Текст книги "Случай из практики"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
Глава 11
Замок-над-Лесом
Я уже выходила за ворота – по дневному времени они были распахнуты настежь, внешних врагов тут не опасались, а от Леса запирались только на ночь, да и то больше по привычке: никто не верил, что Лес может сознательно навредить своим детям, – когда меня окликнули:
– Госпожа Нарен!
– Ну что вам еще, Лауринь? – спросила я сквозь зубы. Я так надеялась обойтись без его общества!
– Я должен вас сопровождать, – выпалил лейтенант свое любимое заклинание.
Я мысленно простонала и пожелала Его величеству Арнелию трижды провалиться сквозь землю. Несомненно, цели он преследовал самые благие, но подумал ли он, во что выльется для меня это «сопровождение»? Сомневаюсь!
– Сопровождайте, – сказала я, понимая, что отделаться от Лауриня мне не удастся, а препираться с ним было лень. – Только не суйтесь мне на глаза, ясно вам?
– Так точно… – протянул Лауринь и в самом деле всю дорогу держался достаточно тихо, так что я почти забыла о его присутствии.
А побродила я немало. Обошла для начала вокруг замка: он стоял на невысоком холме, так что ближайшие окрестности можно было неплохо рассмотреть. Ничего интересного, к северу – деревня, небольшие, только прокормиться, поля и огороды (любопытно, кстати, как обстоит дело с рождаемостью среди простого люда; до сих пор они роднятся между собой или тоже приводят невест извне?). Дальше, если верить словам Фейна, еще одна деревня, еще дальше – там уже начинаются предгорья – постоянных поселений нет, туда только пастухи со стадами забредают. А там уж и до гор рукой подать. К югу и востоку от замка – непроходимая чащоба на много дней, а то и недель пути. Насколько я помнила карту, на ней эта область была отмечена как малоизученная и совершенно бесполезная. Видимо, такая позиция была более чем официальной, ибо исследовать эти не слишком дружелюбные места никто не рвался. А может, Арнелий приберегал эти земли в качестве резерва на случай резкого увеличения численности населения, не могу точно сказать. К западу – опять-таки чащоба, но не такая страшная, несколько дней пути по вполне приличной дороге – и ты в нормальном мире. Если, конечно, тебя соизволят проводить обитатели Замка, в противном случае дальше первого ночного привала ты никуда не уедешь. Надо думать, нам сильно повезло, что мы встретили разъезд: даже днем Лес выглядел довольно-таки враждебно, так и казалось, будто кто-то смотрит в спину из чащи. Ни одной живой души, за исключением мелких птиц и насекомых, там сейчас не было, но ощущение тем не менее не исчезало. Судя по тому, как то и дело передергивал плечами Лауринь, то же чувство преследовало и его, а значит, это не было моей фантазией. Да и не склонна я к пустым фантазиям, если честно.
В Лес, понятное дело, соваться у меня не было ни малейшего желания. С трех сторон Лес подступал к Замку почти вплотную, спустись с холма до середины – и вот они, деревья, а вот с западной стороны холм обрывался довольно-таки крутым утесом. Внизу, насколько можно было рассмотреть, бежала широкая мелкая речка, огибая холм. Вот по ее течению я и решила пройтись. Впрочем, речка – это громко сказано, просто ручей. Довольно широкий, но мелкий, с чистой прозрачной водой – сквозь нее видно было все камни на дне. Я прищурилась против солнца – мне показалось, что один из камней на берегу не вписывается в общую цветовую гамму. Тут преобладали достаточно спокойные, неяркие оттенки: серо-зеленый, коричневый разных тонов, сиреневато-серый, бежевый… А вот этот камень вносил некоторый диссонанс в окружающую среду. Разумеется, я решила спуститься вниз и посмотреть поближе на это чудо природы. И, конечно, тут же услышала страдальческий голос:
– Госпожа Нарен, что вы делаете?
– Стойте, где стоите, Лауринь, – велела я. – Раз уж вас понесло за мной, так хоть под ногами не путайтесь!
