты отсюда – Ирке переодеться надо, – неласково предложила Танька.

– Чего? И торчать там одному с драконом?! – возмутился Богдан.

– Если с драконом – значит, уже не одному. И вообще он спит, – фыркнула Танька, выпихивая Богдана из каютки и захлопывая за ним хлипкую, плетенную из лозы дверку.

– Как у тебя с ним? – хором спросили обе девчонки, стоило шагам Богдана затихнуть вдалеке. И обе усмехнулись.

– У нас времени особо не было… ну, на отношения, – задумчиво протянула Ирка. – Должны быть ничего так… – голос ее зазвучал неуверенно. – Если он, конечно, не начнет комплексовать из-за того, в каком виде я его нашла. И если не поверит своему гадюке-братцу, что я с тем целовалась.

– А брат у Айта что, не крылатый змей?

– Крылатый по анатомии, гадюка по жизни. Это ж он тогда Айта из нашего мира уволок. А еще Шен… это начальник Айтовой охраны, но если я правильно поняла, он друг. Был.

– Предают, как известно, только друзья, к врагам никто особо высоких требований не предъявляет, – кивнула Танька. – Но ты ж с этим братом-гадюкой не целовалась, так что одной проблемой меньше! – бодро начала Танька, поймала Иркин взгляд и поперхнулась: – Ну ты даешь, Хортица! Не хочешь поподробнее рассказать, чем вы вообще тут занимались?

– Н-нне то чтоб сильно, – неуверенно протянула Ирка. – Скажем так, Айт все это время был совершенно другим человеком…

– Змеем, – напомнила Танька.

– В том и прикол, что человеком. В общем, я не уверена, что Айт обрадуется, если я об этом начну рассказывать. У меня такое чувство… что я за эти дни целую жизнь прожила. И даже слегка померла.

Танька посмотрела на нее с любопытством. Такой измотанной и растерянной она Ирку еще никогда не видела, даже после самых яростных сражений на собственной территории. Хотелось бы, конечно, узнать подробнее, что тут происходило, особенно как можно змея, который и без того превращается в человека, превратить в… человека? И в пенек (реальный пень или это все-таки прозвище?). Но это может и подождать, все равно она из Ирки все потихоньку вытянет.

– Насчет бабки и козы я поняла… – натягивая футболку, начала Ирка.

– Да? А я вот этих двух коз – старую и рогатую – до сих пор не понимаю! – злобно проворчала Танька. – Елизавета Грр-ригорьевна, чтоб ее… – не хуже Ирки в собачьем облике прорычала Танька. Выставить ее такой дурой! Годами старая хортицкая ведьма жила у них прямо под носом… и, зная бабку, Танька не сомневалась – та этой ситуацией наслаждалась! Ничего-ничего, когда-нибудь и под этой хитрой ведьмой ухват переломится, вот тогда ей все-е припомнится!

– Что еще дома, как у меня в школе, не знаешь? – потеребила Ирка, отрывая Таньку от мстительных размышлений, в которых фигурировали ударная доза зелья от запора, проклятье на бабкину вставную челюсть и запутывание дороги работнице собеса, оформлявшей бабке прибавку к пенсии.

– За домом… ну и за всем остальным тоже Оксана со Стеллой взялись присмотреть, не лучший вариант, конечно, но их богатыри проконтролируют. Что ты смоталась в Ирий, они, богатыри, в смысле, как-то пережили, Вольх Всеславич обещал в случае чего всю богатырскую рать в полном вооружении…

– Да ну? – стягивая волосы резинкой, удивилась Ирка.

– В школе… Ваша баба Катя не в восторге, что ты в конце года вместе с бабкой к маме в Германию укатила, но проявила понимание. Хотя меня ваша математичка предупредила: без пересдачи годовой контрольной на нормальный табель можешь не рассчитывать.

Иркина физиономия стала кислой.

– Честное слово, контрольная сейчас самая маленькая из наших проблем!

