Текст книги "В тени (ЛП)"
Автор книги: Кинсли Кинкейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
ДВАДЦАТЬ ТРИ
КАРТЕР
Это были три самых длинных дня в моей жизни. Скрывался в этом дерьмовом мотеле, когда все, чего я хотел, это быть со своей Эмерсон. Но ей нужно время. И я должен ей это дать. Если я этого не сделаю, я знаю, что потеряю ее навсегда.
Я уже вторгся в ее жизнь, как сумасшедший, но любовь творит безумные вещи.
Дерьмо. Это любовь?
Я никогда раньше не испытывал подобных эмоций по отношению к другому человеку. Потребность быть рядом с ней. Чтобы защитить ее. Чтобы наблюдать за ней. Чтобы помочь ей вырасти и побудить ее делать все, что она хочет. Потому что она заслуживает этого чертового мира. Даже одна мысль об этом вызывает ощущение тепла во всем моем теле. Чёрт. Вот и все. Я, Картер Рейн, влюблен.
В конце концов, она моя конечная цель.
Если она решит сказать мне уйти, значит, я ей не нужен. Я бы уважал ее решение, оно бы меня убило, но я бы пошел. Однако до этого не может дойти. Я этого не приму. Она мне нужна.
В середине размышления я слышу что-то у двери моего мотеля. Оглянувшись, я вижу, что мне под дверь засунули сложенную бумагу.
Какого черта? Встав, я подхожу и хватаю его. Разворачиваю и вижу, что это от нее.
Мой дом.
Сегодня вечером, 8 вечера.
– Эм.
Я в беспорядке подъезжаю к ее каюте. Я не могу помешать своему разуму двигаться в темном направлении, когда она меня отвергает. Я не потеряю ее. Она моя жизнь. Она должна это увидеть.
Глядя на часы на приборной панели проката, сейчас 19:59. Я качаю головой, надеясь прояснить ее. Затем запустил руки в волосы и вздохнул. Это должно быть в порядке. Это должно сработать.
Я выхожу из машины и иду к ее двери. Она оставила свет на крыльце включенным. Должно быть, это хороший знак, верно?
Она достаточно заботится обо мне, чтобы видеть, куда я иду, в темноте. Я подхожу к двери и стучу. Я решаю и дальше использовать подход, отличный от предыдущих событий, и надеюсь, что она увидит это именно так. Я уважаю ее. Я пытаюсь контролировать свои порывы, и стук должен показать ей это. Я слышу ее шаги по ту сторону двери, затем она открывает ее. Она самый красивый человек, которого я когда-либо видел. Ее длинные темные волосы распущены естественной волной и ниспадают на ее идеальную грудь, прикрытую черной толстовкой с капюшоном. Осматривая свое тело, она одета в черные шорты для мальчиков и свои фирменные вязаные черные носки до колен. Неужели я снова пойду на свои похороны? Она во всем черном, о черт. Я очень надеюсь, что на этот раз она играет со мной – это ерунда.
Если это так, я буду ее так жестко трахать не потому, что меня разозлит это маленькое шоу, которое она устраивает, а потому, что я буду чертовски ею гордиться. При мысли об этом на моем лице появляется легкая улыбка. Я люблю эту женщину.
– Войди, – сказала она, приветствуя меня у двери.
Итак, я иду в ее гостиную. У нее есть вода для нас обоих. О чувак, я готов к этому.
– Могу я присесть? – я еще раз спрашиваю из уважения. Я не хочу просто предполагать что-то. Я хочу, чтобы она приняла решение. Чтобы показать ей, что она имеет равный контроль над этим.
Она кивает головой и садится, я следую за ней. Сидя рядом с ней. Жду, пока она начнет. Теперь это ее шоу. Она полностью контролирует ситуацию.
Она делает глоток воды и ставит чашку обратно на кофейный столик. Видно, что она собирается с мыслями. Вы можете видеть, как вращаются колеса. Проходит несколько минут молчания, прежде чем она наконец заговорит.
– За последние несколько дней я много думала. Спасибо, что предоставил мне место, о котором я просила. Я уверена, что с твоей стороны потребовалось немало силы воли, поскольку с тех пор, как ты приехал в Вудсленд, ты имел надо мной полную свободу действий, причем большую часть этого без моего ведома и согласия.
