Текст книги "Врачеватель (СИ)"

Автор книги: Кира Бергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

34

Дверь за майором закрылась, и в кабинете воцарилось молчание. Только нервный стук пальцев Глеба по столу нарушал гробовую тишину. Парень чувствовал себя особенно неловко, поэтому и заговорил первым:

– Ничего себе поворот… – выглядел Тюрин шокированным.

Растерянно чесал голову и переводил потерянный взгляд с Влады на Дамира, словно вот-вот ожидал, что кто-то его успокоит.

– Выкрутимся, – неуверенно пообещала девушка и постаралась улыбнуться.

Вышло криво. Она сама своим словам не верила.

– Ну, по крайней мере, постараемся? – добавила тихо.

Дамир хмуро смотрел на напарницу, а та неловко переминалась с ноги на ногу. Снова тяжелое молчание.

– Конечно, постараемся, – Тюрин пытался подражать Владе: – За работу?

Исаева кивнула, а Миронов неожиданно мрачно приказал:

– Руку подними.

– Что?

– Руку. – напарник чуть повысил голос.

Влада вздрогнула и на автомате подняла ладонь в воздух. Бинты пропитались кровью, и девушка снова вспомнила о режущей боли. Снова накрыло чувство, что весь сегодняшний день – длинный и странный сон.

Дамир раздраженно цыкнул и поднялся на ноги.

– Почему не обработала до сих пор?

– Я обработала, – попыталась оправдаться Исаева. Наткнулась на угрюмый взгляд и вяло добавила: – там осколок застрял, наверное. Пинцета у вас не было в аптечке. Я потом..

Тюрин сдавленно охнул и пугливо сглотнул, а Миронов покачал головой. Сжал локоть напарницы и потащил за собой.

– Вы куда? – в спину им крикнул Глеб.

Дамир не ответил другу, лишь у двери чуть сильнее подтолкнул Владу в спину и приказал:

– На выход. И без разговоров.

На первый этаж спускались молча. Хмурый Дамир засунул руки в карманы и буравил взглядом любого, встречающегося на пути, а девушка кусала губы и старалась не отставать.

Миронов привел напарницу в маленький кабинет в полуподвальном помещении. Скорее всего, это место служило «комнатой отдыха» дежурным и тем, кто задержался в участке до ночи: это была маленькая коморка с двумя двухъярусными кроватями и старым комодом у небольшого окна со стальной решеткой.

Дамир подошел к нему. Выдвинул ящик, достал оранжевую коробку с белым крестом и кивком подозвал к себе Владу. Девушка осторожно закрыла дверь и послушно подошла. Под внимательным взглядом напарника вытянула руку.

Тишина не давила. Скорее расслабляла.

В абсолютном молчании Миронов осторожно размотал наспех завязанный бинт и внимательно осмотрел рану. Влада старалась не дергаться и лишь виновато улыбнулась, поймав очередной мрачный взгляд.

Дамир покачал головой, достал из аптечки пинцетные ножницы, обработал их, а затем и сам порез.

– Ай, – девушка сжала зубы, стыдясь слабости, и едва слышно зашипела.

Капитан подул на порез. Пробормотал что-то себе под нос, а потом прищурился и аккуратно подцепил осколок. Влада едва сдержала всхлип. Пришлось отвернуться. На глаза навернулись слезы, и остановить их она пока не могла.

– Хорошо, что большой, – заметил Дамир, поливая обильно кровоточащую рану перекисью: – Почему сразу не сказала?

Девушка промолчала. И молчала до тех пор, пока Миронов обрабатывал порез антисептиком, осторожно убирал застывшую кровь с ладони и запястья, а потом бинтовал.

Исаева терпела. Лишь морщилась из-за горящего от кончиков пальцев до локтя пожара и внимательно наблюдала за отстраненным выражением лица капитана.

Когда тот завязал бинт и принялся складывать лекарства обратно в аптечку, она, наконец, не выдержала.

– Дамир.

Девушка и сама не ожидала, что её голос прозвучит так тихо и неуверенно. И очень жалобно.

Тот несколько мгновений не реагировал, а потом медленно поднял на напарницу взгляд.

– Что?

