Текст книги "Мужья для ведьмы, или Покажите мне всех! (СИ)"

Автор книги: Кира Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 35. Коул

Коул

– И что же? Просвети меня.

Коул долго молчал, размышляя, стоит ли рассказывать о таких серьезных вещах без братьев? В конце концов, это непосредственно касалось их всех, вместе и по отдельности. Он, конечно, может рассказать о том, что его отношение к Даре предопределено, но будет ли ей этого достаточно?

Вряд ли.

Зная женщин хотя бы немного, любой здравомыслящий мужчина мог впитать их догмы в подкорку, отталкиваясь не от своих, а от чужих принципов. Хвала богине-кошке, но уж это мать вдолбила в него еще с грудным молоком! И если применять знания на практике, то Даре будет мало его необходимости в ней. Она не кошка, чтобы с легкостью принять и понять привязанность пары.

– Я не должен говорить об этом в одиночку, – честно признался он, не став лукавить. – Это касается всех нас, и отвечать на твой вопрос мы тоже должны вместе.

– У меня такое чувство, что вы от меня что-то скрываете.

– Так и есть, – согласился Коул, покрепче обхватывая руками тонкую женскую талию.

Он рассчитывал, что ведьма возмутится, стряхнет с себя его руки и вскочит на ноги, гневно стреляя глазами. Но девушка, напротив, еще расслабленнее разомлела в его руках, молча вглядываясь в зеркало водной глади.

Ее дыхание было ровным, спокойным. Сердце не отбивало нервозные ритмы и стучало громко, но чисто. Пытаясь ухватиться за ощущения своей пары, Коул ловил только тишину и покой, испытывая непередаваемые чувства.

Его пара! Доверчивая! Нежная! Так спокойна и тиха, что гордость за свою кошачью морду брала верх, подталкивая опустить подбородок на темную макушку и шумно втянуть сладкий ягодный аромат. Кот это и сделал.

Дара отреагировала быстро, слегка погладив костяшки мужских пальцев на своем животе, и к витающему в воздухе запаху добавился еще один. Не менее сладкий, но более острый, словно горячая специя, тянущийся и тягучий, будто расплавленный мед.

Коул уже знал, что это за запах. Это чистая концентрация его пары. Так она его желает, так она дает ему согласие на любовь и ласку.

– Коул?

– Мм?

– А ты братьям сам рассказал?

Мозги в голове усердно заработали, пытаясь понять, о чем речь, и выдергивая кота из сладкого дурмана. Но, сообразив, он поторопился оправдаться:

– Нет, они сами догадались. Рассел не дурак, а Дормун ничего другого и не ожидал.

– Точно?

– Дара, ты видела меня в тот момент? Мне кажется, на моей морде большими буквами все было написано.

– И то верно, – хмыкнула девушка. – А как… они отреагировали?

– Спокойно. Все были к этому готовы и знали, что час придет. Головомойку мне, конечно, устроили, за то, что договор не придерживался, но…

– Какого договора?

Внутри все вывернулось наизнанку и вернулось обратно. Длинный язык! Кто за него тянет все время?!

– Коул.

В ощущениях ведьмы затанцевало раздражение. И от того, что договор вообще существовал, и от долгого молчания пантеры, который не спешил делиться подробностями.

В принципе, ничего страшного они не сделали, и, наверное, это единственное, что могло спасти сейчас его шкурку от того, чтобы чародейка сдержалась и не шарахнула его от всей души.

– Когда Дормун застал в твоей постели Рассела, – пантера шумно сглотнул слюну, а девушка на мгновение смущенно втянула голову в плечи, – он настоятельно рекомендовал нам держаться от тебя подальше, хотя бы какое-то время. Пойми его, он не желал ничего плохого! Просто хотел дать тебе возможность привести мысли в порядок!

– А в итоге я покувыркалась с тобой в холле, решив не терять времени.

