Текст книги "Повелительница грозы"

Автор книги: Кирилл Кащеев

Соавторы: Илона Волынская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ох и наглая же ты, коза! – глядя на ошалевшую физиономию Мыколы, усмехнулся Вук. – На богатыря наехать тебе, значит, не слабо, а змея поискать стремаешься?

Ирка яростно обернулась к нему.

– Давайте все успокоимся, – аккуратно вклиняясь между богатырями и подругой, примирительным тоном сказала Танька. – Давайте, наконец, поверим – Ирка действительно не знает, как искать вашего пропавшего змея!

– Вин так само ее, як и наш! – возмутился Мыкола. – Бо це ее работа!

По Танькиным губам скользнула едва заметная улыбка. «А вот тут ты, дядечка, ошибаешься! – весело подумала она, – вполне может быть, что он гораздо больше ее змей, чем ваш!»

Именно в этот момент она поймала на себе внимательный взгляд Вука. Крохотные глазки из-под нависающих надбровных дуг глядели так остро и пронзительно, что казались двумя сверлами, нацеленными Таньке в мозг. Девчонка торопливо отвернулась и пробормотала:

– Жалко, что у Ирки бабушки нет!

– Как это – нет? Як це – нема? – одновременно удивились Ирка и дядька Мыкола. – А що тоди тут по ночи бегало та верещало? – добавил дядька.

– То не та бабушка! – отмахнулась Танька. – Эта бабка – мать Иркиной мамы! Она самая обыкновенная. А вторая Иркина бабушка умерла – оставила только тетрадь с записями и колдовской подвал со всякими полезными вещами. Но насколько я успела узнать ведьм, самые важные советы они как раз стараются не записывать. А передают своим наследницам на словах. Та бабушка Ирке ничего передать не успела. Так что наше ведьмовское образование вроде как… незаконченное, – сообщила Танька. – Многому приходится учиться самим, по ходу дела. Вот и со змеем…

– Так що, ось ця бабка, з якою ты живешь, не видьма? – вдруг перебил Таньку дядька Мыкола. Физиономия у него стала озадаченная. – Ани трошечки?

Ирка отрицательно покачала головой.

– Она даже не знает, что я ведьма.

Хотя в этом Ирка была не вполне уверена. Бабка иногда делала и говорила вещи, заставлявшие задуматься: а не слишком ли много она знает о делах своей внучки? Хотя бабка, которая знает и молчит… И даже не просит наколдовать себе увеличение пенсии до размеров депутатской и чирей на задницу ненавистной инспекторше из собеса… Не-ет! Такого не может быть, просто потому, что не может быть никогда!

– А мамка твоя? Мамка як? – пытливо поинтересовался старый богатырь.

– Мама у меня совершенно точно не ведьма, – решительно отрезала Ирка. Хотя бы потому, что ведьмы никогда, никогда, никогда не бросают своих дочерей.

– Та шо ж в тэбэ все не як у людей! – глядя на Ирку с искренним возмущением, вспылил дядька. – А в кого ж ты тоди видьмою уродилася?

– Если вы забыли… – с явным намеком на неизбежный возрастной склероз пропела Танька, – так у нее папа вроде как бог. Симаргл.

– Авжеж! – с еще большим возмущением выпалил дядька Мыкола. – И чарувать она вроде как по тетрадке вид його мамки навчилася! Симаргловой.

Сказал – и надулся.

Танька открыла рот, явно намереваясь выдать нечто ехидное… И закрыла – лицо у нее стало еще озадаченней, чем у дядьки.

– А… у богов бывают мамы? – растерянно спросила она.

«Надо было на кухонный диванчик сесть! – отстраненно подумала Ирка. – А то с табуретки как бы не грохнуться!» И она, и Танька, и Богдан считали само собой разумеющимся: бабка – не ведьма, мама – не ведьма, Ирка – ведьма и оборотень, потому что ее отец бог Симаргл. Пусть и небольшой, но набор колдовских знаний и инструментов ей достался от второй ее бабушки, Елизаветы Григорьевны, с которой Ирка жила в раннем детстве, пока та не умерла. Но если та бабушка – со стороны отца, то значит… У крылатого пса Симаргла-Симурана, бога природы и растений, была мать – ведьма?