– У нас все получится. – здоровой ладонью Влада неосознанно вцепилась ему в предплечье.

Она пыталась донести до него её надежду, что теплилась в ней самой. Это было сложно. Почти невозможно.

Но Владе до смерти этого хотелось.

– Двое суток, – уже уверенней продолжила она: – Двое суток – это очень много. Мы составим им отчеты. Найдем все, что только можно. Мы докажем, слышишь? Как я тебе и обещала. Они не смогут оспорить. Точно не смогут.

Дамир внимательно смотрел на напарницу, и впервые за очень долгое время девушка заметила в его глазах усталость.

Сильную. Не физическую. Ту, что рушила изнутри даже после долгого сна.

– Я думал так же два года назад, – он не пытался ее переубедить. Просто говорил то, что думал на самом деле: – Надеялся, что все докажу. Был уверен, что только идиот не поверит мне.

Влада упрямо сжала губы и замотала головой.

– В этот раз будет по-другому, – она и сама слабо верила своим словам. Но его должна была переубедить: – Когда-то все должно закончиться. И это случится сейчас. У нас все получится, слышишь?

Дамир прищурился. Поднял руку и осторожно заправил за ухо короткую прядь волос. Влада вздрогнула от прикосновения и потянулась щекой к его ладони.

– Я обещаю тебе. – снова повторила она.

Миронов послушно кивнул. В его глазах не зажглась надежда, которой так хотелось увидеть Исаевой, но он не стал хотя бы спорить.

Маленькая, но такая важная победа.

Влада улыбнулась. Поднялась на носочки и прикоснулась к губам капитана.

Поцелуй получился отчаянным и усталым. А еще он подарил еще пока шаткую, но все же уверенность. Уверенность в том, что они ни за что не сдадутся.

35

Драгоценное время летело стремительно. Минуты, а за ними и часы ускользали сквозь пальцы, словно сухой песок. Казалось, кто-то включил жизнь на быструю перемотку.

За две ночи они ни разу не сомкнули глаз, продолжая по кусочкам собирать страшный пазл. Упорство всех троих поражало, и судьба, наконец, сжалилась над ними – рассыпанные кусочки мозаики постепенно начали вырисовываться в общую картину.

Сначала робко, неуверенно. А затем стремительно.

Многое сходилось. Слишком многое. Вещи, которые сначала даже им казались совпадением, под влиянием новых обстоятельств, превращались в доказательства. Время, места, мотивы, знакомства, алиби.

Все было идеально. Настолько, что не верилось.

Конечно, большую часть еще предстояло доказать, и на это требовалось не два дня, а два месяца, а то и года. Но сейчас главная задача – убедить комиссию в том, что есть основания задерживать отца Сони. А они были. И принтер то и дело поскрипывал, печатая все новые и новые отчёты. Папка для комиссии толстела с каждым часом.

Они смогут. Ладышев ни за что не сбежит из страны. Останется в тюрьме, а они за это время окончательно все докажут.

Обязательно.

К утру следующего дня, все трое были похожи на восставших зомби. Накаченные кофе, пропахшие запахом сигарет, встрепанные, с красными глазами, они с трудом держались на ногах. Но не собирались сдаваться.

Рыть в одном направлении оказалось легче. Любые зацепки, подозрительные детали, новые факты, которые не удосужились найти их предшественники – в ход шло все.

К десяти часам следующего дня, Влада уже не чувствовала кончиков пальцев – сбитые подушечки побелели и онемели, когда девушка допечатывала очередной отчет.

– Может, поспишь? – голос напарника напугал её.

Исаева вздрогнула. Миронов сдвинул в сторону бумаги и присел на край её стола. Теплая ладонь, коснулась щеки девушки, когда он бережно убирал за ухо прядь волос.

Та подняла на капитана потерянный взгляд и неловко пожала плечами.

– Держи, – вопреки ожиданиям, в кружке вместо кофе чернел крепкий чай.

Влада приняла бокал здоровой рукой и вопросительно подняла глаза.

– Ты еле держишься, – пояснил Дамир. – Осталось немного, только официальная часть. Я доделаю, ложись.

– Ага, сейчас, – Исаева упрямо мотнула головой и улыбнулась: – Я справлюсь.

