Текст книги "Сила притяжения (СИ)"
Автор книги: Кира Фэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
– Не хочу. Я не хочу тебя видеть.
– Смирись. Я не отступлюсь. Тебе нравятся упрямые...
– Ты ничего не знаешь обо мне. Артём, прошу, оставь меня в покое...
– Вот видишь, ты уже практически умоляешь. Что же будет, если я надавлю ещё немного? – я забыла, как дышать, слушая его мерзкий смех. Едва ли я хоть когда-то задумывалась над тем, что мой друг детства станет в будущем меня преследовать. Да, сейчас это слова...Но судя по тому, как всё внутри меня сжималось от страха, он скоро перейдёт к действиям.
Не в силах больше слушать его голос, я отключилась и запихала телефон подальше в сумку.
– Девушка, вы в порядке? – равнодушно поинтересовался водитель.
– Да, спасибо, – буркнула я, пытаясь успокоиться. Он не сможет сделать мне ничего плохого. А моя травма в результате их с Игорем драки всего лишь случайность. Хотя в тот момент он совершенно забыл обо мне, отдавшись чувству ярости.
Когда мы добрались до места, я сначала осмотрелась, и только потом вышла из авто. Буквально добежав до подъезда, я быстро поднялась на свой этаж и дрожащими руками открыла дверь квартиры. Я снова смогла дышать, только когда закрыла дверь на все замки. Мне нужно справиться с этим страхом. Пока он безоснователен. Ведь так?
Громкий и ритмичный стук в мою дверь раздался около десяти часов. Сомнений в том, что это был Артём, не было. Я глубоко вдохнула и, стараясь унять дрожь, посмотрела в глазок. Так и есть.
– Уходи, – громко произнесла я.
– Открывай, – раздалось злобное в ответ.
– Нет!
Дальше последовали ритмичные удары в железную дверь. С каждым таким ударом моё сердце начинало биться всё быстрее. Да, он не войдёт, но шум привлечет соседей...
– Уходи! Я вызову полицию!
– Не вызовешь, – усмехнулся он. – Саша, открывай, нам нужно поговорить.
– Я тебе всё уже сказала! Я не хочу тебя видеть!
– Тогда скажи мне это в глаза, трусиха. Саш, это же я, Артём. Твой друг детства. Ты действительно думаешь, что я смогу тебя обидеть? – в его словах была истина, но что-то внутри меня отчаянно кричало, что не следует этого делать. Однако в его голосе была искренность, поэтому на свой страх и риск я открыла дверь.
Артём вошёл медленно, не спеша снял обувь.
– Можешь не разуваться. Я не хочу тебя видеть, убирайся.
Вместо ответа он схватил меня за горло, перекрыв доступ к кислороду, от чего я тут же захрипела, отчаянно пытаясь вырваться. Его пальцы сжимали всё крепче.
– Ты не уйдёшь. Никуда, – наконец, я снова могла дышать, его руки крепко обхватили меня, а губы впились в мои. Ещё никогда я не чувствовала такого отвращения от поцелуя. За исключением, наверное, Пашки. Я царапалась, извивалась и кусалась, но Артём был не в себе. Мне стало по-настоящему, до дрожи в коленях страшно.
Крепко ухватив меня за волосы, Артём потащил меня в сторону спальни.
– Нет! Не хочу! – я старалась кричать как можно громче, надеясь, что соседи придут на помощь. Видимо, Артём это быстро понял, потому как его ладонь легла мне на рот и он обхватил меня ещё сильнее, до боли в ребрах. Извиваясь как змея, я пыталась вырваться.
– Скажи, что любишь меня, – Белов снова освободил мой рот, принимаясь стягивать с меня майку, другой рукой держал за волосы.
– Прошу, Артём, отпусти меня, – голос был хриплым, и я не узнавала его.
– Скажи!
– Не люблю! – в моих глазах стояли слёзы, но я была настроена решительно. – Никогда не любила! Ты был прав, мне всегда был нужен только Игорь! И даже сейчас, когда чёртова Люда беременна! Мы переспали, слышишь? Да! Твои подозрения оправдались, мы...– меня заставил замолчать оглушительный удар. Это была не пощёчина, от которой кожу просто жжёт. А удар кулаком, прямо в челюсть. Я взвизгнула от боли и повалилась на кровать. Дыхание перехватило от ужаса и болевого шока.
