Текст книги "Спаси меня! (СИ)"
Автор книги: Кира Фарди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Карточка? А где моя карточка? – пролепетал Карлос, притворяясь слегка подвыпившим гостем. Он покачнулся, полез в карман, но резко дернул плечом. Пиджак поехал вниз. Карлос посмотрел на черный комок ткани, гармошкой лежавший у его ног, потом на секьюрити и … его взгляд остекленел. Из соседнего лифта, громко смеясь, выходила Мадлен.
Глава 10. В ожидании суда
Три недели из месяца ожидания суда пролетели незаметно. Ничто пока не предвещало неприятностей. Алина заметила, что реже оглядывается через плечо, чаще улыбается и шутит с дочками. Однажды Ирина Ивановна, которая по-прежнему оставалась рядом, сказала:
– Алина, ты моешь полы в танцевальной студии, а не хочешь сама научиться?
– Это интересно, но я уже старая для танцев.
– Не смеши меня! Тебе всего двадцать восемь лет. Ты еще раз замуж выйдешь и детей родишь. Когда ты себя в старушки записала? – она схватила Алину за руку и потащила к зеркалу. – Посмотри на себя! Волосы тусклые, макияж не делаешь. Ходишь, как монашенка, в длинной юбке. Кто на тебя такую посмотрит? Недостаточно избавиться от козла мужа. Надо в характере что-то изменить, чтобы новым человеком стать.
Алина смотрела на свое отражение и неожиданно согласилась с Ириной Ивановной. Где та яркая, смешливая девчонка, за которой бегали одноклассники? Муж будто все соки из нее выпил. Сделал пугливой и постоянно сомневающейся в себе особой. Сволочь! Как он умудрился сформировать у нее такой комплекс неполноценности!
– А что! – с вызовом глядя на себя в зеркало, ответила Алина. – Я попробую.
Она стала приходить в студию за час до уборки и старательно повторяла движения танцоров. Неожиданно поняла, что ей очень нравится. Сначала она чувствовала себя скованно, а потом пришла уверенность. Алина познакомилась с веселыми студийцами и с удивлением узнала, что они все примерно ее возраста. Но, глядя на их молодые и сияющие лица, Алина совершенно не ассоциировала себя с ними.
Однажды она оттачивала танцевальные па вальса с Костиком, игривым молодым человеком, делавшим комплименты всем девушкам в студии. Он держал руку на талии Алины и во время танца прижал ее более крепко, чем требовалось. Она вдруг ощутила такой прилив эмоций, что испугалась. Скинув руки партнера, Алина убежала в подсобку и пять минут справлялась с нахлынувшими чувствами.
– Этот поросенок что-то тебе неприятное сделал? – спросила Виктория Алексеевна, которая пришла вслед за ней. – Не обращай внимания. Он ловелас. Будет говорить комплименты, подмигивать, но до открытого приставания не дойдет.
– Нет. Костик тут ни при чем. Дело во мне. Я не ожидала, что так испугаюсь тесного контакта с мужчиной.
– Досталось тебе, видимо, в жизни немало, раз так мужиков боишься, – посочувствовала ей хозяйка зала. Она наклонилась, уже приготовилась обнять, но потом остановилась и лишь потрепала по плечу. – Борись со страхами. Нахалам надо научиться давать отпор. Иначе всю жизнь проживешь бессловесной самкой, емкостью для размножения.
– Я борюсь. Во всяком случае стараюсь. Это временно, сейчас пройдет.
Алина посидела еще пять минут, справилась с дрожью в руках и вышла в зал. Растерянный Костик так и стоял посередине, не понимая, чем вызвана реакция партнерши.
– Все нормально, – успокоила его Алина, – это мои тараканы в голове вдруг напомнили о себе. Давай танцевать.
Костик несмело положил руку ей на талию и мягко повел в танце. Он был настолько хорош, что Алина закрыла глаза и на секунду отключилась от реальности.
– Что этому мужику надо? – услышала она бормотание Костика и открыла глаза, перевела взгляд и остолбенела: сквозь стекло витринного окна на нее смотрел муж.
