Текст книги "Там, где я тебя нашёл (СИ)"
Автор книги: Кира Верго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13
Лёжа на его груди, я думала, стоит ли нарушать такой момент. Если я скажу, что мне не понравилось, то буду жуткой вруньей. Было хорошо. Даже слишком. И самое страшное, что хотелось ещё…
Он молча гладил мои волосы, заправляя их за ушко, и мы, кажется, оба застыли в этом мгновенье. Джим всё решил для себя и дал мне ясно понять, что теперь, я в его руках. А как же моё мнение? Его он не спросил! Решил не отпускать, нагло заявляя об этом. Я же не вещь какая-то или собака, которую можно завести и приласкать, а затем держать рядом.
Меня начало бесить от понимания ситуации. Весь расклад какой-то дикий просто. Шелохнувшись в его объятьях, попыталась встать, объясняя, что хочу в туалет. Он понимающе кивнул и выпустил из капкана рук. Закрывшись в ванной, мне захотелось выть. Сейчас я сама не понимаю, чего хочу.
Джим человек непростой. Он меня пугает и одновременно притягивает. Я больная по ходу, раз иду у него на поводу. Не смогла остановиться вовремя, дать понять, что не хочу его. Да он манипулировал мной! Опытный, наверное, не то, что я. Моим единственным мужчиной был Эндрю. И тот секс, что я получала с ним, теперь бледнеет на фоне яркой вспышки с Джимом.
Какой маразм, ведь сейчас это последнее, о чем я должна думать. Сижу, рассуждаю, кто лучше в постели, сравниваю технические характеристики парней. А ещё говорят, что мужчины думают тем местом. А сама столкнулась с той же проблемой. Нет, я должна сказать ему. Объяснить, что так не поступают нормальные люди. Умывшись, ищу глазами зеркало, которого нет. Оно осталось в спальне.
Чувствую, как волна жара прошлась по телу от воспоминаний. Это было совсем недавно, а ощущение такое, что не со мной. Образы, всплывающие в памяти, будто жаркий порнофильм подкосили, мои ноги. Едва не упав, я схватилась за раковину и сбила стаканчик с зубными щетками. Он с грохотом полетел на кафельный пол.
– Джес, всё хорошо? – донёсся приглушённый голос Джима за дверью.
– Да-да, нормально, – быстро ответила ему, поправляя все на место.
Руки и ноги чудовищно тряслись. Чего это я?
– Тебе помочь? – раздался голос за спиной.
Он стоял в дверном проёме и держал зеркало в руках. Хорошо, хоть брюки надел. Но мой взгляд жадно пробежался по голосу торсу и остановился на руках.
– Нужно на место вернуть вещицу, – сказал он, и лёгкая улыбка тронула его губы.
– Угу, – спрятав свой взгляд, откликнулась я и отошла в сторону, чтобы не мешать.
Он прикрепил зеркало обратно буквально за минуту. Я не успела сообразить, что делать дальше, как его руки вновь сгребли меня в охапку. Гладил мою спину, и прижимали к себе. А внутри меня копились неизвестные чувства, казалось, что вот-вот взорвусь. Нужно прекратить это, немедленно!
Упёршись руками в его твердый торс, попыталась отодвинуться. Сопротивления с его стороны не было, и он спокойно расслабил объятья внимательно глядя на меня. А что ему сказать не знаю. Надо объясниться, но слова исчезли.
– Джесмин, что такое? – спокойно спросил он, а я в ответ качаю головой.
«Что-что? Как тебе сказать всё что накопилось?!»
– Расскажешь? – он легонько приподнял мой подбородок пальцами. Лицо сосредоточенное, глаза как у хищника следят за каждой эмоцией на моем лице.
– Я не знаю, как объяснить тебе, чтобы ты правильно всё понял, – набрав воздуха в грудь, отвечаю на одном дыхании и вздыхаю. Это такой тяжёлый вздох, будто камень на шее.
– Попробуй, – поглаживая пальцем мою щеку, продолжает он.
– Хм… Перед тем как мы там… ну в общем, когда мы… – пытаюсь собрать мысли, которые разбегаются как тараканы при резком свете.
