Текст книги "Сила притяжения (СИ)"
Автор книги: Кира Фэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
– Мне пора, – вымученно прошептала я, с всё так же закрытыми глазами. Меня как куклу повернули к себе, секунда и уже тёплые пальцы скользнули мне в волосы, словно расчёсывая их. Пара прядей спуталась, но это была не боль...
– Саш, посмотри на меня, – голос словно не принадлежал ему.
– Не могу, – отчаянно прошептала я.
– Ещё как можешь, – прозвучало чуть твёрже, и я открыла глаза. Вот он...идеально-вылепленный Верховцев, только на лице его вселенская грусть, а в глазах примесь нежности и какой-то скорби. Я чуть застонала, обняла его за шею и потянулась к губам. Перед самым поцелуем остановилась и заглянула в бездонные глаза.
Этот поцелуй был другим. Лёгким, скользящим. Таким должен был быть первый. От прикосновений его губ внутри меня забились бабочки, и я отчаянно притягивала его к себе всё ближе и ближе. Внутри билась настойчивая мысль "Никому не отдам. Никуда не отпущу. Никогда".
– Тебе пора, – в голосе прозвучал смех, он чуть отстранился.
– Мне пора, – снова проговорила я. Пока он был слаб, пока поддался своим чувствам, я прильнула к его груди и зажмурилась. Пусть этот момент никогда не кончается.
– Бестолочь, – он поцеловал меня в макушку, приподнял лицо и натянул шапку. Щёлкнул по носу, и я улыбнулась. Ещё раз...
– Дебил, – усмехнулась я, втыкая ему палец под рёбра и убегая прочь. Сердце бешено колотилось, и я чувствовала себя самой счастливой. Такого Игоря Верховцева наверняка никто не знал. А я его знала, лишь вот такими моментами, когда мы оба позволяли себе быть слабыми.
В этот раз всё было иначе. Это длилось дольше и закончилось на хорошей ноте, потому что я удрала от его реакции. Я больше не смогу услышать от него "ненавижу", когда я, при этом, люблю его...
– Люблю тебя, – прошептала я, останавливаясь, чтобы отдышаться. Я обернулась. Он всё ещё стоял на том конце моста. Интересно, а если сейчас ринуться навстречу друг другу, у нас что-то получится? Нет, рано, не время...Я пошла прочь, больше не позволяя себе обернуться. Завтра будет только больнее от этого. Завтра мы снова будем друг друга ненавидеть. Хотя насчет себя я уже не уверена...
В ответ на признание мне была тишина, но в глубине души я надеялась на то, что Верховцев тоже шепчет эти слова.
***
Ему хотелось упасть на месте, разорваться, исчезнуть, стереться в порошок и развеяться по ветру.
– Сашка...– прошептал он, когда она замерла на другом конце моста. Разуму пришлось бороться с сердцем, которое успело подчинить тело, уже рвущееся, желающее оказаться рядом с той девушкой на другом конце моста, обнять и никогда не отпускать. И говорить лишь одно:
– Люблю, – это слово он всегда считал ругательством. А теперь...она разлилось сначала в его сердце, а потом пошло по венам, наполняя всё тело странным окрыляющим чувством. Сашка сорвалась с места и вскоре исчезла из его поля зрения.
– Вот и всё, приятель, – он усмехнулся своему поражению, – Она тебя сломала. Растоптала всё, что ты выстраивал вокруг себя столько лет. Какая-то доярка из Хацапетовки развеяла твою ненависть в ничто, заменив её чем-то более...Другим, – он судорожно вдохнул, словно увидев этот мир в первый раз. Куда делась гнетущая пустота? Ненависть не заполняла и трети этого пространства, а любовь переполняла его до краёв...Ну как он может её ненавидеть? Ту, которая не уступает ему никогда, ту, которая терпит его выходки, даже если ей и больно, ту, которая ищет в нём что-то хорошее и почему-то находит. Он видел это в её глазах. Она давно нашла это, но отказывалась говорить, что это. Хотя, может, он и знал...И если она не знала, то теперь он был уверен. Это любовь к ней.
