Текст книги "За пределом (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

Глава 29

– Значит, это моя доля? – кивнул он на деньги, когда Малу подтолкнул к нему рюкзак. – Здесь всё? Двести сорок?

– Да, здесь двести сорок, как договаривались. Проверишь?

– Поверю на слово. Ведь мы же партнёры, верно? – он улыбнулся, но почему-то мне от его улыбки стало беспокойно. Не могу сказать, почему. Просто почувствовал себя неуютно, словно за улыбкой скрывало что-то большее, чем обычное дружелюбие.

– Да, верно, Стрела, – кивнул тот.

– Ну… тогда всё, – хлопнул он в ладоши. – Вы всё… почти всё вернули. Можете тратить свою часть. Хотя дам совет, Малу-то в курсе, а вот вы, детишки… – он красноречиво обвёл нас взглядом. – Не думайте тратить всё разом. Это слишком легко отследить. Вы детки, на вас особо никто смотреть не будет. Но начнёте тратиться не по карману, и могут возникнуть проблемы.

– Мы не идиоты, – поморщилась Сирень.

– Идиоты, не идиоты, но имейте ввиду. И если что, обо мне ни слова. Потому что… – его лицо стало серьёзным, – живьём закопаю прямо за автомастерской.

– Мы поняли, Стрела, – кивнул Малу.

– Ну и говнюк, – пробормотала Сирень, когда мы уже загрузились в машину и выезжали из автомастерской. – Нет, серьёзно, урод же.

– Прикуси язык, Сирень, надоела, – грубо ответил Малу.

– Он нам угрожал!

– Он всем угрожает.

– Но мы не все!

Никто не ответил, то ли желания не было, то ли сил. А может и того, и другого.

– А что с деньгами? – спросил Алекс.

– А что с деньгами? Делим и каждый забирает свою долю, – ответил Малу. – Только на вашем месте я бы прислушался к Стреле. И да, Сирень, прежде чем раскроешь рот, я просто спешу сказать, что он прав. Поэтому даже не начинай.

– Даже не думала, – надулась она.

– А обмывать будем? – непонятно чему вдруг обрадовался Алекс. Может хотел перевести разговор в другое русло, а может просто так, как обычно, наобум.

– Обмывать?

– Ну да. Наше первое дело, как-никак. Я имею ввиду, первое крупное дело. Ступенька к успеху, не?

– Ступенька в тюрьму это, – пробормотал я.

– Нет, ну это тоже, естественно, но мы пока не сидим, – он окинул нас взглядом. – И вроде никто не собирается. А кое-кто хочет нас покинуть. Поэтому, пока мы вместе, обмоем нашу удачу, верно говорю?

– Тебе же сказали не светиться, – поморщилась Сирень.

– Так, блин, мы же не банкет делать будем! Пойдём на китайский, там много всяких уютных ресторанов, не чета центру. Посидим, поедим, вспомним хорошие деньки…

– Какие деньки, мы всего три месяца вместе, – недовольно возразил Малу.

– Да ладно! Ты же сам сказал, что у нас довольно приятная команда, что в первый раз так хорошо у тебя всё собралось! Прямо едва ли не в душу! – Алекс прямо просиял, а вот Малу смерил его уничтожающим взглядом. – Сирень, скажи же!

– Скажу, чтоб ты рот свой закрыл. И вообще, я есть хочу.

– Вот! Она согласна! Поедим там, сестру твою возьмём! – толкнул он Малу в плечо. – Тара отличный парень, я её парень, Сирень она знает, ты её брат. Да тут просто своя маленькая семья!

– Боже, вот достал, – пробормотал Малу. – Ладно, хорошо, что ты предлагаешь?

– Сходим в кафе. На китайском есть несколько небольших, уютных и уединённых ресторанов с чисто маньчжурской кухней. Придём, пообщаемся как нормальные друзья, а не кореша с района. Сирень может взять свою.

– Нет! – рявкнула она. – Даже не пытайся тут мою сестру втягивать. Она никуда не пойдёт!

– Хорошо, хорошо, – миролюбиво продолжил он. – Я, Мари, Малу, Тара и ты. Все свои, разве не круто? Да вздохнём полной грудью! Ведь мы только что после дела! Надо прокричаться, отпраздновать и так далее!