– Тебе хорошо говорить, ты в математике хоть что-то соображаешь, – проворчала Ирка. – Ладно, я есть хочу… – Она застегнула джинсы… Ни фига себе, она похудела за эти дни, вон под пояс два пальца свободно входят, а было впритык! – и решительно распахнула дверь. Та уперлась в перила. Ирка огляделась.

Она уже видела закрепленное на панцире гигантской черепахи сооружение, но тогда ее больше всего заинтересовала койка в сплетенной из гибкой лозы крохотной каюте, похожей на корзинку. Дверь каюты выходила на узкую галерею – больше всего это напоминало деревянные строительные мостки, наспех сколоченные из разнокалиберных досок. Разве что перила тоже плетеные. Царственно восседать в шезлонге, потягивая коктейль через трубочку, тут явно не выйдет. Ирка глянула за борт… край громадного черного панциря исчезал под непрозрачной, белой водой реки Молочной. Под ударами невидимых лап вода у панциря вскипала пеной, точно белая шапка капучино.

– Эй, мы тут! – откуда-то сверху окликнул Богдан. Ирка огляделась и, завидев рядом хлипкую плетеную лесенку, полезла наверх.

– В этом Ирии что, везде какие-нибудь обезьяньи лестницы? – ворчащая Танька последовала за ней.

Ирка уцепилась за край и вскарабкалась на такую же грубо сколоченную площадку на верхушке панциря.

– А говорили, ты спишь…

– В общем-то, да, сплю, – приоткрывая один глаз, ответил Айт. – Отлично выглядишь. Мне рядом с вами даже неловко таким оборванцем, – и по тону было понятно, что никакой неловкости он на самом деле не испытывает.

Что Ирка там думала насчет шезлонга? Оказывается, где и на чем восседать, не так важно, главное – кто восседает. Айт расслабленно полулежал в плетеном кресле. Тонкая кисть небрежно свешивалась с подлокотника, голова откинута на спинку, глаза закрыты, а на губах бродит смутная усталая полуулыбка, и весь он, от кончиков спутанных волос (расчесать бы!) до босых пяток, такой невозможно царственный, что даже без чешуи и хвоста понятно, что это змей-Повелитель. И драная рубаха, сквозь которую просвечивал голый торс, и еще более драные штаны этому совершенно не помеха. Ирка вдруг вспомнила скорчившегося на корточках перед костром Пенька – словно старавшегося занимать как можно меньше места, стать как можно незаметнее… и ощутила легкий укол в сердце. Будто бросила слабого и беспомощного ради вот этого вальяжного красавца. Но… не нравится же ей Пенек больше Айта? Да он ее вообще бесил все время!

– Ага, я вот тоже второй день глаз оторвать не могу! – раздался сзади Танькин голос.

Че-е-его? От кого? – Ирка развернулась и… обнаружила Таньку стоящей у перил и жадно вглядывающейся вдаль. Ирка аккуратно выдохнула и, тихо скользнув мимо Айта, встала рядом с Танькой. «Черепахо-лайнер» неспешно преодолевал течение, держась невдалеке от берега. Наднепрянскую ведьму шириной реки не удивишь, но на Днепре с одного берега хотя бы крыши высоток на другом видны, а здесь противоположный берег тянулся едва заметной линией на беспредельном горизонте молочно-белой воды. Или это просто потому, что там нет высоток?

Среди буйных зарослей на берегу изредка мелькали крыши невысоких домов – Ирка не сразу и поняла, что это крыши, их покрывали разноцветные лепестки. Кое-где заросли рассекала прорезь деревянных мостков, спускающихся к воде, – но селиться прямо на берегу здесь явно было не принято. Молочная, раньше казавшаяся Ирке пустынной, была переполнена движением. Мимо, с вальяжностью пешеходов, фланирующих на бульваре, мелькали «самоплавающие»: извивающиеся в воде громадные змеи и рыбины в сверкающей чешуе, явно отделанной драгоценными камнями. Панцирь черепахи медленно прошел мимо троицы русалок с корзинками салатовых водорослей, самозабвенно сплетничающих чуть ли не посреди реки. По правому борту лихо промчалось нечто, формой напоминающее эмалированный тазик, но раззолоченное и украшенное финтифлюшками, как старинная карета, – везла этот каретный тазик четверка существ с роскошными конскими гривами и не менее роскошными рыбьими хвостами.