Придерживаясь за ветви кустарника, я без особых трудностей спустилась с откоса к ручью. Здесь он выглядел довольно широким, но все равно его бы курица вброд перешла.
Сзади послышался шорох осыпающейся земли – Лауринь, разумеется, на месте не остался и последовал за мной. Хорошо еще, кубарем с откоса не свалился, вояка…
Заинтересовавший меня камень находился на другом берегу ручья, пришлось идти вброд. Впрочем, я лишь едва замочила сапоги.
Небольшой осколок скалы, каким он показался мне с первого взгляда, откровенно не вписывался в пейзаж. Прежде всего, он был грязно-красного цвета, и, могу поспорить, если бы я задалась целью счистить с его боков наросты грязи и мха, камень оказался бы великолепным образчиком так называемого розового эрса. А розовому эрсу в этих местах взяться было решительно неоткуда.
– О!.. – послышался удивленный возглас, и я обернулась. – Госпожа Нарен, взгляните!
Чуть поодаль склон резко выступал вперед, скрывая за собой что-то, обнаруженное неугомонным Лауринем. Я завернула за этот выступ и невольно присвистнула. Здесь имелся еще один валун того же ржавого цвета, и некоторые его грани, чересчур уж ровные, наводили на мысль о том, что когда-то над камнем потрудились человеческие руки. Но что было куда более удивительным, так это колонна. Да-да, аккурат за камнем виднелась изрядно покосившаяся и вросшая в землю колонна. Сохранилась она вполне недурно, если учесть, что остался от нее обломок чуть ниже человеческого роста. Материалом для ее изготовления служил все тот же розовый эрс высокого качества, даже время не причинило ему особого вреда. Конечно, камень здорово выкрошился, но на солнце колонна по-прежнему сияла тем особенным розовато-лиловым светом, который присущ только лучшему эрсу.
Я посмотрела под ноги. Так и есть, песок около ручья имел нехарактерный для этих мест красновато-розовый оттенок. Очевидно, это были остатки других колонн, или что тут еще стояло…
– Откуда это здесь, госпожа Нарен? – спросил Лауринь пораженно.
Я обогнула валун, чтобы поближе посмотреть на колонну, и споткнулась о фрагмент каменной кладки. Однако плотная тут была застройка!
– Понятия не имею, – ответила я честно. – В Замке ни о чем подобном не упоминали. Вполне вероятно, что они и сами об этом не знают, а если и знают, принимают как должное. В конце концов, руинам этим столько лет, что Замок рядом с ними – новостройка.
– Интересно, что это было… – протянул Лауринь, разглядывая валун. – Госпожа Нарен, а это что?
Под руками любопытного лейтенанта пласт наросшего на камень мха съехал вниз, обнажив довольно ровную поверхность, в давние времена, очевидно, даже отполированную до блеска. Причина, по которой мху удалось закрепиться на гладкой поверхности, была очевидна – тут и там на камне виднелись довольно глубокие ровные борозды, теперь забитые землей.
– Вот еще… и вот… – Лауринь увлекся не на шутку, и наконец ему удалось расчистить достаточно обширную неиспорченную область.
Теперь стало ясно, что борозды – это часть орнамента, когда-то украшавшего поверхность камня. Знаки были мне совершенно незнакомы: пересеченные крестами двойные окружности, полосы разнообразных завитков, обрамленных двойными и тройными прямыми линиями, ромбы с полумесяцами внутри… Нет, решительно я никогда прежде не видела таких орнаментов, хотя некоторые элементы показались мне знакомыми. Они выглядели достаточно незамысловатыми, но вместе с тем в них чувствовалась некая сила.
– Это что-то означает? – спросил Лауринь, осторожно проводя кончиками пальцев по одной из высеченных в камне окружностей.
– Вполне может быть, – пожала я плечами и уселась за неимением чего-то другого прямо на камень. Закурила, посмотрела, прищурившись, наверх. Еще раз отметила, как удачно построен Замок: даже сейчас, когда я находилась далеко под ним, он не нависал надо мной, а, казалось, парил в воздухе, едва касаясь основанием холма. Кстати, какая-то слишком правильная форма у этого холма, вот что. – Мне такие знаки неизвестны.