Алина закричала. Костик вздрогнул и отпустил ее талию. Она испуганно огляделась. Зажала рот руками и побежала опять в подсобное помещение. Что было дальше, ей рассказала Виктория Алексеевна.
– Костик, напуганный твоей реакцией, не растерялся. Он выскочил на улицу, но этот мужик сбежал. Кто это был?
– Мой муж, – тихо ответила Алина, – я с ним развожусь, и через неделю суд.
– О, как! И что ему сейчас от тебя надо?
– Он очень мстительный человек. так просто меня не отпустит. Я удивлялась, что три недели было затишье. Расслабилась, дура. Танцам начала учиться.
– А когда суд?
– Через пять дней.
– Вы уже договорились, с кем останутся дети?
– Нет. Это меня и волнует. Я не знаю, что он выкинет еще. Но девочками всегда занималась я. Работа теперь у меня есть, пусть непрофессиональная, но все же работа, которая приносит доход. Нет достатка, как раньше, но и не бедствуем. Не может же суд оставить детей отцу, который всегда в командировках?
– Ну, не знаю. Но ты держись. Если надо, я выступлю свидетелем в твою пользу.
– Спасибо большое, Виктория Алексеевна. Но, кажется, при бракоразводном процессе свидетели не нужны.
Эти пять дней стали постоянной болью для Алины. Она перестала спать: неизвестность мучила ее ночами, а когда забывалась тревожным сном, снились кошмары. Мало того, что Виктор так и не дал согласие на то, чтобы дети остались с ней, он еще все время находился позади нее. Она вела Настеньку в школу, он следовал за ними. Она гуляла с Катей, он маячил за забором на глазах у дочери. Бедная малышка, не разбирающаяся в играх взрослых, бежала к любимому папочке, а тот радовал ее подарками.
Он звонил по телефону, встречал у подъезда, караулил под дверью съемной квартиры. Алина шла на работу, он стоял у окна и наблюдал за танцорами. Он не ругался, не требовал, чтобы она вернулась домой. Он напоминал сталкера, который методично, по плану, преследует свою жертву, но держится на расстоянии. Она даже в полицию пожаловаться не могла: нарушения закона нет.
На третий день Виктория Алексеевна вышла на улицу и пригрозила ему полицией. Он усмехнулся и ответил:
– Я хочу поговорить со своей женой. Что на это полиция мне сделает? Я простой прохожий, остановился перед студией полюбоваться танцами. Если не хотите внимания, повесьте жалюзи.
На такой дерзкий выпад хореограф не нашла что сказать и оставила его в покое, так как формально он прав.
– Да, сложный человек твой муж. А внешне выглядит так презентабельно. Симпатичный человек.
– Вот я и повелась на его престижную работу и хорошие манеры. А оказалось… – Алина махнула в отчаянье рукой. – Ничего, два дня осталось. Как-нибудь продержусь.
После работы она возвращалась перебежками от дома к дому. Вспомнила то противное ощущение загнанного зверя.
Вот опять. Прислушалась. Сзади шаги. Алина испуганно оглянулась и, как настоящий шпион, забежала в маленький магазинчик. Постояла у двери, разглядывая улицу. Никого. Вздохнула, повернулась к прилавку и поймала недоуменный взгляд продавщицы. Купила у нее хлеб и молоко, хотя не нуждалась: днем уже ходила в магазин, и повернулась к выходу. Муж стоял прямо перед дверью и серьезно смотрел на нее.
Алина прижалась к прилавку. В груди все затряслось от страха. Оглянулась. Продавщица смотрит внимательно, не понимая, что это покупательница застряла в магазине. Алина сделала два шага к выходу. «Ну, не будет же он приставать ко мне на глазах у посторонних!» Она смело открыла дверь, шагнула на тротуар и попыталась обойти мужа, но не тут-то было. Виктор схватил ее за руку.
– Алина, давай поговорим, я не хочу ругаться.
– Отпусти меня, – прошипела она и дернула руку, но муж только крепче ее сжал, – я тебя раньше просила, ты меня не слушал. Теперь я тебя слушать не буду.
