Текст книги "Врачеватель (СИ)"

Автор книги: Кира Бергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

45

Дамира колотило. Обычно капитан умел контролировать эмоции, но сейчас они взяли верх и трясли напряженные мышцы. И ни одна сигарета так и не смогла унять эту дрожь.

Миронов крепко держался за руль. Он разогнал машину до запрещенной скорости и нарушил при этом все правила дорожного движения. Полчаса. Всего полчаса назад Миронов проснулся после ночной пьянки. Встал, с трудом добрался до ванной, простоял под холодным душем, вышел, махом осушил последнюю бутылку воды и только потом прослушал почту.

Никогда прежде он не трезвел так быстро. Из головы мгновенно исчез липкий туман, а мир вокруг стал четче и ярче. Даже слух обострился из-за резкого выплеска адреналина. Не понимая, что творит, он бросился из квартиры, забыв одеть футболку. Едва не слетел с лестницы, пока спускался на этаж, но наткнулся лишь на приоткрытую дверь.

Опоздал.

Холодный ужас обездвиживал. Пришлось ударить по стене, чтобы почувствовать боль и хоть немного прийти в себя. Он пытался рассуждать здраво. Даже зашел в пустую квартиру напарницы, в надежде что-то там найти, но потерпел неудачу. Он позвонил дежурному, узнал, что вызова на их адрес вчера не было, и едва не завыл от отчаяния.

Пока переодевался и спускался вниз, все пытался зацепиться за идею, куда Врачеватель мог увести девушку, но мысли ускользали сквозь пальцы. В голове царила пустота.

И оставался лишь один выход. Только один человек мог ему помочь.

Завизжали тормоза. Машина едва не протаранила крыльцо полицейского участка, вспугнув стаю жирных голубей. Дамир вылетел на улицу и бросился внутрь, не захлопнув дверь. Он проигнорировал вопросы дежурных, молча прошел пост и стянул со стола ключи.

– За мной не ходить, – приказал испуганному пареньку на входе.

Тот послушно кивнул.

Во временной камере Глеб сидел один. Безобидно свернулся калачиком в углу и мирно спал, вздрагивая от холода. Словно ребенок.

Дамира накрыла ярость. И страх. Холодные стены и прутья ржавой решетки напомнили ему самую страшную ночь в его жизни.

И она грозилась вот-вот повториться вновь.

Едва не сломав ключ, Дамир ворвался в камеру. Двумя большими шагами преодолел небольшое пространство и схватил спящего друга за шею. Вмял в стену и вынудил подняться на ноги.

Глеб проснулся. Распахнул глаза и закашлялся. А потом отлетел назад, на нары, когда кулак со всей силой, на которою капитан был способен, врезался ему в скулу.

– Где они?! – зарычал капитан, снова хватая потерявшего ориентацию Тюрина за шкирку: – Говори!

Глеб выглядел нелепо. Еще не проснувшийся, с оленьим взглядом больших темных глаз, и измазанной в крови из разбитого носа щекой.

– Где?! – Миронов с силой встряхнул парня.

Тот, наконец, понял, в чем дело. Потерянно моргнул, а затем задумчиво протянул:

– Ты все-таки потерял. – усмешка скривила тонкие губы: – Я так и знал, что пойдешь жалеть себя и потеряешь её. Я знал…

Еще один удар. Потом еще.

Глеб кашлял и плевал кровь на пол. Затем улетел туда же сам. Дамир больше не поднимал его, вжал колено в худую грудь и рукой стиснул подбородок. Пальцы скользили по мокрой от крови коже, но захват Дамира все равно поражал силой. Казалось, еще немного, и он раздавит Тюрину челюсть.

– Я спрашиваю – где?!

– Ищи, – выплюнул Глеб: – Ищи, или опоздаешь. Как опоздал к…

Он не закончил говорить. Очередной удар и голова Тюрина врезалась в бетонный пол. Парень застонал от гулкой боли и сквозь этот же стон засмеялся. Больным, сумасшедшим смехом.