– Шлюха! – взревел Белов. – Тварь! – он ухватил меня за ноги и резко стащил на пол. Приложившись головой, я попыталась встать, но удар ногой в бок остановил меня. Всё моё тело захлестнула боль, ребра ломались под яростными ударами.
– Я! Тебя! Ненавижу! – следовал удар за ударом, я сантиметр за сантиметром переставала чувствовать собственное тело, в глазах то темнело, то белело и на этом фоне вспыхивали яркие вспышки боли.
Сознание постепенно покидало меня. Я не была уверена в том, что снова приду себя. Перед тем, как окончательно отключиться, я услышала чужие голоса, крики, чьи-то руки прикоснулись ко мне, но не для того, чтобы причинить боль... Последний вдох оказался невыносимым, грудную клетку пронзила адская боль и я провалилась в темноту...
***
Людочка с остервенением пыталась рассортировать свои многочисленные вещи. Они приехали в этот дом позавчера, но здесь ей жутко нравилось. Хотя бы потому, что это был другой город, а тот, в котором живёт Зиновьева, остался далеко позади. Ей всегда нравилась Саша, но когда она заметила нездоровый интерес Игоря к этой девушке, её отношение резко поменялось. Она тоже имеет право на счастье. И она его получит. Пусть она даже несколько не уверена...
От мыслей девушку отвлёк звонок.
– Да? – прощебетала она привычным счастливым голоском.
– Я убил её, – раздался срывающийся голос с того конца. Людочка вздрогнула.
– Я же просила перестать мне звонить. Наши сеансы психоанализа закончены, – стараясь не думать о той фразе, которую он произнес, проговорила девушка, тем не менее, чувствуя дрожь.
– Ты сказала она примет меня обратно...– прорычал Белов. – А она спала с ним! Спала с твоим чёртовым Верховцевым! – крик сменился на рыдания, и Люду снова передёрнуло.
– Что ты с ней сделал? – похолодевшим голосом спросила она. Мысли в её голове лихорадочно заметались. Игорь сейчас был в, мягко говоря, плохом состоянии. Не переставая пил и курил, не сказал ни слова за всё время, кроме грубых резких фраз. Но он был с ней. И если он узнает, что натворил Белов... А о том, что они переспали, девушка догадывалась. Но ей было всё равно. То была лишь проигранная битва, но не война.
– Убил.
– Что?
– Я...не знаю...Я взбесился и отключился на пару минут. Она вся в крови, сломанная, словно кукла, но такая...прекрасная. Боже.
– Артём! Послушай меня...Слушай! – девушка неравно заметалась по комнате, лихорадочно соображая что делать. – Не Игорь, не его сестра не должны узнать об этом. Ты понимаешь? Тогда он вернётся и точно заберет её у тебя! Понял? – Людочка замерла в напряженном ожидании.
– Да, – была ей ответом. – Не узнают...позвоню...не узнают.
– Хорошо, – вздохнула Людочка. Белов оказался легко убеждаем. Но она и подумать не могла, что всё так закончиться...И если он действительно убил Сашу, то ей так же может не поздороваться. – Всё будет хорошо. Но больше никогда не звони мне. Никогда. Понимаешь?
– Да.
Лихорадочно сбросив, девушка с силой вцепилась в свои волосы, стараясь успокоиться. Нет, она не считала себя виноватой. Она всего лишь хотела, чтобы все были счастливы. Чтобы Саша оставила их с Игорем в покое, раз уж всё так удачно сложилось с беременностью.
Людочке стало страшно. Да, сейчас она скроет от Игоря произошедшее, но если он когда-нибудь узнает об этом, последствия будут самыми страшными.
А жива Саша или же нет, девушка знать не хотела. Чтобы стать счастливой, иногда нужно перестать думать о других. У неё есть Игорь и...ребенок. Это держит его. И она будет держать его ещё долго.
– Что случилось? – в комнату ввалился хмурый Верховцев и девушка вздрогнула.
– Нет, дорогой, всё чудесно...Прекрасный дом!