– Ой, это идропы, я про них читала! – при виде них завопила Танька.

– Ага, а вон то – типа китайцы! – Богдан ткнул пальцем в снующие по всей реке типичные, как на картинках, китайские джонки под бумажными парусами, и изумления на его лице было больше, чем при виде конерыб.

Айт лениво приоткрыл глаза:

– А, эти… – он снова сонно опустил веки. – Я не понимаю их магию, но кажется, они все ненастоящие, – он кивнул на проплывающую мимо джонку с троицей китайцев в конических шляпах и синих штанах. – На самом деле всеми лодками управляет один человек – через песню.

– Через какую? – слегка обалдела Танька.

– А ты прислушайся…

Троица на джонке возилась с канатами, наполняя воздух тягучим, слегка гортанным пением. Китайского Ирка не знала, но на пробный урок на курсах как-то сходила и обостренной памятью истинной ведьмы к словам эту песенку она отлично запомнила:

 
Мао Цзэдун – великий кормчий,[2]2
  Мао Цзэдун (26.12.1893–9.09.1976) – председатель китайской компартии, лидер Китайской Народной Республики, создатель маоизма – формы марксизма, ориентированной на крестьянство и китайский национализм. В Китае существовал культ личности Мао, его называли Великим Кормчим китайского народа.


[Закрыть]
У руля Великий кормчий…
 

Рядом захихикала Танька:

– Айт, они не одним человеком управляются…

– Уроборос с тобой: если лодки выходят с разных концов реки, а в порт приходят не просто одновременно, а секунда в секунду, – как же не одним? – не открывая глаз, вздохнул Айт. – Серьезный колдун их Мао.

– Но это совсем не колдовская песня!

– Тань, – остановила ее Ирка. – Ну на самом-то деле – откуда нам знать?

 
Мао – преемник дела Маркса…[3]3
  Карл Генрих Маркс (5.05.1818–14.03.1883) – немецкий философ, социолог, экономист, чьи работы стали основой коммунистического и социалистического движения и идеологии.


[Закрыть] —
 

продолжали петь китайцы.

– Я бы с этим Марксом встретился, может, он наших тоже так плавать научит? – пробормотал Айт.

– Не надо, – покачала головой Ирка. – Драконы-марксисты – это будет как-то… чересчур.

– А вон то что? – заинтересовался Богдан.

– Где? – Айт снова открыл глаза.

– Ну вон! Мячики темные, на волнах плавают…

– Шешу, да где? – Айт с явной неохотой встал из кресла и выглянул через борт. – Вон то? Это ежики.

– А почему в воде?

– Так они морские.

– А почему тогда в реке? – не отставал Богдан.

– Так ветром нанесло! – начал раздражаться Айт.

– Ежиков. Ветром. – Глаза Богдана сузились в прицельные щелочки, он уже явно собирался объяснить, что думает о некоторых драконах…

Налетевший ветер подхватил пляшущий на волнах мячик, и маленький еж взмыл в воздух на растопыренном плаще из иголок. Ветер швырнул его к нависающему над водой скальному карнизу, и еж распростерся на камне, прилипнув, будто пластырь.

– Теперь так и будет висеть, пока его снова не сдует, – пояснил Айт.

Рядом с черепаховым панцирем гордо проплыла косуля. Нырнула, мелькнув в воздухе красными гусиными лапками, и снова вынырнула – на каждом роге было наколото по трепещущей рыбине.