– Нажраться, – поправил я его.

– Ну… может и это, – согласился он. – Но я бы назвал это как выпустить пар. Ну? Так что, народ?

– Мне всё равно. Мне главное сначала деньги в семью принести, а потом уже можно будет поговорить на эту тему, – неопределённо ответил я.

Не то что я был за, но и против ничего не имел. Не знаю, почему, но именно против этой компании я ничего не имел. Даже против Малу. Ну да, он психически нестабильный, иногда агрессивный, но в то же время ответственно ко всему относится и всегда ведёт себя как наставник. А ещё бы сдержанности ему, и был бы действительно нормальным человеком. Сирень… ну вредная, стервозная и любит спорить, не думает, что говорит, гопница, но она адекватная, с ней можно пообщаться, и она вполне неплохо относится ко всем, стараясь помогать. Алекса же я просто знаю, так что можно и не объяснять.

Можно сказать, что это тот самый редкий случай, когда я не против с кем-либо пройтись вместо того, чтоб сидеть дома. Поэтому… почему бы и нет?

С того момента, как я с ними познакомился, прошло три месяца, и теперь, сидя в машине, я не чувствовал себя в чужой тарелке. Чувствовал себя своим. Однако…

Я тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Решил, что потом скажу о них Малу. Меня высадили практически на соседней улице, откуда мне надо было топать добрый километр. Ещё и деньги такие за спиной в рюкзаке, которые мне дали… Но вряд ли что-то случится, ведь раньше всё было в порядке.

– Малу, выйдешь со мной. Перетереть напоследок кое-что.

Перетереть… Интересно, сколько ещё я набрался от них того, чего даже не замечаю сам?

Когда Малу вышел, я поманил его пальцем, отводя подальше от машины.

– Малу, есть разговор.

– Я уже понял. Не хочешь при других? Не доверяешь?

– Ты сказал, сколько мы добыли денег? – спросил я в лоб. Малу тут же нахмурился.

– Это как мне расценивать? Ты с меня спрашиваешь или задаёшь вопрос?

Под «спрашиваешь» он имел ввиду предъявляю ли я ему претензии ли нет.

– Ничего такого, Малу, – покачал я головой. – Лишь вопрос.

– Вопрос… – он смотрел мне в глаза, прежде чем ответить. – Нет, не говорил.

– Значит, кто-то из нас проинформировал его, – сказал я.

– Крыса?

– Стукач, крыса, осведомитель, называй как хочешь, смысла не поменяешь.

– А если это я? – усмехнулся он.

– Если это ты, то всё нормально. Ты же главный и имеешь контакт с ним. Связующее звено между нами и им. Но если кто-то в обход сообщил… значит, он попросил об этом. Именно в обход тебя, чтоб знать всё внутри группы. Словно следит за нами.

– Смотрящий за нами? – усмехнулся Малу. – Мне нечего скрывать. Всё по-честному. А ты с чего вдруг решил мне маякнуть?

– Просто решил, что хочу, – ответил я без интереса.

– Окей… спасибо, конечно, но вряд ли я что-то сделаю. Не собираюсь устраивать охоту на ведьм в нашей группе, к добру не приведёт. Да и если хочет Стрела быть в курсе дел в нашей компашке, то пусть. Я чист, вы чисты, всё в норме.

– Тебя это не смущает?

– А нах? Ну пусть, окей. К тому же, я хотел войти одно время в клан, от чего он и начал присматривать за мной. Хотя от крысы надо бы по-хорошему избавиться.

«А смог бы?» – хотелось мне его спросить, но я промолчал. Глядя на Малу, мне казалось, что да, он сможет. Потому что такой, как он, может и сохранил достоинство, но привык жить по понятиям. И крыса, кем бы она ни была, для него был как плевок в лицо от человека, которому он доверился. За такой плевок он может убить.

– А сейчас не хочешь в клан, что ли? – сменил я тему разговора.

– Возникли новые планы. Планы послать всех нахуй и съебаться в закат.

– Да ты романтик, – усмехнулся я.

– А ты как думал, – усмехнулся он в ответ. – Ладно, погнал я, а ты бывай. Ещё созвонимся, но вряд ли как товарищи по делу. Всё-таки надо будет немного отпраздновать нашу победу.