– Не упрямься. Подумай, девочки соскучились, и я по ним. Я не поддонок. Ну, бывает, заносит меня. Каюсь! Сам себя потом ненавижу. Пойдем на скамейке посидим, – он потащил ее в маленький скверик, расположенный рядом. Алина не сопротивлялась. Действительно, поговорить надо.
Она понимала, что когда-то этот разговор случится. Время пришло. В душе тайно надеялась, что, может, удастся расстаться мирно. Девочки и вправду скучали по отцу. Даже Настенька, которая была больше привязана к ней, несколько раз спросила, когда они вернутся к папе.
– Я тебя слушаю, – сказала она, не глядя на мужа, когда они сели.
– Вернись домой. Клянусь, пальцем больше тебя не трону, – взмолился Виктор.
Алина недоверчиво покосилась на него: в честь какой радости он такой послушный? Но муж сидел с серьезным лицом и, казалось, говорил от души. Она даже немного засомневалась. Ее решимость, разрубить все концы, пошатнулась. Были у них в жизни не только плохие моменты, но и хорошие. Да и руки он не так уж часто распускал. Может, и сама виновата в каких-то ситуациях. У многих женщин такой брак. Да и где их взять, принцев?
Она сразу вспомнила рассказы подруг о своих благоверных. Вернее не подруг, а жен сослуживцев мужа. Один изменяет, другой – фанат рыбалки, все выходные у озера сидит, третий лентяй, руки не из того места растут. Ее Виктор хоть и поколачивал, но в доме все делал сам и на других женщин не смотрел. В каждой семье есть трудности. Даже Лев Толстой писал в «Анне Карениной», что все счастливые семьи похожи друг на друга, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Алина помолчала. Она кончиком ботинка катала по выпавшему сегодня снегу обломок ветки и мучительно собиралась с духом.
– Витя, если мы расстанемся по-хорошему, тогда и с девочками будешь видеться по-прежнему. Я думаю, нам пора пойти каждому своей дорогой, – наконец пробормотала она и сжалась, ожидая ответа.
– Это кто так решил? – тихо спросил он.
– Наш брак изжил себя. Мы и так строили его неправильно. Ты начал с насилия, я не хотела выходить замуж, но забеременела. Потом родственники вмешались, надавили. Разве так семьи создаются? – ответила она, не услышав его голосе угрозу.
– Но я не хочу разводиться! – с нажимом произнес муж. – Подумай, у меня возникнут сложности на работе, да и тебе пойти некуда. Вряд ли ты к маме в деревню вернешься.
Муж говорил спокойно, но какое-то напряжение все же чувствовалось в голосе. Алина покосилась на него: Виктор сидел с каменным лицом. По скулам гуляли желваки. Губы сжались и превратились в тоненькую ниточку. Она сместила взгляд и замерла. Он сидел прямо и упирался в скамейку кулаками, сжатыми так, что костяшки пальцев побелели. Страх захлестнул сознание. Бежать! Спасаться! Так муж выглядел всегда перед тем, как ударить.
– Витя, пожалуйста, – едва слышно пролепетала она и подняла руку, будто защищаясь, – давай разойдемся мирно.
– Ну, давай, – сцепив зубы, выдавил он и резко встал. Он потянулся, похрустел пальцами и сжал их в кулак.
Алина вскочила, втянула голову в плечи, ожидая удара, а потом рванула по дорожке в сторону освещенной улицы. Муж догнал одним прыжком, дернул за шиворот к себе, придвинул лицо и рявкнул прямо в распахнутый от ужаса рот:
– Вперед! Не рассчитывай, дорогая, что так просто от меня отвяжешься! – он потряс Алину, как котенка, и отшвырнул в кусты. Плюнул и размашисто зашагал к проспекту. Уже на выходе из сквера развернулся, и снова пошел навстречу. Сердце ухнуло в пятки. Дыхание остановилось. Алина сжалась, поползла на коленях и спряталась за скамейку, как будто она поможет от разъяренного сильного мужчины. Виктор остановился, покрутил виска пальцем, потом махнул рукой и ушел.
