Текст книги "Машенька для Медведевых (СИ)"

Автор книги: Кира Лафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 62

Михаил

– Щенок! – туфля Хлыщёва прилетает по моей переносице, и мир погружается в кровавое месиво. Нос жалобно хрустит, и я чувствую, как по лицу струятся горячие потоки.

– Сука… – хриплю, продолжая полировать собой паркет.

Саша чуть поодаль. Его держат люди Хлыщёва. Дают «насладиться» моим избиением, а потом, наверное, примутся за него. Нас допрашивают уже несколько часов. Сейчас, должно быть, глубокая ночь. Хлыщёв хочет, чтобы мы сказали, где спрятали флешку с видео, но мы молчим. От неё зависит не только наша судьба, но и судьба Маши. Держаться до последнего – это то, что я планирую делать.

Знаю, я виноват. По плану я должен был сбежать вместе с Машей. Должен был быть гарантом того, что видео Хлыщёва с мёртвой проституткой опубликуется в случае чего. Но я не смог. Сперва отмудохал Руслана, но, когда подоспели ещё пятеро ребят, одерживать победу в рукопашке стало куда сложнее.

Сейчас, крючась на полу в кабинете Хлыщёва, я почти не чувствую боли. Думаю, заслужил всё это. Всё время представляю, каково было Маше, когда мы с братом принимали её не за ту, когда хотели получить своё. Теперь мне так погано на душе. Я, блядь, ублюдок. Самый настоящий. И то, что я заставил пережить невинную крошку, прилетает по мне грёбаным бумерангом!

– Смотри, Сань! Смотри, какой охрененный разговор у нас с твоим братом получается! – очередной удар ботинком приходится по рёбрам.

Дыхание перехватывает, я кашляю, выплёвывая кровь.

Гул в ушах становится громче.

Теперь до слуха долетают хриплые крики Саши. Видимо, Хлышёв решил переключиться на него.

Превозмогая боль, я ползу в сторону брата…

– Стоять, тварь! – тяжёлые шаги, а потом резкий стук, и в мою голову прилетает что-то тяжёлое. Помещение начинает неконтролируемо кружится, и я зажмуриваюсь.

Мысленно прощаюсь с жизнью. Перед глазами встаёт лицо Маши. Нежное, взволнованное… глаза такие чистые-чистые, словно горные озёра. Я рад, что несмотря ни на что, в них осталась эта чистота. Милая, наивная и ужасно притягательная…

Удар. Ещё один. Боль затмевает, вытесняет образ Маши.

Я опадаю на пол, не в силах больше сопротивляться.

На губах булькает кровь, а потом…

Через тугую пелену до меня доносятся чьи-то голоса.

Крики Хлыщёва, топот и, кажется, даже выстрелы.

Каждую секунду я борюсь с липкой тьмой. Пытаюсь оставаться в сознании хотя бы одной ногой, но это получается с большим трудом. Чувствую запах пороха. Приоткрываю глаза, замечаю снующих туда-сюда по кабинету людей. Совсем рядом завязывается драка. Пытаюсь привстать, но любое движение отдаётся нестерпимой ломотой в рёбрах.

Мычу, стараясь отползти к стене, но в этот момент дерущиеся падают, и всё тело пронизывает яркая как молния вспышка боли.

Сознание не выдерживает, и отключается.

* * *

– Михаил, эй, вы меня слышите? – в нос ударяет резкий запах нашатыря.

Гул в голове становится чуть тише.

Глаза слепит от чрезмерно яркого света, и сердце начинает биться быстрее, потому что я совсем не узнаю помещение, в котором оказался. Яркое. Слепяще-светлое. Чёрт… я что, в больнице?

– Пустите… – хриплю. Почему-то кажется безумно важным сесть, или даже встать.

Головокружение сильное, но я отмахиваюсь от людей в белых халатах, сбиваю какие-то стекляшки, они бьются о пол, но я всё равно продолжаю свои попытки обрести вертикальное положение.