– Ага, я это понял. Давай, пока.

Моя улица всегда напоминала мне, насколько можно низко пасть, если случайно ошибёшься. И сейчас, идя по ней с сумкой денег, я отчётливо это чувствовал.

Серые домики, похожие на коробки. Покрашенные в синий или зелёный. Участки, огороженные сеткой-рабицей, которая мне по пояс. Мимо проезжают машины, которые выглядят так, словно их угнали со свалки или переместили из прошлого века на улицы этого города. Потресканный асфальт, бетонный тротуар, ржавые гидранты – всё словно говорит о том, что это место едва ли не последнее пристанище перед бродяжничеством.

Пока я шёл по улице, чувствовал взгляды местных жителей, что обитали подобно призракам в этих домах. Всякие старухи, выглядывающие из-за занавесок, пьяницы, что сидели в своих маленьких дворах на пластмассовых креслах и провожали меня взглядом, всякие гопники, сверлящие мне спину, и прочие интересные люди моей улицы.

И… я чувствовал себя живым. Это было странное чувство, но… эти три месяца я чувствовал себя как в коробке, откуда нет выхода. Мой мир сузился ровно до моей «работы», школы и сестёр. Но даже так, я ничего не мог вспомнить из своей школьной жизни и о том, чем я занимался дома, разговаривал с сёстрами и так далее.

Зато я отлично помнил, куда ходил, с кем говорил, из кого что вытрясывал.

Работа – сон, работа – сон, работа – сон. Мир действительно стал для меня лишь прямой, на которой ничего больше не видно. Но сейчас…

Я вдохнул полной грудью, чувствуя себя живее, чем когда-либо.

* * *

Мы встретились через день.

Малу позвонил мне и просто назвал адрес, как всегда это делал до этого. Это было на китайском. Так говорили, когда имели ввиду улицу Китайская. Южнее центра города, где располагалось немало магазинов и торговых центров, где отоваривались не самые богатые слои населения, но, тем не менее, могли себе что-то позволить.

Здесь располагалось несколько больших торговых павильонов, которые растянулись едва ли не на километр и включавшие в себя всё – от кинотеатра до детского сада. Длинные переходы, балконы на втором и третьем этаже, снизу фонтаны – мне иногда казалось, что это взяли с американских фильмов, где показывают такие большие торговые центры, уж слишком было похоже.

И владели большинством магазинов здесь китайцы, которые, собственно, и построили это место.

Я вышел на остановке едва ли не перед самым магазином, оглядываясь в поисках своих товарищей, которые решили отпраздновать. До сих пор я не мог понять, почему мне с ними уютнее, чем с собственными одноклассниками, не считая Алекса. Потому что прошёл с ними через опасности? Или может по более человеческим причинам? Если бы я понимал себя и собственные чувства так же, как и математику, то многие проблемы бы решились.

– Эй! Эй! Толстый! – кто-то кричал позади меня, сигналя. Я даже гадать не стал.

– Привет, Сирень, – обернулся я к машине, которая остановилась посередине автобусной остановки. Причём сигналила не она, а автобус позади неё.

– Какая Сирень, идиот, мы не на работе. Тебя не учили, что надо по именам общаться?! Садись давай!

Я сел на пассажирское сидение под взглядом многих недовольных людей, что ждали автобуса. Особенно много недовольных взглядом получила Сирень, но её это, судя по всему, не заботило.

– Куда мы? – спросил я, когда мы отъехали от остановки.

– Машину надо где-то бросить. Тут стоянка где-то… А, вот она! – она резко свернула на неё так, что покрышки завизжали. – Кстати, зови меня Инна.

– Инна?

– Моё имя. Тебя зовут Руд, да?

– Да, Руд, – по крайней мере так меня зовёт мой друг. – А почему мы до этого не звали друг друга по именам?

– А зачем? – задала она встречный вопрос.

Я не стал отвечать. Вопрос «зачем» является одним из самых неудобных, так как на него можно отвечать бесконечно.

Мы покружили по стоянке, где стояло множество машин, ходили люди, загружали покупки в багажники своих машин, уезжали.

– О! Место! Прям у входа! Подфартило так подфартило, – она, визжа покрышками, встала на осведомившееся место, каким-то чудом втиснувшись с разгона между машинами. – Как богиня!

