Текст книги "Великий эксперимент"

Автор книги: Кира Сину

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Спасибо на добром слове – Спирос отставил кофейную чашечку и встал. – Я думаю, нам пора. Пока, – сказал он и направился к выходу.

– Пока, – пробормотал Антонис, провожая его глазами.

АВАРИЯ

– Крупная авария! – кричал продавец газет, когда профессор проходил мимо лотка с прессой.– 25 человек убито, 63 ранено. Крупная авария под водой! Услышав слова "под водой", Викетас остановился, купил газету и пробежал глазами заголовки. Он не ошибся. Авария произошла на экспериментальном подводном руднике фирмы "Кандидис и компания".

Дойдя до первого кафе, профессор сел за столик и углубился в чтение.

В статье со всеми подробностями описывалась подводная деревня. Ее представляли чуть ли не как восьмое чудо света со всеми современными удобствами, включая кинотеатр и концертный зал. Затем шло описание рудника, потом рассказывалось об ужасной аварии, а заканчивалась статья интервью с очевидцем событий:

"Меня зовут Костас Константинидис. В момент аварии я находился на руднике. Я работаю рудокопом, и в тот день была моя очередь подрывать скалы, которые закрывают медную жилу.

С самого утра на душе у меня было неспокойно. Может, это было предчувствие, но не идти на работу я не мог. Понимаешь, я не мог сказаться больным, внизу это не принято, там мы все как братья. Итак, мы приехали на рудник на подводных машинах и сразу же заперлись в клетках.

– Господин Константинидис, а что представляют собой эти клетки?

– Это большие клетки из стали, защищающие человека от акул. Противоакульные, так их называют. Находясь в такой клетке, можно почти спокойно работать. Крупные акулы не пролезают сквозь решетку, а маленьких мы не берем в расчет. Итак, мы сразу же зашли в клетки, так как море кишело акулами. Там их всегда тьма-тьмущая, но в тот день вокруг был просто какой-то акулий суп. Может, они что пронюхали и там собрались, не знаю!

Потом один мой товарищ, Костас Гарикас, заложил динамит, зажег подводный фитиль и дал нам сигнал удалиться. На суше обычно эту работу делают с вечера, но в воде у нас другая тактика. Какую ошибку допустил Костас, пока неизвестно. Сейчас туда направилась комиссия Фонда по предупреждению несчастных случаев, чтобы установить, как они говорят, причины и разобраться, кто виноват. К чему сейчас все это – людей-то не вернешь. Но я отвлекся. Единственное, что я знаю, – взрыв произошел раньше, чем положено, и мы не успели отойти на достаточное расстояние. К тому же он был сильнее, чем предполагалось. Скалы рассыпались на громадные глыбы, падали, задевая клетки с рабочими. А акулы, почуяв запах крови, бросались на нас буквально тысячами. Пока спасательная команда не приехала, столько крови пролилось..."

Профессор дочитал статью до конца. Прочитанное его просто потрясло. Так он и сидел в задумчивости, держа раскрытую газету перед собой. Профессор размышлял о том, на ком лежит вина за трагедию, унесшую столько человеческих жизней, и невольно подумал, что первым виновником был Антонис, а вторым – он сам. Но как они могли тогда знать, чем обернется их благое деяние?

– Никак обо мне читаешь! – услышал профессор знакомый голос. Поднял глаза и увидел перед собою Спироса.

– Ты здесь? – удивился Викетас. – Я думал, ты в море.

– Я уже вернулся. Новости, о которых пишут в газете, не самые свежие. То, о чем ты читал, произошло вчера, а комиссия Фонда по предупреждению несчастных случаев уехала оттуда сегодня. Вместе с ними уехал и я.

– И к какому заключению пришла комиссия?

– Несчастный случай, конечно. Ну и элемент халатности. Ответственность лежит на том, кто закладывал взрывчатку, но он мертв.

– А сколько погибло?

Спирос проглотил слюну.

– Больше, чем пишут в газете.

– Раненых, значит, тоже больше. А какие были травмы? – спросил Кирьякос с профессиональным интересом.

– Увечья. Запах крови привел акул в бешенство, и они уже не считались ни с чем – ни с клетками, ни с острогами.

– Столько жертв! Это ужасно!

– Не расстраивайся. Семьи погибших получат большую компенсацию.

– Но ведь люди погибли...

– Что теперь делать? Новые идеи, как правило, требуют жертв.

Викетас задумчиво посмотрел на Спироса. Невольно вспомнилось то, о чем когда-то ему говорил Антонис.