– Он дезориентирован. Юля, успокоительное набери! – строгий женский голос заставляет всё внутри сжаться. Я не хочу, чтобы меня успокаивали! Мне нужно понять… нужно увидеть Сашу. Мать их!

– Где брат! – рычу.

В этот момент в ногу вкатывают иглу.

Мышцы резко становятся ватными, и я снова беспомощно оседаю. Пульс замедляется, сознание затуманивается. Очередная вязкая пелена манит в свои объятия, и будто через толщу воды я слышу взволнованный голосок:

– Доктор, можно мне в палату! Прошу, пустите к нему…

Слабая улыбка трогает губы, когда я слышу звенящий голосок Маши, и я опять отключаюсь.

Глава 63

Маша

– Да пропустите же меня, наконец! – ломлюсь в дверь палаты, но врачи закрылись с обратной стороны. Я только одним глазком увидела Мишу, и, вот, снова в коридоре.

– Девушка, успокойтесь, иначе вам придётся уйти! – медсестра смотрит строго.

– Я хочу видеть его! – заявляю, упирая руки в бока. – Хочу знать, что всё в порядке!

– Вам же объясняли, ваш молодой человек сейчас в надёжных руках. У него переломы рёбер, носа и сотрясение мозга! Ему нужен покой, а ваши крики, наоборот, только усугубляют ситуацию.

Вздыхаю, опуская руки.

Да, понимаю, она права. Вот только жуткое чувство вины не даёт мыслить трезво. Мне кажется, если я буду рядом, то смогу хоть чем-то помочь!

– Маша, идём, я тебе кофе принесла, – Катерина обнимает меня за плечи, увлекая за собой.

Обессиленно плюхаюсь в кресло.

Делаю глоток обжигающей жидкости. Вкуса почти не чувствую. От стресса я потеряла способность ощущать что-либо помимо сводящего в ума зуда беспокойства.

Александр всё ещё в полиции. Миша борется за жизнь…

И всё из-за меня…

Понимаю, что я не по своей воле оказалась в этих обстоятельствах. Если бы не тот роковой вечер моего девичника, мы с Медведевыми никогда бы и не встретились. Каждый из нас благополучно жил своей жизнью. Я бы, наверное, вышла замуж за предателя-Жору. Продолжала бы дружить с Алькой… рано или поздно с ними обоими всё равно разошлась. Но… возможно, к тому моменту успела бы совершить кучу ошибок? Неужели, получается, что Александр и Михаил спасли меня от неправильного решения? От серости? Сами того не ведая, показали кто есть кто?

– Как там дед? – в сотый раз за ночь спрашиваю Катерину.

– Ничего, справляется. Их с Сашей допрашивают. Кто-то, – она выразительно смотрит в потолок. – Сверху. Повезло, что у мужа моей Лики были связи в Думе. Иначе…

Катя проглатывает последнюю мысль. Я и сама не хочу думать. Если бы не депутат, у которого были личные счёты с Хлыщёвым, Мишу и Сашу было бы не спасти… Повезло, что у Влада, мужа Лики, оказались нужные связи.

– Ну ничего, ничего… – Катя обнимает меня, утирая слезу со щеки. – Самое страшное позади, доченька. Не плач! Всё хорошо, слышишь? Их начальник, как его там?

– Рамзин?

– Да, он! – Катя кивает. – Почуял, что жареным запахло и теперь во всю поёт о должностных преступлениях Хлыщёва. Его взяли, теперь уж точно посадят! Там, вроде бы, и видео какое-то компрометирующее нашли. Всё один к одному.

Её слова заглушает дикий пульс. Умом понимаю, что страшное позади, но остановиться не могу. Уже вошла в режим «паники», теперь, наверное, лишь со временем смогу успокоиться… Хотя сейчас кажется, что не смогу вообще никогда.

Спустя пару часов Катерина засыпает прямо в кресле в комнате ожидания. Но я – нет. Пью кофе. Много кофе с сахаром. После пятого стакана, часов в шесть утра меня уже начинает подташнивать. Понимаю, что бодрость моя нездоровая. Чувствую себя сломанным роботом со сбитой программой, заставляющей всё время ходить кругами по комнате.

