Текст книги "Леди дождя (СИ)"

Автор книги: Кира Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

   – Руки вымой, я говорю.

   – Может уже хватит? – неожиданно громко воскликнула я. – Обращаться со мной как с дитём малым, – это я произнесла уже тише, но серьёзнее.

   – А по-твоему обращаться по-взрослому, это как? – с любопытством спросил препод. Я задумалась.

   – Не указывать, что мне делать.

   – Ну уж извини, мне приходится тебя подталкивать, а то ты что-то немного тормозишь сегодня, – опять эти весёлые огоньки в его глазах. Издевается, собака! – И я ещё даже не начинал тебе указывать. А попросить вымыть руки это элементарная забота, чтобы ты не тащила себе в рот не понятно что. Вот наешься болезнетворных бактерий, буду потом апельсины в больницу тебе таскать.

   – А я апельсины не люблю, – и что я мелю? И правда, ребёнок.

   – Значит, буду таскать то, что любишь, – произнёс он, и я не успела прервать следующую мысль, промелькнувшую у меня в голове. "А мне и тебя будет достаточно" – подумалось мне.

   – Ну да, а если я люблю, скажем...– договорить мне не дал звонок в дверь. Дмитрий сразу поднапрягся.

   – Подожди здесь, пожалуйста, – твёрдо произнёс он. Я кивнула и затихла, посадив на колени первого попавшегося котёнка. Я слышала, как Дмитрий прошёл к входной двери, затем послышался тяжёлый, очень тяжёлый вздох. Он открыл дверь. Молчание. Я так и напряглась. Кто бы это мог быть?

   – Здравствуй, – голос у парня изменился до неузнаваемости. Сухой и безжизненный. У меня даже мороз по коже прошёл. Я так и замерла, едва успевая дышать.

   – Зачем ты опять звонил ей? – крик был резким и громким, он расколол звенящую тишину вокруг. Крик полный ярости, женский.

   – Потому что хотел услышать её голос и узнать, как она.

   – Из-за тебя ей стало хуже, – уже спокойно, этот тон был даже хуже, чем крик, он резал словно тупой нож. – Хотя, что это я говорю? Это ведь из-за тебя всё и случилось.

   – Что с ней? Совсем плохо? Курс лечения продолжается? Ну, скажи, не молчи! – отчаянье в голосе Дмитрия поразило меня до глубины души. Я крепко сжала столешницу, стараясь не поддаваться странному чувству и не кинуться к нему, к тому, голос у которого сейчас напоминал предсмертный крик раненного зверя.

   – Тебя. Это. Не. Касается. – прошипела женщина. – Я лишь пришла затем, чтобы сказать: Не звони ей. Не тревожь её ещё больше. Что ты хочешь этим доказать? После случившегося никто не поверит в то, что ты действительно её любишь. Что всё осознал и что признал её своей сестрой, – я тихо охнула. – Отстань от неё. Неужели ты не понимаешь, что только делаешь ей хуже своим скрёбанным чувством вины, пусть сожрёт оно тебя полностью! Никогда!!! Никогда не звони ей и не ищи с ней встречи!

   – Она сама ждёт меня. А я хочу увидеть её.

   – Ха! Она не знает, чего хочет! По неопытности простила тебя и не понимает всего того, что понимаем мы!

   – Я знаю, что виноват и...

   – И на этом достаточно. Знает он. Мне плевать на твои чувства. Но не тереби душу Ире. Она и так из-за тебя натерпелась, дальше ещё хуже – ты сам прекрасно знаешь. Отстань от неё. Это последнее предупреждение. Если я узнаю, что ты связывался с ней снова, я найду на тебя управу. Ты поплатишься. Ты получишь то, что заслужил!

 – Я...

   – Всё, – дверь с силой захлопнулась. Я сидела всё так же тихо. Затем раздался громкий хлопок. В ужасе я побежала к выходу. У самой двери Дмитрий стоял на коленях, закрыв лицо руками.

   – Дим? – тихо прошептала я. Он не отреагировал, лишь начал мотать головой из стороны в стороны. – Дима! – я дотронулась до его плеча, но безрезультатно, он словно вошёл в транс.

   – Я так виноват перед тобой, так виноват, сестрёнка, – бормотал едва слышно он.

