Текст книги "Розыгрыш или реальность (СИ)"
Автор книги: Кира Леви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Глава 36 Жестокая действительность
Нам дали переодеться в свою одежду и монахи даже напоили теплым пряным напитком с пресной лепешкой, прежде чем нас отконвоировали на небольшой военный аэробус.
Дядя Эола пытался поговорить с советником Дабджараном и вразумить, но бесполезно. И было бы странно, если бы удалось обратное. Для воина имеет значение только приказ действующего Правителя.
Полет не был чем-либо примечателен. Нас с Эолом усадили рядом – его не стали как-то физически ограничивать и это вселяло оптимизм и призрачную веру в то, что все образуется и разрешится в ближайшее время.
Путь занял чуть больше пяти часов. За это время мы пересекли один континент и, пролетев над Мерцающим проливом, попали на другой. Впрочем, пейзаж не сильно изменился.
Элления – планета гор. Ее можно сравнить с ежом, свернувшимся в клубок и выставившим иголки – горные пики, но если его перевернуть, то заметишь мягонькое беззащитное пузико. Вот и здесь так. То тут, то там, из-за частокола каменных пиков вдруг неожиданно открывался вид на широкие, пестрящие всевозможными цветами долины, с расположенными в них городами.
Столица Рассветная раскинулась в центральной части материка и занимала самую широкую долину. Скалы, заключившие ее в плотное кольцо, немыми стражами охраняли подступы. С высоты казалось, что из долины нет природного выхода, но Эол, тихонько комментируя всё, над чем мы пролетали, пояснил, что это визуальный обман. Скалы, нависая сверху, перекрывают обзор к тому, что находится ближе к поверхности.
Пока транспортник заходил на посадку, я с интересом рассматривала резные дома в долине и настоящие замки на крутых склонах. Даже не берусь представить техническое воплощение того, что видела. Воздушные изящные строения устремляли свои тонкие шпили вверх. На ум пришло единственное сравнение с «Ласточкиным гнездом» в Крыму, но и то, весьма условно.
Камень, используемый для строительства, имел разную окраску. Красный, желтый, синий, фиолетовый, голубой – все эти цвета сплелись в геометрическом рисунке, придавая постройкам необыкновенный колорит. Только центральный замок Правящих Древних был однотонным, но с градиентом фиолетового. От темного в основании, до нежно-фиалкового на шпилях. И именно этот замок стал нашей конечной точкой путешествия.
Аэробус неподвижно завис в воздухе, открывая шлюз выхода на отполированные временем широкие ступени, вырубленные в горном массиве, которые спирально поднимались вверх и скрывались за высокой арочной дверью, испещренной множеством символов.
– Свод старых законов, принятых на заре нашей цивилизации. Чтобы каждый входящий к Правящему знал, что находится под защитой Закона, – прокомментировал Эол, переплетая наши пальцы, и успокаивающе приобнимая меня крылом.
Советник Дабджаран выступил вперед, коротко махнув в сторону широкой мраморной лестницы.
– Следуйте за мной. Вы предстанете перед Правителем Эллении Лаллосом І. Вам будет даровано счастье лицезреть, как Правитель лично приводит в исполнение приговор на смерть. Сегодня день открытой Казни.
Все это советник сообщал ровным голосом без какой-либо эмоциональной окраски. Не радуясь, не порицая.
Его слова тяжелыми камнями падали мне в душу. И без того было тревожно от неизвестности, теперь же страх разливался по венам, холодя пальцы на руках и щупальцами опутывая сердце. Ощущения беспомощности и уязвимости терзали изнутри. Ведь именно из-за меня муж не мог перейти к активным действиям, чтобы освободиться. Оберегая меня, он подставлялся сам. Оставалось надеяться на внешнее вмешательство отца – Императора наагатов.
Последний поворот привел нас на открытую террасу, где уже стояли несколько элленийцев. Четверо бронированных стражников окружали одного мужчину, который покачивался и с видимым усилием оставался на ногах. Я украдкой посмотрела на мужа, ощутив, как его пальцы сильнее сжали мои. Задавать в такой момент какие-либо вопросы не представлялось возможным. Всё что мне оставалось – это ощущать его эмоции. Злость, сожаление, уверенность. Гораздо позже я разобралась в этом сплетении чувств. А сейчас только могла их запомнить.