Интонация, с которой это прозвучало, немного царапнула кошачью гордость, но Коул промолчал, не став оправдываться.

– Я тогда попросила у мамы рецепт успокоительного для разговора с вами, но она, видимо, не так меня поняла и прислала возбудитель. У меня голова трещала по швам от того, как я хочу сейчас хоть кого-нибудь, и ты так удачно вернулся в Эл-Истон.

Шум в голове кота нарастал. Паника начала затапливать шлюзы, угрожая потоплением, и перед глазами замельтешили красные точки. Сейчас она скажет, что это была ошибка. Что она обдумала все произошедшее и убедилась: у них ничего не выйдет. Он не нужен ей ни сейчас, ни потом, и его парность, проснувшаяся так некстати, сгубит его в печальном и горьком огне одиночества.

Он же кот! Он зверь! Ему чуждо одиночество! Но именно оно задерет его и сожмет в своих холодных лапах.

– У нас так и не было ничего… на трезвую голову. Меня это немного тревожит.

– Ты хочешь повторить?! – удивление невольно вырвалось из горла слишком громким звуком для манеры их ленивой беседы.

– А ты нет?

Обернувшись через плечо, девушка, вероятнее всего, видела слегка дернувшийся глаз и перекошенную улыбку. В ней было всё – страх, паника, гнев на себя самого, но, проговорив ее слова в своей голове еще несколько раз, Коул сумел выдохнуть.

– Не хочешь? – не услышав ответа на свой вопрос, Дара задала его еще раз, и взгляд пантеры тяжелым камнем опустился на розовые губы, чуть припухшие от покусываний.

Начав по-звериному пыхтеть через нос, Коул собрал свою соображалку в кучу и сделал то, что так давно хотел: прижался в поцелуе к женским губам и упал на спину, потянув сладкую ведьму за собой.

Глава 36. Дара

Дара

Реакция Коула не заставила себя ждать.

Уронив себя и меня заодно, он со всей своей страстью, присущей его горячей и откровенной натуре, запустил ладонь в мои волосы, чтобы притянуть лицо еще ближе и целовать так, что пальчики на ногах поджались от восторга!

Да, сейчас все было совершенно иначе. Я полностью отдавала себе отчет в происходящем, и меня одолело сожаление, что я много пропустила, наглотавшись маминой настойки в тот единственный раз.

Сейчас все было почти так же, но что-то в этом было совершенно иным, кардинально меняющим суть. Не разрывались вещи, не слетала одежда, руки с жадностью голодного путника не бродили по телу. Кот был столь же напорист и решителен, но целовал меня так обстоятельно и планомерно, что уже через пару минут в моих ушах зашумело.

– Обожаю, как ты пахнешь, ягодка, – прошептал мне в губы, удивительно откровенно облизнув свои. – Я обещал вылизать тебя до потери пульса.

– До потери пульса не надо, – не сдержав смущенного хихиканья, ответила я. – Не торопись, хорошо?

– Всё, что захочешь.

Убедив меня в своей позиции относительно терпения, Коул принялся плавно опускаться поцелуями ниже, без разбора припадая горячими губами к шее, ключицам и тому, что было видно в вырезе на рубашке. Все прикосновения пантеры светились на моей коже ожогами, распаляя и раздувая огонь желания еще ярче.

Сухая ладонь скользнула по ноге и поднялась к колену, мягко его сжав. Посчитав мой сдержанный стон за правильную реакцию, Коул прочертил полосу до самого бедра, плавно оказавшись сверху и опираясь всем телом на колени и свободный локоть.

Темные волосы, и без того торчавшие рваными прядками, окончательно разметались и взъерошенными петухами подчеркивали близость момента.

Желтые глаза смотрели на меня выжидающе, словно подначивая. Поймав мой осторожный взгляд из-под опущенных ресниц, пантера улыбнулся, вытягиваясь надо мной во весь рост.

– Расскажешь мне, что с тобой делали Рассел и Дормун?