   – Димочка, встань с колен, ты меня пугаешь, – взмолилась я, глаза у меня, наверное, стали просто огромными. Я опустилась на колени напротив парня и положила свои руки на его ладони. – Дима, – тихо звала я, старательно пытаясь открыть его лицо. Наконец, мне это удалось. Сколько же боли и отчаянья было в его глазах, не передать словами. Печальные карие омуты.

   – Я так виноват, Тася. Так виноват, – прошептал он, низко опуская голову. Я пододвинулась чуть ближе, обхватила ладошками его лицо и приподняла. Заглянула в глаза.

   – Чтобы там не случилось, я уверена, всё не так, как ты думаешь. Дима, прости себя, чтобы не случилось. Она же тебя простила. Я знаю. Самое трудно простить себя. Но ты сможешь, я знаю. Ради неё. – утешать человека, не понимая почему он расстроен, это гиблое дело но кажется мои слова несколько помогли. Дмитрий немного расслабился, вернее ослаб, его плечи поникли, а на лицо легли тени.

   – Ты просто ничего не знаешь...

   – Так поделись со мной, – так же тихо прошептала я.

   – Нет, – прозвучало твёрдо, но он всё так же был подавлен.

   – Эй, – я снова поймала его взгляд. – Иди сюда, – мои ладони соскользнули с его лица, прошлись по шее и крепко обхватили плечи. – Я с тобой. Всё будет хорошо, Дим. У тебя и у неё всё будет хорошо.

   – Тася, девочка, – прошептал он мне в волосы, зарываясь в них лицом. – У неё не будет хорошо. Никогда. А значит и у меня тоже. – сказал он горько, но так, словно смирился с этим. А я утонула в его крепких объятьях и сама прижалась так же близко, уткнулась лицом в его шею, дышала горьковатым ароматом его одеколона и думала о том, что же могла произойти, если он так страдает? Но тут я могла только гадать и надеяться, что когда-нибудь он мне сам расскажет, что именно произошло.

   Не знаю, что на меня тогда повлияло, но я совершила глупость несусветную. Мы с Дмитрием всё ещё были близко-близко прижаты друг к другу. А я запустила пальцы левой руки ему в волосы и стала медленно массировать затылок, успокаивая его. Парень чуть вздрогнул, а потом прижал меня к себе ещё сильнее. Ближе уже, наверное, было некуда. Я уже могла едва дышать, то ли от нахлынувших чувств, то ли от того, что меня сильно сдавили, а может быть из-за чего-то третьего, в чем я себе никогда не признаюсь...

   Ну а пока я уткнулась носом в его шею и слушала, как постепенно успокаивается его дыхание. Слишком сильными, крепкими были эти объятья. Но мне не было стыдно, мне хотелось укрыть его от всех проблем. Видеть Дмитрия Борисыча таким разбитым было жутко странно...и шокирующе. Всегда уверенный в себе, что-то вроде мачо-мена. А сейчас...У меня произошла ассоциация с раненым тигром. Всё такой же величественный, смелый, но разбитый и с печальными-печальными глазами.

   В порыве чувств я и не заметила, как губами коснулась ключицы парня. Коснулась в очевидном поцелуе. Он так и вздрогнул, а я ужасом поняла, что поцеловала Дмитрия. Не в губы конечно, но...ооо!

   – Эм, – только и смогла произнести я, покраснев как рак. Находиться в его объятьях было уже не так уютно. Я отстранилась, пряча лицо. Но руки Дмитрия по-прежнему прижимали меня к себе так сильно...

   – Лев, – вздохнул он. – Симба...

   – Тася, – чуть грустно сказала я. Хотелось, чтобы он называл меня по имени.

   – Да, Тася, – кивнул он, примостив свой подбородок мне на макушку. Так я оказалась ещё ближе прижатой к нему. Тебе надо срочно выбираться, Тася, иначе утешать придётся тебя. Я уже чувствовала себя страшно виноватой перед Ингой за то, что я тут вытворяю. Он её парень, она сказала, что любит его...И пусть я всего лишь утешаю его, но уж слишком большое удовольствие доставляет мне такое утешение. А ведь Дмитрию плохо.

   Мне стало противно от самой себя.

   – Дим, я пойду, наверное...