Порывы холодного ветра трепали мои волосы, бросая их в лицо. И пока я отводила прядь за ухо, на террасе появился новый эллениец.
Баклажанного цвета военная форма с золочеными эполетами, аксельбантом и обшлагами, как вторая кожа, обтягивала бугрящуюся мышцами фигуру Правителя. Огромный, выше моего мужа на полголовы, с рубленными, грубыми чертами лица, мужчина казался твердой скалой. Взгляд, прожигающий ненавистью, был направлен на Эола, который в ответ смотрел на него с безучастным и даже скучающим видом. И только я знала, что в этот момент он чувствует на самом деле. Презрение, такое леденящее, что я передернула плечами.
С трудом отвернувшись от нас, Правитель нетерпеливо махнул в сторону седого мужчины, который в руках держал тонкий планшет. В ответ на это мужчина включил голограмму. На изображении за трибуной сидело пятеро почтенного возраста элленийцев, которые поочередно вставали и говорили одно единственное слово «виновен». Шестой судья зачитал обвинительный приговор, признававший подсудимого, а именно того самого, стоявшего с нами на крыше под конвоем, виновным в измене и подготовке к государственному перевороту против единовластия Правителя Лаллоса І. Смертный приговор решено привести в исполнение в День открытой Казни.
Пока звучали слова обвинительного приговора, нас окружили с десяток стражников вместе с советником Дабджараном. Мышцы Эола напряглись, но он для всех он всё также оставался расслабленным. Мягкое поглаживание его большим пальцем моей руки успокаивало плохо, но давало иллюзию того, что он все держит под контролем. Это его мир. Он знает как нужно себя вести и что предпринимать, сейчас главное, чтобы нас не разлучили.
Тем временем отзвучали слова, голограмма свернулась и погасла. Правитель, выдержав паузу, заговорил:
– Я не спрашиваю тебя, Риматар, признаешь ли ты свою вину. Я только хочу тебе показать вот его, – он поднял руку и ткнул указательным пальцем с вытянутым острым когтем в сторону нас, – того, ради которого ты готов сложить свои крылья. Смотри! Вот он, жалкий потомок последнего Древнего Правящего, который прятался по третьесортным планеткам и развлекался в своё удовольствие, в то время как твои соратники гибли за него. Он даже воспользовался правом вея берсайцев, связав свою судьбу не с элленийкой, лишь бы избежать честного суда или доказать свою состоятельность как воина, сразившись со мной в День открытой Казни, когда его признают виновным в измене мне!
Подсудимый поднял тяжелую голову и посмотрел на Эола, но, несмотря на все слова, во взгляде его была только уверенность в своей правоте.
– Эол Аноноркхад – истинный Правитель Эллении, – прохрипел мужчина. – А ты – жалкий выскочка, – перевел он взгляд на взбешённого гиганта.
– Крол! – зычно крикнул мой муж, обращаясь по имени к действующему Правителю. Его голос, который всегда меня завораживал, сейчас резал слух своей сталью. Он повелевал, несмотря на то, что мы были заложниками. – Ты так стремился к власти, что сам, поправ все Законы, выбитые на вратах, являешься преступником. В чем вина Риматара? В том, что он остался верен своему Правителю, которого ты вероломно убил со спины? По тем же Законам, наследование идет не только по праву рождения, но и по праву Истинности. Только тот, чье сердце открыто и не знает черной зависти и злости, может стать Наследником Древних Правящих! Ты так уверен в том, что достоин править элленийцами? Почему же ты до сих пор не посетил Храм Трёх Провидцев? Боишься узнать вердикт?
– Заткнись! Замолчи! – Лаллос замотал головой, как большой пес. Его тело стало корёжить. Бронированные чешуи на лице то появлялись, то снова исчезали. По мышцам прошла волна судорог, но в какой-то момент он сжал на груди медальон и оказался под тонким защитным полем. Через приоткрытый рот вырывалось частое сиплое дыхание, безумный взгляд метался.
– Я убью тебя! – взвыл он. – Это всё твой проклятый дар! Но я знаю… знаю, как бороться, – он глупо захихикал и показал на медальон. – Вот эта милая вещица спасет от твоего голоса, птичка певчая.