– Да, у отца отменный вкус, – усмехнулся парень.
– Ты уже пришёл в себя? – девушка окинула взглядом помятого Игоря
– Едва ли. Ты ведь не надеешься, что я буду любить тебя? – было трудно не съёжится от пронзительного холода его глаз.
– Мне достаточно того, что ты со мной, милый, – прощебетала девушка и ласково улыбнулась. На самом деле внутри неё всё сжалось в приступе ревности. Почему он не может любить её так, как он любит её? Да, порой ей было очень страшно, иногда ей хотелось убежать...Но сейчас ей не хотелось оставлять Игоря, она хотела, чтобы он выбрал её. Так и есть. Где же сейчас эта неприступная Саша Зиновьева?
ПОСЛЕДНЕЕ ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 6.04.13г.
***
Как понять, что ты сломалась? Казалось бы, что этот переломный момент очевиден, точка отсчета известна. Как можно не заметить радикальных перемен в себе? Однако мы множество раз чувствуем себя сломанными, покинутыми и разбитыми. А затем жизнь снова возвращается на круги своя, и предыдущие переживания остаются за бортом, где-то далеко в уже ненужных воспоминаниях. И оказывается, что всё не так плохо, как тебе до этого казалось.
Но сейчас я была уверена. Прошло уже столько времени, а я всё ещё чувствую себя сломавшейся игрушкой, которую выбросили на помойку. Сломанная, как физически, так и морально. Когда рушится внутренний мир, трещины проступают и снаружи.
В этот раз не было ощущения, что всё наладится. Десять месяцев назад из меня буквально вытрясли душу. Лёжа в больнице, абсолютно беспомощная и изнывающая от боли, которую не могли заглушить даже сильные лекарства, я думала о том, что лучше бы мне больше никогда не открывать глаза. Из-за меня Артём стал настоящим монстром. Хотя, быть может, не совсем из-за меня. Но я всё равно чувствовала себя прокаженной. Почему мужчины рядом со мной медленно сходят с ума, становятся неуравновешенными и слишком эмоциональными?
Запахнув ветровку, я поёжилась. Август в этом году вышел необыкновенно промозглым, и я продрогла до костей, которые тут же стали ныть. Может, врачи удачно залечили все переломы, но иногда становилось трудно дышать, особенно, стоит только вспомнить тот вечер.
Я замерла, почувствовав боль в ноге и немного подождала. В дождливую погоду всегда так, открываются все старые раны, в том числе и душевные. Все эти месяцы я старалась не думать ни об Игоре, ни о Людочке, не об их ребенке и уж тем более не об Артёме. Взяв клятву с Сони, что она не расскажет Верховцеву о том, что со мной произошло, я немного успокоилась. Несмотря на то, что он всё-таки решил оставить меня в покое, я боялась, что он натворит глупости. Но сейчас это неважно... Как выяснилось, у Белова сильнейшее психическое отклонение, с которым не то, чтобы нельзя было работать врачом, нельзя было продолжать обычную жизнь без должного лечения. Его осудили, признали невменяемым, и теперь он находится в специализированном учреждении.
А Соня и Анатолий... Я пропустила их свадьбу. И не потому, что была не здорова. Я снова отдалилась. У меня просто не было сил хоть с кем-то общаться...Родители беспокоились, у мамы начались проблемы с сердцем. Но единственное, что я могла делать, когда они посещали меня, это смотреть в одну точку и стараться просто забыться, не думать ни о чём. Вкус жизни ушёл, краски потускнели, внутренний огонь погас. И это продолжалось до сих пор. Моя душа, мои чувства словно выскользнули из открывшихся ран и теперь не вернутся.
Да и к чему это всё? Есть ли смысл стараться стать счастливей? Наступила апатия, и она вполне меня устраивала. Надоело проливать бессмысленные слёзы, жалея себя. Стоит смириться, и продолжать дальше создавать видимость жизни.
Разумеется, я вспоминала, не могла не вспоминать. Но даже воспоминания потеряли вкус. Да и к чему травить душу, пропуская через себя то, что уже никогда не повторится и не обретет столь же ярких красок?