   – Я вполне в состоянии проводить занятия, – ага, а я нет, совсем нет. Хорошо, что он не видел в тот момент моё лицо...Раскрасневшаяся, с блеском в глазах, а уж как стучало моё сердце.

   – Похоже, нам не судьба с тобой заниматься...предметом. Ну, в смысле постоянно что-то происходит, – дальнейшие слова дались мне очень-очень тяжело. – Я попрошу Максима, он меня понатаскает...Ты будешь мной доволен.

   Воцарилось минутное молчание. Потом Дмитрий молча выпустил меня из объятий и поднялся на ноги, помог встать мне. Ноги затекли от такого вот положения, но я всё равно была готова бежать отсюда подальше. Далеко-далеко.

   – Как ты пожелаешь, – хмыкнул он. Светло-карие глаза прищурились, выражая недовольство и раздражение. И в самом деле, он похож на тигра. Неудивительно, что у нас с ним в общении происходят странноватые моменты. Тигр и лев существа с разных континентов и никак несовместимые.

   – Увидимся на занятиях, – несмело улыбнулась я, набрасывая на плечо сумку. Я не удержалась и обняла каждого котёнка и Марусю. Оказывается, негодники всё это время крутились возле наших ног.

   – Разумеется, – Дмитрий распахнул мне дверь, и я пошла прочь.

   – Лееев, – прозвучало так тягуче, что я застыла на месте.

   – Что-то ещё? – спокойно улыбаясь, обернулась я. Дмитрий стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Весь такой уверенный и как всегда неотразимый. (И когда он стал в моих глазах неотразимым? Кошмар!)

   – Всё будет хорошо, – он что, сейчас меня утешил?

   – Ага, – кивнула я, стараясь не бежать. Но сейчас я убегала. От себя и от этой злополучной квартиры. Всё, достаточно. Надо продолжать спокойную жизнь. Тем более сессия на носу.

   Мамочки! Зачётная неделя со следующей недели!

33

***

   Возвращаться в место, где с тобой случилось что-то ужасное всегда страшно. Но когда это твой собственный дом, в котором ты выросла, страшнее в миллион раз. Инга глубоко вздохнула, вставила ключ в замочную скважину, повернула и решительно вошла. По идее все уже должны быть дома...Мелкий должен носиться без устали, мама что-нибудь готовить, а...тот мужчина смотреть телевизор. Но было жутко, невыносимо тихо.

   – Инга? – послышался голос матери из кухни. Девушка вздрогнула. Как ей теперь быть? Всё рассказать или утаить для её же блага? Она ведь так любит отца...

   – Да, ма, это я, – как можно веселее произнесла девушка, входя на кухню. Но она тут же застыла в дверях. За столом напротив друг друга сидели её родители. И она не видела той связи, что раньше была между ними...Словно сидели два абсолютно чужие люди к тому же ненавидящие друг друга. Отец даже не взглянул на неё. Что, решил возненавидеть или так стыдно?

   – Присядь, пожалуйста, дочка, нам надо с тобой поговорить, – воздух из лёгких девушки вышел со свистом. Она, не чувствуя ног, присела на стул, обвела взглядом незатейливую кухню и посмотрела на маму. Её серые глаза были холодными и печальными. Потом она взглянула на...мужчину справа от себя, он смотрел в пол, обхватив голову руками.

   – Я слушаю, – чтобы разбить установившуюся тишину, произнесла Инга.

   – Мы с отцом решили развестись, – конечно, глупо, но эта новость шокировала Ингу даже после того, как она узнала об измене отца. Сердце у девушки закололо. Острая, ни с чем несравнимая боль, такая бывает только тогда, когда у тебя на глазах рушиться твоя же семья. – Думаю, ты и так знаешь почему, – холодно произнесла мама девушки и взглянула на пока ещё своего мужа.

   – Ты ей рассказал? – если честно, Инга не ожидала, что у отца хватит духу. Гладышева думала, что он будет умолять её не рассказывать всё матери, а вот как тут вышло. Сергей кивнул. – Что, решил завести семью со своей проституткой? – девушка не стеснялась выражаться, не та ситуация, чтобы смущаться и стыдиться при родителях.

  – Инга...– умоляюще взвыл Сергей. Гладышева поморщилась от отвращения и отвернулась к матери.