– Молодец, это было близко.

– Профи, что с меня ещё взять, – ослепительно улыбнулась она и подмигнула мне. – Погнали.

Мы выползли из машины, поставили на сигнализацию и вошли в торговый центр. Людей здесь было немерено. Это… немного слепило меня, если честно. В плане того, что свои последние месяцы я проводил только или в школе, или на улице пешком, или в злачных местах, где в принципе немного людей. А на улице я просто не сильно обращаю внимания на людей, они словно декорации. Я не посещал никаких таких мест, от чего сильно отвык и чувствовал себя теперь социофобом.

Но здесь… Здесь жизнь кипела яркими и разными красками. Я чувствовал себя слишком уязвимым и не в своей тарелке. Удивительно, что до этого я чувствовал себя не в своей тарелке в компании бандитов.

– Кстати, тебе не кажется, что мы поспешили? – спросил я. – Насчёт того, что рано расслабились и выползли.

– А ты новости видел, кого они ищут? – поинтересовалась она.

– Четверых людей?

– Каких?

– Эм… не знаю.

– Ну вот, – пожала она плечами. – Никто не знает.

– Но это не значит, что они не знают, кого искать.

– Ты отца спрашивал по этому поводу? – задала она ещё один вопрос.

– Да, но он сказал, что они топчутся на месте. Но это же не точно. Им могут не говорить всех зацепок, если вдруг в рядах полицейских крыса.

– Ага-ага, а ещё Стрела пустил слух, что это китайцы сделали. Вчера по новостям показывали, как обыски проводили у них, а ещё там много патрулей. Так что не ссы, мягкий, всё путём идёт, как и положено.

Кстати говоря, Сирень переоделась. Вернее, Инна переоделась. До этого она надевала невзрачные куртки с брюками и шапкой, выглядела невзрачной и неприметной, как и должно было быть. Сейчас же она буквально преобразилась – в таком розоватом пальто под цвет своих волос, да и сами волосы распущены. Сапожки под пальто, сумочка.

– Ты чего пялишься?! – смерила она меня недовольным взглядом.

– Да просто… ты стала ярче, – ответил я.

– Ярче? В смысле, красивее? – тут же поправила она волосы, пригладив несколько прядей, чтоб спрятать тот факт, что человеческих ушей у неё нет.

– Да, можно сказать и так. Ты сильно отличаешься от той, кто работал со мной. Я бы не узнал тебя, встреть на улице.

– Ну ещё бы, – показала она остренькие зубы. – На работе лучше не выделяться. А ты, как я понимаю, как пошёл на работу, сразу отгородился от мира?

– С чего ты взяла?

– Кому это тяжело даётся или кто не привык к такому, тот словно прячется сам в себе. Ничего не замечает вокруг себя, есть только работа, работа, работа. Это знаешь, как если бы ты с утра до вечера шесть дней в неделю работал – тогда бы для тебя тоже, кроме работы и дома, ничего не существовало. Вот так же примерно.

Это было довольно точное описание того, что чувствую я.

– Что встал? Пошли уже, – потянула она меня за руку. – Хоть поедим нормально. Хотя тебе это и противопоказано.

Наверное, только я ощущал себя здесь не в своей тарелке. Более того, я оделся так, как одевался обычно, а она вон как оделась. Мы прошли по балконам и спустились на эскалаторе на первый, где у большого фонтана стали ждать Малу и Алекса.

– Кстати, раз мы сейчас по именам, то как зовут Малу?

– Матвей, – ответила она, после чего достала цент и развернулась к фонтану.

– Хочешь загадать желание? – скептически, как на ребёнка, покосился я на неё.

– Естественно. Знаешь, чья это статуя? – кивнула она на статую девушки в юкате. Большой роскошной юкате, держащей кувшин. Как раз из кувшина и текла вода.

– Дева мира. Как её называют ещё, Хранительница Мира. А кувшин – это жизнь, которая будет литься, пока Хранительница Мира будет жива. Правда платье раз от раза меняется. Где-то юката, где-то свадебное и так далее.

Несмотря на то, что Инна уже сложила ладони вместе, зажав монетку между ними, и склонила голову, словно молилась, она приоткрыла один глаз, скосила взгляд на меня и улыбнулась.

– А ты прошареный.