– Когда мы занимались любовью, – помогает продолжить мою мысль.
«Надо же, мы любовью занимались. Не трахались, а любовью занимались», – повторялись по кругу эти слова в моей голове.
Заметив моё замешательство, Джим ехидно улыбнулся, отчего меня снова бросило в жар. Ему ещё и смешно!
– Перед всем этим и во время этого, я тебя попросила не начинать и не продолжать, – еле выдавила из себя эти важные слова. Я должна это сказать, чтобы он не думал, что теперь я его секс-кукла.
– Просила? – удивлённо спросил он.
«Вот же нахал! Ещё и издевается».
– Вообще-то да! – ответила, гордо посмотрев ему в глаза.
– По-моему, всё было совсем наоборот, – вновь эта его наглая улыбочка.
– Да нет же! Я не хотела. Ты слишком… Настойчив! – наконец-то подобрала слово, которое будет наиболее уместно, чтобы не разразился скандал.
– Я помню твои глаза, – он приблизился к моему лицу и буквально сжигая взглядом, добавил, – они умоляли об обратном. Твоё тело не сопротивлялось, выгибаясь в моих руках от удовольствия. Я не заметил твоего протеста, извини.
– Тебе показалось, – прохрипела я от обиды. Почему-то сейчас мне захотелось плакать. Он так давит на меня, заставляя соглашаться во всём.
– Нет, – шепчет он, качая головой.
– Да, – пытаюсь не отступать я, лишь бы он понял, что не прав.
– Хочешь быть хорошей девочкой, да? Типа ты такая правильная, и никогда не спишь с такими ублюдками как я?! – резко отстранившись, выпалил он.
– Я не это хотела сказать, – пыталась объяснить ему, но что-то пошло не так.
– Ты принимала мои ласки, а теперь делаешь вид, что «я не такая»! Не нравлюсь тебе, значит? Твой банковский щегол дарил тебе такое наслаждение как я? – он придвинулся ко мне слишком близко, буквально вжимая в стену. Мне стало страшно, потому что его вены вздулись, и казалось, он сейчас меня ударит.
– Нет… – тихо ответила ему.
– Что нет?! – крикнул он и ударил рукой об стену, что я содрогнулась и чуть не рухнула на пол.
Он обхватил меня за плечи и прижал к себе, легонько качая. Сердце чуть не вылетало из его груди, так громко колотилось. А я боялась дышать. Он гладил меня по волосам и что-то бормотал.
– Прости, Джесмин. Я не знаю, как мне себя побороть, – сказал он и, выпустив из объятий, ушёл в комнату, оставив в одиночестве.
Шокированная происходящим, я осела на пол. Трясло нереально. Не знаю, сколько времени просидела так, наплакалась вдоволь. И когда наконец-то слёзы уже перестали появляться, мне вроде стало легче. Умывшись, оценила свою опухшую физиономию в зеркало. Нос красный как у Рудольфа. Глаза как у наркомана. Ужас один. Фыркнув на своё отражение, вышла из ванной и пошла к кровати.
Джима в номере не было. Я даже не слышала, как он ушёл. Ну и ладно, чёрт с ним. Спать хочется жутко. Тело ноет, а голова такая тяжёлая, что упав на подушку, просто приросла к ней. Будто примагнитило. Закрыла глаза, чувствую головокружение. Перетерпела это неприятное ощущение, перенеслась в сон.
***
Ощущая покалывание внизу живота, я очнулась и скорее встала, чтобы побежать в туалет. За окном уже потемнело. Сколько я спала? Оглянувшись по пути в ванну, я так и не обнаружила присутствие Джима.
Вернувшись в спальню, присела на кровать и включила телевизор. Попала как раз на вечерний выпуск новостей, где в очередной раз муссировалась тема ограбления и я в одной из главных ролей. А дальше у меня просто чуть челюсть на пол не упала. Репортёрша рассказывала такое, что мои мозги отказывались принимать за действительность.
