Текст книги "Любыми путями (СИ)"

Автор книги: Кира Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Нуу, ты сам втюрился в эту ципу с характером. В каждой бочке мёда есть ложка дёгтя, так что крепись.

– Да я хоть ведро этого дегтя слопаю, лишь бы она со мной была, – парень запустил пальцы в растрёпанные волосы. Всю неделю он с трудом работал, мало ел и много думал о том, как же всё-таки завоевать Машку. Слать цветы и подарки глупо. Она тут же подумает, что он решил её купить. Сюрпризы не проканают. Мария необычная девушка и всеми этими глупостями её не покоришь. Чёрт, а он ведь даже поговорить с ней нормально не может…

– И правда влюбился, – ухмыльнулся Дима. – Мне бы так, – Роман заметил, как друг скользнул взглядом по толпе и уцепился за кого-то. – Ладно, пойду, кости разомну.

– Ну а я, пожалуй, поеду. Завтра равно вставать. Ещё эта хренова свадьба, – Романыч распрощался с другом и вышел в прохладную ночь. Первый день осени уже наступил и парень надеялся, что он принесёт за собой изменения.

10
СВАДЕБНЫЙ ПЕРЕПОЛОХ или ТАК И БЫТЬ

Утром я была удивительно бодрой. Старалась поменьше думать про всякие глупости и тут же помчалась к невесте домой. Разумеется, покупка в данной ситуации была простой глупостью, так как Уля уже давно жила со своим женихом. Но родители девушки были людьми обыкновенными, в отличии от её странноватой дочери, которая в своей библиотеке начиталась про странные обряды для девичников.

Я со вздохом вспомнила, что не зря напялила те рога вчера. Как чувствовала. Романыч с этой шваброй…Было проще верить в то, что он меня предал, чем в то, что я снова отшила его из-за своей глупости и нерешительности.

Странно, но переполоха в семействе не было. Все были умиротворёнными, видимо, перенервничали, когда отменила свадьбу. Я юркнула в комнату невесты, где расположился причёсочно-красильный цех. Парикмахер как раз заканчивала причёску Ули. Откуда у девушки взялось столько волос я понять не могла. Вместо её тоненьких и жидких волосиков на голове были пышные локоны, приподнятые наверх и скреплённые диадемой, фаты не было. Платье на девушке было цвета шампанского, без всяких украшений, с простым корсетом и юбкой-колокольчиком. Акулина выглядела очень мило и была похожа на девственницу, которую вот-вот принесут в жертву. На гладком лице был лёгкий макияж, визажист нанесла много румян, чтобы скрыть волнение невесты.

– Ты само очарование, – не соврала я. – А теперь надо превратить меня во что-то, хоть отдалённо напоминающее человека, – я заявилась в штаб невесты в сером спортивном костюме, с её влажными волосами и без капли макияжа. Визажист тут же с ужасом набросилась на меня и принялась делать яркий майкап. Платье свидетельницы для меня подбирала Акулина, узнав мои размеры. У меня было плохое предчувствие, но благо в этот раз пронесло. Платье было похоже на индийское сари, с перекинутым через одно плечо полотном, но было выше колена и из лёгкого материала, чтобы свидетельница не откинула босоножки от жары.

– Ух ты! Какое классное! – я немного преувеличила восторг, чтобы Акулине было приятно. Но бедняжка так волновалась, что на ней лица не было. – Говорю платье обалденное! – проорала ей на ухо и девушка перестала рассматривать себя в зеркале.

– А как я? – она несмело улыбнулась.

– А ты просто божественна, – с видом знатока кивнула я. – Так, а теперь свидетельнице надо сделать причёску, сейчас она похожа на рыжую ведьму, только прилетевшую с шабаша, – я уселась рядом с невестой и парикмахер принялась раздирать мои волосы расческой, потом она их чуть высушила, забрала в низкий пучок, завила пару прядей и выпустила из него.

– Ты просто волшебна! – тепло улыбнулась Акулина. А я снова почувствовала себя виноватой за то, что могла так плохо о ней думать.

– Ага, сейчас описаюсь волшебной пылью, – усмехнулась я. – Во сколько приедет жених? – я, кажется, волновалась не меньше Ули, словно сама выходила замуж. Ох, если бы, если бы!