Она не повышает голос. Она ясна, спокойна и лаконична. Но я также знаю, что она все еще очень злится на меня и на то, как я это сделал.
– Как бы безумно ни было, когда мне писал сообщения и просил бежать, я все равно подыгрывала. Я беру за это ответственность. И как бы мне не хотелось это признавать, мне это понравилось. Это был трепет, порыв, и он вызвал желания, которых я никогда раньше не испытывала. Я не буду лгать. Я даже начала жаждать этого. Когда будет следующее сообщение? Он наблюдает за мной сейчас? Потом… потом ты ушел. Ты ушел после того, как все это время кончал в меня. Не заботясь о том, забеременею я или нет, и даже не спрашивая, хочу ли я этого. Ты только ушел. Никаких объяснений. Никакой контактной информации не было оставлено, если бы я была беременна. Мне девятнадцать, Картер. Далеко не желание иметь ребенка. И ты лишил меня этого выбора. Ты даже не спросил, все ли в порядке. И я была слишком поглощена, чтобы осознать, что это произошло, пока не стало слишком поздно. Я знаю, что из этого ничего не вышло, но что-то могло быть, и ты не оставил мне выбора, а потом ушел. Я была в беспорядке. Я думала, что беременна и не смогу с тобой связаться. Не говоря уже о том, что все это началось с полного и абсолютного вторжения в частную жизнь. Опять же, лишая меня выбора. Ты нашел меня в Интернете, затем нашел всю мою информацию и, по сути, преследовал меня. Написал бы мне с неизвестных номеров сообщение с просьбой бежать, и я бы это сделала. Может быть, я сумасшедшая, если слушаю. Я не знаю. Но ты снова взял на себя весь контроль, не давая мне права голоса или выбора во всем, что произошло. Мне нравится думать, что я сильная, независимая, уверенная в себе женщина, имеющая свободу делать свой собственный выбор. Ты… ты заставил меня саму сомневаться с тех пор, как ушел. Возможно, я не тот человек. Может быть, я слабая… – к концу ее голос надломился. Чёрт. Я сломал ее. И не так, как я хотел ее сломать, я сломал ее эмоционально.
Я официально кусок дерьма.
Обхватив голову руками, я шепчу: – Бля, голубка. Мне очень жаль. Так чертовски жаль.
Как мне загладить свою вину перед ней? Как мне объяснить ей, что я никогда раньше этого не делал, и она не слабая. Она самый сильный человек, которого я знаю. Она делает меня лучше.
Глядя на нее, у нее на глазах слезы. Это ломает меня. Черт возьми. Ей нужно знать все.
– Эмерсон, я серьезно. Мне чертовски жаль. Я не могу вернуть то, что сделал. Я сделал это. Я позволил своим эмоциям контролировать меня, побуждениям, с которыми я не боролся. Я не хотел с ними драться. Было приятно быть таким свободным и иметь возможность быть таким свободным с тобой. Клянусь жизнью, я никогда раньше этого не делал. Ты первая.
– О, здорово, – шепчет она.
– Я сожалею о некоторых из своих поступков, но было бы ложью, если бы я сказал, что сожалею обо всем, потому что это не так. Я не жалею, что нашел тебя той ночью онлайн. Я не жалею, что приехал сюда, чтобы увидеть тебя лично. Я не жалею об играх, которые мы сыграли. Я сожалею, что не спросил тебя и не предоставил тебе выбора. Мне следовало надеть презерватив. Потребность оказаться внутри тебя обнаженной и наполнить тебя своей спермой взяла верх над всем здравым смыслом. Оставить тебя тем утром было чертовски трудным поступком, который я когда-либо делал, но мне пришлось. Моя работа заключается в том, что если они узнают, кто я такой, то найдут и тебя. Это убило бы меня. Они будут использовать тебя против меня. Чтобы заставить меня что-то сделать, я бы тоже сказал «нет». Я сделал это, чтобы защитить тебя и нас. Пожалуйста, ты должна мне поверить. Мне чертовски жаль, как все было решено. Я сделаю лучше. Ты нужна мне, голубка, – в этой последней строчке я чувствую себя полностью побежденным и совершенно уязвимым. Я никогда раньше не выкладывал все свои карты на стол, но ради нее я это сделаю.