– Я много читаю.

– Начитанность не ум.

– Я никогда не говорил, что умный.

– Да? Ну может, может… В любом случае, надо загадать ей желание, авось и услышит меня.

– Она не существует, – категорично заявил я.

– Ты даже не представляешь, что в мире существует, идиот, – беззлобно ответила Инна. – Мир куда шире, чем кажется на первый взгляд, и я отнюдь не единственная его представительница. Так что не беси меня и не серди Хранительницу Мира.

Она выдохнула со звуком «ах», отбросив монетку в фонтан, и та с характерным «плюх» упала в воду. При этом Инна выглядела какой-то взволнованной и радостной одновременно, словно только что сделала то, о чём мечтала всю жизнь.

– И что же ты загадала? – спросил я, глядя на то, как вокруг фонтана кучкуется много народа и половина занимается примерно тем же самым, чем и Инна.

– Загадала, чтоб всё хорошо было у меня. Мне удача понадобится, – возбуждённо посмотрела она на статую.

– И в чём же? – решил узнать я.

– Ну… есть кое-что, – ответила Инна неопределённо. – Всем есть о чём мечтать.

Глава 30

Глядя на Инну, я невольно начал думать о том, что быть может что-то да существует в мире. Не Бог или Хранительница Мира, но нечто подобное. А ещё и какие-нибудь волшебные расы наподобие эльфов или ещё кого. Конечно, может я преувеличиваю, однако теперь я не отрицал подобного.

К тому же… может тоже загадать желание?

Хотя чего мне желать? Я вроде уже и получил всего, чего хотел. Вчера обговаривал с сестрой некоторые нюансы, после чего она захватила деньги и поехала в Сильверсайд. Суть отмывания денег была проста, по крайней мере та схема, которую мы собирались использовать. Она меняет деньги на фишки, играет немного, просаживает определённую сумму и меняет их на деньги, уже совершенно чистые. Учитывая, что многие казино – та же самая мафия, то тут никому никаких претензий не будет и все получат то, чего хотят. Казино немного денег, а мы – чистоту наших финансов.

Так что… только деньги зря тратить. Цент доллар бережёт, так что я отвернулся от фонтана.

И сразу наткнулся взглядом на канализационный люк в полу. Забавно встретить подобное в торговом центре, однако здесь под городом во многих местах проходят подземные реки. Оттого существует немало коллекторных труб, что расходятся в разные стороны. По ним можно выйти куда угодно.

– Зря ты не бросил монетку, – сказала Инна, отрывая меня от мыслей. – Может быть твоё желание услышали бы.

– Моё желание уже услышали, так что плевать. У меня есть всё, что нужно.

– Какой неприхотливый, – не могу понять, она хвалит или морщит нос? – О, вон эти обормоты идут!

Она указала пальцем на двух парней, что шли к нам. И если Алекса я узнал, то вот Малу… то есть Матвей, выглядел иначе. Более прилично, если так можно выразиться.

Он словно стал немного выше, волосы, зачёсанные назад, делали его более открытым и менее гоповатым, хотя борзое выражение лица никуда не делось. Теперь он скорее напоминал одного из тех высокомерных парней, которые никого ни во что не ставили, если денег у тех было меньше.

А ещё между ними была девушка в чёрных непрозрачных очках. С конским хвостом на затылке, она выглядела слегка зажатой, словно не в своей тарелке, пусть и улыбалась. Возможно, из-за того, что ничего не видит, а вокруг много людей, она чувствовала свою беспомощность. Её пальцы были белыми от того, как она вцепилась в руки брата и своего парня, что буквально тащили её.

Теперь мне стало понятно, кто познакомил Алекса и Матвея. Да и почему Алекс вдруг стал подтягивать учёбу. Глядя на слепую девушку, я, кажется, понимаю, как сильно может любовь поменять человека.

– Она-опа, а вы чё тут так уединились? – оживился Алекс, когда мы подошли ближе.

– Уединились? – я оглянулся. – Мне кажется, это невозможно назвать уединением.

– Алекс идиот… – фыркнула Инна и коснулась руки девушки. – Здравствуй, Мари, рада тебя видеть.