– Тебя это заводит? – хриплым голосом уточнила я.

Вот уж не думала, что пантеру может заинтересовать столь щепетильный вопрос!

– Не хочу повторяться, – не скрывая улыбки, ответил он. – И не смей смущаться!

Закатила глаза, вспомнив, что у кота на мои эмоции настроен локатор.

– Ты должна доверять нам всем, так что выкинь эти мысли из головы, хорошо?

– А если я не смогу?

– Я помогу тебе.

– Как?

Кот на секунду замолчал и мягко провел ладонью по маленьким пуговицам на моей груди, незаметно для меня расстегнув парочку. Осторожно сдвинув ткань в стороны, он подушечкой пальца погладил холмик груди, что виднелся в узком лифе из черного кружева, и перехватил мои руки, уводя их наверх.

– Я буду говорить, а ты слушай мой голос. Постарайся расслабиться, – шепот буквально утопал в тихих звуках природы, но я слышала каждое слово, словно лязг стали. – Тебе нравится, когда я делаю так?

Мужчина склонил голову и слегка прикусил укрытый тканью сосок, прокатившись по нему горячим языком. Мой рваный выдох и то, как напрягся прикушенный участок кожи, выдали меня с головой.

– Да-а…

– А так?

Размашисто пройдясь языком от груди до самой шеи, пантера окончательно убедился в выборе тактики, улыбаясь хитро и шаловливо и совершенно этого не скрывая.

– И так…

– А теперь я скажу тебе одну важную вещь.

– М-м?..

– Дормун смотрит на нас уже несколько минут и, судя по эмоциям брата, ему очень даже нравится. Нет, не оборачивайся.

Поздно.

Словно прислушавшись к внутренним ощущениям, я повернула голову вправо, сразу же столкнувшись со светом магически серых глаз. Эльф стоял в нескольких метрах от нас, прячась в черноте деревьев, и его ноздри трепетали от тяжести вдыхаемого воздуха.

Которого мне резко стало мало.

Коул проигнорировал мое движение, только сильнее взявшись за задачу по ублажению меня. Покрывая поцелуями-отметинами горло и плечи, он носом расталкивал ткань рубашки в стороны, ныряя лицом все глубже и глубже.

Маленький укус, и эфемерное прикрытие лифа плавно сдвигается, позволяя прохладе вечера огладить мою наэлектризованную кожу. Прикосновения кота ощущаются уже откровеннее, честнее, не прячась под нравственностью ткани.

– Коул?

– Да, сладкая?

– Что мне делать?

Этот вопрос услышали все, включая эльфа, стоящего в зоне видимости. Его темная бровь вопросительно выгнулась, но мужчина продолжал делать вид, что его здесь нет.

– Расслабься и получай удовольствие, – уверенно ответил кот. – Он не думает о том, о чем думаешь ты, Дара. Знаешь, какой он тебя сейчас видит?

– Какой? – голос вновь предательски сорвался, но переспрашивать не было необходимости.

– Желанной. Открытой. Доверяющей нам.

Лежа на песчаном бережку в расстегнутой рубашке, которую пантера уже изрядно потрепал, практически стянув с моих плеч, я в последнюю очередь могла бы подумать о спокойствии.

Пальцы Коула уже скользили по голым ногам все увереннее, и легкий шорох трусиков, скользящих вниз, ощущался громом.

Прикрыв глаза и шумно вздохнув, я выгнулась от прикосновения горячей кожи Коула у самого сокровенного. Чуткие пальцы, что размазывали выступившую влагу, били током, заставляя стонать громче и чаще от манипуляций под юбкой.

– Я сдержу свое обещание, – угрожающе прошептал кот, спускаясь ниже и уверенно ныряя под ткань.

– Коул! Не… нет… ммм…

Даже первое прикосновение влажного и горячего языка едва меня не убило. Оно пронзило тело тысячами сверкающих нитей, от которых все завибрировало, когда Коул громко замурлыкал, погребая меня под этим ощущением.

