Текст книги "Долг ведьмы"

Автор книги: Кирилл Кащеев

Соавторы: Илона Волынская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 7
Жертвоприношение iPhone

– Грэйл? – Табити обернулась к Великому Земляному с плохо скрытым недовольством. – Когда ты прибыл, сын мой?

– Только что, – проперхал старый дракон. – В Тронной пещере даже доложить некому, привратник невесть где носится, пока Великий топчется у порога, точно низкоползающий родственник. Никакого уважения! – гневный клекот зубастого птаха не произвел на зелено-коричневого старика никакого впечатления. – Позвольте по-простому, по-сыновьи поприветствовать вас, Матушка, а то староват я для всех этих почтительных целований хвоста, суставы хрустят и в пояснице стреляет. – Драконья лапища завладела ощетинившейся длинными, как спицы, когтями рукой Табити, вытянулись громадные губы, и громовой «чмок» отразился от стен пещеры.

– Сын мой, если вы стары, какой же старой должна быть я?

– Вам, Матушка, положено быть вечно юной. Вы в высоких эмпиреях порхаете, а я все к земле. Земля, она молодости не дает, все больше отбирает, зато учит осторожности, спокойствию драконьей души. На кого вы, Матушка, так бурно озлиться изволили? – и простодушно склонил увенчанную волосяными султанами голову к бронированному плечу.

Табити скользнула взглядом по приближенным, словно надеялась, что кто-то осадит земляного. Но свита хранила поистине каменное молчание.

– Х-хххортица! – наконец сквозь зубы процедила Табити, и кончик выглядывающего из-под подола хвоста бешено задергался. – Осмелилась нарушить границу!

– Ква! – прозвучало в тишине и тут же смолкло.

– Человеческая ведьма Водного? – Грэйл Глаурунг брюзгливо оттопырил нижнюю губу. – Я всегда говорил, что этот мальчишка много себе позволяет, а теперь тут будет еще и его девчонка!

– Не будет! – процедила Табити. – Я немедленно вышлю ей навстречу…

– Много чести – с почетным эскортом встречать! – склочно пробухтел Грэйл Глаурунг. – Надо ей – пусть сама добирается! А то хвост перед старыми драконами задирать, так они первые, эти мальчишки, девчонки… а как до дела – сотню мамок-нянек подавай!

– Ква? – сново тихонько квакнуло из ниши.

– Она убийца драконов! – слабенько вякнул неугомонный рогатый змей.

– Что это за драконы, которых так просто убить! Ох, молодежь! Ничего-то не умеют, а в другие миры суются, тамошних ведьм задирают, а потом – ай-яй, спасите!

– Ква! – возмущенно донеслось из ниши с коронованной жабой.

– Она перебила… – взмахивая двухголовой змейкой, завопила Табити… и осеклась.

– Жаба вас перебила, Матушка? – участливо переспросил Грэйл Глаурунг, словно невзначай, одним движением когтя изымая несчастную змейку у Табити из рук. – Так мы ее накажем!

– При чем тут жаба? Гивр-ямм! Младший хранитель свитков, ваш брат, средний подпостельничий Сэрвару-ямм, давал о себе знать?

– Никак нет, Владычица Предвечная и Изначальная! – Рогатый змей изогнулся в поклоне.

– Надеюсь, у его братца рога поменьше, а то как вы спите, Матушка, когда он у вас под постелью, я прям и не понимаю! – сочувственно пробормотал земляной дракон.

– Что говорят законы Ирия относительно наглых ведьм? – звенящим от гнева голосом вопросила Табити.

– Законы говорят: воля Владычицы превыше всего, – промямлил рогатый Гивр-ямм. – Незаконное проникновение в Ирий, безусловно, представляет собой малоприятный прецедент, однако же…

– Мне, простому приземленному дракону, не тягаться с образованными пещерными ямм… в пенсне! Только у земли своя мудрость, в свитках сложными словами не прописанная, зато укорененная, неспешная. Скалы вот не спешат, только ни одна скала пока еще никуда не опоздала. Примешь скорое решение, а глядишь – человечьи богатыри у нас уже посевы конями топчут, а то и вовсе… леса жгут, – с видом крайнего неодобрения покачал волосяными султанами земляной дракон. – И Великий Водный обидеться может, что его подружку плохо приняли. Он дракон хоть и молодой, нахальный, но растет, да, исправляется… А все потому, что старших слушает, не то что некоторые даже и не драконы! Я рассказывал, как молодой Айтварас Жалтис ходил со мной на слуг Прикованного? Как, говорит, велите, Великий Грэйл Глаурунг, так и будет, из воли вашей ни на взмах крыла не выйду, сам авангард Прикованного в ловушку заманю, чтоб только ваш хитроумный план исполнить…

– Миллион раз уже… рассказывали… Великий Грэйл Глаурунг Лун… – мелко кланяясь, пропыхтел Гивр-ямм.