Я сделаю что угодно.
– Я зависим от тебя. Ты мне нужна. Пожалуйста, – умоляю я. Я больше не бываю просить милостыню. Я встаю перед ней на колени и умоляю, держа обе ее руки в своих. И я буду делать это каждую секунду каждого дня, если это значит, что она останется моей.
Она закрывает глаза, и единственная слеза скатывается по ее щеке. Требуется вся сила воли, чтобы не подняться и не слизать с нее это. Пусть она почувствует себя лучше.
С по-прежнему закрытыми глазами. – Картер, это такая лажа. Мне нужно понять. Мне нужно, чтобы ты мне все рассказал. У меня такое чувство, будто я даже не знаю тебя, кроме горячего и жуткого парня, который одержим мной и, по сути, моего собственного преследователя. Мне нужна правда, – вздыхает, затем открывает глаза.
Вот и все. Я должен рассказать ей все и надеяться, что эта чистая душа не испытывает отвращения к работе, которую я делаю для людей, для которых я это делаю.
– Хорошо. Хорошо, ты этого заслуживаешь, – откашливаюсь, все еще стоя перед ней на коленях. – Итак, черт. Хорошо… Я независимый подрядчик, думаю, ты можешь так называть. Я беру работу у людей по своему выбору. Эти люди нехорошие люди, голубка.
Она просто смотрит на меня. Ждет, пока я продолжу, и говорю: – Можно сказать, что я увлекаюсь кибербезопасностью? Я беру работу из Интернета. Темная паутина, в частности. Они создают рабочие места, контракты, в частности, для того, чтобы люди могли делать ставки. Если я чувствую, что могу выполнить эту работу, я берусь за нее. Я пользуюсь именем пользователя Sadman23, поэтому никто не знает моей настоящей личности. Некоторые просили о встрече со мной, но я запрещаю это. Мне нравится мое личное пространство.
Она смеется: – Тебе нравится уединение? Ты нечто иное…
– Я знаю, я мудак. Я должен был уважать твое. Мне следовало многое сделать по-другому, но я этого не сделал. Я буду извиняться всю оставшуюся жизнь, если у меня будет слишком мало голубка. Я клянусь, – я чувствую себя побежденным. Но я продолжаю: – На этой последней работе я работал у него раньше. Марко. Он Чикагская мафия. У него есть контактная информация моего одноразового телефона. Он уговаривал меня выполнить за него эту работу, и я уступил. Мне не нужно было злить его и заставлять искать кого-то, кто лучше меня, чтобы вникнуть в меня, а потом узнать, что я был здесь с тобой. Ему действительно пришлось бы искать, потому что я лучший. Но я не мог рисковать. Я никогда не могу рисковать тобой.
Ее глаза все еще полны эмоций, когда я смотрю на нее, и она говорит: – Не надевай это на меня. Ты ушел, потому что захотел. Это не моя вина.
Сразу вернувшись назад и поняв, как это звучало, она оказалась права: – Ты права. Это было неправильно, как я это сказал и как это вышло. Черт, мне не нравится быть таким открытым и уязвимым. Мне никогда раньше не приходилось. Я держусь особняком. Я не впускаю людей. Я привык к однодневным трахам, голубка. Никто никогда не владел мной так сильно, как ты. Я… я ушел, потому что мне пришлось. Я выполнил эту работу, потому что должен был. Я знал, что мне нужно уйти за несколько дней до этого. Я знал, что у меня с тобой мало времени, поэтому воспользовался этим. Это было неправильно. Я был не прав, сделав это. Оставить записку, просто бросить тебя. Я не знал другого способа. Я думал, если объяснить тебе все это, ты меня возненавидишь. Я помогаю плохим людям совершать плохие поступки, Эмерсон. Я не хороший парень. Но ты, ты величайшая вещь, которая когда-либо приходила в мою жизнь. Ты несешь свет в мою тьму. Ты вынуждаешь меня выйти из своей скорлупы и стать тем человеком, которым я даже не подозревал. Я тебя люблю.