Эол улыбнулся практически незаметно, краешком губ, и, коротко посмотрев на подсудимого, добавил:
– Истинный Правитель Эллении обязан с уважением относиться к Древним Законам и Заповедям.
– Пережитки прошлого! – рыкнул Правитель. – Теперь я буду писать свои Законы и ты не станешь на моем пути, иначе потеряешь самое дорогое!
Без перехода он перетек в боевую форму и смазанно бросился к Риматару. Жестко зафиксировав голову практически не сопротивляющемуся мужчине под своей рукой, стал выламывать его крылья. Эол дернулся в их сторону, но я мешала ему своим присутствием. Стражники плотным кольцом окружили нас, перейдя в боевые стойки и наставив на нас оружие.
Взгляд Эола, полный сожаления и отчаяния, был направлен на страшное зрелище казни его соратника. Крик Риматара – отчаянный, полный боли, мой крик – полный ужаса, переходящий в вой, и фонтан крови, брызжущей в стороны, – эта картина надолго осталась в моей памяти и долго преследовала в кошмарах. Я задыхалась в истерике от слез и беспомощности, жалости к незнакомому элленийцу и страха за своего мужа. Меня раздирало понимание того, что это сейчас происходит только из-за меня. Если бы меня здесь и сейчас не было, то Эол сумел бы спасти Риматара от этого монстра. Сильная рука обхватила меня со спины и прижала к груди лицом, вторая легла на затылок и успокаивающе поглаживала.
– Тшш… тшш. тшш
Два крыла укрыли меня в теплый, мягкий, успокаивающий кокон.
– Скиньте его с башни, – прозвучало рядом с нами. – Видишь, Эол, ты теперь слаб, как никогда. Эта жалкая самочка теперь смысл твой жизни. Она даже не бронированная. Подумай о своей хрупкой Танате, прежде, чем что-либо предпринимать против меня. Я отпущу ее к мужьям, если ты сдашься сам. Я даже дам тебе время подумать. Через час дашь ответ.
Дверь комнаты, в которую нас привели, хлопнула за нашими спинами как-то слишком хлестко. Моя истерика резко прекратилась, но отпустить руку мужа было выше моих сил. Ужас от увиденного жестокого убийства был ни с чем не сравним – он просто пропитал каждую клеточку. Мне было до безумия жаль Риматара, и я понимала, что эта неоправданная жестокость была демонстрацией для Эола. Это то, что его ждет, по мнению Лаллоса. Мерзкое существо! Он не имеет права существовать!
– Прости меня. Прости, что из-за меня ты стал слаб и не смог ничего предпринять, – на удивление мой голос не дрожал, но был сиплым, сорванным от крика. Эол хотел возразить, но моя рука накрыла его губы. – Я знаю, что ты скажешь. Это не моя вина. Да, не моя, но это не отменяет сам факт произошедшего. Ты даже не мог защищаться.
– Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть и пережить. Я должен защищать и оберегать тебя. Я все сделаю, чтобы ты не пострадала, – его теплая ладонь поглаживала мое плечо, а взгляд был направлен куда-то поверх меня.
– Даже не вздумай, – взвилась я и схватила его за грудки, пытаясь раструсить. – Давай мыслить логично и вспомним, что мы не одиноки. За нами сила в лице твоих друзей и их родителей. Контрольное время возвращения на корабль прошло. Мы можем с ними связаться и подкорректировать план отступления. Любимый, умоляю, только не геройствуй понапрасну. Твой план по возвращению законного места на троне Эллении уже вовсю действует.
– Тише, тише, неугомонная. Всё так и есть. Еще рано выступать напрямую против Лаллоса. Этот тиран не признает старые Законы, не чтит заветы предков. Народ не будет его поддерживать, а с теми, кто перешел на его сторону, не составит труда справить при правильной расстановке сил. Маховик изменений запущен. Он ответит за всё, и за твои слезы в том числе.
Легкое касание теплых мягких губ к щекам, к глазам, и тихий шёпот:
– Свяжись через элар с Хероном, скажи, что мы в Рассветном. И у нас есть только час.
Закодированное послание, отправленное через элар, расшифровывалось как «План Б – экстренная эвакуация. Место положение – Рассветная».
Отведенный час подходил к концу, но в нашем положении ничего не менялось. Я нервничала. В душе рвала и метала, но внешне оставалась спокойной. Лишь позволила себе прижаться к мужу, положив голову на крепкое плечо и подогнув ноги под себя на диване.