– Может, здесь был какой-то храм? – не отставал Лауринь, и я, вздохнув, сказала:
– Может, и храм. – Между прочим, в деревенских байках упоминалось о святилище. Любопытно… Возможно, стоит об этом поразмыслить на досуге.
На меня невесть с чего напало желание проверить способности лейтенанта к логическому мышлению, и я спросила:
– Как по-вашему, этот камень – какая часть постройки?
Лауринь посмотрел на меня, очевидно опасаясь подвоха, обошел камень, разглядывая выбитые на нем остатки орнамента, зачем-то погладил колонну.
– Скорее всего, это кусок стены, – сказал он наконец. Я заметила, что, отвечая на подобного рода вопросы, Лауринь собирается, как примерный ученик перед учителем, и перестает путаться и сбиваться.
– Почему вы так решили?
– Ну… – Лауринь заколебался. – Из-за орнамента: он идет… то есть шел когда-то полосами. Вот… и вот, видите? Кажется, эти рисунки располагались один под другим, рядами. Вряд ли потолок стали бы так украшать. Да и слишком большой этот камень для потолочного блока!
– А вы можете себе представить строение со стенами, сложенными из таких вот глыб? – хмыкнула я. – Смотрите, это ведь явно осколок, и изрядно побитый. Прямых углов я нигде не вижу, даже намека на предыдущую форму нет. Его, конечно, здорово обкололо, но это все равно не целый блок. Так какого же размера он должен был быть?
– Очень большой, госпожа Нарен, – признал Лауринь, но тут же оживился: – А если это была только облицовка? Розовый эрс ведь слишком редкий и дорогой, чтобы из него строить. И не очень прочный к тому же…
– А вот это уже похоже на правду, – заметила я. Да, мой лейтенант совсем не так глуп, как может показаться на первый взгляд. И розовый эрс он вычислил, и на кое-какие идеи способен. – Но все равно – уж больно большой камень. Вы посмотрите, Лауринь, этот обломок вам по пояс высотой, представляете, сколько он весит? Если, по-вашему, это кусок облицовки со стены, как же его туда затаскивали? К тому же толщина. Нет смысла делать облицовку такой толщины, она просто отвалится под собственной тяжестью. Если, конечно, не применить магию, но это нерационально. – Лауринь сник, и я решила сжалиться: – А вот, посмотрите, остатки каменной кладки… Не туда смóтрите, левее, в песке.
– И правда… – Лауринь присел на корточки, разгреб песок. – Похоже на стену…
– А это и есть кусок стены, – сказала я. – Блоки тоже очень большие, но все-таки подъемные. Цемент, кстати, отличный, даже не слишком выкрошился.
– Но что же тогда это за камень? – Лауринь уставился на меня в ожидании ответа.
Я широко улыбнулась:
– Даже не представляю, Лауринь! – И, видя разочарование на его лице, добавила: – Сами поразмыслите, если вам охота.
– Может, кусок лестницы? – неуверенно предположил лейтенант, но тут же отмел эту версию: – Нет, какой дурак станет делать лестницу из цельного куска розового эрса… да еще орнамент… – Я с интересом наблюдала за мыслительным процессом. Лично у меня версия уже имелась, и мне было любопытно, совпадет моя догадка с тем, до чего додумается лейтенант, или нет. Лауринь вдруг посмотрел на меня и выпалил: – Госпожа Нарен, а может, это был какой-то алтарь? Ну, или жертвенник? Я видел однажды в храме жертвенник, целиком вырезанный из железного дерева, так почему не сделать его из эрса?
– Вполне жизнеспособная версия, – одобрила я. Лейтенант приятно удивил меня, придя к тому же выводу, к какому недавно пришла я. – И орнамент вполне в эту версию вписывается. Кстати, Лауринь, как по-вашему, почему поверхность камня такого цвета? Это же розовый эрс, а не серо-буро-малиновый. Да вон на колонну посмотрите. Она нормального для этого камня оттенка, да и нижние сколы этого камня от нее не отличаются. А верхушка – если это верх, конечно, – и бока ржавые…
После пятиминутного раздумья Лауринь сдался.
