Текст книги "Исцели меня"

Автор книги: Кира Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

5 Марта

Пять лет назад

Первые полгода работы в передовой клинике пролетели очень быстро. Даже не верилось, что после окончания практики повезло попасть именно сюда. Когда на втором курсе мои родители погибли в автомобильной аварии, и я осталась совсем одна, единственное, что спасало – учеба. Я погрузилась в нее с головой. И, возможно, именно поэтому стала лучшей на курсе, закончив медвуз с красным дипломом.

Центр, к которому была прикреплена наша клиника, занималась не только лечением, но и научным направлением. Поэтому работать здесь было не только престижно, но и интересно. Помимо стандартных классических методов у нас часто практиковали новые веяния, что помогало набраться разнообразного опыта.

Тот понедельник начинался суетливо – главврач решил устроить проверку. Кажется, спонсоры захотели узнать, на что же уходят их денежные средства. И мы все, как один, подбивали цифры, стараясь впечатлить руководство своей статистикой. От этого становилось тоскливо – ведь за каждой цифрой стояла искалеченная психика, и, как я смела надеяться, исправленная тоже. Когда в конце дня меня вызвала зам главврача – Лилия Петровна – быстро схватила папку с отчетными цифрами и побежала к ней. Только войдя в кабинет, поняла, что причиной было явно не это.

– Илья Владимирович, знакомьтесь – это Марта Игоревна. Один из лучших специалистов, – бодро начала вещать она. А я поняла, что Иванова снова решила взять распределение пациентов в свои руки.

– Здравствуйте, – нервно улыбнулась в ответ.

Вообще-то обычно я вела себя иначе, но этот мужчина смотрел так, что невольно начинала ощущать себя насекомым под микроскопом.

– Добрый день, – произнес он, не отводя взгляда. Его низкий голос вселял желание сбежать, и как можно скорее.

– Марта, это Илья Владимирович Дежнев, брат Алевтины, твоей новой пациентки.

– Рада познакомиться, – выдала я дежурную фразу.

Темные глаза чуть прищурились, но эффект сканирования не пропал. Этот взгляд все еще держал в напряжении – пожалуй, впервые я не знала, что еще сказать.

– Не сказал бы, – вдруг раздраженно возразил тот.

Начальница тактично не заметила последнюю фразу и продолжила:

– Алевтина пережила сильное эмоциональное потрясение.

Что ж, похоже, пациентка оказалась не из простых. Впрочем, мне было не привыкать. Я перевела вопросительный взгляд на мужчину.

– Расскажете подробнее?

– На ее глазах погибла близкая подруга.

– Насколько близкая? – уточнила я.

– Очень. Они были как сестры.

Он говорил холодным, безэмоциональным тоном, и мне в очередной раз становилось не по себе.

– И в чем проявляется психотравма? Какие симптомы, состояние?

– Почти не ест. Не разговаривает – молчит, сидит и смотрит в одну точку.

– А на контакт идет?

Дежнев отрицательно качнул головой. Тяжело вздохнула – плохо, очень плохо.

– Когда произошла трагедия?

– Месяц назад.

Я планомерно расспрашивала его о подробностях случившегося, понимая, что вряд ли Алевтина ответит сама, а мне нужно было понимать, от чего отталкиваться. Спрашивала, были ли подобные случаи в прошлом, уточняла реакцию на сильные потрясения в детстве, и было ли какое-то лечение до их визита в нашу клинику. Брат девушки отвечал односложно и по делу. Он явно не собирался вести задушевные беседы, и от долгой череды вопросов начинал раздражаться. Сразу видно – бизнесмен, ценивший свое время.

Я заметила, что Лидия Петровна недовольно поджала губы. Это оборотная сторона работы в этом месте – клиентов здесь не просто ценили, а очень ценили. Старались сделать так, чтобы никакого недовольства не возникало. Что не удивительно, если учесть уровень клиники.

– А как она справляется с ежедневными нуждами? За ней кто-то присматривает?

– Конечно. У Али есть сиделка, которая помогает ей.

– Какие-то наследственные заболевания по психиатрической части есть?

– Нет.

– Илья Владимирович, – вмешалась начальница, – Марта Игоревна – отличный специалист. Не волнуйтесь, ваша сестра – в надежных руках.

Он повернул к ней голову, и словоохотливая Лидия Петровна растеряла свое красноречие.

– Скоро увидим, – мрачно ответил Вересов.