– Знаешь, – прохрипел он: – Я думаю, Владе подойдет больничная пижама. Она же у нас красивая, правда? И смелая. Бесстрашная…

От захлестнувшей ярости Дамир перестал видеть что-либо перед собой. Еще несколько ударов, после которых лицо бывшего друга превратилось в сплошной кровоподтек.

Ему должно было быть очень больно. Но он смеялся. Смеялся сквозь слезы боли.

– А ты слабак, – каждым словом Тюрин подбрасывал в пылающий костер Дамира все больше дров: – Никого спасти не можешь. Они все тебя любили, и ты всех потерял. Родители, Костя, и даже Влада. Какой же из тебя…

Очередной удар, и Глеб потерял сознание. Его тело кулем повисло в напряженных руках Дамира, а голова запрокинулась назад.

Миронов тяжело дышал. Бывший друг в его руках напоминал сломанную куклу. А он сам себе напоминал спятившего зверя.

Владе не понравится…

Плевать. А ему не понравится, если он похоронит последнего близкого человека. Пусть лучше будет злиться, но рядом с ним, живая.

Он отбросил от себя Глеба и встал на подрагивающие ноги. Сипло выдохнул. Потер разбитые костяшки и двинулся к выходу. Коллеги, сбежавшиеся на шум, расступились с его пути. Никто ничего не говорил. То ли боялись, то ли понимали.

Пока шел по коридору, набирал номер Громова. Стараясь успокоиться, кратко рассказал обо всем. Попросил подключить все возможные силы. Вернулся в кабинет. Зашел всего на секунду и, зарычав, вышел, не в силах смотреть на два пустых рабочих стола.

В голове билась лишь одна мысль – успеть. Успеть, и не потерять еще и ее.

Он не может себе это позволить. Тогда закончится все. Ему больше не за чем будет жить. Ему не за что будет даже умирать.

Звонок телефона вырвал его из оцепенения. Незнакомый номер заставил сердце биться в безумной ярости. Он уже знал, кто звонит, хотя еще не услышал сухого усмехающегося голоса.

***

Дамир снова нарушал все правила. Машину заносило на поворотах, и только чудо спасало Миронова от лобового столкновения с углами притихших к выходным домов. Капитан изо всех сил старался сосредоточиться на дороге и не думать о том, кто сидит позади. Но выходило плохо. Тихий, довольный смех сводил его с ума. Зубы скрипели, и каждый нерв казался натянутым до предела.

– Заткнись, – прорычал он, когда сил уже совсем не осталось: – Заткнись!

Глеб наклонил гудящую голову. Он с упоением, прямо по примеру своего отца, наслаждался отчаянием и болью. Наблюдал и подмечал каждое движение водителя, каждый нервный тик.

– Будь внимательнее, – разбитые губы болели. Слова получались шепелявыми из-за прикушенного и раздутого языка, но он продолжал говорить: – Ты же не хочешь разбиться, так и не доехав до нее, верно?

Капитан сжал руль сильнее. Пробирающее до костей хихиканье не прекращалось. Если бы он мог, то закрыл бы на мгновение глаза, чтобы успокоиться, но он не мог. Глеб прав – ему нельзя погибнуть.

Но и выдерживать эту пытку сил больше не было. Дамир резко надавил на тормоз. Ремень безопасности позабытый болтался рядом, поэтому руль впился в грудь, а в спинку его сидения впечатался носом Глеб. Когда машина окончательно остановилась, Миронов перевел дыхание и вытащил из бардачка пистолет. Развернулся и приставил его ко лбу бывшего друга.

– Я сказал, заткнись, сволочь.

Глеб прищурился.

– Или что? – больная улыбка исказила его лицо. – Ты не посмеешь меня убить. Забыл, что я – твой единственный дру…

Выстрел оглушил обоих. Дамир поморщился и потер ухо, а Глеб взвыл и вцепился обеими ладонями в простреленное бедро. Сиденье мгновенно пропиталось кровью, а её сладковатый запах наполнил спертый воздух в машине.