Святая Орана! Как он это делает?!

Звук проходил от низа живота и горячим, буквально горящим теплом рассыпался по всему телу. Руки стали неподъемными, хоть их никто не сдерживал, ноги, что кот удобно устроил на своих плечах, вообще отказывались функционировать.

Это так… так откровенно!

Размашистые движения становились все более концентрированными, ударяющими в определенные точки, от которых я вздрагивала и попискивала. Глаза мои все так же смотрели на Дормуна, стоящего в тени, не в силах оторваться от разглядывания мужского лица.

Я видела, как магия в радужке эльфа закипает. Плавится. Перекатывается из стороны в сторону, набирая вес. Взгляд мужчины становился все более осязаемым, бродящим по голым соскам, смело смотрящих вверх, по поднятым рукам, плетьми лежащими над головой, и по моим пересохшим губам, которым требовалось, чтобы о них не забыли.

Наверное, именно это заставило эльфа сделать первый шаг.

Глава 37. Дормун

Дормун

Тайком наблюдая за пригревшейся у костра парочкой, эльф впервые был растерян и прикован к земле тяжелым любопытством и сомнениями. В голове не укладывались мысли, разбегаясь коварными жучками и кусая за те участки мозга, в которых еще была жизнь и контроль.

Дормун глядел, как старательно и мягко брат целует чародейку, и его собственная грудь горела огнем. Нет, не от ревности, а от желания не быть лишним в этом откровенном действе, не быть отторгнутым, изгнанным из позволения хотя бы наблюдать.

Он слышал, как пантера сообщил Даре о его присутствии, и метнувшийся в его сторону взгляд с легкой влажной пеленой был таким пронзительным, что магия заколола пальцы.

Теперь она знает, что он здесь, знает, что он смотрит. Видит желание в его глазах и… не прогоняет. Девушка смотрела на него с немым испугом, смущением, и успокаивающие слова кота проходили мимо ее ушей. А ведь кот не врал. Дормун действительно видел в ведьме сейчас только самое нежное, что мог разглядеть с такого расстояния. Как ее темные кудряшки, от которых он был без ума, рассыпались по расстеленному пледу, цепляясь кончиками спиралек за песчаный берег. Как красиво светятся глаза в переливах ночных фонариков, как божественно белеет голая грудь в распахнутой рубашке.

Он даже не видел брата, не слышал его. Была только Дара, только она, он и эта слишком быстро наступившая ночь. Воздух раскалился и обжигал губы беспощадным пламенем, руки покалывало, грудь сперло. Ему срочно нужен был воздух, и не какой-то там, которого вокруг было предостаточно, а особенный.

Из ее губ.

Сделав шаг вперед, он был готов к отказу, но девушка смотрела на него неотрывно, умоляюще, словно просила прикоснуться к себе, утешить.

Прошагав на пьяных ногах по затягивающему ботинки песку, он рухнул на колени у ее лица, слегка подняв в воздух песчаную крошку. Руки сами потянулись к ее волосам. Запуская в них пальцы, Дормун сам склонялся все ниже и ниже, пока не достиг своей цели, прижимаясь к сухим и горячим губам.

Дара ответила взаимностью настолько резко, что эльф не смог удержать рвущиеся на волю мурашки, позволяя целой стае прокатиться водопадом вдоль позвоночника. В груди запекло, женское лицо, приподнятое его ладонями, было таким нежным и хрупким, что Дормун подумал о ключе, бьющем из самой земли, единственном, который мог утолить его жажду.

Он целовал ее так упоительно, что тело свело сладким спазмом, наливая мышцы горячим металлом. Прикасаясь к женскому телу, что не сопротивлялось и отвечало с жаркой взаимностью, Дормун все сильнее пьянел, не в силах удержать стон.