   – Я буду жить с тобой, ма, – уверенно сказала девушка.

   – Дочка, – вздохнула Валентина. – Мы с отцом всё обговорили и решили...Ты остаёшься жить в этой квартире. Мы тебе её отдаём, – у Инги в прямом смысле отвисла челюсть. – А я...– глаза матери девушки наполнились слезами. – А я перееду к своему любимому мужчине...– уже шепотом закончила Валентина, а Ингу как будто бы ударили кувалдой по голове. В глазах даже потемнело.

   – Да как вы посмели развалить семью?! – закричала она, вскакивая на ноги и опрокидывая стул. – Ты тр*хал няньку на супружеском ложе, а ты...– Инга поморщилась. – Мамочка, как ты могла?

   – Эта интрижка не первая у твоего отца, – огорошила она дочь. Инга снова присела, дрожащими руками подняв стул. Сергей попытался было помочь, но Инга так на него взглянула, что он передумал. – Мне надоело терпеть. А потом...потом я встретила Лёшу и всё понеслось-закрутилось...

   – Изменница, – хмыкнул не слишком-то упрекая Сергей. – Дочка...

   – Я. Тебе. Не. Дочь. – прорычала Инга. Как теперь быть? Ненавидеть обоих родителей она была просто не в силах. – А о сыне вы подумали? А? Ладно я, взрослая, просто вас возненавижу. Но малой?

   – Он будет жить со мной, – твёрдо сказала Валентина. Но это было скорее адресовано Сергею, чем девушке.

   – Неужели вы так опротивили друг другу? Я думала, у вас всё хорошо и вы любите друг друга...

   – Ласточка, – вздохнула женщина, – Когда-то любили, но сейчас...– она поморщилась. – Я встретила действительно своего мужчину.

   – Но с тем мужчиной тебя не связывает двое детей! – воскликнула Инга. – Или мы с малым ничего для вас не значим? И вообще где он? Где мой брат?

   – Он у бабушки останется на недельку другую, пока всё не уляжется...

   – Да, то есть пока вы не разделите имущество и, соответственно нас с ним, – с отвращением произнесла девушка. – Делайте, что хотите. Если вы так ненавидите друг друга – вперёд, незачем было стараться терпеть ради нас с малым. У вас не получилось, и вы сделали этим только хуже. Всё, я устала. – Инга вытащила из холодильника мороженое и удалилась к себе в комнату. Заперлась, для подстраховки ещё и стулом подпёрла дверь и заревела в голос, громко. Слёзы текли по лицу, смывая косметику, которой она с утра старательно прятала последствия насыщенной ночи.

   Как они так могли поступить с ней? Образец семьи, как же...Они уже долгое время жили разными жизнями. А точками пересечения были они с братом. Разве так можно? А как же любовь? Ведь Инга точно знала, что её родители любили друг друга...Неужели такова участь всех семей? Неужели все они разваливаются после определённого количества лет совместной жизни? Гладышева никогда не была особо романтичной, но в любовь она верила. И как минимум в глубокое взаимоуважение после угасания страстных чувств. А теперь...её родители прекрасно продемонстрировали ей, что брак – это чушь, как и любовь. Вместе их удерживали лишь только дети. И то, им с малым не долго-то это и удавалось.

   Но где-то в глубине души девушка обрадовалась, что так вышло. Ведь теперь она может спокойно смотреть в глаза матери. А она так боялась, что женщина попусту сойдёт с ума, узнав такое...Но отец, оказывается, никогда не отличался верностью. Да, пусть он возвращался в этот дом и был со своими детьми, но он своими интрижками предал не только Валентину, но и своих детей.

   А теперь всё кончено. Девушка отдала бы всё на свете, чтобы всё было как раньше, чтобы она ничего не знала...Но тогда бы её родители были несчастны. Гладышева даже не представляла, каково это – жить с нелюбимым человеком, которого ты уже ненавидишь.

   Вот только ей от этого нелегче. Если у неё больше нет семьи, то кто ещё её поддержит? Дмитрий? Мозгом Инга понимала, что у него к ней нет каких-то внеземных чувств, но отказаться от него она была не в силах...Он был спасательным кругом в бушующем море её жизни. Тася? Да, Тася всегда будет рядом, утешит и поддержит. Но она не мама, она не папа. Инге надо строить свою жизнь дальше, но как смериться с таким?