В семь, совершенно обессиленная, падаю в кресло.

Как только смыкаю глаза, меня срубает в сон.

Не знаю, сколько проходит времени, но, когда просыпаюсь, солнце уже стоит высоко в небе.

Ощущаю на руке чью-то горячую ладонь. Чувствую до боли знакомый запах мужского парфюма. Мне тепло, потому что на плечах мужской пиджак.

Медленно поворачиваю голову и вижу спящего Александра…

По телу проходит взволнованный трепет. Ёжусь спросонья.

Он пришёл… Его отпустили из полиции. Значит, всё кончено?

Рука в его ладони дёргается, и Медведев открывает глаза.

Сразу просыпается и внимательно смотрит на меня.

Я тоже не могу отвести взгляд. Его глаза – тёмные, глубокие. Лицо в ссадинах, на разбитой губе запеклась кровь. Да, Саше тоже досталось, но, видимо, не так, как его младшему брату.

Мы смотрим друг на друга безумно долго. Его сумасшедшая энергетика пробирает до костей. Внутри – целый вихрь эмоций. Одновременно на меня обрушивается всё, что я испытывала за последнюю неделю: ненависть, страх, желание, стыд, влюблённость… Ощущения такие сильные и острые, что внутри словно кислотой разъедает. Удушливые волны подкатывают к горлу, а на глазах выступают слёзы.

– Прости, Маша… – Александр шепчет, продолжая пристально смотреть мне в глаза. – Прости, если сможешь.

В его лице столько невысказанных чувств, что мне становится горько.

Прикрываю глаза и отвожу взгляд. Не могу. Не могу ничего ответить. Слишком печёт в груди…

Я вспоминаю все унижения, через которые мне пришлось пройти. Скреплю зубами.

Чувствую себя грязной, хотя, вроде бы, ничего постыдного не делала… Это они со мной делали. Они… Сперва унизили, потом спасли… Боже мой. Как же всё сложно!

Обнимаю себя и отворачиваюсь. Почему мне так сложно смотреть ему в глаза? Почему это так невыносимо?

– Маш… – Саша, кажется, тоже не находит нужных слов. – Я очень…

Он делает вздох, чтобы продолжить, но в этот момент к нам подходит медсестра.

– Вы брат и девушка Михаила Медведева? – уточняет.

У меня от такого «звания» щёки краснеют, но я всё равно киваю. Нет смысла её поправлять и объяснять, что я на самом деле Мише – никто.

– Он очнулся. Пройдёмте за мной.

Глава 64

Михаил

В рту – пустыня. Язык прилипает к нёбу. Пытаюсь сделать вдох полной грудью, но тут же начинают ныть рёбра. Приоткрываю глаза и вижу хмурного мужика в белом халате.

– Михаил? – он внимательно смотрит на меня. – Как вы себя чувствуете?

Делаю над собой усилие, но сказать «хреново» пока не получается.

– Всё в порядке, просто кивните, если хорошо меня слышите.

Медленно киваю.

Сперва изображение двоится и вертится, но потом я делаю над собой усилие, и стены выравниваются строго по вертикали. Тело кажется тяжёлым и неуправляемым. Я пытаюсь вспомнить, как оказался там, где я теперь нахожусь, но… почему-то не получается.

– У вас тут посетители, – доктор кивает куда-то в сторону. Я повернуть голову не могу, потому что на шее хренов фиксирующий воротник.

– Для восстановления вам нужно больше спать. Но в качестве исключения я позволю вам десять минут пообщаться. Ваша девушка была уж очень настойчива…

Губы сами разъезжаются в улыбке.

Моя девушка… Чёрт возьми. Как же приятно это звучит! Сердце переполняет нежность. Когда понимаю, что хрупкая малышка «была очень настойчива», меня подбрасывает вверх на тёплых волнах счастья.