– Бывают, – отвечая на Танькин вопрос, уверенно заявил Богдан. – Мы в этом году мифы Древней Греции изучали. Там большинство богов – нормальные люди, не подкидыши какие, при родителях. Ну или хотя бы при ком-то одном. Только Венера родилась из пены морской. Наверное, потому вся эта любовь – дело ненадежное, – философски заметил он.

Танька бросила на него недобрый взгляд, но промолчала.

– В мое время, – вмешался Вук, – поговаривали, что Мокошь – Симарглова мамка. Ну, которая всеми бабами правит и делами их бабскими. Но верняк говорили или пургу гнали – кто ж его знает! – развел руками Вук. – Боги – они все ж таки самые главные. В их семейные разборки лезть – лучше сразу на кладбище паковаться. В белых лаптях. Березовых, – после недолгого размышления добавил он.

– Тогда получается, ты до четырех лет… с настоящей древнеславянской богиней жила? – восторженно глядя на подругу, охнула Танька.

Ирка потерянно уставилась на нее. Да что она помнит о той бабушке? Строгие блузки, строгие юбки, брошь у горла, волосы в пучок, чай, гости… Ритмичные строчки наизусть – заклятие или просто «У Лукоморья дуб зеленый…»? Нет, не вспоминается. Мокошь? Картинка в учебнике истории – массивный идол, вырубленный из цельного ствола дерева, с прялкой в грубо намеченных резцом руках… Никакой прялки у них не было, это точно, но… Бабушка вязала! Ирка вдруг отчетливо вспомнила мелькание спиц в холеных руках с одним-единственным темным кольцом на среднем пальце – в глубине камня порой вспыхивал алый огонь. И тянущуюся через всю комнату длинную-предлинную вязанную кишку с переплетающимися на ней полосами, похожими на свившихся в клубок белесых змей. От взгляда на них мир начинал медленно вращаться, голова становилась тяжелой… мысли расплывались, ускользая, как вода, память таяла, таяла…

Точно как вчера в хороводе смерча!

Ирка резко выпрямилась на табуретке. Ну и что бы это все значило?

– Ну шо за люди, я не можу зрозумиты? Чи я тут один нормальный, а вы вси показылыся, чи наоборот? – Ирка больше не держала, и дядька Мыкола наконец выполнил свое желание – жахнул кулаком по столу. Тесаный деревянный стол жалобно крякнул и просел на подогнувшихся ножках. Богдан успел спасти сползающие по перекосившейся столешнице чашки. Не обращая внимания на учиненный им разгром, дядька продолжал орать: – Шо вы тут як в цих клятых сериалах разбираете, хто чия донька та хто чия мамка, – замист того, щоб дило делать, га? Та хучь ты без батька, хучь без матери, а як змия найдешь – честь тебе та хвала, хортицкая ведьма! А якщо не найдешь: хучь тэбэ Симаргл – батька, Мокошь – бабка, да Перун – дядька, а все едино – неумеха ты и нероба!

– Так вы первый разговор о родственниках начали! – возмутилась Танька. – А теперь еще и недовольны! Насчет змея вашего надо подумать, литературу поднять…

– Тай кынуть! – заорал дядька. – Вы мне тут не розповидайте, що та як, вы змия знайдить! Та быстро, поки вин ничого тут не натворил!

– Тогда давайте для начала просто погадаем – может, сумеем хоть приблизительно определить, где ваш… ну хорошо, наш, наш… змей прячется! – с неожиданно вспыхнувшим энтузиазмом заявила Танька. – Не на картах, конечно, а… Допустим, на воске! – и увидев скептическую физиономию Вука, торопливо добавила: – Нет, я понимаю, что это, наверное, не самый лучший способ поиска змея, но ничего другого все равно в голову не приходит! Давайте попробуем, пока на улице темно. – Танька кивнула на окно. – Вдруг получится!

Ирка поглядела на подругу испытующе. И это говорит Танька, которая пока все книжки не перелопатит, пока сто раз все не проверит и не просчитает – даже отвар от поноса варить не станет (хотя единственное, чем грозит ошибка в этом зелье – продолжением поноса!).

– Та робыть хоть щось – тилькы не сыдыть! – махнул рукой Мыкола.

– Ирка, где у тебя свечи?