Раненная ладонь затекла и стреляла. Влада дернула рукой.

Капитан хмыкнул, будто совсем не удивился ее ответу. Встало со стола, коротко поцеловал Владу в макушку и снова ушел к своему рабочему месту.

А Исаева несдержанно улыбнулась и подмигнула устало наблюдающему за ними Глебу.

**

Голова кружилась. Сердце испуганно колотилось в груди и никак не желало успокаиваться. Усталость, которая всего несколько минут сжирала их, испарилась, когда позвонил Громов и сообщил, что комиссия прибыла. И прямо сейчас они шли из кабинета начальника к ним.

Дамир поглядывал на сигареты, но пока не двигался, а Влада нервно перебирала папку с отчетом. Принтер выплюнул последний листок, Исаева выхватила его, дрожащими пальцами вставила в шуршащий файл, и добавила в папку.

Сон уже не мучил девушку, хотя совсем недавно она искренне боялась, что может заснуть во время доклада. Напряжение в комнате ощущалось почти физически.

– Только бы все получилось, – себе под нос шептала Влада. – Только бы…

Девушка вздрогнула, когда ладони коснулась рука. Подняла взгляд на Дамира.

– Успокойся, – он хмуро качнул головой. – нельзя нервничать.

Она послушно кивнула.

Нельзя.

Но по-другому не получалось.

Гости появились в кабинете, спустя несколько мгновений.

– Добрый день. – дверь открылась, и первым вошел незнакомый высокий мужчина с белыми, словно выцветшими на ярком солнце волосами.

Напарники и Глеб дружно отдали честь.

Затем появился Громов. А еще через секунду взгляд Влады наткнулся на третьего участника комиссии.

Знакомая гибкая фигура, достойная обложек модных журналов, стильная куртка, собранные в хвост волосы и краешек татуировки, которой был едва заметен спереди. Если кто-то не знает про неё, то мог бы и вовсе не обратить внимания. Но Влада знала: там, на шее под затылком – арабские иероглифы.

Пока Дамир и Глеб здоровались с вошедшими, внутри Исаевой что-то рвалось. Ослабели ноги, сердце испуганно рухнуло в пятки.

Этого не может быть. Не может…

Герман Дович тоже заметил девушку. Красивые губы расплылись в презрительной, довольной усмешке.

Девушка хотела бы злиться, но чувствовала себя лишь беспомощным котенком.

В голове на повторе крутилась одна и та же мысль: Все кончено. У них теперь ничего не получится.

Папка выпала из рук, и только реакция Дамира, что подхватил её в полете, не позволила листам рассыпаться по полу. Миронов разогнулся и, прищурившись, поднял на девушку внимательный взгляд.

– Какая встреча, – бывший напарник улыбнулся еще шире. Словно и правда был рад её видеть: – Соскучилась?

Воздух выбило из легких. В удивленной тишине скрипнули сжатые зубы, и Влада окончательно поняла – всё пропало.

36

Эмоции мешались в кучу. Ярость и гнев боролись за первенство с отчаянием и острым чувством вины, и разрывали Владу на части. Девушка металась из угла в угол, словно зверь по узкой клетке, и никак не могла заставить себя успокоиться.

Мысли занимал Дович. Как могло получиться, что именно он оказался председателем комиссии? Как? Единственная их надежда – адекватность проверяющих. Но о каком здравомыслии может идти речь, если в деле замешен Герман?

Влада не заметила, как снесла с пути шатающийся вентилятор. Тот жалобно скрипнул и повалился на диван.

Девушка отчаянно кусала губы. Гнев снова вытеснила совесть. Теперь Исаева размышляла о том, что Герману, по сути, плевать на их расследование. Будь это обычная комиссия, он бы наверняка выдал ордер на арест Ладышева, даже не вникая в детали расследования. Но теперь, когда бывший напарник узнал, что она причастна к делу – ордера им не видать.

Мстительный, бесчеловечный, мерзкий…

Да он даже не подумает поступить по совести. О какой совести вообще может идти речь, если Дович сам давно должен сидеть за решеткой!? Ему будет плевать, что отец Сони может быть жестоким серийным убийцей, и его нельзя выпускать на волю до выяснения всех обстоятельств. Плевать на десятки жестко убитых. Плевать на искалеченные судьбы оставшихся в живых.