– Инна! Привет, я так ждала тебя в гости, а ты не пришла, – её голос чудовищно хрипел. Так сильно, как у старого рокера, который успел хорошенько накуриться, заболеть ангиной и потом сорвать связки. – Кто-то рядом с тобой? – она повернула голову чуть правее меня. – Здравствуйте.

– Добрый день. А вы, видимо, Мари. Алекс многое о вас рассказывал.

– Надеюсь, только хорошее, – улыбнулась она и протянула руку, теперь уже ко мне, видимо, более точно определив моё положение по голосу. – Тебя зовут Руд, как понимаю?

– Естественно, он только хорошее о вас и говорит.

Очевидно, что я бы не стал ей рассказывать, что он предлагал Сирени… вернее, Инне вчетвером оргию провести. Она может и не понять юмор.

– Не надо на вы, я тебя младше.

– Боюсь, что нет, детка, – вмешался Алекс. – Он тебя младше. Он тут у нас вообще самый молодой!

– Везёт же некоторым, – пробормотал Матвей.

– Не бузи, – толкнула его в бок сестра. – Ты сам-то не старый.

– Так, ваши сюсюканья очень хороши и интересны, – прервала нас Инна, – но мы-то жрать собираемся или нет?

– Да, я тут как раз знаю, куда сходить, погнали, – махнул он рукой и повёл нас через толпу.

Теперь уже под руку Мари взяла Инна, о чём-то разговаривала с неё в то время, как Мал… то есть Матвей, шёл рядом со мной. Я по привычке называю их так, как называл на протяжении этих трёх месяцев.

Мы шли на кое-каком удалении от них, потому могли спокойно разговаривать и не бояться, что нас услышат. В то же время гомон оживлённой толпы вполне глушил нас и не давал подслушать.

– Тебя не узнать, – отметил я.

– Зато ты ни капельки не изменился. Хоть бы одел чо-нить нормальное. Я серьёзно.

– Оденусь. Потом.

– Слушай, Руд, есть разговор кое-какой о…

В этот момент в нас врезалось какое-то дитё на полном ходу и едва не улетело на пол от столкновения – мы одновременно за обе руки умудрились её поймать: я за левую, он за правую, и поставить на ноги обратно.

– Аккуратно, мелочь, череп расшибёшь, – недовольно буркнул Матвей, отпуская её. Ребёнок умчался, не сказав ни слова. – Вот же мелочь охеревшая, даже спасибо не скажут.

– Время такое, – хотя из моих уст великого взрослого человека шестнадцати лет такое звучит слишком… странно. – Так о чём ты хотел поговорить?

– Ты же как бы ещё не завязал же?

– Завязал, – тут же ответил я без каких-либо сомнений.

– Прошёл всего сраный день!

– И я уже в завязке, – я был непоколебим.

– Ладно. Тогда просто слушай… – в этот момент мы протолкнулись через толпу каких-то студентов, которые свои галдежом буквально оглушили меня. Как же я отвык от толпы… – Стрела кое-что ищет. Вернее, нашёл уже, но сейчас разрабатывает. Нужен… нужно три человека. У меня есть только два, а ещё одного хуя с горы брать я не хочу.

– Мы с тобой знакомы три месяца, – напомнил я ему. – Слишком много доверия ко мне.

– Так чо, если я вижу нормального пацана, почему не могу ему доверять? Некоторые и через десять лет кидают.

– Ладно, что насчёт этого дела. Что конкретно?

– Банк.

Я невольно присвистнул.

– И ради этого ты разрешил Алексу устроить это? Поговорить со мной?

– Не хуей, Руд. Я реально просто решил немножко оторваться, так что не надо тут себя поднимать, как прыщ на жопе, – тут же начал он заводиться.

– Так я прыщ на жопе? Спасибо, Матвей, – кивнул я.

– Блять, Руд, заебал, я тя по-нормальному же прошу выслушать. Чо за хуйня? Ну нет, так нет.

– Ладно, хорошо, давай.

– Банк в центре. Нужно шесть человек. Двух я смогу найти, они реально верные и ради такого дела дёрнутся сюда, но нужен ещё один проверенный. Стреле… я не сильно доверяю, его человека брать не буду, да и он не даст сам.

– Почему?

– Все его люди на карандаше.

– И?

– Если вычислят, то сразу вопрос будет к клану. А тут такая тема… банк, короче, дома.