– Александра...И в самом деле, победительница, – он медленно брёл в сторону городка, постепенно сгущались сумерки и стало морознее. – Уничтожила и превратила в ничто. И почему мне не жаль? – он усмехнулся, а потом, сам себе таинственно улыбнувшись, рухнул в ближайший сугроб и рассмеялся, чувствуя себя самым счастливым и сумасшедшим человеком в этом мире. И звёзды стали ярче и мир расцвел...
– Словно заново родился, – прошептал он, наконец, поднимаясь.
Игорю не хотелось думать о том, что делать со своей новой жизнью, а она однозначно изменилась. Он подумает об этом завтра, когда увидит её снова. А если не увидит...Нет, он увидит, полмира пройдёт, но увидит.
Сашка...его собственное солнце во тьме. Теперь он готов принять его лучи, готов получать любовь и отдавать её.
Лишь бы она его терпела. Лишь бы она смогла найти в нём то, что её удержит, ведь легко с ним не будет никогда.
***
Утром все краски показались мне просто ослепительно-яркими. Я с наслаждением потянулась, продолжая смаковать свой сон, в котором были губы, руки, плечи и голубые глаза...
– Ты что это такая довольная? – мама нависла надо мной и чудесное видение пропало. Я укуталась в одеяло с головой.
– Мама, – только и смогла произнести я. Неужели завтра уже наступило и теперь мне надо думать о том, в чём я вчера сама себе призналась? Не хочу думать. Хочу его увидеть. Я резко села в постели. Потом вынырнула из неё и пошла в ванную.
– Да ты вся горишь, – сказала я своему отражению. Щёки и правда пылали, глаза сияли, а улыбка просто не желала угасать. Пусть он теперь говорит мне всё, что хочет, но я знаю, что в его сердце нет столько ненависти, сколько он хочет показать. Я добьюсь от него того, чтобы он открылся мне. Обязательно.
Сообщив маме, что я снова иду гулять в соседний городок и получив кучу наставлений относительно опасных незнакомцев, я в очередной раз проводила родителей и принялась собираться. Вымыла голову, хорошенько уложила волосы, краситься всё равно не стала, напялила джинсы поверх тёплых колготок, натянула тёплый свитер поверх белой майки-алкашки, нацепила свою чёрную до колен куртку, укуталась в тёмно-фиолетовый шарф, нацепила шапку, обула уги.
– Ну всё, – я улыбнулась своему отражению и пошла в городок. С каждым шагом я волновалась всё больше...Наши отношения от моего осознания не изменились ни капли, просто теперь я боялась, увидев это чудище, начать глупо улыбаться. Ещё чего! Он недостоин того, что я к нему чувствую...Вот так мне надо было думать. Но не получалось. Светлое чувство, блин и теперь он не казался мне таким ужасно плохим.
– Ага, он просто ужасен, – весело пробормотала я. Кто бы мог подумать, что любовь бывает такой сумасшедшей? Странно.
– Это не любовь сумасшедшая, а ты, – раздражённо бросила я сама себе. И какой смысл сейчас в том, что иду туда? Я ему не нужна. Может, он меня и не так уж и ненавидит, но вряд ли что-то выйдет...И разве я сама хотела быть с ним?
– Ещё чего, – усмехнулась я, – Я вообще к Соне иду, именно, – я осталась удовлетворена тем, что мне абсолютно безразлично, увижу я Верховцева или нет. В конце концов, он ужасный тип и если я его не увижу, то не умру.
– Ага, ты не умрёшь, умрут всё вокруг от твоих диких воплей, – усмехнулась я сама себе.
Наконец, я оказалась в городке. Так, какой там дом Соня сказала? Ага, десятый...десятый домик...Я подошла к первому попавшемуся человеку и спросила, откуда же ведётся нумерация этих домов. Он сказал, что это совсем недалеко и объяснил мне как пройти к домам.
Через десять минут я уже стояла возле трёхэтажного дома, домиком это строение язык не поворачивался назвать. А вот даже интересно, сколько получает проректор одного из самых престижных университетов станы?
– М-да, – кивнула я сама себе, вступив на порог. Трёхэтажное здание было бревенчатым и очень даже симпатичным. Снимать его наверное жутко дорого...И это наверняка надо планировать за много месяцев до поездки. Соня ничего не говорила. Что ж, видимо, меня с этим семейством опять связала судьба...