Ему будет не плевать только на неё. Вернее на сладкую месть, от которой он ни за что не откажется.

Сердце больно кольнуло. Влада неровно выдохнула и плюхнулась на диван, едва не задев упавший вентилятор.

– Это я виновата, – себе под нос пробормотала она, сжимая в кулаках волосы. – Это я…

Оспаривать выводы девушки никто и не стал – в кабинете, кроме неё никого не было.

Глеба они отправили домой сразу после приезда комиссии, а Дамир один отчитывался перед проверяющими.

Влада не пошла. Капитан запретил, видимо, прочитав что-то в её растерянном и полном злости взгляде. За это девушка была ему благодарна, но все еще думала, какие слова подобрать и как объяснить, что она виновата в их провале.

Прошло уже много времени и дурное предчувствие окончательно выбило Владу из колеи. Самым противным было ощущение, что хоть она и клянет Германа последними словами – все же в глубине души надеется, что он может поступать по-человечески. И она ничего не могла сделать с собой, чтобы побороть эту надежду.

Девушка была на грани нервного срыва, когда дверь, наконец, открылась.

В кабинет зашел Дамир.

Угрюмый. Злой. Со сжатыми до вздутых вен кулаками.

Влада несколько секунд смотрела на него. Читала в потемневшем взгляде немые ответы на её вопросы.

Дурацкая надежда рухнула. Зубы скрипнули. Девушка не успела осознать свои действия, когда рванула к выходу.

– Я убью его.

– Стоять! – напарник дернулся наперерез.

С трудом успел перехватить ее за локоть и вынудить остановиться.

– Пусти, – девушка сжимала зубы и едва слышно шипела. Гнев рвал ее изнутри: – Пусти меня! Я убью его… Прибью… Еще тогда надо было…

– Влада! – Дамир повысил голос, получилось грозно: – Угомонись!

Рывком дернул ее в сторону и вцепился в плечи.

Девушка не вырывалась, но тяжело дышала. Ярость не находила выхода и бурлила внутри, заставляя покрываться гусиной кожей. Девушку заметно потряхивало.

– Он не принял, да? – она сжала кулаки. Подняла голову и уставилась на капитана. Зачем ей ответ, который она и без того знала, Влада сама не понимала, но упрямо продолжала спрашивать: – Это его инициатива? Все закрыть?

Дамир молчал и внимательно смотрел на напарницу. Плечи горели под его ладонями, словно у них обоих была высокая температура.

Исаева едва не зарычала, когда капитан кивнул.

Слова, что сорвались с губ девушки после, в любое другое время заставили бы ее саму покраснеть. Но сейчас разум заполонял гнев. И она не стеснялась в выражениях.

– Успокойся. – Дамиру пришлось усилить хватку, потому что напарница предприняла новую попытку освободиться и кинуться к двери: – Влада, уймись. Немедленно. Это приказ!

Последнее он рявкнул, перестав сдерживаться.

Подействовало. Исаева замерла.

Дрожа, подняла руки к горящим щекам и тихо выдохнула:

– Прости.

Эмоции снова поменялись. Неудовлетворенный выплеск ярости сменило отчаяние. Чувство вины комком встало в горле.

– Прости меня, Дамир.

Бессонные ночи, потрясение последних дней, а теперь еще и встреча с Германом, который из-за мести закрыл их расследование.

И во всем виновата она.

Какая глупая мысль.

Где-то далеко на подсознании, девушка понимала, что ее вины здесь совсем нет. Но еще не осознавала этого и продолжала казниться.

– Посмотри на меня. – голос Дамира раздраженный.

Он тоже едва сдерживается, но Влада чувствует, что злость напарника обходит ее стороной.

Девушка закусила губу. Послушно подняла голову и трусливо встретилась с ним глазами.

– Герман, – тихо начала она: – Он….

Слова застряли в горле. Заныла рана на руке.

– Что он? – терпеливо переспросил капитан, хотя Исаева чувствовала, как нервно подрагивают пальцы на ее плечах.

– Он…

– Действительно, Влада, что я?

Гость застал их врасплох. Напарники вздрогнули и одновременно обернулись.