Она еще немного посидела в снегу. Размазывая слезы по лицу, думала, какую гадость надо еще ждать от мужа. Страшная мысль обожгла сознание: Если бы он еще немного надавил на нее, она бы согласилась и опять оказалась бы в ловушке. «Господи! Какое счастье, что ты не наделил его терпением!» Алина встала и побежала к дому.
Утром, прежде чем выйти на прогулку с Катей, она выглянула во двор: никого поблизости нет. Отвела дочку на площадку, а сама нервно посматривала по сторонам. Час прошел спокойно. «Остался один день», – повторяла она без конца и поглядывала на циферблат, подгоняя время.
Вечером завела к Ирине Ивановне Катю и повезла Настю на танцы. Сегодня она решила выйти пораньше, чтобы быстро вымыть пол в зале, потом забрать дочь и лечь спать: надо отдохнуть перед тяжелым днем и набраться сил.
Закончив дела, она поехала за Настей. Дочка обычно сама одевалась и ждала ее у входа. Алина всегда видела ее, когда подъезжала к автобусной остановке. Настя говорила, что и сама может проехать три остановки до дому, но Алина боялась отпускать вечером ребенка одного и требовала, чтобы дочь ее ждала.
Сегодня вечером Насти у входа не было. «Странно, неужели нарушила запрет?» Алина посмотрела на часы: не опоздала. «Наверное, еще идут занятия», – обрадовалась она и зашла в здание детской хореографической школы. Холл встретил звонкой тишиной. Ни музыки, ни детских голосов слышно не было. Волнение спазмом сжало горло. Алина бросилась в зал – пустота. Дернула одну дверь, другую – закрыто. В панике она заметалась по всему этажу, пока ее не остановил охранник.
– Женщина, что вы ищите?
– Дочка. Настя… Она танцами занимается… – всхлипывала Алина.
– Кружок уже не работает. Детей забрали родители.
– Как? Я... мать! – крикнула Алина. – Я пришла за своей дочкой, а ее нет.
– Женщина, не истерите! – остановил ее рукой охранник. – Разберемся. Он куда-то позвонил, и прибежала хореограф, у которой училась Настя.
– Где дочь? – накинулась на нее Алина.
– Дома, наверное, – растерялась девушка, – папа пришел за ней.
Видимо, Алина смотрела на нее с таким ужасом в глазах, что девушка испугалась, подхватила ее под руку, посадила на диван и куда-то убежала. Она вернулась с аптечкой. Охранник услужливо протянул стакан с водой, и в холле запахло корвалолом.
– А вас папа Насти не предупредил? Мне он сказал: вы сами попросили его забрать дочку.
– Сволочь, вот сволочь, – тяжело дышала Алина между глотками. – Какая сволочь!
– Простите меня, я не знала, что папе нельзя отдать ребенка, – растерянно лепетала девушка.
Алина вернула ей стакан и побежала к выходу. «Надо спасать Настю!» – больше ни о чем она не могла сейчас думать. Она бросилась к остановке. А маршрутке набрала номер мужа – короткие гудки. Набрала снова – то же самое.
Приехав, бросилась к Ирине Ивановне. Влетела в квартиру с криками:
– Звоните Станиславу Сергеевичу! Виктор Настю украл!
– Мама, я здесь, – выбежала из комнаты дочь.
Алина бросилась на колени, обняла ребенка и истерично разрыдалась. За ней расплакались и дети. Мать и дочки сидела на полу, голова к голове, а Ирина Ивановна гладила их по волосам, приговаривая:
– Бедняжки вы мои, горемычные.
***
На следующий день был суд. Несчастная Алина узнала, что муж подал заявление на опеку над детьми, мотивируя его тем, что мать не имеет профессии, своего жилья, постоянного и солидного заработка. Доводы Алины, что трудности временные и скоро все наладится, что Виктор постоянно находится в командировках и не сможет заниматься детьми, на улыбчивого судью не подействовали.
Да и что он видел перед собой? Вежливый и обходительный летчик, позвякивая наградами, нежно воркует с дочками. А в соседнем ряду одиноко сидит измотанная, с темными кругами под глазами женщина, по внешнему облику старше мужа лет на десять, небрежно одетая в старые джинсы и куртку. Перевес явно не в пользу Алины.