На мой звонок в дверь практически сразу же отреагировали. Дверь открыла женщина среднего возраста, облачённая в костюм горничной.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – вежливо осведомилась она, изучая меня внимательными глазами.
– Здравствуйте, здесь живут Верховцевы? – осведомилась я, с любопытством заглядывая за плечо женщины.
– Да! – кивнула она, – Вы, наверное, Александра?
– Да, это я, – женщина пропустила меня.
– Вы пока присядьте, я позову Соню, – она улыбнулась мне и по длинном коридору сопроводила в большую комнату с кожаной мебелью, большим камином, с кучей голов мёртвых животных. Я чуть поморщилась и присела на край дивана. Женщина удалилась, а я снова стала осматривать богатую обстановку. Да уж, какой там наша комната в санатории!
Тут из коридора послышался смех. Моя голова едва торчала из-за высокой спинки дивана, и, кажется, я осталась незамеченной.
– Оу, ну что ты делаешь, – кокетничала какая-то девица. Я с большими глазами выглянула из-за спинки дивана. Меня словно треснули по голове чем-то очень тяжёлым, облили кипящим маслом, а ещё вырвали сердце из груди, растоптали его и остатки заставили съесть. Словом, было немножко неприятно...
Коротко-стриженная брюнетка активно обнимала за шею самого Игоря Верховцева, который многозначно ухмылялся, прощупывая её пятую точку. Я была в прострации, наверное, целую минуту...В голове не было ни одной мысли. Даже никаких оскорблений или чего-то ещё...Это было просто ужасно. Такую пустоту внутри я не чувствовала ещё никогда. Я смотрела на эту парочку, смотрела как его руки...
Я поспешно зажмурила глаза и тут же снова спряталась в своё укрытие, кусая губы. Слёз не было. Только гнев, и прожигающая насквозь ненависть. А ещё большое количество боли, которая скрывалась за этой бравадой. Сзади послушалось движение...
– Ты всё-таки пришла! – Соня влетела в гостиную с этим криком. Так, у меня меньше пары секунд на то, чтобы собраться и выйти отсюда с гордым видом.
– А мы знакомы? – усмехнувшись, спросила девушка, которую лапал Верховцев с явным акцентом. Сердце снова полоснуло болью. Скотина...мразь...А я ведь, я ведь...Нет, Сашка, ты соберешься. Ты шла сюда с мыслями о том, что всё равно ничего не выйдет. Ненавидь его так сильно, как только сможешь. Вот только как? Когда я сама себе призналась, что...Когда я призналась, что...Чёрт! Мою голову и сердце зажали в тиски, и мне стало совсем дурно.
– Боюсь, она знакома со мной, – я с абсолютно нормальным, как мне казалось, лицом выплыла с дивана. На Верховцева я даже смотреть не хотела.
– Саша, – он привлёк моё внимания своим голосом, и я взглянула на него. Я иронично на него взглянула, словно вчера не было того моста, словно я не призналась себе...А в чём, спрашивается, призналась? Это был ужасный сон. И эти мерзко изогнувшиеся губы вряд ли могли меня вчера целовать...И снова это выражение ненависти на лице. Но я, своей безупречной реакцией на его руку на её заднице, поставила Верховцева на месте...
– Привет, Сонь, я, как и обещала, пришла, – улыбнулась я девушке. Глаза неожиданно защипало. Сашка, вали отсюда...Соня уставилась на своего братца с ненавистью, к его девчонке – с неприязнью, она схватила меня за руку и поспешно вытянула из гостиной...Не помню, как оказались в её комнате. Ноги у меня были ватными, сердце сильно давило на грудную клетку, в голове стучали молотки, и весь мир словно перестал существовать.
– Как ты? – подруга в успокаивающем жесте погладила меня по руке. У меня не было сил пошевелиться.
– Я чувствую себя пустым местом, – прохрипела я, продолжая бесцельно пялиться в потолок. В голове было пусто, как и внутри. За одним исключением – всё заполняла боль.
– Мы здесь уже два часа, – прошептала девушка, – Я думала, вы вчера всё выяснили...Игорь вчера вернулся странным и задумчивым, – не унималась она. Я зажмурилась до боли, проклятые слёзы, которые затаились в глубине глаз, наконец, вытекли. Я закрыла лицо ладонями и начала беззвучно плакать. Мне было жаль себя. Как я могла доверить своё чувство такому, как он? Да, вчера не было разговора и каких-то там признаний...Но я призналась сама себе и это намного страшнее!