Герман стоял в дверях, продолжая одной рукой держаться за стальную ручку. Вторую засунул в карман и ухмылялся.

Ухмылялся.

Чертова ухмылка.

До чего же она ему шла. Каким же чертовски красивым делала его мужественное лицо.

И как же мерзко искривлялась эта красота в глазах любого, кто знал, какое перед ним чудовище.

– Мне тоже очень интересно послушать, что же я.

37

Взгляд Германа казался ядовитым. Он даже не пытался скрывать презрение, а победная ухмылка становилась все шире. Дович смотрел на трясущуюся от гнева Владу и наслаждался местью. Девушка же была уверена: еще мгновение, и в кабинете раздастся его довольный хохот.

Но пока стояла тишина. И в этой тишине отчетливо слышалось, как тяжело дышит Исаева.

Дамир, что при разговоре с напарницей наклонялся к ней и заглядывал в глаза, наконец, выпрямился. Убрал руки с плеч девушки и обернулся, а Влада теперь не ощущала на себе взгляда Довича – весь удар на себя принимал Миронов.

Капитан засунул руки в карманы, расслабленно опустил плечи и холодно кивнул вошедшему.

– Чем обязаны, товарищ майор?

Казалось, разозлиться сильнее уже невозможно, но Владу будто окатили холодной водой. Девушка вздрогнула и шагнула в сторону, чтобы снова видеть Довича.

– Что? – сипло переспросила она, сжимая дрожавшие пальцы в крепкие кулаки: – Что ты сказал? Майор?!

Она несдержанно рванула вперед, но напарник, опомнившись, перехватил ее за талию. Затем вернул руки на плечи, но держал по-прежнему сильно. До синяков.

– Пусти меня! – Влада делала только хуже, вырываясь из его хватки. Перед уставшими глазами мелькали блики, но гнев переполнял и мешал соображать адекватно.

Позже Влада не раз пожалеет о своем срыве, но сейчас все мысли занимала только ярость.

Папе и дяде бы точно не понравилось.

– Я его убью, пусти меня! – Исаева рвалась со всеми силами, на которые была способна, и Дамиру пришлось снова перехватить ее за талию, чтобы девушка ненароком не вывернула себе плечи. – Какой к чертям майор?! Серьезно?! Вот эта тупая инфузория, которая умеет только прикрываться папашиной задницей?! Майор?!

– Закрой рот. – Дович перестал скалиться.

Его сильно задевала эта тема. Это было так же очевидно, как то, что Влада была права: майором за собственные заслуги Герман стать не смог бы.

– Что, папаша кого надо в задницу поцеловал?!

– Закрой рот, я сказал!

– Я сейчас тебе рот закрою!

Спокойствие Довича оказалось шатким. Удивительно, но слова Исаевой вынудили и его выйти на эмоции – гнев девушки отразился на лице Германа, словно в зеркале. Но справился майор с ним быстрее.

Исаева же мысленно попросила у напарника прощения и силой впилась ногтями в его запястья. В больной ладони вспыхнул пожар, но девушка лишь зашипела и рванула вперед, в надежде, что капитан ослабил хватку.

Ошиблась. Болезненно стиснув зубы, Дамир не отпустил ее и грозно рявкнул:

– Уймись, Исаева!

Влада вздрогнула, но не смогла сдержаться и предприняла очередную, уже более слабую, попытку вырваться.

– Угомоните подчиненную, капитан Миронов, – Герман прищурился и снова усмехнулся: – Я к вам, вообще-то, по делу, а вы тут церберов на цепях не держите.

Влада задохнулась в очередном приступе злости, а Дамир отмахнулся от слов гостя, словно тот был надоедливой мухой. Рывком развернул девушку по кругу, чтобы она оказалось к нему лицом, а майор остался за спиной.

– Влада! – он говорил уже тише. Пытался успокоить ее, не срываясь: – Прекрати. Хватит, слышишь меня?

Девушка пыталась вслушаться в смысл его слов. Но не могла справиться с собой так просто.