– Не представляю, госпожа Нарен, – сказал он. – Может быть, просто камень не слишком высокого качества? Бывают такие, с разводами и вкраплениями, я слышал…
– Стали бы вам жертвенник делать из некондиционного эрса! – хмыкнула я. – Лауринь, вы же почти ответили! Напрягитесь еще разок. Если, по-вашему, это жертвенник, что на нем делали?
– Что-то жертвовали, – сказал Лауринь.
– Точнее, приносили в жертву, – вздохнула я. – И не что-то, а кого-то. Видите ли, Лауринь, у эрса есть такая неприятная особенность – впитывать посторонние субстанции и окрашиваться в их цвет, чуть ли не пропитываться насквозь, поэтому его всегда тщательно полируют. На полированной поверхности грязь не так задерживается, но камень все равно нужно содержать в чистоте, не то появятся разводы. Посмотрите на колонну, видите? – Я указала черенком трубки – в тех местах, где полировка была сколота, виднелись пятна самых разнообразных оттенков.
– Вы хотите сказать… – Лауринь нервно сглотнул и непроизвольно отступил на шаг от камня. – Н-на этом камне приносили жертвы, и… и… кровь…
– Да, скорее всего. – Я соскочила на землю, чтобы не нервировать юношу – он опять начал заикаться. – Камень явно был отполирован целиком, а на полировке вырезан этот орнамент. Кровь, очевидно, стекала в эти борозды и пропитывала камень.
– Да сколько же ее нужно было, чтобы весь этот булыжник стал такого цвета?! – чуть не закричал Лауринь.
– Лейтенант, спокойнее, – сказала я. – Думаю, немало. Очевидно, тут обитали достаточно кровожадные боги.
– Тогда хорошо, что это место разрушено… – буркнул Лауринь, с опаской поглядывая на камень, будто ожидал появления какого-нибудь косматого жреца с кривым ритуальным ножом.
По поводу разрушения храма у меня были свои соображения, но делиться ими с Лауринем я не стала, иначе бы он точно лишился сна и покоя. Я уже упоминала, что у холма была чересчур правильная форма, я бы сказала, напоминающая пирамиду. Если предположить, что под этим холмом скрываются развалины храма, тогда его форма объяснима; в конце концов, пирамида – один из известнейших и древнейших магических символов. А вот почему обломки алтаря оказались снаружи, откуда вообще в этих краях взялся отличного качества розовый эрс, да еще такой огромный кусок без единого изъяна… Если учесть, что каменоломни начали разрабатывать всего-то лет триста назад, не больше, это выглядело более чем странно. Замку-над-Лесом более восьмисот лет, значит, древний храм еще старше, иначе бы обитатели замка что-то о нем помнили. Скорее всего, он пришел в упадок задолго до строительства Замка (в котором, к слову, нет ни кусочка розового эрса). Может быть, в древности существовали другие, теперь забытые каменоломни?
Я почувствовала, как меня охватывает исследовательский зуд. Н-да… пригнать бы сюда дюжину членов Коллегии, вот закипела бы работа! С другой стороны, кто знает, что можно откопать под этим холмом? Лучше уж не трогать вовсе. К тому же в случае начала исследований тайну Замка-над-Лесом сохранить бы не удалось, а я все-таки достаточно ответственно отношусь к данным мною обещаниям.
С некоторым сожалением я оставила мысли о том, чтобы исследовать это место. Ну, по крайней мере, с дедом я смогу об этом поговорить. Думаю, он заинтересуется, он обожает истории про старинные храмы. По молодости лет, кстати сказать, он очень любил такие храмы разорять и, что интересно, ни разу не нарвался ни на проклятие, ни на месть обиженного божества. По большей части ему приходилось скрываться от каких-нибудь разъяренных верующих, зачастую совсем одичавших. Впрочем, об этих сторонах своей биографии дед предпочитает умалчивать.