– Я обещал привезти тебя в обмен на Владу, – Дамир перегнулся через кресло и надавил дулом пистолета на свежую рану, вызвав новый мучительный крик: – Но никто не гарантировал, что ты доберешься целым. Так что закрой рот. Или я что-нибудь тебе отстрелю.

Он отвернулся. Снова вцепился в руль. Машина сорвалась с места.

Глеб молчал, а Дамир пользовался тишиной и напряженно думал. Сырой план не внушал надежды. Чтобы все получилось, ему было необходимо хотя бы немного удачи.

Но удача редко улыбалась ему. Он надеялся, что она улыбнется хотя бы Владе. Девушка этого заслуживала.

До места они добрались примерно через полчаса. Рассматривая заброшенную стройку, скрытую от узкой дороги высокой крапивой и огромными лопухами, Дамир усмехнулся.

– До чего же банально… – протянул презрительно и сжал зубы.

Затем вышел. Обошел машину и загляну в салон через заднюю дверь. Не давая опомниться тихо подвывающему от боли Глебу, он схватил его руку, вывернул и пристегнул наручниками к двери. Тюрин вывернулся немыслимым углом и мучительно застонал.

– Посиди пока, – Дамир с силой захлопнул дверь и оглянулся.

Куда более внимательным взглядом окинул здание, прикрыл на мгновение глаза, сжал кулаки и направился внутрь.

46

Беспомощность Владу раздражала даже больше, чем пугала. Врачеватель вколол ей что-то, и теперь девушка не могла шевелиться, но при этом оставалась в сознании. Тело словно наполнилось водой и разбухло, а чувствительность полностью пропала. Исаева могла только изредка моргать, чтобы защищать глаза от бетонной пыли и сухого воздуха.

В этом находились и свои плюсы – девушка не представляла, как бы сейчас болели вывернутые руки, на которых она провисела несколько часов подряд. А еще она не понимала, почему Ладышев медлит. Почему не душит её, не торопится убивать и не боится, что его выследит полиция. Он разложил металлический столик и развернул медицинские инструменты, но Исаева чувствовала, что он лишь пугает её. Врачеватель выжидал.

Влада понимала это, но никак не могла догадаться, что именно не давало убийце расправиться с ней. В конце концов, Ладышев начал нервничать и просто ушел. Недалеко, конечно, Влада слышала его тихие шаги за бетонной стеной. Иногда, когда девушка забывалась в бреду, ей даже казалось, что он бросил ее, и шуршащие звуки только мерещатся уплывающему сознанию. Но потом она заставляла себя проснуться, открывала глаза и понимала – это странная медленная пытка все еще тянется.

Из очередного полусна ее вырвал топот. Кто-то бежал по пустому коридору, не сильно заботясь о том, чтобы остаться незамеченным.

Влада уже дошла до той стадии мучений, когда мысленно молила явиться кого угодно. Пусть хоть сам Врачеватель приходит и завершает начатое дело, лишь бы не болтаться вот так под потолком бездушным мешком и не чувствовать себя в собственном теле, словно в клетке.

Но это был не Врачеватель.

Влада не смогла даже вздрогнуть, когда от двери донесся облегченный выдох. Еще мгновение и кто-то оказался за ее спиной и начал говорить голосом Дамира.

Девушка и не подозревала, что ее разум настолько погряз в плотном тумане, что теперь с трудом удается различить реальность и сон. Она слышала слова, но никак не могла разобрать их, словно напарник говорил на другом языке. Одной рукой он крепко удерживая девушку за талию, он приподнял ее, чтобы веревки не натягивались под тяжестью тела, и узел развязывался легче.

Влада скосила глаза. И не поверила им.

Это и правда был Дамир. Но какой-то чужой. Ненастоящий. Словно сотканный из воздуха и оттого полупрозрачный.