   – Хватит, – твёрдо, чётко проговорила девушка. – Хватит. Слезами, как известно...Ты из-за них ревёшь, а им на тебя было плевать, когда они заводили романы на стороне. Успокойся.

   И Инга действительно успокоилась. Конечно, внутри бушевала буря, но плакать она перестала. У неё своя жизнь и не стоит страдать из-за того, что чья-то разрушилась. Родители бросили их с малым. На этом всё, "хэппи энд".

   Приведя себя в порядок, Инга решила немного прогуляться. Ей не помешают.

   Родители ничего не сказали, понимали, что ей нужно побыть одной. На выходе из подъезда девушка увидела старого друга их семьи – Аристарха Данииловича. Он был адвокатом.

   – Добрый вечер, Инга, – кивнул он, сочувственно посмотрев на девушку.

   – Закончите с этим поскорее, – только и произнесла девушка, закрывая за мужчиной дверь подъезда.

   Вечер оказался неожиданно прохладным. Но это только помогло девушке успокоиться. Сейчас она погуляет, возможно, до поздней ночи...А завтра у неё всё будет хорошо. Пускай разбираются, как хотят, пускай хоть вышвырнут её на улицу. Плевать.

34

 ***

   Максим впал едва ли не в отчаянье, когда выяснилось, что с Тасей он сегодня не встретится. Он так хотел отвлечься, побыть с этой весёлой непосредственной девушкой, целовать её и не думать...Парень поморщился.

   – Хренов Борисыч, кретин, – Сурков чувствовал что-то неладное. Уж больно много куратор уделяет внимание его девушке. Не то, чтобы он ревновал или опасался неверности, но это вызывало несколько неприятные чувства. Но ещё более неприятные чувства вызывало то, что за последнюю неделю он миллион раз думал об Оксане.

   – Чёртова дура, – прорычал парень, с силой задвинув клавиатуру. Игра сегодня не шла. Что же ему делать? Оксана, узнав, что теперь у него есть девушка, буквально проходу не даёт. А Симба постоянно чем-то занята. Максим с ужасом для самого себя признал, что Окса по-своему, но нравится ему. Вернее нравится изгибы её тела, её шелковистые волосы, скользящие между его пальцами...

   Макс для верности долбанул ногой системник, тот всхлипнул, но компьютер, привыкший к периодическим нападкам со стороны хозяина, продолжал работать нормально. Парень покосился на часы. Двенадцатый час. Тася всё не звонит. Забыла или умаялась, или...Он даже думать об этом не хотел. Если эта девушка уйдёт из его жизни, ему придётся несладко, очень несладко.

   – Дорогой? – в дверь постучала мать парня.

   – Ну чего, ма? – неохотно отозвался он, стараясь пригладить растрёпанные волосы.

   – К тебе тут пришли, – он почти воспарил духом, но тут же понял: едва ли это Симба.

   – Не поздновато для визитов? – хмыкнул он, открывая дверь. За ней, рядом с его матерью, стояла Оксана. В просто футболке и потёртых джинсах она выглядела не менее привлекательно, чем разодетая в пух и прах.

   – Дети, вы тут...хм...общайтесь, а я спать пойду, – зевнула мама Максима и удалилась. Оксана тем временем обвела фигуру парня долгим и тягучим взглядом, от которого ему тут же стало не по себе. Нужно было надеть футболку и вылезть в джинсы, перед тем как открывать дверь.

   – Всё хорошеешь, любовничек, – усмехнулась Окса, как к себе домой входя в его комнату. Хоть отношения у них были ни к чёрту, но девушка частенько была гостьей в их доме. Несмотря на то, что на дворе стоял двадцать первый век, подобные соглашения, что заключили родители этих двух молодых людей, редкостью не были. Почему бы не скрепить слияние фирм союзом своих детей, особенно когда последние молоды и красивы и, на их взгляд, достойны друг друга и вообще чуть ли не половинки единого целого. Вот только детей как всегда спросить забыли, отсюда и конфликтные ситуации.

   – Чего не могу сказать о тебе, – откровенно солгал Макс, и Оксана прекрасно об этом знала. – Зачем ты пришла?