– А где сама Алевтина? – спросила я, чтобы немного разрядить обстановку.

– Ее уже отвели в твой кабинет, – тут же ответила Иванова.

– Хорошо, – кивнув, я вышла в коридор.

Пока шла к нужной комнате, размышляла, могло ли оказаться, что брат как-то причастен к состоянию сестры. От одного его взгляда мурашки бежали по коже. Будь у меня такой родственник, я бы, наверное, опасалась его.

Алевтина сиротливо стояла посреди комнаты, а медбрат, который присматривал за ней – возле двери. Едва я зашла, он передал мне медкарту пациентки и ушел. Я закрыла за собой дверь – девушка даже не вздрогнула. Так и смотрела куда-то в себя.

– Здравствуй, Алевтина, – произнесла, подходя поближе. – Меня зовут Марта. Я хочу тебе помочь, если ты не против.

Пациентка упрямо молчала и ничем не выдавала, что услышала мои слова.

– Давай присядем? – предложила я.

Подведя ее к столу, помогла сесть. Она не сопротивлялась, но и инициативы не проявляла.

– Расскажешь, что тебя беспокоит?

Ее взгляд блуждал по сторонам, словно ей совсем неинтересно, что я говорила. И, скорее всего, так и было. Я только собиралась задать следующий вопрос, как вдруг девушка протянула руку к стопке листов на краю стола. Совсем забыла убрать свои наброски в ящик, и теперь она их разглядывала. Я молча наблюдала, как Аля методично раскладывала листы рядом друг с другом. В целом на них не было изображено ничего интересного – так, небольшие зарисовки карандашом. Когда-то в детстве я ходила в художественную школу. Но единственное, что мне по-настоящему нравилось – рисовать карандашом. Как только дело касалось красок – все, можно было сразу бросать. Не шло, и все тут.

– Нравится? – спросила ее.

Она коротко кивнула и взяла в руки лист, на котором был изображен закат на море. Долго-долго водила пальцами по нему и молчала.

– Можешь забрать себе, – предложила я.

Алевтина вскинула на меня взгляд, смотря очень внимательно.

– Может, хочешь порисовать сама?

Девушка отвернулась и снова занялась рисунками, полностью проигнорировав мои слова. Тогда я достала чистый лист, пару карандашей и начала рисовать. Алевтина искоса наблюдала, но ничего не говорила. Оторвавшись от рисунка, я достала еще один лист и положила перед ней вместе с карандашом.

– Попробуешь сама?

Она почти взяла карандаш в руку, но в последний момент отдернула ту, словно передумав. Я мягко улыбнулась, показывая, что ничего страшного в ее отказе нет.

– Может, выберешь, что мне еще подрисовать?

Так мы и сидели, пока нас не прервал Дежнев – я рисовала, а Аля внимательно наблюдала и иногда разглядывала рисунки, обводя контуры пальцами. Мужчина забрал сестру, которая все же прихватила один из листов, и, попрощавшись, увел девушку. А я стала наводить порядок на столе. Уже собиралась уходить, как в комнату снова вошел Илья Владимирович.

Я невоспитанно уставилась на него, боясь вымолвить хоть слово. Он опять оглядывал меня оценивающим взглядом.

– Аля хочет снова с вами встретиться, – произнес он.

– Конечно, приезжайте.

Если девушка дала понять, что не против – это уже хороший знак.

– Нет. Я прошу вас приезжать к нам – ей не нравится это место. Но понравились вы.

С минуту я обдумывала его слова. По-хорошему такое у нас не приветствовалось. Все-таки в центре у нас было и оборудование, и камеры специальные стояли, чтобы оценивать состояние пациентов. И другие специалисты на случай непредвиденных реакций или срывов.

– Прошу вас, – подошел ближе Илья Владимирович. – Она впервые чем-то заинтересовалась. И ваш рисунок не выпускает из рук.

Сейчас его голос звучал совсем по-иному. Теперь я видела в нем брата, который хотел помочь сестре. И я сдалась. Его взгляд был такой… Переживающий, что я просто не смогла остаться равнодушной.

– Хорошо.

– Не волнуйтесь, я буду оплачивать ваши рабочие дни, пока вы будете посещать Алю.

– Да дело не в этом, – попыталась отмахнуться я.

– Не отказывайтесь, – с жаром произнес он, подходя еще ближе. – Вы – первая, на кого она среагировала. Я уже не верил…

– Не волнуйтесь. Я постараюсь ей помочь, – заверила родственника пациентки.