Приехали. Надо было с этого начинать. Клан не хочет связываться с домом, так как у домов есть такая плохая привычка просить помощь, если дело серьёзное, и главы домов страны пришлют кое-кого покруче, чем обычных парней с битами. А ещё законная власть не позволит этого.

Здесь же клан не хочет светить, что это его проделки. Поэтому да: у нас уже был опыт такого, мы вроде как немного закалены в таком деле и никак не относимся к клану.

Только…

– Пахнет гнильцой, – поморщился я.

– Чего вдруг?

– Чего, – я внимательно посмотрел в глаза Матвею. В эти холодные и слегка безумные глаза, но не почувствовал страха. Теперь уже нет, словно три месяца что-то во мне изменили. – Ты не думал, что от нас могут избавиться?

– Хуйня, не будет такого.

– С чего вдруг?

– Потому что не будет! – сказал он громче, чем следовало, от чего девушки впереди удивлённо обернулись. Я лишь махнул рукой. типа всё в порядке.

– Ладно. Но я всё равно пас.

– Сумма, о которой идёт речь, около пятнадцати-двадцати лямов. Просто вслушайся в эти цифры. Это на нос каждому, если брать по максимуму, два триста ляма с копейками!

– Нет.

– Тебе не нужны деньги?

– Совсем не нужны, – покачал я головой. – У меня есть всё, что нужно.

– Блять, Руд, нужен шестой. Двадцать лимонов весит двести кило. Если шесть, то на каждого по тридцать три с копейками. Плюс фойе большое, как мне сказали, нужно хотя бы трое, чтоб чекать всё, пока остальные вычистят хранилище. Двое ломают: один камеры, другой со своей сваркой, его дядя Гена зовут, сварщик шестого разряда. Сирень на тачке.

– Но она будет с вами, верно?

– Слушай, нужен шестой для спокойствия. Двое вскроют и вытащат, когда трое будут караулить. Инна будет на подхвате. Пока ещё не точно, в машине или же с нами, но нам ещё нести сумки надо. Плюс Стрела просил захватить что-то из хранилища.

– Что?

– Не знаю. Я в общем описываю.

– Слушай, – вздохнул я. – Мы пришли сюда праздновать нашу удачу. Я сказал нет и не изменю своего ответа. Прости, Матвей.

– Ладно, – вздохнул он и хлопнул меня по спине. – Хуй с тобой. Давай праздновать.

Мы нагнали девчонок, которые говорили, просто удивительно, об одежде. Скорее удивительно относительно Инны, которая к одежде… я бы не назвал её модницей. Слишком уж она всегда одевалась как пацанка. А тут и шарфики обсуждает с Мари, кофточки, юбочки, говорит, какого они цвета.

Мы протискивались через торговые центры всё дальше и дальше, пока не вышли к зоне, где располагались ресторанчики. Всякие разные, от обычные бургерных до тех самых китайских, что хотел посетить Алекс. На один из них он и указал пальцем. Такой небольшой и довольно уютный на вид с классическими китайскими фонарями, развешенными везде, и тёмными тонами, словно созданными, чтоб скрыть своих посетителей.

– Вот! Что я говорил?! Идеальное место!

Мы расположились в самом дальнем конце зала. В отличие от меня, на ком была едва ли не обычная футболка и брюки, остальные постарались одеться более-менее. Матвей был в приталенной рубашке тёмно-синего цвета, Алекс одел такой лёгкий пиджак на футболку и облегающие брюки… модник, блин, сразу видно, что девушка одевала. А вот девушки наоборот, радовали глаз, кофточки, на Инне длинная юбка, блузки, маленькие красивые украшения.

Сейчас, глядя на нас, я бы даже не сказал, что мы хоть как-то связаны с криминалом. Обычные старшеклассники или будущие студенты, которые решили перед новым годом сходить куда-нибудь вместе.

Как только подошла официантка, все начали наперебой заказывать. Это было как соревнование, кто успеет первым надиктовать ей. Та строчила с такой скоростью, что могла бы воспламенить бумагу пальцем, после чего подняла палец вверх и…

Небольшая молния в потолок, и над нами зажглось множество лампочек, похожих на звёзды, осветив наш тёмный уголок мягким синим светом.