Вот и все. Все это. Теперь все в ее руках, и я в ужасе.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
ЭМЕРСОН
Я в шоке. Думаю, он это поймет по выражению моего лица. Я не могу говорить. Просто подумать и обработать все, что он только что рассказал.
Он делает плохие вещи, чтобы помочь плохим людям.
Он воспользовался мной.
Он оставил меня.
Я делаю его лучше.
Он любит меня.
Я не знаю, что на все это реагировать. Мои мысли мчатся со скоростью милю в минуту. Он полностью потерял бдительность. Он открылся, взял на себя ответственность и не пытался от нее убежать. Я скучала по нему, когда его не было здесь. Я злилась на него, когда его здесь не было. Я хотела его, когда его здесь не было. Думаю, я тоже его люблю.
Я тут же отдергиваю его руки, кладу в них голову и начинаю плакать. Это слишком много. Мое тело начинает трясти. Вот тогда я чувствую его. Его руки скользят по обе стороны моей головы: – Голубка, посмотри на меня. Все будет хорошо. Скажи мне, скажи мне, о чем ты думаешь в своей красивой головке.
Это заставляет меня улыбаться. Он безумен, но совершенно очарователен. С лохматыми черными волосами в беспорядке и глубокими карими глазами, полными беспокойства.
Я наклоняюсь вперед и целую его, полностью застигая его врасплох. Винтовая логика. Я хочу его. Я жажду его так же сильно, как он желает меня. Я, Эмерсон Мэри Паркер, влюблена в этого человека.
Я углубляю поцелуй, наши языки соприкасаются. Электричество проходит сквозь меня, подтверждая то, что я знаю. Это правильно. Я прерываю поцелуй, слегка отодвигаясь назад.
– Как твоя фамилия еще раз?
Он усмехается, все еще глядя на меня: – Рейн, Картер Рейн. И, голубка, однажды это будет и твоя фамилия. Когда будешь готова.
Он поднимает меня с того места, где я сижу. Я обхватываю его ногами и просто держу его.
Я чувствую себя в безопасности. Даже если мне не следует этого делать, я делаю это. Я знаю, что он никогда бы не рискнул мной и не причинил мне вреда намеренно. Он любит меня.
– Я люблю тебя, Картер Рейн, – шепчу ему в шею, где моя голова лежит у него на плече.
Я чувствую, как он дышит, как будто с него сняли огромный груз.
– Я так боялся, так боялся, что ты возненавидишь меня. Что я потеряю тебя. Ты всегда нужна мне, голубка. Я всегда буду охранять тебя. Всегда. Я люблю тебя, Эмерсон.
Он идет в мою спальню и садится на мою кровать, а я все еще прижимаюсь к нему. Я никогда не отпущу этого человека.
– Если мы сделаем это, мне всегда нужна честность. Никаких секретов. Если мы сделаем это, то мы либо в деле, либо вообще не в деле, – шепчет ему в шею.
– Что угодно, это твое, голубка. Что-либо. Я откажусь от этого, если хочешь. У меня достаточно денег, чтобы поддержать нас здесь, если ты этого хочешь. Я полностью с тобой.
– Я думаю…. Думаю, я хочу ненадолго увидеть твою сторону мира. Испытай больше, – говорю с абсолютной уверенностью.
– Дерьмо. Ты уверена? Это не похоже на то, как ты можешь увидеть это в телевизионных шоу или фильмах. Это рискованно. Это стресс. Временами это тяжело. И эти ребята не принимают мои неудачи. Всегда.
– Да, я хочу посмотреть, что ты делаешь. Ты видел, что я делаю в закусочной и в Snapgram. Я хочу увидеть тебя сейчас. Подожди, у тебя есть секретное логово со всеми твоими экранами и техникой?
Смеясь: – Голубка, у тебя прекрасное воображение. У меня нет тайного логова. У меня есть убежище, где я храню свои вещи. Таким образом, со мной никогда ничего не будет связано. Я принимаю все меры предосторожности. Иногда мне приходится идти туда, где есть работа, если это более сложный контракт. Я хожу под псевдонимом, снимаю под него место и покупаю новое оборудование, которое выбрасываю, как только с ним закончу. Никаких следов не осталось.