Эти придурки решили, что я причастна к ограблению, потому что видели лицо обдолбыша. Того самого, что снял маску в хранилище, и который меня похитил. А потом показали кадры той ночи, когда меня чуть не изнасиловали. Там почти ничего толком не видно, но на экране вещают о том, что это я в криминальном районе договариваюсь с сообщниками ограбления. Не показав видео до конца, а лишь когда я подхожу и начинаю с ним разговор, они обрывают следующий кадр и вставляют новый. Теперь видео из банка, где я сижу за столом с Карлой.
Весь ужас в том, что меня обвиняют по всем статьям. Сговор с грабителями, мол, по моей вине Карла попала в кабинет босса и обезвредила камеры слежения и сигнализацию. Будто я чётко знала наиболее удачное время для вторжения. Вижу кадры, где Эндрю даёт показания, что он белый и пушистый и сам же обвиняет меня в том, что я подослала к нему Карлу. Моё заявление на увольнение сочли дополнительным аргументом в сторону обвинения.
Следствие, якобы до последнего искало доказательства моей непричастности, ведь родители не могли это так оставить. Но, теперь в глазах общества я злостный преступник, по вине которого пострадали люди. Не могу поверить.
Вижу, как на экране двигаются картинки, а звука не слышу. Один только тоненький, протяжный писк. В голове застучало, и на грудь капнуло что-то тёплое. Очнувшись от ужаса, обнаружила, что кровь носом пошла.
От осознания серьезности ситуации, мне поплохело настолько, что едва не упала в обморок, когда встала, чтобы взять полотенце. Практически держась за стенку, дошла до ванной, намочила ткань и приложила к лицу. Присев возле ванной, запрокинута голову и начала терять нить с реальностью. Тело покалывало, в глазах потемнело. Пыталась шевелить пальцами, не ощущая движений. Вписалась ногтями в ладонь. Ничего не чувствую. Стало так страшно, что я ничего не могу сделать.
Сейчас мне очень нужно, чтобы он вернулся. Я не знаю что со мной. Мысленно молила вселенную, чтобы Джим оказался здесь. Ведь только он сейчас может мне помочь. Попытки встать ничем хорошим не увенчались. Мне становилось только хуже, перед глазами мелькали пятна. Глядя на свои руки заметила, что они стали слишком бледные. Или мне так кажется?
Дверь в номер тихо стукнула. Он вернулся.
– Джим, – зову изо всех сил, но выходит это тихо. Я как умирающий лебедь, едва хриплю.
Быстрые шаги доносятся до моего слуха, и в проёме двери показывается массивная фигура. Я вижу его лицо очень четко. Хмурое такое. А затем его выражение быстро сменяет тревога. Мигом, подлетев ко мне, присаживается на колени, осматривает меня и спрашивает что произошло. Еле-еле объясняю ему, что да как. Сил даже говорить нет. Сама не понимаю, что за чертовщина со мной творится.
Он сам весь бледный. Кивает мне, что-то говорит и, подняв на руки, относит в комнату на кровать. Достав мобильник, звонит кому-то, и я сквозь шум в ушах слышу, как он описывает моё состояние. Замеряет мой пульс и озадаченно кивает невидимому собеседнику.
– Нет, не наркоманка. Кровь из носа идёт и не останавливается. Холодная вся и бледная. Да, есть незначительные травмы, – отвечает он в трубку. – Хорошо возьму. Спасибо старик.
Теперь его обеспокоенный взгляд изучающе обращён ко мне.
– Тебе нужно сесть, – он взял подушки и подложил мне под спину. Окинув комнату взглядом, схватил аптечку и скрутил из ваты два тампона, чем-то полив их.
– Так, давай осторожно. Я помогу, – забирая у меня из рук кровавое полотенце, сказал он. А затем, придерживая мою голову, просунул в нос ватку, что меня аж передёрнуло. – Тише, сейчас пройдет, – успокаивающе погладил меня и, встав с кровати, пошёл в ванну.
Вернувшись с мокрым полотенцем, приложил к моему носу, и так несколько раз, пока мне действительно не стало лучше. Заметив, моё ожившее состояние, предложил мне отдохнуть, пока сам сходит за обедом.