Солнце уже садилось, окрашивая холм в красные тона. Большой камень, предположительно жертвенник, в этом свете выглядел довольно-таки зловеще, да и колонна замерцала густым кровавым светом. Хм… должно быть, вход в храм действительно был где-то здесь, а розовый эрс использовали как раз для достижения нужного зрительного эффекта. Наверно, в закатном свете храм изнутри напоминал внутренности какого-то чудовища. Ну и мысли, однако! Это, значит, я не склонна к фантазиям?
– Пойдемте, Лауринь, – сказала я. – Солнце уже садится, как бы нам не опоздать.
Лейтенант вздрогнул и, очнувшись от каких-то своих мыслей, весьма проворно начал взбираться на откос. Предложил было мне руку, но в ответ получил такой взгляд, что больше ко мне со своей дурацкой помощью не лез, и правильно делал.
Выбравшись на относительно ровную поверхность, мы направились к воротам замка. Толком поразмыслить мне так и не удалось, зато появился один интересный момент, и как бы он тоже не оказался фрагментом мозаики… Если так, то дело усложнится, но вот насколько, хотелось бы знать?
– Госпожа Нарен, – прервал мои думы Лауринь. – Позвольте вопрос!
– Задавайте, – разрешила я.
– Вы… вы правда возьметесь за это расследование, о котором все говорят?
– А что, у меня есть выбор? – прищурилась я.
Лейтенант определенно не понял, пришлось пояснить:
– По словам Фейна, а не верить ему у меня причин пока нет, очередной разъезд направится по нужной нам дороге только через три дня. Лишний раз утруждаться ради нас никто не станет, у них не так много людей. В одиночку нам отсюда выйти вряд ли удастся. Вернее, – добавила я, прикинув свои шансы, – я могла бы попробовать прорваться, что называется, с боем, но вас-то куда девать? Я бы, – я мечтательно улыбнулась, – с удовольствием оставила вас тут, но, боюсь, Его величество этого не оценит. К тому же в эти три дня мне все равно нечем заняться, а раз за расследование мне заплатят, почему бы за него не взяться? – Я вздохнула. – Надеюсь уложиться в три дня, потом еще три дня пути, если взять хороший темп, так что выйдем к деревне как раз к окончанию оговоренного срока. Как вам мои рассуждения, Лауринь?
Лейтенант неопределенно пожал плечами.
– А вы уверены, что уложитесь в три дня? – тихо спросил он.
– Хотите поспорить? – вкрадчиво поинтересовалась я. Спорить Лауринь не захотел, и инцидент был исчерпан.
Трех дней, если честно, было маловато. Слишком много незнакомых людей в Замке, немало и неизвестных мне обычаев. Следовало по возможности форсировать события, чтобы не увязнуть тут надолго. Я не сомневалась, что Фейна не выпустит меня отсюда до тех пор, пока я не подтвержу или не опровергну подозрения его сына. И не имеет значения, что я могу, если сильно постараюсь, развалить Замок по камешку, Лес-то никуда не денется, а на то, чтобы выжечь его под корень, сил у меня не хватит. Да и желания такого нет, если честно. Что ж, неприятно ощущать себя заложницей, но можно сохранить хорошую мину при плохой игре и притвориться, будто я действую по доброй воле…
За этими мыслями я и не заметила, как мы почти добрались до ворот.
– Госпожа Нарен… – снова подал голос Лауринь. – Разрешите спросить!
– Разрешаю, – вздохнула я. – Лауринь, знаете что, прекратите каждый раз спрашивать позволения, на это времени уходит больше, чем на сам вопрос! Если ваш вопрос будет задан не вовремя или не к месту, я вам об этом скажу, будьте уверены. Так что вы там хотели спросить?
– Вы правда думаете, что ту девушку убили?
– Я это допускаю, – хмыкнула я. – В конце концов, удостовериться, что она умерла естественной смертью, уже невозможно. К несчастью…
– А если ее в самом деле убил Лес? – не отставал Лауринь.