Чертов Врачеватель. Она сходит с ума, что он ей вколол?

Ненастоящий Дамир не мог справиться с веревками. Те так туго врезались в кожу, что стесали запястья до мяса, а узлы под тяжестью, затянулись намертво.

Капитан зарычал. Все так же придерживая девушку за талию, он потянулся и схватил со столика хирургическую пилу. Несколько сильных движений, и веревка лопнула.

Влада тяжело повалилась вниз. Дамир отбросил инструмент и удержал напарницу. Оглянулся, с силой пнул ногой тележку, чтобы освободить место на полу, и только потом осторожно положил Владу на пол.

– Влада, – его голос доносился до ней сквозь звенящий шум в ушах: – Влада! Ты слышишь меня? Очнись!

Миронов ударил девушку по щеке, но та даже не почувствовала. Только увидела, как он замахивается еще раз, но опускает ладонь, замечая рассеянный взгляд.

Не будь у Влады парализовано все тело, она наверняка бы задрожала от ужаса. Вид перепуганного Дамира будоражил ее сильнее, чем проповеди Врачевателя. Девушка хотела закричать, что она слышит его, что она в сознании и все понимает, но получилось только простонать что-то невнятное.

Она попробовала еще раз. В груди завибрировало, но стон громче не получился.

А ведь до безумства хотелось закричать во все горло.

От напряжения и злости на глазах появились слезы.

Дамир непонимающе нахмурился. Наклонился ближе. Осторожно просунул ладонь под затылок девушки и чуть приподнял голову.

– Что произошло? – он спрашивал тихо, сам у себя.

Влада лежала у его ног, словно тряпичная кукла, и он не ждал от нее ответа.

Девушка прикрыла глаза и начала молиться, чтобы напарник догадался. А тот матерился сквозь сжатые зубы и нервно развязывал тугие узлы.

Влада не понимала, почему он не пытается поднять её и унести прочь из комнаты. Надежды, что они не встретят Врачевателя, не было, но и упускать такой шанс было бы глупо.

– Влада.

Кажется она опять успела провалиться в сон, иначе почему так испугалась его голоса?

– Влада, – снова позвал ее Дамир, что все же расправился с веревками. Его пальцы коснулись лба, и девушка с удивлением поняла, что ощущает их холод. – Открой глаза.

Она послушно исполнила его просьбу. Открыть веки полностью не получилось, но Дамир видел её взгляд и даже пытался прочесть его. Миронов на секунду застыл, выдохнул и накрыл макушку девушки ладонью.

– Слушай меня, – говорить связно ему удавалось с трудом. Влада видела, как дрожат его руки, а во взгляде плещется обезоруживающее отчаяние: – Я буду задавать вопросы. Если ответ «да» – моргай один раз. «Нет» – два раза. Сможешь?

Влада медленно прикрыла глаза. Еле-еле. Ей нравился ход его мыслей.

– Умница, – выдохнул Дамир. – Ты знаешь, почему не можешь двигаться и говорить?

Девушка моргнула.

– Ты повредила спину?

Так вот, о чем он думал. Вот, почему не пытался хватать ее и поскорее выносить на улицу. Боялся, что может навредить травме.

Но это не так.

Думай, Дамир, думай.

Девушка моргнула дважды. Капитан облегченно выдохнул и, успокаиваясь, перевел дыхание. С каждым последующим словом его голос твердел, а страх уступал место решительности.

– У тебя что-то болит?

Вопрос странный, учитывая, что выглядела Влада отвратительно. Но правильный. Самый правильный из всех возможных.

Девушка снова моргнула два раза.

– Он тебе что-то вколол?

Облегченно прикрыла глаза. Влада не сомневалась, что напарник догадается.

Миронов сжал челюсти и понимающе кивнул. Затем судорожно осмотрелся и, наконец, просунул одну руку девушке под спину, а другую под колени.