– Нам нужно вернуться, – на секунду оторвавшись от своего воздуха, прошептал он. – Дара… я… Плевать!

Чуть ли не воинственный клич сам собой сорвался громким звуком в женский рот. Красивые глаза широко открылись, глядя на эльфа с вопросом,

но в голове Дормуна уже не за что было ухватиться сознанию. Всё рядом с ней померкло.

– О, боги!.. – женский выкрик рассыпался несдерживаемым желанием, и прекрасные глаза закрылись. Дара уронила голову на плед.

По желанному телу пронеслась судорога. Задрожали плечи, которые Дормун сжимал в руках, затряслись ноги, которые кот умостил на своих плечах, и безмолвно приоткрывшийся рот на протяжном «О-о-о!» завершал картину.

Самую лучшую картину в жизни Дормуна.

Такую же изящную, откровенную, чистую и честную, какую может перенять его работа в будущем! Теперь, увидев совершенство, он точно знает, к чему стремиться, чтобы создать шедевр, заслуживающий его гордости!

Голова отрезвела и наполнилась планами. Грандиозными замыслами и видами эфемерных задумок!

Подхватив расслабленную девушку на руки, он краем глаза заметил, как брат, сев, вызывающе облизнул поблескивающие от соков губы, вытерев уголок подушечкой большого пальца.

Злился ли Дормун? Нет. Определенно нет, злости в себе он не находил – ни на женщину, что выбрал своей, ни на брата, с которым эту женщину предстоит делить всю жизнь.

Прислушавшись к себе, Дормун поморщился, понимая, что сама мысль его возбуждает, терзает своими откровенно привлекательными коготками за рубашку и нашептывает повторить.

Одна Дара и двое… Трое мужчин. Забыть про младшего брата не получится – как и любой из них, он очень скоро о себе напомнит.

Но в голове железным щелчком кнута сработала напоминалка, почему он вообще поперся мешать чужому свиданию, и в плечах стянуло неподъемным давлением.

В Эл-Истоне их уже ждет Рассел, что нетерпеливо топчется у камина и скользит кончиками крыльев по каменному полу. Жаль было расстраивать Коула, но он должен узнать об этом перед тем, как они будут вынуждены сообщить о произошедшем Даре.

Они должны объединиться. Стать семьей! Опорой! Стеной! Такой, чтобы их доводы были убедительны, ведь второго шанса не будет.

Все слишком серьезно, и им нельзя отступать. Впервые они должны действовать слаженно, четко, как братья.

Мысленные подбадривания прервал тихий голос Коула за спиной, почувствовавшего напряжение:

– Что происходит, брат?

Глава 38. Коул

Коул

Вкус Дары все еще витал на губах, отчего мужчина с кошачьей душой не мог сдержаться, время от времени пытаясь поймать этот вкус языком.

В темной комнате, освещаемой лишь светом разожженного камина, висела непроницаемая напряженная тишина, и в несколько раз смятый лист письма лежал в самом центре кофейного столика, прямо напротив огня, буквально просящего отдать бумагу ему в жертву.

И Коул был готов избавиться от этой чертовой бумажки, легко сбросив ее прямо в голодную пасть потрескивающих бревен, но Дормун был прав – поступить так будет величайшей низостью с его стороны. Особенно после всего, что было между ним и Дарой.

Мягко отослав чародейку в ее спальню под предлогом привести себя в порядок, старший брат быстро, но жестко рассказал Коулу о последних новостях. Не сулящих ничего хорошего.

Жалкое письмецо могло уничтожить то хрупкое, что они с братьями так старательно создали, распыляя все усилия до бешенства идеальным почерком. Черные буквы жадными впадинами просвечивались сквозь тонкую бумагу, вновь тыкая носом в то, как все между ними шатко.

Черт!

Одернув пальцы от губ, он со злостью швырнул в пламя первое, что попалось под руку. Старинная статуэтка, которую Дормун оберегал как зеницу ока, улетела в камин, с жалобным треском раскалываясь на кривые куски и сразу же покрываясь соленой копотью.