– А вот в это мне как раз и не верится, – сказала я. Беседовать с Лауринем было даже забавно. Обычно я предпочитала обдумывать свои идеи в тишине, однако и в этой игре в «вопросы-ответы» что-то было. – Видите ли, Лауринь… Я не понимаю, зачем эта девушка пошла в Лес одна, если было прекрасно известно, что через несколько дней она отправится туда со своим женихом. Что ей, настолько не терпелось стать своей? Она ведь ждала несколько месяцев, что же, не могла потерпеть пару дней?
– Ну, мало ли… – Лауринь с опаской посмотрел на меня. – Женщины, они… э-э-э…
– Непредсказуемые, – закончила я. – Ну, не до такой же степени. Кстати, она ведь была, по словам ее знакомых, совсем не глупа. И что, она решила провести ночь в Лесу в домашнем платьице? Не взяв с собой даже плаща? Заметьте, Лауринь, это было полтора месяца назад, весной. А весной здесь ночи очень холодные. Что она, не знала этого?
– Может быть, кто-то ее чем-то обидел и она убежала… – окончательно скис Лауринь.
– По свидетельствам очевидцев, в тот день Райта была в замечательном настроении, как и полагается девушке перед свадьбой с любимым человеком, – вздохнула я. – Возможно, конечно, она была гениальной актрисой, но тогда как с этим предположением соотносится заявление о том, что у Райты все было на лице написано? А это в один голос твердят все обитатели Замка, включая ее несостоявшегося мужа.
– Тогда вообще ничего не понятно, – буркнул Лауринь.
– Хотите навскидку простейшую версию? – спросила я. – Не была наша Райта гениальной актрисой, а была обычной девушкой, милой и веселой. И в Лес она одна идти вовсе не собиралась. В тот день Алейна Фейна в замке не было, он отправился в разъезд. – Я перевела дыхание. Лауринь слушал, забавно склонив голову набок. – Так вот, Лауринь, воспользовавшись отсутствием Алейна – а кроме него, Райта ни с кем не откровенничала, близких подруг она завести не успела, – некто дает знать Райте, что готов сообщить ей некую информацию…
– Какую? – вскинулся Лауринь.
– Понятия не имею, да это и не столь важно. – Я пинала носком сапога подвернувшийся камешек. – Может, предложил рассказать, к какой сельской красавице таскается Алейн, да еще доказательства предъявить. Да мало ли какую небылицу можно выдумать! Ну а затем заявил, что в Замке разговаривать не станет, слишком много ушей вокруг, и пригласил Райту на прогулку в Лес, буквально на минуту.
– И Райта не побоялась пойти, потому что этот некто был местным! – воскликнул Лауринь. Я заметила, что в обычно пасмурно-серых глазах лейтенанта разгораются золотистые искорки.
– Именно. – Я прибавила шагу. – Ну, дальше рассказывать или сами догадаетесь?
– Наверно… – Лауринь призадумался. – Наверно, этот некто отвел Райту подальше в Лес, а потом… ну, я не знаю, например, оглушил ее и вернулся в Замок… Можно было и не убивать, если эти истории про Лес правда…
– Это-то вы верно сказали, – заметила я. – Только вот что: как получилось, что стражники не видели, как Райта одна или в чьей-то компании выходила из замка? И как кто-то другой в него входил?
– Может, они были заодно? – предположил Лауринь. Ему, по-моему, эта забава с вопросами-ответами тоже нравилась.
– Ну, Лауринь, это уж слишком много вы к нашей истории народу припутываете! – сказала я. – Да и проговорились бы они, я полагаю. Нет, думаю, Райту и этого таинственного некто не видели просто потому, что в ворота они не выходили.
– А как же?.. – начал было лейтенант, но я жестом велела ему замолчать – мы уже вошли в ворота. А в Замке лучше было помалкивать. Думаю, ушей тут предостаточно.
А мысль меня посетила очень простая: наверняка в таком огромном Замке имеется не один потайной ход наружу. И очень может быть, что ходы эти ведут через заброшенный храм под холмом, если он там есть, конечно. Но что-то подсказывало мне, что есть. Значит, наш злоумышленник отлично ориентировался в Замке, то есть либо жил тут с рождения, либо успел отлично его изучить. Или ему просто повезло, и он наткнулся на тайный ход случайно… М-да… вот уж где простор для фантазии!