Тоже девушка с импульсом, но, видимо, очень слабым, молния из пальца, не больше, раз работает здесь. Она была китаянкой под стать атмосфере ресторана. Обычно китайцы хранят своих импульсников едва ли не за своей пазухой, так как это довольно важная боевая единица, потому если и встретишь здесь кого, то он точно не силён в импульсе.

– Я просто удивлена, что ты заказал так мало. Ты что, на диете? – нахмурилась Инна, словно её действительно волновал мой вес.

– Я бы сказал, что просто никогда много не ел просто.

– Тебе никто не поверит, – оскалился Алекс. – Хотя раньше он тоже круглым был.

– Алекс, – толкнула его в живот локтём Мари. – Сам-то веса набрал. Как дрыщ ходишь.

– Вот именно, так что завидуй молча тому, чего тебе не светит, – невозмутимо на полном серьёзе ответил я. – Я настолько мягок, что от меня невозможно оторваться, верно, Инна?

– Вы с Инной встречаетесь? – тут же оживилась Мари.

– Нет! – словно ужаснулась Инна. – Естественно нет! Что за мерзкая идея встречаться с кем-то?!

– Ведёшь себя как маленький ребёнок, – настоятельно заметила Мари. При этом ей, как я понимаю, самой семнадцать.

– Инна всегда такая, насколько помню. Вечно в красную девицу играет, пока не напьётся, – сказал Матвей.

– Эй! Умник!

– Серьёзно?! Если Инна напьётся, то становится раскрепощённой девушкой?

– Алекс! – это уже Мари его попыталась осадить.

– Я тебе скажу больше. Пьяной она становится ещё и милой, доброй и заботливой.

– Матвей, ты слишком много говоришь! – рыкнула Инна.

– А разве это плохо, быть доброй и милой? – пожал я плечами. – Как по мне, отличная девушка.

– Кто-то просто не повзрослел, – ответил Алекс.

– Или просто где-то быть такой слишком опасно, – заметила Мари. Но это, как я понимаю, она по своему горькому опыту рассказывает.

Пока они обсуждали Инну, нам принесли еду, и разговор превратился в какой-то балаган. Не сказать, что я был против или меня как-то это тревожило. В любом случае, это было куда лучше, чем обсуждать кого-то. Всем вроде интересно, но кому-то хочется провалиться под землю. А здесь все шутили, вспоминали старые времена или вспоминали старые времена.

После этого Мари вдруг неожиданно подлетела, словно ужаленная.

– А давайте сфотаемся?!

– Фото? – с сомнением спросил я.

– На память! Сначала без меня, а потом со мной! – хлопнула она в ладоши и позвала официантку. Использовали мы телефон Матвея, и Мари пообещала, что обязательно сделает обычные фотографии и раздаст их.

– Разве на телефоне не лучше? – спросила Инна.

– Телефон сломается и всё, а фото останется навсегда! – ответила она.

Мы сфотались. Сначала без Мари, обнявшись вчетвером, сев друг к другу поближе и попытавшись сделать намёк на улыбку. А потом вместе с ней, поместив её посерединке. Удивительно, но вышло вполне себе достойно. Даже я.

Обычная счастливая группа подростков, по которым даже не скажешь, что они что-то плохое делали.

– А знаете, – взяла слово Мари, – что раньше классов-то было и не двенадцать.

– Это ещё в период… какой, Российской империи? У них сейчас вроде как одиннадцать, да? – попытался вспомнить я.

– Да, – кивнула она.

– Но при этом у нас двенадцать, удача… – вздохнул Алекс.

– С другой стороны, наш диплом котируется много где. В штатах тоже двенадцать классов. Или в Японии. Ещё в Корее, кажется, – заметила Инна. – Да и наш универ в Сливерсайде считается одним из самых престижных. Можно даже не уезжать никуда.

– Но это надо быть реально каким-нибудь продвинутым умным челом. Или очень богатым, – поморщился Матвей. – Он тупо для избранных.

– Кстати, а ты заканчивал школу? – спросил я. Он покосился хмуро на меня, а ответ дала Мари.

– Нет. Он заботился обо мне и ему пришлось бросить её. Он как бы числился, но аттестата нет.

– Школа ничего мне не дала, – отмахнулся он. – Вообще ничего. Всё это не нужно в жизни.