Вернулся быстро, что я не успела опомниться. Достав вату, мы убедились, что всё прошло. Но сил до сих пор в теле не было. Поэтому он принес еду прямо в постель. Но перед этим попросил выпить стакан подсоленной воды, что я сделала без особых пререканий, хоть было не очень приятно.
Еда на удивление организмом воспринималась очень хорошо. Свежие овощи, запеченная картошка и куриные наггетсы, сейчас казались божественной пищей. Было бы ещё, то, наверное, съела бы всё. Но наглеть не хотелось. Да и сытость позже придёт в любом случае. Я обычно не ем так много.
Пока я ела, Джим старался украдкой приглядывать за мной. Я это заметила, и хотелось сказать ему спасибо, но почему-то промолчала. Знаю я эту заботу, и чем она заканчивается.
– Тебе лучше? – прозвучал вопрос.
– Да. Только спать хочется жутко, – зевнув, ответила я, стараясь вести себя нейтрально. Рядом с ним сохранялось напряжение.
– Прости Джесмин, – сказал он не глядя на меня.
– Хм, ну хорошо, – пробормотала я, не ожидая от него такого.
– Я не насильник. Никогда никого не принуждаю ни к чему. Ты горела и сама отдалась. Но, больше я не буду тебя трогать, пока ты сама не попросишь, – подняв голову, сказал он, что я чуть не подавилась последним наггетсом.
– Эм… Ладно, – озадаченно ответила ему, не зная, что тут можно добавить.
«Пока сама не попросишь», – заела пластинка.
– Сегодня отсыпаемся, а завтра в дорогу. Это последняя кровать до места назначения, – сказал он, расстегивая бордовую рубашку в клеточку.
Я сидела и пялилась на него, пока он раздевался. Отчего-то накатило такое возмущение, ведь мне показалось, что он раздевается не просто так. Смотрела на него как дикая кошка, ведь сам только что пообещал. Но он лёг под одеяло и практически сразу уснул, оставив много вопросов без ответов. Хотя вряд ли я сейчас готова спрашивать. Нужно отдыхать, пока есть время. Бог знает, что ждёт дальше.
А в мыслях скакали слова из новостей. Поверят ли мне, что я не причастна? Или всё так плохо, что пути назад нет? Хотелось не думать о плохом, как моя любимая героиня Скарлетт О'Хара из «Унесенных ветром». Но, это и её не спасло от бед…
Глава 14
Джим
Эта девочка сведёт меня с ума. Сначала я решил, что помогу ей, а теперь понял, что не смогу отпустить. В тот день я ждал Карлу, нужно было забрать её перед сходкой, когда она разузнает инфу у банковского сопляка. Следили за ним не один день, пока не подловили в аэропорту. Карла с помощью декольте и виски смогла разговорить дрища, а затем потащилась с ним в его квартиру.
А тут, в богом забытый паб, где обитают такие же, как я бродяги забытые жизнью, вошла она. Все пялились на неё. Ещё бы! В такие забегаловки приходят женщины, которые ищут приключений. А она не была похожей на такую. Фарфоровая кукла в баре с бродячими псами, совсем не вяжется.
Она вся тряслась и нервно пила виски, которое совсем плохо входило, судя по тому, как рьяно она ломанулась в туалет. Я отговаривал себя, не лезть, но, зачем-то позвал старину Ральфа, чтобы тот угостил малышку. Пить виски на голодный желудок нехорошо. Не знаю, почему я так решил. Но, угостить её было самым малым, что я мог сделать. Просто захотел.
А потом она пришла, такая смешная, с намерением разобраться за свою гордость. Я не умею общаться с такими девушками как она. Мы разного полета птицы. Она вверху, а я внизу. Но рядом с ней появились крылья. Это так странно. Когда она села напротив, я почувствовал что… Я не знаю, что это было, но это чувство до сих пор не даёт мне покоя. В тот вечер я увидел, что у этой малышки есть характер. Не испугалась и выпустила коготки. Гордая.