Эол молчал, прикрыв глаза и вытянув ноги, сидел совершенно расслаблено, и если бы не мягкие поглаживания по моей спине, то можно было бы подумать, что он задремал.
Час вышел. Успокаивающие движения руки остановились, мужчина чуть напрягся, прислушиваясь к звукам.
– Что? Ты что-то услышал? – шёпотом спросила я, сама превратившись в слух и наугад, не глядя, пытаясь всунуть ноги в обувь, которая никак не подавалась.
– Побудь тут, – Эол резко поднялся, обернулся, подарив мне теплую улыбку, и направился к входным дверям.
Не успел он пройти и половину расстояния, как дверь распахнулась, впуская советника Дабджарана с конвоем.
– Вас ждут в зале приветствия, – сообщил он и отступил в сторону, открывая выход.
Мы переглянулись с Эолом – рано ещё радоваться. Пока мы не улетим с планеты и не пересечем охраняемую зону, всё может пойти не так.
Моя рука сама нашла крепкую руку мужа, переплетая наши пальцы.
– Кто ждет нас там? – требовательно спросил Эол, не спеша вести меня к выходу. – Кроме Лаллоса?
– Я не уполномочен вступать с вами в диалог. Прошу, – Дабджаран жестом указал на дверь, возле которой в две шеренги выстроился караул из восьми элленийцев. Как-то мало это напоминало вежливое сопровождение. Скорее уж демонстрацию силы и устрашение.
Эол не остался в долгу и с резким хлопком раскрыл-сложил крылья, частично трансформируясь в боевую форму и активируя один из моих эларов в режим активной защиты. Тонкий силовой контур вспыхнул вокруг моей фигуры. При атаке он защитит меня, да ещё испортит шкурку нападающему. На втором эларе включился режим фиксации событий в режиме реального времени и трансляции на элары моих берсайцев. Вот теперь можно идти.
Глава 37 Останется один: или ты, или она
Шаги конвоя гулким эхом разносились под сводами величественного замка из холодного камня – немого свидетеля событий прошедших лет. Где-то в недрах скалы, ниже самого последнего яруса замка правителей, находился мощный источник силы – чистой энергии, скрытый от посторонних глаз. Каждый эллениец при рождении наделяется частичкой энергии, отделенной от общего потока, которая помещается в подвеску. У Эола тоже есть такой кулон, заметный только во время перехода в полную боевую трансформацию. Проявление действия этой силы воочию я увидела в Храме Предназначения – это была та клубящаяся золотистая субстанция во время проведения ритуала. Понять природу этого феномена мне не дано. Я бы назвала ее магией. Пожалуй, так я ее себе и представляла, читая фэнтезийные книги.
Почему я вспомнила эти сведения, прочитанные не так давно на инфосферах в пещере Шиана? Ксения действительно постаралась дать мне как можно больше информации о расах моих мужей. Где они сейчас? Безумно хочется увидеть каждого из них, почувствовать тепло и силу, ощутить радость единения. Теперь все четверо в гармонии со мной и между собой, как и говорил Шиан. Наши связи окрепли.
Мысли перескакивают с одного на другое. Видимо, мое сознание пытается оградить меня от леденящего душу страха, цепляясь за незначительные детали и цепляясь за то, что может успокоить. Что ждет нас с Эолом в конце вот этого коридора? Ожидает ли там нас спасение? Или только этот безумный бездушный правитель?
Пожатие моей холодной ладошки вернуло меня из отрешенного состояния. Мой любимый чуть мотнул головой и одними губами прошептал:
– Верь в них!
В ответ прикрыла веки, соглашаясь. Столько разумных существ знают о нас, где мы, что нам угрожает. И да, я верю, разум победит безумие!
Арочная дверь в конце коридора автоматически открылась, стоило первой паре конвоя подойти к ней в шаговую доступность. Конвой впустил нас в зал, оставаясь снаружи.
Просторный зал для ведения переговоров с другими расами был светлым. Но в нем не было ни окон, ни какого-либо еще источника освещения. Неярким светом светилась скала, в которой была вырублена эта комната. Светло-серый мраморный пол был расчерчен – два круга, один в одном. Контур внутреннего круга был создан надписью: «Закон – высшая справедливость!». Внутренняя часть между кругами была поделена на пять секторов, четыре были обозначены подсвеченными символами – названиями Правящих, а последний – знаком бесконечности.