Вместе с Виктором на заседание пришла его мама, которая специально приехала из Крыма, чтобы поддержать сына. Она заявила, что готова присматривать за внучками, пока родители не решат свои проблемы. Судья долго не размышлял: он удовлетворил просьбу отца, тем более что младшая дочь не отпускала его руку ни на минуту.
Алина, измотанная и опустошенная, глотала слезы и только повторяла:
– Дети… пожалуйста, дети…
Она встала, чтобы позвать девочек к себе, но пошатнулась, голова закружилась, и она провалилась во тьму.
Глава 11. Красота – страшная сила
Карлос растерянно посмотрел на жену, с равнодушным видом прошедшую мимо. Она была не одна. Рядом семенил коротышка, который весело хихикал какой-то шутке Мадлен, и его тугой живот подрагивал от смеха. Именно эту пару он видел у входа. То-то облик женщины еще тогда показался знакомым.
Не обращая внимания на охранников, Карлос рванулся следом. Он успел сделать два шага и схватить Мадлен за руку, как его остановили. Ничего не понимающая женщина, услышав шум за спиной, обернулась. Она удивленно посмотрела на охранников, потом перевела взгляд на Карлоса. Узнала. Брови поехали вверх, глаза расширились, забегали, и в них заплескалась паника, потом мелькнул страх.
Кавалер тоже недоуменно оглянулся: кто там мешает его даме.
– Отпустите, – сказал секьюрити Карлос, – это моя жена.
Но те не поверили и крепко держали его за руки. Смешанные чувства сейчас владели душой Карлоса. С одной стороны, удивление. Он никак не ожидал увидеть здесь, в горах, Мадлен, которая категорически отказывалась даже в гости приезжать.
С другой, – злость. Что она здесь делает? Как посмела, не успев выпроводить мужа из дома, завести себе кавалера, да такого ничтожного?
С третьей, – ревность. Откуда появился этот ухажер? Как она променяла его, Карлоса, нормального, сексуального и небедного мужика, на этого старого недоростка?
Мадлен схватила мужа за руку и потащила к стене.
– Дорогой, я так рада тебя встретить! – звонко защебетала она и кивнула охранникам, чтобы они отпустили Карлоса. Но как только она оказалась вблизи, зло прошипела на ухо. – Не устраивай сцену! Здесь не место. Дома поговорим.
Вдруг за спиной засуетились осекьюрити. Здоровяк прижал Карлоса к стене, а другой охранник вежливо проводил Мадлен к ее спутнику. Карлос хотел крикнуть, но жена махнула ладошкой, подхватила кавалера и снова исчезла в лифте. Он только успел заметить серебристое платье, змейкой мелькнувшее в прорези дверей.
– Пустите меня! – выдернул он руку. – Я не понял, почему мне не дали поговорить с моей женой? Что это за правила такие?
Но его продолжали удерживать у стены и не реагировали на возмещение.
– Мужик, не бушуй. Сейчас отпустим. Постой немного здесь, – вдруг тихо сказал ему здоровяк, поднял пиджак, все еще валявшийся под ногами, встряхнул его и накинул Карлосу на плечи. Из кармана вылетел чек, мягко спланировал и остался лежать на полу, синей надписью сверху.
– А что случилось? – все еще не понимал Карлос, но охранник молча ткнул его в бок и прижал к стене.
Карлос поднял голову…
Этот момент он запомнил на всю жизнь.
От входа по холлу шли они.
Группа девушек в вечерних платьях, окруженная мужчинами в черной одежде. Мир будто замер вокруг. Замолчала музыка, перестал стучать вилками и бокалами ресторан, застыли в напряженных позах люди. Любопытные взгляды были направлены на красавиц.
Они казались букетом экзотических цветов в черной упаковке. Эфемерными созданиями, внезапно попавшими на землю из другого мира. Тоненькие, невероятно стройные. Совершенно не похожие на тощих моделей, которые идут по подиуму, переплетая ноги, чтобы скрыть кривизну костей. Эти девушки не шли, а плыли на воздушной подушке по холлу к лифтам. Так ходят феи, волшебницы, богини и… ведьмы, способные околдовать людей вокруг.