Напрягаю память, но она словно дырявое ведро – никак не может удержать воспоминания. Какие-то образы мелькают, но, оказывается, я не могу толком вспомнить, откуда знаю Машу, что нас с ней связывает, хотя её образ перед глазами стоит чётко. Я помню, что сильно беспокоился за эту девушку, и… ещё отчего-то испытывал чувство вины по отношению к ней. А ещё она мне дико нравится. Внутри приятно сжимается, когда думаю о ней. Но за конкретику схватиться не смогу – уплывает.

– Миша… – светловолосая красавица подходит ближе.

– Привет, – с трудом выдавливаю.

Смотрю на неё во все глаза. Идеальная, блин! Она – чёртов идеал! И как, интересно, мне удалось заполучить такую?

За ней строгой тенью маячит старший брат. Выглядит Саня херово, но я побил его в этом соревновании. Чувствую себя почти инвалидом. Даже стрёмно, что Маша меня таким беспомощным видит.

Брат бросает на Машу какие-то странные взгляды, и меня это начинает бесить. Доктор же сказал, что она – моя девушка. Моя, а не его! Я, конечно, не помню ни хрена, но это не даёт брату право пялиться на мою малышку.

– Как ты? – Маша не подходит ко мне ближе, остаётся на расстоянии и избегает смотреть в глаза. Какого хрена?

– Если честно, ничего не помню, – тут же признаюсь, хрипя голосом.

– Как это? – одновременно спрашивают Саша и Маша.

– Временная амнезия, – вместо меня отвечает доктор. – Такое вполне возможно. У Михаила было довольно сильное сотрясение. Мозгу нужно время на восстановление.

– Я помню Машу, – перебиваю его. – Точнее, помню, что я к ней испытывал. Но вот то, как мы познакомились, или почему я оказался здесь и с кем подрался – вот тут уже проблема.

– Что ж, тут можно занять лишь выжидательную позицию. Со временем воспоминания должны вернуться.

– С каким временем? – тут же спрашивает брат. – Через сколько его память вернётся?

– Сложно сказать, – качает головой врач. – Может, неделя. А, может, и год.

– Год?! – ошарашено переспрашиваю.

– Да. Михаил, вы должны быть благодарны судьбе, что, вообще, остались в живых после… – доктор мнётся, но Саша его перебивает:

– Я сам ему расскажу.

– Хорошо, – кивает он. – Прошу, сегодня без стрессов. Михаилу на данном этапе очень важен покой.

– Ясно.

– Я скоро вернусь, – врач уходит за дверь, оставляя меня наедине с близкими людьми.

Смотрю на Машу и брата и глупо улыбаюсь. Несмотря на то, что ни хера не помню, я пипец как рад их видеть.

– Маш, ты сегодня такая красивая! – выдаю первый пришедший в голову комплимент.

Малышка реагирует как-то странно. Вздрагивает, моргает, глядя на меня, а потом почему-то смотрит на Сашу с таким видом, словно ищет в его лице поддержку.

– Эм… – брат пожимает плечами. – Тут я с ним согласен.

Я снова хмурюсь. Голова начинает болеть от напряжения.

Это же не норм, что брат отвешивает моей девушке комплименты? Я хоть и забыл многое, но точно чувствую, что между нами с Машей было что-то. Она отвечала мне взаимностью, а я…

– Маш, я очень рад тебя видеть, – не знаю, что ещё ей сказать, чувствуя между нами напряжение. Потом обращаюсь к брату. – Саш, выйди, пожалуйста.

– Братан, я не…

– Выйди! – нажимаю голосом, и рёбра резко саднит от натуги.

– Ладно, – он закатывает глаза. Психует. – К чёрту всё! Общайтесь!

Резко распахивает дверь и выходит в коридор. Хрен знает, что его так выбесило.

Оставшись со мной наедине, Маша выглядит растерянной.

– Маш, подойди поближе.

Красавица делает несмелый шаг ко мне. Потом ещё.

– Ты… ты же моя девушка, да?