Та еще раз поглядела на подругу. Свечи лежали здесь же, на кухне, в ящике буфета – только руку протяни. Таньке это прекрасно известно! Значит, не свечи ей нужны…

– На подоконнике, возле телевизора, – махнула рукой Ирка, в последнюю секунду вспомнив о коробке с громовницами.

– Пошли! – решительно поднялась Танька.

На цыпочках девчонки прокрались в комнату. Темный экран телевизора подрагивал, как вода в лесном озере, – бабка храпела. Ирка оценивающе поглядела на нее – диван расстелила и даже ночнушку натянула. Значит, несмотря на громогласный храп, разбудить ее ничего не стоит.

Двигаясь бесшумно, как тень, Ирка скользнула следом за Танькой к подоконнику.

– Что ты задумала? – едва шевеля губами, шепнула она. – Мы что, и правда станем гадать на змея?

– Гадать на змея – это совершеннейшая антимагическая ерунда! – раздраженно фыркнула Танька. Бабкин храп немедленно стих – не открывая глаз, она приподнялась на подушке, будто прислушиваясь. Девчонки замерли, как каменные статуи. Бабка сонно повертела головой, и храп возобновился. – Знаешь, дядька Мыкола в чем-то прав, – опасливо косясь на спящую и понижая голос до предела, прошептала Танька. – Мой папа тоже говорит, что все беды нашей страны – от неумения делать свою работу.

– А если человек вовсе ее и не выбирал! – Даже Иркин шепот звучал как крик.

– Поэтому он сразу садится и начинает до слез жалеть себя, несчастненького. А не тех, кто страдает от того, что он не выполняет свою работу, – заявила Танька и уточнила: – Так папа говорит.

– Ну если па-апа говорит… – злобно прошептала Ирка. А может, в том, что ее папаня тихо сидит в камне, есть и свои плюсы? Хоть умных мыслей не изрекает двадцать четыре часа в сутки. – Дядька Мыкола речь толкнул, и ты сразу решила сдать им Айта?

– Ага, значит, сдавать Айта ты все-таки не хочешь! – с ехидством истинной ведьмы усмехнулась Танька.

Ирка почувствовала, что краснеет. Запылал лоб, как два фонаря вспыхнули щеки, предательский жар сполз на шею…

– А помнишь, когда Богдан летел драться с Костеем Бездушным, ты была вся такая деловая – говорила: мы должны остановить Дикую Охоту, мы обязаны, мы Хранители Мира… – захихикала Танька. – А когда собственного парня надо богатырям сдать, так сразу – почему я должна быть ведьмой…

– Он мне не парень! – немедленно окрысилась Ирка. – И он пока ничего плохого не сделал! Наоборот… – Она вдруг поглядела на подругу как-то совсем непривычно – беспомощно и растерянно. Это Ирка-то!

– Ты и правда считаешь, что мы должны его сдать? – пробормотала она.

– Что любовь с людьми делает! – изумилась Танька и прежде, чем Ирка успела снова возмутиться, тихо добавила: – Хотя гораздо интереснее узнать, что она делает со змеями. Нет, не считаю! – уже громко заявила она и тут же испуганно покосилась на зашевелившуюся бабку. – Мне он, между прочим, тоже жизнь спас! И вообще, он классный – не понимаю, почему вы все время ссорились.

– А вы с Богданом почему? – буркнула Ирка.

На этот вопрос Танька отвечать не стала.

– Только сперва неплохо бы выяснить – действительно ли это Айт. Без богатырей выяснить, – уточнила она. – Если да, вы с ним встретитесь, и ты спросишь – по-человечески, без скандала! – зачем он вернулся.

– Айт бы сказал, что по-человечески – как раз со скандалом, – вздохнула Ирка. – Этот гад людей совершенно не уважает! Как биологический вид. – И невпопад добавила: – А потом я смогу просто открыть ему портал, и он отправится домой без всяких неприятностей!

– Вот именно, – энергично подтвердила Танька. – Будем делать нашу работу! А наша работа – убрать змея из здешнего мира, и если ее удастся выполнить без скачек и размахивания средневековыми железяками, будет только лучше! Ну а вдруг это окажется какой другой змей… – Она задумалась и решительно тряхнула светлой челкой. – Тогда и посмотрим! – она подхватила коробку с громовницами. – Поэтому сейчас быстро морочим им голову гаданием на воске, а когда у нас ничего не выйдет, отправляемся ко мне! Я быстренько нахожу поисковые заклятия на змеев – и вы с Айтом снова встретитесь! Без вооруженной охраны, – кивая в сторону кухни, добавила она.