– Как я могу прекратить? Как? – голос сорвался на унизительный визг. Это немного отрезвило, и несколько секунд она тяжело дышала, прежде чем продолжить: – Из-за этого придурка маньяк выйдет на свободу! Дамир, ему же плевать на все! Он про службу в полиции не знает ни черта, кроме длинны форменной юбки у какой-нибудь стажерки! А уже майором стал?! И имеет право голоса?! Серьезно?! Он же разрушил все, что мы пыталась доказать! Представляешь, сколько еще людей может из-за него погибнуть!?

Девушка слушала саму себя, и внутри снова заколыхался слабый огонек глупой надежды: может, под влиянием ее истерики, Дович действительно поймет, что творит? Может, передумает?

– Вообще-то, – Герман кашлянул, вынуждая бывшую напарницу замереть. – Я хотел сказать, что могу одобрить ордер. И принять доказательства.

Девушка осеклась. Дамир, что все еще смотрел на нее, прищурился. Его губы сжались в тонкую нить, а на скулах заходили желваки.

Он медленно обернулся, на всякий случай не убирая одну руку с плеча напарницы. Но та удивилась настолько, что еще и не думала вырываться.

– Что? – выдохнула пораженно: – Что ты имеешь в виду?

– То самое, – Герман был серьезен, и Влада молилась, чтобы издевательский блеск в почти черных глазах ей только чудился: – Я же не дурак. Ладышев вполне себе тянет на убийцу, хоть и надо еще поработать, чтобы доказать его вину. Пока ваших отчетов более, чем достаточно, чтобы задержать его до выяснения обстоятельств.

Майор многозначительно замолчал, а Дамир медленно процедил:

– Тогда какого черта, товарищ майор, вы только что говорили комиссии обратное?

И снова это его обращение по званию прозвучало, словно оскорбление. Дович скривился, но быстро взял себя в руки.

– Я просто знаю, как все можно исправить, – уголки губ Германа тронула презрительная усмешка. Он быстро ее скрыл и снова стал театрально серьезным.

– И как же? – дернул бровью Дамир.

– У меня, знаете ли, прежде была очаровательная напарница…

Влада замерла. Она уже поняла, что Дович выплеснет на них какую-нибудь грязь, и теперь пыталась заранее подготовиться. Считала до десяти и делала все возможное, чтобы не сосредотачиваться на мерзких словах.

– Я очень дорожил ей, – продолжал тем временем тот, – А она взяла и предала меня. Жалобу накатала. Дело пыталась завести. Представляешь, капитан?

Капитан вряд ли представлял. Посмотрел на Владу, что тряслась от ярости, и едва заметно усмехнулся.

– Ты не подумай, – продолжал Герман: – Я был совсем не при чем. Просто у девочки слишком богатая фантазия и извращенные понятия влюбленности. Вот и все!

Влада выругалась. Там мерзко, что даже Дамир не сдержался от удивленного «о». А майор, все отчетливее ощущая свою неприкосновенность, продолжил:

– Так вот. Мало того, что оклеветала, так еще и перед коллегами унизила. Нанесла физический и моральный урон. Едва не избила!

– Урод…

– И теперь я на нее очень обижен.

– К чему ты клонишь, майор?

Голос Дамира показался Владе ненастоящим. Он был глухим и доносился до нее словно сквозь толстый слой ваты.

Зато слова Германа она различала отчетливо. Бывший напарник будто кричал ей в самое ухо, хотя на самом деле находился на расстоянии нескольких шагов.

– Я? – красивые губы тронула усмешка. – Да ни к чему особенному. Просто хочу сказать, что подпишу все бумаги. Дам разрешение на расследование и арест этого Ладышева. Ну, и предоставлю все условия для дальнейшего следствия.

Снова молчание. Дамир странно расслабился и спокойно уточнил:

– Твои условия?

– Очень просты, – Дович ждал этого вопроса, и смотрел на Миронова удовлетворенно. Словно покупатель нашел сговорчивого торговца на рынке: – Я ведь совсем не злой, правда. И не жадный. Деньги мне не нужны, да и вряд ли у вас есть… Я всего лишь хочу, чтобы упомянутая мной ранее особа, пару раз заглянула в мой номер в отеле. И попросила прощения за свои прошлые выходки... – молчание и пошлая ухмылка: – А уж остальное будет зависеть от того, насколько старательно она «извинится».