– Мы целовались, – отчаянно прошептала я, – Не первый раз. А ещё это он спас меня от того насильника, о котором я тебе рассказывала, а не какой-то там парень, которого я видела первый раз в жизни, – меня захлестнуло отчаянье и я принялась рассказывать всё, – До этого мы целовались на твоём дне рождении. А ещё до этого, когда я у тебя ночевала, он угрожал сделать со мной что-то ужасное, а потом затащил под ледяной душ и обещал меня уничтожить...
– Монстр, – с отвращением проронила Соня, – А ты...неужели ты...
– Нет! – но мой ответ был слишком поспешным. Я снова закрыла глаза. – Ещё пара слезинок и я остановлюсь.
– Если больно, слёзы всё-таки помогают это пережить, – сказала Соня.
– Кому больно? Мне? – ухмыльнулась я, – Да кто он вообще такой? Одержимый монстер, которому не хватало любви в детстве. Быть с ним, это надеяться, что он рано или поздно изменится. Но это...это невозможно. Он таким и останется. Необузданным, дерзким, без тормозов и вообще...– я выдохнула, – И вообще он не для меня, я не для него.
– Ага, – кивнула Соня. Значит, не я одна это понимаю... – А ещё вы без ума друг от руга. Это очевидно, – она пожала плечами. – Он постоянно о тебе говорит.
– Это как? – я даже приподнялась.
– Ну, что не скажу, он: "Тебе это подружка сказала?". Вместо меня он всё чаще оскорбляет тебя, то есть постоянно говорит... Всё Саша и Саша, Саша и Саша...Отец уже на него косо смотрит, а я вообще свихнувшимся считаю. Он на тебе повёрнут, – я усмехнулась. Да уж, вот это любовь...он постоянно меня позорит, вот такая у нас любовь.
– Нет. Мы с ним такие разные, что несмотря на притяжение, можем лишь ненавидеть друг друга, – произнесла я. Да уж, и ты больше всего соответствуешь своим словам...Ну почему мне так плохого от того, что он обнимал её? Ну почему мне хочется громко-громко закричать, чтобы стало хотя бы немного легче. Ну почему? Почему? Почему? Почему?
– Саша! – Соня потрясла меня за плечи. Я поняла, что стала с диким отчаяньем колотить по её постели.
– Я в норме, – я села. – Пошли, погуляем, – предложила я. Нет сил, нужно выбраться из этого дома, вдохнуть свежий горный воздух, от которого кружится голова и воссоединиться с природой.
– Саш, ты точно в порядке?
– Я и не в порядке? – я резко вскочила с постели. – Так, идём. Может, найдём нашего офигенного нового знакомого...– глаза Сони резко вспыхнули, как и щёки.
– Блииин! Саша, он такой классный...– вдохновенно прошептала Соня, – А ты видела его глаза? Они такие...А какой он галантный! И назвал меня Софьей...Я вообще от него в полном ауте!
– Вижу, вид пришибленный, – хмыкнула я. Ну вот, уже не так хреново...если не вспоминать. Что там творится внутри.
Мы вышли из дома, не встретившись не с одним монстром. Правда, по дороге увидели Виталия Сергеевича, тащившего лыжи в компании дамы лет тридцати.
– Александра, вы ли это! – я в первый раз не увидела на его лице спокойного выражения, он удивлённо уставился на меня.
– Да, здравствуйте, Виталий Сергеевич, – я старательно нарисовала на лице улыбку. Вот так, Сашка, всё замечательно...Только вот почему так отчаянно хочется реветь?
– Какая замечательная встреча! Какими судьбами ты в этом...– да-да, в этом очень дорогом и шикарном месте, я всё поняла, – месте?
– Мы с родителями отдыхаем в "Красной лужайке", – тут же выдала всё я, – Небольшой санаторий по ту сторону реки, – я улыбнулась, – Конечно, не этот шикарный городок, но тоже неплохо.