– И миллион первый не вредно послушать, – нравоучительно продолжал Грэйл Глаурунг. – А то в драконы хотим, а о драконьей боевой славе знать не желаем! Ты, очкастый, чем хвост без толку гнуть, за связью сползал бы – а то вдруг ведьма тут да по делу, неудобно может выйти, и Великого Водного обижать не годится. А то сперва у Водного девицу, потом в земле без спроса дырки сверлить начнут, потом в огонь лапы совать… – он покачал султанами. – Не будем создавать тот самый прецедент.

– Если богатыри прислали к нам эту ведьму, они обязаны были оповестить… – раздраженно начала Табити.

– О том и речь: ни уважения у этих человечков, ни традиций! – согласно покивал Грэйл Глаурунг. – Что ж им, такое спускать? Ползи, милый, ползи, Владычица сейчас покажет наглым обезьянам место!

– Не хочу! – сквозь зубы процедила Табити.

– Железная у вас воля, Матушка: и не хотите, а делаете! А куда денешься: договор ведь… Все ради Ирия! – Грэйл Глаурунг почтительно протянул Владычице крыло. Та некоторое время буравила его взглядом, от которого, казалось, сыплются искры, воздух застревает в груди, колышется земля, а жалобно стонущие скалы пускают воду. Грэйл Глаурунг невозмутимо ждал. Табити-Змееногая стиснула губы в тонкую злую линию и… медленно возложила длиннопалую руку старшему сыну на крыло. Гибким движением она соскользнула с уступа – золотое платье мело подолом пол. Чуть подавшись вперед, словно потекла по черному обсидиану к грубо вытесанному из цельной глыбы каменному алтарю.

Раздалось мелкое трепетание крылышек – в когтях крохотных крылатых змеек в зал вплыл плащ цвета пламени, медленно подлетел к Табити и упал ей на плечи. Неподвижная как статуя, Владычица Ирия застыла над алтарем. Замерли драконы, волнами застыли извивающиеся у их когтей змеи-ямм, словно окаменели в строгой неподвижности двуногие ящеры-сэв – безмолвие накрыло тронную пещеру.

– Ашшшш! – тихое шипение вырвалось из бледных губ Табити – и камень алтаря налился бледно-молочным светом.

– Ашшшах-аххххарх! – И за спиной ее взвился фонтан алого пламени!

– Ползу-ползу, уже почти тут! – через застывшую пещеру пронесся рогатый Гивр – слабо сиял закрепленный меж его рогов хрустальный ларец. Скользнул к Владычице… и кончиком хвоста откинул резную крышку.

Табити, не глядя, протянула руку… и ее длинные пальцы сомкнулись на лежащем в ларце iPhone последней модели.

С пронзительным шипением Табити швырнула мобильник на алтарь – в руке ее возник грубо обточенный каменный нож! Отсветы огня блеснули на темных гранях древнего клинка… и Владычица со сдавленным воплем всадила нож в стекло телефона. Раздался хруст.

– Аа-а-ах! – выдохнула вся пещера, когда Табити почти сладострастно потянула клинок на себя, вспарывая жертве брюхо – пластик брызнул из-под ножа, жалостно и бесстыдно торчали микросхемы. Табити подхватила телефон двумя пальцами… и швырнула через плечо в бушующее за спиной пламя.

Биииип… биииип… биииип… – колебля воздух, над безмолвной пещерой плыли гудки. Бииип… – тень скользнула по бушующему за алтарем алому пламени – громадная человеческая рука потянулась…

– Алло? – спросил негромкий мужской голос.

Пламя вспыхнуло совершенно ослепительно… и на нем, как на экране, возник высокий, кряжистый, элегантно-седой мужчина в камуфляжной форме.

– Вольх! – вопль Табити заставил покачнуться пламя, на миг смяв изображение как брошенную бумажку. – Что эта ваша девка делает в моем мире?!