Наконец, я добралась до квартиры. Маленькая, полупустая, в том городе, где я встретила Верховцева. Новая работа, далекая от профессии. Стараясь сохранить тот хрупкий мир внутри себя, я просто пошла работать продавцом в книжный магазин. Удивительно, но люди приходящие в него, вели себя тихо, словно были в библиотеке. Иногда задавали вопросы, и я уже неплохо разбиралась в специализированной и не очень литературе. А самое главное, был доступ к чтению. Множество экземпляров одной книги позволяли тихо читать один из них за прилавком, когда спокойствие не нарушал очередной покупатель. Всё текло размеренно, и я не видела смысла в том, чтобы снова куда-то бежать, гнаться за карьерой и чего-то добиваться. Не для кого. А ради себя...мне было более чем достаточно того, что я имела.
Окунувшись в уже ставшую родной обстановку, я скинула с себя влажные вещи, быстро влезла в большой махровый халат и любимые тапочки. Волосы так и оставила собранными в тугой пучок, наносить макияж я перестала и от этого выглядела на пару лет старше, чем было на самом деле.
Поставив чайник, я вернулась в комнату, присела на раскладной диван и включила телевизор, чтобы создать ощущение хоть какого-то присутствия. Дождь с силой барабанил в окно, и в такие дни действительно казалось, что бабье лето не наступит и уже началась осень. Однако синоптики по одному из главных каналов сейчас смело заверяли, что уже через пару дней осадки уйдут и можно будет снова окунуться в лето.
Наступил очередной момент, когда я погрузилась в воспоминания. Надуманная горечь во рту свидетельствовала о том, что все они грустны. А за воспоминаниями последовали мысли о настоящем и будущем...Как же там Верховцев? Их ребёнок...он уже родился. Как он к нему относится? Ушёл ли или остался с Люсей? Сердце болезненно сжалось, но это была слабая эмоция, не способная расшевелить меня.
От погружения в себя отвлёк характерный звук закипающего чайника. Вздрогнув и пару раз моргнув, я отправилась на кухню. Тогда-то и раздался телефонный звонок. Не сразу сообразив, что телефон остался в ветровке, я замялась. Потом всё же догадалась и подняла трубку, не посмотрев на номер.
– Да? – севшим голосом отозвалась я и прочистила горло. Чёрт, не хватало ещё заболеть.
– Здравствуй, Саша, – голос Сони отчего-то заставил меня поморщиться. Яркое напоминание.
– Здравствуй, – довольно сухо произнесла я, понимая, что девушка ни в чём не виновата. Но я снова отдалилась...правда в этом случае, лучше от этого было не мне, а подруге. Мне не хотелось омрачать ей счастье своим убитым, ни на что не похожим, видом. Она недавно вышла замуж за любимого мужчину, им нужно строить свою жизнь. А балласт в виде печальной подруги, убитой из-за какого-то несуществующего, надуманного, словно кто-то умер, горя стоило оставить позади.
– Как ты поживаешь? – всё же заметить, что голос у Сони был грустный, было несложно.
– Спокойно, – других слов я подобрать не могла. Не плохо и не хорошо, просто спокойно и равнодушно. – Эм...что-то случилось? – неловко поинтересовалась я, прекрасно понимая, как прозвучал мой вопрос.
– Считаешь, что я могу позвонить тебе только потому, что случилось что-то плохое? – невесело хмыкнула девушка, затем немного помолчав, продолжила. – Очень многое случилось и...– тяжёлый вздох – я не думала, что всё может обернуться вот так.
– Для кого?
– Для нас всех...
– Что-то у вас с Анатолием? – в груди шевельнулось что-то отдалённо напоминающее беспокойство.
– Нет, удивительно, но у нас всё...прекрасно, – снова вздох. – Я звоню из-за Игоря. -я с силой зажмурила глаза. Как бы хотелось это тут же забыть, вырвать из головы.
– У него проблемы? – севшим голосом осведомилась я, присев на пол. Сил сдвинуться с места просто не было. Я была обескуражена тем, как сердце принялось проламывать мою грудную клетку, стоило только услышать об этом человеке. Мы через столько прошли...глупая вражда, вспыхнувшее чувство, странные разговоры, объятья, поцелуи, его нередкое сумасшедшее поведение, предательство...Но стоило только понять, что у него не всё в порядке, и всё внутри меня начал стремиться навстречу, позабыв, сколько раз я уже наступала на эти грабли. Видимо, это судьба, моя жизнь крутится вокруг него, я не могу оторваться, не могу сбежать. Да и наверно просто не хочу.