Впереди шла роскошная блондинка. Длинные волосы колыхались за спиной в такт шагам. Ярко-красное платье пылало на белоснежной коже. Свет люстр падал на нее сверху, а напольные бра озаряли снизу, и Карлосу вдруг показалось, что девушка обнажена. Он четко видел контур ее потрясающей фигуры, темные ореолы вокруг напрягшихся сосков. При каждом развороте бедра, мелькавшего в глубоком разрезе, в ложбинке между ног появлялся светлый треугольник. Карлос понимал, что это его фантазия: на ее теле, скорее всего, вообще нет никаких волос, но он не мог избавиться от наваждения.
Появление девушек было настолько эффектным, что Карлос почувствовал себя участником съемок фантастического фильма об инопланетянах.
Когда блондинка приблизилась, Карлос пережил еще один шок. Она наступила на чек, бросила вниз взгляд и элегантно присела. Красное платье разошлось на обнаженном бедре, а потом сомкнулось, когда девушка встала. Он взяла чек в руки, покрутила. Потом посмотрела на надпись и, взмахнув ресницами, на Карлоса таким синими глазами, что никогда не бывает в природе.
Она сделала шаг навстречу Карлосу – охранники напряглись. Но красавица всего лишь вложила чек в пальцы сломанной руки и слегка их пожала. Она улыбнулась, показав ряд ровных жемчужных зубов, кивнула подругам, и они вошли в вызванный для них лифт. Еще раз мелькнула синева глаз, двери закрылись, и очарование исчезло.
Охранники отпустили Карлоса, и он побрел в ресторан. Дядя уже волновался.
– Куда ты пропал? – с ходу накинулся он на племянника и тут же восторженно спросил. – Видел их? Правда, нереально роскошные?
Обессиленный Карлос сел на стул. Он посмотрел на ладонь, все еще сжимавшую чек, но мыслей в голове не было. Дядя засмеялся:
– Как хорошо, что я старый. Но даже у меня шевеление внизу начинается, когда я вижу такую красоту. А ты как? Возбудился? – он захихикал, довольный своей шутке и налил племяннику бокал вина. – Выпей, дорогой, легче станет.
Карлос залпом выпил вино и снова налил себе. Может, оттого, что держал бутылку левой рукой, пальцы у него дрожали.
– Ты посмотри на зал, что видишь? – не успокаивался дядя. – Каждый раз одна и та же картина: после встречи с ними все мужчины хватают бутылку, а женщины сидят с недовольным лицом.
Карлос обвел взглядом зал, сконцентрировал внимание на словах дяди и наконец пришел в себя. Когда он ехал на горнолыжный курорт, то не предполагал, что переживет такое потрясение. Сейчас он даже не знал, что его больше удивило: внезапное появление и исчезновение жены, или невероятной, неземной красоты девушки.
Вспоминая встречу с ними, он понял, на кого они были похожи. Манекены. Очень дорогие и качественно сделанные куклы. Только у них могут быть такие яркие глаза, ровные зубы и гладкая кожа. Живые манекены, созданные по чьей-то безумной прихоти.
– Дядя, ты считаешь, что эти девушки реальны? – неожиданно вырвался вопрос.
– Конечно, – засмеялся дядя, – а ты что думал, они роботы? Нет. Просто в этой группе собраны лучшие образцы женской красоты. Мне кажется, они мисс каких-то стран, не иначе.
– А ты никогда не задумывался, вдруг их красота искусственная?
– Конечно. Девушки ухаживают за собой. Это сразу видно, – засмеялся дядя.
– Я не о том говорю. Вмешательство пластической хирургии налицо. У блондинки фарфоровая кожа и синие глаза. У кореянки или китаянки, не знаю, не разглядел, – медовая и такая гладкая, будто на барабан натянута, а глаза яркие, шоколадные. Кожа негритянки, как шелк переливается, и смотрит она черным взглядом, будто прожигает насквозь. В их лицах все слишком идеально и прекрасно, чтобы казалось природным.