Брови элегантного мужика удивленно поползли вверх.

– Ой, пани змеица, якие мы радые вас бачиты! – огненный «экран» снова дрогнул, и в поле зрения влез длинный, похожий на Дон Кихота мужик в сдвинутой на затылок плоской милицейской фуражке. – А що це вы така знервована? Случилось чего?

– Ашшшшш! – Табити снова пронзительно зашипела, скалясь на своего молчаливого собеседника. – Не делай вид, что ты меня не слышишь, Вольх! По какому праву…

– Мыкола, а кто тут, в натуре, за права трындит? Human Rights зво́нит, что ли? – сбоку выдвинулась типичная физиономия качка-охранника с рынка, впечатление портили только пронзительные волчьи глазищи на этой хамоватой физии. – О, так то эта… самая крутая царица всех времен и народов! Наше вам с кисточкой!

Губа Табити презрительно скривились, но она больше ничем не выдала, что хотя бы заметила этих двоих. Взгляд ее был устремлен только на предводителя богатырской стражи.

– Девица, в мире людей, именуемая хортицкой, или же наднепрянской, ведьмой-хозяйкой. – Губы Табити скривила еще одна пренебрежительная гримаса. – В Ирии же – Хортицей-убийцей. – Недобрый гул вырвался из драконьих глоток. – Была замечена… – Табити на мгновение заколебалась, словно сперва хотела сказать что-то другое, – у Калинового моста на реке Смородине!

Скорчившаяся у подножия Тронной скалы, Дина бесшумно выдохнула и стиснула руки под плащом. У Калинова моста заметили, вот как… Она еще ниже опустила голову, радуясь, что рассыпавшиеся волосы прячут лицо.

– Та не может быть! Який мост, яка Смородина? Я ж ее ось-ось бачил, тильки що у нас в Запорожье была! – фальшиво настолько, что эта фальшь пробивалась даже сквозь помехи огненного экрана, изумился дядька Мыкола. – Скажи ж, Вук?

– Как под протокол, начальница! – Вук Огнезмей по-блатному цыкнул зубом. – Наехала, чисто атаманша Маруська Никифорова[1]1
  Никифорова Мария Григорьевна (1885–1919), анархистка, руководительница и организатор т. н. Черной гвардии, террористических отрядов, действовавших во время Гражданской войны в окрестностях Екатеринослава (Днепропетровска) и Александровска (Запорожья).


[Закрыть] в Гражданку, Великий Дуб на щепки растрощила – крест на пузе, вывернула здоровенное дерево, реально Терминатор… в штанах!

– Хиба ж Терминатор в юбке? – искренне обиделся дядька Мыкола. – Хлопец здоровезный, прям богатырь, а ты… таке неподобство кажешь!

– Ирка, Ирка в штанах! Ты хоть раз эту козу в юбке видел?

– Заткни своих шутов, Вольх! – атакующей коброй взвилась Табити. – Ирий не проходной двор, чтоб отправлять сюда своих малолетних ведьм на каникулы! Убитого в своем мире дракона ей показалось мало, сафари захотелось?!

Рев разгневанных драконов сотряс тронную пещеру.

– Яке сафари, шо вы таке кажете, жиночка! – растерянно запротестовал дядька Мыкола.

– А потому я, Табити-Змееногая, Тиамат Хубур Нюй-ва, Владычица Ирия, Предвечная и Изначальная, повелеваю! – Табити не слушала, и в ее гневе, как и в заверениях дядьки Мыколы, тоже было что-то… чуть-чуть не настоящее. Алое пламя взвилось столбом, на миг смяв лица отраженных в нем людей. – Человеческая девка именем Ирина, прозванием Хортица, явившаяся в наш мир без права и дозволения…

– Чего вас раньше такие тонкости не волновали? – набычился Вук.

– …дабы причинить зло племени драконов и змеев… – в голосе Табити вдруг зазвучала такая неистовая Сила, что подглядывающая сквозь рассыпавшиеся по лицу волосы Дина поняла – верит! Каждой чешуйкой верит, что Ирка – зло!

– …должна быть наказана сообразно вине, а потому двум… нет, трем полным «десятиглавым» драконам…

– Три «десятиглавца» против девчонки? – брюзгливо протянул Грэйл Глаурунг.