Дверь распахнулась, и в щель сунулся Вук.

– Девки, вы тут что, те свечи языками льете? – насмешливо поинтересовался он.

– Тиха-а! – дружно шикнули на него девчонки, оглядываясь на заворочавшуюся бабку, и стремительно выскользнули в коридор. – Найти не могли, – встряхивая коробкой с громовницами, пояснила Танька и направилась к кухне.

– Погоди! – лапища Вука вдруг стиснула ее плечо. Не обращая внимания на ее нетерпеливый рывок, он заглянул в коробку и перевел испытующий взгляд на Ирку. – Вы что ж – вот с этими свечками змея искать собрались? – неожиданно нормально, без обычных блатных словечек спросил он.

– А что? Свечи как свечи, – выкручиваясь из его хватки, бросила Танька.

– Ну-ну, – недобро набычиваясь, прогудел Вук.

Ирка шагнула мимо него в открытую дверь кухни. Не прост он, этот «качок», ох, не прост! И змея он в воздухе гоняет, и сведения о родственных отношениях папы-Симаргла с Мокошью были в «его время». Интересно, когда это?

Пока они с Танькой шушукались, дядька Мыкола успел разбудить «наличный состав». Все богатыри опять набились в кухню – на самой большой Иркиной сковородке шкворчала здоровенная яичница-глазунья. И все глаза (даже желтые глазки яичницы) уставились на Ирку – как на циркового фокусника!

Только взгляд Вука недобро давил на затылок.

– Ты помнишь, как отливать на воске? – обеспокоенно шепнула Танька, ставя на стол наполненную водой миску.

Ирка неловко кивнула – в конце концов, от нее ведь не требовался реальный результат, а со значительным видом истолковать складывающиеся из восковых капель фигуры любая дура сумеет. Колокол – известие издалека, гриб – исполнение желаний, виноград – любовь, змей… М-да, змей…

Ирка торопливо схватилась за спички и зажгла свечу. Застыла, крепко сжимая ее в кулаке в ожидании, пока на витой верхушке у фитилька проплавится лужица жидкого воска.

– Доброе утро, доброе утро, дорогие горожане и горожанки, доброе утро! Новый день, зима, холодно, на работу не хочется, но что поделаешь – надо, надо, но пока вы еще дома, умываетесь, одеваетесь, наша телепрограмма рассказывает вам городские новости без утайки…

– Все, – прислушиваясь к мгновенно заполонившим весь дом бойким телевизионным голосам, безнадежно сказала Ирка, – бабка проснулась.

– Что скрывает дирекция городского террариума? – из комнаты продолжал доноситься хорошо поставленный голос ведущей. – С места событий наш корреспондент… Андрей! – окликнула ведущая.

Ирка невольно вздрогнула.

Но мужской голос, раздавшийся в ответ, был совершенно незнакомым – да и мало ли Андреев!

– Комиссия, работающая в городском террариуме, обнаружила странную пропажу! Исчезла пара королевских кобр, привезенных к нам из Китая. Каким образом кобры умудрились выбраться из террариума – неизвестно. Ведется следствие. Специалисты утверждают, что королевские кобры являются одними из самых ядовитых змей Азии и отличаются чрезвычайной агрессивностью, особенно при защите гнезда…

– И справди – все! – тоскливо подтвердил дядька Мыкола. – Почалось.

– Что началось? – растерянно спросила Ирка.

– Змей, – вздохнул чернявый Змиуланыч, – змеи повелевают змеями. Достаточно пообещать проход в ирий на следующую зиму – и те сделают что угодно! Вопрос только, зачем ему понадобились кобры?

– Но вы ведь это узнаете, верно, Ирина Симурановна? – почтительно осведомился Федор.

– Я же просила не называть меня Симурановной, – пробормотала Ирка. Самые ядовитые змеи Азии… Зачем Айту кобры? Зачем? Зачем? – сама не понимая, что ее губы беззвучно шевелятся, прошептала она. – Зачем?