Но не получилось героического выхода из логова сумасшедшего убийцы со спасенной девушкой на руках. Врачеватель зашел еще до того, как Дамир успел поднять Владу.

Сквозняк шевелил его волосы и еще сильнее сушил потрескавшиеся губы. А Ладышев все равно улыбался. Еще и в ладоши театрально захлопал, стремясь достигнуть еще большего эффекта от своего появления.

Влада поморщилась и поняла, что громкий звук отдается отголосками боли в ее голове. Видимо, действие препарата действительно слабело.

– Ты такой предсказуемый, капитан, – мужчина был уверен в своей победе и не скрывал торжества.

А Дамир не скрывал холодной ярости. Обычно такая пугает, превращая человека в бездушного монстра, одержимого только местью. Влада отвела глаза, не в силах смотреть на напарника.

– Я тебя убью, – не повышая голоса, произнес капитан.

Он осторожно опустил Владу обратно и встал перед ней, чтобы защищать их обоих.

– А сможешь? – еще один голос.

В комнате стало еще теснее. Глеб стоял за спиной отца и на вытянутой руке держал пистолет Дамира. Влада в ужасе косилась на его искалеченное лицо и улыбку, которой не мог улыбаться обычный, здоровый человек. Парень волочил за собой правую ногу, а из сквозной раны на бедре стекала по штанам и сбитым кроссовка тягучая кровь.

Но Тюрин не замечал этой «мелкой» досады.

– Я не знал, что ты так глуп, друг. – усмехнулся он: – Думал, меня остановят наручники? Серьезно? И как ты вообще додумался оставить пистолет в машине?

Дамир спокойно смотрел на них. Не шевелился. Даже не моргал.

– Надеялся, что ты пристрелишь себя сам. – отозвался он: – Я бы даже машину от твоих мозгов чистить не стал.

Тюрин хмыкнул, а Дамир нахмурился, услышав за спиной слабый стон. Он обернулся и понял, что девушка снова провалилась в обморок. Пора было заканчивать этот цирк. Иначе ничем хорошим для Влады он не закончится.

Капитан снова отвернулся от девушки, сжал кулаки и попытался не сосредотачиваться на душившей ярости и мыслях о том, что лучше бы Глеб умер, чем оказался таким ублюдком. Лучше бы Дамир оплакивал друга, чем так сильно теперь ненавидел.

Ладышев наслаждался их зрительной дуэлью. Он сделал несколько шагов вперед, но Дамир предупреждающе прищурился:

– Только дернись.

– Не угрожай мне, капитан, – хмыкнул тот, но все же остановился.

Миронов качнул головой. Он сильно жалел, что оставил дома наручные часы и не мог незаметно узнать время. Оставалось только мысленно отсчитывать минуты.

– Ты знаешь, почему я стал таким?

Миронов скривился. Ему было совсем не интересно. Но мгновения тянулись слишком медленно, и ему не оставалось больше ничего, кроме как бросить незаинтересованное:

– Валяй.

Ладышева задело пренебрежение. Он прищурился, но все же начала привычную исповедь. Правда, читал ее сквозь сжатые зубы и следил за каждой эмоцией капитана:

– Потому что я стал тем, кто увидел насквозь прогнившее нутро человечества. – медленно вещал он: – Людям при рождении дается чистая, легкая душа. А они с каждым годом чернят ее похотью и грехом. Рвут на части и ставят кляксы. Я увидел это на войне. Там все гнилые…

Нет, даже ради времени, Дамир не готов слушать эти сумасшедшие бредни.

– А по-моему тебе на войне просто голову отбили, подонок, – прервал он высокопарную речь.

Ладышев осекся. Ему не нравилось отсутствие страха в темных глазах Дамира. Его раздражало, что даже ярость немного погасла.

И был только один способ разжечь ее снова.

Только один.

– Твой дружок говорил мне то же самое.