– Ваша начальница сказала, других пациентов у вас пока нет.

– Все верно.

– Я прошу вас всецело посвятить время моей сестре. Я готов заплатить любые деньги, чтобы она снова стала собой.

Я улыбнулась неловко. Подобных предложений мне еще не поступало. Да и не так был важен размер оплаты – я шла сюда, чтобы помогать людям. Поэтому самое важное для меня было – разобраться в причине ее состояния и помочь ей.

– Все в порядке. Я получаю зарплату в клинике.

Мужчина недовольно поджал губы – наверное, не привык, что от его предложений отказывались.

– Я завтра пришлю водителя. Где вы живете?

– У меня еще дела в клинике. Скажите адрес – я сама доеду.

– Думаю, это будет проблематично – мы живем за городом, на частной территории, куда можно добраться только на такси.

Это, конечно, усложняло дело, поэтому я все же поддалась на уговоры.

– Хорошо, пусть приезжает сюда часам к двенадцати – мне еще с Лилией Петровной нужно будет договориться.

– Я уже обсудил с ней вашу работу, – огорошил меня мужчина.

– То есть как?

– Она дала добро. Так что проблем не будет.

Мне бы стоило насторожиться в этот момент, но я все списала на беспокойство брата о сестре.

– Хорошо. Завтра буду ждать.

6 Марта

Наши дни

Остаток дороги Летов не задавал вопросы, но его задумчивые взгляды отчетливо давали понять, что он не оставил незамеченным мою странную реакцию. Поэтому, едва он останавливает машину, я вылезаю и тут же расслабляюсь, когда из дома выходит подруга. Здесь и сейчас я могу быть собой.

– Ну и напугала ты нас! – даже не здоровается она, тут же обнимая. – Разве так можно?

Вглядываюсь в ее зеленые глаза и пытаюсь ободряюще улыбнуться.

– Да все в порядке.

К нам подходит Демьян, и Мира тут же переключает внимание на него. Он оставляет мимолетный поцелуй на ее щеке и проводит пальцами по шее. Такой привычный и нежный жест, от которого в груди начинает противно щемить. Похоже, за последние пару дней призраки прошлого стали всплывать слишком часто.

– Все как обещал, – говорит Летов в ответ на укоряющий взгляд жены.

– Спасибо, – улыбается она и, послав ему воздушный поцелуй, тянет меня в сад.

– Что такое? – настораживаюсь тут же.

– Поговорить надо.

Мы уходим все дальше и, наконец, оказываемся в беседке, увитой плющом. Мое любимое место – я гощу у друзей, частенько провожу здесь время. Обстановка умиротворяет и позволяет восстановить душевное спокойствие.

– Рассказывай, – требует Мира, а я невольно закатываю глаза.

– Вы сговорились, что ли?

– Сомневаюсь, что ты ему все выложила, – воинственно продолжает подруга.

Невольно улыбаюсь. В этом они с Демьяном похожи – оба готовы положить все, чтобы защитить близких людей. И я очень благодарна им обоим.

Я безумно их люблю. Настолько, что каждый раз, когда душа просит разделить с кем-то свою боль, старательно запечатываю свой крик и просто улыбаюсь. Стоит мне приоткрыть завесу моего прошлого, и дороги обратно не будет. Я сожгла все мосты, надеясь, что больше не вернусь туда. Но рисковать их счастьем и покоем не имею права.

– Ты будешь разочарована – меня похитили прямо на парковке. Четверо охранников Вересова.

Лицо Миры вытягивается.

– Ты его знаешь? – спрашиваю тут же.

– Наслышана. Зачем ты ему понадобилась?

Опускаю взгляд, размышляя, как лучше объяснить ей.

– Марта, если не скажешь сама, выпытаю у Демьяна!

– Ему понадобился специалист моего профиля. – Она вскидывает удивленно брови. – Моей первой профессии, – медленно уточняю я.

Все же не зря они с Летовым вместе. А может, все же муж и жена и правда становятся похожи друг на друга? Подруга больше ничего не спрашивает, но я прямо вижу, как сменяют друг друга эмоции на ее лице, и как проступает понимание.

– Он удерживал тебя силой?

– Вроде того, – не отрицаю я.

– И что теперь? Демьян ведь уладил все?

Я не сторонник вранья, но в этот раз решаю не усугублять положение и просто киваю. А Мира даже не скрывает облегченного выдоха.