Пальцы облепили свечу, плотно, до боли, вдавливаясь в сминающийся от прикосновения воск. В миске с водой вспыхнули два ярких, как у светофора, зеленых огня. Лишь через мгновение Ирка поняла, что это отражаются ее загоревшиеся зеленью глаза. Невидимый ветер, живущий только у нее на плечах, всколыхнул волосы.

В коридоре послышалось шарканье бабкиных шлепанец.

– Яринка, що тут…

Бабка будто подавилась. В проеме двери, как картина в раме, стояла ее внучка, сжимая в руке толстую витую свечу. Огонек фитиля горел ровно-ровно, не шевелясь, зато черные волосы внучки метались вокруг головы, будто их трепал ураганный ветер.

– Яринка!

Кухонная дверь с грохотом захлопнулась, едва не отхватив бабке нос.

– Яринка, ты що таке робышь! Яринка…

Вопли за дверью и грохот кулаков в створку исчезли, как ножом их отхватило. Ирка осталась одна в беспредельной тишине, нарушаемой только ее собственным дыханием и шипением тающего воска.

Рука дернулась, как у марионетки. Рывками свеча поднялась над миской и резко накренилась. Тяжелые капли воска одна за другой падали в воду, растекаясь четко очерченными фигурками – совсем не похожими на обычные восковые сгустки.

Крохотный человечек застыл в боевой стойке. Два странных существа – то ли женщины, то ли змеи, вот сейчас одно, а через секунду уже другое – подбираются к нему с двух сторон. И над всем эти распростерла крылья тень гигантского змея!

– П-ш-ш! – свеча таяла у Ирки в руке, и расплавленный воск частой капелью обрушился в миску, мгновенно заполняя все детали. На поверхности воды прорисовалась выбитая в мерзлой грязи колея, будто вычерченные белым карандашом светлые тени деревьев, мусорный бак – и оседающая на тропу человеческая фигурка.

– Андрей… – одними губами шепнула Ирка и уже в голос заорала: – Андрей! Он должен мне куртку принести! Скорей, я знаю, где это! Я туда перед школой мусор выношу!

И, распахнув кухонное окно, Ирка прыгнула через подоконник. Плеснули крылья – и прямо над крышей дома громадная Хортица взвилась в серое предрассветное небо. На лету она оглянулась через плечо. Богатыри выбегали за ворота. Над ними мухой вилась Танька на старой кухонной швабре – за ее плечи держался Богдан.

Хортица сложила крылья и прянула к земле. Искать не пришлось – даже с высоты была видна скопившаяся на подъездной дороге толпа. Крылатая борзая вильнула в воздухе, забив крыльями – здоровенный мусорный бак, единственный на всю балку, установленный на границе между высотными домами и спуском в их «полуподземную» деревеньку, этот самый мусорный бак сейчас висел на дереве, застряв в широкой развилке между стволами. Но собравшаяся вокруг толпа не обращала на него внимания, будто заброшенные на дерево мусорные контейнеры – дело самое обычное! Сомкнувшись кружком, люди смотрели куда-то в одну точку – среди склоненных голов отчетливо виднелась фуражка их толстенького участкового!

Преображаясь в полете, Ирка приземлилась позади толпы.

– Что там? Что там такое? Что случилось? – толкаясь и подпрыгивая, она пробивалась в первые ряды. – Теть Аня! – завидев соседку, завопила она, – что там?

– А, Иринка… – равнодушно и как-то пришибленно пробормотала соседка – и столь же равнодушно уставилась на сгрудившихся позади Ирки богатырей.

– Это к Богдану. То есть к его родителям… – торопливо указывая на парня, сказала Ирка.

Несколько человек кивнули – к мужикам в средневековом боевом железе в их балке привыкли, как к вонючему дыму над трубой местной самогонщицы бабы Клавы и душераздирающим песнопениям из форточки шестнадцатилетней Лады, мечтающей попасть на «Фабрику звезд». Ирка иногда думала, что начни она в открытую порхать над бабкиным огородом, в конце концов, соседи на крылатую борзую в синем небе даже головы бы не повернули! И только какой-нибудь случайный прохожий лепетал бы: «Ах, у вас там собачка летает!» А ему на это: «Так то ж Ирка из 9-го дома за кефиром мотанула!»