Брат даже не обратил внимания на гибель одной из своих драгоценностей. Судя по витающему в воздухе давлению, он и сам был бы не против спалить что-нибудь дотл

Но все взгляды были устремлены на письмо. Одну жалкую бумажку, способную разрушить все.

Дверь в каминный зал тихонечко скрипнула, и за спинами мужчин земель Арт Ти-ера послушались легкие босые шаги. Они приближались и, замерев лишь на расстоянии пары шагов, умолкли, добавляя тоски и боли в широкие мужские сердца.

– Все в порядке?

Девушка немного сконфуженно вышла вперед, сцепив тонкие пальчики в крепкий замок и снедаемая неуверенностью сесть рядом с кем-то из них. На ней было неожиданно домашнее платье из легкой струящейся ткани, а непослушная копна была небрежно заколота одной длинной шпилькой, удерживая волосы в пушистом пучке.

– Не стой на холодном полу.

Отмерев первым, Коул протянул к девушке руку, и та, немного помедлив, все же приняла ее, позволяя коту усадить себя на мягкий подлокотник кресла, в котором сидел.

Сжав ладонью изящные ступни, пантера прогонял подкрадывающийся к ним холодок, а взгляд вновь вернулся к черноте зияющих букв, что сейчас казались еще более беспощадными, чем секунду назад.

Держать Дару так близко, а потом лишиться этой возможности? Немыслимо!

Звериная душа металась внутри черепа, разрывая перепонки диким рычанием. Пантера готова была кусать его изнутри, выгрызть все живое из его тела, только бы добраться до пары и никому, никогда, ни за что не позволить отнять ее.

– Что-то случилось? – девушка повторила свой вопрос, так и не дождавшись ответа, и взволнованно прикусила губу.

Да, этот червячок паники уже начал прогрызать в ней брешь, угрожая утопить девушку в волнах страха и ужаса. Чувствуя внутренностями нарастающее волнение, Коул больше не мог стерпеть переживаний пары и резко, словно желая порвать глупую бумажку, подхватил письмо, покрутив лист в пальцах.

– Это пришло час назад. Тебе. Мы все прочли, прости.

– Мне? От кого? – перехватив бумагу из сильных рук, Дара удивленно выгнула красивые брови и опустила глаза в текст. – Хм…

Все ждали реакции. Ждали ее так громко и обреченно, что деревянный подлокотник под ладонью Рассела начал тлеть, смешивая свой дым с копотью камина.

Дочитав, Дара молча положила письмо на подрагивающие коленки и уставилась в стену, кусая губы. Ее взгляд был потерянным, расфокусированным, а душа металась между страхом и предвкушением. Коул не знал, о чем эти чувства, но ощущал их так ярко, что хотелось заскулить.

Пальцы, согревающие прохладные ножки, сжались сильнее. Едва сдерживая животное сопение, Коул почувствовал, как хрустнули маленькие косточки от его хватки.

– Ай! Ты мне ногу сломаешь!

– Прости, прости.

Сразу же разжав пальцы, пантера дернулся как от удара и, неожиданно даже для самого себя, уронил голову на женские колени, обхватывая мягкие бедра под легкой тканью руками.

Он чувствовал ее запах, слышал ее эмоции, и в груди разрывались нити между человечностью и животностью.

«Не уходи-и-и-и-и!» – стонало сердце, вжимая лицо в розовую кожу женских колен. «Не оставляй на-а-ас!» – слышались эмоции братьев.

– И что? – прошептала пара, опустив подрагивающие пальчики на макушку оборотня, нервно перебирая темные прядки. – Это… все?

Один ее вопрос – и душа раскалывается на части, затмевая весь мир непроглядной черной пустотой. Такой же беспощадной, как чертовы буквы в чертовом письме.