– Самая главная его проблема – он сам. Но сейчас дело не в этом... Саша, он пропадает. Мне звонил отец. Сейчас мы с Толей на другом конце света и ты единственная, кто может помочь моему брату. Прошу тебя, умоляю, найди его...
– Зачем мне это делать? – борясь с желанием сорваться с места, спокойно произнесла я.
– Потому что дело уже не в тебе и не в нём. Страдает ребёнок. – внутри все резко сжалось и я почувствовала, что задыхаюсь. Теперь такое часто случалось, стоило мне заволноваться. Как бы мне хотелось цинично произнести, что этот ребенок меня никак не касается...Но именно его Игорь хотел оставить. Из-за меня.
– Что случилось? Боже, Соня, не молчи...
– Жизнь с Люсей у них не заладилась сразу. Он начал пить и, по словам отца, подсел на лёгкие наркотики, – я почувствовала приступ отвращения, услышав эти слова. – Не знаю в чем дело...это безысходность, нелюбимая женщина, нежеланный ребенок и...одержимость тобой. После того как она родила, всё стало ещё хуже. Люся не справлялась, а Игорь...он просто не обращал внимания, напивался, и уходил в свой мир. Ему плевать.
– Но...как я могу помочь? – чувствуя, как глаза наполняются слезами, прошептала я.
– Она ушла, Саш. Просто ушла. Оставив Игоря и мальчика вдвоем...Отец только сейчас узнал. Я боюсь с ребёнком что-то случиться. Прошли сутки. Человек отца обнаружил Игоря в отключке. Хотели забрать ребенка, но когда Игорь очнулся...– наши с Соней судорожные всхлипы объединились в один. – Он один, в квартире с ребёнком и я боюсь, что случится что-то страшное...
– Где он? – одной рукой я пыталась справиться с халатом и натянуть хоть какую-то одежду. – В каком городе? – услышав название, я немного расслабилась, всего на секунду. Мы хотя бы в одном городе. Паника пыталась накрыть меня с головой, но я старательно гнала её прочь. Все эмоции во мне ожили в один момент. Апатия прошла...Как можно остаться равнодушной? Как он вообще может так поступать с ребёнком?
– Пришли мне адрес по смс. Я немедленно выезжаю.
– Спасибо тебе, Саш, я знаю, как тебе тяжело, но...
– Здесь речь не обо мне и не о нём. Нужно позаботиться о ребёнке. Господи, как Людочка могла так поступить?
– Он совсем обезумел последние месяцы...Похоже, он считает себя самым несчастным человеком на земле.
– Это я виновата. Может, было бы лучше, если бы он действительно оставил этого ребёнка? Но я представить не могла, что он впадёт в такое состояние. Идиот, Верховцев, какой же ты идиот! – взвыла я. – Смс, Соня.
– Да, – девушка повесила трубку. Я, наконец, могла управляться двумя руками. На всякий случай закинув в спортивную сумку некоторые вещи, я поспешно натянула ветровку, прихватила зонт и, едва не забыв телефон, покинула квартиру, по дороге вызывая такси. Машина оказалась близко к моему дому, поэтому уже через несколько минут я называла адрес на другом конце города и нервно теребила ручку сумки. Только бы не опоздать, только бы Игорь не подвёл меня, только бы можно было всё исправить...
В тот момент я люто ненавидела Людочку. Какое безумие, оставить ребёнка с Игорем. Как вообще можно было так поступить?
– Девушка, что вы так нервничаете, доедем в мгновение ока, – улыбнулся веселый таксист. И в опровержение его словам, мы выехали на улицу, где была огромная пробка из-за аварии. – Вот чёрт.
– Сглазили, – вздохнула я, снова погружаясь в свои мысли. Я должна верить, всё будет хорошо. Игорь не натворит глупостей...Если конечно он не напьётся до потери рассудка и просто не отключиться, оставив маленького ребёнка без присмотра, без питания...Всё внутри похолодело. Сердце сжала ледяная рука страха, и в какой-то момент мне даже показалось, что оно просто не бьётся.