– Соскучилась, – лилейным голоском пропела девушка, поворачиваясь к Максу. – Там в клубе мы не окончили начатое, тебе так не кажется? – красивые губы девушки изогнулись в победной ухмылке. Она знала, как действует на него и прекрасно знала, чем закончится это визит.

   – Убирайся, – но сопротивляться не было сил. Окса медленно, покачивая бёдрами, подошла к Максиму. Тонкие пальцы с относительно недлинными ногтями пробежались по его груди, коснулись губ и окунулись в волосы. Другой рукой девушка стянула с Максима очки.

   – Ну вот, посмотри на себя, какой красавец. Прячешь такие глазки за очками, – сюскала она.

   – Уходи, – прорычал Макс, но его глаза уже сами закрылись, а губы тут же нашли губы девушки и принялись терзать их. Тут вся спесь из Оксаны и выбилась. Максим действовал так же, а может быть и сильнее, на неё, как и она на него. С каким-то стоном-криком, она прижалась к нему. А Максим тем временем двинулся к постели...

   Едва ли он думал о том, что предаёт Тасю. Едва ли он тогда думал хоть о ком-то или о чём-то, кроме девушки, которую он сейчас прижимал к себе.

35

 ***

   Удивительно, но оставшаяся неделя прошла мирно. Мы с Ингой скакали как бешеные, пытаясь закрыть все хвосты перед зачётной неделей. Дополнительных занятий с Борисычем у меня, соответственно, не было, зато Инга была вполне довольна. Я была за неё рада, но беспокойство не покидало меня. Едва ли подруга смирилась с изменениями, которые произошли в её жизни по милости родителей.

   – Одной жить не так плохо, – вздохнула она. – Но эта квартира, – подруга поморщилась, видимо вспомнив момент "Х", который изменил всю её жизнь. – Никогда не войду в эту спальню. Меня стошнит.

   – Зря они так тянули с разводом, – пробормотала я. Мы сидели около университета после четвёртой пары и готовились пойти на злосчастные занятия кружка группы поддержки. В принципе, мне нравилось заниматься, махать странными штуками и выкрикивать глупые лозунги, вот только то, что на нас пялится весь состав баскетбольной команды мне было не по душе. Дмитрий Борисович, кстати, за весь остаток времени так и не появился на тренировках. Так даже лучше...

   – Зря они вообще поженились, – прошипела Инга, нервно закуривая.

   – Что ты такое говоришь? Тогда бы не было тебя. А что бы я без тебя делала? Обо мне подумала бы, – подруга после моих слов рассмеялась, а я вздохнула. Сумеет ли она стать прежней после такого потрясения? Кто знает. Но вот только...и со мной что-то произошло. Я едва узнавала себя. Беспокойные мысли, неровный пульс, учащённое дыхание, какая-то тяжесть в области груди...Я чувствовала себя больной. Возможно, так и было.

   – Ну вот, тоже стимул, – хмыкнула Инга. – Чёрт, я задолбалась так гнуться из-за какой-то физкультуры.

   – Так и скажи, что тебя Ник достал, – я внимательно посмотрела на подругу. При упоминании Звезданутого у неё тут же вспыхнули уши.

   – И физра меня достала, – не сдавалась она.

   – Но тебе же нравится заниматься. Я вижу. Но тебя бесит, что Звезданутый постоянно к тебе цепляется. Слушай, кстати, у него вышел неплохой комплимент по поводу твоей пятой точки...– Инга закашлялась дымом.

   – Я тебе глаз прожгу, если ещё раз упомянёшь мой позор! – грозно размахивая сигаретой, заявила она.

   – Сдаюсь-сдаюсь, – подняла я руки.

   – Ин?

   – Чего?

   – Как мне экзамен у Борисыча сдать?

   – Ты зачёты сначала сдай, гений, – усмехнулась Инга.

   – Какая же ты злая! – в притворном возмущении всплеснула я руками. – Ладно, пошли уже, хватит дымить. И вообще, тебе курить бросить надо, а то скоро голос у тебя станет как у старухи, кожа портиться начнёт и...

   – Дима тоже хочет, чтобы я бросила. – как ушат холодной воды. Симба, нужно взять себя в руки, какого ты каждый раз застываешь при упоминании Дмитрия Борисыча?