– Я… – она быстро моргает, пока я снова чувствую странный укол совести где-то под сломанными рёбрами. Больно, мать его. Может, мы с ней поссорились накануне? Может, я… сделал какую-то херню, что она обиделась?

– Маш, – перебиваю её. – Послушай. Я, правда, ни хрена не помню о том, как оказался тут и о том, как мы с тобой стали встречаться. Я, вообще, плохо помню последний месяц лета… Но, – смотрю ей прямо в глаза. – Я уверен в одном. Ты – близкий мне человек. Ты мне очень нравишься. И, если я когда-то сделал что-то не так, то… прости меня, идёт?

Глаза малышки внезапно наполняются слезами.

– Блин, Машуля, ты чего? – пытаюсь приподняться в кровати, но в голову ударяет внезапная тяжесть. Морщусь от боли и подступившей тошноты. Перед глазами снова начинается вертолёт. – Не плач, пожалуйста… Лучше расскажи мне всё? Как… как мы с тобой, – хриплю, превозмогая головокружение и тахикардию. – Как мы познакомились?

Поднимаю на неё взгляд и жду.

Вопрос, вроде бы, простой, но Маша почему-то медлит с ответом.

Глава 65

Маша

Пол словно уходит из-под ног. Опираюсь ладонью о побеленную стену палаты и делаю глубокий вдох.

Миша, конечно, просто дезориентирован. Он сам не понимает, что говорит! Его мозг цепляется за меня как за ориентир, по которому нужно восстановить воспоминания!

Однако… несмотря ни на какие доводы рассудка, я вижу в его глазах и нечто другое. То, что так хотела увидеть в них, но врала самой себе и не признавалась в этом желании.

Миша смотрит на меня иначе. Без гнёта отяжелевшей совести. Без жалости. Без сожаления о собственных поступках. Впервые за всё время нашего знакомства он смотрит на меня вот так… почти влюблённо?

В горле застревает жгучий ком. К глазам подкатывают слёзы. Делаю глубокий вдох, чтобы хоть как-то унять сердцебиение.

Выдержка даёт сбой. Я открываю рот, чтобы сказать хоть что-то в ответ на его вопрос, но этот чёртов блеск в его глазах заставляет придержать правду:

– Ты хотел меня арестовать, – наконец, выдавливаю.

– Серьёзно? – Миша усмехается.

– Ага, – пожимаю плечами, опуская взгляд на белую больничную простынь. – Ты был очень настойчив.

– Дебил! – качает головой, насколько это позволяет фиксирующий шею воротник. – И что, в итоге ошибся?

– Да, – по щеке, всё же, скатывается слезинка. – Ты ошибся на мой счёт. Я была не при чём. Невиновна…

Перед глазами словно кадры из фильма мелькают сцены моей близости с братьями. Сумасшедшей, порочной, неправильной… Сглатываю горечь и отворачиваюсь.

Невыносимо видеть, как Миша смотрит на меня. С нежностью, с восхищением. Словно я, и правда, дорога ему… Словно он чувствует что-то помимо жалости и вины.

Глупые мысли. Идиотские. Может, сейчас он и видит во мне свою девушку, но что будет, когда он вспомнит то, как они с братом развлекались со мной как с самой последней шлюхой? Никакая симпатия не выдержит подобного. Да я и сама… не уверена, что смогу.

Рядом с ними я всегда буду чувствовать себя поруганной. Грязной.

Это, ведь, ненормально, что… я думаю о них обоих? Кто я после этого? Падшая женщина – вот кто!

– Маш… – внезапно моей ладони касается его горячая рука. – Машенька… – голос Миши звучит до боли искренне. Мне больно от того, как он говорит со мной сейчас. Словно я нахожусь во сне. Во сне, который никогда не станет явью! Демо-версия отношений, которым не суждено быть. Он всё вспомнит. Рано или поздно. Таких как я не любят. Просто не могут полюбить…

А ещё есть Саша, который ничего не забывал. Который по-прежнему смотрит на меня как затравленный голодный волк, и от этого взгляда у меня все внутренности словно наизнанку!