Наконец, спустя сорок пять напряжённых минут дороги, таксист остановился возле неприметной многоэтажки. Дрожащими руками впихнув ему деньги, я пулей выскочила из машины. Биенье сердце гулом отзывалось в ушах, от чего казалось, будто окружающий мир погряз в болезненной тишине. Четвёртый этаж, семнадцатая квартира...
К моему счастью, дверь в подъезд оказалась открыта и, не дожидаясь лифта, я буквально взлетела по лестнице. У двери я замялась всего не несколько секунд, чтобы, наконец, сделать вдох, от которого слегка закружилась голова. Лишь бы с ними обоими всё было в порядке...
Я дёрнула ручку двери и к моему ужасу она оказалась не заперта. Сердце снова провалилось куда-то, и я осторожно вошла в квартиру. В нос мне тут же ударил характерный запах алкоголя и сигарет. Глаза заслезились то ли от этого аромата, то ли от жутких страхов, которые в один момент превратились в реальность.
А потом раздался приглушённый надрывный детский плач, и я со всех ног кинулась в его сторону. Открыв плотно закрытую дверь, я так и замерла, глядя на представшую передо мной картину. С моих губ сорвался всхлип, а потом я обессиленно сползла на пол, иступлено колотясь головой о косяк двери. Беззвучные рыдание сотрясали всё тело.
***
Ранее...
В открытое настежь окно струился дым. Верховцев посмаковав горький вкус, выпустил колечко, отнял от губ сигарету и приложился к бутылке. Рецепторы уже давно перестали воспринимать обжигающий алкоголь, и парень чувствовал лишь десятую часть вкусового букета.
– Ты опять? – раздался позади голос, в котором слышались визгливые нотки. В последние месяцы Люся стала просто невыносимой. Он не обещал ей молочных рек и кисельных берегов. Она получила его, а в каком состоянии, увы, обговорено не было.
– Пошла на ***, – лаконично ответил парень, стараясь сфокусироваться. Постоянное содержание алкоголя в крови не способствовало хорошему ориентированию в пространстве и ноги часто подводили Верховцева.
– Боже, хотя бы веди себя тише! Ребёнок спит! – противореча своим словам, визгливо и довольно громко произнесла девушка. Её нервы были на пределе. Она уже давно не могла без дрожи смотреть на Игоря, а теперь и вовсе, каждый раз, стоило только поймать взгляд ледяных стеклянных глаз, ей хотелось собрать все свои вещи и немедленно уйти. О чём она только думала, оставляя его ребёнка? Мальчик мог вырасти таким же...От этой мысли девушку передёрнуло. Верховцев стал ей чужим, а ребёнок и вовсе не был родным, словно ей его просто подбросили...Так вышло, что материнских чувств в ней не пробудилось. Она кормила его и одевала только лишь для того, чтобы хоть ненадолго останавливать громкие крики, от которых раскалывалась голова.
– Мне плевать на твоего ребёнка, – зло процедил Верховцев, ни капли не преувеличивая. За два месяца со времени рождения мальчика, Игорь едва ли и пару раз взглянул на него. Этот...он служил напоминанием того, от чего ему пришлось отказаться. Именно из-за него парня не приняла единственная девушка, которая заставляла его хоть немного, но меняться...Каким же он был идиотом, когда несколько лет назад не удержал её, послушал бредни своего отца. И в кого он сейчас превратился? В Алкоголика, к тому же, периодически употребляющего лёгкие наркотики. Но уже сейчас Верховцев испытывал тягу к ним. Жизнь превратилась в сухой исписанный лист, который оживал лишь благодаря алкоголю. Всё становилось немного проще. Но иногда наоборот, стоило напиться и мысли, которые не проступали через защитный барьер трезвой головы, выплывали наружу. Ему хотелось быть сильным, хотелось быть равнодушным к тому, что единственный человек, которого он по-настоящему любил со времени смерти матери, отвернулся от него, просто выбросил его чувства как ненужный хлам.
– Он и твой ребенок. И учти, он больше похож на тебя, – с отвращением произнесла девушка. – Как я устала...