– К десяти, – Акулина посмотрела на часы. – Уже скоро. Роспись в 11.30. Здесь совсем недалеко до ЗАГСа, – после этих слов мы обе стали нарезать круги по комнате и делать вид, что совершенно не волнуемся. В комнату то и дело заходили какие-то люди, что-то брали и что-то говорили. Но я не слушала, а то и дело подходила к окну и ждала, что вот-вот въедет свадебная демонстрация…

Явились в десять. Я едва не свалилась с кровати, на которую, наконец, присела и подлетела к окну. Акулина сделала то же самое.

– Мне страшно! – икнула девушка.

– И мне! – призналась я.

Побояться как следует мне не дали. Через две минуты я уже стояла у входа в подъезд вместе с родственницами Акулины, которые из милейших женщин, коими они были недавно, превратились в настоящих неприступных стражей. Прям как десантники!

Процессия состояла из длинного белого лимузина и ещё кучи машин, из которых сыпали друзья и родственники Стаса. Похоже, дабы убедиться, чтобы выкуп состоялся, решили явиться все приглашённые. Стас был в сером костюме и выглядел очень милым и немного затравленным. Под руку его вела тётя Лера, с другой стороны была тётя Жанна намертво прилепившаяся к…Романычу. Я тут же встретилась с ним глазами. Он улыбнулся, словно вчера не сказал, что устал и что у него тоже есть гордость.

– Мамочки, дамы, держите меня, оборона падает, – вздохнула я. Какая-то тётка обняла меня за плечи, не давая растечься лужицей по полу подъезда. Но я была свидетельницей, а значит надо было быть самой активной. Я собралась с силами и пошла встречать гостей.

– С чем пожаловали? – хмуро спросила я, сложив руки на груди.

– Не с чем, а с кем, – поправил меня Романыч, – С женихом. За невестой.

– Что-то это не наш жених, – я прищурилась. – Как вы думаете, дамы?

– Да, что-то непохож!

– Так он после мальчишника, – Романыч извиняющиеся улыбнулся и я почувствовала, что не привитые дамы против улыбки парня устоять не могли. Они едва не расступились перед его обаянием, поэтому я решила брать всё в свои руки и перегородила путь, могуче надувшись. Послышались смешки, оператор с удовольствием снимал происходящее. Я старалась улыбаться и делать вид, что не злюсь на свидетеля до потери сознания, ну, и то, что не люблю его до той же потери сознания…

Люблю…Кто бы мог подумать? Как же это странно.

– Нет, надо доказать, что он – наш жених. Дамы! – я лихо свистнула и кто-то одобряюще лопнул в ладоши. Дамы собрались с силами, благо были опытными и против обаяния Романыча быстро выработали иммунитет. Родственницы Акулины вынесли большой плакат с отпечатками губ. Целовали, как говорится, всем миром. Уля рассказывала, что вчера её мама прошлась по подъезду и теперь на ватмане красовалась чуть ли не сотня губ. Стас озадаченно посмотрел на это буйство помады, и я удовлетворённо улыбнулась. Сама даже поцеловала!

– Найдёшь губы своей невесты – докажешь, что ты тот жених! – я хитро прищурилась, – Ну или бабло гани.

– А можно внести изменения? – поинтересовался Романыч, видя, с каким лицом Стасик изучает плакат.

– Дамы? – те ответили, что можно. – Валяй, торговаться не запрещено.

– Госпожа свидетельница ведь тоже целовала этот ватман? – я нахмурилась, не понимая, к чему ведёт, кивнула. – Думаю, мне как приближенному человеку доверять можно и если я найду губы свительницы, значит, жених тот! – я возмущённо ахнула. Да он в жизни их там не найдёт.

– Хорошая идея! Ново! – воскликнул кто-то за моей спиной.

– Вот и отлично! – Романыч подошёл ко мне совсем близко и принялся изучать плакат. – Нет, ну я так не могу, – вздохнул он.

– Что случилось, голубчик? – я грозно зыркнула на пожилую даму, сочувствующую Городовому.

– Надо провести эксперимент, а то я не уверен, что это вообще та свидетельница! – я открыла рот, в глазах Романыча плясали зелёные бесята. – С губами я вроде определился, но мне кажется, что они не похожи…

– Так чего же делать? – вот недалёкие! Повелись! А мне отдуваться.

– Эксперимент, говорю, провести надо! – Романыч улыбнулся и поцеловал меня. Я даже шарахнуться от него не успела. Толпа удовлетворённо завизжала. Я пыталась отбиться, но бесполезно. Наконец, Роман от меня отстал и указал на плакат. На мои губы. Я не скрывала удивление.

– Я всегда смогу найти губы моей девочки, – прошептал он мне на ухо интимным голосом. Нет! Маша, не поддавайся, он просто издевается!