Вот и сейчас разве что тети-Анин внук высунул любопытную мордаху из толпы:

– А когда у вас фестиваль? – с жадным любопытством спросил он у дядьки Мыколы.

– Фестиваль ему! – отвешивая мальцу подзатыльник, истерично выкрикнула соседка. – Не пойдешь никуда, дома будешь сидеть, пока эту дрянь не переловят! – И она отчаянно ткнула пальцем во что-то на асфальте.

Ирка решительно подвинула топчущегося в переднем ряду участкового… и обомлела!

Сперва ей показалось, что это садовый шланг, который какой-то псих покрасил в зеленый цвет да еще веселенькие желтенькие полосочки по кругу пустил. Вокруг раструба шланга расплывалось красное пятно – будто он краской плевался, а не водой! И только через мгновение она поняла, что это пятно – кровь! Перед ней лежала змея с начисто раздробленной головой!

Но самое ужасное, что из перекрученного, словно в конвульсиях, тела змеи росла – рука! Маленькая человеческая ручка – детская или женская – с судорожно стиснутыми пальчиками! И это ручка все еще подергивалась!

Коротким хлопком Ирка зажала себе рот – из желудка тошнота поднималась.

– Мутант, – сдавленно пробормотал кто-то. – С такой экологией удивительно, что у нас еще хвосты не поотрастали!

– А я вам говорю, в террариуме опыты ставят, живодеры! – выкрикнула та самая Лада, что хотела на «Фабрику».

– Плевать мне, что они там делают, главное, теперь оно всюду ползает! – снова завизжала тетя Аня. – Это ж они по телевизору говорят, что две змеи сбежали! Было б только две, нам бы вообще ничего не сказали! Наверняка у них весь террариум расползся! – и, схватив внука за руку, она поволокла его прочь, командуя на ходу: – Выше ноги поднимай, выше! На цыпочках давай – чтоб змеюка не подобралась!

– Прекратите сеять панику! – вслед ей пробормотал участковый – он изо всех старался говорить внушительно, но голос сорвался на писк. – Сейчас из террариума специалисты приедут – вот пусть они и отвечают, почему у них змеи с руками по городу ползают! – уже не скрывая откровенного ужаса, участковый покосился на изувеченное змеиное тело.

– Ага, так они вам правду и скажут! – огрызнулись из толпы.

– А мальчик? – озираясь по сторонам, спросила Ирка. – Здесь мальчик… парень из нашей школы должен быть… – в голосе ее звучала надежда: а вдруг гадание все-таки оказалось не совсем верным? Вдруг Андрея здесь не было?

– Ты его знаешь? – мгновенно разрушив ее надежды, встрепенулся участковый. – Его «Скорая» увезла в центральную городскую! Вот только что здесь были! Беги скорее, а то ведь они не знают, ни кто он, ни где родителей искать…

– Она уже бежит, – подхватывая Ирку под локоть, заявил Вук и потащил девчонку прочь от толпы. – Дуй в больницу, коза… Только по-нормальному, не по собачьи, пока весь город до мокрых штанов не перепугала.

Ирка невольно кивнула – да, после змей с руками летающая собака будет явно лишней.

Безмолвные «близнецы», как всегда, без единого слова стали по обе стороны от Ирки. Вук задумался, окинув их не слишком доброжелательным взглядом, но потом все же кивнул:

– Вот эти двое тебя проводят. Постарайся там врачей, санитаров из «Скорой» порасспросить, может, видели чего, заметили…

– Я у самого Андрея спрошу! – мотнула челкой Ирка.

– Андрея… – как-то тяжело повторил Вук, и его глаза из-под нависающих надбровных дуг мрачно посмотрели на Ирку – как два зверя из нор. – Мертв твой Андрей!

– Что? – Ирка испуганно отступила на шаг. Что он такое говорит? Этого просто не может быть…

– А что, у него бутыль с конопляным маслом с собой была, чтоб яд змеевых посланниц задавить? – железным голосом отчеканил Вук. – Или текучая вода рядом? Или ведьма-знахарка, заговор прочесть, яд против хозяина обратить?

– Но его же… его же в больницу повезли… там сыворотка есть! От яда! – выкрикнула Ирка – и сама засомневалась. А есть ли? Все-таки укус китайской королевской кобры не самая распространенная болячка в их городе. А даже если есть – что такое сыворотка против змей с руками?