– Что, не нравится наше маленькое семейное счастье? – с насмешкой произнес Игорь, попытавшись обнять девушку. Та шарахнулась от него, словно от прокажённого. Едва ли Верховцев мог винить её. Люся просто увидела в нём то, чего никогда не было. Придумала образ и решила заполучить его. Но, увы, реальный Игорь оказался намного сложнее и противоречивее. И пусть внешне она напоминала Александру, ей едва ли хватит сил справиться с ним так, как удавалось Саше...
– Какое семейное счастье? – в глазах Люси появились слёзы. – Я не этого хотела. Я вообще не хотела ребёнка! Я тебя ненавижу! – воскликнула она и вздрогнула, когда раздался плач ребёнка. Родители малыша одновременно в отвращении поморщились и это, наверное, было единственным, что их объединяло – нежелание иметь ребёнка, который уже был.
– Иди уже и успокой его, – прорычал Верховцев, снова прикладываясь к бутылке. Едва ли он когда-то мог подумать, что докатится до такого...но сейчас это не имело никакого значения.
– Иди и хоть раз посмотри на собственного сына! – прокричала в ответ Люся. – Как мне это надоело...– она всхлипнула. А потом резко остановилась и невидящим взглядом уставилась на бутылку в руках Игоря. В её глазах промелькнуло что-то странное, а затем она просто сорвалась с места. Верховцев мало обратил на это внимания, продолжая напиваться до бессознательного состояния. Сегодня это было ему просто необходимо.
Тем временем Людочка быстро нашла в аптечке упаковку снотворного и, дождавшись, пока Верховцев отлучиться, не жалея добавила в бутылку таблетки. Ей сейчас было всё равно, что с ним станет. Он бездушный, и она отнесётся к нему соответствующе. Она уедет...Эта мысль взбрела ей в голову очень неожиданно, но почему-то показалось правильной. Она заслуживает счастья. И какой же она была идиоткой, раз не распознала в великолепном Верховцеве простую размазню, упивающегося до полусмерти из-за какой-то бабы... Но она сбежит от этого, от горы мусора в их квартире, от мужчины, который почти разрушил её жизнь. И она сбежит от собственного ребенка. Оставит его в наказание за то, что он так поступил с ней. И не будет не о чём сожалеть.
Быстро накормив ребенка, девушка принялась упаковывать чемодан. Тащить с собой всё она не хотела. Уедет к матери на другой конец страны и забудет всё это как страшный сон. И ей плевать, что случиться с Игорем и сыном...Уже сейчас Люся видела, как маленький Вадим становится похожим на отца. Голубые глаза, светлые волосы...Бесспорно, Верховцев-младший.
Наконец, Игорь вырубился. Люся поморщилась в омерзении, глядя на распластавшееся на полу кухни тело. Он превратился в настоящее убожество. Он больше недостоин её. Но для неё скоро всё закончиться, вернее, всё начнётся... Быстро схватив листок и написав на нём пару небрежных фраз, девушка подсунула его под руку Игоря и со стуком высоких каблуков покинула квартиру.
В этот раз похмелье было хуже, чем обычно. И, похоже, Игоря кто-то расталкивал. Он резко распахнул глаза и, несмотря на плачевное состояние, тут же уложил противника на лопатки. Им оказался мужчина в дешевом костюме с огромными испуганными глазами.
– Какого хрена? – прошипел Верховцев охрипшим голосом.
– Я...ваш....отец...послал!
– Что? – рявкнул он, для убедительности схватив незадачливого взломщика за манжеты.
– Ваша подруга...Она...ушла, бросила...записка. – Игорь быстро приметил в руках мужчины листок и вырвал его.
"Я тебя ненавижу. Ненавижу Вадима. Я больше так не могу. Надеюсь, никогда вас не увижу. Делай со своим ребенком, что хочешь" – гласил кривой почерк.
– Почему я не удивлён? – усмехнулся Верховцев и тут же помрачнел. – Убирайся!
– Но...ребёнок...– в подтверждение раздался громкий плач. Игорь поморщился и снова встряхнул незнакомца.