– Сможешь ли ты в следующий раз устроиться на работу в какое-нибудь замечательное место? Я хочу увидеть мир, Картера Рейн, и я думаю, что ты, по крайней мере, должен мне это, учитывая… – глядя на него, я несколько раз хлопаю ресницами. Я действительно буду доить это так долго, как смогу. Я не буду злоупотреблять этим, но посмотрю, что мне сойдет с рук. Я добавляю милую улыбку, чтобы заключить сделку.
Он качает головой: – Тогда давай посмотрим мир. Здесь может быть наш дом. Наше безопасное место. Где мы можем быть нами между всем этим. Как это звучит, голубка? Тебе бы этого хотелось?
– Хм, да. Думаю, я бы это сделала.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
КАРТЕР
Святое дерьмо. Она моя. Навсегда. Она моя.
Я был в ужасе. Я действительно думал, что потерял ее. Но она видит меня, всего меня и принимает это. Я буду поклоняться ей каждый день нашей жизни, она моя, а я ее. Всегда.
Я сокращаю расстояние между нами и целую ее. Жестко. Как будто это первый и последний раз, когда мы целуемся. Ей нужно знать, что я всегда буду так относиться к ней. Она – мой кислород, мой свет в этой темной жизни, которую я веду.
Прервав поцелуй, я кладу ее на спину и смотрю на нее сверху вниз. Она великолепна. Ее идеальная грудь, ее изгибы, которые делают меня слабым, и та киска, которую я называю своим домом. Я хватаю ее шорты и стягиваю их; на ней нет трусиков. Эта девушка меня убивает: – Голубка, ты такая красивая и у тебя столько проблем. Кажется, ты забыла свои трусики.
Я встаю на колени и касаюсь губами ее набухшей киски. Она уже мокрая. И это все для меня. Я начинаю сосать ее набухший клитор и слышу ее хныканье. Мне никогда не надоест этот звук и ее вкус.
Продолжая сосать ее клитор, я вставляю два пальца в ее влажную киску и начинаю воздействовать на это волшебное место внутри нее. Сегодня вечером я заставлю ее кончить столько раз, сколько она мне позволит.
Она начинает задыхаться: – О, да, вот. Не останавливайся, Картер. Не останавливайся, черт возьми.
Я никогда не остановлюсь. Я кусаю ее клитор, и это приводит ее в бешенство. Ее ноги крепко обвивают мою шею, и я чувствую, как ее тело дрожит. Я действую быстрее, добавляя третий палец, и тогда я чувствую, как ее киска сжимается вокруг них. Я еще раз сосу ее клитор, и она быстро и сильно кончает мне на лицо.
– Ааа, Картер, продолжай. Да!
Не волнуйся, голубка, я не собираюсь останавливаться.
Все еще работаю над ней, пока ее оргазм не утихнет.
Она сбрасывает ноги с моей шеи, я смотрю на нее, пока она переводит дыхание. Она улыбается мне. Я облизываю губы, наслаждаясь вкусом ее освобождения.
Сев, я снимаю рубашку и джинсы. Затем, сняв трусы, я возвращаюсь к джинсам и достаю презерватив.
– Видишь, голубка, я научился, – говорю я со смехом, разрывая пакет и катая его по своему твердому члену.
Она хихикает надо мной. Этот смех – музыка для моих ушей. Затем я замечаю, куда направлен ее взгляд, и шучу: – Тебе нравится то, что ты видишь? Потому что он весь твой. Ты владеешь нами.
– Хорошо. И я очень хорошо позабочусь о нас обоих, – отвечает она мне, прикрыв глаза.
И мне конец. Забравшись обратно на кровать, я хватаю ее за край рубашки и натягиваю через голову. Встав между ее ног, взял ее за запястья и положил ее руки ей за голову. Держался за них обоих, чтобы она не могла пошевелиться.
Я выстраиваюсь у ее входа и врезаюсь в нее. Это дом.
– Ты так хорошо меня принимаешь. Такая чертовски хорошая девочка. – затем я начинаю входить в нее, медленно и сильно. Я никогда раньше не занимался любовью, но думаю, что это может быть именно то, на что это похоже. Я на мгновение перестаю двигаться и просто смотрю ей в глаза, она моя.