Слова достигли цели, и Дамира будто ударили под дых. Гнев залепил все вокруг красными всполохами, и только мысль о Владе не давала сорваться с места раньше времени.

Он не может ей рисковать. Не может.

– Вы глупые. Вы все глупые! – счастливый от результата, продолжал убийца. – Лишь я, и мой сын знаем истинную цену души. Знаем, как освобождать ее. Вы считаете меня преступником? Да я ваша единственная надежда!

– Ты – наша единственная заноза в заднице… – голос Влады отрезвил Дамира.

Капитан посмотрел на девушку и с облегчением понял, что та, наконец, пришла в себя. Даже говорить начала, хотя половина слов тонули в сбитых вдохах. Каждое движение причиняло ей боль, из-за чего Влада морщилась и кусала губы.

– Не двигайся. – пошевелив губами, приказал он ей, не произнеся при этом ни звука.

Влада согласно моргнула и притихла, прекращая болезненные попытки шевелиться.

– Какая она сильная, верно? – Ладышев даже не посмотрел на Владу, продолжая бороться взглядами с Дамиром: – Я таких сильных прежде не встречал. Мне не терпится полюбоваться ее очаровательным сердечком. Уверен, оно отягощено всего одним грехом.

– Замолчи, – предупреждающе процедил Дамир.

Капитану казалось, что из-за вспышки гнева он потерял счет минутам, и это выбивало из колеи.

– А что «замолчи» – удивился Врачеватель: – Ты же уже все знаешь.

– Другой вопрос – откуда знаешь ты. – сплюнул капитан, а потом посмотрел на Глеба: – Хотя, о чем это я…

– Да, мой сын невероятно умен!

Гордость, засквозившая в голосе Ладышева вынудила Миронова заскрипеть зубами

– Знаешь, я ведь раньше считал его плодом греха. Ведь я был уже женат, когда зачал его другой женщине. И глуп. Не знал, что он окажется единственным способным понять суть моего мировоззрения. Единственным, кому я могу завещать свое дело.

Дамир закатил глаза, не выдерживая очередного потока пафоса, и вздрогнул, заметив с каким обожанием Глеб смотрел на отца.

Он точно сошел с ума. Он не просто собирался продолжить дело Ладышева, он обожествлял его. Дамир видел это, но никак не мог понять, как Тюрин так долго прятал спятившую сущность за образом примерного и сострадательного друга.

Помешанный ублюдок.

– Отец… – начал парень, не отводя от мужчины восторженного взгляда. – Нам пора заканчивать это. Дамир точно привел за собой хвост.

Миронов мысленно усмехнулся. Конечно, он привел хвост. И, если он не ошибается, хвост будет здесь через несколько секунд.

А значит, время согласиться с Глебом: пора уже заканчивать.

– Ты прав, – кивнул Ладышев, – убери его.

Сказал и двинулся в сторону Влады, словно не было перед ним стеной стоящего Дамира.

Капитан даже опешил от такой наглости, а затем вздрогнул от щелчка, что раздался у его лба. Резко распахнула глаза и дернулась Влада. Дернулся и опешивший Глеб, снова и снова пытаясь спустить курок.

Осечка. И еще одна.

Дамир поднял взгляд. Посмотрел сначала на дуло у переносицы, а потом на растерянного Глеба. Усмехнулся и презрительно хмыкнул:

– Твой отец в тебе сильно ошибся.

– Ты специально его подбросил, – в ужасе выдохнул Тюрин, отступая. – Специально…

Капитан кивнул. Завел руку за пояс и достал другой пистолет. Чужой, но заряженный уже по-настоящему.

Глеб не успел моргнуть, когда пуля врезалась в его коленную чашечку и раздробила ее на осколки.

Тюрин заорал. Повалился на землю.

Ладышев, побелев, бросился к выходу. Но оказался скручен ворвавшимся внутрь спецназом.

– Вот и все, – Дамир убрал пистолет обратно за пояс и прикрыл глаза: – Теперь точно все.