– Идите, лейтенант, – сказала я. – Мне еще нужно кое над чем поразмыслить.
– Да, госпожа Нарен, – отозвался он покорно и исчез.
Я же поднялась в отведенную мне комнату, прочно утвердилась в удобном кресле и глубоко задумалась.
Задачка! Подозреваемых – полный Замок! Начиная от самого рейе Фейна, которого, возможно, не обрадовал выбор старшего сына, и заканчивая каким-нибудь свихнувшимся поваром. Подобрать бы мотив…
Что-то не давало мне покоя, я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Где было найдено тело Райты? Вроде бы в овраге недалеко от замка. Очевидно, решили местные сыщики, девушка чего-то страшно испугалась, бросилась бежать и свалилась с обрыва, а лететь там высоко. При падении она угодила на камень и проломила себе череп. Других заметных повреждений на теле нет, кроме царапин, оставленных ветками, и ссадин от падения. Вот это-то и странно. Все ведь в один голос утверждали, что Лес свои жертвы обычно уродует до неузнаваемости. У тех, кого удавалось найти, лица бывали так перекошены от ужаса, что сразу не признать. А у Райты – это и безутешный Алейн говорил, и все остальные – лицо было спокойное, только чуть удивленное.
Чем дольше я об этом думала, тем больше крепла во мне уверенность в том, что в овраг Райта упала уже мертвой. Ну, по крайней мере, без сознания, а в себя она уже не пришла. Увы, уверенность эта не была ничем подтверждена, а потому оставалась всего лишь гипотезой.
В дверь постучали, да так резко, что я вздрогнула. Кого еще на ночь глядя принесло?
– Войдите, – разрешила я.
Конечно же, это оказался Лауринь. Вид у него был одновременно встревоженный и радостный. В целом выглядел он так, словно узнал какой-то большой секрет, а теперь старается донести его и не расплескать по дороге.
– Что у вас там? – спросила я, заметив в руке у лейтенанта какой-то непонятный сверток.
– Вот… – Лауринь протянул мне мятую тряпку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся безжалостно скомканной женской сорочкой из тончайшего полотна.
– Однако! – сказала я. – Лейтенант, с каких пор вы сделались коллекционером дамского нижнего белья? И зачем вы это мне принесли?
– Смотрите… вот! – Лауринь, даже не отреагировав на подначку, расправил подол сорочки, и я едва удержалась от протяжного свиста.
Подол был расшит уже хорошо знакомыми мне знаками – теми самыми, которые мы видели на берегу реки высеченными на камне. По самому краю тянулись двойные окружности, перечеркнутые крестами, чуть выше – полоса ромбов и крайне скверно скопированных непонятных завитушек.
– Где вы это взяли?! – От волнения я повысила голос. Потом вспомнила, что неплохо бы запереть дверь, что немедленно и сделала.
– На заднем дворе… – Лейтенант уставился в пол, как будто я обвинила его в чем-то недостойном. – Я подумал, наверняка из замка есть еще выходы, не может не быть, у нас… – Лауринь осекся, а я в очередной раз подумала: «А мальчик совсем не глуп!» Впрочем, догадаться было несложно, после моего намека-то. Последние же его слова… Что ж, если он в самом деле арнай и у него имеется родовой замок, грех ему было не подумать о потайных ходах! Интересно, конечно, почему он старается не упоминать о своей родословной, но не это сейчас важно… Лауринь тем временем продолжал: – Решил пойти поискать, заплутал там немного… Вышел на задний двор, а там белье развешано. Хотел напрямик пройти, в какой-то простыне запутался, а когда выпутался, увидел… вот это… Подумал, что надо вам показать…
– Слава всем богам, какие только есть! – воскликнула я вполне искренне. – Хоть что-то вы сделали абсолютно правильно! Кстати, никто не видел, как вы похищали сей предмет туалета?
– Там никого не было, – мотнул головой Лауринь.