С яростным рыком Табити повернулась к нему – на оскаленных гадючьих клыках пузырился яд… Но прежде, чем она успела сказать еще хоть слово, драконью пещеру накрыл спокойный, даже чуть ленивый мужской голос:

– Я, Вольх Ярый Тур, предводитель богатырской стражи наднепрянских земель, председатель богатырского Совета мира людей, от своего и… всего Совета имени…

Вук с Мыколой уставились на начальство со смесью восхищения и реального ужаса. Губы Вольха Всеславича тронула легчайшая улыбка:

– Имею честь оповестить Владычицу Табити-Змееногую, Тиамат Хубур Нюй-ва Предвечную и Изначальную, и Совет Великих Драконов о том, что Хортица Ирина, Несущая Мир, Свет Молодого Солнца, наднепрянская ведьма-хозяйка мира людей, направляется в Змеевы Пещеры мира Ирий с официальным визитом по поводу… – Вольх Всеславич на краткий миг задумался. – Нелегального проникновения обитателей Ирия в мир людей, повлекшего за собой уничтожение материальных и нематериальных объектов, магических и немагических артефактов, а также злостное расхищение ро́бленных ведьм, убийства, контрабанду, нарушение государственной тайны…

– Какой еще тайны?! – взвился Грэйл Глаурунг – в буквальном смысле, тяжеловесно хлопая крыльями, как переполошенная курица. – Ты что несешь, Вольх?!

– Я несу?! – всякая официальность слетела с Вольха Всеславича, теперь предводитель богатырской стражи орал, как начальник ЖКХ на планерке. – Ваши у меня половину военного завода разнесли! Приперлись порталами прямо на задний двор, теперь контрразведка на ушах стоит – шпионов ловят, может, даже б уже поймали, только вот не знают, у кого из иностранных государств агенты с кабаньими клыками и беличьими мордами! – Вольх источал сарказм, убийственный, как яд Табити.

– Так это не наши! – с облегчением выпалил Грэйл Глаурунг. – То твари Прикованного!

Вольх Всеславич придвинулся так близко, что его лицо на огненном экране нависло над пещерной залой:

– Грэйл, веришь, мне оно до Пековой задницы! С вашей территории лезут – значит, ваши! Вот приедет Ирка, перед ней и оправдывайтесь! И сумму компенсации не забудьте оговорить!

Драконы ответили злобным, но и растерянным ворчанием.

– Почему сразу не предупредили? – заорал Грэйл Глаурунг.

– Как это не предупредили? – демонстративно оскорбился Вольх Всеславич. – А что вы наше предупреждение не получили… Ну так у вас реальный бардак, всякие Прикованные бесконтрольно шастают, ничего удивительного. Зато теперь вы в курсе и отвечаете за Иркину безопасность!

– Ты пожалеешь, Вольх, – стылым, неживым голосом сказала Табити. – Каждый миг всей своей дальнейшей жизни ты будешь об этом жалеть…

– Я тебя тоже люблю, змейка моя! – Вольх оскалил клыки, выглядящие почему-то не менее грозно, чем у самой Табити. – Что мы все о делах: как сама, как змееныши?

– Пошел к Шешу! – устало сказала Табити и повела краем плаща.

Бииииип… – послышался длинный гудок, огненный экран сжался в тонкую линию и втянулся сквозь камень.

Над Тронной пещерой снова повисло долгое молчание. Драконы настороженно косились на неподвижно застывшую Владычицу, и никто, даже Грэйл Глаурунг, не смел произнести ни слова.

– Оправдываться, значит, – равнодушным, даже слегка сонным голосом повторила Табити. – Перед хортицкой ведьмой. Которая едет в Змеевы Пещеры. Но ведь еще не доехала, верно? – губы Табити исказились в совершенно жуткой усмешке, она подняла голову…

– Матушка! – осторожно начал земляной дракон.

– Молчать, – небрежно обронила Табити, и тот и впрямь смолк – аж раздулся от желания выпалить что думает, но… промолчал. Табити обвела взглядом притихшую пещеру – ее глаза остановились на все еще коленопреклоненной Дине, и в них вспыхнуло насмешливое и недоброе пламя. – Ты ведь говоришь, эта самая Хортица – твой враг? Тогда, думаю, вам не следует встречаться, – вкрадчиво прошелестела Табити. – Проводите Повелительницу Грозы со свитой в ее покои… и проследите, чтобы в ближайшее время она их не покидала!