– Ты так меня напугала, – признается она. – Я себе места не находила.

– Прости, – виновато улыбаюсь я.

– Да ты-то при чем?

– А где моя крестница? – перевожу тему с опасного направления.

– На занятиях танцами. Вот-вот закончатся, и тогда тебе не спастись, – озорно улыбается подруга.

– Ну, а как у вас дела?

– Да все хорошо, – мнется она. – Потихоньку.

Внимательно смотрю на нее и понимаю, что все-таки есть что-то.

– Ты же знаешь, я всегда готова выслушать.

Мирослава разглядывает пальцы и, наконец, решается:

– Демьян предложил воспользоваться услугами суррогатной матери, – выпаливает она на одном дыхании.

И я столько отчаяния слышу в ее голосе. Конечно, понять ее можно – невозможность самой выносить и родить любую женщину будет угнетать. Особенно, если она души не чает в детях и готова всю себя посвятить семье. В этом смысле Надюша – чудо, сплотившее два одиночества. Девочке дважды повезло – в первый раз, когда Мира нашла ее на улице, брошенную посреди двора, а второй – получить любящих родителей, для которых не существовало предрассудков.

– А ты сама?

– А я не знаю, понимаешь? – тихо выдыхает она. – Я боюсь. Боюсь, что Демьян будет разделять их, и Надя станет для него ребенком второго сорта.

Еще один страх. И он тоже понятен. Несмотря на то, что они производят впечатление счастливого семейства, их путь к счастью был труден и тернист. И по большому счету они все еще идут к нему – своему счастью. Доверие – очень хрупкая вещь. Потеряв его однажды, вернуть порой бывает почти невозможно. Но они стараются. И, кажется, у них получается. Не знаю, как далеко они продвинулись, но второй ребенок – очередная проверка на прочность.

– Так он сам хочет этого?

– Сначала он предложил взять еще одного ребенка из детдома, – признается Мира. – Когда врачи подтвердили мой диагноз.

Я тактично молчу и просто обнимаю ее. Мира такая юная, но прошла уже столько всего. Жизнь заставила ее повзрослеть слишком рано.

– Так, может, он думал, что ты хочешь своего ребенка? – осторожно предполагаю я.

– Конечно, он так думает, – сопит она.

Был бы это кто-то другой, я бы наверняка встряхнула дуреху и сказала радоваться, что муж такой заботливый. Но для Миры это настоящая проверка. Сможет ли она довериться мужчине, перевернувшему ее жизнь?

– А чего хочешь ты сама?

– Хочу, чтобы у Надюши была сестренка.

И по выражению лица понимаю все, что так и не прозвучало. Прошлое еще не отпустило.

– Значит, появится. Не торопись.

Так мы и сидим молча, пока к нам не приходит Демьян с дочкой.

– Тетя Ма-та! – пищит девчушка и радостно тянет ручки.

Подхватываю малышку, а краем глаза замечаю, как мрачнеет лицо Летова. Уверена, он и без слов понял причину красных глаз жены. Я начинаю щекотать любимую крестницу и вместе с ней ухожу подальше. Этим двоим есть о чем поговорить и без нас.

– Я скутяа, – заявляет егоза на моих руках, забавно коверкая слова.

– И я, малышка, – целую ту в носик. – Какая ты большая стала.

– Ага! – гордо отвечает та и пытается выбраться из моих рук. – Пу-ти!

Отпускаю ребенка, и следующий час мы с ней бегаем в догонялки. Надюше всего четыре, но она очень умная и многое понимает. С ней интересно. И это смывает привкус последних суток напрочь. Я почти забываю, что еще утром сидела взаперти в чужом доме.

Когда родители девочки возвращаются к нам, Мира улыбается и снова кажется совершенно счастливой. Демьян подхватывает дочку на руки и уносит, чтобы уложить неугомонную спать, хотя та хнычет и возмущается. А я прослеживаю взгляд подруги и понимаю, что, несмотря на то, что между ними еще не все гладко, она все же и правда любит их обоих. А это самое главное.

– Останешься? – спрашивает она.

– Нет, – качаю головой. – Завтра нужно уладить дела в магазине.

– Может, поедешь с нами в отпуск?

Ненавязчивое предложение, но я буквально слышу за ним голос Демьяна. Улыбка сама появляется сама собой. Все-таки я очень люблю их.

– Нет, но спасибо за приглашение.