– Ну, не знаю, – протянул сомнительно дядя, – ладно тебе. Ой, а ты рыжую разглядел? У нее какого цвета глаза?
– Рыжую я не заметил. Блондинка будто околдовала. Интересно, кто она? Из какой страны?
– Не знаю. Домой будем собираться или еще посидим?
– Давай посидим. А девушки обратно когда пойдут? – гнул свою линию Карлос.
– Вряд ли до утра появятся. Я думаю, их привозят по заказу.
– Значит, эскорт.
– А это что за штука?
Карлос посмотрел на дядю и промолчал. Ему неловко было объяснять старику, что женский эскорт – это сопровождение богатых мужчин за деньги с соответствующими последствиями. Попросту – узаконенная проституция.
«А Мадлен? Что делала здесь моя жена? Мы поссорились, и она осталась в Барселоне. Она что, восприняла временное расставание как полную свободу? Мы, кажется, не планировали расходиться. Просто решили год пожить порознь». Мысли крутились одна за другой, измучили Карлоса так, что он не заметил, как выпил бутылку вина. Нужно возвращаться, Ремей наверняка не спит, ждет сына, но как заставить себя встать, если знаешь, что там, наверху, твоя жена развлекается со Шреком!
– Карлос, – тронул его за руку Милен, уже поздно. Поехали домой.
– Сейчас. Я подумаю, – качал туманной головой Карлос. Он сидел молча, сжимая и разжимая чек, который все еще держал в пальцах правой руки, и неожиданно попросил. – Дядя, познакомь меня с хозяином бара.
– Зачем тебе? На девчонок запал? Так это зря. Это не его бизнес. Хозяин отеля, или как теперь модно называть, хотельер, другой человек. Он здесь редко появляется, живет, говорят, в Мадриде.
– Все равно. Познакомь.
– Ну, пошли. Милен тяжело поднялся и, опираясь на трость, захромал к бару. Карлос направился за ним.
Сына Сильвио, высокого человека примерно тридцати лет с нервными глазами, звали Алехандро. Он поздоровался за руку и предложил выпить кофе за барной стойкой. Милен отказался: было уже слишком поздно. Мужчины разговорились. Хмельной звон в голове немного развеялся. Беседуя с Алехандро, Карлос успокоился и привел мысли в порядок.
– Я удивлен. Не ожидал увидеть здесь много людей! Почему это место так популярно?
– Ну, – уклончиво начал отвечать Алехандро, – необычное расположение, прекрасный вид, хорошая, изысканная еда…
– Слушай, – перебил его Карлос. Вино развязало язык, а пережитые потрясения сделали дерзким даже такого уравновешенного человека, как он. – Все, что ты сейчас перечислил, есть в любом горнолыжном курорте. Поверь, если ты остановишься на ночь в моем отеле, тоже получишь отличный вид на горы и великолепную еду. Нет ущелья, согласен, но не думаю, что из-за него такой ажиотаж.
Он наблюдал за Алехандро и видел, что тому не нравятся эти вопросы. Его руки без остановки протирали бокалы, поверхность стойки, наливали напитки гостям, но при этом он не смотрел в глаза собеседнику. Чувствовалось: он не хочет делиться информацией с незнакомыми людьми.
– А как можно попасть в отель? – напрямую спросил он бармена.
– Если только заказать номер.
– Хорошо, если я сейчас закажу номер, я смогу его получить?
Глаза Алехандро опять забегали. Он быстро сместился в другой конец стойки, якобы наполнить стакан посетителю, но Карлос видел, что это просто предлог, нежелание с ним общаться. Наконец он вернулся к гостям. На его молчаливый вопрос ответил:
– Снять номер в отеле непросто. Нужна рекомендация от хозяина.
– А ты можешь мне ее устроить? Поручись за меня. Уж очень любопытно, как все внутри устроено и почему так секретно.
– Я постараюсь, но ничего не обещаю. Мы, сотрудники, тоже не бываем на верхних этажах. Я ограничиваюсь своей работой и не лезу в чужие дела, – Алехандро поднял голову, посмотрел прямо в глаза Карлосу и с нажимом произнес, – и тебе не советую.