– Маш, мне кажется, я обидел тебя чем-то? – Миша тянется к моему лицу, явно превозмогает боль. – Скажи, что я сделал не так?

В его глазах столько надежды, что мне становится ещё горче.

Обрушить на него правду? Сказать, как обошёлся со мной?

Надо. Надо сказать.

Но отчего же я медлю?

– Так-так! – в палату снова входит доктор. – Что за самодеятельность? Вы почему сидите? – он строго обращается к Мише. – Голова болит?

– Да, – пациент хмурится. – Если честно, раскалывается…

– Выйдите, пожалуйста, – требует врач, но я уже, и сама, чуть ли не бегу к двери. – Поправляйся, – оборачиваюсь к Мише.

– Ты придёшь завтра?

– Да, – шепчу еле слышно и выхожу.

Сердце шарашит как бешеное. Хочется лететь вперёд, не разбирая дороги до тех пор, пока не окажусь как можно дальше от пленительно-нежных глаз Миши… Ну какая же я дура, что не призналась сразу! Какая же дура, что решила подыграть!

Слёзы застилают глаза, я бегу к лифту, как вдруг… прямо возле дверей кабины наперерез выходит Александр.

Сперва он преграждает мне путь, а потом ловит за локоть.

От резкой остановки я чуть ли не задыхаюсь!

Саша хлопает по кнопке лифта, и двери тут же разъезжаются.

Он толкает меня внутрь и следом заходит сам.

В моём взгляде немой вопрос.

– Поговорить надо, – низкий голос с привычной хрипотцой отдаётся странной вибрацией в теле.

Саша нажимает на первый этаж и оборачивается ко мне, прожигая колючим взглядом:

– Что ты ему сказала?

Чувствую, что поймана им. Снова.

Сейчас он отругает меня за то, что вешала его брату лапшу на уши. Поставит на место и попросит больше их не беспокоить.

Собирая в себе остатки воли, поднимаю на него глаза и морально готовлюсь к неизбежному.

Чёрт возьми. Хоть бы не разреветься!

Глава 66

Маша

– Ничего, – хмурю лоб. – Не подтвердила, но и не опровергла, – пытаюсь улыбнуться, разрядить обстановку, но выходит жалко.

Саша делает глубокий вдох, на секунду прикрывает глаза, а потом выдаёт:

– Хорошо…

У меня глаза на лоб лезут. Чего? «Хорошо»?! О чём он, вообще?

В этот момент мы уже спускаемся на первый этаж, двери лифта медленно разъезжаются, люди нетерпеливо смотрят на нас в ожидании, когда мы уже выйдем.

Саша всё ещё держит меня за локоть и тянет за собой, выходя из лифта.

– Идём, – избегает прямого взгляда в глаза. – Я подвезу.

Продолжая тянуть меня за собой, Медведев устремляется к своей тачке. Той самой, которую я ударила при побеге и чуть не утопила в луже.

– Садись, – Саша распахивает передо мной дверь.

Застываю в нерешительности. Не совершаю ли я ошибку? От воспоминаний о том, как я ехала в этой машине в прошлый раз, всё внутри сжимается. Ладони начинают дрожать, и я прячу их за спиной.

Медведев внимательно следит за всеми моими действиями. На его лице – непробиваемая маска.

– Маш, я даю тебе слово, – внезапно отпускает мой локоть. – Ничего тебе не сделаю. Просто поговорим. Про Мишу. Всё.

Молчит несколько секунд, а потом выдавливает из себя:

– Пожалуйста. Знаю, что не могу просить о доверии, но… – наконец, перестаёт смотреть мне за спину, ловит мой взгляд. – Пожалуйста.

– Ладно, – шепчу еле слышно.

Делаю глубокий вдох и сажусь.

Господи. Видимо, психика у меня сильно пошатнулась после стресса, иначе я не могу объяснить себе причину этого поступка. Довериться тому, что обошёлся со мной хуже чем со шлюхой? Я идиотка. Настоящая идиотка!