Табити повернулась и стремительно заскользила к прячущемуся за троном проходу. На миг задержалась, оглянулась на алтарь и задумчиво пробормотала:

– У нового iPhone связь действительно лучше. Гораздо лучше.

Глава 8
Такие непослушные змейки

Громадный валун медленно, со скрипом поворачивался, опечатывая покои Повелительницы Грозы. Камень закрывался, Дина неподвижно замерла напротив круглого пещерного проема, точно в раме картины: золотоволосая, стройная как тростинка, безупречно царственная, смертельно оскорбленная и смертоносно гневная. С тяжким грохотом валун лег на место, отрезая Верховную Халу и ее свиту от бурного кипения пещерной жизни.

– Фффу-ух! Я думала, они эту каменюку никогда не задвинут! – Дина сложилась пополам, словно у нее из спины штырь выдернули, и простерлась на зеленом мху у края горячего бассейна.

– Зачем тогда красовалась? – Мраченка принялась стаскивать с нее костюм для верховой езды.

– Как говорят люди: имидж если и не наше все, то наше очень и очень многое. – Дина сморщилась – слипшаяся от крови кожа костюма мучительно отдиралась от собственной кожи, сквозь которую проступала серебряная чешуя. Высунувшаяся из мха змейка слабо присвистнула – и через мгновение к Дине уже струилась ее подружка, неся в пасти примочку из цветов кровавника. – А вы еще говорили: надень платье, надень платье! – Дина устало откинулась на мягкий мох, позволяя мелким змейкам сновать вокруг, унимая кровь.

– Хорошо подогнано, ни щелочки, – пальцы Белой Змеи порхали у стыков запорного камня.

– Ты считаешь, мои покои в Змеевых Пещерах могут зиять случайными дырками? – Дина приоткрыла глаза, не без удовольствия оглядываясь вокруг. Кораллы и жемчуг украшали стены, кое-где, скромно и неброско, стояли статуи из древних затонувших городов, но главной гордостью Дины были мягко светящиеся шары. Ну глупо же быть Грозой и не обеспечить себя электрическим освещением!

– Но так мы отсюда не выберемся! – слегка обиженно обронила Белая Змея

– Ну и чего Владычица наша, да будет валерьяна ей в помощь, вдруг так раздраконилась? – накидывая на Дину шитое покрывало, проворчала Мраченка.

– Не дерзи, – Дина сурово сдвинула брови.

– Ты что, не знаешь? Она была первой женой Вольха Всеславича, – подхватывая сброшенный Диной костюм, хихикнула Белая Змея.

– Ни Шеша́ себе! – округлила глаза Мраченка. – А он у нее который?

– Ёрмунгандов хвост, кто ж их считал!

– Это совершенно не ваше дело, – укоризненно покачала головой Дина.

– Сплетни про парней не наше дело? – Мраченка и Белая Змея переглянулись… и дружно захихикали. – Даже про таких немолодых… – протянула одна. – Зато импозантных… – подхватила вторая. – Он такой… взрослый и надежный, хоть и человек. Матери-Владычице тоже нравились драконоборцы, а говорят – извращение!

Сидящая в уголке у стены Лаума негромко, на одной ноте завыла.

– О-о, Шешу, сколько можно! – Дина метнула злой взгляд на легкомысленных змеечек, со стоном поднялась с мшистого ковра и присела рядом с Лаумой на корточки. – Ну нельзя же так! Ты помнишь, откуда твой Сигурд взялся? – беря Лауму за скрюченные, как у дохлой курицы, старушечьи лапки, ласково-укоризненым тоном, точно доктор с больным ребенком, начала Дина. – Ведьму помнишь?

Лаума кивнула, не поднимая головы.

– Ведьма зажгла свечку… и прочитала заклятие… и они все трое вышли из водного зеркала, да? Добрыня Никитич, Сент-Джордж и этот твой… Сигурд.

Бесцветные старушечьи глазки затянулись мечтательной поволокой.

– Он еще тебя в бассейн за ногу сдернул…

На сморщенных губах расцвела слабая улыбка, источенные желтые клыки словно втянулись… Кончиками пальцев Дина ощутила, что кожа на руках Лаумы разглаживается. Образ жуткой старухи дрожал, как отражение в воде, Дина держала за руки печальную юную девушку – прямые и гладкие волосы, наполовину голубые, как весенний ливень, наполовину ярко-красные, закрывали ее двухцветным плащом. Одинокая слеза катилась по нежной щеке…

– Нашла о ком убиваться – мало что драконоубийца, так еще и не настоящий! – радостно вскинулась Дина, глядя на этот привычный облик.