Мой рыжик вздыхает и кивает, принимая мое решение.

– Демьян отвезет тебя. Подождешь?

– Такси вызову.

Малодушно сбегаю от нового разговора с Летовым. Он сказал уже достаточно. Теперь я должна как следует все обдумать. Машина приезжает через десять минут, и мы тепло прощаемся. Клятвенно заверяю подругу, что буду созваниваться с ней каждый день, и, наконец, еду домой.

По дороге размышляю о словах Демьяна о Вересове, а в голове постоянно крутится тот взгляд Ярослава в саду. Не покидает ощущение, что он пытался что-то сказать. Впрочем, пары недолгих бесед слишком мало, чтобы поставить диагноз.

Дома принимаю ванну, с удовольствием отмокаю и привожу себя в порядок. Личное пространство очень важно для меня. В квартире тихо, и я привычно расслабляюсь перед телевизором, разбираю почту и созваниваюсь с Лидой. К счастью, с поставщиком разобрались, и все прошло удачно. Уже поздно вечером на мой телефон приходит сообщение с неизвестного номера.

Тебе опасно оставаться в городе. Отец не даст покоя. Уезжай.

Минут пять гипнотизирую буквы, раз за разом прокручивая в голове варианты отправителя. Мог ли Григорий начать играть со мной? Учитывая слова Летова, не удивлюсь этому. Мог ли это быть сам Ярослав?

Решаюсь проверить свою теорию и звоню по номеру. В трубке раздаются длинные гудки, но ответа все нет и нет. Повторяю раз пять, и в итоге сдаюсь. Если бы хотел, уже ответил бы. А потом вдруг набираю ответ и отправляю.

Кто это?

В этот раз ждать приходится от силы минуту.

Ты знаешь.

Снова вглядываюсь в буквы на экране, словно в них заключен ответ на мой вопрос. Вот только это совсем не так. Откладываю телефон и откидываюсь на спинку дивана, глядя в потолок. Только психологических игр мне сейчас не хватает. Росток сомнений пробивается во мне и тихо-тихо говорит, что возможно, стоит все же последовать совету Демьяна. Но что, если Вересов именно этого и добивается? Не думаю, что он так легко спустит тому свое вынужденное согласие отпустить меня. Пока мучаюсь догадками, приходит еще одно сообщение.

Мы виделись дважды.

Что ж, определенно отправитель хочет, чтобы я думала, что он – Ярослав. Вот только как человек в его состоянии может проделывать такое? Хотя в каком состоянии? То, что он ни с кем не разговаривает, не означает, что он вдруг резко стал идиотом. Да, скорее всего, ему помогают в повседневных нуждах, но что, если он способен писать сообщения сам?

Ты мне не веришь.

Еще одно сообщение. Не знаю, как реагировать на подобное. После разговора с Демьяном я становлюсь еще более мнительной. Теперь мои догадки одна страшней другой. Начиная с того, кто все же посоветовал меня Вересову, заканчивая тем, кто пишет эти странные сообщения. Правильнее всего было бы позвонить Летову и посоветоваться. Но это значит втянуть его. А я не хочу. Они с Мирой – единственные близкие мне люди. Я не имею права рисковать ими. Быстро набираю и отправляю смс.

Не верю.

Это хорошо. Не верь никому

Если это игра, то правила у нее слишком извращены, а я слишком устала, чтобы ломать голову. Поэтому выключаю звук и ложусь спать, решив, что об этом подумаю завтра. Ночь проходит беспокойно. Мне не снятся кошмары, но ощущение все равно нервные. Будильник звонит пару раз, прежде чем я окончательно просыпаюсь и выключаю его. Мой взгляд падает на лежащий на тумбочке телефон, и я на автомате беру тот в руки.

Одно непрочитанное сообщение.

Отец послал за тобой людей. Уезжай. У тебя час.

Время семь утра. И мне предстоит сделать выбор. Опять.

Но я так устала бояться и сбегать, что решаю остаться. В конце концов, Григорий был прав – я давала клятву. И если есть шанс помочь Ярославу, то, может, Вересов все же не станет мстить Демьяну? Лишние потрясения – последнее, что нужно им с Мирой.

Неизвестный не обманул. Через час во двор въезжает тот же джип, и из него выходят двое в темных костюмах. С высоты пятого этажа сложно разглядеть их лица, но очень похоже, что это те же, что и в первый раз. К этому времени я уже позавтракала и собралась. Даже вещи сложила. Если уж и возвращаться туда, то на своих условиях.