Сказать так Карлосу, это все равно, что помахать красной тряпкой под носом у быка. Слова Алехандро только распалили его любопытство, но добиться от хозяина бара ничего не удалось, и Карлос вернулся за свой столик. Он видел, что дядя устал, но не мог уехать, не выяснив, где жена. Милен сидел на стуле и по-старчески клевал носом. Надо возвращаться.
Карлос встал, потянулся и огляделся: он не заметил, как ресторан опустел. Гости разбрелись кто куда, а часть из них уже уехала. Он повернулся к Милену и хотел потрепать того по плечу, как вдруг увидел Мадлен. Она, оглядываясь, быстро шла через холл. За ней семенил коротышка, потряхивая животом.
Карлос забыл про дядю. Он выбежал из ресторана, по дороге потеряв пиджак, и направился за женой.
– Мадлен! – крикнул он.
Жена обернулась и еще больше заспешила к выходу. Водитель открыл дверцу автомобиля, пара проворно забралась внутрь и тронулась в путь.
– Быстро, машину! – крикнул Карлос пареньку.
Он видел, как автомобиль с женой уже пересек площадь перед отелем и поворачивает на узкую, слабо освещенную, дорогу, поднимающуюся вверх из ущелья. Водитель оказался проворным. Он подогнал машину, открыл дверь для Карлоса, но тут увидел загипсованную руку.
– Синьор, как вы поведете? – крикнул он вслед, но Карлос его не слушал.
В голове шумело одно: догнать жену, перехватить, разобраться. Он крутил руль левой рукой, а пальцы правой, почти бесполезной, положил на рукоятку коробки передач. Он забыл, что в раритетном Мерседесе нет автомата. Боль, пронзившая руку, когда он первый раз переключил скорость, не остановила его, а еще больше разозлила. Что за детские игры устроила жена? Почему нельзя спокойно поговорить, не доводя ситуацию до абсурда?
Через минуту Карлос свернул на узкую дорогу. Впереди мелькали габариты другой машины. Ему показалось, что расстояние небольшое, поэтому он надавил на газ. Узкую трассу намеренно покрыли не ровным асфальтом, а бетонными плитами, чтобы ограничить скорость передвижения. Машина карабкалась по ним, подпрыгивая на каждом шве, но постепенно нагоняла беглецов. Когда до их автомобиля осталось около пятидесяти метров, они заметили погоню и прибавили ходу.
Устраивать гонки по серпантину в машине с открытым верхом не самое разумное дело. Карлос это понял сразу, но ему было все равно. Он нажал кнопку, запускающую механизм, закрывающий крышу, и сосредоточился на шоссе и вождении. Луч фар рассекал темноту, высвечивал то дорожные указатели, то жмущиеся к горе кусты, но Карлос смотрел только вперед. Сейчас он был одним целым с дядюшкиным старым Мерседесом. Только габаритные огни удирающего автомобиля интересовали его в этот момент.
Если бы он был чуть менее зол и менее пьян, владел одинаково обеими руками, ничего бы не случилось. Отделался бы, наверное, легким испугом. Но...
Карлос не заметил вовремя указатель крутого поворота. Когда он повернул, фары встречного автомобиля ослепили его внезапно. Выпитое вино замедлило реакцию, он резко взял руль вправо, но опоздал на долю секунды. Ему удалось избежать лобового столкновения: встречная Тойота испуганно метнулась в сторону, прижалась к горе и чиркнула по борту Мерседеса боковым зеркалом. Однако непослушные пальцы в критический момент соскользнули с рукоятки коробки передач, автомобиль вильнул и стал заваливаться в пропасть.
Он еще помнил, как машина затормозила у низкого ограждения. Как перевалилась на склон и два раза перевернулась. Как осколки бокового стекла брызнули в кабину и мелкой россыпью впились в лицо. Его голова моталась по сторонам, ударяясь то о край двери, то устремлялась вперед, то назад. Ремень больно вдавился в грудь и не давал дышать.
Последней картинкой затухающего сознания стало кривое дерево, появившееся на пути падения автомобиля. А дальше тьма…