Когда я забрал Карлу, то поехал к Биллу. Ждали ещё пару вечно опаздывающих отморозков. Напротив была квартира брата обдолбыша, который тоже где-то затерялся. Мне надоело ждать, и я вышел проверить, где он. А затем услышал жалобные писки за дверью соседской квартиры. Эти ублюдки снова кого-то насилуют. Я ненавижу насильников, так бы и разорвал их на части. Но это брат друга главаря банды. Нельзя.
Невыносимо слушать то, что происходит там. Постучал и когда открылась дверь, меня накрыло. В свете луны освещавшей койку, я увидел девушку больно похожую на ту, что видел в пабе. Багровой пеленой накрыло глаза. Не помню, как я схватил этого ублюдка и швырнул его как можно сильнее, чтоб всё дерьмо вышибло из него.
А она лежала перепуганная, в разорванной одежде. Забрал её. Увёз подальше. Но захотел ещё немного побыть рядом. Понимал, что больше такого не будет. Такие девушки не для таких как я. От неё так пахло, что мой разум затмевался. Карамелью, свежестью и какими-то цветами. Но больше всего я ощущал светлую чистоту, до которой хотелось прикоснуться. Но не смел этого делать. Слушал историю, которую она рассказывала на одном дыхании, будто мы старые друзья. Старался не упасть лицом в грязь. А потом опомнился кто я.
Забылся, в каком мире я живу. Нужно забыть эту встречу. Отвезти девушку домой. А так не хотелось. Непонятно почему, но меня тянуло к ней. Пока мы ехали, я думал, что таких совпадений в жизни не бывает. Тем более, дважды. Но тогда отогнал от себя эти мысли. Я же не наивный дурак, который верит в чудо. Она ушла, назвав своё имя. Джесмин. Действительно, она цветок. Слишком хороша для меня, сорняка из глубинки.
В день ограбления мы встретились вновь. Я не думал, что всё так обернётся. В планах не было ни захвата заложников, ни стрельбы. Но, что-то пошло не так. Мы ехали, а я думал, как её вытащить. Банда вооружена, и шанс выгрести живым во время потасовки ничтожно мал.
Заехав на место отсидки, где мы планировали перекантоваться пару дней, я решил, что нужно действовать. Вырубил двоих, дождавшись, когда уйдет Билл и Карла. Она давала всем кому не лень. Поэтому надеялся, что пропажу они заметят не сразу.
Прыгнув в фургон, увидел её на полу. Не было времени останавливаться, чтобы развязать её. Всю дорогу оборачивался, прислушиваясь. Она что-то тихо говорила, вроде молилась.
Меня посетила мысль, что третий раз, это уже не случайность. Я не упущу этот шанс. Нужно время, чтобы она привыкла ко мне. Когда она увидела меня, то так испугалась, что я и сам начал переживать, что она бросится бежать куда-то в лес. А этого мне хотелось меньше всего. Прицепил наручники. Нужно время. Она привыкнет ко мне.
У меня было много женщин, но ни одна не вызывала такого притяжения как она. С первого взгляда. Я не верю в любовь с первого взгляда. Но, тогда что это? Я хотел её. Безумно. Так сильно, что челюсти сводило. До сумасшествия. Это наваждение какое-то. Она как демон и ангел, два в одном. Хотелось трахать её до беспамятства и в то же время беречь, не прикасаться, не портить своей грязью. Она сводила меня с ума, и находиться рядом было пыткой. Воздействовала на меня своим голосом и взглядом ярких карих глаз. Волосы цветом теплого шоколада, манили потрогать, погладить, накрутить на руку. Я не мог позволить себе размякнуть. Её хотелось любить, а я лишь умел трахать без чувств. Не было таких девушек, которые вызывали подобные чувства. Я был растерян. А она боялась меня. И глядя на себя в зеркало, понимал почему.
Она вводила меня в состояние бешенства своими выходками, но с ней я чувствовал грань. Самоконтроль хоть и висел на грани, но работал как ни с кем другим. Никогда ее не обижу.