Хлоп! – девушка исчезла, старуха приоткрыла рот и протяжно, без слов завыла – Ы-ы-ы-ы!

– Великий Уроборос и все кольца его! – Дина шлепнулась на пол и безнадежно уставилась на подвывающую Лауму. – Он бы все равно долго не продержался – свеча, на которую Ирка их вывела, уже почти выгорела! А так он нас всех спас и погиб… ну не погиб – развеялся как герой! Тебе бы понравился парень, который во время боя отсиживался у тебя на спине?

Старуха яростно затрясла седыми космами.

– Вот! А он вообще только наполовину был отражением реального Сигурда, а наполовину – твоим представлением, каким должен быть парень!

Старуха начала биться головой об стену.

– По-моему, теперь она думает, что сама виновата в смерти Сигурда. Раз она его в том бою представила, – меланхолично заметила Мраченка.

– Тьфу! – демонстративно сплюнула Дина – а ведь раньше она всегда считала этот Иркин жест вульгарным. – Ну удружила, в-ведьма!

– А нам все понравилось! – аж подпрыгнула Белая Змея. – Сент-Джордж был такой милый… смешной.

– Целоваться не умел, – отрезала Мраченка. – А вот Добрыня – да-а-а!

– Ты откуда знаешь?

– Не полируй мне чешую, Белая, можно подумать, ты не сравнивала! Это только Лаума вцепилась в своего Сигурда, как Уроборос в собственный хвост! Так что мы ведьме только благодарны.

– И совсем не против, чтоб она осталась в живых. – Белая Змея снова неуловимым движением, словно ее ветром отнесло, скользнула к завалившему проход валуну, легкими порхающими движениями касаясь стыков, щербинок камня, даже пятен.

– Может, она нас еще с настоящими парнями познакомит? – мечтательно протянула Мраченка. Даже Лаума в своем уголке притихла. Мраченка запустила руки в и без того взъерошенные волосы и с силой встрепала их, от чего они стали похожи на разметенную ветром тучу. – Откуда только Владычица, да будет жизнь ее длинна как ее же любопытный нос, вообще про Хортицу узнала?

– Мраченка! Повежливей, – предостерегающе бросила Дина. – Она же сказала – нас видели у Калинового моста. А там были только вы и…

– Это не мы! – Мраченка вскочила, Белая Змея отпрянула от валуна, и даже Лаума что-то протестующе замычала. – Мы никому ни полслова! Мы даже не хвастались, что у нас парни есть! Нет, мы хотели, конечно, но мы же все время были заняты и никуда не отлучались! – перебивая друг друга, зачастили змеечки. – Шешу, да этим гадюкам только расскажи – они бы и украсть наших парней не постеснялись! Клянусь крыльями Владычицы… – торжественно начала Мраченка, замолчала, подумала и исправилась: – Клянусь своей надеждой еще хоть когда-нибудь поцеловаться – мы никому про ведьму ни слова не сказали! – Белая Змея энергично закивала.

– Ну что вы, змеечки мои, я вам верю! – искренне улыбнулась Дина. Она и правда им верила. И не потому что они славные, а просто… Если Гроза желает, чтоб Туча и Летнее Облачко не болтали – они будут хранить молчание, даже не задумываясь почему. Хвост Шешу, да потому что она царствующая змеица, а не ужиха из болота! – Вы забыли, что там кроме вас еще кое-кто был.

– Кто? – растерянно приоткрыла рот Белая Змея.

– Кто? – совсем растрепала себе прическу Мраченка. – Кроме нас, и этих… которых прислал Прикованный… – она замолчала, и рот ее открылся так же изумленно, как у Белой Змеи. – Не-ет… Но кто…

Дина только загадочно улыбнулась, прислушиваясь к доносящемуся из-за запорного валуна легкому скрежету и царапанью, и припала ко мху.

В скальном тоннеле перед покоями Повелительницы электричества не было: под потолком, по вековой традиции не заглаженном и не обработанном, хранящем грозную красоту камня, блекло мерцала россыпь светлячков. Их слабый свет почти не рассеивал царящего внизу сумрака. У громадного валуна, закупорившего проход, кто-то упорно пыхтел. Словно толстенный канат обвивался вокруг камня и начинал раздуваться, раздуваться, раздуваться… пиииуффффуххх… мучительно, с шипением сдувался, становясь плоским, как измочаленная выбивалкой тряпка.