   – Как у вас там? – я спросила это в первый раз за все эти дни.

   – Всё хорошо, – кивнула девушка. – Только больше не было...Ну ты понимаешь.

   – Подруга, ты, конечно, извини, но что, каждый день что ли...– кто бы знал, каких усилий мне стоило это произнести! Едва я подумала о Дмитрии в этом смысле, как почувствовала, что краска приливает к лицу. Лишь бы Инга не заметила.

   – А ты всё краснеешь от таких разговоров? Вот не знала, – в кулачок усмехнулась подруга, изображая кашель. – А если серьёзно, то у нас тишь да гладь. Честно? Не такого я ожидала. Но быть может это связано с тем, что мы оба были потрясены...– девушка, хлопнув ладошками по ногам, вскочила. – Ладно, пошли, порвём этот зал. Уверена, сегодняшняя тренировка запомнится нам сокрушительной удачей!

   Тренировка и правда запомнилась. Всем. Баскетбольной команде, физручке, мне и остальным девочкам из команды поддержки. Запомнилась сокрушительным пируэтом Инги и громким криком, пронзившим весь малый зал. Подруга очень неудачно упала и в итоге получила вывих ноги, хотя в тот момент, судя по тому, как изогнулась её конечность, всем показалось, что там перелом в пяти местах

   – Ты в...– едва ли заботясь о том, что благодаря ему изувеченных может прибавиться, к Инге подлетел Ник. Я отползла подальше от этого влюблённого (а это уже сомнению не подлежит) идиота и стала за ними наблюдать.

   – Идиотка! Куда лезла? Не умеешь нормально делать, никак не делай! Чёёёёрт, – ругался Ник. Зато Инга перестала стонать и плакать, правда разозлилась, но видимо, боли от нахлынувших эмоций не чувствовала. Преподавательница убежала за аптечкой, которая наверное была одна на универ, а баскетболисты вместе с девочками столпились и стали наблюдать за этой сценой.

   – Ты чего вообще разорался? Нет пожалеть бы! Ай, ой! Придурок! Ты куда руки тянешь? Вот тебе! – Ник, решивший проверить нет ли повреждений у Инги на бедре, получил кулаком в лоб. Но лишь рассмеялся, перехватил руку девушки и галантно поцеловал. Инга тут же смутилась, но это пыл её не уняло.

   – А вот и помощь! – наконец, вернулась Елена Владимировна. Пока Инга и Ник ругались в пух и прах с проскальзыванием нецензурной речи, толпа рассосалась, убедившись, что крови и мяса не будет, а физручка оперативно латала подругу.

   – Всё, теперь травмпункт, – сказал Ник и никого не спрашивая, подхватил Ингу на руки. Та взвизгнула от неожиданности. Противнее воплей Инги, наверное, только звук трущегося друг о друга пенопласта.

   – Придурок! Ещё больше меня что ли угробить хочешь? – уже без особого энтузиазма воскликнула девушка. Видимо, боль давала о себе знать.

   – Я тоже поеду! – отчаянно заявила я.

   – Не маленькие, справятся, – нахмурилась Евгения Владимировна. Вот бессердечная!

   – Да, я найду способ с ней справиться! – рассмеялся Ник, ловко уходя от удара в лоб. Инга посмотрела на меня и кивнула, мол, всё нормально. Знает же, что у меня свидание с Максимом после тренировки, для меня старается. Хотя...может ей хочется остаться наедине с Ником? Едва ли в таком состоянии она об этом думает.

   – Позвони мне потом! – воскликнула я.

   – Итак, за работу. Только поаккуратнее давайте, – женщина помотала оставшимся куском бинта, – бинт-то не резиновый, – на редкость сопереживающая дама, эта наша Евгения Владимировна.

   Оставшаяся часть тренировки прошла вяло. Девочки, видимо опасаясь таких же травм, едва ли работали и вполсилы, поэтому физручка плюнула на нас и отпустила пораньше. Так же

 – Устала? – его губ коснулась лёгкая улыбка. Он обнял меня за талию и притянул к себе для поцелуя. В этот раз объятия были особенно жаркими, а поцелуй – глубоким. Я почувствовала, что начинаю задыхаться от такого напора и отстранилась.