– Ты собираешься продолжать начатое?

– Конечно. Только не сразу. Комиссия запретила нам работать до того, как будут окончательно установлены виновные и приняты более строгие меры безопасности. Но я не собираюсь сидеть сложа руки. Так можно прождать целую вечность. Жизнь коротка, а время дорого.

– Что ты хочешь этим сказать? У тебя уже есть другие планы?

– Полно, – самодовольно улыбнулся Кандидис – Я же сказал, что хочу помочь человечеству. Как ты думаешь, что ему больше всего нужно?

Профессор на минуту задумался.

– Вода. Без пресной воды жизнь не может существовать, а воды, чем дальше, становится все меньше и меньше.

– Правильно! Вода необходима нам для жизни, а опреснение морской воды дается нелегко. Однако со временем я собираюсь решить эту проблему. Возможно, решение уже найдено, но с выполнением придется повременить.

– А можно спросить, в чем оно заключается?

– Пожалуй, тебе я могу довериться. Ты никогда не задумывался, сколько пресной воды заключено в ледниках Северного и Южного полюсов?

– Признаюсь, эта мысль никогда не приходила мне в голову.

– В одном леднике содержится столько воды, что ее хватило бы, чтобы несколько месяцев орошать пустыню Сахара. Тебе, наверное, известно, что Сахара не всегда была пустыней, совсем еще недавно это была плодороднейшая местность, пока пески не задушили ее. С помощью одного ледника мы могли бы уничтожить пустыню, но проблема заключается в доставке льда. Вероятно, и ее можно решить, если... Если я претворю в жизнь еще один план...

– Какой же? – спросил профессор.

– Чего еще нам сейчас не хватает, Кирьякос?

– Я полагаю, ты имеешь в виду энергию.

– Совершенно верно. Запасы нефти истощаются, атомная энергия небезопасна...

– Есть еще солнечная энергия.

– Но мы пока не умеем с ней как следует обращаться. Есть еще один природный источник энергии, о котором люди знают, но боятся им пользоваться.

– Что же это такое?

– Вулканы, друг мой, вулканы.

– Вулканы? То есть их тепло? Спирос, ты не открываешь никакой Америки. Этот вид энергии использовали и до тебя. Как известно, школы в Исландии и Японии отапливаются за счет энергии вулканов. А прачечные Новой Зеландии благодаря им имеют бесплатную горячую воду. Итальянские вулканы производят электроэнергию.

– Но ведь это всего лишь отдельные случаи, когда используется какой-то постоянный феномен вулканического происхождения, например, гейзеры или термальные источники. Никто еще не пытался найти применение колоссальной энергии самих вулканов из страха перед ними. Одни вулканы спят веками и потом вдруг начинают извергаться, другие после длительного действия постепенно затухают и, наконец, умирают. Перед тем как начать действовать, они дают нам сигналы, но не слишком надежные, и к тому же всегда в последний момент. Таким образом, колоссальная энергия, которой они обладают, пропадает напрасно. Ты согласен?

– Согласен-то я согласен, но не вижу выхода.

– Вполне естественно, что не видишь.

– А ты видишь?

– Я – да. Изучив этот вопрос, я пришел к выводу, что если мы заполним водой подземные коридоры под потухшим вулканом, то сможем заставить его снова начать функционировать, а регулируя дозы воды, будем в состоянии контролировать его деятельность. Но начала надо изучить внутреннее строение Земли.

– Постойте-ка, Спирос, да это давно известно. Поверхность Земли составляет литосфера, которую считают относительно тонкой, под ней находится земная кора, толщину которой определяют примерно в 35 километров. Она подвержена постоянным тектоническим движениям. Ниже расположена мантия, которая, как мы полагаем, состоит из никеля и железа в твердом кристаллическом состоянии, а центром земного шара является ядро, сердце нашей планеты, которое, как принято считать, состоит из монолитного металла.

– Ты прекрасно рассказываешь, но откуда это известно?

– Как это откуда? Эта теория общепринята.

– И опять я спрашиваю: откуда это известно? Кто видел все это своими глазами и может подтвердить, что это действительно так? Да, это самая распространенная теория, но есть и другие, не менее вероятные, которые утверждают прямо противоположное. Существует, например, школа, представители которой считают, что вся Земля представляет собой твердое тело, а магма, извергающаяся из вулканов, возникает в некоторых слоях литосферы из-за громадного давления. На глубине 15 километров давление достигает примерно 12 тысяч тонн на квадратный метр в сочетании с большой теплотой. Ты можешь доказать, что все это – вымысел?