– Как замечательно! – Виталий Сергеевич потёр подбородок, и я чуть напряглась. Создавалось такое впечатления, что я сейчас крупно попаду. – А может ты и твои родители сегодня придёте к нам на ужин? – я похолодела. Вот как, что ж...
– Нет, боюсь, они не смогут, – пожала я плечами. – Увы.
– Почему же? – обман был распознан. – Сегодня тридцатое, отметим наступающий, – он загадочно улыбнулся, – Я был бы непротив познакомиться с людьми, давшими жизнь такой умной девушке, – ага и заодно постараться вывести их на посмешище. Нет, конечно, я не стеснялась своих родителей, но они не знали того, что мог знать Верховцев-старший, то, что им совсем не нужно, но необходимо этому обществу, чтобы принять кого-то. Увы, но мои родители были не из этого общества, и мне совсем не хотелось их травмировать.
– Да, очень даже интересно почему? – я не стала оборачиваться, но непроизвольно вытянулась по стойке смирно. Гад...мерзкий скользкий гад...Он намекал на то, что я впервые стесняюсь, что мои родители, как и я, простые люди, а не какие-то там университетские профессора.
– Хорошо, мы придём, сегодня, – улыбнулась я.
– Вот и отлично. В семь? – я прикинула. Сейчас около двух дня.
– Хорошо, – кивнула я. Чёрт, чёрт, чёрт. Ну что же будет-то...
Мама была, мягко говоря, в шоке.
– Ты добилась таких успехов, что сам проректор зовёт нас на ужин? – она округлила глаза, – Бог ты мой. Мне совсем нечего надеть, – она ужаснулась.
– Мам, у тебя есть прекрасный выходной костюм, – нахмурилась я, – И не к чему разряжаться так, словно собралась на приём к английской королеве. Поверь мне, они этого не стоят...
– Ты как-то забыла упомянуть, что Соня – дочь проректора, – мама присела ко мне и обняла за плечи, – А теперь рассказывай, почему ты так расстроена.
– Я? Разве я расстроена? – я постаралась улыбнуться. Да какой расстроена? Завтра Новый Год, а у меня такая каша в мозгах...И ещё постоянно перед глазами стоит картина, как парень, к которому я чувствую так называемую любовь, обнимался с другой. Хотя ждать того, что Игорь Верховцев будет всю жизнь ждать меня по ту сторону моста, махая голубым платочком, по меньшей мере, глупо. Ага, как же...похотливая скотина.
– Саш, – хмыкнула мама.
– Да ничего...просто я знаю, как они относятся к обыкновенным людям. Пытаются поднять их на смех. Я вас очень и очень люблю, но...у них такие требования. Я боюсь, что вам будет больно, – на моим слова мама неожиданно рассмеялась.
– Девочка моя, я прожила достаточно, чтобы перестать обращать внимания на таких людей. Мы очень счастливы, а им чего-то явно не хватает, если они обращают внимание на таких презренных червей как мы, – голос мамы так и лучился. Я была безумно рада. – Со временем ты поймёшь, что если тебя всё устраивает, и ты чувствуешь, что это правильно, мнение таких вот людей совсем неважно.
– Ты права...я слишком парюсь. Я просто волновалась, что вы можете почувствовать себя неуютно.
– Ха! Поесть на халяву чего-нибудь дорогого в дорогущем доме из дорогущей посуды? – рассмеялась мама, – Да я всё что угодно вытерплю, – мы одновременно рассмеялись. Вошёл папа.
– Итак, охранник вызвался подвести нас до твоего городка. Не думал, что он так далеко, – он нахмурился, – Больше не ходи туда одна.
– Уж поверь, я вряд ли на такое способна теперь, – я прошептала это еле слышно, но мне показалось, что мама всё расслышала. Конечно, может она и мама, но наверняка ей так же разбивали сердце много лет назад...Хотя я бы отдала всё, если бы этого не было.
– Так, Лёня, немедленно надевай костюм и не говори, что он тебе жмёт, – я дальше не слушала, смотря в окно, на медленно порхающие снежинки...