Напротив входа в зал, за границей кругов, на массивном каменном кресле восседал Лаллос І – самопровозглашенный правитель, тиран и безумец. Возле него, по трое с каждой стороны, стояли телохранители в частичной трансформации. Других существ не было.
– Время вышло, последний из Аноноркхадов. Что выберешь? – Лаллос оскалился. Скорее всего, это была улыбка, но уж очень она кровожадно выглядела. – Риматару хватило чести предстать перед трибуналом и защищаться самому, – ни один мускул не дрогнул у Эола при упоминании погибшего собрата.
– Всему своё время. Придет тот час, когда нас рассудят, кто прав, кто виноват. Уж не думаешь ли ты, что тебе сойдет с рук всё то бесчинство, что ты вытворяешь со своим народом? Ты думаешь, если никто из остальных Правящих и Совет СЕРР не вмешиваются в нашу внутреннюю политику, то и дальше можно продолжать в том же духе? Глупец и безумец! Ты не ведаешь сути Правящего рода, его цели и задачи, – Эол не повышал голос, не язвил и не улыбался снисходительно. Он говорил то, что должен был сказать, но понимал, что слова не достигнут цели.
– Я так и знал! – вскричал Лаллос и указал когтем в нашу сторону. – Ты слаб. Самое жалкое воплощение своего рода! Будешь прятаться за спину жены? Ты не понял, что только один из вас покинет планету? Или ты, или она.
Он гортанно рассмеялся, картинно откидывая голову назад. Как только приступ нездорового смеха прошел, он резко встал и прижал открытую ладонь к сфере, что стояла в шаге от кресла. Сфера засветилась матовым светом. Быстро скользя пальцами по ней, он вводил параметры активации круга. Символы ярко вспыхивали и постепенно угасали. Пройдя круг, всё повторилось, но во второй раз знак бесконечности остался гореть, пульсируя с нарастающей частотой, пока из него не вырвался луч, принявший форму трех существ: действующего советника СЕРР, огромного черного наагата и двух моих берсайцев. Непроизвольно, от радости, сделала шаг навстречу им, но Эол придержал за руку.
– Как я и обещал, смотрите на свою вея, командоры. Цела и невредима, только не посчастливилось ей стать Танатой для преступника, – Правитель ехидно посмотрел на Эола. – Если вы думаете, что я пущу кого-нибудь на планету, то ошибаетесь. Я ввел код максимальной защиты, мне сюрпризы не нужны. И вам, советник, выборами бы заниматься, а не встревать в авантюры. Что же касается вас, уважаемые командоры, то не вижу причин задерживать вашу любимую жену. Она свободна, хоть сейчас отдам распоряжение. Но вот ее недавно обретенный супруг останется здесь.
– Вы нарушаете законы Союза единства разумных рас, – раздался громкий шипящий голос наагата.
– Ничуть! – отмахнулся Лаллос. – Всё по моим Законам. Я у себя в доме решаю сам, как поступать, чтобы это не вредило моему народу! Сейчас ему угрожает раскол из-за вот таких вот субъектов, как эрл Аноноркхад.
– Ты печешься не о благе народа, а о своем пригретом месте, полученном не честным путем! – воскликнул Эол. – И не прикрывайся высокими ценностями! Ты эгоист! Тебе всё равно нужно впустить кого-нибудь из мужей моей жены. Она не может без сопровождения путешествовать, тем более после ритуала Признания.
– Я обеспечу ей безопасность до орбиты, не сомневайся. А тебе придется предстать перед трибуналом. Как бы ты тут перья не выворачивал. Мой ответ один: или ты остаешься, или она, – довольно закончил разговор Лаллос.
Беспомощность – вот то слово, которым можно было бы описать то, что я чувствовала. Из-за следования традициям, Эол оказался в ловушке. О себе я не переживала, даже такой безумец, как Лаллос, понимает мое значение. И наагатам, и берсайцам будет откровенно плевать на всю расу элленийцев, если я погибну. Их путь мести, каким бы кровавым он не был, одобрит каждый.
– Я остаюсь, Крол! – моё тело враз обмякло от нервного потрясения. Разлучаться с любимым было больно – ком застрял где-то в горле, глаза запекло от подступивших слез.