– Я сказал, пошёл отсюда, – повторять ещё раз не пришлось. Судорожно вдохнув, мужчина поднялся с пола и рванул к двери.
Не обращая внимания на крики ребёнка, Верховцев, пошатываясь, пошёл в ванну и залез под душ. Стало немного легче. Думать о случившемся совершенно не хотелось...Он совсем не чувствовал свободы. Да и как её почувствовать, если в соседней комнате орёт нечто называемое его собственным ребенком? Едва ли он мог подумать, что Люся уйдёт без ребёнка, но так получилось. И теперь он не знал что делать. В секундную вспышку ярости он представил, как его рука легко раздавливает маленькое существо, как он упивается и мстит за то, что этот ребенок отнял от него. Представил и тут же почувствовал, как дрожь отвращения к самому себе прокатывается по телу.
Когда он таким стал? Как он мог так унизиться перед самим собой? Дело было уже не в Александре и том, каким она хотела его видеть. Когда он успел забыть о собственном самомнении? Игорь опустился ниже некуда...Он всегда был плохим парнем, но стоило отметить, что это было связано лишь с глупыми детскими обидами. А теперь это нечто большее. Он просто чудовище, бездушное, не ощущающее никаких эмоций кроме звериной тоски. Но значило ли это, что он всегда был таким или же просто не хотел приложить усилия, не хотел исправляться?
Плач в соседней комнате в какой-то степени даже помог сосредоточиться на важных мыслях. Он потерял себя. Его больно ранили, и он решил пойти по самому лёгкому пути: сдаться и больше не подниматься. Но разве это был он? Разве он когда-то позволял себе впадать в такое состояние? Игорь прожил без Александры пять лет и жил довольно неплохо. Но когда она взглянула на него по-новому, как на что-то отвратительное и без эмоциональное это сломало его. И Верховцев утратил веру сам в себя. Забросил свою жизнь и окончательно перестал думать от других.
Но то маленькое хрупкое существо в соседней комнате...оно было продолжением него самого, пусть и нежеланным, не ожидаемым. Но он уже отдал часть себя для того, чтобы появился новый человек. И, пожалуй, горько усмехнулся Верховцев, единственный, кого стоило во всём этом винить – это он сам. Он не бросил Люсю, хотя свободно мог сказать, что он не будет с ней, несмотря на ребёнка. Но будучи отвергнутым, он хотел сделать что-то назло...или же наоборот, угодить, оставшись с ребенком и хоть как-то оправдать себя в глазах Саши.
Игорь тяжело вздохнул и выключил воду. Только вот Игорь не учёл, что пока он не примет себя, пока сам в себе не разберётся, Саша тем более не примет его. Он должен поступать беспрекословно, определяться с эмоциями, с которыми он совершает поступки. Равнодушие, злость или же просто отчаянное желание выделиться, обратить внимание? Сейчас все прошлые поступки казались Игорю чистым ребячеством...Он всего лишь убегал, скрывался в негативных эмоциях., хотя был способен на большее, он был способен полюбить собственного ребёнка. Но это куда сложнее, чем возненавидеть его.
– Ты просто слабак. Придумал себе то, чего нет, – с ненавистью глядя в своё отражение, прошипел парень. – Ты уже давно никого не ненавидишь, кроме себя самого.
И эта мысль придала неожиданную ясность мыслей. Он должен стараться не для кого-то, а в первую очередь для самого себя.
С этой мыслью Верховцев вышел из ванной и направился в комнату, где его ждало, наверное, самое большое испытание в жизни.
***
– Саша? – неожиданно шёпотом обратился ко мне Игорь. Совершенно незнакомым тоном. Я ещё раз вздрогнула, подавив всхлип, и открыла глаза. Огромный, словно сама Земля, камень свалился с меня. Я пару раз моргнула, чтобы прогнать непрошенные слёзы, и в который раз убедилась, что вижу именно это. Посреди комнаты, которая выглядела необыкновенно опрятно по сравнению со всем домом, стоял Верховцев и держал на руках маленького ребёнка. Я понятия не имела, как определять возраст, но по моим подсчётам, ему должно быть около двух месяцев. Глазки малыша были плотно закрыты, и он тихо посапывал, но этот звук казался довольно громким в повисшей тишине.