Мне стало стыдно. Реально стыдно за то, что я усомнилась в своих родителях. Не знаю, как подумали все эти люди из высшего общества, но я была очарована своими родителями. Мама просто сыпала искромётным юмором, от которого даже глубокоуважаемые и задирающие нос дамы из семьи Дедяшкиных и Дьяковских хохотали до упаду. Даже Виталий Сергеевич таинственно улыбался. Что-то он стал слишком таинственным. Папа тоже отличился в беседах о политике, где немало удивил всех присутствующих. А я просто зачарованно смотрела на своих родителей...
Лишь одно омрачало этот вечер. Игорь Верховцев сидел прямо напротив меня и с завидной постоянностью наполнял бокал вином. Поймав один мой взгляд, он отсалютировал мне бокалом и опрокинул его залпом.
– Ну а чем занимаетесь вы, Игорь? – мне захотелось задушить собственную мать, которую я боготворила минуту назад. Нет, ну не задушить, конечно, но... Верховцев-младший чуть напрягся. Кхм, мне кажется или он избегает взгляда мой мамы? О да, она иногда могла так взглянуть...Что потом и глазом моргнуть не успеешь, а уже сделала уборку. Со мной так и происходило.
– Учусь, – коротко ответил он.
– Ага, а ещё спивается, – прошептала я Соне на ухо. Он бросил на нас уничтожающий взгляд. Мы лишь тихо рассмеялись.
– И на кого же? – не унималась мама. Все то и дело спрашивали моих родителей об их происхождении, работе и жилищных условиях. Но мама настолько классно обрисовала жизнь в селе, что я, будь я светской львицей, непременно отправилась бы жить в собственное село. Я была в восторге. Они говорили только правду и ни капли не стеснялись своего относительно небольшого достатка.
– Международные отношения, – его глаза блеснули. – Но до вашей дочери мне далеко. Она соединяет в себе необыкновенный ум, острый язык, буйный нрав и красоту, – он не глядя в мою сторону, снова отсалютировал бокалом. Как в романе позапрошлого века...Я взбесилась.
– Почему же далеко? – мило улыбнулась я, – В тебе всех этих качеств предостаточно, особенно третьего, – это я про бурный нрав. Лика, восседающая рядом с Игорем, к слову, она была так же со своим парнем, улыбнулась мне. Я хотя бы успокоилась: этот кретин обманул только мои чувства с той брюнеткой.
– Увы, это у моего сына не отнять, – перевёл тему Виталий Сергеевич. В дальнейшем я лишь ковыряла еду, но кусок в горло не лез. – Кстати, а Саша единственный ребёнок в семье? – проректор больше общался с моей мамой, так как папа с предостойным видом в большинстве своём молчал, но делал это так органично...
– Да, – мама тут же погрустнела и я сжала под столом её руку, не забыв при этом пихнуть ногой Игоря. – Саша наш единственный и горячо любимый ребёнок. Её рождение можно считать чудом, – я чуть не закатила глаза. Ну вот, опять эта история. Но было поздно уговаривать, этого не делать. – У нас с Лёней не было детей долгое время. Я уехала лечиться в санаторий и там, прогуливаясь, наша водопад...Мало кто о нём знал, но он носил имя Александр. Я искупалась в той воде, а потом пошла к знахарке за помощью, – мама чуть смущённо улыбнулась. – А та посмотрела на меня и говорит. Ты нашла водопад, который находят только те, кто отчаян. Она сказала, что если назову ребёнка в честь водопада, то всё у него будет хорошо. И вот, теперь у нас есть Саша...
– Так ли водопад помог. Может дело в отъезде? – Игорь сказал это якобы только Лике, но кто сидел к нему близко или напротив, прекрасно это слышал. У меня внутри всё взорвалось. Лица присутствующих вытянулись.
– То, – я поднялась со своего места и подняла вверх бокал вина. Все встали, в том числе и Игоре. Я прожгла его глазами. Кретин. Он сделал мне больно, а сейчас просто хочет убить? – Что ты настолько ужасен и способен на такой поступок, как измена и предательство, – я отчаянно выплюнула эти слова, – Не значит, что женщина, о который ты ничего не знаешь и отрезанного ногтя которой ты не стоишь, способна. Так что прошу тебя заткнуться, паскуда и уважать хотя бы моих родителей, если ты не можешь уважать своего отца, – всё это я говорила вежливо и старалась, чтобы голос звучал мило и вежливо. За столом воцарилась гробовая тишина, но мне было плевать. – Выпьем! – я улыбнулась, все не чокнувшись, принялись глотать вино. Игорь, выпивая своё, не сводил с меня глаз и когда поставил пустой бокал, я наклонилась к нему через стол и сказала:
– Кажется, тебе мало. Доливаю, – и я вылила ему вино прямо на голову. Красные капли, похожие на кровь, полились по его волосам и лицу. На нём застыло абсолютно дикое выражение. И пускай Виталий Сергеевич меня отчислит, мне плевать...Я не позволю так говорить и даже думать о своих родителях.