Звонок в дверь оповещает о незваных гостях. Открываю – и точно. Они.

– Доброе утро, Марта Игоревна, – произносит один из них. – Господин Вересов хочет с вами встретиться.

– Могу я для начала поговорить с ним по телефону?

Мужчины переглядываются – явно не ожидали от меня чего-то подобного. Но один из них все же достает телефон и набирает номер.

– Марта Игоревна хочет с вами поговорить, – произносит вышколенным тоном. А затем передает мне трубку.

– Добрый день, Марта, – слышу, едва открывая рот, чтобы заговорить.

– Скорее, утро.

– Конечно.

– Зачем прислали своих людей? Снова похитите?

– Что вы, зачем, – усмехается тот, – хотел бы встретиться с вами в ресторане и обсудить договор, подписанный вами.

– Предложите вернуться в ваш дом?

– Вы – умная женщина.

– Мой ответ – только на моих условиях, – четко отвечаю ему.

В трубке слышится смешок.

– И что за условия?

– Я буду возвращаться домой, когда пожелаю.

Хочу добавить про Демьяна, но опасаюсь. В их среде не принято так явно заступаться за мужчину. Кто знает, чем могут обернуться простые слова для Летова.

– То есть вы согласны продолжить терапию? – уже куда серьезнее спрашивает Вересов.

– Да.

– Еще вчера вы были рады сбежать от меня, – ехидничает собеседник.

– Не люблю, когда меня принуждают.

– Я вас услышал, Марта. Мои люди отвезут вас, как только вы будете готовы.

– Вы не ответили насчет условий, – напоминаю о своих требованиях.

– Я согласен. Хотя и надеюсь, что вы не станете этим злоупотреблять.

Последняя фраза отчетливо дает понять, что терпеть мое самовольство Григорий не станет. И я никак не могу отделаться от ощущения, что по собственной воле иду в ловушку. Любопытство сгубило кошку. Но взгляды Ярослава до сих пор не дают мне покоя. Что-то есть в его глазах. Что-то, что я просто не могу проигнорировать, несмотря на жесткий нрав его отца. И мне остается надеяться, что все же смогу помочь сыну.

– Вы же понимаете, что я не брошу свое дело, – добавляю, чуть поразмыслив.

– Понимаю, – обманчиво легко соглашается собеседник. – Однако мне бы хотелось, – на этом слове он делает особенный упор, – чтобы вы расставили приоритеты верно…

– Я постараюсь, – решаю больше не провоцировать Григория.

Завершаю разговор и отдаю телефон мужчине.

– Подождите меня в машине, – говорю им. Оба коротко кивают и покидают мою квартиру. А у меня появляется четкое ощущение, что вот она – точка невозврата. Еще минут десять хожу из комнаты в комнату, прикидывая, что еще может понадобиться. И переодеваюсь – каблуки и строгие юбки мне вряд ли понадобятся, я все же предпочитаю удобство. Поэтому надеваю хлопковые брюки и футболку-поло в тон. Беру спортивную сумку и покидаю квартиру вслед за гостями. Те, как и договорились, ждут возле машины. Один из них забирает сумку и укладывает в багажник. Прежде, чем сесть в машину, останавливаю его жестом.

– Сначала заедем в одно место, – говорю так, словно он не может мне отказать.

– Конечно, Марта Игоревна, – легко соглашается тот.

Пока едем, мыслями снова возвращаюсь к вчерашней ситуации. Очевидно, что Летов смог чем-то хорошо надавить на Григория, иначе бы тот не отступил – слишком хищник он для этого. Особенно, если учесть, что стоит для него на кону. И, говоря об этом, я имею в виду вовсе не благополучие собственного сына. Увы.

Мои сопровождающие без лишних вопросов привозят меня к магазину и терпеливо ждут, пока я битых два часа проверяю все, что привезли за прошлые сутки, а также распределяю обязанности между девочками на ближайшие несколько дней.

Вересов явно дал распоряжение своим людям исполнять любой мой каприз, потому как стоит мне только заикнуться, что я должна заехать еще в одно место, те только услужливо интересуются адресом. Что ж, их наниматель явно решил сменить тактику. Я, в общем-то, не против. Потому как прекрасно понимаю цель этого. Хотя уверена: будь его воля, я бы уже сидела у него под замком и только и делала, что наблюдала за сыном.