– Шшшшшешу… – над камнем, разочарованно шипя, поднялась увенчанная рогами голова, огоньки светлячков двумя точками отразились в стеклах очков. – Так не получается… – Кончик хвоста задумчиво огладил аккуратно подстриженную бородку. – Попробуем так… – Одним слитным движением рогатый змей снова обкрутился вокруг валуна, и только кончик хвоста уперся в каменный пол. Пшш-пшш-пшш. И без того толстая змеиная туша начала раздуваться, будто ее накачивали невидимым насосом. Валун плотно стиснуло в синих кольцах. Кончик хвоста работал точно поршень, упрямо выставленные рога нацелились в стену, а глаза под чешуйчатыми веками выкатились от невероятного напряжения. Пш-пш-пш-пш-пш. – Ну двигайся же! – то ли застонал, то ли взревел змей, и струйка яда из его распахнутой пасти брызнула на стену.

Валун дрогнул! Запорный камень едва заметно шевельнулся, чуть качнулся, на краткий миг размыкаясь со скальной стеной… Змей раздулся так, что казалось, узорчатая голубая шкура сейчас лопнет с треском, глаза выпучились, вот-вот вывалятся, как два мячика… Шшшшш!

– А что это вы здесь делаете, Гивр-ямм? – поинтересовался девичий голосочек.

– Арррхххх! – Валун со скрежетом встал на место. Крохотная, толщиной в волосок, щелочка сомкнулась. Рогатый змей опал, точно из него пробку выдернули, и смотанным пожарным рукавом свесился с валуна. От него валил пар, во всяком случае легчайшее белое марево затрепетало вокруг и рассеялось. Пару мгновений царила тишина, качаясь под тяжестью собственных рогов, змей с трудом поднял голову и, собрав глаза в кучку, уставился на маячащую в полумраке фигуру. – А, это вы… – наконец совершенно равнодушно пробормотал он и устало стек с валуна, тяжело дышащим комком шлепнушись на пол. – Вам чего?

– Это вам чего?! – возмутилась девушка. Она шагнула ближе к змею и властно щелкнула пальцами. Светлячки закружились вокруг нее, окатив световой волной длинное зеленое платье, струящиеся по плечам светлые волосы, увенчанные крохотной золотой короной, и горящие возмущением слегка на выкате зеленые глаза. Остальной коридор погрузился в непроглядную тьму. – Что вы делаете у покоев арестованной?

– Так документы… – Змей небрежно взъерошил хвостом обыкновенную файловую папку – в прозрачных файловых «страничках» мелькнули обычные, вышедшие из-под принтера бумажные листы, пергамент тончайше выделанной темной кожи с золотыми письменами и пупырчатые зеленые листы, грубо нарезанные под формат А4. – Что вас удивляет? – Змей раздраженно хлестнул хвостом в ответ на изумленный взгляд выпученных глаз. – Оттого что Владычица, да будет крыло ее над нами вечно, гневаться изволит, Дъна Лун не перестает быть царствующей змеицей. Домашний арест не повод увиливать от дел, знаете ли, – брюзгливо проворчал он, подтягивая папку хвостом.

– Из-звините, – от смущения кожа блондинки стала бледной, а в голосе прорезалось легкое поквакивание. – Может, вам помочь, Гивр-ямм?

– Еще не хватало! – пробурчал змей. – Шли себе – вот и идите…

Зеленоглазая блондинка зацокала каблуками прочь, стараясь не вслушиваться в ворчание за спиной… и вдруг остановилась так резко, что стальные каблуки вышибли искры из камня.

– А почему вы один? – она повернулась к оставшемуся у валуна змею. – Если вы имеете право тут находиться… чего ж в одиночку камни ворочаете, ква?

– Вы ж у нас царевна-лягушка – у вас что, никаких своих дел нет, раз вы тут посторонними занимаетесь? Ряска не гниет, мухи не пропадают? – ворчащий змей обмотал хвостом свою папку и словно невзначай попытался ускользнуть в темноту.

– Куда пополз?! – одним прыжком, внешне неуклюжим, зато стремительным и точным, блондинка оказалась рядом с рогатым змеем и придавила его хвост каблуком.