Ни минуты не сомневалась, что Эол даст именно такой ответ, но как же страшно оставлять его здесь во власти Лаллоса! Есть ли у него шанс остаться в живых? Что уместнее: один в поле не воин или дома и стены помогают? Какая присказка соответствует ситуации? Умом понимала, что пока я здесь, в первую очередь, Эол оглядывается на меня, печется обо мне, но это не отменяет того, что я мешаю. Он не может действовать свободно, его крылья спеленаты страхом за мою жизнь.
– Осталось обсудить, как моя жена окажется на флагмане командора ар Айдар, – Эол переглянулся с Хероном.
– Нам нужны гарантии безопасности вея Карины, – подал голос советник СЕРР. – Каким образом произойдет передача заложницы?
– Ой, вот только не надо таких слов! Она гостья в моем замке! Я открою узкий коридор для транспортника, на борту которого будет находиться вея и пилот. Ее безопасность будет зависеть только от вас самих. Чем быстрее вы ее впустите на борт, не пытаясь предпринять попыток проникнуть на планету, тем целее она будет. Учтите, на зону коридора нацелены противовоздушные плазменные орудия. Вас всё устраивает, командоры?
С зубовным скрежетом мужья согласились. Договорились, что уже сегодня я отправлюсь на корабль Херона.
В ангар, где были размещены транспортники, Эола не пустили. Чёртов перестраховщик Лаллос! Да если бы даже мы и захватили транспортник, то взлететь на нём всё равно бы не смогли. Для этого нужны специальные коды доступа к управлению судна.
Нас с Эолом взяли в двойное кольцо охраны и под пристальным взглядом почти двух десятков конвойных мы прощались. Напоследок, нервно и отчаянно срывая поцелуи, Эол горячим шёпотом заверял меня в том, что всё образумится, что я не успею и соскучиться, а он уже вернется.
– Как же я тебя люблю, – с надрывом признался мой самый желанный муж.
Его слова сорвали все ограничения. Судорожные сухие всхлипы грозились перерасти в истерику. Я давилась ими, лишь бы не заплакать. Эолу и так не просто, а тут еще и я… Вжалась в него до спазма в мышцах – не оторвать.
– Я не могу… не могу уйти… прости меня за слабость… Я всё понимаю, но ничего не могу с собой сделать… прости …
Легкие нежные касания губ к виску, глазам, уголкам губ. Такие родные, любимые.
– Не смей винить себя! Всё лучше, чем ты можешь себе представить, – Эол наклонился и прикоснулся губами к мочке ушка, целуя. – Помни, я дома и я не один. Ты всё поймешь позже. Я не прощаюсь с тобой. Иди, позаботься об остальных. Они уже соскучились по тебе.
Эол отстранился, всё ещё полностью не отпуская. Нашел глазами командира конвоя:
– Мы готовы. Пилот уже на месте?
– Так точно, эрл. Мы уже можем сопроводить вашу жену?
Эол кивнул, разрешая. Последнее крепкое пожатие рук и он отступил в сторону, пропуская меня вперед. Меня сопровождал командир конвоя вплоть до кресла в самом транспортнике. Пилот вежливо поклонился, проверил, как я устроилась, включил защитный барьер на кресле и поинтересовался, нужно ли мне что-либо ещё? Сервис, что б ему долго икалось.
– То, что мне нужно, вы не сможете мне дать… Давайте уже быстрее покончим с этим. Везите меня на корабль берсайцев.
Транспортник дрогнул, поднимаясь над поверхностью планеты. Системы заработали, перемигиваясь на панели управления цветовыми сигналами. Зависнув на пару минут, пока полностью не раскрылся створ вылета из ангара, маневренный кораблик вынырнул под чернильный небосвод. На Эллению уже спустилась ночь, в долине дома освещались тёплым светом. Уютная пасторальная картинка еще больше бередила душу несоответствием между тем, что я видела, и тем, что чувствовала.
Нужно быть сильной и верить в своего элленийца!
Сейчас, отдалившись от Эола, я внезапно осознала, что мой страх заглушал всё. Я не понимала очевидного, погрязнув в своих страхах. Теперь же, анализируя и проводя границу между моими и его чувствами, вычленила из разнообразия ощущений, что как раз от Эола и исходила уверенность в будущем. Он как раз был нацелен на положительный результат. Нотки страха появлялись только в том случае, когда он думал обо мне.