– Доказать – нет, но большинство ученых допускает...

– Это мы уже проходили. Знаешь, что я тебе на это отвечу: есть единственный способ убедиться в том, что происходит в глубине Земли. Надо отправиться туда самому!

– Не понял?

– Тут не надо долго думать. Я спущусь в глубь земной коры и сам проверю, как она устроена.

– Ты?

– Кто же, если не я? Кто, кроме меня, может осуществить этот замысел? Кто еще обладает таким умом и располагает такими средствами? Пока комиссия Фонда по предупреждению несчастных случаев будет составлять заключение, я десять раз успею сгонять туда и обратно.

КАТАСТРОФА

Спирос окинул взглядом своих спутников.

Он видел мрачные, усталые лица. Жара в кабине, хотя она и бьыа сделана из специального жаростойкого сплава, стояла невыносимая. Воздух, несмотря на прекрасную систему вентиляции, был спертый, дышать было нечем. Они были совершенно голые – невозможно было прикрыться хотя бы маленькой тряпкой; пот, непрерывно выступавший из пор, смешиваясь с мелкой черной пылью, которая непонятным образом попадала внутрь, делал их похожими на обитателей ада.

Здесь Спирос не мог позволить себе давать указания издалека. Если он хотел, чтобы его люди продолжали работать, надо было забыть о старшинстве и помогать им во всем, разделяя с ними опасности и усталость.

Они уже довольно далеко продвинулись в глубь земной коры, вырыв вертикальный туннель с помощью первоклассных машин конструкции Спироса. Целая гора земли и обломков тяжелых пород скопилась снаружи, у входа.

То и дело надо было менять тяжелый бур, висевший несколькими метрами ниже кабины. Базальт и гранит были такими твердыми, что за несколько часов работы бур притуплялся и приходил в полную негодность. Экскаватор, который следовал за ним, собирая обломки скал, все время заклинивало из-за чудовищной жары, хотя металл и другие материалы, из которых он был сделан, были рассчитаны на самую высокую температуру. А Спирос и его люди из кабины, следовавшей сзади, следили за работой этих замечательных машин, а также за системой подъемников, которые все время поднимали скальные обломки наверх.

Геолог Александропулос, один из лучших людей Спироса, с видом сосредоточенным и тревожным следил за работой шин по табло.

С рычанием и визгом бур вонзался в твердую породу. Необычной конструкции вертикальный экскаватор обхватывал скалы, скрежеща крупными, ослепительно сверкающими ножами, и раскачивал их взад-вперед, пытаясь выкорчевать. А подъемники, лязгая и громыхая цепями, поднимали груженые вагонетки наверх, на поверхность. Все эти звуки, разносившиеся по туннелю эхом, сливались в какой-то странный гул.

Вдруг Александропулос поднял глаза от табло. Почти дотронувшись губами до уха Спироса, он прокричал:

– Господин Кандидис, по-моему, надо остановиться. Мы находимся на глубине 15 километров и, судя по всему, совсем недалеко от мантии. То же самое показывает и термометр. Температура за окнами кабины приближается к отметке 2.000 градусов. Очевидно, если мы продвинемся еще хотя бы на несколько метров, то пройдем через последний слой литосферы и войдем в мантию.

– Как раз цель нашего исследования – уточнить правильность современной теории о структуре Земли, проверить, действительно ли существует магматическая зона, которую можно использовать чтобы оживить некоторые потухшие вулканы, холодно ответил Спирос.

– Но, господин Кандидис, кажется, мы уже получили достаточно доказательств, которые рассеивают всякие сомнения на этот счет, – вмешался Трипас, механик. – А самое неопровержимое доказательство – это невыносимая жара.

– Сожалею, господа, но я и не подумаю останавливаться, раз уж мы так близки к конечной цели. Все теории едины в том, что здесь должна быть сильная жара. Это ничего не доказывает. Повторяю, я хочу удостовериться, что мантия состоит из магмы, в энергии которой нуждается человечество. Не напрасно же я понес такие расходы.

– В таком случае, господин Кандидис, вам придется продолжить этот опыт одному. Мы не собираемся сгорать живьем. Сейчас мы остановим машины и поднимемся наверх, вы выгрузите нас, а затем спуститесь уже один, – решительно произнес Александропулос.

– Об этом не может быть и речи, – пронзительно закричал Спирос, – я не сдвинусь отсюда ни на йоту. К тому же нам ничего не грозит. Даже если под этим последним слоем мы обнаружим, как вы полагаете, магму, она не успеет нас накрыть, мы дадим полный назад...