   – Прости, – не слишком виновато произнёс Максим, убирая взмокшую прядь с моего лба. На улице было жутко душно. – Я что-то увлёкся.

   – Проказник, – нервно усмехнулась я. Конечно, я ожидала вот таких поползновений в свою сторону, но не так быстро. То, что я была не готова перейти на новый уровень, я могла сказать с уверенностью, но как к этому отнесётся Максим?

   – Ладно, идём. Мне хочется покататься на чём-то, от чего дух захватит и мысли выветрятся, – парень крепко ухватил меня за руку и мы двинулись к остановке. Не знаю что заставило взглянуть меня влево, но я всё-таки взглянула. Каким-то непостижимым образом мне удалось не застыть на месте. Дмитрий Борисович. И судя по всему он меня сглазил, я видимо заболела столбняком. Частично. Симптомы проявляются только когда я смотрю на него или слышу о нём.

   Вроде мы и виделись на третьей паре, и вроде бы это было не так давно. Но я призналась, что мне было мало. Я просто сидела всю пару молча и тупо сверлила столешницу взглядом. Борисыч как обычно преподавал предмет, как куратор давал последние наставления перед предстоящей зачётной неделей и вообще всё было как всегда. Только вот меня стали раздражать восхищённые охи и ахи и приглушённый шёпот одногруппниц о том, какой он всё-таки красавец. Тоже мне, Америку открыли.

   Борисыч тем временем, пока я смотрела на него, нахмурился. Интересно, как у него дела? А как Маруся и пятеро? А как его та самая тайна, из-за которой он в последний раз был сам не свой? Я убеждала себя, что прошло всего несколько дней, но за прошлую неделю этот человек настолько вошёл в мою жизнь, что теперь мне приходилось туго.

   – О! Смотри! Наш автобус! Побежали? – воскликнул Максим. Я не успела ничего ответить, парень побежал, а я по инерции вслед за ним. И что же нам, Таисия, со всем этим делать?

   По прибытию в парк всё только ухудшилось. Несмотря на атмосферу, царившую в парке и визги окружающих (а они точно восторга не прибавляют), мне даже улыбаться не хотелось. Дело было во многом. Например в том, что у моей подруги проблемы в семье, например в том, что у неё повреждена нога и ей сейчас очень больно. А я тут гуляю и развлекаюсь. Хотя, судя по выражению лица Максима, не так уж мы и развлекаемся.

   – Что-то случилось? – много всего случилось, Максим. Я понимала недовольство со стороны парня. У нас должно быть свидание, мы должны думать только друг о друге, а мысли мои на стороне...Ой! Нет! В смысле не о том, о чём надо. Короче, они точно не о Максиме.

   Я лишь пожала плечами и стала смотреть в сторону. Изменилось всё как-то...Прошло чуть меньше двух недель. Меньше двух недель! За это время моя жизнь перевернулась с ног на голову и жизнь Инги тоже. То ли такой резкий поворот нашей судьбы был спланирован, то ли произошла какая-то накладка, и пришлось двигаться объездной дорогой, на которую нам с подругой попадать вообще не полагалось.

   – Максим, давай оставим это. Пошли, покатаемся уже на чём-нибудь, – страх и адреналин поможет ненужным мыслям испариться из головы. Я была в этом уверена.

   – Окей, только пообещаешь мне кое-что? – лукавый блеск в глазах парня давал понять, что он задумал что-то этакое. Я тут же почувствовала интерес.

   – Смотря что.

   – Давай покатаемся, а потом поедем ко мне домой. Хочу показать тебе, как я живу, – сама невинность. Хм, а почему бы и нет? Разумеется, существует вероятность, что мы не кино едем смотреть, но я отбросила не нужные мысли. Я уже большая девочка и пора мыслить по-взрослому. Разберусь по ходу ситуации.

   – Ты меня случайно не с родственниками решил познакомить? – подмигнула я.

   – Боюсь, после знакомства с моей роднёй, ты от меня сбежишь. А мне этого совсем не хочется, – кажется, он говорил серьёзно, а поцелуй подтвердил мои подозрения. Вообще, на мой взгляд, ТАК целоваться на людях неприлично, но что поделать, если мне это нравится?