– Александра, – недовольно сказал папа, но я чувствовала, что он мной гордится.
– Господи, Виталий Сер...– проректор жестом приказал маме молчать, и та села отчаянно смотря на меня. Она знала, скольких бессонных ночей мне стоило поступление в этот университет.
– Не стоит, Елена, Александра сделала всё абсолютно правильно, – он чуть улыбнулся, – Хотя я обошёлся бы без пролития вина, – он чуть помешкал, когда Верховцев-младший хмыкнул, – Слишком дорогое, жалко.
– Прошу прощение, – кивнула я. – И думаю, что нам уже пора...
– Елена и Леонид, прошу вас оставить вашу дочь на эту ночь в нашем доме, потому что, на мой взгляд, Соне немного нездоровится, – я покосилась на подругу, она была в норме, лишь старалась не сильно фигеть от моей выходки. – И я хотел бы хоть как-то искупить вину за хамство сына, поэтому предлагаю остаться и вам.
– Вы очень добры, Виталий, но я вынуждена отказаться, – мама поджала губы, глядя то на меня, то на облитого вином Игоря, который сидел как ни в чём не бывало, – Но думаю, Сашенька с удовольствием останется!
– Мама! – я не пыталась скрыть возмущения.
– Александра, – она снова использовала этот взгляд. Нет, я не могла ей отказать...Причём остаться здесь это прекрасная возможность отомстить этому чудищу...Да как он вообще посмел? Ненавижу!!!
– Вот и славно. Вас отвезут в санаторий, если вы уже желаете покинуть нас, – учтиво сказал проректор, явно намекая, что скандалов на сегодня хватит и гостям пора уйти. Я покосилась на свой наряд: славно, у меня из вещей только это скромное серое платье. Буду ходить голой. Благодаря маме.
– Да, пожалуй, мы вас покинем.
И вправду, покинули, а перед этим сильно удивили. Мама в прощании, крепко прижала меня к себе и прошептала:
– Разберись с этим парнем, мне кажется, он не так уж плох, как тебе кажется.
– Мама! – возмущённо ахнула я. Так она всё увидела? Хотя невозможно увидеть всё, что творится между нами...большинство происходит в мыслях. Ну, вот нас снова свела судьба и это мне жутко не нравилось.
– И тебе хорошо провести время, – улыбнулась мама. Папа кивнул, в глазах было что-то вроде сожаления, и я ободряюще сжала его руку. Да уж, а разобраться, мне, кажется, стоит. Когда-нибудь, а завтра я просто отсюда свалю.
Все остальные гости Виталий Сергеевича остались. Ну, ещё бы, в этот огромный домища без труда поместится половина населения этого городка.
– Соня, пошли в твою комнату, иначе я разорву его прямо на этом месте, – щёки у меня раскраснелись, я почувствовала, что могу притворить свои угрозы в жизнь. Игорь, как ни в чём не бывало, ходил в облитом вине, словно это последний писк моды. А ведь сегодня он был в белой рубашке...И как же она ему шла, чёрт возьми! Ну вот что я за человек, так мыслить после произошедшего?
– Конечно, – кивнула девушка и потащила меня на второй этаж. Там я вдоволь испустила пар, поколотив её подушку, а потом переоделась в предоставленные мне нулёвые джинсы и футболку. Так-то лучше. И почему я постоянно иду у близких людей на поводу? Почему не могу сказать нет?
– Ну как, полегче?
– Мне уже легче от того, что здесь у тебя отдельная ванная, – улыбнулась я, вспомнив вид почти раздетого Игоря. Гавнюк...удушу его подушкой этой же ночью. Хотя нет, не выйду отсюда до утра.