Сокращая расстояние между нами, потому что за последние пару недель этого хватило на всю жизнь, я целую ее. Целую ее глубоко и вкладываю в это каждую унцию себя. Я снова начинаю двигаться, вталкивая свой член внутрь и наружу. Это все о ней. Она стонет у меня во рту, пока мы продолжаем целоваться. Это чертовски невероятно. Я продолжаю двигаться внутри нее быстрее. Я чувствую, как стенки ее киски сжимаются вокруг моего члена, и знаю, что она почти у цели. Я продолжаю толкаться, снова и снова попадая в одно и то же место. Именно тогда я чувствую, как она кончает, ее выделения покрывают мой член. Я продолжаю работать с ней до оргазма. Отпустив ее запястья, я прерываю наш поцелуй и хватаю ее за бедра. Расположив ее под другим углом и начал входить в нее быстрее и сильнее. Возникает ощущение, будто она доит мой член после толчков своего оргазма, и именно тогда я чувствую, что вот-вот наступит мой собственный оргазм.
Глядя ей прямо в глаза, я кончаю. Мой релиз так сильно выстреливает в презерватив, что даже с презервативом он все еще интенсивен. Я продолжаю проталкиваться через это.
Задыхаясь, я едва могу сказать: – Бля, твоя киска волшебная, – как только мой оргазм утихнет, я оставлю свой член в ней. Я лежал у нее на груди, голова между ее грудей. Мы оба затаили дыхание.
Она нарушает молчание: – Это было невероятно.
– Просто подожди, пока я займу твою другую дырку, – это обязательно произойдет.
– Я не могу дождаться, когда ты завладеешь мной всей, – признается она.
Затем, обхватив ее обеими руками, я просто держу ее.
– Я люблю тебя, голубка, навсегда.
ЭПИЛОГ
ЭМЕРСОН – 4 ГОДА СПУСТЯ
Я покрасила свои длинные волосы в черный цвет и зачесала их назад в высокий хвост, ношу бирюзовый шортовый костюм Prada с босоножками на танкетке Prada и, как вы уже догадались, солнцезащитными очками Prada большого размера.
Я иду к цели. В мои солнцезащитные очки были внесены изменения, включившие в линзы функцию камеры, полностью скрытую и необнаружимую.
Мы находимся в Дубае по работе. Когда я сказала, что хочу увидеть мир, он сдержал свое обещание. Мы были повсюду: от Южной Америки до Японии, Исландии и теперь здесь, в Дубае. Я до сих пор публикую сообщения в Snapgram. Я по-прежнему хочу поощрять женщин обнимать себя, независимо от их формы и размера. Мы все прекрасны, и нам никогда не следует стыдиться или смущаться.
Я до сих пор не показываю свое лицо, мне все еще нравится возможность быть анонимной. Картер установил несколько слоев IP на мой телефон, поэтому, когда я публикую сообщения, их будет сложно или даже невозможно отследить. Он называет это мерами предосторожности. Я точно не знаю, что все это значит, но я ему верю. Моя безопасность – это то, к чему он не относится легкомысленно.
Мы находимся в Дубае, потому что Картер взял этот контракт на помощь в ограблении драгоценностей несколько недель назад.
Часть подготовительной работы приведет нас к поиску чертежей этого места. Они были устаревшими, а реконструкция нигде не была зарегистрирована. Вот тут-то я и прихожу, иногда мне тоже приходится играть.
Это действительно требует некоторого убеждения, но иногда я просто хлопаю по нему длинными ресницами и обещаю лучший минет, который он когда-либо получал, и он сдается.
В любом случае, вернемся к работе. Фокус Эмерсон.
Эти очки передают все, что я вижу, Картеру в наше убежище. Ему нужно знать планировку на случай, если она изменится, а также футляры, в которых хранятся эти великолепные драгоценности, и систему безопасности, охраняющую магазин. Я оглядываюсь вокруг, чтобы не было видно. Ко мне подходит рабочий: – Добро пожаловать. Могу ли я вам сегодня чем-то помочь, мэм?
Глядя на него через очки: – Да, мне бы хотелось увидеть вон тот браслет, золотой с изумрудами. Это именно то, что мне нужно для моей коллекции.