После такого представления, решили пропустить ребят дальше. В последующих конкурсах я старалась не слишком высовываться. Мало ли что ещё взбредёт ему в голову? Родственницы Акулины молодцы, тоже не растерялись, и порядочно заработали. И вот, наконец, вошли в квартиру. Последнее испытание из личных вопросов Стасик прошёл с успехом и его запустили в комнату невесты. Гостей принялись поить, а я держалась в сторонке. Романыч находился у меня в поле зрения, но видимо, на моём лице было написано: "Не влезай! Убьёт!", потому что парень не подходил.

Потом спустились вниз, жених и невеста немного попозировали, счастливые и не отрывающие друг от друга глаз, а потом мы загрузились в лимузин. Благо он был просторным, и я отсела от Городового на другой конец.

– Круто ты с губами придумал! – просиял в улыбке Стас. – Акулина, милая, извини, но я не смог понять…

– Их там и не было, – улыбнулась девушка.

– Обманщицы! – рассмеялся Роман.

– Кто бы говорил про обман, – бросила я и отвернулась к окну. ЗАГС и впрямь был близко. Выгрузились всем составом. Гости принялись фотографироваться и выпивать, пока ждали своей очереди. Нас с Романычем заставили устроить целую фотосессию вдвоём, как почётных свидетелей. Я долго отпиралась, но парень обнял меня, и нас приняли фотографировать. Я специально морщилась и корчила рожицы, после десяти кадров фотограф не выдержал и послал нас. А Городовой продолжал меня обнимать.

– Фотограф ушёл, пусти, – решила сообщить я, а то вдруг этот кретин ослеп со вчерашнего для.

– И что? – такая реакция меня возмутила.

– Ты ведёшь себя как дибил! – ахнула я, – Словно я твоя собственность!

– У нас свободная страна, собственностью человек быть не может. Но я бы не отказался от твоего сердца, – он поцеловал мне руку и что-то насвистывая, ушёл. Он ведёт себя так, словно вчера и не говорил мне, что оставит попытки меня добиваться! А я ведь так измучилась! Вот кретин, как же я зла!

Процедура в ЗАГСе прошла очень быстро. Я с удовольствием послушала свадебный марш. И вот Станислав и Акулина стали настоящим мужем и женой. Я почувствовала, как из правого глаза стекает слеза. Кинулась поздравлять молодых.

– Будьте самыми счастливыми! – улыбнулась я.

– Такими как мы! – Романыч тут же оказался рядом и обнял меня за талию.

– Нет, такого "счастья" я вам не желаю, – буркнула я.

После ЗАГСа родители поехали домой, молодожёны немного покружились и поехали домой для благословления. Я хвостиком ходила за ними, стараясь не оставаться с Романычем наедине. В итоге, когда приехали на банкет, я уже с ног валилась в босоножках на каблуках.

Наконец, сели за стол. Но тамада, пчелу ей в глаз, не дала и минуты поесть. Принялась что-то тараторить. Наконец, стали орать "горько". Молодожёны на радость гостям целовались до двадцати. Я активно участвовала в процессе и пыталась не смотреть на Рому. Всё шло просто прекрасно. Все по очереди поздравляли молодоженов, дарили подарки и конверты с деньгами. Крёстный и крёстная с удовольствием всё собирали. Тамада шутила и поднимала всем настроение. Звучала прекрасная музыка. Кричали "горько". Мне всё нравилось. Пока кто-то не заорал:

– Сладко! – что б тебя тараканы изнасиловали! Все подхватили и вот уже все гости орали это страшное слово.

Романыч теряться не стал. Подошёл ко мне и поцеловал. Кто-то взялся считать, и получилось тридцать пять…Я едва стояла на ногах и не могла дышать, когда, наконец, меня перестали целовать. Я затуманено взглянула на Городового. Он довольно улыбнулся, усадил меня и ушёл на своё место.

Всё закрутилось с новой силой. Застолье продолжалось, потом тамада позвала всех танцевать. Начались смешные конкурсы. Увы, но свидетель и свидетельница были обязаны участвовать практически во всём. Между нами возникло негласное соперничество.

– А теперь делимся на две команды и начинаем тянуть канат! – воскликнула тамада. Мы с Романом стали около линий. Я сняла босоножки и осталась босиком, Романыч тут же ухватился своими ручищами за верёвку.

– Сделаем их! – заорала я своей команде и все потянули.