– Ни один нормальный человек до той больницы не дотянет, – отрезал Вук.

– Ну що ты, видьмочка, ну що ты! Ну не плачь! Ну що тут скажешь, мабуть, хлопцу таке на роду написано… – глядя на Иркино помертвевшее лицо, забормотал дядька Мыкола, неловко поглаживая ее по плечу.

– Хватит ее жалеть, – коротко и зло бросил Вук. – Пусть отправляется. На труп своего школьного дружка поглядит – поймет, чего от змея в нашем мире ожидать надо!

– Замолчите немедленно! – отталкивая его с неожиданной силой, выкрикнула Танька и обхватила Ирку обеими руками за плечи. – Прекрати! Не смей! – прижимаясь губами к уху подруги, прошептала она. – Ты же не думаешь, что это Айт велел убить Андрея?

Но Ирка лишь уставилась на нее остановившимися глазами – и губы ее едва шевельнулись, беззвучно роняя:

– Он уже пытался… Айт… Андрея… В спортзале…

– Глупости! – в полный голос выпалила Танька.

Вук ухватил ее за предплечье и оттащил от Ирки.

– Идешь змея искать? Или подождешь, пока он еще кого-то кончит?

И не дожидаясь ответа, резко повернулся и зашагал прочь по дороге, волоча одной рукой Таньку, а другой кинувшегося ей на помощь Богдана.

– Вы – просто гад, хуже любого змея! – выдохнула Танька, пытаясь обернуться к оставшейся на дороге подруге. – Вы не имеете права так с Иркой разговаривать.

– Может, и не имею, – с неожиданным вздохом сказал Вук. – Только вам бы понять пора – не игра все это! Змеи – они другие совсем! Мы для них… – он замялся, подыскивая определение, – сказал бы – не люди, да только все наоборот – мы для них именно что люди! Млекопитающие… – Вук зло скривился.

Танька замерла, перестав вырываться из его хватки. Ирка рассказывала: млекопитающее – так Айт обозвал Андрея, в школе, когда они в волейбол играли! Насмерть! Но ведь Ирку-то Айт спас! И ее, Таньку, потому что Ирка попросила! А если дело как раз в ней?

– Многие умрут, если змея не поймаем, а вы все детством маетесь: не могу, не хочу, не получается, – встряхивая Таньку за плечо, зло бросил Вук. – Я даже решил, что вы нас обмануть хотите, поддельное гадание устроить!

– Поддельное… – не зная, что отвечать на его догадку, только и смогла растерянно повторить она.

– Ну да, когда вы на громовницах гадать решили, – Вук поглядел на ее непонимающую физиономию и недоверчиво усмехнулся в ответ: – Эх, ведьмы, вы что же – громовницы на Сретенье льете, а кто им силу дает, и знать не знаете? Так змей же! Громовницы из змеева мира, от Водного Змея силу берут! Они против хозяина ни за что не обернутся, чужим глазам его дела не откроют – вот я и решил, что вы специально громовницу взяли, чтоб гадание не вышло!

– А как же у Ирки получилось? Да еще так… – растерянно спросила Танька, вспоминая нарисованную воском на воде картинку с самыми мелкими деталями.

– А вот этого я уж не знаю, коза! – развеселился Вук и наконец выпустил Таньку.

– Будете еще руки распускать, остерегитесь, мне спать с утра хочется! – потирая локоть, буркнул ему вслед Богдан, но богатырь только отмахнулся.

– Он тебя здухачем не видел, его не было, когда мы на Хортице дрались, – пробормотала Танька. Мысли ее лихорадочно крутились. Громовница наполнена силой змея, значит, она и впрямь никак не могла обернуться против источника своей мощи, как ро́бленная ведьма не может направить против своей рожденной хозяйки взятую у нее же силу! Громовница должна была просто сгореть у Ирки в руке… Да еще и по подруге навернуть могла! – с ужасом поняла Танька. Но гадание, тем не менее, состоялось – четкое и ясное, каким никогда не бывает обычное гадание на воске. Значит… или Ирка невесть каким способом отменила в тот миг все законы колдовства, или… Или змей сам хотел, чтоб она знала, где он. И что делает – убивает Андрея.