И вот, она теперь моя. Почти. Я попробовал её и не могу оторваться. Она огонь и лёд. Сводит меня с ума. Я видел её глаза, полные страсти. Есть ли у меня шанс? Дать ей выбор или не отпускать? Эти вопросы я стал задавать себе слишком часто в последние дни. Что это? Я не мальчик, чтобы дуреть от вида девчонки, краснеть и пыхтеть. Одержимость Джесмин меня топит в мучениях. Если я ее потеряю, то вместе с ней уйдет последний лучик надежды.
Она лежит рядом, думает, что я сплю. Знала бы, какое дикое желание её обнять и… любить. Жадно, до вспышек перед глазами, чтобы воздуха не хватало. Я не хочу ее, так как других. Эта девочка чувствует меня так, как не могут другие. Она видит дальше и глубже. И хотелось бы ей рассказать всё. Показать, что я не такое чудовище, каким она себе меня представляет. Всю жизнь мне внушали, что я кусок дерьма. Спасибо старому хрычу, что сдох и отставил нашу семью в покое. Но гены не спят, и сестра пустилась во все тяжкие, вновь запустив колесо, которое я всю жизнь пытаюсь остановить. Теперь и я в дерьме по уши.
Только сейчас я серьезно задумался над тем, что хочу жить иначе. Не быть таким, какой я есть. Но этого уже не стереть из биографии, из души. Стало так больно в груди от осознания, что мне не светит нормальная жизнь. Сейчас хотелось уйти и лупить стены, орать и выть. Впервые в жизни я захотел то, что мне не по зубам.
Осознание, что я могу владеть ней как хочу и когда хочу, не покидало мозг. Но тут же голос разума напоминал, что мне это не нужно. Владеть и обладать, как оказалось не одно и то же. Брать силой или получать добровольно ту любовь, те чувства и ощущения, за которыми гонится душа, вот где разница. Я хотел обладать.
Я дам ей выбор.
Думая о Джесмин, я ощутил себя ещё большим ублюдком, потому что забил себе мозг чувствами, забыв про Эмили. Нет, я не забыл. Я двигаюсь и скоро буду рядом. Осталось совсем немного. Всё будет хорошо. Старик сказал, что ещё есть время. Я успею.
– Нет, пожалуйста… – прошептала Джес, и я повернулся в её сторону.
Она говорила во сне. Брови сдвинуты. На спящем лице столько эмоций страха и боли, что мне стало не по себе. Хотелось прижать её к себе, успокоить, что я рядом и всё хорошо. Но тут же опомнился. Возможно, я и есть причина её кошмаров. Мерзкий холодок пробежал по спине от осознания своей роли в её жизни. Хотел бы я, чтобы всё было иначе. Но в моём мире по-другому не бывает.
Тихо встав с кровати, оделся и вышел проветриться, оставив Джесмин спать одну. Находиться рядом с ней просто так не возможно.
Холодный воздух ударил в нос. Улицу засыпал снег. Холодные лепестки лохматых снежинок падали с неба в странном танце. Я поднял голову к небу и всматривался ввысь. Хотел бы я знать, если там тот старик, которому так молилась Джес. Я уже давно потерял веру. Сколько раз я умолял его прекратить тот ад, в котором мы оказались с матерью и сестрой. Он был глух к моим словам и кажется, только подливал масла в огонь. Ещё в детстве я осознал, что чудес не бывает. Каждый сам за себя. Мир не ждёт тебя с распростёртыми объятьями, а ежедневно начищает свой ботинок, чтобы дать пинка под зад и захлопнуть двери перед носом. И только ты сам можешь стать сильнее, чтобы открыть эти двери.
Моя мать верила в бога и твердила, что никогда нельзя терять веру. Я не понимал её и не понимаю до сих пор. Она терпела старого алкаша, который истязал всю семью, и считала, что это испытание послано ей богом. Она называла это своим крестом, и требовала от нас понимания. Неужели бог послал ей вонючего алкаша как земное испытание? Я не мог этого понять, как только ни старался.
Однажды он мог замёрзнуть на улице, и наши мучения закончились бы. Но она пошла его искать. Заставила нас идти в мороз на его поиски вместе с ней. И тогда я молился… чтобы мы его не нашли. Либо нашли, но мертвого. Мои молитвы были не услышаны. Он оказался живым и после возвращения домой устроил взбучку всей семье.