– Что вы себе позволяете?! – яростно прошипел змей. – Я младший архивариус Владычицы нашей…

– Принесу Владычице извинения. Мы, царствующие особы, уж как-нибудь поймем друг друга. – Блондинка совершенно по-жабьи раздулась. – Это что за поползновения?

– А я что, я ничего… – пропыхтел змей, сосредоточенно пытающийся уползти из-под туфельки.

– Ничего?! Ты хочешь выпустить Повелительницу Грозы! – Царевне очень хотелось потопать ножками, но она поостереглась: только отпусти – рогатый змей тут же стрелой ввинтится в темноту, и лови его потом! – Чтобы она спасла эту… эту крылатую сссу…

– Болотными газами надышались, царевна? Отчего Дъна Лун стала бы спасать… нашу гостью? Все знают, что она даже в другой мир ходила, желая убить ведьму!

– А Шешу их знает! – со злостью бросила царевна. – Только тут надо быть полной ряской, чтоб не суметь к комару добавить муху! Если сперва Владычица наша, да исполнится ее желание, намекает, что проклятая Хортица не должна добраться до Пещер, а потом велит запереть царствующую Дъну, значит, та может истреблению Хортицы помешать! А я не хочу, чтоб этому мешали! – зеленые булькатые глазищи стали жуткими, как черная вода над болотными омутами.

– Наслыш-шшаны, она сняла с вассс ш-шшкурку! Такая возможность реабилитироваться после первого провала с Иваном-царевичем и Костеем – и надо же: снова неудача! А ведь предупреждали ваше начальство: драконы в разведке – это нормально, змеи тоже – где угодно проползут, но жаба?

– Я царевна-лягушка! – квакнула блондинка. – И если я извинюсь перед Владычицей за смерть ее младшего архивариуса, корона у меня с головы точно не упадет! – и она обеими ногами прыгнула змею на спину.

Словно ожидавший этого, змей скрутился в тугую пружину и тут же взвился на хвосте над головой блондинки. Вместо зеленоглазой девицы на каменном полу уже сидела громадная пупырчатая жаба в короне. Горло жабы раздулось, из него вырвалось пронзительное «Ква-а-а!», и из многочисленных зеленых бородавок в морду атакующему змею ударили струйки вонючего болотного газа. С неуловимой стремительностью змей метнулся в сторону. Жаба прыгнула, растопырив лапы, шлепнулась змею на морду и впилась зубастой пастью меж рогов. Змей пронзительно зашипел и затряс башкой, норовя стряхнуть противницу. Жаба болталась, как брелок на сумочке, но не разжимала челюстей – там, где впились ее зубы, под шкурой у змея медленно расползалось черное пятно впрыснутого яда. Змей размахнулся и… грянулся башкой о камень. Раздался звучный хлопок – черный яд брызнул во все стороны, то ли из жабы, то ли из-под стесанной шкуры на голове змея. Распластанная жаба прилипла к скальной стене… с грозным шипением змей боднул ее. Рог с грохотом врезался в стену, посыпалась скальная крошка – в последнюю секунду жаба звучно шлепнулась на пол и тут же снова прыгнула. И снова змей увернулся. По стенам метались обезумевшие тени. Несущиеся в испуганном хороводе светлячки выхватывали из мрака то танцующие кольца змея, захлестнувшие раздувшуюся, как мяч, жабу, то зубастую жабью пасть, сомкнутую на змеином хвосте, то хвост, с размаху опускающийся на жабу… Прыжок. Удар. Укус. Рывок. Светлячки закрутили сумасшедшую карусель и замерли под скальным потолком, потому что замерли и противники. Загнутые, как одежные крючки, жабьи когти впились под кожу у самой головы змея, но змеиная пасть с ощеренными клыками нависла у жабы над головой. Жаба отчаянно стиснула когти – змеиная шкура лопнула, крупными каплями покатилась черная кровь.

– Не проглочу, так прожую! – выдохнул Гивр-ямм, и его пасть сомкнулась у жабы на голове. Зеленые перепончатые лапки дернулись…

Позади змея белый пар слепился в неопределенных очертаний фигуру, и… возникший из этого облака шипастый кончик драконьего хвоста дубинкой шарахнул змея по затылку. Кха! Уже заглотанная жаба вылетела у змея из пасти и канула в темноту. Змей покачнулся на хвосте и с маху ткнулся рогатой башкой в пол.