Борьба была напряжённой, я активно подгоняла свою команду, Роман занимался тем же, но мы не отрывали друг от друга глаз. Через десять минут тамада объявила, что победила дружба. Народ сзади стал расходиться, но я всё ещё тянула канат и когда мы с Романом остались один на один, парень резко дёрнул верёвку и потянул меня на себя. Я тут же в него врезалась.

– Пусти, гад! – сверкнула глазами я. Его наглое поведение меня бесило.

– Мы потанцуем.

– Я босиком, – нахмурилась я. Тут Романыч выдал! Поднял меня на руки, и мы стали кружиться в такт музыке. Я пыталась хмуриться, но не могла не признать, что мне это нравится. Песня закончилась, я отбрыкалась от Ромки, обулась и продолжила танцевать. Какой-то дружок стала явно решил за мной приударить, и я решила поощрить такую замечательную инициативу.

Мы с ним вовсю танцевали, развлекались и даже вместе выиграли в конкурсе на лучшую песню. Дуэт у нас получился прекрасным, но я осознавала, что всё это делаю с одной единственной целью – заставить Романыча ревновать. И судя по взглядам, которые он посылал в сторону моего ухажёра, это у меня получилось.

Вскоре все отправились на второе застолье. Устроили соревнование по пению между родственниками жениха и невесты. К слову, сами молодожёны мало на что обращали внимания и наслаждались друг другом.

– А теперь проведём соревнование! – улыбнулась тамада. – Свидетели, прошу ко мне! – женщина поманила нас пальцем. Мы с Романычем вышли к ней. Парню всучили розовые ползунки, а мне – голубые. Я тут же просекла в чём дело. – Мои дорогие, вы должны пройтись по залу и собрать как можно больше денег! Мы узнаем, кто же будет первенцем у наших молодожёнов. Как вы думаете, дорогие гости? Поехали! – ох, хороший шанс показать кто тут главный.

Я тут же понеслась к мужскому населению, строила глазки и уговаривала, что семейству нужен мальчик. Все охотно совали мне деньги даже по второму кругу. Романыч тоже времени не терял, очаровывал всю женскую половину своей улыбкой и те выкладывали ему последние деньги.

– Стоп! – сказала тамада, – А теперь свидетели отправляются в комнату для подсчета наших средств, вскоре мы узнаем результат! – снова зазвучала музыка, и все вернулись к застолью. Тамада притащила нас с Романом в какую-то коморку, приказав, чтобы мы всё посчитали, закрыла за собой дверь. Я тут же почувствовала себя неловко, повернулась к Роману спиной и принялась вываливать из ползунков всё добро.

– Ну, сколько там у тебя?

– Тебе-то чего? – огрызнулась я. – Зачем ты вообще целоваться сегодня полез? – нахмурилась я, поворачиваясь к нему лицом. Каморка стала просто крохотной от того, что в ней был такой парень. А мне стало дурно. Ох, ну что же это за наказание такое…Я вроде уже на него и не злюсь. Может, сделать шаг навстречу? Но внутри было странное чувство….Я всё ещё злилась на него. Хотя нет, скорее на себя.

– Ты видела Стаса? Он растерялся, а твои губы я узнал, – он это заявил с такой гордостью, словно явился ко мне с головой собственноручно убитого дракона.

– Тоже мне, – ухмыльнулась я. – Ладно, идём…

– Стой, – взгляд Романыча начал шарить по полу. – У меня что-то из ползунков вывалилось, – я рассмеялась на эту фразу и опустилась на корточки рядом с парнем, чтобы помочь ему найти. Но вот, неожиданно он чуть меня подтолкнул, и я опустилась на пол, Роман сел напротив меня. – А теперь ты будешь слушать.

– Да как ты… – он притянул меня к себе и, усадив на колени, поцеловал. Я лишь вздохнула от отчаянья.

– Слушай, – я слабо кивнула. В конце концов, сколько уже можно бежать? Клетка давно захлопнулась и я уже давно попала во власть этого парня. Если я не получу его, то уже никогда не буду свободной. Без него мне плохо… – Я понимаю, Маша, ты боишься доверять мужчинам из-за того, что отец бросил вас в детстве из-за того, что страдала твоя мама. Я понимаю, что этот страх сразу полностью не уйдёт, но ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь и, несмотря на то, что мы знакомы так мало, ты прекрасно знаешь, каков я на самом деле. Я это вижу. Поверь, я не собираюсь сковывать тебя и что-то вроде того…Ты такая какая ты есть, со своим вздорным характером и так далее. Маш, – он заставил меня посмотреть себе в глаза. – Я люблю тебя, – после такого признания моё сердце ухнуло куда-то вниз, а потом воспарило до невиданных небес. Любит? Он сказал, что меня любит!