Для меня всегда была загадкой его ненависть, но и понять его у меня не было сил. Я работал лет с десяти, а может и раньше. Помогал на ранчо соседа, который платил два доллара за уборку навоза и ещё доллар за кормление коров. На эти деньги мы могли купить себе еды. Мать была инвалидом. Всё благодаря донору. Не поворачивается язык назвать его отцом. Он искалечил её в пьяном угаре.
Когда он наконец-то сдох, я не пришёл на его похороны. Мать кричала, взывая к совести. А мне было плевать. Тогда мне хотелось петь от радости, чтобы весь мир услышал. И мы зажили. Тихо, мирно, хорошо, но недолго. Буквально лет пять. А потом сбежала Мэри. И я попал в капкан. Быть чудовищем моя работа. Теперь снять маску не так легко. Она приросла к моему существу. Слишком долго я надевал ее на себя, чтобы вжиться в роль того, кем мне пришлось стать ради благополучия родных. Смотрю на себя в зеркало и вижу искалеченного жизнью урода, который где-то внутри загорелся надеждой на лучшую жизнь.
Джес. Джесмин. Её имя заставляет сердце выскакивать из груди, что хочется вырвать его и бросить в снег. Пусть остынет, замёрзнет вновь. Не помнить, забыть. Бросить её не могу, а рядом ещё сложнее.
Снег падает на лицо и тает. Сумеречное небо молчит, оставив меня без ответов. Я бы хотел получить шанс быть другим. Но это невозможно. Сжав челюсть, опустил свой взгляд вниз, понимая, что стою тут как дурак. Неожиданно что-то прилетело мне в спину, и я резко развернулся. Там стояла она. Переминаясь с ноги на ногу и пряча улыбку.
Я даже не понял, как реагировать. Она что, бросила в меня снегом?
– Эм… прости. Я, наверное, перегнула палку, – спешившись, сказала она и попыталась ретироваться назад в номер.
Стоял как столб, пока не дошло что к чему. Быстро собрал снег в ладонь и запустил снежный шар в нее, и она от неожиданности запищала. В ответ в меня полетело ещё несколько снежков. Метко бросает! Азарт охватил меня, и я забыл о времени. Мы носились как дети по периметру стоянки и швыряли друг в друга снегом, а она громко и заливисто смеялась. Не помню, когда мне было так легко на душе. Сейчас ничего не важно.
Наконец-то я её догнал и она, засыпая мне, снег в лицо не переставала хохотать. Пытался утихомирить её и в шутку завалил в снег. Вытирая мокрое лицо замер. Она так смотрела куда-то вдаль, что на миг сердце упало.
– Джес?
Она лежит не моргая. Нет, не может быть!
– Джес?!
Начал трясти её, а она не моргает и, кажется, не дышит. Меня накрыла волна паники, а она как рассмеялась, чуть ли не хрюкая.
– Ты совсем дура?! Я думал, что ударил тебя и ты…
– Джим, – откашлялась от смеха она, – прости, я не хотела. Сама не знаю, что за дурь в голову ударила, – виновато сказала она.
А ведь я действительно испугался за неё. Момент испорчен, она расстроилась, а я сижу и не знаю что сказать.
– Пойдём греться.
– Хорошо, – тихо согласилась она и встала, пройдя немного вперёд.
И тут у меня появился шанс. Собрав снег в ладошку, догнал её и шмякнул его в лицо. Буквально за миг до этого, появилась мысль, что не надо так делать, но уже было поздно. Она повернулась, выплевывая снег, яростно завизжала, прыгнув на меня с разгону, и я упал не сопротивляясь. Бестия практически зарыла меня в снег, чувствуя своё превосходство. Она злорадно хохотала, что мне самому хотелось посмеяться, но решил не бесить её и дать волю. Пусть дурачится.
Наконец-то она довольно хлопнула в ладоши и оповестила меня, что идёт в номер. А я решил, подловить её также как она меня. Почему нет? Лежал в снегу и не шевелился. Интересно, оставит лежать в снегу или бросится спасать? Ну же, Джесмин, покажи мне, что тебе не всё равно.