Саша заводит мотор, а я на него искоса поглядываю. Боюсь смотреть слишком долго. Боюсь обжечься. И без того для меня каждая минута рядом с ним – настоящее испытание на прочность. И больно, и колет, и в жар бросает.

– Может, в кафешку заедем? – предлагает внезапно.

– Нет, – опускаю взгляд, стискивая зубы. – Не надо.

Блин. Блинский! И зачем же я отказываюсь? Хочется, ведь, поехать! Очень хочется. Как мотыльку, летящему на жар пламени. Мне хочется подлететь как можно ближе и сгореть.

– Ладно, как скажешь.

Саша смотрит в окно с деланным спокойствием, но я вижу, как у него желваки под кожей ходят. Медведев на что-то злится. Вот только на что конкретно – понять не могу.

Несколько раз машина петляет. Потом находит тот дом, в котором Катерина с дедом посуточно сняли квартиру.

Саша останавливается возле нужного подъезда и глушит мотор.

В машине повисает тяжёлая пауза.

– Ты о чём поговорить-то хотел? – несмело спрашиваю, не в силах больше терпеть это напряжение..

– О Мише. Там этот, врач его, когда я вышел, попросил не добавлять брату стресса. Лучше травмирующую информацию придержать, а то от нового беспокойства процесс выздоровления застопориться может. В общем, – он снова вздыхает, я замечаю, насколько он устал. Бессонная ночь, допросы, драки. Саше тоже досталось, его тоже пытали, хоть и не физически, а психологически, но он не сдаётся. – В общем, ты пока подыграй ему, ладно?

У меня снова округляются глаза.

– Ничего такого делать не нужно. Просто не рассказывай сразу, как всё было. Приди к нему пару раз… пообщайтесь. Может, найдёте много общего…

Саша, вроде бы, и говорит всё это легко, но в голосе слышится металл. Он хочет, чтобы я общалась с его братом, и почему-то злится? Чёрт. Кажется, я уже совсем ничего не понимаю!

– Миша лучше, чем я. Он хороший парень, Маш. Не мерзавец. И ты ему по-настоящему нравишься.

В этот момент его тёмные глаза впиваются в моё лицо.

По коже проходит лавина мурашек. Резко вспыхиваю, забывая дышать.

Господи. Вот он точно всё помнит. Всё до мельчайших подробностей. Вспоминает прямо сейчас… как и я.

Сердце сейчас, кажется, выпрыгнет из груди.

– Я ему по-настоящему нравлюсь? – шепчу еле слышно.

«А что на счёт тебя, Саш? Тебе я тоже нравлюсь?»

Слова вертятся на языке, но под его тяжёлым взглядом я так и не решаюсь их задать. Прикусываю язык. Отвожу взгляд.

– Да, – отвечает резко. – Значит, придёшь к нему завтра? – спрашивает Саша каким-то странным хриплым голосом.

– Ага, – облизываю пересохшие губы. – Приду…

– Хорошо… – он внезапно отодвигается от меня с таким видом, будто я заразная. – Это хорошо…

В горле застревает ком. Сама не понимаю, почему мне так обидно… Обидно, что Александр Медведев вот так просто сводит меня со своим братом. Я, ведь, правильно всё поняла? Это было сводничество?

– Кстати, – Саша открывает дверь, снова не смотрит мне в глаза. – Я тут кое-что узнал про твою подругу, Алевтину. Интересно?

Внезапная смена разговора ещё сильнее расшатывает моё душевное равновесие.

– Да! Конечно! Что ты узнал?

– Пообедай со мной, тогда расскажу, – внезапно Саша протягивает мне руку. – Предлагаю дружбу и мир, идёт?

Секунду колеблюсь, прежде чем ответить на его рукопожатие.

Горячая ладонь внезапно обжигает, когда я вкладываю в неё свою руку.

– Мир… – шепчу еле слышно.

– Отлично. Тогда ты просто обязана съездить со мной в ресторан.

Не дожидаясь ответа, он снова поворачивает ключ в зажигании и трогается с места.