Не замечая дороги, Танька добралась до калитки Иркиного дома и… с размаху врезалась в спину Федора Алексеевича.

Богатыри столпились у калитки – молча, неподвижно застыв у входа и пялясь в одну точку. Стараясь посмотреть поверх их плеч, Богдан чуть не завис в воздухе, будто его способности здухача, воина сновидений, проявились в обычном дневном теле.

– Так… Что еще? – ожидая недоброго, протянула Танька и попыталась раздвинуть богатырей плечом. Но это оказалось примерно так же легко, как отодвинуть скалу. – Богдан, что там? – Но тот не реагировал. – Меня никто не слышит? Ладно…

Танька злилась на всю богатырскую компанию – во-первых, приперлись, во-вторых, как смел Вук, «качок» неандертальский, догадаться, что их дурят с гаданием? Злилась на себя – каждую свободную минуту тратить на изучение ведьмовста и не знать про громовницу! Злилась на змея – летает тут, понимаешь, а если это и правда Айт, то нет ему прощения! Злилась на Андрея – нечего лазить где ни попадя в неподходящее время, вот и не будут тебя кусать! Злилась на Ирку – она что, не могла раньше со своими парнями разобраться? Но больше всего злилась на Богдана! В конце концов, когда у тебя есть постоянный парень, ты всегда твердо знаешь, кто виноват! Даже если на первый взгляд он и ни при чем.

Танька вытащила из кармана шарик разрыв-травы… крепко стиснула его в кулаке, помяла и кинула себе под ноги.

– Ба-бах! – Шарахнувший прямо за спинами взрыв заставил богатырей чуть ли не выпрыгнуть из калитки, стремительно развернуться и застыть, прикрывая друг друга с боков и выставив мечи. Впереди всех замер Богдан.

– Надо же, услышали! Вот не знала, что разрыв-трава еще и уши хорошо прочищает, – пропела Танька и, мило улыбаясь, двинулась к калитке, ладонью отталкивая обнаженные клинки – будто отмахиваясь от надоедливых комаров. Шагнула во двор… И поняла, почему богатыри враз окаменели. Она окаменела сама.

Посреди двора, неловко переминаясь под тяжестью здоровенного ведра с водой и смущенно поглядывая на Таньку из-под падающих на лицо золотых прядей, стояла совершенно ненормальная девчонка. Конечно, ненормальная, ни одна нормальная, во-первых, не напялила бы на себя такие жуткие юбку и кофту, во-вторых, не довела бы свои волосы до состояния клубка шерсти, размотанного обожравшимся валерьянки котом, и в-третьих, в такой юбке и при таких волосах не смогла бы остаться такой невероятно красивой!

– А… А я у Ирочкиной бабушки пристройку снимаю! – вдруг выпалила девчонка, по каким-то признакам, видимо, по выражению лица опознав в Таньке главную. – Только… – она переложила ведро из одной руки в другую. От тяжести хрупкую фигурку повело в сторону, – только Ирочка говорила, что у них тут совсем нет мужчин! – тихонько пролепетала она.

– Как это – нету? – вдруг хрипло выдохнул богатырь Еруслан Змиуланович.

– Очень даже есть! – выкрикнул Федор.

И пригнувшись, как быки в атаку, оба ринулись к девушке…

Прикрываясь ведром, златовласка пронзительно завизжала…

– Куда? – заорал Вук.

– Рехнулись? – крикнула Танька, вскидывая руки для заклятия «стенки» – чтобы не дать обезумевшим богатырям добраться до девчонки.

Поздно! Оба уже подскочили к златовласке… и принялись в четыре руки отнимать у нее хлюпающее водой ведро!

– Что ж вам самой-то трудиться, красавица, когда мужики рядом? – дергая за ведро, бормотал Еруслан.

– Ручки нежные бить, маникюр, опять же, портить! – подхватил Федор.

Перепуганная златовласка разжала пальцы. Не ожидавшие этого богатыри дружно рванули ручку… Поток ледяной воды окатил обоих. Ведро взлетело в воздух… и аккуратно наделось Еруслану на голову!

Легко обойдя обоих, из-за их спин вышел Богдан.

Оглядел девчонку – от золотоволосой встрепанной головы до обутых в жуткие боты ног. И брови его поползли вверх так высоко, что скрылись под краем свисающей на глаза челки.