– Конечно, мэм, позвольте мне. – он вытаскивает его из футляра, надев белые перчатки, чтобы не оставить на нем отпечатков пальцев и масла. Я наклоняюсь вперед, чтобы по-настоящему рассмотреть это, оно просто великолепно.
Потратив еще минуту на то, чтобы посмотреть на это, притворившись, что мне действительно интересно, чтобы не вызвать подозрений, я оглядываюсь на него: – Да, пожалуйста, отложите это в сторону. Я пришлю мужа за этим. Я не принесла свою сумочка с собой, я как раз гуляла по вашему чудесному городу, и когда я увидела это из окна, мне просто пришлось зайти и увидеть это своими глазами.
– Да, конечно, мэм. И какое имя нам использовать?
О, это лучшая часть. Хм, какое имя он получит на этот раз: – Роджер. Его зовут Роджер Монтгомери. Как только я вернусь в наш отель, я пришлю его. Спасибо.
Он кивает, забирает предмет из витрины и уходит в заднюю комнату. Это дает мне возможность просканировать комнату в поисках Картера.
– Отличная работа, голубка, теперь ты видишь тот черный ящик на стене, мимо которого он шел. Можешь ли ты подойти к этому немного ближе?
У меня есть наушник, мне это нравится. У меня от этого кружится голова. Как будто я настоящий секретный агент.
Я как можно быстрее и тише подхожу к черному ящику и просматриваю его в очках.
– Ты понял, детка? – шепчу я.
– Спасибо, голубка, я думаю, мы все поняли. Пора уходить оттуда, – говорит он в наушник.
В этот момент, когда я направляюсь к двери, работница выходит обратно: – Миссис Монтгомери, это было приятно. Я с нетерпением жду встречи с вашим мужем.
Оглядываясь на неё: – Да, приятно. Спасибо.
Я выхожу из магазина, захожу за угол и танцую счастливый танец. Это такая спешка. Неудивительно, что Картер это делает. Это такое захватывающее чувство. Мне это нравится. Я люблю нашу жизнь.
Я возвращаюсь туда, где мы остановились, это в нескольких минутах ходьбы от магазина. Квартира в невероятном высотном доме. Я машу швейцару и жду лифта.
Двери открываются, я вставляю ключ-карту и щелкаю по нашему этажу, 17. Поездка быстрая, и двери открываются прямо к нам.
Войдя, я вижу Картера, все еще сидящего за своей установкой. Экраны везде, минимум четыре. Программа работает как минимум на двух: одна с видео, которое я только что сняла, а другая с тем кодом, который он пишет. Он гений, и он весь мой. Эта мысль вызывает улыбку на моем лице, когда я снимаю солнцезащитные очки и иду к нему.
Повернувшись в кресле, он видит меня: – Ты так хорошо справилась. Это идеально.
Его руки вытянуты, и я иду прямо в них.
– А теперь, голубка, положи эти солнцезащитные очки на стол, – требует он.
Я делаю то, что он говорит, и смотрю на него с подозрением.
– Пришло время тебе выполнить свою часть сделки. Стоя на коленях, вытащи папочкин член и выдои досуха оба моих яйца. Тебе это нужно, голубка, ведь ты теперь ешь за двоих, – говорит он с улыбкой.
– Конечно, папочка, – я люблю сосать его член. От одной мысли об этом мои трусики становятся мокрыми.
Но он прав. Мы узнали пару недель назад. Мы беременны. На этот раз я знала о его намерениях. Как только я начну показывать больше, мы больше не будем соглашаться на работу и вернемся в Вудсленд. Наша родная база в хижине. С чего все началось.
Я до сих пор поддерживаю связь с Хайди. Я позвонила ей сразу же, как только мы узнали. Она не знает всех подробностей о нас с Картером, только то, что он обеспечен и обещал показать мне мир. Я знаю, что она подозревает нечто большее, но уважает нашу частную жизнь и никогда не вмешивается. Однако она добилась определенного успеха на Hinder! Она встретила приятного мужчину своего возраста, которого она считает нужным, с ее слов, а не с моих. Я знаю, что она имеет в виду секс. Я всегда приставаю к ней по этому поводу, когда мы разговариваем. Я также не могу судить, был ли он не в ее возрасте, я имею в виду, посмотрите на нас с Картером. Мы встретились, когда мне было девятнадцать, а ему было тридцать четыре. Теперь, четыре года спустя, с каждым днем он становится все красивее.