Истинный наследник столько лет готовился к встрече с узурпатором, что точно имеет не один план возврата законной власти. У Эола было достаточно времени, чтобы просчитать возможные варианты развития событий. И кто его знает, какой козырь скрыт у него в рукаве.
А может быть, Эол просто вызовет Лаллоса на поединок в зале Трибунала? И тот не сможет отказать, иначе потеряет авторитет даже у своих соратников. Или Эола поддержат те, кто притих до поры до времени. Всё-таки лидер находится на планете, а не где-то в изгнании на чужой планете – разница есть. И тяжелая артиллерия в лице Наагатской Империи и сил СЕРР стоит за моим мужем. Конечно, император хотел пойти другим путем, мирным, но теперь действовать предстоит по ситуации.
Самопровозглашенного правителя не признает большинство планет. Элленийцы – уважаемая раса, но нынешний правитель отталкивает их от сотрудничества с союзом. Многие просто займут позицию невмешательства, стоит только императору в открытую объявить Лаллоса персоной «нон грата». Но какие бы предположения я сейчас не строила, все случится так, как суждено.
временем, транспортник всё летел вперед. Мы преодолели атмосферу планеты Элления и уже пересекли рубеж размещения противовоздушных орудий. Наконец, в секторе обзора показался массив корабля Херона. Командир корабля ат Край назвал временный код доступа в шлюз и отступил в сторону. Его место заняли оба моих мужа. Командор ар Айдар на правах старшего поинтересовался, как проходит полет, и всем ли обеспечена вея.
Пилот переключил визор в мультиэкранный режим так, чтобы мужья смогли увидеть меня. Ни одна эмоция не отразилась на их лицах, зато элар передал мне охватившие их чувства тревоги, ожидания и нетерпения. Мои родные, ещё чуть-чуть и мы обнимемся, и я смогу прижаться к сильному плечу, и не к одному, и пореветь в голос, зная, что они почувствуют моё состояние. Мазнула рукой по экрану. Хоть так прикоснуться…
Картинка мигнула, погружая экран в темноту. Посмотрела на пилота, который застыл на месте. А дальше я даже не успела ни испугаться, ни понять, что происходит, как вдруг пространство вокруг меня взорвалось белым ослепляющим светом. Боль словно от миллиона игл пронзила тело, разрывая на части, лишая дыхания, скручивая и выворачивая. Темнота…
На флагманском корабле берсайцев все пришли в движение, как только засбоила видеосвязь. Техник бросился к визору. Херон с Берком переглянулись между собой. В этот же момент штурман закричал:
– Капитан! Транспортник!
Его рука указывала на обзорное стекло. Все, кто находились в рубке, вскочили со своих мест и наблюдали, как маленький транспортник превратился в слепящий от взрыва белый шар.
Оба командора, как раненые звери, бросились к обзорному окну.
Шанса выжить в таком крушении не было ни у кого. Та связь, которая соединяла их с вея, пропала, словно ее поглотила черная дыра. Зажглись визоры, транслирующие белый шум. Насколько безэмоциональны и холодны не были бы берсайцы, сейчас каждый из них остро сочувствовал своему командору ар Сайку и командору второго крыла командору ар Айдару.
На экране визора вспыхнул вызов от императора наагатов.
– Командор ар Сайк, кора уже на борту? – тревожно спросил третий муж. По нему было видно, что наагат нервничает. – Что вы молчите, отвечайте!
Ни Херон, ни Берк не могли произнести ни слова. Из груди только вырывалось хриплое дыхание. Ужас поднял волосы на загривке. Нутро выворачивало от боли, а связь через элар исчезла. Два грозных командора сейчас были дезориентированы и не дееспособны. Все их мысли были направлены к любимой жене.
– Простите, эсай ит Ракшас, – тихо проговорил капитан корабля, – но… транспортник, на котором находилась ваша жена, он… он взорвался… и… и… мы не знаем…, но там никто не мог выжить…
Он откашлялся и, собравшись, уже более твердо продолжил:
– Я сейчас отправлю разведывательный отряд. Он подберется к месту крушения и доложит обстановку. Транспортники этой системы имеют защитные капсулы, возможно, не всё потеряно.