Я поморщилась, но не стала объяснять, что я спрашиваю, не видел ли кто-то Лауриня, а не наоборот. Даже если кто-то за ним следил, он все равно этого не заметил бы, настолько увлекся своей находкой, поклясться готова!
– Интересно, чья это вещь… – вслух подумала я, проведя рукой по материи.
– Наверно, служанки какой-нибудь, – отозвался Лауринь.
– С чего вы взяли? – прищурилась я.
– Вышивка уж очень грубая, – сказал Лауринь. – Наверно, какая-нибудь дама подарила своей служанке, а та украсила по мере разумения…
Я только хмыкнула.
– Лауринь, посмотрите внимательнее, это же совсем новая вещь. В Замке живут небогато, кто же подарит такое служанке? К тому же вы видели здешних служанок и горничных? На какую из них налезет такая сорочка? – Замечание было совершенно справедливо: горничные в Замке были по большей части немолодые, из простолюдинок, и хрупкостью сложения похвастаться не могли, а эта сорочка явно принадлежала женщине стройной и изящной. – И с какой бы стати служанка вывесила свою вещь рядом с господским бельем?
– Но вышивка… – заикнулся Лауринь, но я перебила:
– Вышивка и правда очень грубая. А вот что это значит… Вполне возможно, что вышивала какая-то служанка для своей госпожи.
– Но ведь все благородные девушки вышивать умеют… – заметил Лауринь.
– Но, может быть, эта благородная девушка никогда не видела таких узоров и не смогла бы их повторить? – задумчиво сказала я. – Или… не смогла бы вложить в них то, что было нужно.
– О чем вы? – не понял Лауринь, но я отмахнулась.
От этого грубого, примитивно исполненного орнамента исходила некая сила. Точно такая же, отголосок которой я почувствовала рядом с жертвенником из розового эрса. Похоже, в Замке свило гнездо какое-то недоброе колдовство, вот что это значит!
– И как узнать, чья она? – уныло спросил Лауринь. Видимо, решил пользоваться опрометчиво данным мною разрешением и засыпáть меня вопросами, пока я не прикажу ему замолчать.
– Можно ходить по Замку, совать сорочку под нос каждой встреченной даме и спрашивать, не она ли ее потеряла, – хмыкнула я. – Впрочем, думаю, искомая особа предпочтет эту вещицу не узнать. Можно спросить у прачки, но вы поручитесь за то, что не она вышивала эти узоры?
– А как тогда? – совсем скис Лауринь.
– Есть способы, лейтенант. – Настала пора воспользоваться кое-чем из моего достаточно богатого арсенала. Мой дед всегда полагал, что нужно по максимуму использовать обычные человеческие способности при расследовании преступлений, и только если такие методы бессильны, прибегать к магии. Я считала это совершенно верным подходом, а потому крайне редко баловала своих клиентов ведьмачьими плясками над хладным трупом. – Вон там, на подоконнике, таз для умывания, несите его сюда. И кувшин с водой захватите.
Когда таз был водружен на стол и до половины наполнен водой, я вынула нож и без колебаний отхватила кусок подола сорочки, стараясь, чтобы вышивка не особенно пострадала. Положила клок ткани в воду, оглядела композицию и осталась довольна.
– Дайте руку, Лауринь, – велела я. Лейтенант послушно протянул руку, чтобы тут же отдернуть ее с невнятным возгласом. – Ну извините, не рассчитала…
– Это-то зачем?.. – Лауринь по-детски сунул порезанный палец в рот и теперь говорил несколько неразборчиво.
– Для корректной работы этой формулы нужно несколько капель крови, – пояснила я. – Но не моей, потому что я формулу строю. А вы очень кстати оказались рядом, так что не обессудьте!
Впрочем, больше Лауринь возмущаться не пробовал. Очевидно, его заворожил сам факт того, что я собираюсь применить магию.
– А как это работает, госпожа Нарен? – спросил он, с некоторым сомнением глядя на таз с водой, в котором уныло плавала мокрая тряпка.
Я не ответила, взяла со стола почти погасшую трубку, раскурила. Потом задула свечи, так что в комнате стало совсем темно.