Не могу дождаться, когда мы ненадолго вернемся в Вудсленд и родим ребенка.
Это моя жизнь, моя совершенно безумная жизнь, которую я ни на что не променяю. Это моя последняя мысль перед тем, как встать на колени и обхватить губами его огромный член.
Языком я ощущаю вкус его преякулята, кружа по его кончику. Это движение заставляет его бедра дернуться, еще больше толкаясь мне в рот.
– Бля, вот так, – стонет он.
Ох, я только начинаю, думаю про себя.
Я сжимаю основание его члена руками, чтобы лучше контролировать его. Затем я медленно начинаю двигать ртом вниз к его члену.
Мои трусики уже мокрые… Надеюсь, я тоже смогу кончить после этого.
Расслабляя горло, я начинаю вводить его глубже. Вдувая щеки, я двигаю ртом вперед и назад, наслаждаясь ощущением того, что он у меня во рту и находится в моей власти.
– Голубка, ты так хорошо меня принимаешь. Я чувствую твой запах отсюда. Прикоснись к себе. Потрогай свою мокрую киску, пока ты сосешь мой член, – требует он.
Конечно, я слушаю. Хорошие девочки кончают.
Оставив одну руку у его основания, я перемещаю другую вниз по трусикам к своей мокрой киске. Вставив два пальца внутрь себя, я нахожу свое место и начинаю вводить их внутрь и наружу, одновременно обводя большим пальцем мой клитор. Я стону, но его заглушает его член.
Все это так приятно.
Услышав меня и почувствовав вибрацию моего стона в своем члене, это вызвало у него реакцию, он поднес одну руку к моему затылку и продвинулся дальше в мой рот и в мое горло, затыкая мне рот, но затем я расслабляю горло даже более того, чтобы увести его глубже.
Я чувствую, как слезы текут по моим щекам, из-за чего, без сомнения, моя тушь тоже размазалась.
Мои губы касаются его таза, красная помада, которую я использую, оставляет след, когда я медленно отстраняюсь, чтобы продолжить работать с ним.
– Бля, голубка. Ты чувствуешь себя так хорошо. Продолжай играть сама с собой. Не останавливайся, пока я не скажу.
Я кратко смотрю на него прикрытыми глазами, чтобы он знал, что я понимаю и продолжаю работать над собой и над собой.
Его бедра начинают двигаться более неистово, удерживая мою голову на месте. Он собирается кончить.
Позволит ли он мне проглотить это или украсит мое лицо своим освобождением?
Я продолжаю терзать себя, мне так хочется кончить. Я почти там.
– Сейчас. Моя маленькая спермо-шлюшка, кончи сейчас же, – рычит он, когда я чувствую, как его выделения начинают покрывать мое горло.
Я еще пару раз сунула пальцы и присоединилась к нему.
Мои ноги дрожат, хотя я все еще стою перед ним на коленях. Его сперма все еще вытекала из его члена у меня в рту. Обе его руки теперь в моих волосах, удерживая меня на месте, чтобы не терять ни капли.
Чёрт. Это так приятно. Мне нравится быть папиной маленькой спермошлюхой, но, что самое важное, маленькой голубкой Картера.
Вытащив из меня пальцы, а затем и трусики, Картер берет мою руку и кладет пальцы в рот, высасывая мое освобождение.
Его собственный оргазм тоже утих, и теперь он выпустил другую руку из моих волос, чтобы я могла оторвать опухшие губы от его члена и откинуться назад.
Он заканчивает слизывать выделения с моих пальцев и снова заправляет штаны. Когда я собираюсь встать, он обхватывает мое лицо обеими руками и смотрит мне в глаза: – Я люблю тебя, голубка. Спасибо. Спасибо, что вернула меня к жизни. За то, что подарила мне эту новую жизнь и шанс стать отцом. Я никогда тебя не подведу, никогда. Или нашу семью. Я так сильно люблю вас обоих.
Конец.