– А той крашенной ты тоже самое говорил? – прищурилась я, чувствую, что начинаю таять.

– Да что ты пристала-то с ней? – он вскочил. – Бабы! Я только что сказал, что люблю её, а она мне говорит всякую херню…

– Сказать одно, – пожала я плечами. Я что, опять всё испортила? Вот блин. Хотелось взвыть от собственной тупости…

– Маша! – он схватил меня за плечи. – Я тебя люблю. Люблю. Слышишь? Будь со мной, – я вздохнула, опустила глаза. И вроде всё трепещет от этих слов, но противный липучий страх не отпускал…Я никак не могла поверить в то, что могу стать счастливой.

– А что, если я тебя нет? – последнее испытание, Рома, вытерпи его, умоляю…

– Ты врёшь, – его глаза сузились. А потом на лице появилось такое выражение…Он словно рухнул с высоты, словно почувствовал отчаянье, – Или нет? – отчаянно спросил он, заглядывая мне в глаза. Я почувствовала, как счастье разливается внутри меня. И что я так долго бегала? Идиотка! Я бросилась на шею к Роме и сказала:

– Запомни это чувство, Рома, которое ты испытал, когда подумал, что я тебя не люблю, – я вздохнула и заглянула ему в глаза, – Но я люблю тебя, чёрт побери, я люблю тебя. И это вообще просто ужас… – я округлила глаза. Рома прижал меня к себе и принялся целовать.

– Ууууу, как я по тебе соскучился, – он прижался ко мне, – Маша?

– Ммм?

– Нам вроде как надо было куда-то идти, – пробормотал он.

– Слушай, – я посмотрела на дверную ручку, – А тут есть замок?

– Ты думаешь о том же, о чём и я? – он улыбнулся, и его рука скользнула к молнии на моём платье.

– Извращенец! – рассмеялась я, щёлкнув замком. Теперь нам никто не помешает.

– Люблю тебя, – прошептал он мне на ухо. А я подумала, пускай только не попробует шептать мне это каждый день…Уж теперь-то я от него не отстану. И я вцепилась так сильно, чтобы никогда не отпускать.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

3 года спустя.

– Как ты мог так со мной поступить! – взревела я, мечась по квартире, в которой мы с Ромкой обитали уже два с половиной года. Я была так зла, что готова была разрушить всю мебель.

– Дорогая, ну что ты как заведенная? – усмехнулся Романыч и тут же получил по наглой роже подушкой.

– Дурааааак! – взревела я, подлетая к зеркалу. Я осмотрела свой пока что плоский живот. Посмотрела, пощупала, представила его огромным и…Вдруг почувствовала всепоглощающее счастье. У меня будет маленький! У меня и у Ромки будет маленький! – Ты нагло соблазнил меня, – вздохнула я, – И даже не удосужился воспользоваться презер… – я остановилась, когда вдруг увидела выражение его лица.

– Подлец! – взревела я. – Ты специальнооооо!

– Дорогая, у тебя уже разыгрались гормоны, – промурлыкал Роман, обнимая меня сзади. – Ты не хочешь маленького? – спросил он, заглянув мне в глаза.

– Конечно, хочу, дурак, – я лучезарно улыбнулась и снова потрогала живот. – Меня раздует, – прохныкала я. А Ромка неожиданно свалился передо мной на колени. – Что ты делаешь? – нахмурилась я.

– Маш, ты выйдешь за меня замуж? – прошептал Рома. Я хотела было сказать что-то вроде у нас с ним всё хорошо и так, то, что я говорила всегда, когда он предлагал. А предлагал уже два года. Но сейчас я почувствовала, что готова…потрогала свой живот, представила нашего сына с синими глазами и тёмными волосами, с моим вредным характером и прекрасным отцовским телосложением. Улыбнулась и кивнула.

– Как же я тебя люблю! – Роман подхватил меня на руки и понёс в спальню.

– И не устаёшь это доказывать, – прошептала я и посмотрела на мужчину, который сделал меня свободной от собственного глупого страха, которого я любила и который, блин, был жутко хитрым. Но я была благодарна ему за всё: за любовь, за маленького и за будущее замужество.

Вот блин! Я выхожу замуж по залёту! Нет, я его точно убью…Но сначала поцелую.