– И три запасных щётки, – улыбнулась она.
– Меня словно всегда здесь ждут...– вздохнула я.
– Один дегенират уж точно ждёт тебя, весь заждался...
– И так ждал, что не заметил, как начал лапать ту брюнетку! – я хотела воскликнуть это с гневом, но получилось, что мой голос дрожал от боли. – Сонь, это всегда так больно?
– Что именно?
– Разбитое сердце?
– Не знаю, – она чуть нахмурилась, – Я никогда не чувствовала любви к парню.
– А Витёк?
– Он милый, но...
– Но не парень из рекламы дорогого парфюма, – рассмеялась я, в меня тут же полетела подушка.
– Моё сердце было разбито, когда я покинула родной дом и стала жить с Верховцевыми. Отец ещё ничего, но Игорь...– она сделала страдальческое лицо, – В принципе, ты всё это знаешь не хуже меня.
– Он припадочный, – закивала я, рассматривая снегопад. Мне он почему-то не очень понравился. Уж слишком сильно валило. – Родителям позвоню, смотри, как валит...
Родители были на месте, мы с мамой не заикнулись о том, что она бросила меня на растерзание всем этим акулам, но я мысленно упрекала её за это. Ну что тут выяснять? Игорь оправдываться не собирался, и совершенно не был обязан это делать. Это я виновата в том, что такая дура. Видимо, та знахарка соврала и у меня всё хорошо не будет...Надо было назвать меня как-то иначе.
– Ты как хочешь, а я спать, – я стянула джинсы, оставаясь в футболке.
– Да и я, пожалуй, тоже, – кивнула Соня. Через минуту мы уже молча лежали по краям большой кровати, каждая в своём мире и каждая со своими мыслями. Уснула я нескоро...
Бывают такие моменты, когда родителей хочется прибить. Обычно они бывают у меня очень редко, но утром, когда мы с Соней спустились к завтраку, у меня возникла именно такая потребность.
– Снег валил всю ночь и продолжает валить, – на наше с Соней счастье, оказывается, что Зинаида Михайловна, тоже была здесь, на курорте. – Вряд ли, Сашенька, ты выберешься отсюда до новогодней ночи...
– Я её убью, – я осела, побелев.
– Тебе плохо? – тут же заработал в тёте Зине инстинкт врача. – На тебе лица нет.
– Это уже слишком, – я с неожиданной лёгкостью, хотя минуту назад у меня подкашивались ноги, вскочила на табурет и принялась кричать на потолок, – За что мне это? Почему я не могу провести нормально хотя бы Новый Год?
– Просто ты ненормальная, – ноги держать меня совсем перестали. Соня и тётя Зина мгновенно завизжали. Я шмякнулась прямо в объятьях Игоря.
– От психа слышу, – рявкнула я. Он держал меня за талию как куклу, практически на вытянутых руках. Какие же у него сильные руку. Ага, способные оставлять синяки, если он себя не держит в этих самых руках...Зато меня он держит крепко, почему не получается держать себя?
– Я говорил, что ты очаровательна, когда злишься, малыш? – он притянул меня близко, словно пытаясь опустить на пол, но я знала, что он хотел меня помучить. Ну вот...сразу от его прикосновений стало горячо, и этот его аромат.
– Отпусти меня, Игорь, – прошептала я ровным голосом. Странно, но он тут же меня послушал.
– Что у нас на завтрак? – обходя меня стороной, поинтересовался парень.
– Оливье и куча Новогодних блюд. Столько нужно приготовить к праздничному ужину!
– Да, тем более, кажется, у нас прибавился один человек к компании, – мне показалось, или он сказал это довольным голосом.
– Мы ещё посмотрим, – прищурилась я, – Соня, пойдём на улицу. Я хочу выбраться из этой клетки с бешенным животным внутри, – намёк был понят основательно.
– Животному просто нужна укротительница, – парень завёл руки за голову и откинулся на стул, положив босые ноги на стол. Зинаида Михайловна хмыкнула и ткнула в пятку Игоря вилкой. Мы с Соней рассмеялись и унеслись в другую комнату.
– София! Иди сюда! Вместе с Александрой! – Виталий Сергеевич позвал нас из гостиной, когда увидел, как мы пронеслись по коридору.