– Этого мы не знаем, – глухо сказал механик. – Нам дорога жизнь, к тому же у нас семьи – жены, дети. То, что вы собираетесь сделать, господин Кандидис, чрезвычайно опасно, а я не могу, да и не хочу рисковать...

– Вы знали мои условия и все-таки согласились! – вне себя от гнева завизжал Спирос. – Вы же подписали контракт.

Александропулос не удостоил Спироса ответом. Даже не обернувшись, он нажал несколько кнопок на пульте. Мерное жужжание бура сразу же прекратилось. Экскаватор тоже замер. В этой безнадежной тишине, такой неожиданной, что у них заложило уши, кабину тряхнуло, и она начала подниматься.

На какое-то мгновение Спирос растерялся, но тут же овладел собой.

– Этого я не допущу, – проревел он – Я не позволю вам здесь командовать.

Александропулос зашатался от внезапного удара Кандидиса. Оттолкнув его, Спирос изо всей силы опять нажал на кнопку. Еще он успел повернуть какой-то рычаг, прежде чем геолог и механик оттащили его от пульта.

Спирос сражался как зверь. Он твердо стоял на ногах и, собрав все силы, лихорадочно пытался высвободиться из рук своих разъяренных спутников. А те повисли на Спиросе, как бульдоги, пытаясь сдвинуть его с места.

Бур опять работал и визжал как заведенный. Кабина перестала подниматься и стала вновь опускаться. Совершенно голые, черные от пыли мужчины сплелись в клубок и боролись не на жизнь, а на смерть. Двое мужчин пытались удержать Спироса подальше от пульта, но его потное тело ускользало у них из рук. Кабина сдвинулась с места и вдруг перевернулась. Все трое, потеряв равновесие, повалились на пол. Они ничего не поняли, когда огненный язык выбросило из бездны, к которой бур пробился, пройдя через последний слой тонкой земной коры. За одну секунду огненный язык слизнул кабину, и со всех сторон ее охватило пламя.

У входа в туннель техники и рабочие метались как сумасшедшие между горами земли и камней, чтобы как можно быстрее прийти на помощь – длинным, траурным гудком сирена возвещала об опасности. Что-то случилось в толще земли, там, где работал бур. Люди пытались привести в действие спасательную систему, чтобы, если еще не поздно, прийти на помощь первопроходчикам, находившимся внизу, в кабине.

Вдруг они почувствовали, что земля уходит у них из-под ног и услышали сдавленный подземный гул.

– Слышали? – закричал один из техников – Должно быть произошла катастрофа Надо ожидать землетрясения или чего-нибудь похуже.

Люди обменялись испуганными взглядами.

– Мы ничего не можем для них сделать, – послышался голос.

– Надо ожидать большой беды, – ответил ему другой.

– Пора сматываться, – крикнул третий.

И тут последовал еще один сильный подземный толчок; и как бы в ответ на панику, охватившую людей, из недр Земли послышался глухой короткий стон.

Вихрь пронесся по туннелю, подняв густое облако пыли, еще один толчок потряс Землю, и она начала изрыгать машины, которые насильно впихнули в нее люди.

Первыми Земля выбросила вагонетки подъемников. Вихрь, поднявшийся из бездны вместе с языками пламени, всей мощью обрушился на днища вагонеток. Тяжелые вагонетки, одна за другой, многие еще нагруженные скальными обломками, поднимались высоко в небо, зависали в воздухе и, очертив внушительную кривую, медленно и величественно продолжали полет, чтобы исчезнуть где-то вдали.

Затем показались платформы с запчастями, которые были укреплены по всей длине туннеля, но люди не остановились, чтобы полюбоваться этим уникальным зрелищем. Они рассыпались во все стороны и бежали изо всех сил.

Они еще бежали, когда Земля опять задрожала, а над туннелем поднялся высоченный огненный столб из плотных удушливых газов, и по мере того как оглушающий рев взрыва все возрастал, столб превратился в гигантский фонтан золотисто-желтого огня, который, поднявшись к небу, раскрылся как цветок с узорчатой золотисто-желтой короной из горячего пара.

ЭПИЛОГ

В полутемной комнате по телевизору показывали программу новостей.

"Большой силы извержение было зарегистрировано вчера на новом вулкане Кандидиса. Напоминаем нашим слушателям, что вулкан возник на месте вертикального туннеля, который был прорыт известным ученым Спиросом Кандидисом, чтобы изучить внутреннее строение Земли. Видимо, тот факт, что при рытье туннеля был нарушен последний слой литосферы и повреждена мантия, вследствие чего подземная магма получила возможность свободного выхода на поверхность, объясняется ошибкой в расчетах ученого. Последовавшая катастрофа была одной из крупнейших за последние годы по числу человеческих жертв. Следствием ее была гибель самого Спироса Кандидиса и его ближайших коллег. Вулкан, который мы видим на экранах, до сих пор продолжает действовать "

Профессор, сидя в глубоком кресле, обернулся и сказал Антонису:

– Какая катастрофа! Подумать только, все это произошло из-за какого-то дурацкого эксперимента!

– Не такого уж и дурацкого! Мысль Спироса об использовании энергии вулканов заслуживает внимания. Мы, люди, обычно видим в вулканах источник бедствий и не отдаем себе отчета, сколько добра они нам принесли. Спирос правильно выбрал место для эксперимента. В пустыне много песка и камней и почти нет растительности. Пройдет всего несколько лет, и вулкан, выбрасывая при каждом извержении лаву и пепел, изменит структуру почвы, сделает ее пористой, она сможет впитывать влагу и станет плодородной. На склонах Везувия земля такая плодородная, что крестьяне возделывают ее, несмотря на угрозу извержения.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво согласился профессор – Конечно, я никогда специально не занимался вулканами, но позавчера где-то прочитал, что именно их действием в первые годы после возникновения Земли, возможно, объясняется наше существование – в газах, которые выходят на поверхность в результате извержения, содержатся все элементы, необходимые для нашей атмосферы. А еще одна новая теория доказывает, что именно вулканы создали атмосферу Земли. Ты никогда не думал, чем была бы Земля без атмосферы?

– Как видишь, Спирос прав даже в этом. Он действительно был гением, но вышел за рамки гениальности.

– Что ты хочешь этим сказать, Антонис?

– Сейчас объясню. Ты знаешь о моей мечте заставить мозг человека идти в ногу с техническим прогрессом. Я провел исследование, но результаты моей работы, видимо, до сих пор оставались бы на полке, если бы не неотложный случай со Спиросом. Пытаясь спасти его от слабоумия, я сделал операцию, имевшую головокружительный успех, больший, чем я мог рассчитывать. Я создал гения, сверхчеловека. Его мозг превосходил возможности обычного человека. Спирос принадлежал к другому поколению, к другой расе, и если бы он продолжал жить и решил жениться, то стал бы, возможно, основателем нового человеческого рода. Но Спиросу не суждено было выжить.

– Печально, конечно. Но не все потеряно. Ведь результаты исследования у тебя в руках, ты же вел дневник операции. Кто мешает тебе повторить эксперимент?

– Ни за что! Я уже уничтожил все папки с записями и не собираюсь этого делать.

– Но почему? Ведь успех налицо!

– Кирьякос, разве ты не понял, что в последнее время Спирос стал просто одержимым? Он уже не останавливался ни перед чем, когда ставил перед собой какую-то цель. Радея о благе человечества он был совершенно равнодушен к человеку. Сколько человеческих жизней оборвалось по его вине? А он считал, что это мелочи. Почему? Потому что видел в себе сверхчеловека, который стоит выше всех естественных и нравственных барьеров, а во всех остальных недочеловеков, свои орудия. Ты же знаешь, от гениальности до безумия всего один шаг. Обычный человеческий мозг не в состоянии вынести нарушение равновесия. Именно таков был случай со Спиросом. Я получил хороший урок. Природа не терпит вмешательства в свои дела. Да ей и не нужна помощь со стороны человека. Надо только оставить ее в покое, вот и все. Человек сам приспосабливается к любым новым условиям.

– Это я тоже заметил. Может быть, ты имеешь в виду шум?

– Это лишь один из примеров. Мы возмущаемся и протестуем против шума, а молодежь жить без него не может. Христос и Даная всегда включают проигрыватель на полную громкость, когда тебя нет.

– А что сказать о молодых людях с мотоциклами, которые сидят на нашей улице и болтают, включив мотор? Они получают удовольствие от шума!

– Видишь, Кирьякос, наши мнения совпадают. Человек приспосабливается ко всякой новой ситуации, следовательно, процесс эволюции продолжается. Поэтому любое наше вмешательство излишне. Но Спирос со своими достижениями открыл перед нами много новых путей. Найдутся другие люди, одаренные от природы, которые продолжат его дело. Не надо далеко ходить, мне кажется что Христос, мальчик умный и целеустремленный, продолжит его медицинские изыскания. Кто знает, может, и Даная пойдет по тому же пути...

[1] Халкида – приморский город на острове Эвбея